Еще след

Дрим проносится мимо вестибюля, но он в Башне, этого достаточно. Как только они переступают порог, Томми вспоминает, и его сердце останавливается. Он знает, где он спрятал Звезду. В торговом центре, в одном из дурацких съемных шкафчиков, потому что он не мог придумать лучшего места. Торговый центр, куда Сирена и Клинок отправились всего несколько недель назад. Томми подслушал, как Фил по телефону говорил о волшебстве, и он не собрал все вместе. У их Синдиката уже есть Звезда Пустоты. — Ред, давай, — говорит Дрим, дергая его за запястье, — нам нужно добраться до верхних этажей, там ты будешь в безопасности. Томми оцепенело плетется за ним. Если у Синдиката уже есть Звезда, почему они все еще были добры? Дрим затаскивает его в лифт и нажимает кнопку. Двери закрываются как раз в тот момент, когда Сирена и Клинок входят в башню. Томми встречает их взгляды через вестибюль, его сердце колотится в груди. — Дрим, — шипит он, — они здесь, они… — Ну вот, — шипит Дрим. Он хлопает рукой по аварийной остановке. Желудок Томми скручивается, переворачиваясь в животе. Дрим подпрыгивает, балансируя на рельсах. Он толкает плечом потолочную панель. — Давай, — командует он, протягивая руку Томми. Томми берет ее, и Дрим тащит его наверх. — Тебе нужно есть больше, — бормочет он. — Мне сказали, — автоматически огрызается Томми, а потом вспоминает, кто ему это сказал. Его сердце сжимается от предательства, смущения, тоски по Филу — не Ангелу, просто Филу, просто Ворону, герою, хорошему парню, который, казалось, не возражал против Томми… Томми. Дрим проталкивает его сквозь потолок лифта на крышу. Томми дрожащей рукой цепляется за кабель. Это толстый, искривленный металл, но его внезапно тошнит от того факта, что это было все, что их удерживало. Он не сводит глаз с Дрима, пока вытаскивает себя из лифта. Он не хочет смотреть на стены, темноту, голый бетон. Есть красные аварийные огни, но это действительно не помогает ему успокоиться. — Рэд, — говорит Дрим, его лицо скрыто за улыбающейся маской, но Томми слышит беспокойство в его голосе, — ты выглядишь… — Отвали, — огрызается Томми, — я в порядке. Я просто предпочел бы не исчезать, спасибо. Дрим поднимает руки в знак капитуляции. — Как бы то ни было, чувак, давай, нам нужно залезть вон в тот люк. Томми следит за его пальцем. Люк выглядит как гребаная вентиляционная шахта, это квадрат в стене, может быть, квадратный фут. — Что? — Томми пищит. — Это аварийный туннель, — говорит Дрим, — мы можем пройти через него в комнату страха. Я вызвал подкрепление, нам просто нужно доставить тебя в безопасное место. — Ты не можешь… Я не могу пройти через это, — говорит Томми, делая шаткий шаг в сторону от люка, как будто это пасть хищника, которая бросится на него. — Это безопасно, — говорит Дрим, — я обещаю. Здесь немного тесно, но… Томми хнычет. Это эхом разносится по шахте, и он ненавидит это, но слишком поздно, чтобы вернуть звук обратно в рот. — Дрим… — хрипит он. — Ну вот, — говорит Дрим, — я забыл. Рэд, я обещаю, что мы не задержимся там надолго, но мы не можем оставаться здесь. Мы должны идти, комната страха большая, с тобой все будет в порядке, даже Синдикат больше не сможет снести Башню, хорошо? Томми качает головой. Дрим хватает его за плечи: — Ты должен. Мне жаль, что я втянул тебя в это. Я действительно расстроен, позволь мне помочь тебе выпутаться из этого, хорошо? Я буду с тобой, я буду охранять тебя. Томми смотрит в глаза-бусинки маски и пытается собраться с духом, пытается заставить себя довериться Дриму. Он не может. Он не может этого сделать. Он отступает назад, высвобождая плечи из хватки Дрима. Дрим вздыхает: — Хорошо, мы сделаем это по-другому, дай мне войти в com. Сядь, Ред, ты выглядишь так, будто у тебя вот-вот случится приступ паники. Осторожно, — Дрим направляет его сесть на крышу лифта, опуская его голову вниз, пока она не окажется между его коленями. — Просто дыши, — советует он, — пять секунд на входе, задержись на две, семь на выходе, хорошо? Томми кивает. Он смутно улавливает разговор во сне, его голос низкий и настойчивый, но сами слова не улавливаются. Они просто жужжат вокруг его головы, как мухи. В конце концов он понимает, что Дрим присел перед ним на корточки. — Подкрепление уже в пути, — говорит он, — не возражаешь, если я сяду рядом с тобой? Томми пожимает плечами. Дрим, очевидно, воспринимает это как «да». Он устраивается рядом с Томми, не совсем удобно, он находится в положении, из которого он мог бы быстро встать, если бы ему нужно было, но это все равно немного снимает напряжение в плечах Томми, чтобы не нависать. — У тебя все в порядке? — Дрим спрашивает. Томми пожимает плечами. — Правильно, — говорит Дрим, — я думаю, что у меня, вероятно, тоже не все было бы хорошо. Некоторое время они сидят в тишине, а затем двери лифта этажом выше скрипят. Дрим в мгновение ока вскакивает на ноги, протягивая одну руку, чтобы отвести Томми назад. Двери щелкают и скрипят, а затем свет заливает шахту лифта. Томми с шипением прикрывает глаза. — Ты загляденье, — говорит Дрим с ноткой иронии в голосе, — получил своего парня. — Спасибо, приятель. Ворон, Ангел Фил, спускается вниз и, расправив крылья, мягко плывет к ним. Он приземляется, и лифт немного качается из-за увеличения его веса. Внезапно Томми захотелось, чтобы трос все-таки лопнул. Его дыхание застыло в легких, он не может кричать, не может говрить, не может сказать Дриму правду, как бы сильно ему этого ни хотелось. Он может отскочить всего на несколько отчаянных дюймов назад, пока не упрется в стену. Глаза Ангела выглядят мягкими, обеспокоенными, когда он приближается. Притворство? Чтобы этот Дрим ничего не заподозрил? Его руки обхватывают щеки Томми, а губы прижимаются ко лбу Томми. — Я так волновался, — бормочет он, — я знаю, ты напуган, прости, мне так жаль, приятель. Я обещаю, что с тобой все в порядке. Клянусь, я не причиню тебе вреда. Глаза Томми горят. Он тихонько всхлипывает. — О, Томми, — бормочет Ангел, а затем заключает Томми в объятия. Он нежный, теплый, добрый. Это подделка, это должно быть подделкой. — Просто иди сюда, с нами все будет в порядке. С тобой все будет в порядке. Дрим прочищает горло. — Я собираюсь уйти, — тихо говорит он. Томми напрягается, пытаясь отстраниться от Ангела, пытаясь дотянуться до Дрима, позвать его обратно. Не оставляй меня здесь, он хочет сказать, не с ним. Или это будет последний раз, когда ты меня видишь. Ангел прижимает его к себе, но его руки все еще нежны. — Приятель, все в порядке. Мы просто поговорим, хорошо? Томми едва слышит тихое ворчание Дрима, когда он поднимается на следующий этаж. Он подавляет половину всхлипа, но другая половина выходит. Ангел опускается перед ним на колени и обхватывает лицо Томми ладонями. — Томми, посмотри на меня. Томми решительно смотрит в пол. — Пожалуйста, — мягко говорит Ангел. Конечно, нет никого, кто когда-либо слышал, как Ангел опускается до просьбы. — Ты… — хрипит Томми, — у тебя уже есть Звезда. Ангел дергается, его перья шуршат. — Да, да, это здесь. Томми дрожит и тяжело сглатывает. — Я тебе больше не нужен, — выдыхает он, как будто напоминание Ангелу об этом факте заставит его уничтожить Томми здесь и сейчас. Может быть, так и будет, но это было бы лучше, чем прятаться, чем ждать в напряжении удара. Лучше закончить с этим и закончить с этим. — О, Томми, — тихо и печально говорит Ангел, — нет, нет, милый. Ты всегда будешь нужен мне. Не для Звезды или чего-то подобного. Речь никогда не шла о Звезде. Слова просто не имеют смысла. Почему. — Ты, — говорит Ангел, — это всегда было о тебе, Томми. Его большой палец проводит по щеке Томми, вытирая слезу. — Все это дело было гребаным беспорядком, не так ли? Мне жаль. Я действительно боюсь. Жаль, что я не мог сделать это лучше для тебя. Позволь мне начать все сначала, хорошо? Одна из рук Ангела отпускает его, и Томми настолько удивлен, что поднимает глаза. Он как раз вовремя, чтобы увидеть, как маска Ворона снята, завеса поднята, чтобы показать Фила. Просто Фил. Он выглядит усталым. У него мешки под глазами, улыбка на лице дрожит. — Эй, — тихо говорит он, — меня зовут Фил. Мы провели два дня в кошмаре вместе, и ты спас меня. Он поднимает свободную руку и нежно проводит ею по волосам Томми. — Я не ожидал от тебя этого, я не понимал, насколько ты был молод, пока мы не оказались в ловушке там, внизу. Я не понимал, насколько ты драгоценен. Я обязан тебе, но дело не только в этом. Это не какой-то долг. Ты замечательный мальчик. Ты такой добрый, такой умный, такой храбрый и такой одинокий, милый. Ты слишком молод, чтобы быть таким одиноким, быть таким обделенным. Фил сглатывает и делает глубокий вдох. — Поэтому я хотел бы взять тебя к себе. Я хотел бы называть тебя своим другом, я хотел бы просыпаться каждое утро и слышать, как ты несешь чушь, и быть хаотичным с Уилбуром, и вытаскивать Техно из его раковины. Ты же знаешь, они тоже тебя любят. Мы все так делаем. Ты принес так много света в нашу жизнь, что мы хотим, чтобы ты был ее постоянной частью. Мы хотим сделать тебя таким же счастливым, какими ты делаешь нас. Я знаю, что было много плохого. Я знаю, что вел себя отвратительно. Но, пожалуйста, дай мне второй шанс? Томми не может. Это не может быть правдой, но глаза Ангела серьезны, ищущие и неуверенные, и он стоит на коленях перед Томми, его рука нежно обхватывает его щеку. Он просит Томми быть его другом, и Томми знает, как сильно он любит своих друзей. Но никто так сильно не любит Томми. Это Ангел, он не может хотеть Томми, он ужасен, но он также и Фил. Он также Фил, у которого есть сотни фотографий Уилбура и Техно. Кто сделал дату своей дружбы своим паролем дважды. Он Ангел, но он Фил. Он Фил. Он — Фил, Сирена — Уилбур, а Блейд — Техно. — Пожалуйста, — хрипит Томми, — пожалуйста, не лги, я не могу, пожалуйста. — Никогда, — бормочет Ангел-Фил, — я бы никогда не солгал о любви к тебе. Я обещаю, я клянусь, Томми. Я знаю, что у меня было много секретов и много лжи, но никогда не было этого. Никогда такого. Это грязно, это грязно и сложно, и Томми все еще не доверяет этому, не полностью.