ucieczka do domu

Непривычные вещи Дзёно раздражают. Ещё Дзёно раздражают тупые люди, ужасная еда и грязь. К сожалению, его новый дом был полон всем перечисленным. Усталый и сонный он вечером ранее, не заметил невероятнейший беспорядок, царивший в комнате. Конечно, Тачихара упоминал, что убирались они наспех и всё время потратили на чистку кухни, которую позже сразу же загадили, и, главное, чем! Соусом для сукияки, который, казалось Дзёно, испортить невозможно, но Тэтте и Тэруко смогли. Тупицы. Когда новоиспеченный сосед пришел спать, Саигику не знает — уснул раньше, но он хотя бы не храпит и не лунатит. Уже хорошо. Зато с утра куда-то подорвался, звеня ключами и роняя все на своем пути. Даже гитару Дзёно чуть не снес. — У него смена сегодня в комбини, но он придёт скоро. — Тачихара присел рядом и подал Дзёно чашку с чаем. — У меня тоже работа скоро начнется, но я к девяти вернусь, не переживай. Дзёно делает пару глотков. Пресный зелёный чай по вкусу оказывается абсолютно таким же, каким его заваривал Мичидзу, ещё когда они учились вместе. Почему-то хочется улыбаться, но сам факт того, что Тачихара куда-то уйдет, заставляет нервничать до дрожи в ногах. — У Тэруко тоже смена сейчас, как придёт, постарайся не пересекаться с ней, она злится после работы всегда. Общепит — место такое себе, сам понимаешь. — А ты где работаешь? — В Ниа, — Тачихара ловит немного заинтересованный взгляд Дзёно и улыбается. — Ну, котокафе в центре. — Первый раз слышу. — Оно открылось недавно, приходи как-нибудь, я выпрошу у Гин скидку для тебя. «Тэруко, Тэттэ, теперь ещё и Гин. Отвратительно» — думает Дзёно, поправляя отросшие, выкрашенные на концах в карминно-красный цвет, передние пряди. Его маленький подростковый бунт начался с покраски волос, а закончился побегом из дома («Не побег это!»). — Я в состоянии оплатить всë нужное сам, — приглаживает серьгу. Хочется привычно надавить, высмеять и заставить сомневаться в себе, но нельзя. Это Тачихара, а Дзëно одна лишь мысль о причинении боли другу заставляет чувствовать стыд. Слишком подобное неправильно по отношению к Мичидзу. — Богато жить не запретишь, да? — Мичидзу тихонько посмеивается, делая пару глотков из чашки. — Неужто каверы стали приносить деньги? — Блять, я надеялся, что ты забыл об этом! — О, сейчас бы я забыл о маленькой мечте моего драгоценного друга! — Тачихара, это отвратительно, — Дзëно почти в голос стонет. Ощущает некий стыд за прошлого себя. Конечно, иногда он иронизировал, причём, как ему ранее казалось, довольно оригинально, но, блять, нет. Он был придурком, полным юношеского максимализма. Дзëно бы придушил себя пару лет назад. — Забудь об этом. — Но ты привёз гитару с собой, значит, играешь всё-таки! — Нет там никакой гитары. Там ружьё, я уехал, потому что батю ебнул, как только тело найдут, то меня сразу в розыск объявят. — Конечно-конечно, я тебя понял, — Тачихара достаёт из кармана толстовки старенький телефон, открывая Ютуб. — Так-так, как же ты там свой канал назвал? Там точно были муравьи, я помню... О, и солнце тоже! Ох, черт, это же не Сансанта Арин, да? Дзёно кивает головой и отворачивается, вслушиваясь в голос Мичидзу, пытающегося угадать название канала. — Тачихара-Кун, тебе на работу не пора? — друг замолкает и отставляет чашку в сторону. — Точно, стоило мне прекратить доставать тебя по поводу и без, уж прости. — Забей, всё в норме. Тачихара относит посуду в раковину, убирает печенье, которое они с Дзёно даже не открыли, в ящик и уходит из кухни, оставляя друга одного. *** Чувство дискомфорта преследует Дзёно почти целые сутки. На протяжении всего первого года старшей школы ему приходилось каждые выходные ездить на подработку, ежедневно заниматься учёбой, за мелкие донаты играть в подъезде по ночам, а теперь… теперь ему не нужно это. У него даже остались накопленные деньги, которые и тратить не пришлось ни на что, кроме билета на поезд. Гитарный гриф ощущается совсем по-другому, когда играешь для себя. Можно подергать случайные струны, в спокойствии покрутить колки, поводить по ладам, будто создавая новые аккорды. У Дзëно, вообще-то, и музыкального образования нет, а на всех уроках в школе он играл на флейте. Смысла корить себя в этом нет, отцу докладывали обо всём происходящем с сыном в школе, просто... просто немного завидно одноклассникам, с громким смехом играющих на расстроенных гитарах и поющих какую-то попсу. "Глупость" — думает Дзëно и сжимает басовую ми-струну. Настраивать гитару — такое себе занятие, но фальшивить себе Саигику и позволять не хочет, уж больно подобное слух режет. Вертит колки, играет лёгкие аккорды, по типу примитивных Е и Dm, но звучат они, мягко говоря, ужасно. — Бля-я-я-я, — на одном вздохе шепчет Дзëно. Он будто впервые настраивает свой старенький Фендер. Они с Тачихарой сами учились его настраивать, и спустя время даже стало получаться. Они были лишь глупыми детьми, играли в парках после занятий, обклеивали верхнюю деку аниме-стикерами и делали медиаторы из говна и палок. Хорошо было. Дзëно играет. Еле-еле касается струн правой рукой и тихо поёт, будто кому-то может помешать. Это просто глупая привычка, оставшаяся ещё со времён проживания с отцом. Стоит от неё избавиться. — And if she ever go bac-- блять ever goes back to the water fountain. — Ты красиво поёшь. Дзëно непроизвольно дёргается и промахивается мимо струны. Пальцы неприятно саднит от глухого удара. Стоящий в дверях Тэтте переминается с ноги на ногу. — Гитара как у Сансантэй Ариндо, ты знаешь его? "О да, каждый ëбаный день вижу его в зеркале", — хочет съязвить Саигику, но вовремя прикусывает язык. Нет, это, вообще-то, тайна, о которой знают только они с Тачихарой. — Тэтте-Сан, будьте добры стучаться, прежде, чем войти в комнату. — Это моя комната, — со смешком замечает Суэхиро. — На эти полторы недели эта комната наша. Проявите хоть немного уважения. — Да, пожалуй, ты прав. "Чудесно, а теперь проваливай!" — Но ты так и не ответил на мой вопрос. — Ах, точно, — Дзëно оставляет гитару в сторону и поправляет съехавшие на переносицу очки. — Впервые слышу, кто это вообще? — Мой любимый каверщик. Хочешь, скину пару его видео? — Мне неинтересно, так что не напрягайтесь, — быстро застёгивает чехол, лишь бы Тэтте не успел разглядеть гитару чётче. — Долго ещё пялиться будете? — Прости. Ты не против пообедать? Мы с Тэруко сожгли ужин, ты, наверное, голоден, Тачихара же ничего не приготовил? Вообще, Тэтте кажется даже нормальным. Может, он даже не так плох. Немного напрягает своим знанием о кавер-канале, но пойдет (но Дзёно умеет держать язык за зубами, так что проблем быть не должно). Сейчас вот, даже предлагает поесть вместе. — Да, давайте. *** Тэтте оказывается довольно аккуратным. Тихо расставляет тарелки, ставит чайник на плиту и постоянно спрашивает Дзёно о его вкусовых предпочтениях. — Шиитаке в сукияки очень лишние, не считаете? Хотя, грибы вообще плохо с удоном сочетаются, — тихо говорит Дзёно. Он медленно осматривает кухню, которую Тачихара с утра уже успел убрать. В солнечных лучах она выглядит совсем по-другому, и лишь маячащий из стороны в сторону Тэтте заполняет её пустоту. — Как по мне, очень даже хорошо. Особенно с пондзу. — Пондзу? Он же кислый, как его можно добавить в сукияки? — По цвету хорошо сочетается… — Тэтте-Сан, вы… живете по принципу «всё нормально, если смешивать продукты одного цвета?» — Ага. — Блять, — стонет Дзёно. Нет, он не хотел, чтобы Тэтте согласился. Тэтте должен был сказать «Нет, это же бред», и они бы вместе посмеялись с глупости, которую Саигику сказал. Но нет, ведь Тэтте подливает яблочный уксус в зеленый чай и вопросительно смотрит на Дзёно, будто ожидая ответа. — Нет-нет-нет, уберите это подальше, я сам всё сделаю. Нормального чая дома нет, только пакетированный, явно стоящий меньше пятисот йен. Но пить можно, пусть это и не Maitre. Маленькая коробочка быстро заварного рамена, которую Тэтте легко поставил перед Дзёно, сильно пахнет специями. Запах остро отдается в носу, и Дзёно непроизвольно закрывает лицо руками. — Тэтте-Сан, вы ведь что-то туда добавили, да? — Крачай. — Ками-Сама, за что мне это? Крачай не должен так пахнуть, с чем вы его смешали? — Дзёно готов взять свои слова назад. Тэтте больше не кажется нормальным и неплохим парнем. Тэтте по уровню ненависти теперь непозволительно близок к отцу. — С галангалом. «Нет, Тэтте хуже отца. Намного хуже». — Спасибо за обед, Тэтте-Сан, я лучше поем в комнате, — Саигику нервно улыбается, хватая чашку с чаем в руки. Ему бы сбежать побыстрее из этого дурдома, лишь бы не находиться с Суэхиро ещё хоть минуту. — Не будешь рамен? Если горячо, я могу и принес- — Дзёно быстро уходит, не позволяя Тэтте продолжить фразу. — Приятного аппетита! — Да-да, вам тоже. — Дзёно громко хлопает дверью. Он точно в ад попал. Сюрреалистичный, полный сукияки с пондзу, пресным зеленым чаем и раменом с крачаем и галангалом. На следующей неделе точно нужно будет сходить в храм. *** Тэруко приходит к пяти, громко и неразборчиво о чём-то кричит и пинает стоящую в прихожей тумбочку. Дзёно решает следовать совету Тачихары – не пересекаться с ней. Старается даже дышать потише и не выходить лишний раз из комнаты. Жизнь ему всяко дороже будет. Хочется написать матери. Просто чтобы быть уверенным – он здесь ненадолго. Да, точно, скоро она приедет из Киото и они поговорят. Дзёно будет жить на чердаке, поступит в ближайшую школу (не лучшую в городе, но он и не против), может, даже на подработку вновь устроится. Хоть к Тачихаре. Дзёно не знает, о чем писать, его руки дрожат, а мысли путаются. «Я сбежал от отца и теперь собираюсь жить у тебя»? Бред. «Представляешь я так ненавижу отца что решил вернуться в Йокогаму пожалуйста не говори ему что я здесь и дай мне пожить у тебя года три». Ещё хуже. «Я скучаю. Позволь мне понадеяться на нормальную жизнь вдали от поехавшего папаши. Дай мне шанс». К чёрту, Дзёно отбрасывает телефон к углу. Зря он только подумал об этом. Нахватался проблем, а решать их сил нет. Взять бы гитару в руки да играть дни напролет, вот уж счастье. Но гитара валяется в углу в чехле, а по дому ходят Тэтте и Тэруко. Нет, сегодня он побудет несчастным. Опять. — Нет, ты представляешь, направить на меня ëбаный игрушечный пистолет! Дзёно тихо посмеивается. Так вот о чём именно говорил Тачихара – общепит и вправду убивает. Косвенно, при помощи игрушечных пистолетов и ненормальных клиентов. Саигику мысленно радуется тому, что решил подрабатывать в библиотеке. Не менее муторно, но хотя бы поспокойнее. Хотя, конечно, слышать крики Тэруко ему не нравится. Отвратная звукоизоляция делает свое дело. — Тэруко, удон остывает. — Плевать мне на этот удон! Я уволюсь. Завтра же! — Ну же, не нужно разбрасываться словами. Дзёно непроизвольно хочет закричать вместе с ними, но вовремя закрывает лицо подушкой. Нет, в их глупую перепалку он встревать не собирается, у него дела есть: полежать на футоне, подумать о всяком, может, даже к телефону приползти. Хорошо было бы ещё чай допить. Тачихара возвращается позднее, чем говорил с утра (но Дзёно не в праве предъявлять ему что-то – сам-то он за весь день ничего особо важного не сделал). — Итак, раз уж наш вчерашний ужин провалился, я решил, барабанная дробь! Принести тебе окономияки, — Тачихара протягивает контейнер Дзёно, устало улыбается и присаживается рядом. — Тебе нравилось раньше, я ведь правильно помню? — Ага… — Дзёно рассматривает уже остывшее блюдо: куски тунца разбросаны по всему контейнеру, лепешка треснула, а соус давно высох, но это и не важно, пахнет-то оно всё так же восхитительно. — Скинь мне номер карточки, я сегодня же верну деньги. — О, нет-нет, ты чего? Это же подарок в честь твоего приезда, да и ты весь день голодный. Не то чтобы Дзёно и вправду был голоден — выпитые литры чая неплохо сбивали аппетит, но спорить он не хочет, есть-то всё равно хочется. — Да, хорошо… Тачихара подает ему палочки — одноразовые, видимо, с работы взял — желает приятного аппетита и встает с футона, пробегаясь взглядом по комнате. — Слушай, а тут даже чуть менее пусто стало. Может, останешься? Дзёно от неожиданности давится тунцом. Мичидзу точно несет бред, лишь бы сгладить углы, мол: «Ну, я почти полностью прекратил нашу дружбу после твоего переезда в Токио, но мне теперь так неловко из-за твоего присутствия здесь, так что я хочу исправиться перед тобой». Да, точно, Мичидзу именно из-за этого помочь и пытается, Дзёно уверен. — Если мать домой не пустит, то, так уж и быть, останусь. Ну, если вы замки не смените. Тачихара тихо посмеивается и аккуратно проводит рукой по наклеенному на стену постеру с Sex Pistols. Сторона комнаты Тэтте в принципе выглядит как панк-свалка, Дзёно радуется, что хотя бы крыс он пока не заметил. Зато мусора куча, Саигику даже замечает пару сломанных пластинок и какой-то дешевый магнитофон ещё годов нулевых. — Слушай, тебе Culenasm нравятся? — Не мой тип музыки, ты же знаешь. — Ох, точно, прости, — Тачихара треплет себя по затылку и громко выдыхает. — Просто мы с Тэтте хотели сходить на концерт в мае, а у меня там планы внезапно появились, а билеты мы, ну… уже купили… — Нет-нет-нет, ни за какие деньги я с ним не пойду на концерт. — Ты слишком плохого мнения о нём, ну же, тебе понравится. — У меня абсолютно нет доверия к людям, которые смешивают яблочный уксус и зеленый чай, так что нет. Тэруко-Сан разве не может пойти вместо тебя? — У неё это последний год в школе, говорит, что не хочет тратить время на подобные глупости… — Ладно я… подумаю, — Дзёно отставляет контейнер в сторону, протирает руки салфеткой и откидывается на футон. Такой тонкий и старый, Саигику даже ощущает тупую боль от неудачного приземления. Тачихара радостно улыбается и забирает посуду с пола. — Но это не значит, что я согласен или не могу передумать! — Да-да, конечно! — Мичидзу выбегает из комнаты, оставляя Дзёно совсем одного. Ну и хорошо, их диалог, пусть и был совсем недолгим, выжал из Саигику все соки. Дзёно моргает. Раз-два, но мир совсем не меняется. Всё такой же чёткий, пусть лишь и благодаря очкам, но Дзёно видит. Без мешающего пятна и сухости в глазах. Вот оно – счастье. И даже потолок, грязный и серый, Дзёно радует намного больше, чем должен. Саигику снимает очки, его глаза слипаются, мысли становятся совсем далекими и не ясными. Слишком устал.