«скоро буду» ✓
Он быстро отправил сообщение и перешел к переписке с Армином: «Просто скажи, что все окей»«все окей, скоро буду» ✓
Оставался Марко: «Жан в ярости. Я тоже!!!»«сорян, скоро буду» ✓
— Вот черт, — пробубнил Эрен и провел ладонью по лицу. Воспоминания о прошедшей вечеринке стремительно набирали обороты: вот, он лежит с Жаном на веранде; вот, они играют; вот, он говорит Аккерману о том, что хочет сделать с ним в постели. И… Дальше ничего. Пара-тройка вспышек мимолетных сцен и последующий короткий диалог, после которого он незамедлительно заснул. Прокручивать в мыслях то, что он успел наговорить Аккерману — никак не хотелось. Какой стыд. Язык оторвать — и только. Его пьяного отвезли в отель, заплатили, сказали написать, если будут проблемы, но… Аккерман приехал за ним, чтобы не переспать, а дать нормально поспать. И это стоило искренней благодарности. Правда, прилившее к щекам осознание позора отпугивало, заставляло с Аккерманом больше никогда не встречаться. Что бы мозг ни говорил — сердце хотело совершенно иного. Именно поэтому Эрен моментально вышел из всех чатов и открыл другой диалог:«спасибо» ✓
Утро воскресенья, последнего выходного, предстало перед ним в особом убожестве. Оставалось надеяться, что последующий день не будет таким. Он приедет в общежитие, выпьет таблетки и займется своими делами. Все будет отлично. Да. Абсолютно точно.***
Родное общежитие. Запах свежезаваренной лапши, отдаленный топот и кромешное молчание после прошедшей субботы. Ступив за порог кухни, Эрен поймал на себе ленивые взгляды друзей. Он снял с себя мокрую ветровку и повесил на батарею. Дождь на улице лил нещадно, так и говоря о второй, совсем не чудной, стороне весны: пасмурной, грязной и ветреной. Хорошим сном внутри помещения даже и не пахло. Жан сидел на дзабутоне и, облокотившись рукой о котацу, держал у лба холодную газировку. С запотевшей пластиковой бутылки медленно стекала вода, каплями устремлялась на стол. И разбивалась. Видно, друг еще долго развлекался, когда Эрен ушел. Ровно так же, как и остальные. Рядом с Кирштейном сидел Конни: побитый и измученный. Собрав руки на груди и прикрыв глаза, он прислонился плечом к Саше, которая, судя по натянутой мужской майке, осталась у них на ночевку. Такое часто происходило, поэтому увидеть лучшую подругу Конни в корпусе не стало удивлением. И нет они не трахались. Что, по правде сказать, всегда удивляло Эрена. — Явился, — устало произнес Жан и коротко оглянул Йегера. — Где шастал? — Спал в отеле, — честно ответил Эрен и подошел к кухонному стеллажу, доставая оттуда таблетки. Одна. Вторая. Глоток воды из отнятой у Кирштейна бутылки. Скоро должно полегчать. — Неплохо, — ответила Блаус. — Лучше пока не встречайся с Армином, он тебе глаза выколет, — предупредил его Жан и с недовольством забрал бутылку, вновь прислоняя ее ко лбу. — Всю ночь меня долбал твоим исчезновением. Эрен ничего не ответил. Он подошел к плите и стал помешивать лапшу, до которой никому не было дела. — Не долбал, — произнес входящий на кухню Армин и потер глаза. Лишь он столкнулся с Эреном взглядом, как все студенты поняли, что им предстоит выслушивать. Конни присвистнул, лениво поднимаясь, и, словно под такт собственного течения, переместился вместе с Блаус к себе в комнату. На кухне остался Жан, который все еще таил в себе надежду облегчить состояние холодной газировкой. — Какого черта? — тут же начал Армин, едва выпрямляясь в спине. — Ты не брал трубку, не отвечал. Что я мог думать? Йегер устало выдохнул и оперся руками о стол. Видимо, что и утро, что и день обещали быть не самыми сладкими в жизни. Армин взял таблетку и отобрал у Жана бутылку. Проглотив лекарства, Армин поджал губы. Точь-в-точь, как и Жан, который все-таки встал с дзабутона и достал из холодильника новую газировку. — Ты вечно куда-то пропадаешь, не отвечаешь на мои вопросы, что-то скрываешь, — начал перечислять Армин, хмуря светлые брови. — Что случилось, Эрен? Армин подошел к нему ближе, опираясь рукой о кухонную столешницу. — Это что-то серьезное? — продолжил он расспросы. Эрен молчал, не решаясь посмотреть на друга. Сбоку Жан не отрывал от него взгляда, который так и говорил сам за себя: «Пора объясняться». Но Эрен не хотел. Не в этот день, когда единственное, чего он желал еще в отеле, в метро — отдохнуть после произошедшего. На него все навалились, сию минуту ждали каких-то объяснений, но он этого не желал. Хотелось, черт возьми, отдохнуть. — Армин, я не хочу говорить об этом, — признался Эрен и повернулся ко другу. — Пф-ф, а когда ж ты хочешь? — недовольно пробубнил Армин и, напоследок недовольно оглянув друга, вышел в коридор. Молчание повисло на кухне грозовыми тучами. Эрен стал молча помешивать лапшу в кастрюле, смотреть в одну точку, внутрь образовавшегося круговорота и, не задумываясь, добавлять овощи в блюдо. Да, Армин знатно обиделся на него, но зачем выпытывать из человека то, что он не хочет говорить? Да, они — хорошие друзья, одногруппники, соседи, просто… Сегодня не время. Нужно было обо всем подумать получше. — Не хочу строить из себя твою матушку, но все-таки скажу, — и Жан указал на коридор. — Правда здесь на его стороне, — благодарно кивнув за принесенную порцию, он продолжил. — Армин заботится о тебе. Эрен сел за котацу и взял палочки. И хорошо, что Жан не решился устраивать ему нравоучительные лекции. Одной матушки ему хватало. Армин. Второго татуированного и окутанного похмельем родственника он бы просто не вытерпел. — Он не поймет, если я скажу, что уехал с Аккерманом посреди ночи в отель, — проговорил Эрен и стал наматывать на палочки лапшу. Кирштейн исподлобья посмотрел на друга, отвлекаясь от еды: — Вы переспали? — Нет, — быстро ответил Эрен и посмотрел на стол, вспоминая прошлую ночь. — Он отказался, потому что я был пьян. Жан едва вскинул бровями и поморщился. Правильно, нечего с больной головой думать. — Он поймет, если ты все правильно скажешь, — все же проговорил Жан. Эрен со звучным стуком положил палочки на стол. Никакого аппетита. И снова проблемы. Единственное, что успокаивало, так это то, что таблетки начали действовать. Боль в голове медленно утихала, но, кажется, все его окружение будто желало продолжить дела его похмельной мигрени. В кармане штанов раздалась вибрация. Эрен достал телефон и посмотрел на экран: 1 Новое сообщение: Аккерман. «Приезжай *показать адрес на карте* 115-А» Приехать? Приехать туда, где тебе явно не будут задавать лишних вопросов? Это выглядело слишком заманчиво. Пусть секс, пусть что-то еще, плевать. Эрен не обращал внимания больше ни на что. — Ты куда? — спросил Жан, наблюдая за поднявшимся Эреном. Он надел не успевшую высохнуть ветровку и накинул капюшон бежевой толстовки. — К Аккерману, — произнес он. Жан лишь слабо хмыкнул, вновь уткнулся в тарелку и прихватил палочками маленький зеленый овощ. — Мозгов и вправду с горошину, — разглядывая ее между палочками, проговорил он.***
Эрен прислонился плечом к стене лифта и смотрел за увеличением цифр на черном дисплее. 61…62…63 Уже не было удивлением наблюдать за роскошностью мест их встречи. Квартира в одной из высоток рядом с центром Токио — поистине завораживающе. Йегер усмехнулся невольной мысли о том, какова была бы реакция Аккермана на его потрепанное общежитие в спальном квартале. Наверное, не слишком радостной. Двери медленно, с приглушенным звуком раздвинулись по сторонам. Тихий, исполненный в черном цвете коридор с одним панорамным окном открылся перед ним. За стеклом все, ныне такое огромное снизу, сверху виделось маленьким, словно сами шапки зонтиков шли по тротуарам, переходили дорогу и… Все. Более ничего нельзя было разглядеть с такой высоты. Впереди виднелись стройные ряды точно таких же зданий, внутренности которых не скрывали шторы. Здесь, наверху, люди не стеснялись ничего и, одновременно, чувствовали себя поистине свободными и приближенными к открытому пасмурному небу. Эрен молча огляделся по сторонам и подошел к нужной квартире. Нажав на сенсорный звонок, он едва отдернул руку. Непривычная тишина. Эрен снял мокрый капюшон и посмотрел на дверь, стараясь уловить хоть нечто схожее со звуком присутствия хозяина. Щелчок замка. Еще один. — Я не знаю, — с усталостью произнес Аккерман, к уху прижимая телефон. Он отошел от двери и кивком указал вовнутрь. Но взгляд Эрена никак не хотел отрываться от одной-единственной фигуры, он замер от увиденного: никакого пиджака, водолазки. На крепких плечах висела черная безразмерная футболка, стройность ног прикрывали спортивные штаны, а рельефные татуированные руки наконец стали открытыми для чужих глаз. Выглядел Аккерман слишком необычно. Слишком… По-домашнему. Собравшись с мыслями, Эрен вошел. И только он разулся, снял с себя мокрую ветровку, как сразу принялся разглядывать просторную квартиру и старался бесстыдно подслушать разговор. Внутри не было никаких изяществ, но все так и сверкало чистотой даже в приглушенном свете напольной лампы из просторного зала. Стены были окрашены темной, почти черной краской, а пол устилал ламинат из светло-серого дерева. Впереди: маленький коридор. Сбоку — арка, ведущая на кухню и открывающая вид на длинную барную стойку. Здесь было уютно. — Поговори еще раз, — произнес Аккерман и привалился рукой к стене. Эрен прошел в главную и последнюю комнату с потолками высотой и вовсе около трех метров. В глаза тут же бросилось черное матовое пианино, стоящее напротив панорамных окон во всю стену. Пышная двуспальная кровать, опущенная почти к полу, стояла сбоку, поодаль — небольшой деревянный стеллаж с книгами, и рядом на полу лежал белоснежный дзабутон. Слишком минималистично, просто, скромно. Эрену стало неловко. — Зоэ, дай мне время, — он понизил голос и отвернулся в сторону. — День-два. Эрен молча нахмурился, смотря за тем, как косой дождь с приглушенным стуком окроплял стекло. Зоэ… Та девушка, которую он видел в ложе. Думать о ее кольце никак не хотелось. Однако учитывая то, что Аккерман уже в который раз созванивался с ней и сталкивался в весьма невеселых диалогах, — само собой наводило в голову непрошенные мысли. — Да, точно, я не откладываю, — он резко замолчал, видимо, из-за того, что его перебили. В последующую секунду Йегер смог уловить лишь гудок сброшенного звонка. Телефон небрежно полетел на кровать, а сам Аккерман медленно выдохнул и сжал переносицу. Капли дождя нещадно били по стеклу, будто так и старались ворваться вовнутрь и позволить заползи холодному воздуху каждому под футболку, окутать жгучим морозом. Настоящая буря. Машины ездили по дороге, мчались вперед под руководством хозяев. Жизнь на улице кипела. Она будто так и желала переселиться в тихую квартиру Аккермана. — Можем отложить, — аккуратно произнес Эрен. Йегеру хватило одной секунды, чтобы заметить промелькнувшую смену эмоций на усталом лице. Аккерман явно пытался успокоить себя, сдерживался и отмалчивался. И Йегер действительно думал, что именно такой человек, как Аккерман, захочет побыть наедине с собой. Закрытый, таивший в себе целый ураган эмоций, — он отправит его домой. Ничего страшного, так мыслил Эрен. Он прогуляется по городу, без энтузиазма послоняется по магазинам и под поздний вечер вернется в общежитие. Он сможет сам себе устроить отдых. Стойкое молчание, обычно, означало согласие. Но не сейчас, потому что Аккерман медленно оттолкнулся от стены и направился к Эрену. — Напомни мне свой телефонный монолог, — произнес он. Шаг за шагом. Прижимаясь спиной к стене, Йегер с замершим дыханием наблюдал за тем, как Аккерман подходил к нему все ближе. Сердце в груди забилось чаще, по лицу прошлось легкое удивление, смешанное с совсем иным чувством, более терпким и приятным, как только крепкие руки легли на талию и неспеша, словно проверяя реакцию, сжали. — Так ты меня слушал, — произнес Эрен, гуляя взглядом по лицу напротив. Их разделяла пара миллиметров, пока тепло медленно перетекало от груди к груди, вызывая у Эрена воспоминания о прошлой ночи в отеле. А ведь именно тогда все начиналось точно так же. Почти. Тогда Аккерман оставался стоять на месте. Не так, как в эту минуту. Почувствовав на шее спокойное дыхание, Эрен прикусил губу и невольно прикрыл глаза от россыпи коротких поцелуев. Мокрых. С отрывистыми прикусываниями и… Невыносимо приятных. Аккерман прижимал к себе, вызывал по телу рой колких мурашек, и отстраняться от него уж точно не хотелось. Эрен отвел голову в сторону и завел ладонь в черные волосы, приоткрывая губы. Он вспоминал, настойчиво пытался вспомнить хоть что-то из того, что тогда говорил. Но это было неимоверно сложно из-за того, что Аккерман с ним вытворял. Прохладными пальцами он бесстыдно забрался под толстовку и провел по тонким впадинам мышц по животу до груди. Дыхание нечаянно сбилось, а тепло пробежалось по всему телу, отчетливо задерживаясь в паху и завязываясь в невидимый узел. В этот момент Эрен мог думать об одном: рядом с Аккерманом из головы выходило абсолютно все. — Ох, черт, — на выдохе произнес Йегер, — я хочу, чтобы ты просто трахнул меня. Это было ошибкой. Самой приятной ошибкой было севшим голосом просить об этом. Все произошло резко, страстно. Аккерман рывком притянул к себе, выбивая из головы все ненужные мысли. Эрен обхватил скуластое лицо ладонями и прикоснулся губами к его. Они прижимались друг к другу, пока ноги путались между собой, словно в неумелом танце. Под сбитое дыхание и рваный топот они снимали одежду, пока не дошли до бортика кровати. Эрен надавил на грудь Аккермана и, вместе опустившись на матрац, сел на его колени. Руки скользили по оголенным телам. Эрен оглаживал рельефную разукрашенную татуировками грудь перед собой. Он целовал жадно, страстно и с каждым новым прикосновением все нетерпимее. Мокрыми языками они скользили друг по другу, пока Аккерман раскрывался перед Эреном с другой стороны: сексуальной, грубой и поистине живой стороны. Их лица пылали, а Эрена до сих пор возбуждало одно упоминание о том, что Аккерман сжимает его талию руками. Красивыми и, как оказалось, расписными руками. Как бы он ни старался подавлять так и рвущиеся наружу стоны, иногда он не мог сдержаться. Он чувствовал под ягодицами вставший член и не мог более думать ни о чем другом. Запах одеколона дурманил голову, проникал в ноздри, сводил с ума. Несдержанный вздох сорвался с губ Эрена, когда его грубо придавили спиной к матрацу. Аккерман провел потеплевшими пальцами вдоль по тонкой шее и сжал, крепко целуя в губы. И Эрен стонал от того, что Леви не сдерживался, целовал, кусал и позволял чувствовать на их языках металлический привкус. Находясь под ним, Эрен не таил в себе никаких желаний. Он их показывал, выставлял на обозрение. Возбужденный член прикасался к животу, посылая по телу волну наслаждения, заставляя прогибаться в спине и с шумом выдыхать на искусанные губы. И, зная, что там за окном все выглядело таким свободным и раскрепощенным, Эрен не стеснялся ничего. Рваный, ответный вздох, который он почувствовал на себе, поднял по нутру лихорадочное возбуждение. Ладонью он прикоснулся ко члену Аккермана и стал медленно гладить, водить ладонью вперед-назад. В мягких простынях Эрен терялся, метался под быстрым взглядом, который через мутную пелену иногда смотрел на него. Эрен хотел его как никогда. Ему хотелось, чтобы Аккерман припечатал его к этому невыносимо мягкому матрацу и заставил громко стонать, выбил из головы все разумное. Пальцами Эрен путался в черных волосах, сжимая и оттягивая. Он уже и не обращал внимания на покалывания в подушечках пальцев от сбритых волос на затылке. Щеки горели ровно так же, как и все тело, которое неумолимо требовало большего. Прямо сейчас, когда он забыл обо всем. Когда единственное, что он видел перед собой —приоткрытые покрасневшие губы и разгоревшийся блеск, пролетевший по радужке глаз. Свет неоновых вывесок со стороны окна игрался ярко-красными огнями на оголенном торсе и под острыми ключицами. С каждым новым прикосновением Эрена, Аккерман дышал все труднее, сбивчивее. И это приводило в восторг. Аккерман привстал на локте и пальцами провел от шеи до мокрых губ. — Оближи, — хрипло потребовал он. Краска залила лицо, пока Эрен разглядывал выразительные светло-серые глаза и видел в них чертово стихийное бедствие в Тихом океане. — Это приказ? — спросил он. — Имеешь что-то против? — вопросом на вопрос ответил Аккерман и провел большим пальцем по губе, надавливая. Раскаленный жар прилил к паху. От Аккермана веяло властью, открытым доминированием над голым телом. И Эрен был готов повиноваться одному взгляду в свою сторону. — Я хочу, чтобы имели меня. Эрен схватил худое запястье и провел языком по тонким пальцам, смачивая их слюной. Возбуждающе, сексуально он вбирал их в себя, пока грубые укусы рассыпались по его ключицам. После сказанных слов Эрен больше не мог сдерживать стоны, ведь это было просто невозможно. Аккерман по-хозяйски сжал руку на бедре и отвел его в сторону, прижимаясь ближе. Эрену хотелось чувствовать только крепкие руки, томный взгляд на себе и… Он тихо простонал, когда Аккерман отвел ладонь от лица, позволяя ниточке слюны опуститься на подбородок. Дыхание замерло, когда Эрен почувствовал, как к нему притронулся мокрый палец и стал медленно входить внутрь. И он прогнулся, тут же опуская руки на плечи и впиваясь в них короткими ногтями. Медленно Аккерман входил в него все глубже и глубже, пока Эрен настойчиво пытался расслабиться. Влажная дорожка поцелуев пролегла от уха до шеи, а кончик языка вокруг ореолов сосков вызывал на коже табун горячих мурашек. Аккерман старался. Старался, чтобы было приятно не только ему. По комнате в одну секунду пролетел протяжный стон, громкий, страстный, так и перебивший стук дождя о стекло. Эрен с силой сжал плечи Аккермана, оставляя на них красные полосы. Желанный, невыносимо приятный разряд заставил тело вздрогнуть и прижать ногой к себе. Он мог ощущать то, что один палец заменили два, они проходили по комку нервов внутри и заставляли задыхаться в собственных стонах. В голову не лезло ничего, кроме быстрого понимания того, что Аккерман прямо сейчас трахает его своими аккуратными, длинными пальцами. А резкое воспоминание о тонких венах, преломляющихся ремешком часов, взбудоражило голову, подняло по телу новую волну электрического возбуждения. Да, теперь Эрен и вправду был готов стоять на коленях и умолять о большем. Он откинулся на простынях, слушая сбитое дыхание сверху. Почувствовав пустоту внутри, Эрен прикусил губу и мимолетно посмотрел на Аккермана. Запыхавшийся и растрепанный он словно находился в прострации, где-то в другом месте. Слишком сексуальный. Слишком внимательный. Да и сам Йегер не осознавал, что делал: он стал гладить ногой чужое бедро, пока Аккерман тянулся к полу. — Я хочу тебя, — сбивчиво прошептал Эрен, привставая на локтях. Наблюдать за тем, как Аккерман натягивает презерватив на твердый член становилось невыносимо с каждой пройденной секундой. Мутный взгляд встретился с ним перед тем, как он взял Эрена под колени и одним сильным рывком дернул на себя вместе с простыней. — Где-то я это слышал, — произнес он и мимолетно оглянул Эрена, будто и сам хотел задержать на нем взгляд чуть подольше. Йегер усмехнулся и упал на постель, смотря за тем, как Аккерман сжал его бедро и, прикусывая губу, провел членом по ложбине между ягодиц. Один толчок заставил вновь сорваться стону с губ и откинуть голову. И все началось заново. Неспешный толчок за толчком. Мокрая спина прилипала к простыне, а волосы уже давно разметались по мягкой ткани. Ритмичные движения выводили из себя, заставляли мять простыню в пальцах, сжимать и разжимать. Аккерман склонялся над ним, одной рукой сжимая бедро до покраснения, а другой оглаживая его вздымающуюся грудь. И Эрен не мог не возбуждаться каждый раз еще сильнее, когда его с силой прижимали к кровати и туго входили глубже. Шлепающие звуки и громкие хриплые стоны в унисон исходили из угла комнаты. Каждый раз, когда Аккерман склонялся за новым еще более страстным поцелуем, то получал свое. Эрен безустанно стонал и прижимал его ногой ближе к себе. Слишком близко. Слишком жарко. — Громче, — требовал Аккерман, прикусывая его губу. И Эрен повиновался. Нескрытно, бесстыдно он был готов кричать. Член входил глубже, упираясь ровно в комок нервов. Он сжал руку в волосах и, выгибаясь, старался прикоснуться грудью к груди Аккермана, отвести ноги еще шире и… — Быстрее, быстрее, — беспорядочно шептал Эрен и водил рукой с затылка до напряженных плеч. И его слушали. Его слышали. Каждый раз матрац проминался под новым быстрым толчком. Эрена прижимали сильнее, целовали грубее, и по ключицам разливался целый океан приятной боли от укусов, страстных засосов. Аккерман хрипло простонал в губы и крепко прижал Эрена к постели, глубоко входя. Пришлось на секунду закрыть глаза, увидеть в темноте белые блики, которые безумной стаей промелькнули перед ним. Эрен до побелевших костяшек сжал плечи, пока его тело дрожало в оргазме. Всего пара секунд — и более он не слышал и не чувствовал ничего. Ничего, кроме теплой ладони на шее и острого аромата хвои, смешанного с потом. Аккерман ослабил хватку, провел пальцами до самой груди и лег на спину, оставаясь лежать рядом. Рядом. Так, как не делал никто. За окном ездили машины по мокрым дорогам, но этого не было слышно, лишь стук собственного сердца. А сам Эрен… Он так и остался лежать с закрытыми глазами, искренне не осознавая то, что произошло. Хоть ответ был самым простым и очевидным: это был самый лучший секс в его жизни. Теперь можно было отчетливо сказать, что с Аккерманом сравниться не мог никто. Такой сдержанный в повседневной жизни, в кровати он мог довести до беспамятства, выбить все чувства из головы. Эрен думал о том, чтобы произнести хоть что-то. Ведь так было нужно. Он открыл глаза и повернул голову, но Аккерман уже встал. — Я в душ, — немного помедлив, спокойно произнес Аккерман. И Эрен вновь прикрыл глаза. Через пару секунд тишину квартиры прорезал шум падающей воды. Происходящее медленно отрезвляло разум, а жар спадал с тела. Идти после такого в общежитие не хотелось. Правда. Чувствуя спиной неимоверно мягкую простынь, Эрен хотел завернуться в одеяло и проспать до конца следующего года. Вот так просто, без лишних разговоров с Жаном, конфликтов с Армином. Кажется, именно поэтому он три года назад уехал от родителей в другой город. Однако где-то Жан был прав. Написать хоть кому-то действительно было нужно. Эрен нехотя опустил ноги на теплый пол и, выудив из штанов телефон, вновь вернулся в постель, открыв диалог с Жаном:«не знаю во сколько приеду» ✓✓
Жан был в сети, оттого и начал сразу что-то печатать в ответ: «Потом скажешь, сколько сантиметров побывало в твоей заднице» Эрен усмехнулся.«размер не имеет значения, жан. тебе наверняка часто приходилось это слышать» ✓✓
«ХА-ХА. Так бы и сказал, что меньше 15»«ага))» ✓✓
От диалога оторвала легкая вибрация расходившаяся по матрацу. Эрен закрыл переписку, игнорируя приходящие сообщения, и осмотрел кровать. Телефон Аккермана потерялся в простынях, и лишь горящий экран помог его найти в приглушенной темноте. Входящий звонок: Зоэ. Эрен поджал губы. Снова она. Названивает даже поздним вечером. Верить в то, что у Аккермана были незаконченные отношения, — не хотелось. И как бы Эрен не желал взять трубку, ответить на звонок и узнать все прямо сейчас, он не мог. Вибрация прекратилась, а на экране высветился пропущенный вызов. Шум за дверьми прекратился. Аккерман, переодетый в штаны, вышел из ванной и, потирая волосы полотенцем, ступил в комнату. И Эрен не мог просто так оторвать взгляда от голого торса. Извечно одетый по деловому стилю сейчас Аккерман выглядел слишком дико, необыкновенно. Теперь стало понятно, почему именно водолазка, а не рубашка: ворот умело скрывал длинную татуировку дракона Рюдзин от шеи вдоль по руке; под ребром виднелась какая-то надпись и отдельно ото всех еще несколько иероглифов, маленьких рисунков. И Эрен был рад как никогда тому, что Аккерман остался без футболки. — Тебе звонили, — оповестил Эрен. Аккерман ничего не ответил, просто кивнул. Он молча перевесил полотенце через беобу, рядом с черным кимоно. Эрен оставался сидеть в постели, смотря за тем, как Аккерман подошел к нему и все-таки взял телефон. — Я хочу узнать у тебя кое-что, — произнес Эрен. — Один вопрос. — Нет, — тут же ответил Аккерман, что-то печатая. — Тебе незачем знать обо мне что-то еще. Эрен слабо хмыкнул. Теперь он узнавал старого Аккермана: закрытого и неразговорчивого; хмурого и сосредоточенного, но… заметно расслабленного. — Я много нового успел заметить в тебе, — и это правда. Аккерман едва вскинул бровью и наконец оторвал взгляд от экрана. И Эрен понял, что смог его заинтересовать. — Хорошо, — вдруг произнес Аккерман и сел на кровать, уложив локти на колени, в ожидании смотря на Эрена. — Назови хотя бы пять вещей, и я отвечу. Интересная игра, в которой Эрен точно знал, что сможет выиграть. Эрен невольно подмечал некоторые детали еще с их самой первой встречи, тогда, когда Аккерман заказал стаканчик Латте Шорт, но не сделал ни единого глотка. Латте — мало кофе, больше молока, да еще и самая маленькая порция. Обычно Латте распивают в большом количестве. Вероятно, он ждал кого-то именно в Starbucks, оттого ему и пришлось заказать хоть что-то. — Ты не любишь кофе, — произнес Эрен и многозначительно загнул первый палец. Легкая усмешка разлилась по губам, как только уверенность Аккермана малость померкла. В каждом сообщении о встрече всплывала фраза: «Не опаздывай». Конечно, ведь и у самого Аккермана были знатные золотые часы. Черт, по сравнению с его рельефными руками они даже миллиард йен не стоили. — Ты не любишь опоздания, — Эрен загнул второй палец, а взгляд напротив твердо ждал дальнейших слов. Информация, которую он сумел сам кропотливо выудить из Аккермана тоже могла считаться. — Тебе двадцать девять, — третий. Пианино. Без лишних комментариев. — Ты пианист, — четвертый. Аккерман молчал, вглядываясь в лицо напротив. Эрен видел, как он медленно, изучающе бродил по нему взглядом, словно не мог поверить в то, что какому-то там студенту удалось уловить столько разных вещей. Эрен заметил, как Аккерман тщательно скрывал свою жизнь от чужих глаз посредством выстроенных стен, но к нему все-таки смогли прикоснуться. Но все равно: почему же он такой скрытный? Эрен хотел произнести совсем другое, какую-нибудь простую вещь. Но, смотря на спадающие яркие огни от вывесок на лицо напротив, он не мог проигнорировать усталость, залегшие темноватые синяки под глазами. То, что Аккерман ответил на его звонок посреди ночи и предложил забрать с вечеринки. Он приехал растрепанный, изнеможенный, видимо, от тщетных попыток заснуть. И игра как-то сама по себе перелилась в нечто большее. Именно поэтому Эрен неспешно поднес руку к скуластой щеке и прикоснулся кончиками пальцев к мягкой коже. — И, думаю, у тебя бессонница. Леви резко перехватил его руку и отвел от себя. Сердце Эрена непроизвольно вздрогнуло, а непонимание закралось глубоко под кожу. — Что за вопрос? — спросил Аккерман, безучастно смотря куда-то в сторону. Эрен чувствовал хватку на руке, молниеносное безучастие Аккермана, будто то, что происходило пару минут назад — уже прошло давным-давно. Невольно стало неприятно от самого себя. Чего он докопался до него? Для чего? Чтобы успокоить самого себя? Вероятнее всего. Однако, задумавшись над тем, есть ли какие-либо отношения у Аккермана… Он понимал, что они не приносят ему ничего хорошего, лишь раздражение, усталость, нервозность и печаль. Как бы то ни было, если Эрен все-таки играет роль любовника, то хотя бы ему не стоит вновь вызывать у Леви такие чувства. — Это тот самый вечер без ценника? Аккерман перевел удивленный взгляд на Эрена. Да, он точно не ожидал такого вопроса. Как и сам Эрен. Аккерман лениво повел плечом. — Если деньги не нужны, — спокойно ответил он, — то да. Легкая улыбка появилась на лице Эрена. И только он почувствовал на своем запястье мимолетное, едва уловимое скольжение большого пальца, как тут же замер. Его руку до сих пор держали. Чертов Аккерман. — Лунная соната, — вдруг произнес Аккерман и неспеша поднялся, — знакомо? Знакомо. Эрен удивленно провел взглядом по выступающему позвонку и лопаткам. Он проследил за тем, как Аккерман сел за пианино и поднял крышку с клавиш. Такие простые, но такие легкие и медленные действия заставили его вновь замереть. В затянувшемся молчании Аккерман мог сказать все, что угодно: «Эрен, проваливай», «Собирайся», «До нескорых встреч». Но никак не то, что он собирался сыграть. Вот он опустил тонкие пальцы на клавиши, и наконец тихая мелодия разлилась поодаль, смешиваясь с капающим дождем. Ровная осанка, идеально прямые руки и медленно скользящие по клавишам аккуратные пальцы — ничего нельзя было передать словами. Эрен безотрывно следил за его игрой. Одинокой, спокойной, но слишком живой. То, как Аккерман смотрел куда-то на стекла, на хмурое открытое небо за окном и неспеша руководил нотами, заставляло задерживать дыхание. Кажется, даже вид выступления из VIP-комнаты никак не мог с этим сравниться. В тишине звучные ноты слышались слишком громкими, естественными. Нота за нотой, — неспешная мелодия, которая так и окрашивала собою простор помещения, заменяла собой. Эрен лег на бок и положил руку под голову, спокойно смотря вперед. Видимо, в настоящие, такие откровенные чувства его могли приводить две вещи: горячий секс и исполнение полюбившихся композиций. В первую очередь, для себя самого. Ведь то, как бы отрешенно Аккерман ни выглядел со стороны, — все было не так. Сейчас Аккерман выглядел, как никогда, опьяненным расслаблением. Расправляя оголенные плечи с отчетливыми красными полосами, он упивался свободой. Такой, которая виднелась за окном. Томное звучание разлеталось подле него, успокаивало и не давало открыть веки. Приятное ощущение. Все такое громкое стало вдруг тихим, безликим. Кожу под ключицами до сих пор зыбко, сладко саднило, но на это было откровенно плевать, потому что Эрен, расслабляясь всем телом, стал медленно засыпать под игру Аккермана.