Еще след

Томми не доверяет Ворону настолько, насколько он может его бросить. Не после этой ерунды с зельем и подавителем, который, кстати, все еще на его запястье. Он не доверяет Ворону, но прятаться здесь, выжидая, пока он не сможет снять подавитель и сбежать, неплохо. Это просто странно. Во-первых, он просто тусуется с Вороном, последний раз, когда они проводили так много времени вместе, было… С другой стороны, Ворон технически больше враг Томми, чем его друг. Он герой, а Томми злодей. Это странно. Он странный. Томми не думает, что его так хорошо кормили с тех пор, никогда, честно. У него всегда был голод, царапающий его живот, и теперь он ушел. Потому что Ворон появляется рядом с ним каждые пять секунд с очередной порцией питательной пасты. Новизна основательно выветрилась из проклятых вещей. Он тоже много спит. Он наполовину подозревает, что Ворон — он настаивает, чтобы Томми называл его Филом, но нет — снова усыпит его. Он внимательно осматривает контейнеры с питательной пастой, ища любые признаки подделки. Он не находит ни одного. Он получает свою собственную воду, он даже крадет гребаные напитки Ворона, когда может. Он просто истощен. — Ты долго находился в состоянии стресса, приятель, — говорит Ворон, когда Томми с подозрительным блеском в глазах рассказывает ему о том, как много он спит, — я не удивлен, что твое тело использует шанс расслабиться и накопить немного энергии. Томми немного обдумывает это и неохотно соглашается, что это разумно. В любом случае, не похоже, что есть чем заняться, кроме сна. Ему не нужно планировать ограбления или договариваться с другими злодеями и героями. Он смотрел все фильмы, которые мог переварить, и обычно он обращался к Интернету, но Ворон настоял, чтобы он оставался в автономном режиме. Он говорит, что вид происходящего снаружи, расстроит Томми. Это глупо и странно, и Томми немедленно хочет посмотреть, что происходит. Но у всей электроники Ворона подозрительно есть пароли, поэтому даже в те редкие моменты, когда Томми остается один достаточно долго, чтобы попытаться использовать его, он не может в него попасть. Его не часто оставляют одного. Это еще одна вещь, от которой волосы на затылке встают дыбом, а на запястье все еще висит подавитель, постоянное истощение давит на него, и, несмотря на все доказательства, он уверен, что это не просто его график сна, догоняющий его. Хорошо, хорошо, может быть, это на нем. Его график сна был испорчен. Но все же. Ворон странный, и Томми хочет выбраться из этой квартиры. Единственная проблема — это все остальные злодеи, которые определенно надерут ему задницу, как только он выйдет на улицу. Он спорит сам с собой. Убежит ли он, останется ли он здесь, где он есть? Предположительно, он здесь в безопасности. Ни один злодей не собирается атаковать здание Филзы Майнкрафта. Всем все равно на Филзу Майнкрафт, и даже если они попытаются напасть на него, сюрприз! Этот ублюдок — Ворон! Но Томми не доверяет Ворону. Эта фигня с похищением не была включена, и проклятый подавитель все еще у него на запястье, и это заставляет его нервничать. Он хочет бежать, ему нужно уметь бежать. Отсутствие доступа к Интернету — или доступа к любым новостям о мире за пределами квартиры — это также гигантский гребаный красный флаг. Все признаки указывают на то, что Ворон что-то замышляет, но в том-то и дело. Томми понятия не имеет, что это за «что-то» может быть. Он даже не спросил Томми о Нижней Звезде. Не потребовал, чтобы он вернул его. Как будто он забыл об этой штуке, даже если каждый злодей в городе, по-видимому, этого не сделал. Томми не знает, в чем заключительная игра Ворона, но с каждым днем он все больше нервничает из-за этого. Это не может продолжаться долго. Доброта Ворона, его терпение, он ждет своего часа для чего-то. Вытаскиваем Томми. Пытаюсь заставить его доверять ему. Он думает, что он хитрит, но Томми видит это. Доставал Томми подарки, еду, одеяла, фильмы, пытался заставить Томми называть его по имени, постоянно разговаривал с ним. Он пытается установить взаимопонимание. Пытается заставить Томми ослабить бдительность. Ну, этого не происходит. Охрана Томми держится хорошо. Но он позволяет Ворону думать, что он падает, потому что иногда единственный способ выбраться из ловушки — это сунуть в нее свое гребаное лицо. В конце концов, это работает, но не так, как думал Томми. Все начинается с разговора Ворона по телефону. Он не часто так поступает с Томми, но на этот раз он входит в комнату с этой штукой, прижатой к уху, с ласковым — если не раздраженным — выражением лица. — Да, Уилл, — говорит он, — я знаю. Смотри, он со мной в комнате, все в порядке. Он слегка машет Томми. Кто такой Уилл? Почему Ворон сливает местоположение Томми какому-то случайному человеку с дурацким именем? — Нет, я не думаю, что он хочет с тобой разговаривать, — фыркает Ворон. Он, должно быть, уловил замешательство на лице Томми, потому что он закрывает динамик рукой и говорит: — Прости. Все знают, что у Ворона есть друзья, этот идиот никогда не затыкается о них, но никто не знает, кто они. Он говорит о них абстрактно, никогда не упоминает их имена, никогда не упоминает, как они выглядят, или даже какие у них интересы. Все, что известно, это то, что у Ворона есть друзья, и он их очень любит. И теперь Томми знает, что одного из них зовут Уилл. — Ты хочешь поговорить с ним? — внезапно спрашивает Ворон. Томми смотрит на него, он протягивает телефон, и Томми автоматически берет его. Затем он понимает. Он снова смотрит на Ворона, снова на телефон, снова на Ворона. Из динамика доносится голос, слишком тихий, чтобы Томми мог разобрать. С мягкой улыбкой Ворон наклоняется вперед и нажимает кнопку громкой связи. — Ты на громкой связи, Уилл. — О, это значит, что кролик меня слышит? — Кролик? — выпаливает Томми, морща нос. Ворон тихо смеется, его глаза закатываются с неоспоримой нежностью. — Уилл думает, что твои маленькие головные штуковины, — он делает движение назад от висков, — выглядят как уши кролика. — Нет, — огрызается Томми. — Да? — голос в телефоне спрашивает, — тогда кто они? — Заячьи ушки! — говорит Ворон, — остроумный кролик! — Пошел ты! — отвечает Томми. В чем проблема этого парня? — Уилбур, прекрати дразнить его, — смеется Ворон, — ты произведешь ужасное первое впечатление. — Тебя зовут Уилбур? — Да, и что из этого? По крайней мере, у меня на костюме нет заячьих ушек. — Ты даже не супергерой, зачем тебе этот гребаный костюм? — Томми усмехается, — косплеишь? — Вы оба будете невыносимы, не так ли? — спрашивает Ворон, та же нежность окрашивает его тон. От этого у Томми что-то сжимается внутри. С одной стороны, это кажется странно, что кто-то говорит с ним, о нем, в его общем окружении таким тоном. Особенно Ворон, парень, который, по сути, похитил его. С другой стороны, он всю жизнь мечтал услышать это от кого-нибудь, от кого угодно. Все эти одинокие годы, все более одинокие, живущие сами по себе, вытаскивающие злодея из грязи, чтобы он мог есть… Томми закрывает эту часть себя. Ворон похитил его. И это странно. И он останется здесь только до тех пор, пока шумиха вокруг Звезды не утихнет. После этого Томми уходит и никогда не оглядывается назад. От этого у него что-то болит в груди, холодная боль, знакомая. Внезапно Томми снова включается в разговор. — Не моя вина, что он маленький гремлин! — Уилбур говорит. — Пошел ты! — Томми срывается. — Ты есть! Ты маленький мальчик-гремлин. — Пошел ты! — кричит Томми. — Я уже сожалею об этом, — бормочет Ворон, уронив голову на руки. — Ты любишь нас, — фыркает Уилбур. Улыбка касается губ Ворона: — Да, — говорит он. Как будто это так просто. Сердце Томми замирает. Ворон не имеет в виду это так, он знает. Он просто имеет в виду, что ему нравится, что они разговаривают, или ладят, или просто что он любит Уилбура. Он не любит Томми. Это долг. Они друзья, может быть, пока, но это работа. Томми — Малиновая Полоса, и он Ворон, в конце концов, они враги. Ворон не любит его. Томми это устраивает. Ему это нравится, правда. Таким образом, все становится менее сложным. *** Только на самом деле все не так просто, потому что Ворон не просто позволяет Томми разговаривать со своими друзьями. Или, скорее, он делает его, потому что они пара гребаных придурков, и Томми их ненавидит. Уилбур тупой, и, ладно, Техно — это круто, но он все равно называет Томми кроликом, что является огромным ходом. Они странные, и они придурки, но они также милые. Когда Томми засыпает снова под фильм и просыпается от давящих на него обломков и сгущающейся темноты, Уилбур не смотрит на него странно или с жалостью в глазах. Только понимание, когда он убирает руку с плеч Томми и дает ему возможность дышать. Техно, несмотря на то, что он построен как танк, на удивление вдумчивый парень. Томми догадывается, что он набрал все эти мускулы, поднимая книги. Он читает Томми, если они оба бодрствуют в тихие часы, которые находятся в этой серой зоне между утром и ночью. Кажется, он всегда знает, когда Томми нужно успокоиться, а когда ему нужно отвлечься. Иногда они читают: ровный голос Техно снова убаюкивает Томми, обломки убраны, кровь аккуратно смыта с его рук. Иногда они просто вместе смотрят на город. Ворон тоже добрый, все еще. Томми почти уверен, что у него есть таймер на телефоне или что-то такое, потому что он появляется каждые два часа в точку, чтобы дать Томми больше питательной пасты. У него около пятнадцати вкусов, это безумие, но Томми, конечно, не жалуется. Он берет напрокат все фильмы, которые Томми хочет посмотреть, даже покупает те, которые он смотрит снова и снова. Он приносит одеяла, подушки и теплые мягкие вещи, пока гостиная не становится похожей на еще одно гнездо. В этот момент Томми даже не утруждает себя тем, чтобы лечь спать, он просто находит хорошее место на диване, или гнезде и засыпает. Несмотря на то, что Ворон не раздражается на него, не злится. Не повышает голос, не говоря уже о руке. Иногда он обвивает Томми крыльями, прижимая его к себе, окутанный перьями, более теплыми и мягкими, чем любое одеяло. Трудно бодрствовать, когда вокруг него обернуты крылья Ворона. Как и в первый раз, когда он проснулся в них, они чувствуют себя в безопасности. Он чувствует себя в безопасности. В безопасности и любимым. Он знает, что это не может продолжаться долго. Знает, что это ненадолго. С Томми не случается ничего хорошего, но он не может не наслаждаться тем, что у него есть сейчас. Знание того, что это исчезнет позже, еще одна причина цепляться за это сейчас, верно? Поэтому он называет Ворона Филом, и он играет в бои с Уилбуром, и он тусуется с Техно. Впервые на его памяти он не голоден, не замерз, не истощен и, что самое главное, не один. Он так долго был один. Он забыл, насколько это по-другому, когда вокруг тебя жизнь и голоса. Он забыл, как это заполняло пустоту за его ребрами, как прогоняло холодное, ноющее одиночество. Поэтому он позволяет себе потакать. Он дремлет, положив голову на колени Фила, наслаждаясь нежным прикосновением пальцев Фила к его волосам, пока он наполовину слушает разговор Фила с Техно. По-видимому, они что-то забирают из торгового центра. Томми надеется, что это еда. Фил, наконец, думает о том, чтобы позволить ему отказаться от строгой диеты из питательной пасты. Очевидно, он работал над «дефицитом калорий», и употребление настоящей пищи не стоило энергии, необходимой для ее переваривания или чего-то такое. Необычная питательная паста лучше, чем те, которые Томми мог достать, но он так устал их есть. Он хочет жевать. Фил говорит о волшебном, поэтому Томми чувствует, что Уилбур и Техно не приносят ему еду. Что грубо. — Скажи им, чтобы принесли мне еды, — бормочет Томми. — Нет, — легко говорит Фил, сильнее царапая голову Томми, — еще несколько дней. — Ты жестокий человек, Филза Майнкрафт. — Ага. — Ты лишаешь меня, — продолжает Томми. — Да, ну, ты должен знать, что я на самом деле тайный злодей, это был мой коварный план с самого начала. Томми фыркает. Ворон, злодей, что за тупая гребаная идея.