Я — ошибка поколения

2015 dec Кто сказал, что я не боюсь? Я боюсь, я боюсь, но иду: Прямо за мечтой, провожать не стоит. С выводами погоди, не нуждаюсь в жалости. Путает порой, то деньги, то любовь — Но над этой пропастью только и успеваю тормозить. Выйдя из стен Московского вокзала, Яна ощутила полное чувство свободы, которое читалось в промерзлости города еще при первой поездке, только она все же была не одна, в холоде под рёбрами, - ее короткая дутая блестящая куртка явно не была рассчитана на ношение нараспашку при таком ветре (хотя начало зимы было тёплым). Она широко раскинула руки и покрутилась на месте - было непередаваемо хорошо от мысли, что она больше не вернётся обратно. Но с ней же было тягостно, что при неудачном раскладе придется это сделать и с позором. В плацкарте у нее были соседями два парня, но практически все время поездки для Яны смешалось в один вязкий и тягучий сон, который не нарушали даже чужие шепотки громче обычного разговора и суета. Такой реальный, о том, что о девушке говорят, как о самой прослушиваемой исполнительнице две тысячи семнадцатого, ее совместный трек получил платиновую сертификацию. А с кем трек не запомнила, это было даже обидно. Она ехала на баттл с Sin’ом, но хотела в этот раз остаться навсегда. За неполные два месяца происходящее вокруг нее для Яны явно изменилось, отпечатав мысль на подкорке, что если она не уедет сейчас, то не сделает этого никогда. Девушка стала увереннее, тверже, резче, наглее, не только в словах, ее образ будто приклеился к личности в реальности. Либо же просто пробудил то, что спало внутри крепким сном, задушенное рамками, нормами, отсутствие выхода, неприятными личностными отношениями из-за в противном отсутствия выгоды, а участие в проекте стало для нее глотком воздуха в газовой камере реальности, и Яна не хотела терять ни минуты, ни одной возможности, даже если она натворит глупостей. Поэтому она взяла не такие, как хотелось бы, многочисленные сбережения, покидала вещи в чемодан, как это делала обычно. Но никто еще не знал, что из этого выйдет. Даже Андрей, который тепло ее обнимал и уже строил планы на то, что в Питер им надо будет съездить просто, налегке, с целью культурного просвещения. То бишь по рюмочным. Он не верил в то, что у нее получится там остаться, несмотря на то, что так энергично и интенсивно ее поддерживал. По началу. Яна стала замечать странности в его поведении: он сводил на нет разговоры о дальнейших перспективах, возможное начало музыкальной карьеры (она успела записать пару треков в студии, но из-за острого неприятия даже и показывать не стала) не хотел обсуждать с ней выходящие релизы, как раньше мог часами, перестал упоминать почти повсеместно раньше любимые темы для разговоров, они сами стали суше, и видеться начали ребята заметно реже. То дела, то мероприятия, то поездки, то просто нет времени. Храмова даже лукавый раз хотела спросить, чем она его обидела или, может, сделала что-то не так, но когда в день ее отъезда парень даже не захотел с ней ехать не то, что в Северную столицу, даже на вокзал, сославшись на плохое самочувствие. Тогда в голове сложились все факторы. Накануне Храмова снова сильно поцапалась с матерью, когда та не хотела пускать ее на баттл, заведя привычную шарманку, что пусть это и приносит копеечные деньги, но это нестабильный доход, маяние дурью, которое ни к чему хорошему не приведёт и вот-вот закончится, и она останется в минусе, признав свою бездарность и никчемность. Яна одна едет к куче взрослых мужиков, не за ее красноречие и талант девушку там ждут, и на дорогу уходит приличная часть… Образ заливающейся соловьем матери раздражал, и Яна высказала ей то, как зарабатывают такие же деньги люди за день, живя на чуть больше, чем прожиточный минимум, а во времена Таисии Сергеевны последствием легким денег становилось: что выросло, то выросло, чему она является красноречивым примером. Ее же саму с четырнадцати лет таскали мужики, не все решается по личному опыту, и неважно, что сейчас она уповает на помощь ближнему своему, радуется чужим успехам, не замечая собственные в семье, и всячески старается предстать перед другими людьми идеалом и святой, по ночам же - жрет таблетки горстями. Храмова сказала, что лучше уж будет сама собой, без ее ненужного участия, чтобы сейчас всерьез рассматривать мнение матери, чем такой, как она, жалкой в собственных глазах. Девушка не помнила, какое из слов стало решающим. Наверное, ссылка на Антона, что он с женщиной согласен, а может, любимая отмазка о больной голове, но четко Яна осознавала тот момент, как на нее с гордостью смотрел Макс, показывая большой палец вверх, оторвавшись от доты, пока не видит мать. Впереди стоял памятник, увенчанный на верхушке красной звездой. Обелиск городу-герою. Налево - гуща Невского. В ту же, прямо - Лиговский. Направо - Гончарная. В жизни даже лучше, чем на фото. Когда некуда идти, то и не стоит никуда идти, наверное. Хотя людей, что так, что так нигде не ждут, но желание прийти именно туда, где тебя не ждут, обычно, сильнее самого человека, понимающего последствия этого. Телефон добродушно после двадцати минут стояния на холоде обнаружил, что недалеко на Лиговском проходит вписка с ночевкой с кричащим названием «Дресс-код онли тотал нюдс», и Храмова благодарно подумала, что ей не придётся сидеть это время в какой-нибудь кофейне. Обычно, просто там не посидишь, на халявном вай-фае, ничего не заказывая. У Андрея был выключен телефон, и отписаться ему о том, что все хорошо не представлялось возможным. Это Яну настораживало, как и его резкая мрачность и замкнутость, чем ближе к дате, тем больше. Он же начал это, по сути, а теперь... Мысль о том, что лучший друг Храмовой завидовал, выбивала землю из-под ног, ну, не могло такого быть! Яна с большей охотой поверит, что тот провалился сквозь землю, где только тишина и интернет, потому что кончил кого-то. Сразу с порога чужой квартиры Яну обдал запах перегара и чего-то горелого. Хотелось верить, что это не чьи-то волосы. Никто не вышел встречать, поэтому она, не церемонясь, прошла внутрь. Ноги, разуваться даже не стала, пол был таким, что страшно, они же завели на кухню, где несколько взрослых парней раскуривали косяк на троих, в доле с горькой. Яна всего пару раз раскуривала бонг с Андреем в родном городе, было несколько страшно в незнакомой компании. Воздержалась. По пути девушку осыпали матом, что она мешается под ногами и на пути стоит, парень пролил на себя напиток, и Храмова поспешила ретироваться, пока чужой пьяный мозг еще не скоординировался и ее не запомнил, а зайдя в другую комнату, и увидев, что кто-то решил уединиться, а она наглым образом разрушила всю романтическую атмосферу, получила повторный посыл нахуй. Дверь балкона хлопнула через десять минут, стоило ей туда выйти. Чужой олимпос, оставленный тут кем-то заботливо, не пострадает, если послужит пять минут за куртку. Ее, похоже, погребли под своим шмотьем прочие курильщики. Пожалела, что сюда пришла, даже розетки все заняты, а места на такое количество людей - как в консервной банке, хотя отвертка тут была не самая плохая на ее памяти. — Огоньку не найдётся? Яна флегматично повернула голову, чуть с языка не сорвалось «Сигаретки тоже искать пришел?». Сначала даже подумала, что у неё ум помутился от переизбытка эмоций, хотя не столько она ещё для того выпила, потому что перед ней стоял Скриптонит. Девушка была во внутреннем остолбенении, продолжая механически производить действия, подкуривая. От одной мысли, кто стоит с ней рядом сейчас, - руку протяни, эмоции перемешивались. Она признавала его музыку новаторской, и, как исполнитель, он ей импонировал. «Дом с нормальными явлениями», выпущенный по ноябрю был заслушан до дыр. Неужто, как и говорят, Питер - город маленький? Или она не зря все время загадывала возможность к реализации на последнюю сигарету в пачке? — Обращайся, — буднично ответила она, не подавая вида, что узнала Адиля, но по выражению лица в первые секунды было понятно, что это не так. — Премного благодарен. До этого ее состояние походило на огнетушитель, с сорванным предохранителем, но сейчас все будто встало на свои места. Он увел ее на кухню. С Жалеловым они большую часть времени провели в диалоге, плавно перетекшим на кухню, пропахшую запахом плана и специй, редко в их полемику касаемо рэпа и битов, вклинивался кто-то из его компании. Это даже не было похоже на дискуссию, они во многом были схожи во мнении. Яна тоже мельком сказала, что пишет, и это сразу привело к ажиотажу со стороны и просьбой включить, заценить. За язык никто не тянул, она нормально воспринимала критику, но именно сейчас ей не хотелось слушать, что и где у нее не так, однако, сделала она все быстрее, чем подумала. Поэтому ей предоставили ноут, висящий на перемотанной изолентой зарядке, чтобы она могла войти в аккаунт, так как телефон перестал подавать признаки жизни еще часа полтора назад. — Вот это - стиль, — усмехнулся казах, после прослушивания первой части трехминутного бита. — Да пол-литра водки то ли не будет стилем, босс? — вставил его кент. — Он - директор, градус глаз не мутит! Яна смех общий поддержала только нервной улыбкой. Присутствовала неловкость из-за большой разницы в возрасте, но Храмова старалась это максимально сгладить, потому что собеседник действительно ей нравился, хотелось показаться лучше, чем она есть на самом деле. И они оба делали вид, что если не не знают друг друга, то крайне поверхностно. Хотя, может, Адиль и впрямь не следил за баттл-рэпом. Этот тезис он разбил через минуту. — Если положишь текст подобный, как у тебя был, на отборе, выйдет четкая тема. За пропущенной стопкой и зашторенным тюлем, который, впрочем, не скрыл ни мигающие окна дома напротив, не попрепятствовал порыву холодного воздуха их обсуждения продолжились. Это отрезвляло не интенсивно, равняться с мужчиной выпитым Яна не собиралась, но символически иногда поддерживала. И от казаха совсем не веяло тем, что он демонстрировал с экрана, совсем нет, никакого флера звезды, только максимально что-то близкое и свойское, про себя отметила Храмова. — О, ты здесь, — Яна даже не вздрогнула, когда знакомый голос Адиля донёсся из-за спины. Она обернулась, присев на край ванны. Вода из передернутого смесителя хлынула кипятком, но она вовремя одернула руку. — Искал? — Да не, потерял, — девушка потёрла виски на слова мужчины, он прикрыл дверь, чтобы прочий шум оказался по ту сторону. На фоне заканчивался трек Oxxxymirona «Город под подошвой», на который вышел клип где-то под конец сентября. Андрей ей тыкал этим видео с призывом выкупить отсылки. — Футболку замывала, — она продемонстрировала не слишком аккуратно замытое пятно на белой ткани. — Ты до утра остаешься? — Планировала. — Тут один сброд с помаркой на элитность, местная богема за аперолем и косяком, где похуй, а не по иксу, неужто тебе есть, что тут делать? — забавно, но это действительно было закрытой впиской, на которую она попала по странному стечению обстоятельств. — На самом деле, нет. — Ты мимо этого всего. Я мог бы найти человека, чтобы подбросить, все равно сейчас собираться начну. Ты где остановилась? — Нигде. Я приехала с Подмосковья с пятьюдесятью тысячами на карте за новой жизнью. И начала ее вот так, — Яна усмехнулась, жестами демонстрируя не самую приглядную картину происходящего. — Иронично. То-то думал, что не видел тебя раньше здесь, а я практически всех тут знаю, свойский движ. — Надоела мне моя жизнь. В мелком городке без перспектив. Я славы хочу, денег, творчества. У меня куча материала, энтузиазм, готовность работать и авантюризм! — Неплохой набор, но для старта мало даже на версусе, без бэкграунда, конечно, свежая кровь, но дальше что-то делать надо, чтоб не потонуть, че сейчас делать будешь? — спросил Адиль. — Рэп пишу, и буду писать, — они до этого темы самого слога и текста не касались, было не к слову. — С собой есть? — Только биты. Остальное в памяти телефона. Можешь послушать, если скажешь куда скинуть, — Жалелов кивнул, присаживаясь на стиральную машинку. — Пришлешь потом материал, — без особой эмоциональной окраски произнес Адиль, протягивая свою трубу, чтобы она написала свои социальные сети, если бы ему не понравилось до этого, то вряд ли бы просил. Казах потер щетинистую щеку. — Я завязан на битмейкерах, могу познакомить с парой свойских чуваков, если им зайдёт, подкину работенки, потому что мне зашло, на связи будешь? — Само собой. — Сейчас парня приведу, с ним пойдёшь, тебя отвезёт. Поблагодаришь потом. Яна осталась дожидаться Скриптонита, прикрыв рот обеими руками. Хотелось кричать, одновременно и плакать, и смеяться, но поделиться радостью чуть ли не со всем миром. Такого просто не бывает, а она еще всегда грешила на свою никакущую степень везения! Но из мелких неурядиц сотканное, ей упало большое счастье. Храмова хотела набрать Андрею, но и телефон так и не был поставлен на зарядку, и абонент, скорее всего, был по-прежнему вне зоны доступа сети. А после послышались два дежурных стука, и девушка вышла в коридор, щёлкнув щеколдой. — Эд, — перед ней предстал стройный высокий мужчина в костюме, что однако не прибавляло ему солидности, а лишь подчеркивало обаятельную небрежность. Сначала ей показалось, что он шатен, но приглядевшись, поняла - брюнет. У него были прищуренные глаза, оттенок которых в темноте было сложно понять, они находились в состоянии оценки происходящего. — Эдвард или Эдуард? — улыбнулась Яна, не ожидая, что заместо рукопожатия с его стороны придётся похлоп по плечу. — Либо принц, либо Лимонов, хочешь выяснить? — выгибая бровь в усмешке, спросил мужчина. — Извини. Яна. — Приятно, — бросил Эд, накидывая на плечи куртку. Адиль позволил себя обнять перед выходом, оторвавшись от телефона, - в нем был проложен маршрут ближайшего такси, которое приедет и за ним. — А мы куда? Отель? — поинтересовалась Храмова, чтобы скрасить паузу, пока они спускались на первый этаж, к выходу из парадной. — Ко мне. Отель больно нынче кашерно. Диль мне объяснил ситуацию. Поживешь пока у меня. Яна поняла, что это тупиковый диалог, который дальше развивать нет смысла, поэтому просто послушно плелась за ним сначала по улице, потом в метро, чуть не сев на соседний поезд, ехавший в совсем другую сторону, после снова по улице, где лед покрывал асфальт такой плотной и толстой коркой, что по нему идти было страшно, не то, что поспевать в попытке догнать и не сломать себе шею. Так продолжалось, пока они не дошли до остановки и не сели на автобус. Эта сорокаминутная недопоездка, недопрогулка выбила из сил гораздо хлеще, чем восьмичасовой переезд на поезде и пара часов на ногах в незнакомой некомфортной компании. Постоянные переглядки с мужчиной, который ее посадил, а сам предпочел ехать стоя, несколько напрягали. Его парадная не пропахла дерьмовым запахом дешевого табака, на то она и не подъезд. Эд, в отличие от Яны, не был похож на того, кого на своём же районе посылают нахуй. Они достаточно отъехали от центра, и девушке сначала показалось, что этот район ее ничем не отличается подстоличный-подмосковный от окраины Питера. Резонно не стала подмечать вслух. Те же «пятёрочка» и соседствующее «Дикси» для тех, кто выгадывает цены, дробит асфальт снегоуборочная машина, два горящих фонаря из четырёх на темной улице, старые автобусы с такими же не умеющими тормозить водителями. — Так, иди в ванную, я пока поесть соображу и шмотки сейчас занесу тебе, — скомандовал Эд, не утруждая себя объяснениями где и что находится, оставляя это на «Если надо будет, то сама найдет». — Закрывается? — Нет, да не ссы, никто тебя насиловать не собирается. Не в ванной, по крайней мере. — Буду ждать на кухне. Показушная смелость. До чего дожила - у какого-то незнакомого мужчины дома, с шутками о насилии, которые с лёгкостью могут перестать быть таковыми. Впрочем, никакого выбора девушка себе не оставила и винить в этом кого-то - было бы верхом глупости. Вода набралась быстро. Неиронично вспоминались различные истории о недоброжелательных незнакомцах, тяжбах неизвестности и новой жизни, и это подстегивало сначала прислушиваться, что происходит за дверью, а после момент выхода из ванной откладывать до смешного, пока уже не пришлось сжать собственные ладони до характерных лунок от ногтей с призывом собраться. Яне казалось, что ее овевает аура поджидающего и неизбежного успеха и везения, как часто бывает с подростками, но на деле реальное положение в то же время пугало. Девушка закрутила кран, собрала волосы на голове резинкой, как Эд принёс вещи. — Ну, а теперь рассказывай, — ощущения распаренности с нотами приятного шампуня с лимоном после ванны успокаивали. Футболка была девушке очень велика и доходила почти что до колен. С шортами проблем из-за шнуровки не возникло. Аппетитный запах домашней еды распространился на всю кухню, вылетая в приоткрытую форточку. Запоздало Храмова поняла, что нормально ела полтора дня назад. — Что ты хочешь услышать? — спросила Яна, накладывая себе булгура. — Как ты оказалась в СПб и в той жопе. — По своему желанию. — Понятно, что не заставили, — усмехнулся Эд. И все же интересно, как его зовут, может вообще прозвище, производное от фамилии?.. У неё в классе был Антон Кириллов, его все Киром звали. — С чего это понятно?! — возмутилась Яна эмоционально. С полным ртом это вышло больше смешно. Эд ухмыльнулся. — Это неочевидная вещь! — Ты прожигала вечер в компании незнакомцев, вливая в себя, что вливается и до другого не долетело. А потом поехала с незнакомым мужчиной к нему домой. Похоже это на панику или поиск способа решения проблем? — Я бы занялась этим завтра, — попыталась оправдаться Храмова, но парень сначала просто усмехнулся, а потом уже и засмеялся. — Это завтра бы наступило в тот момент, когда бы ты поняла, что тебе всего ничего до сторчаться и спиться осталось. Извини уж неделикатность. — Да ты и не был похож на шибко деликатного человека, — фыркнула язвительно Яна, глянув в его глаза. — Просто я знаю эту кухню слишком хорошо, но и в добродетели не записываюсь, — кому больше всех надо, тот больше всех и огребается. — Ну, так че? Ты по серьёзке это все или родителей побесить недельку? — С чего ты это взял? — Я плавал, можешь, мне не рассказывать. В Питер я так же и переехал с концами, началось с недели, потом закрутилось, — Эд сел на незанятый ничем кусок пластмассового подоконника, чтобы покурить в форточку. — С серьёзными, — не скажет же она: «У меня тут есть брат, который добился какой-никакой стабильности и даже успеха, но я не хочу к нему обращаться за помощью». — Всего сама? Принцип, — он выпил пиво из жестяной банки с озадаченным хмыком. — Когда заниматься рэпом начала? — Классе в шестом, наверное, увлеклась. Биты пробовала с восьмого, навскидку, — врет и не краснеет. — А сейчас сколько лет, полных? — Семнадцать. Вот будет восемнадцать по весне. — То есть, Ресторатору напиздела, школу бросила? — Ага. — Прикольно, чего могу сказать. И че как планируешь по серьёзке дальше, на это зарабатывать надо. На хобби в том числе. Деньги на деревьях не растут. А ты как, если ни аттестата нет на учебу подать, ни даже среднего полного? — спросил Эд, отпивая чая. — Ещё не знаю. Мне уже об этом сказал Адиль, что «как-нибудь» не выйдет, любая подручная работа. А там аттестат, заочка. — Ты вообще себе ничего не представляешь о взрослой жизни. Ты в моменте сейчас, а до твоего получения аттестата, если ты его получишь… Заочка это если не деньги, то экзамены, денег нет. Хоть не гуглишь, как кипятить воду? — И варя пельмени - жарю их, — съязвила Храмова. — У меня есть самое главное: желание, упорство и возможности. — Ты мне импонируешь, — протянул мужчина, закуривая в форточку. — Могу рассчитывать на твою поддержку при случае? Эд неоднозначно повел плечами, делая неозвученные выводы, скорее, для себя, а после окинул девушку оценивающим взглядом снова. Неприятный. — Ложись, завтра еще посмотрим че к чему. Спать детям пора. — На диване? — Я не собираюсь уступать тебе свою кровать. Яна иного не ожидала, поэтому разложив себе кровать, упала на подушку. Сунула телефон на зарядку, но даже не посмотрела на множество пропущенных вызовов, смс-ки, которые сыпались на гаджет: от матери, от Андрея, от младшего брата. На обоях стоял текст на будущий баттл, поэтому она механически их смахнула, пробежавшись глазами по материалу. Сначала надо Адилю скинуть материал. Подумав, она скинула еще пару не записанных партов в текстовом варианте во ВКонтакте. Увидела вышеупомянутое девушка только на следующее утро, когда ей позвонил Антон. — Привет, братишка, — хриплым от сна голосом сквозь зевок, ведь звонок ее разбудил, сказала Храмова, разминая шею. — Как у тебя дела? — спросил парень после молчания в трубке. Она не хотела ничего говорить первой, да и желание перевернуть телефон экраном вниз девушка поборола чудом. Не хотелось лишних вопросов, потому что ее могли спокойно не хвататься всерьез пару дней. — Да нормально. — Ты когда в Спб? — Завтра поеду, в ночь, в смысле, день отсыпной и на баттл. А чего? — протирая глаза в попытке проснуться, задала вопрос Яна, не намеревавшаяся раскрывать своего положения сейчас. — Хочу прийти. — Зачем? — К тебе. — Тот же вопрос. — Прости меня, Ян, сама понимаешь, не поддержать ее не мог. А тебя хочу… — его голос звучал виновато. — Антон, я не хочу. Потому что не понимаю, реально ты веришь в меня или тоже думаешь, что это на время, но поддерживаешь видимость заинтересованности, ведь я перебешусь, но чувствуешь укол совести за то, что это не искренне. Потому что в лоб ты мне ничего не говоришь. Ты, вроде, взрослый парень… — Конечно, верю, — перебил ее брат. — В тебя. Никогда в этом не сомневайся. Я поддержу тебя в любом случае, если это сделает тебя счастливой. И не важно, в моменте или постоянно. Я верю, что если чего-то сильно хотеть, стараться, то оно исполнится. — Надеюсь, Антош. Иногда это дело случая. — Так… Можно мне прийти? — Да.