Une nouvelle fin !

«Ну, давай же, Клэр, всё будет хорошо», — я повторяла это безостановочно с закрытыми глазами. Этим вечером состоится последний спектакль Mozart L'opéra Rock, и я, Клэр Перо, больше никогда не сыграю Констанцию Вебер: больше никогда не стану «женой» этого прекрасного итальянца, в которого я влюблена. Минуты бежали, и я, наконец, осознала, что скоро наступит конец. Именно после этой сцены, этой последней «смерти» Микеле, этой мечте придет конец. Очень скоро придется её сыграть, но я боюсь... Я не могу или, скорее, не хочу туда идти, так как если я туда пойду, то окончательно закончу это сказочное приключение. Поэтому я не хочу идти на сцену, я отказываюсь, словно капризный ребенок. — Я не могу, — сказала я вслух. — Я не могу. — Что?! — спросила Диан, которая находилась рядом со мной. — Как это ты не можешь? Что ты не можешь? — Туда идти... Я не могу, — ответила я ей. — Но ты не можешь такое говорить, Клэр. Ты обязана подняться на сцену через несколько минут! — Ты не понимаешь, — сказала я слегка раздраженно. — Я не хочу, чтобы все закончилось и разлучило нас. — Но, на самом деле, ничему не придет конец. Все совсем наоборот, — сказала Диан, улыбаясь, — все хорошо, — она продолжила, обнимая меня. — Это всего лишь стресс последних минут, но ты поднимешься на сцену и будешь иметь головокружительный успех, хорошо?! Я ей не ответила. Диан не понимала или не хотела понимать. Но, кстати, она была не единственной: другие тоже не выглядели так, словно они расстроены последним спектаклем. Мне казалось, словно я была единственной, кто ценил спектакль — нашу маленькую «семью». Но времени размышлять больше не было, и я должна выйти на сцену. Когда я туда пришла, то увидела моего «Моцарта», лежащего на кровати, и «Сальери», который приближался к нам издалека. Я повернула голову, и мой взгляд затерялся в зрителях. Дворец Спорта был заполнен больше, чем когда-либо. Я не особо обращала внимания на публику, начиная с первых спектаклей, и только сейчас заметила ее присутствие. Мне показалось очень странным то, что я на сцене и что меня обожают и слушают тысячи человек. Но что именно они слушали? Я поняла, что тяжелая тишина царила в зале. Я отвернулась и встретилась глазами с Флораном. По непониманию, которое читалось на его лице, я поняла, что была моя очередь говорить. Моя голова была пуста, у меня не получалось вспомнить мои реплики. Внезапно какие-то слова выскочили из меня, но я не понимала какие именно. Сказала ли я что-то глупое? Мои сомнения быстро исчезли, как только я увидела, что Фло успокоился и произнес следующую реплику. Сцена продолжалась, как будто ничего не произошло. Сколько времени я стояла, не двигаясь и ничего не говоря? В любом случае, это маленькое происшествие не расстроило моих коллег, которые произносили реплики одну за другой. — Сальери, мой друг! — сказал Микеле. — Сальери... Вы знаете, я... Я не смогу закончить мой реквием. — Нет, Моцарт, — ответил ему «Сальери». Но мне это было не под силу. Как им удавалось быть настолько... пассивными? Их не волновало то, что будет после «Моцарта»? Что произойдет после этого представления? Маржолен, Ямин, Солаль, Диан, Маэва, Эстель, Мелисса, Мерван, Флоран и Микеле... Расстанемся ли мы навсегда? А что, если Флоран вернется в Канаду, а Микеле... в Италию!!! Нет, это не может закончиться, только не так! — Смерть уже здесь, я её чувствую, пришел мой конец, — сказал Микеланджело. — Нет! — я выкрикнула, но потом повторила мягче: — Нет... Я схватилась за него и положила свою голову ему на плечо, чтобы скрыть охватывающую меня тоску. POV Флорана Да что же с ней такое! С самого начала сцены она творит непонятно что. Да, именно это — непонятно что! По крайней мере, публика не выглядит недовольной! Я заметил, что Дов наблюдал за всем за кулисами. Он был не очень доволен. Я рассказал ему свою точку зрения насчет малышки Клэр, которая спряталась в объятьях Микеле. Ах, эти двое! Как же все сложно. Они говорят, что между ними «АБСОЛЮТНО НИЧЕГО НЕТ», что это просто актерская игра. Но я не простофиля, как и другие: мы же, тем не менее, видим любовь, когда она существует между кем-либо. В общем, неважно, что происходит между ними. Клэр должна быстро взять себя в руки! POV Микеле — Смерть уже здесь, я её чувствую, пришел мой конец, — произнес я. Едва я закончил говорить эту реплику, как Клэр громко крикнула «нет» и прижалась ко мне. Я удивился и не знал, что мне делать. Я обернулся и увидел, что мой соперник тоже был растерян. Я снова взглянул на «мою жену», которая все еще прижималась ко мне так сильно, что могла сломать мои ребра. Но что же с ней происходило? Ей явно было тяжело играть, если она забыла текст! Я обязан с ней поговорить, что-то в этой истории нечисто! А пока что the show must go on. Тогда о тексте можно забыть и начать импровизировать взамен. Я схватил Клэр за плечи, приподнял ее подбородок и заставил её посмотреть на меня. Какой же она была красивой, даже когда она грустила! POV Клэр Мы все еще смотрели друг другу в глаза, и, когда я находилась напротив него, меня охватывало сумасшедшее желание во всем ему признаться. Сказать, насколько сильно я его любила, насколько вначале ничего не значащие поцелуи переросли в настолько важные для меня, что иногда я терялась между реальностью и спектаклем. Без него я потеряна. — Констанция... — сказал мне Микеле. — Нет, пожалуйста, ничего не говори, — ответила я ему шепотом. В данный момент мои руки обрамляли его прекрасное лицо, а мои глаза были закрыты. Еще чуть-чуть — и я бы заплакала. Но я не могла позволить себе разрыдаться. Мое сердце сильно колотилось, мое дыхание было неровным, я положила руки на его сердце. Вновь открыв глаза и погрузившись в его глаза, я поняла, что пришел подходящий момент. — Ты не понимаешь, я люблю тебя, я люблю тебя гораздо больше, чем ты думаешь. Ты не можешь уйти и оставить меня одну! POV Микеле Те слова, что она произнесла, раздавались в моей голове. Это признание отличалось от других — я это отлично понимал. Она произнесла его так серьезно... И так грустно, что привела меня в замешательство. Но её рука на моем сердце сказала все. Она любила меня. — Клэр... — сказал я шепотом. Услышав свое имя, она подняла голову. Наши лица были так близко, мне так хотелось её поцеловать. Так зачем сопротивляться? Я приблизил к себе лицо Клэр и уничтожил все то расстояние, которое нас разделяло, поцеловав её. Этот поцелуй был другим: новым, полным надежды, и, возможно, начинающим прекрасную историю Клэр и Микеле, а не Констанции и Вольфганга. Скрепя сердце я остановил этот поцелуй. Улыбка появилась на её лице. Я улыбнулся в ответ и сказал: — Я люблю тебя! Ты никогда не останешься в одиночестве. Я всегда-всегда буду с тобой... Ты слышишь?! Но сейчас... Иди... Иди, — продолжил я перед тем, как поцеловать её в последний раз. Я смотрел, как она удалялась, и думал, что за кулисами надо будет всё выяснить. Потом я повернулся к «Сальери», на лице которого была счастливая улыбка.