Счастье можно найти даже в темные времена,
если не забывать обращаться к свету. Альбус Дамблдор
Утром следующего дня, Миари снова встала с постели с целью не рухнуть с проклятой лестницы, что вела на первый этаж. Девушка увидела эти коротенькие ступеньки и поморщилась. Свои предыдущие битвы с деревянной подругой она в сухую проиграла, оставшись с синяками на пояснице, больным копчиком и коленкой. В этот раз, Миари была твердо намерена пройти это испытание и выйти из него победителем. К ней уже прилипло прозвище, которым ее наградил Генма: «Валяшка». - Этот засранец кричит так каждый раз, завидев меня с новым синяком, - проворчала Миари, закатывая глаза. Когда ее голая пятка коснулась холодной деревянной поверхности, та громко скрипнула. Девушка выдохнула, осторожно перенося вес. Шелест древесины и ее неравномерные поскрипывая, заставляющие вянуть уши, подталкивали Миари к тому, чтобы сбежать с нее сломя голову, но не тут-то было. Еще шаг. На кухне снизу слышались звуки шкворчания и свист чайника. Это отец встал с утра пораньше, чтобы приготовить первую горячую порцию тайяки для Миари, используя новый рецепт, что посетил его высокий ум этой ночью. Еще один осторожный шаг и невероятный скрип. Миари улыбнулась. Кажется, сегодня будет хороший день. - Чертовы дети! Кто вам разрешал портить чужой дом! – громко вскрикнул отец, высунувшись из окна и размахивая чашкой. Сердце Миари подпрыгнуло и чуть не остановилось. Девчонка с испугу промахнулась и пропустила несколько ступенек. - Нет! Только не снова! Хватаясь за перилла, она пыталась предотвратить очередное падение. Тщетно. Гулко рухнув на пол, Миари потерла ушибленный локоть и злобно посмотрела в сторону злосчастной лестницы. - Чтоб тебя! – сверкнув глазами в немую соперницу, куноичи встала и направилась на кухню, ощущая приятный и бодрящий запах утреннего кофе. Выйдя через полчаса на улицу, Миари поняла, от чего так ругался отец. Весь их дом и несколько соседских были изрисованы различными красками, где-то это были какие-то насмешливые слова, а в некоторых местах даже рисунки. Миари сложила руки на груди и улыбнулась. - Дом так выглядит даже интереснее, - сказала она, рассматривая произведение скрытного маленького художника. На секунду, ей показалось, что она слышала чей-то детский смех и углядела еле заметное легкое движение тени, но наваждение тут же исчезло, растворившись в утренней тиши. Как и ожидалось, весь город был разукрашен яркими красками и недовольными лицами прохожих и торговцев. Они о чем-то ворчали, косо посматривая на художества, которые пытались оттереть тряпками и всевозможными губками. Дойдя до больницы, Миари усмехнулась. - И эта маленькая обитель не осталась без внимания юного художника, - произнесла она, легко вздохнув и качая головой. - Госпожа Миари! Девушка повернулась на голос. К ней бежал мужчина почтенного возраста, размахивая руками и что-то ворча себе под нос. - Госпожа Миари, простите, это я не доглядел… Мужчина говорил быстро и очень забавлял Миари. Его густые брови настолько кустистые, что казались слишком тяжелыми, из-за чего, было иногда непонятно, заснул старичок или внимательно на тебя смотрит. - Я найду этого паршивца и заставлю все стереть! – причитал мужчина, вздыхая и охая. Как же так, самый наблюдательный сторож и упустил какого-то шалуна. Неслыханно. «Привлекает к себе внимание, негодник. Ну, что ж...». - Ничего, Кирамасу, не пыхти так, - улыбнулась Миари, прикрывая глаза ладонью от солнца, чтобы получше рассмотреть художества, - оставь, мне нравится. - Н…Нравится? – захлопал глазами старик. Девушка кивнула и, легко похлопав охранника по плечу, прошла вперед. - Но...Но это же безобразие, госпожа?! Миари равнодушно махнула рукой. - Оставь, Кирамасу. Когда за госпожой закрылись стеклянные двери, старик еще раз осмотрел ущерб и недовольно сплюнул. - Чудная. Миари уже надела халат и быстро пролистала карту Какаши, когда часы пробили десять. - Наверняка, направился навестить своих друзей, - чуть улыбнулась девушка, расслабляясь в кресле. «Сколько бы лет ни прошло, а он все такой же». Миари прикрыла глаза, сложив ладони в почтении, настраиваясь на нужный лад, оставляя все посторонние мысли глубоко за пределами своего сознания, закрывая на дубовую дверь и толстый засов. Туда же полетели чувства, что она испытывала к Хатаке, только они были еще стянуты тугой цепью, дабы не разбрелись и не проникли сквозь малейшие щели. Легкий запах карамельного попкорна. Миари усмехнулась. - Какаши, - тихо произнесла она, открывая глаза. Хатаке был одет в стандартную одежду шиноби, состоящую из зелёного жилета чунина с символом Узушиогакуре, синего обтягивающего костюма, сандалий и перчаток с щитками. Никакой зловещей маски лисы. Никакого АНБУ. Больше нет. Миари облегченно вздохнула. «Так-то лучше». - Миари, - Какаши лишь слегка склонил голову и присел на предложенное ему кресло. - Тебе идет, - кивнула ему девушка с некоторым ехидством. - Не начинай, - усмехнулся Какаши. Протектор на его голове блеснул. Миари обезоружено вскинула руки и улыбнулась. - У вас новый дизайн? – спросил Хатаке, расслабляясь в уютном кресле. - Что? – куноичи на минуту опешила. – Ах, да. Можно и, так сказать. Нужно отдать должное нашему юному художнику о котором вещает вся деревня, - сказала Миари разводя руками. «Наруто». – пронеслось в пепельной голове. Строжайший секрет Хокаге, должен был остаться для Миари лишь секретом. - Полагаю, ты уже слышал о… - О том, что ты пытаешься пропихнуть меня в сенсеи? – холодно произнес Хатаке. – О, да, слышал. Миари легко вздохнула, облокачиваясь на стол. - Тебе не нравится эта идея? Какаши склонил голову на бок и внимательно осмотрел своего врача, наверное, решил, что она спятила. После недолгой паузы, он вздохнул, качая головой. - Я не способен, быть лидером и уж тем более, быть чьим-то учителем, - сухо произнес он, откидываясь на мягкое кресло. Миари смерила мужчину долгим, пронизывающим взглядом. «Слишком много потерь..». Девушка видела, что боль, которая засела у него внутри, никак не хотела его отпускать и давать двигаться дальше, заставляя Хатаке окунаться в эту червоточину каждый свой прожитый день. Миари усмехнулась, вглядываясь в черные омуты. - Способен или нет, решать мне, - строго произнесла она, тут же схватывая молнии в ответ на свои. Какаши усмехнулся. - Посмотрим, - так же сухо согласился он, чуть поддаваясь вперед. – Итак, в чем же будет заключаться мое...Кхм..Лечение, помимо впаривания мне несколько никчемных, ни на что не способных генинов? Лица Миари не видела, но точно могла сказать, что сейчас он сморщился, точно лизнул лимон. Она медленно встала из-за стола и подошла к нему, практически, вплотную. - Для начала, я должна предупредить…Это – очень больно. Сейчас, можно было подумать, что Какаши – это синоним этому слову, во всех его направлениях. От части, он и сам это осознавал, а потому, лишь усмехнулся. - И... Еще кое-что, - вздохнув, произнесла Миари, заправив тонкую розовую прядь за ухо. Хатаке поднял голову. - М? – он смотрел на нее внимательно, точно изучая и пытаясь предугадать ее дальнейшие действия, как это делал уже бесчисленное количество раз с другими. Но тут… С ней, это было невозможно. Как только он старался выстроить логическую цепочку, что-то мешало ему. Но что это? Это нечто и раздражало, и заинтересовывало одновременно. Миари внимательно посмотрела на Хатаке. - Доверие, - шепотом произнесла она, - ты должен полностью довериться мне, - выдохнула она. Какаши нахмурил брови в задумчивости. «Чего же ты от меня так желаешь добиться? А главное, зачем это тебе, Миари?», - думал про себя Какаши, гоняя шестеренки в своей голове в поиске правильного ответа. Но они все ему не нравились. Миари не отставала и внимательно смотрела в глаза Какаши, видя, как тот сомневается в принятии единственного верного решения. Хатаке медленно, едва заметно выдохнул. Может, он действительно мог бы довериться, но страх, липкий и беспощадный, ехидно улыбался в тенях его души, ожидая лишь когда тот оступиться. - Ты всегда рискуешь, когда решаешь кому-то довериться... - Человеку, который никому не доверяет, никто не доверится, - парировала Миари. Отступать она не собиралась. Его глаза резко потемнели. Теперь там лишь сажа, да копоть. «Зачем? Зачем ты все это делаешь…Пытаешься ворошить то, что я давно похоронил?», - не унимался голос внутри. Глаза цвета миндаля с зеленоватой окантовкой уверенно смотрели на мужчину. В них метался огонь, которым девушка готова была поделиться с потухшим Хатаке, в надежде зажечь его снова. Хатаке опустил взгляд на свои руки. Пальцы легонько подрагивали. Что-то глубоко в его душе слегка зашевелилось, давая знать, что все еще существует, не смотря на всю перенесенную боль и разочарование. Это что-то поднялось и, уверенно вскинув голову, затребовало внимания. Ветер тихонько проник в теплое помещение и легко потрепал двоих по волосам, заставив Миари чуть улыбнуться.- Не вздумай отталкивать от себя людей, которым ты не безразличен…
Какаши вздрогнул. Миари протягивала ему невидимую руку, что светилась с убойной силой. Возможно, именно этот свет и подтолкнул юного шиноби к своему единственному верному решению. - Хорошо, - согласился, наконец, Какаши. Он протянул свою в ответ. В последний раз. - Считай это командной работой, - улыбнулась девушка, заметив как вздрогнул при этих словах шиноби. Миари выдохнула с облегчением и постаралась скрыть нарастающую радость. Первый шаг он сделал - дело за куноичи. «Я не могу его подвести», - строго произнесла Миари в своей голове. - «Только не в этот раз». Она осторожно протянула руки к его лицу. - Тогда...Позволишь? Какаши опешил, но быстро взял себя в руки, заставив себя кивнуть. - Расслабься, - шепнула девушка. Он послушался, чуть сжав руки на коленях. Теплые пальцы Миари осторожно коснулись его протектора, легко развязывая синий узел. Легкие касание, едва уловимые, но такие ощутимые. Сладковатый запах Миари перемешался с каким-то цветочным и теперь приятно щекотал нос Какаши. Миари положила протектор на стол и вдохнула. Она знала этот шрам, от этого на душе все сжалось. Крепкие дубовые двери намертво запечатали ее чувства. Она справится. Пепельные волосы осторожно коснулись его ушей. Какаши не собирался открывать глаз, да, это и не нужно было. Он ощутил странное покалывание в груди, когда несколько розовых прядей бережно погладили его щеки. Миари встала между его ног и наклонилась вперед, закрывая глаза, прислоняясь лбом к его, ласково запуская пальцы в мягкие пряди, нащупывая нужные точки. От ее движений пальцами, мурашки по его спине пробежали с удвоенной скоростью. Хатаке закрыл глаза. Легкая пульсация в мозгу, заставила его провалиться куда-то очень глубоко, в какой-то невероятный цветной водоворот. Вокруг сновал ветер, проникая под кофту и скребя холодными ногтями по телу. Голова неимоверно кружилась, заставляя Какаши терять равновесие и границу, что была рядом с реальным миром. Его тело падало в бездну. Он чувствовал свою тьму, в которую они погружались вместе с Миари, ощущал тяжесть собственных демонов, что долгое время были на цепи, а теперь вскинули головы, внимательно рассматривая путников. Какаши поморщился. Липко, мерзко, темно и страшно – вот, с чем ассоциировалась его душа. Вдруг, Хатаке ощутил в своей руке тепло и постарался ухватиться за него. - Какаши… Знакомый голос заставил его выйти из оцепенения. Что-то давило ему на подсознание, заставляя разлепить веки. Вокруг, кромешная тьма, громыхание гроз и неимоверный скрип древесины. Какаши узнал это место. Его дом. Такой же грустный и пустой, как и он сам. Лишь человек, лежащий неподалеку, напомнил ему, что это за эпизод. - Отец... Это был Сакумо. Во время одной из миссий Сакумо — после того, как Какаши был зачислен в Академию ниндзя Конохи, принял решение спасти жизни своих товарищей по команде, а не выполнить задание. Провал миссии имел катастрофические последствия для Страны Огня, в результате чего многие в Конохе, в том числе и товарищи по команде, которых он спас, стали ненавидеть и поносить за отказ от своих обязанностей. Опаленный, Сакумо покончил жизнь самоубийством, оставив маленького Какаши сиротой с огромной дырой в сердце. Сейчас, его тело безмолвно лежало на полу перед малолетним сыном и уже повзрослевшим Какаши, что никак не мог оторвать взгляд от этой картины. Миари стояла чуть позади него, ощущая все переживания внутри взрослого и совсем маленького Хатаке. Буря, сменяющаяся гневом и приправленные разочарованием. Какаши осторожно вздохнул, обуреваемый эмоциями, он не мог вымолвить и слова, лишь слегка подрагивал. Смотрел на себя в детстве и переживал все наполняющие его чувства снова. Миари осторожно взяла его за руку. Он сразу сжал ее. Девушка осторожно махнула рукой, и картинка сменилась. Перед ними была точно огромная кинолента воспоминаний, которую она могла пролистывать в любых направлениях. Хатаке стоял ошеломленный, не в силах поверить в то, что видел перед собой. - Это твой Омут Памяти, - осторожно произносит девушка, держа Какаши за руку и ступая в новую картинку, что перед ними открыла лента. Запах травы, леса и…крови витал в воздухе. Миари поежилась, стискивая зубы. Сердце Какаши делает кульбит, когда он, наконец, осознает, где находиться. - Рин…Обито... – сдавленно произносит он. Это был тот самый день, когда Минато назначает Какаши командиром на день и отправляется на схватку с врагом, оставив команду под присмотром Какаши. Именно тогда, Хатаке пожертвует своим глазом, что сейчас сильно саднит, спустя столько времени, будоража в мужчине старые эмоции и чувства, что он надежно старался спрятать. Тот самый день, когда Какаши дал обещание, умирающему под завалом, другу. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Взгляд черных глаз не мог оторваться от бездушного завала, похоронившего то, что было так дорого. - Мы…Ты... Можешь изменить…- сглатывая, произнес Какаши, сжимая теплую ладонь. Миари прикусила нижнюю губу. Она вдруг почувствовала, странную боль в районе бедер. - Это лишь твои воспоминания, - сдавленно произнесла девушка, осторожно подходя ближе и слыша отчетливые, последние слова Обито Учиха. Взмах и кинолента пришла в движение. Миари ощутила черные силы, что пытались поглотить Какаши, и даже сейчас, пытались втянуть его в пучину страданий, но юная леди крепко стояла на ногах, и изо всех сил стиснула руку Какаши. Однако, в груди девушки что-то сильно кололо, заставляя прерывисто дышать, но Миари прогоняла от себя посторонние мысли и уверенно шагнула с ним глубже. Рин похитили и превратили насильно в джинчурики. Не раздумывая, девчонка специально подставилась под его Райкири, чтобы умереть. Яркий свет молний на секунду ослепил исследователей души, заставив прищуриться. Какаши опять это видел. Снова чувствовал те же эмоции, ощущая неимоверную дыру в груди прожжённую отчаяньем и своим бессилием. Чувства Миари, что были надежно спрятаны за тяжелый засов, прорывались наружу в безудержном крике и невыносимой боли от того взгляда, каким Хатаке провожал в последний путь Рин Нохара. Это больно. Невероятно больно для них обоих. Поднялся ветер, что бездумно гулял по округе и теперь собрался все свое внимание на незваных гостей. В груди Миари что-то треснуло, и она закашлялась, привлекая внимание Хатаке. - Что такое? – обеспокоенно спросил он. От его взгляда, внутри все перевернулось. - Все...Нормально, - прохрипела Миари, вытирая губы и сжимая ладонь Какаши сильнее, - нам пора возвращаться, на сегодня хватит. Миари прижалась к Хатаке, ощущая неимоверно биение его сердца. Когда они оба открыли глаза – не могли отдышаться. Эмоции, нахлынувшие на шиноби, заставили его с силой сжать бедра девушки в своих руках, и он поспешно убрал их. Миари, покачиваясь, рухнула в соседнее кресло и тяжело вздохнула, посматривая на шиноби. В груди сильно кололо, а ребра будто сжались, заставляя тело превратиться в одно сплошное напряжение. «Обычно, я не испытывала подобного…Но здесь...». Оба тяжело дышали. не отрывая взгляда друг от друга. Какаши заговорил первым, собрав всего себя: - Прости, я.. – он осторожно посматривал на девушку, что потирала жутко болящие бедра. - Ничего, этого стоило ожидать, - попыталась отшутиться Миари, но тут же поплатилась болью в груди. – В следующий раз, будем пробовать лежа, - улыбнулась она. - В следующий раз? – ошарашено посмотрел на нее Хатаке, переводя дух. Миари втянула воздух и попыталась создать иллюзию, что у нее и вовсе ничего не болит. - Мы будем погружаться в твои воспоминания каждый раз, для того, чтобы избавить тебя от боли, - легко произнесла она, поправляя волосы. Хатаке видел эту улыбку, за которой скрывалась боль, что обожгла девушку. «Мои внутренние демоны слишком сильны для тебя, Миари», - подумал про себя Какаши, сверкнув глазами. «Посмотрим», - словно прочитав его мысли, ответила куноичи, усмехнувшись. Через несколько дней, Миари все-таки удалось выгнать Какаши на тренировочную площадку. Однако, это далось ей с очень большим трудом. - Что-то ты плохо выглядишь, - заметил Генма, тыкая пальцем в лицо девушки, пока они осторожно подбирались к одной из площадок. - Ерунда, я в порядке, – заверила его Миари, потирая уставшие глаза. Несколько дней она не спала, составляя план путешествий по воспоминаниям Какаши, меняя его снова и снова, до идеального состояния, пока не выкрикнула: «Святые Тайяки! Вот оно!» - получив нагоняй от отца, что скрыл свою улыбку в темноте, накрывая дочь одеялом. Генма посмотрел на Миари с прищуром. - Не погружайся в это дело слишком сильно, - строго проговорил Ширануи. Самая дальняя площадка, на которой должен был быть Какаши, находилась в густых зарослях каштана, чья листва хорошо скрывала от чужих глаз. Миари и Генма устроились неподалеку, занимая удобную наблюдательную позицию. Ученики стояли неподалеку от площадки и что-то бурно обсуждали, размахивая руками. О Какаши слагали легенды не только в деревне, но и за ее пределами, а потому, многие генины хотели попасть именно под его руководство. - В этом году много талантливых учеников, - с ухмылкой проговорил Ширануи, перекатывая во рту сенбон. - Может ты и прав, но у него…- вздохнула девушка. - Свой подход, немного жесткий, - призналась Миари, почесывая затылок. - А, вот и вы! На выкрик снизу обернулись оба. Это был Ирука. Он так и не решил стать командным сенсеем, а потому Умино стал учителем в академии, потому что хотел передать Волю Огня следующему поколению в подобной манере, вдохновленный мудростью Третьего Хокаге. Ирука быстро вскочил на соседствующую от друзей ветку. - Какие новости? – поинтересовался он с улыбкой. - Кроме того, что вся деревня гудит о разукрашенных лицах Хокаге... – начал было Генма, потягиваясь. - А мне нравится, моя больница даже преобразилась, стала не такая…Больничная, что ли... – подавила смешок Миари. – Знать бы еще этого маленького проказника... Генма и Ирука переглянулись. - А ты не знаешь? – спросил Ирука, подаваясь вперед. - Ха, не забывай, - сказал Генма, притянув Миари к себе, растрепав ее волосы, - эта засранка бросила нас на девять с лишним лет... - Ширануи! Генма закатил глаза от наслаждения. - Всегда любил, когда ты меня так называешь. - Так кто это был, Ирука? – спросила девушка, высвободившись из объятий друга. Умино устало вздохнул. История была явно не из легких. - Это...- начал Ирука, не обращая внимание на странный взгляд Генмы. – Его зовут Наруто. Он родился в ночь на десятое октября в союзе Минато Намикадзе и Кушины Узумаки, второй джинчурики Девятихвостого, - почти шепотом произнес Ирука. Его хвост ласково трепал ветер. - До его рождения, Третий Хокаге опасался, что во время его рождения может разрушиться печать, которая сдерживает Кураму в Кушине. Чтобы этого не произошло, роды Кушины происходили подальше за пределами деревни, с Бивако Сарутоби и Таджи как её акушерами, несколькими ниндзя АНБУ и Минато, чтобы поддерживать печать на месте, - тяжело вздохнул Ирука, почесывая затылок. Миари же присела и внимательно слушала. - Минато и Кушина защитили Наруто от Кьюби. Миари ахнула. «Так вот, что тогда произошло на самом деле...», - сглотнула Миари, по спине пробежал сноб мурашек. - Минато понял, что единственный способ остановить Девятихвостого - запечатать его в Наруто, считая, что ему когда-нибудь понадобится сила хвостатого зверя …- вздохнул Ирука, сложно было говорить о чем-то подобном. Миари словно пришелец с другой планеты, увлеченно наблюдала за рассказом. - Маленький Наруто, внезапно оказавшись сиротой, рос в неведении, ничего не зная о своих родителях. Его фамилия досталась ему от его матери, Кушины, потому что Сарутоби таким образом хотел защитить его от врагов Четвёртого Хокаге, - подхватил Генма, с горечью. - Верно, - кивнул Ирука. - Перед тем как Минато умер, он попросил, чтобы жители Листа считали Наруто героем, который помог победить Лиса, - здесь Ирука надолго замолчал, словно думая о чем-то своем, но ни Миари, ни Генма, что уже знал эту историю, не хотели мешать. Через минуту, он продолжил: - Однако, лишь немногие справились с болью потери близких в результате катастрофы и последовали его предсмертному желанию, а большинство же, хотя и не зная об обстоятельствах рождения Наруто, открыто не признавало и презирало мальчика за то, что он является вместилищем Девятихвостого, который уничтожил их родные дома; некоторые даже видели в Наруто воплощение самого Девятихвостого…- Ирука сжал свой жилет, борясь с жжением в груди. Страшные картины вновь терзали его разум, а сухой ком подбирался к горлу. - В свете данных событий, Третий запретил кому-либо говорить правду о Наруто, надеясь, что их дети уже не будут относиться к нему так, как относились их родители. Но и следующее поколение тоже невзлюбило его, подражая своим родителям, даже не зная, за что именно, - презрительно фыркнул Генма, заканчивая рассказ, за что получил благодарственный кивок со стороны Ируки. - Почему же Третий, не направил мальчика ко мне? – обиженно произнесла Миари, стараясь укомплектовать новую информацию своей голове. Генма облокотился о дерево, крепко задумавшись. - Быть может, попросту побоялся? – предположил Ширануи, но не дал высказаться кому-то из своих друзей. – Смотрите, началось. Миари обратила свой взор на поле. Безмолвный для них, подслушивающих, разговор Какаши с учениками. В его руке сверкнули колокольчики. Миари хорошо знала, откуда Какаши черпнул нечто подобное. Она осторожно присела на корточки, облокотившись о дерево и внимательно наблюдала за движениями будущего сенсея. Однако, то, как работал Какаши, больше в ней вызвало тихий ужас, вместо восхищения. - Тц, жестко он с ними, - поморщился Генма, ощутив вибрацию под ногами от очередного удара Хатаке. Ирука в ужасе качал головой. Да, его движения были безукоризненными, шиноби легко справлялся с каждым из них, ожидая чего-то особенного. Но, не смотря на все разговоры Какаши с генинами, суть задания они так и не уловили. Каждый старался опередить товарища, а некоторые даже придумывали изощренные хитрости, не давая своим же друзьям пройти дальше. Миари видела, как Хатаке хмурится и испытывает раздражение, отбрасывая очередного ученика в сторону болезненным ударом. Куноичи почувствовала дежавю и перед ее взором пронеслись образы, той самой тренировки Какаши с которой все и началось. Сердце бешено колотилось. Она прекрасно помнила эти движения и этот взгляд, однако, у Минато он был намного теплее, чем у Какаши. Хатаке, сейчас, выглядел безжалостным монстром, не давая пройти вперёд ни одному из учеников, а это была уже четвертая команда. - Бедные дети, - в ужасе проговорил Умино, прикусывая нижнюю губу. Оставалась надежда на последнюю команду. «Ну же, Какаши, лишь дай им шанс!», - думала про себя Миари, сжимая ткань брюк. Однако, лица, что только что были лучезарными и дружелюбными, выслушав задание сменились озлобленными и строгими. Сложно поверить, как команда, что раньше дружила не разлей вода, в одночасье меняла мнение, начиная думать лишь о себе, забывая про человечность и включая внутреннюю жестокость по отношению к близким. Какаши вновь был не доволен и с еще большей жестокостью отбрасывал нерадивых учеников, не давая себя даже коснуться. Генма лишь ухмылялся, а Умино отчаянно качал головой. - Он слишком жесток, - устало потер переносицу Ирука. - Он ждет командной работы, - грозно заметила Миари, перемещаясь по ветке в такт движениям Хатаке, натыкаясь на Генму. - Слишком мало детей в таком возрасте что-то понимают, - фыркнул Ширануи, - пусть вспомнит себя. Миари прекрасно помнила Хатаке, и именно поэтому, понимала, как никто другой. - Он уже усвоил урок, - сглотнула куноичи, прикрывая глаза. - Что? Когда последние из кандидатов ушли с тренировочной площадки, Какаши поднял взгляд и устремил его в, уже знакомый, миндаль, словно упрекая: «Ну, я же говорил». Генма и Ирука стояли неподвижно, наблюдая за немой сценой. Миари стояла на ветке и с силой сжимала древесину многовекового ствола каштана. Она, словно слышала его мысли и повторила их в слух: - В мире шиноби те, кто нарушает правила, являются мусором, это правда, но те, кто покидают своих товарищей, хуже, чем мусор…