Великая Эволюция

      Зал заседания Консулов тонул в закатном багряном мареве, проникавшим в витражное окно купола. Круглый стол в центре по обыкновению занимали члены совета, и повод, по которому проводилась внеплановая встреча, был весьма скорбный.       Пилтоверу предстояла война с Зауном… если не будут приняты меры. Нижний Город был уже в огне, отделенный от столицы армией, перекрытыми мостами, непреодолимой пропастью предрассудков и жестокости.       Заун под предводительством своего лидера Силко отказался отдавать украденный Хекс-самоцвет, выдавать полиции того, что совершил кражу – ни под каким предлогом. Внутренние распри и отношения между бандами Нижнего Города не имели значения… У них было оружие, сила, безрассудство и накопившаяся с годами ненависть к тем, кто сидел в своих позолоченных дворцах по ту сторону.       Джейс побывал в Нижнем Городе, отправившись на поиски похищенного самоцвета. Он увидел, как на самом деле обстоят дела – и это не имело ничего общего с регулярными отчетами полиции, категоричными стереотипами пилтоверцев о жителях на другом берегу.       В Зауне живут люди. А не звери, бандиты, убийцы, наркоманы, неполноценные существа, недостойные иметь условия для жизни – медицинскую помощь, образование, чистую воду и воздух, без смрада ядовитых испарений, вызывающих смертельные болезни… То, что пережил Джейс за свое непродолжительное путешествие в Нижний Город, перевернуло его представление о мире, он уже не будет прежним.       – Никто из нас не достоин управлять Зауном, мы не в праве диктовать им свои условия, – произнес он, смело глядя в глаза каждому из присутствовавших. – Мы больше не способны на доброту, сочувствие, милосердие – они остались лишь высокопарными словами из наших лживых уст.       Консул Талис ходил по грани. Или уже пересек ее… Но ему было плевать – теперь плевать, – на то, что о нем думают члены совета. Они радостно готовили и ели ложь ложками, закрывая глаза на страдания целого города, убежденные, что чужие беды их не касаются. Преступность, отсутствие морали, детский труд – не от безделья и невежества, а от отсутствия возможности жить иначе… Те, кто вырывался из плена угасающего города, встречали сопротивление, пренебрежение, незаслуженную жестокость.       Они были чужими в Пилтовере. Они всегда ощущали себя изгоями… На них смотрели с подозрением и опаской.       Только сейчас Джейс понял, почему Виктор порой так реагировал на унизительные шутки или утверждения о неполноценности выходцев из Нижнего Города. Виктор не был таким одним, одаренным, сделавшим выбор в пользу лучшей жизни, прогресса, морали… Виктор был, безусловно, Виктором, ученым-гением из Зауна, совершившим невозможное, однако его исключительный опыт лишь подчеркивал вопиющую несправедливость.       Мэл когда-то сказала, что война должна быть самым последним вариантом – когда других не осталось. Джейс осознал это слишком поздно. Его Хекстек развязал бойню за сущую мелочь, сверкающий камешек, способный разнести на куски Академию, попади он не в те руки… Джейс почему-то даже ярко представил себе поражающую мощью картинку и ужаснулся.       Если по ту сторону – люди, то и взывать стоит к их человечности. Войны хотят только безумцы… Но их, к счастью, меньше. Надежда есть – если только его поддержат Консулы.       – Заун имеет полное право не доверять нам, – продолжал Джейс. – Мы не оправдали свои полномочия. Мы закрывали глаза на их беды слишком долго.       – Джейс, ты забываешься, – одернули его.       Однако Золотой Мальчик Пилтовера уже не повелся на прежний трюк – соответствовать чему-то он уже не станет.       – Я знаю, что не пробуду в этом кресле долго, но у меня есть одна важная роль. И я пришел сюда со своими партнерами – Виктором и Алекс – как тот, кто готов нести ответственность за то, что происходит.       Две фигуры позади него до этого момента молчали. Он ощущал всем нутром их поддержку, будто они были магами, очертившими защитный круг – как в его далеком прошлом, когда он, ребенок, попавший в снежную бурю, был спасен загадочными человеком, использовавшим руны, повелевавшим стихией, подарившим ему осколок кристалла…       Джейс лишь слегка обратил внимание на их синхронность, заметную ярче обычного. Виктор и Алекс всегда были больше, чем друзья – Джейс все практически с первой встречи просек, особенно, реакцию Виктора на свою давнюю подругу… Однако с недотрогой Виктором, погрязшим в своем равнодушном целомудрии, любое продолжение их истории было исключено.       Но когда Джейс входил в лабораторию накануне заседания, эти двое смотрели друг на друга по-особенному. Пусть и они ничего, напрямую свидетельствующего об их близости, не делали и не говорили, лишь собирались выходить и попали навстречу…       Впрочем, если они теперь любовники, это не важно. Даже лучше… Они, может быть, наконец, поняли, что глупо бежать от правды, особенно в такие времена.       – Джейс заключил перемирие с Силко взамен на независимость Зауна, – закончил Виктор заявление Консула Талиса, сидя на стуле, опершись на костыль, по левую руку от глядящего на него партнера.       Да, все верно… Сказать об этом должен был именно Виктор.       Виктор, который положил свою жизнь на лабораторный стол, чтобы сделать мир лучше. Виктор, который пожертвовал всем ради светлого будущего, прогресса, великой эволюции человечества.       Виктор, который застал начало эры Хекстека и наблюдает ее окончание.       Джейс пообещал уничтожить все созданные ими устройства. Они не солдаты, они ученые, они не будут делать оружие.       Реакция на заявление была неистовой, яростной, бурной. Бразды правления выпущены из рук, над городом уже потерян контроль, причем давно – просто никто не собирался это признавать. Заун заслужил автономность, в нем есть свои лидеры и управленцы. Да, возможно, они далеки от чопорных богатеев-предпринимателей, сидящих в сияющем зале Академии, но сейчас ключи от безопасности и жизни всех них у Нижнего Города.       Нужно уметь признавать слабость. Нужно уметь признавать ошибку.       Джейс под пристальным взором множества пар глаз стоял в пурпурном свете луны и ожидал финального вердикта Консулов. Он верил в их благоразумие – или хотел верить… потому что иначе было нельзя.       Когда один за другим они подняли руки в знак согласия с выдвинутым перемирием, возглас облегчения и радости сорвался с губ Джейса. Он встретился глазами с Мэл – решение утвердительно проголосовать первой далось ей не без труда.       Она поддержала его… Он в ней не ошибся.       Печальный свет ночного спутника за окном пульсировал голубоватым свечением, приближаясь к витражному окну, стремительно и зловеще, напоминая звездную вспышку. Инстинкт, необъяснимое чувство неотвратимости парализовало тех, кто осмелился обратить взгляд в сторону окна.       Какая ирония – когда против тебя применяют сотворенное тобой оружие. Такова участь человека-создателя, дарующего миру то, что мир еще не способен усвоить.