Я — ошибка поколения

2021 dec Написал классный пост, и Мирон поставил лайк. Я тусуюсь только там, где распыляется вай-фай. В чумовом ЛСД на тусовку к ЛСП выдвигаемся, ведь это лучший грайм из СНГ! А потом на тусэ вместе с Виктором СД… Куча охуенных вейпов и «Стендап» на ТНТ. — Приехал? — спросил ведущий, смотря хитрыми глазами на девушку, которая на пару секунд потеряла линию диалога. — Да. Ну, это был разъеб полнейший. Баттл и сейчас по популярности где-то на уровне Драго и Лимита. — Расхожий в том году панч: «Ты ж бурбон, хотя даже не служил… А теперь уже и не успеешь…». — Вообще это был фристайл, потому что я забыла текст. — Даже так?! — Изначально там было что-то про «Алкопоп и чайный гриб», но чего-то пошло не по плану, с другой стороны я и не Летов. Забавно, что и тут есть тема выслуги. Но не службы, — засмеялась Яна, встретившись с Ваней глазами, и в попытке скрыть свой смех на пару секунд опустилась лицом на согнутое колено. Это стоило вырезать. — Вот почему Алистер из станы Ебландии, штата чудес, совсем усоп, разложился на плесень и на липовый мёд. — И я прячу его внутренности в кекс, а не кейс. — Минута внезапного. Но к нашему диалогу… Узнал о твоих приключениях и переезде тогда брат? — Нет, — качнула головой Храмова, опуская подбородок на руку, из-за чего пряди отросших волос упали на лицо. — Узнал по весне. Возвращаясь к вопросу, как я, собственно, поехала за документами. 2016 march You better — lose yourself in the music, the moment. You own it, you better never let it go (go) You only get one shot, do not miss your chance to blow This opportunity comes once in a lifetime Яна собиралась на студию. Шел третий месяц, как она приехала в Северную Столицу и пыталась, как минимум, быть полезной Целмсу, он ей иногда подкидывал неплохих людей, которые были заинтересованы в покупке битов и заставил переосмыслить ценник на свои услуги, также занялась гострайтингом, как максимум, старалась совмещать приятное с полезным, то бишь баттлы (она не попала в финал фреш блада, проиграв в полуфинале Рики Ф, но прекрасно понимала оппонентов и сложившуюся ситуацию, баттл Букера и Кости уже был запланирован на съемку и выкладку, но от предложения поучаствовать в третьем сезоне в основе не отказалась) и творчество. Потому что без материала, какого-то его запаса, никакой оценки по существу ее деятельности и продвижения в перспективе ждать было глупо. — Ты ж вообще без бэкграунда, да? — спросил Тимарцев, ненавязчиво остановив Храмову, когда она уже собиралась уходить после мероприятия. — победу отпразднуй, а-то всегда пьют за тебя и без тебя, некрасиво, выходит, пообщайся, расслабься, сегодня твой день. Используй возможности, у тебя для этого все есть. Кроме материала, конечно, а потом не будет времени и такого старта, время — лучшее, подумай над этим. — А нахуй баттлы без альбомов? — усмехнулся Галат, поправляя розовую кепку. Он совсем недавно сказал, что у него намечается баттл с Лоиком и Млечным, вкинув шутку, что со вторым, учитывая, что он живет на одном районе с Яниксом — он забаттлит весь район, но горит альбом. — баттлы — это толчок, но настоящим МС становятся не умением ложить плотное что-то на оппонента в режиме акапелла, и с каждым разом удивить все сложнее, ведь что такое биф? Биф — не творчество, а желание высказать все в лицо, но как это делать, если у тебя нет повода и лица, ты что, призрак коммунизма?.. — Мое уважение, — лукаво ухмыльнулся Гена, подсев к Яне после баттла, тогда к ней еще не пришло осознание случившегося, потому что настолько сильный текст по фактам она не ожидала. Это было сравнимо с тотальным крахом, многие факты могли утечь только от одного единственного человека (город, брошенная учёба и дальнейший диалог о ее возрасте, что вне рамок правил, блат), но она держала себя достойно до самого конца и оглашение счета 2:1. Хотя бы не всухую. Но чувствовала себя отвратительно разбито, поднимая пустой взгляд с нечленораздельным «А? Че?», — мне реально было круто с тобой побаттлить, ты — хороший оппонент, ноу кэп, без обид же, да? Тогда она впервые за долгое время набрала Андрею, чтобы развеять утечку, ведь думать об этом было невыносимо, и будучи на эмоциях это сразу недалеко от мысли нашло реализацию. Алкоголь помогал не неожиданно стать смелее себя обычной, нежели в радиопомехах переданный привет слышать. Потому что в здравом уме и трезвости Храмовой вряд ли бы хватило на это духу. И нет, дело было не в том, что она действительно в это свято верила, лишь подозревала, но звонить парню не хотела. Андрей пытался ей звонить сам, по зиме, смс-ки кидал периодически, но все их диалоги довольно быстро сворачивались на «нет» после одного показательного: — …Ян, я тебе ничего не хочу сказать, но ты реально не планируешь возвращаться домой? — девушка сквозь трубку могла предугадать даже чужие жесты, как парень под конец реплики нервно поправил волосы, опустив словесно формальности. Но она начала это забывать. — Нет. А что? — Мне твоя мать плешь проела. — А я думала, что соскучился, — притворно раздосадованно цыкнула Храмова. Оказалось, человек в окружении — это дело привычки, а привычку, если это не наркотики, можно бросить, особенно, если она вредная и к тому же уже не расслабляет, как выработанный толер к алкоголю, а тебе хочется не напиться, а просто ощущения лёгкости в голове для куража. Они сошлись от общего чувства одиночества, наверное… Храмова точно в своих мыслях была одна, а в чужую голову больше не лезла, и разошлись, когда друг в друге пропала надобность? Также «Наверное». Девушка вряд ли могла бы сейчас назвать окружавших ее людей своими друзьями, скорее, хорошими приятелями, знакомыми, но от них она ощущала большую отдачу, чем от бывшего «Друга». Яна первое время обижалась, матеря по-чёрному, но одновременно тосковала, в мелочах вспоминая какие-то их шутки и локальные приколы, задаваясь лишь вопросом: «Почему он меня бросил именно сейчас?». Ответа не находила, ударяясь все больше в творчество, в новых людей. Ее упорство начало граничить с обычным упрямством. — Ян, я серьезно. — Я тоже. Мне пока ничего про розыск не приходило, да и не думаю, что мать этим всерьез займется — баба с возу, кобыле легче. — Выйди с ней на связь хотя бы. Она переживает. — Если ты мне звонишь чисто с этим посылом, то давай сменим русло диалога? Переживала она только тогда, когда ее ровесница приезжала ко мне, чтобы ударить за избиение ее дочери. И это был тот немногий раз, когда мы что-то решили вместе, и она меня отстояла, сказав, поставить на место ту женщину, и плевать, что я младше. Что ты ей сказал? — Сказал, что поговорю с тобой, но ничего не обещаю, сказал, что где ты точно тоже не знаю, только примерно. — Правда? — А я знаю что ли? — усмехнулся язвительно Андрей. — Может и знал бы, если бы появлялся и интересовался чаще. — Если на нее тебе и похуй, и на меня, я могу понять, правда, но хотя бы брата поставь в известность. — А ты будто не знаешь, что он это не одобрит и заставит вернуться, как минимум, до июня. Я не могу. Не сейчас. У меня только все начало налаживаться. — Наладится. — Спасибо за поддержку, — фыркнула Яна, но парень будто не хотел слышать в этом иронии. — Всегда готов, насколько могу. — Я не хочу сейчас разводить неприятный диалог, но я не думаю, что это так. — Это твое ощущение, в любом случае, но оно может не соответствовать реальному положению дел. — Мое ощущение уже давно, что тебе это общение не нужно, мне странно слышать про поддержку, когда мы месяц почти не общались. И ты прекрасно знаешь, что у меня не было выбора уезжать или не уезжать. — Мне нужно было время. — Чтобы позвонить? Пока поссышь, три раза кончишь. Выглядит так как будто это какое-то одолжение. Обойдусь. И, если откидывать все смягчающие конструкции, которые у тебя наверняка есть, тебе не хотелось ни писать, ни звонить мне, но прекращение общения ты скидываешь на меня, потому что у меня не хватило смелости сказать о том, что все, хуйня за это время. — Слушай, я оправдываться не буду. — Потому что это правда. — Не перебивай пожалуйста. Я просто скажу: не погрязай сильно в этом, и если что-то вдруг…. — Что «Вдруг?». Я уже поняла, что ты в меня не веришь, но в маразм не ударяйся. — Почему? Верю, — раздраженно сказал Андрей. — Сомневаюсь. Поэтому за это время ты мне первый раз позвонил, и то, для того, чтобы высказать, что у тебя проблемы из-за меня. И ты меня не поддерживал, когда мне это реально было необходимо, ты кинул меня в самый поганый момент! — Потому что глупо все это! Как ты не понимаешь?! Это дело времени, это не постоянно… Я думал, что ты вернёшься! — Ты завидуешь! Ты просто завидуешь! — Было бы чему. — Вот и отлично. — Если тебе интересно, они грозятся мне проблемами с полицией, серьезными. Мать вскрыла телефон и нашла помимо прочего еще пару нерадостных вещей, и тебя это может коснуться в том числе. Подработка летом помнишь? И я тоже помню. Понимаешь, какая у меня ситуация? Тогда Яна сбросила и откинула телефон. Они действительно подрабатывали закладчиками через телеграмм в июне, и очень не хотелось, чтобы это всплыло, потому что не погоревши, не знаешь про дым без огня, но Храмова понимала и знала, что Андрей продолжил это дело, но косвенное знание об этом и в бывшем участие как-то не грело. Не хотела, чтобы это ее касалось и проблем в самый удачный период. — Неужели научились трубки брать, «Абонент занят»? — спросила Храмова недовольно, после того, как гудки сменились тишиной и пошёл тайминг отсчета звонка. — Какие люди. — Не до меня, как в Кремль не дозвониться. — У меня были проблемы, окей? — Будто могло быть по-другому. — Чего ты разгонять начинаешь. — Я?! И не начинала даже. Но я по делу, оставим формальности. И касаемо тебя мне очень интересно было бы узнать одну тему. — Какую? — Баттл. Текст моего оппонента. Только один человек мог слить определенные факты. — И чего ты хочешь этим сказать? — Скорее, что услышать. — И? — Правду. Если ты еще не разучился ее говорить. — Приезжай в город, поговорим об этом лицом к лицу. — Не собираюсь. — Ну, значит, не так уж это тебе и интересно и надо. С началом апреля близился ее день рождения, и уже за две недели ее стало преследовать странное чувство чего-то грядущего, явно не позитивного. Хотя, возможно примешалась и обида за сезон. Она же была максималистом: либо хорошо и до победного, либо никак. Яна не собиралась себе изменять в традиции не отмечать праздник, да и тоже, каков праздник, когда на год стареешь только. Но она не пережила то время, будто, когда никто никого не стесняется и оправдывает молодостью свою дурость. У нее никогда не было цветов, кучи сообщений и личных поздравлений, даже подарков, как таковое, исключение составляли брат, Андрей и мать деньгами. Мысль о том, что поехать в родной город все же придется ненавистно ела. Рано или поздно, но это «поздно» ограничивалось двумя месяцами. Девушка сидела с ноутбуком, пытаясь наложить написанный текст на бит, но не получалось. Это должен был быть бонусный трек на альбом, который она хотела дропнуть на следующий день после баттла финала, или, если все же до ума не дойдёт к тому моменту, выложить перед собственным баттлом, как трап. Но сегодня вечером, после студии, надо было доехать в Семнашку, ей хотелось поддержать Костю, ведь сегодня, как раз, снимают финал, который выгрузят через неделю. Храмова с Лопатиным неплохо заобщались за это время, удивительно быстро, когда решили разделить на двоих большое пиво на пороге бара. Девушка воспринимала его как хорошего старшего товарища, с ворохом своих тараканов и не менее впечатляющих историй, Костя же сразу окрестил ее «Малой», которая маленькая, бегает и орет постоянно, ведь с кем бы он еще до кровавых соплей решил поспорить за коммунизм времен Брежнева? Сегодня обещали быть совершенно другие ощущения, когда от тебя ничего не зависит, стоя за спиной в наблюдении за кричащей с одобрением толпой, самой восхищённо следящей за любимыми эмси, ловя вайб и кач. Такого до этого у Яны не было. Она и на концертах-то не была, чтобы сколько-то сравнить. — Я могу тебя порадовать, — прервал к работу зашедший в комнату Целмс. Она вопросительно подняла на него глаза. — Я договорился о твоём выступлении на разогреве. — Серьезно? — пару раз Храмова растерянно моргнула, по инерции сжав края ноутбука. В голове сразу лихорадочно закрутились мысли, что у нее еще не готов материал, а по-видимому, его было надо предоставить желательно прямо сейчас. — У кого? Когда? — У парня из Газа, Ти-Фест, ты, наверное, его знаешь, о нем Шокк рассказывал. Сейчас он думает над подпиской, но там уже решенное дело.* Подписание T-festa на Gazgolder произошло в 2017 по совету Скриптонита после выпущенного клипа на композицию «Ламбада». — Знаю… Эд… — Только условие: материал. — Один трек. Надо будет только на студию, его записать. Боже, спасибо большое! — улыбнулась Яна, отложив ноутбук, и крепко обняв парня. Ей было так странно знать, что у нее есть человек, появившийся волей случая, который рядом, и словно волшебная палочка, ведет ее в нужном направлении. Без всякой отдачи, на таком же энтузиазме. Он за это время ничем, кроме творчества, и мелких поручений особо не напрягал. Яна, устроившись неофициально барменом-кальянщиком, даже отбивала некоторую стоимость ее такого «халявного» пребывания в чужой квартире. Удивительно, но у Эда дома постоянно кто-то был: заходили, уходили, это был плюс-минус стабильный круг лиц, и девушка сделала вывод, что тот просто мизантроп, оберегающий свой круг общения, но логично не ложилось ее нахождение в нем и его коммуникабельность, либо действительно был довольно одиноким человеком и, с ней в том числе, ему было всяко повеселее, когда дома кто-то есть. Потому что при всем желании, довольно сложно было назвать квартиру проходным двором, даже те, кто приходили единожды не смотрелись чем-то инородным в этих стенах. — Они отобрали композиции из трек-листа, который я скидывал, я тебе перешлю. И придется до ума довести ту демку, которая на перегруженном бите, они хотят ее слышать. — Которая: на зеленом Кавасаки, не с востфага, а на найках Узумаки в Босодзоку (JDM), я офуда в Контр-страйке, all in rack my pops — DMX, man, шинобийское гендзюцу, ТТК in GTA тройной форсаж — не сектор приз, а рарный айтем в каталоге дубль гисa на таможне мой багаж?.. — Да, и… Кстати, советую с Ромкой и Олегом законтачиться из ЛСП, они залетят на мероприятие по своим делам, Яникс тоже, — хотя превалирующий акцент на первом был заметен. — Они сейчас гремят не хило, я смотрела Фишая, по той зиме они собирали триста, и только Баста тогда олимпийский собирал… Того гляди под восемьсот соберут… И Яникс? — Оговорился, он залетит в Москве, — поправил себя Эд. — Обалдеть. — Перспективные ребята, да и Ромку я давно знаю. С ним перетри насчёт звука и битов, может, чего дельного посоветует. Не твой жанр, но мозг там шароебит от драм-н-бейса и до западного рэпа. Учить не будет, но помочь может. С Олегом можно сейчас будет на фиток сойтись, он на альбом набирает, как раз. Ты не смотри, если они чего-то такое пизданут, они просто на своей волне. — Ты очень мне помогаешь, Эд, правда, спасибо! — девушка крепко-крепко сжала свои ладони на чужих лопатках вновь. — На хлеб не намажешь. Если зависнешь с ними на неделю, блять… — Да какая неделя! — шутливо возмутилась Храмова. — Ты просто парней ещё не знаешь. — Ты что-то еще хочешь сказать? — Адиль мне сказал, думаю, рано говорить, как сложится с разогревом и с альбомом. — И все же? Может, я чуть лучше постараюсь, чтобы сложилось? — Вася положил на тебя глаз. Можешь стать подписантом Газа. — Чего?! — Сейчас ты на хайпе, и твое творчество можно построить почти с нуля, если стрельнет альбом и зайдёт на аудиторию, в чем я уверен, будет уже ясно. У Васи глаз наметан в этом. Пара часов на студии пролетели незаметно, девушка представляла заинтересованный взгляд народа, их реакцию, как будет себя держать, и это отвлекало от мрачных мыслей. До того, что чуть не опоздала в бар. Спешно она заняла свое место, здороваясь за руки со знакомыми, и сразу взяла себе большое пиво, и жить же сразу хочется! Яна мало что запомнила из произошедшего, кроме того, что Д.Фреда, на удивление, абсолютно не поддерживали (когда Гнойный почти с самого начала заорал «Убей Букера!» ее передернуло, даже Костя в какой-то момент обратил внимание на его оры), хотя выступил он действительно сильно и разгромного результата финала, от которого она в шоке не пребывала. Панчи Костя она примерно понимала, некоторые знала, говоря о легкой халтуре, как говорится: проиграл Нареку, но выиграл Фрешблад, вот ирония, но в моменте Букер ее несколько раз крупно удивил своей чернотой юмора, она записала пару строчек в заметки. А когда он сам отметил, что ему похуй, раз никто не реагирует, баттлит-то он, Яна подумала, что за это ему можно будет потом отдать респект. Нет в Букере агрессии, она изначально это понимала, а агрессия — корень в победе, точно так же, как её не было в Лодосе, в Мунстаре. Но те вывозили шутками, а сдулись только под конец, когда словили серьёзку и принялись моралфажить в стиле Артема Лоика. Букера же подводили и подвели в конце его манеры унылого педрилы. Но в этом была своя фишка, в жеманных жестах, в шутках про каблук, в отшлифованном красивом тексте, потому что так напально он бы не сделал, как Костя, его харизма держала толпу даже на уровне самых тупых шуток. — Поздравляю с сезоном, — мягко улыбнулась Яна, удаваясь свежим стаканом о чужой. В ее словах не было зависти, гордость за чужой успех, скорее, радоваться за других ей давалось сложно, но за некоторых хотелось. Лопатин, который уже получил деньги на руки, усмехнулся согласно, приобняв девушку за плечи. Он свой шанс проиграть другу раз использовал, а она напоролась сразу на двух матерых мужиков, поэтому мужчина быстро свел диалог в другое русло и уже через пару минут они болтали о чем-то стороннем. Вернулась Храмова домой после этого не без чужой помощи, приговорив по окончании произошедшего даже не пару стаканов, — аж до того, что не помнила ничего из происходящего после этого диалога. Только помнила, что мокро и холодно было, потому что в центре ударил ливень стеной, не давая взглянуть далее пары метров, а на улице она простояла однозначно не более десяти минут, пока ждали такси. Это по словам Кости из видео на телефоне, которое Яна обнаружила в галерее на следующий день, так как сама девушка не имела понятия. Эд рассказал же, как затолкал ее в душ, заставил прочистить желудок и уложил даже на своей кровати, потому что до своего места она просто была не в состоянии дойти. В день разогрева пришлось побродить по навигатору, чтобы найти нужный адрес клуба, в исполнении датого Целмса он звучал еще более непонятно, чем он являлся. Когда он вообще был трезвым? Ответ прозаичен: никогда. Он же шутливо отвечал, что ему нужно быть слегка на градусе, чтобы адекватно воспринимать реальность. Девушка уже так искала студию на Малом проспекте, который, как оказалось, есть еще и на Васильевском острове, кроме Петроградской стороны, и там, и там, по два метро, по два светофора с разных сторон, и везде есть дома с колоннами — рай топографического кретина. Храмова приехала пораньше, но в голову не пришло напроситься на саунд-чек, а пока искала площадку, резервное время практически закончилось. — Гость? — Выступающая. — Готова? — спросил незнакомый мужчина, сверяясь с ее документами, помечая в бланке галочку напротив ее фамилии. Храмова придержала сумку со сменной футболкой на плече несколько нервно, следя за собирающимися постепенно людьми, уже достаточно пьяные они растягивались по периметру танцпола, поумнее — занимали вакантные места на полуторном ярусе. Неплохо. — Всегда. В окружении Эда Яна никогда не чувствовала себя одиноко, напротив, в своей тарелке. Она поняла, что дверь надо открывать с ноги с громким криком «Батя в здании!», но при том быть довольно вежливой и деликатной. Черт поймёт людей с творческой душевной организацией столько же, сколько организаторов, которым ты можешь не понравится раз, и в это место для тебя станет буквально закрыт проход пожизненно. Прямо перед самым выходом девушка занервничала сильнее, чем раньше. Как на первом баттле. И как она не пыталась себя успокоить и внушить, что она не переживает, не выходило, стоило ей через занавес увидеть собравшихся людей, а их было порядком. Навскидку триста. Она нацепила на глаза темные солнцезащитные очки с налепленными из страз окантовкой очков и буквами «F» на левой линзе, и «J» на правой. За ними она ощущала себя увереннее, их сделал Андрей в честь второго удачного баттла, но Яна несколько раз забывала их дома, теперь же настал их час. Те, кто ее не знали, скорее всего, и не узнают сразу, если она опозорится, а если да, то можно будет оправдаться разницей образов. Девушка четко решила перекроить себя, потому что со времени ее пребывания в Питере она действительно изменилась. Яна не хотела видеть себя настоящую: неуверенную, компромиссную в отношении тех, к кому она имела уважение, удобную, говорливую, простую. Она хотела быть другой. Начать заново. Как оказалось, именно в интернете сосредоточена концентрация человеческой тупости, поэтому это было хорошим оружием. В исполнительском образе она контрастировала с собой на баттлах, но несильно: оппонируя становилась агрессивнее, смелее, едче до хабальства, в образе же хотела сочетать немногословность в рамках некой интриги, начитанность, манерность, стильность. И там, и там хотела казаться лучше, чем есть, забавно, но не та, не та Храмова до конца не являлась собой. Девушка нацепила две железные цепи, потом, подумав, обмотала одну вокруг запястья. Она зашнуровала новые четвертые джорданы, купленные ей с вырученных, так как старые вансы пришли в полную негодность. — …Хочешь пулю от меня? Представь, что я моссберг — рататата! — без всяких вступительных слов девушка вышла на сцену, выхватив со стойки микрофон. Бит почти сразу догнал ее слова. На третий припев люди начали вразнобой повторять вслед за девушкой куски легко запоминающегося текста, неуклюже спотыкаясь о слова из-за быстрого темпа читки, но это было приятно, потому что трек был довольно прилипчивым и стильным в своей надменно-дорогой подаче. Остальные песни также шли влет, несмотря на груженность граймом строк и переплетения эмоциональных вставок в речитативе, когда воздуха не хватало. Присутствующие улыбались в пьяном угаре и шумно аплодировали, когда после некоторых треков и беготни туда сюда, Яне надо было передохнуть и хлебнуть воды. Она смогла задать общий слэм именно на том треке, который она записала пару дней назад. Теперь не раздражали ни сигаретный дым, пропитавший одежды бегающих покурить чаще, чем поссать, ни алкоголя, излишне громкий смех, который казался до этого обращенным к ней, ни даже хреновый подвальный звук, она выступала под минус. Никогда не исполняя, она боялась искажения микрофона, да и петь не научилась как-то, но именно ритм четких запальных строчек ее выручал. Было все равно, она получала удовольствие от происходящего, также бешено бегала, иногда срезая минусовку, потому что банально не хватало дыхания, также как в последний раз орала. — …Это было по кайфу, ребят, не теряйте настроя, у вас впереди еще целый вечер! Отрывайтесь! Еще встретимся! — запыханно, лишь коротко отдышавшись, проговорила девушка в микрофон, возвращая его на законное место. Ее почти сразу сменил Кирилл, с которым они успели отдать друг другу пять, и Яна ушла за кулисы. Она сползла по стене, приложив бутылку с холодной водой ко лбу и левой щеке, любезно вытащенную, наверное, обслуживающими. Перед глазами летали мушки и разноцветные пятна, дыхания категорически не хватало, от чего горела грудная клетка, а пот пропитал всю одежду и тело, сковав будто жидким золотом. Через несколько минут Храмова решила, что все же стоит сменить позицию, дабы на ходу не сидеть, и с тяжелым вздохом поднялась, направляясь к гримерке. Она сняла телефон с блокировки и четко проговорила буквы, составляя многозначительное «блять». Личные сообщения инстаграма начали оповещать об отметках, их было немного, в основном истории с медиа-вложениями, которые они просматривала с трепетом, глядя на подпись «Неожиданность на концерте Феста, это было огонь!». Чем больше Яна находилась с Эдом, тем больше втягивалась в происходящее вокруг и в особый круг творчества. Он в большинстве своём работал за компьютером, созваниваясь по видеосвязи с некоторыми людьми, а она внимательно следила за процессом. Наконец, она ощущала себя готовой стать частью этого процесса. В голове до сих пор стояла картина ее, которая чуть не валит стойку, приседает на колонку, скидывая футболку, оставаясь в топе, читающую из-за длины срезанной аудиодорожки буквально в акапеллу в конце. Фонарики на телефонах, задающие атмосферу. Яна выдохнула, когда только зашла в гримерку. Она даже не заметила, что счастливая улыбка на лице контрастировала с ее разбитым состоянием. — Это разъеб! Я за кулисами был громче пацанов в первых рядах! — рядом с ней оказался Олег. — Это было ахуенно, нахуй, да, Ром?! На спине Яна очень контрастно почувствовались ледяные ладони, потому что Сащеко ее ненавязчиво подвинул, опускаясь на диван с согласным кивком, но вразрез с неопределенным жестом плеч. Олег протянул Храмовой руку уважительно, и они приобнялись. Яна сразу выделила Романа в сравнении с Олегом, даже несмотря на то, что он ее настораживал сейчас одним только взглядом и слегка пугал своей деятельностью в общем, где мог три дела одновременно делать на саунд-чеках и концертах. Наслышана. Каким-то недобрым взглядом он пробуравил ее лицо. И если Савченко воспринимался, как свой в доску, то Рома выглядел тем самым хитровыебанным Одиссеем, ушедшим от жены, от детей, на поиски приключений. — Ты где до этого прохлаждалась, малая? Виски надо, обмыть это! — Сгоняешь? — Сащеко обращался не к ней, но девушке от возбуждения так не показалось, и она засмеялась. — Мне не продадут. Яна ухмыльнулась. На ее счёт был гораздо более положительно настроен Олег, Рома же взирал с надменностью. Савченко ощущался более открыто, по-детски радостно говорил спешно что-то, половину из чего из-за звона в ушах девушка не различала, рассеяно кивая невпопад. — Не понял, тебе сколько лет? — сощурился Роман, подкуривая сигариллу лениво. Во второй ладони он болтал джин-тоник, который стал маленьким ритуалом в его жизни при каждом мало-мальски важном мероприятии. Казалось, Англичанина не существует без сиги за ухом, кофе с тоником/коньяком и черного плаща. — Семнадцать. — Ебать, посадят за совращение несовершеннолетних! — сразу обыграл шутку Савченко, прикладывая руки к груди в жесте бесповоротного поражения. Детские перепалки в стиле, сходном «кто кого ебет в этом случае» были одной из тех вещей, которые при диалогах с Ромой и Олегом являлись, похоже, константой, раз они растянулись с ничего уже на более пятнадцати минут с «Наверное, младшие все же взъебывают в нас старческий песок», до «Я вычеркну тебя из завещания и будут тебе снится виски, вписки, а не мои квартирные прописки!». — …А я любезно заверю, что так оно и было! — поддакнула Яна, снимая влажную футболку, чтобы наконец-то избавиться от нее и переодеться в нечто, в чем ей будет более приятно находиться. — Базаришь? — Да, конечно. — Воу, приват? — присвистнул Рома. — Тебе мало фанаток? — усмехнулась Храмова, натягивая серую футболку, вдвое ее больше. Она сильно похудела, и если до этого она стеснялась своего низкого роста и при том не малого веса, то сейчас львиная доля от него осталась за нервами, забытыми перекусами и пробежками до автобуса, чтобы успеть на студию. — Отнюдь. — Думаю, нужно на память сделать фото, пока мы не слишком пьяные и в более приличном виде. Ладно, пока мы адекватно трезвые, и не как после недельной попойки, проснувшиеся в Купчино в кустах без трусов, так звучит лучше! — предложил Савченко, Яна на эту тему думала совсем недолго, протягивая собственный телефон, с экраном, пошедшим трещинами. Олег остановил по направлению к барной стойке какую-то девчонку с россыпью мелко накрученных кудряшек, та ему кивнула с белозубой улыбкой. Рома встал слева, слегка наклонившись к лицу девушки из-за колоссальной разницы в росте, а Олег, наоборот, вытянулся силуэтом. Короткая вспышка ослепила глаза, пока эхом в ухе осело «Улыбаемся и сиськи!» и, честно, Яна не видела, когда ей тыкал в фотку пальцем Савченко, что-то спрашивая, она просто кивала в ответ. В компании таких разных друзей Яне было немного некомфортно, но она всячески старалась расслабиться, накидывая шуток и легко поддерживая каждую тему разговора, которые скакали от уровня миграции альпак в Азии, до состава освежителя воздуха, которые схож с диетическими батончиками. Где стакан, стакан, там уже и нет бутылки. Храмова с Савченко разговорилась с легкой руки Ромы по поводу музыки, девушка с легкой надеждой, что он предложит залететь на фит и заскочить на альбом, Олег с незнанием, как бы ей намекнуть, кроме, как в лоб, что они могли бы и выпустить сингл. Он не был мастак от своих же слов, особенно, в пьяном состоянии, отказываться. Так он сошелся с Sil’ом и Владом Ширяевым, а Яну приметил в тот момент, когда услышал ее крайний баттл, он и сам участвовал, как Млечный «А нахуя забыл», но былого уже не вернёшь, а когда вышел ее альбом, то призадумался, что это могло бы быть перспективно, учитывая, что тот весьма неплохо залетел, в том числе и в РиП’е. — Привет всем, — в гримерке появился Кирилл, когда потенциально опасная до разгрома чего-угодно в радиусе километра компания вернулась туда, откуда начали. Он нарушил их скромную высокоградусную идиллию, и с порога отобрал у Ромы стул, чтобы он им шибко не размахивал. Дым от притащенного из зарезервированной вип-комнаты кальяна стоял плотной завесой, которую под страхом быть застуканным, Кирилл не попытался развеять, а только зашагнул с громким хлопком двери внутрь. Лишь бы не увидели. Он приоткрыл окно. Храмова в смехе от какой-то шутки откинулась на плечо Савченко, говоря, что пицца, похоже, сейчас пойдет у нее из носа. — рад видеть, пацаны, спасибо, что заглянули, вижу вам по кайфу. Яна, и ты не ушла… — Я собиралась, если это намек, — съязвила Храмова, поднимая вопросительно брови вразрез наглой улыбке. — Нет-нет, — протестующе поднял ладони Кирилл, прихватывая с низкой тумбы сразу две бутылки с водой и вручил одну Яне, вторую взял сам. — То есть, детка с юными рэперами не останется на ночь?! — фыркнул недовольно Сащеко, смотря на Храмову исподлобья. — Ром! — Рома надо! Я же говорил! Хахахахах, дайте Роме рома! — откинулся головой назад Англичанин в громком смехе, кажется, забывая секундное возмущение. — попробовать все и сразу! — «Так нельзя, так надо»? Но, не, парни, надо мне идти, как-нибудь давайте потом? — Спишемся. — Насчет битов, например? — Яна с красноречивой ехидностью постучала по роминому колену. — Я продаю только Олеги, — отрезал мужчина. — Я не о покупке. Хотелось бы профсовета, знаешь ли. — Цену вопроса знаешь. — Бутылка виски? — улыбнулась Храмова, кивая на нее в чужих руках. — Секс, виски и кокс карибский. Если передумаешь — возвращайся, — хлопнул девушку по плечу Рома, принимая, что его подъебали, когда он не понял, почему напиток резко снизил свой градус, а он просто воды выпил из чужой открытой бутылки. — За две запишем фит? — Обижаешь, нам и голого энтузиазма хватит и ромкиной бутылки! — девушка обняла Савченко, махнув Роме напоследок рукой. Тот ближестоящему Олегу отвесил скорый, но очень звучный подзатыльник. — Можем поговорить? — спросил Незборецкий, приоткрывая дверь. — А? Да, конечно. Классно выступил, кстати, я выходила, смотрела, мне нравится, — Кирилл улыбнулся секундно благодарно на чужой полушёпот. — С хорошим разогревом могло ли быть по-другому? Но мне приятно. Не против, сменить локацию, тут очень шумно? — Например? — В отель? Знаю, как это звучит, но. — Прав. У тебя завтра вылет, тебе надо и самому отдохнуть, а у меня небольшие рабочие дела, у нас еще будет время законтачиться, просто не теряйся из виду. — Я провожу, — Кирилл согласно склонил голову, девушка не знала, что за намерения Незборецкий водил, но догадывалась, поэтому предпочла задвинуть эту мысль и диалог до лучшего времени, потому что еще давно уяснила: пьяная она себе не хозяйка. Незборецкий видом старался показать, что это его не задело. Они потихоньку вышли через задний вход на улицу, Незборецкий предложил Яне сигарету и после твердой настойчивости со своей стороны вызвал такси комфорт-плюс. Храмова коротко кивнула, не обнимая, не помахав ладонью, ничего не сказав, даже не обернулась, когда шла к машине. Дорога до дома теперь не казалась такой длительной и угнетательной, как когда она ехала в клуб. В окне мелькали знакомые дома, улицы, все уже казалось родным. Хотя… Оно таковым, вероятно, уже и было. — Ты чего такая убитая? В хламину… — спросил с порога Целмс, наблюдая, но не помогая Яне раздеться и разуться. Ей это удалось без лишних усилий, потому что за время дороги часть выветрилась. — Не наговаривай, я уже протрезвела. — И как все прошло? — Нормально. — Немногословно, — усмехнулся мужчина. — Будто ты не знаешь, как оно проходит, — ответила девушка, а потом улыбнулась коротко. — Невероятно, на самом деле. — Первый успех всегда сладок. То ли еще будет. — Желание только лечь спать и подумать об этом завтра. — А с парнями, чего? — О, кстати об этом… — устало произнесла девушка, окончательно расплываясь в улыбке, охлопывая себя по карманам, но поняла, что последнюю сигарету она стрельнула таксисту. На телефон пришло уведомление, смахнув которое, Яна скривилась и упустила мысль, которую хотела озвучить. В директ пришло уведомление об упоминании ее аккаунта бывшим другом. С концерта. — Да. Мне Андрей снова звонил. А сегодня, оказывается, был на концерте. — И че он? — не поняв резкой смены чужих эмоций и русла диалога, спросил Целмс. Эд был частым свидетелем того, что девушка, не выпуская телефон из рук, все равно изредка кидала на него тоскливые взгляды. Была надежда увидеть на дисплее сообщение или пропущенный звонок. Но телефон день ото дня молчал. Он на это косился неодобрительно, иногда ернически намекая, что пора бы уже и забыть, но логического завершения их взаимоотношений ждал, как само собой разумеющегося. Не могло быть по-другому в классическом развитии конфликта, кульминации еще не было, не то, что исхода. — Напомнил, что у него проблемы из-за меня. Много неприятного наговорил, на самом деле. И все же, видимо придется мне ехать в Подмосковье, — недовольно сказала Храмова, пятерней поправляя волосы. — Зачем? — в чужих словах промелькнула агрессия. — Правду знать не хочу уже, интересно, что ему от меня надо, почему так ищет этой встречи. Ну и в глаза посмотреть. Он думал, что я вернусь или, что это не серьезно… Что не выйдет ничего из этого, — Яна присела на стул, упираясь локтями в стеклянный кухонный стол. Сон как рукой сняло, осталось только напряжение. — Я не чувствую никакой радости от результата сейчас. Пусто, — собеседник непонимающе склонил голову, но терпеливо ждал, пока девушка закончит мысль. И оказался прав, что это не из-за негативного опыта выступления, не из-за того, что с артистами не сложилось и уж точно не из-за эмоционального выгорания к музыке. — И ощущение, что я тратилась на человека впустую, делая это в какой-то мере, на первых порах, и для него тоже, мне хотелось это разделить именно с ним. Получаю в итоге одна. А мне его сейчас просто жалко. Мне было тогда нужно всего ничего: поддержка, только поддержка, и сейчас он буквально слил кучу информации моему оппоненту, пришел на концерт, где я на разогреве, и хочет говорить об этом только лично, в моем городе. — Он не мог знать про разогрев, не связывай. — …А я не хочу. Только альбом удалить с площадок. — Ты ебанутая? Из-за какого-то мудака и секундного настроения сливать альбом?! — взъелся Эд, так хлопнув по столу, что Яна подскочила, и, кажется, протрезвела окончательно. — С ним слишком много связано в нем, на самом деле, я сделаю круче и лучше. Но уже хочу делать это без него, — уперев взгляд в стол, чтобы не смотреть на мужчину. — У вас отношения? — бросил про между прочим, но в лоб, Целмс. Яну это покоробило и заставило отшатнуться. — Нет. — Были? — Нет, никогда. Он мне как брат, буквально. — Значит, ты ему, во-первых, ничем не обязана, без своего желания. Во-вторых, альбом ни в чем не виноват, и его вклад в это минимален. Ты заслуженно получила фидбек, познакомилась с ахуенными людьми, и пахала, как лошадь, не для этого. Помни одни мои усилия! Храмова задумалась, так оно и было, она слишком эгоистична и столько же оказалась не уверена в своих силах, полноправии самостоятельного нахождения в своей нише. Осознание было поганым. Девушка поймала себя на мысли, что не нужно было от своей простоты, искренности и честности выставлять себя сейчас дурой. Она бы переспала с этой мыслью, даже отказалась бы от нее, и не стыдилась бы своих чувств сейчас, но веяние момента сделали свое дело, и Яна просто уронила руки на стол, а на них голову. Эд понял, что русло диалога надо или менять, или не так эмоционально встряхивать девушку, потому что Яна на личные темы была неразговорчива, и он только догадывался, что происходит в ее голове. А там такой развал, что только сторожа к этой психушке не хватает, он понял, поэтому мягче коснулся ее плеча. Целмс осознавал, что она пожалеет об этом, если сделает, но люди на своих ошибках не учатся, если не осознают их, поэтому главное было предубедить, а там уже и заставить осознать, если самостоятельно у нее это сделать не получится. — Ты прав, — спустя пару минут молчания сказала Храмова. — Со мной ты и Адиль были… Я тебе правда очень благодарна, Эд. — Я тоже рад, что у нас так получилось. — А почему так получилось? — она впервые задала этот вопрос, который действительно не волновал, но ответ был страшен, боясь услышать что-то иное, отличное от мыслей. — В плане? — Почему ты… — Впрягся за тебя? — перехватил чужую мысль Целмс. — Да. На голом энтузиазме, просто малолетку взял в свою квартиру, жизнь. Ни за что. Не верю, что это только из-за Адиля, да и мы с ним потерялись сейчас, фактически. — Зря ты так про Диля, он своих не забывает. А я… — он усмехнулся, наливая себе в рюмку коньяка. — Потенциал увидел, то, чего мне в свое время хватило, но такого человека, как я сейчас для тебя — нет. Мне-то сейчас че, я не живу, я существую. Перегорел я к жизни, вот и топлю ее в алкоголе, сигаретах, угаре, делаю что-то изредка, мастера же не играют. Не хочу, чтобы тебе обломали крылья сейчас. — Почему так получается… Что тебе мешает? — Ну, когда ты знаешь, что тебе жить осталось два понедельника, как-то и не тянет рыпаться к звездам, — буднично произнёс Эд, открывая дверь балкона, чтобы закурить. — Что? — ошарашено произнесла Яна, оглядывая парня с ног до головы. — если это шутка, то максимально неудачная, Эд. — Терминальный лейкоз, запущенный, — выпуская дым через нос сказал Целмс с усмешкой. — А я ж бухаю и жру все подряд. Толку-то его лечить, что сахарный диабет, — никакого. Пошикую под конец хоть, не жили хорошо, казалось бы и нечего начинать, верно? Жалеть не надо только, Ян, хуйня это. Сейчас Храмова выглядела абсолютно разбитой. Морально. Появилось какое-то неясное чувство вины за то, что не просила раньше. Смотреть на Целмса после его внезапного заявления как раньше не получалось. — Эй, ты мне обещала на похоронах рейв полный устроить, чего нос повесила? Пока живой, значит, все в порядке? — Ну, типа того.