Нулевая бесконечность

      Барбадос уже довольно долго был британской колонией. Поэтому именно англичане были здесь хозяевами, стремясь выкачать из острова все ресурсы, способные их мало-мальски обогатить. Местное население было давно порабощено, и большая часть из них была занята сбором сахарного тростника, и можно было смело утверждать, что именно это позволило Барбадосу сохранить в итоге относительную свободу. Они в буквальном смысле кормили сахаром Великобританию. И Имаеши Шоичи долго боролся за своё право на суверенитет.       Когда-то он так же, как и многие его «коллеги», бороздил моря и океаны, грабил, убивал, но со временем ему захотелось обрести пристанище, где он мог бы со спокойной душой хранить награбленные сокровища, артефакты и, в конце концов, переводить дух после долгих плаваний. Юношеский запал со временем превратился в основательность, свойственную мужчине средних лет, сведя на нет девиз «Никогда не быть сухопутной крысой». Мужчина трезво оценивал обстановку, свои возможности, и понял, что «место силы» ему и его команде просто необходимо. Впрочем, никто и не осмелился что-либо возражать, поэтому мнение команды он не спрашивал, считая это само собой разумеющимся.       Также он быстро понял — английские солдаты не являются образцами благоразумия и чести, а потому договориться с ними, что называется, «по совести», было невозможно. Но Змей — это прозвище он получил ещё в юности — нашёл другой способ взаимодействия с ними. Золото — расфасованное в разные по размеру бархатные мешочки, своим чарующим звоном усыпляли бдительность этих прощелыг. Военным он пришёлся по вкусу, а вот правительству — не особо, им были не нужны либерально настроенные военные. Поэтому с ними договариваться пришлось долго — через манипуляции чёртовым тростником, угрозы потопить их торговый флот, прощупывая — что из этого окажется наиболее действенным рычагом давления. На это у него ушло добрых три года, за которые он потерял половину своих сокровищ, пару артефактов, значительную часть команды и уйму нервных клеток. Иными словами — суверенитет, хоть и далеко не на всей территории острова, удалось отвоевать с потерями.       И вот сейчас, сидя за столом, уставленным яствами, он с интересом наблюдал за своими гостями — пиратами Чёрного Дракона во главе с Аомине Дайки, сидящим на противоположной стороне длинного стола и с момента появления в этой зале не притронувшимся ни к одному из блюд. Он лишь молчаливо буравил взглядом Имаеши, ожидая, пока команда, ошалевшая от такого приёма, наконец, закончит трапезу.       — Я безмерно рад принимать у себя джентльмена удачи, — первым разговор начал Имаеши, складывая руки в замок на столе и расплываясь в хитром оскале, ясно говорящим — искренности в его словах столько же, сколько доброты и великодушия в Дайки. — Что привело вас на мой остров? Неужели решили проведать коллегу? — он пристально следил за каждым изменением на лице капитана Чёрного Дракона. Тот бесконечно хмурился, а в момент, когда Имаеши заговорил с ним — поджал губы, выдавая своё презрение.       — Хорошо ты тут устроился, Змей, — наконец, заговорил Аомине, обводя взглядом роскошную залу, прямо-таки утопающую в золоте. — Сухопутная жизнь пошла на пользу?       — Считаешь? — не без высокомерия спросил Шоичи. — Хотя, ты совершенно прав. Авторитет, подкреплённый парой сотен монет, чудесная подспорье для пирата.       Аомине сжал челюсть, отчего желваки заходили на его висках, а одна бровь едва заметно дёрнулась. Но мужчина старался не срываться — Имаеши только того и ждал.       Сейчас он заведомо выйдет победителем в возможной битве — его люди были повсюду, вооружённые до зубов, и стоило гостям поднять бунт — их тут же всех перережут, как щенков. Стыдно признавать, но за два лишних десятка лет Имаеши заимел большее влияние, большее количество человек в подчинении и больший золотой запас, чем у знаменитой Чёрной Пантеры.       — Я приехал сюда не светские беседы с тобой вести, Шоичи, — решил перейти к делу Аомине. Он знал — разговаривать слишком долго с этим хитрым ублюдком не получится. Они не выносили друг друга, и если Имаеши демонстрировал это чрезмерно завуалированно, то Дайки открыто признавал — разговоры с Шоичи выводят его из себя быстрее, чем того бы хотелось.       В глазах Змея тут же зажёгся огонёк интереса. Он слегка подался корпусом вперёд, опираясь на локти, всё это время покоившиеся на столе, и протянул:       — Ты меня заинтриговал. Что же нужно от меня безжалостной Чёрной Пантере? Ты ведь всё ещё носишь это прозвище?       — И вряд ли когда-нибудь перестану, — чересчур резко ответил Дайки, метнув в Змея раздражённый взгляд. — Мне нужна карта. Мы отправляемся к Лестнице в Небеса.       Имаеши удивлённо приподнял брови и, поправив очки, прищурился. Казалось, он что-то обдумывает. Приняв прежнее положение, он ответил:       — Ты ведь понимаешь, что это — самоубийство? Не то, чтобы я беспокоюсь за тебя и твою свору, но практически никто оттуда не возвращался. С чего ты взял, что ты сможешь? — Шоичи не мог поверить, что то, о чём ему с пелёнок твердил отец, исполняется, но виду не подавал.       — Не твоего ума дело, — сказал, как отрезал, Аомине. — От тебя мне нужна только карта. Надеюсь, мне не придётся добывать её силой, — он угрожающе поглядел на собеседника, красноречиво посмотрев на двоих пиратов, дежуривших у входа.       Имаеши усмехнулся. Годы шли, а он не переставал поражаться бесстрашию этого мальчишки. Так дерзко, в наглую угрожать Имаеши не осмеливалась даже британская армия, а правительственные псы и вовсе сидели за его столом, как на иглах. Дайки же развалился на своём кресле, задрав одну ногу на сидушку, и словно стремился заполнить собой как можно больше пространства, нисколько не выказывая страха, смущения или неловкости. И прямо диктовал ему условия.       — Не сомневаюсь, что ты на это способен, — протянул Имаеши, обдумывая, как выгоднее для себя озвучить условия договора. — Но к чему бессмысленная резня? К тому же, тебе наверняка нужна команда в полном составе для такого непростого путешествия, не так ли? — он сверкнул серыми глазами поверх очков, понимая — инициатива в разговоре снова оказалась в его руках. И Дайки явно это не понравилось, поэтому он, наконец, не выдержал и с силой ударил кулаком по столу:       — Хватит мне зубы заговаривать, изворотливая змеюка. Что ты хочешь взамен? И советую торопиться с ответом, я сегодня не в духе.       Имаеши расплылся в довольной улыбке. В этот раз Аомине Дайки взорвался чуть быстрее, чем в прошлую их встречу. Видимо, всему виной и правда было плохое настроение.       Но Имаеши не собирался играть по его правилам.       С самого их появления на пороге его поместья и вплоть до нынешнего момента ему не давало покоя странное, уже знакомое ощущение. Оно явно исходило от кого-то, кто был в команде Дайки, и этот человек сидел по правую сторону от него. И сейчас это могло стать козырем в их прекрасном диалоге, поэтому Шоичи принялся внимательно осматривать всех присутствующих на правой стороне стола.       «Вот это наглость, Аомине Дайки».       Его взгляд зацепился за хрупкого паренька, сидящего рядом с уже знакомым Змею клерком — Кисе Ретой. Стоило ему заострить на нём внимание, как он почувствовал вибрацию в районе груди — там, где висел его амулет. Он слегка наклонил голову, внимательно присматриваясь к чертам лица — слишком чистенький, слишком женственный, с несвойственной пиратам бледной кожей, которая резко контрастировала на фоне остальной команды. Даже смазливый блондинчик Кисе, и тот был смуглее.       Тот, видимо, заметил пристальное внимание к своей персоне и поднял глаза. Имаеши словно током пробило, и жжение в районе груди усилилось, будто к его коже прикоснулись раскалённым железом. Эти яркие зелёные глаза смотрели не просто на него — в самую его суть.       — Так-так-так, — довольно протянул Имаеши, кладя подбородок на собственные руки, — мало того, что ты прибыл на мой остров, требуешь от меня карту, угрожаешь мне, так ещё привёз сюда ведьму?       Аомине раздражённо зашипел. Чёртов Змей слишком быстро раскусил их.       — Встань, милая, — хитро улыбнулся Имаеши, глядя прямо на девушку.       В горле у Анны резко пересохло. Под взглядом этого ужасного прищура, она чувствовала себя словно на адовой сковороде. Было не только страшно, но и максимально не комфортно.       Рука Кисе сжала её под столом. Он еле заметно покивал, что не стоит вступать с этим человеком в диалог.       Эти прикосновения смогли вернуть трезвость мыслей. Она мельком глянула в глаза Реты, успокаивая его. В конце концов, Анна готовилась, она знала, у кого есть карта, и что он за человек.       Анна неловко встала со своего места, но постаралась исправить ситуацию — горделиво выпрямилась, вспоминая манеры из прошлой жизни.       — Господин Имаеши, — сухо начала она. — Мы ни в коем разе не хотели вас обманывать, но капитан настоял на безопасности команды, пришлось маскироваться, — словно заученную фразу выпалила Анна. — А что касается ведьм… Думаю, вы знаете куда больше меня, — она глядела в глаза Шоичи пристально, неотрывно, даже не моргая, будто хотела убедить его в своих словах.       Имаеши одарил её долгим, изучающим взглядом. Он ощущал вибрацию амулета — она пыталась применить свою силу на нём. Невиданная наглость. Аомине подобрал себе бедовую девицу в соответствии с собственным характером.       — Не надейся, миледи, этот фокус на мне не работает, — обманчиво мягко произнёс он. — Но ты права — я действительно знаю больше вас всех. И не только о ведьмах. Поэтому впредь не советую вступать со мной в диалог без позволения. Ни одному из вас это не выгодно, — он кивнул, отдавая это распоряжение, а затем вернулся взглядом к напряжённому Аомине. Правда, заметно это было лишь по его взгляду.       — Приму к сведению. Спасибо большое, что разъяснили мне, но не могли бы вы рассказать, что это за фокус? — Анна старалась держаться, не показывать, как ей страшно, как она напугана до чёртиков. В первую очередь она боялась сама себя. Она не понимала, что могла делать такого, что это восприняли как угрозу.       Второй раз за этот вечер Имаеши удивился. Похоже, девушка действительно не понимала, что происходит — на её лице это было буквально написано.       — Дайки, ты в курсе, что держишь у себя на борту бомбу замедленного действия? — как бы между прочим поинтересовался Имаеши, мельком взглянув на Аомине. — Нет ничего опаснее ведьмы, не знающей о своих способностях ровным счётом ничего. Её магия — бесконтрольный сгусток разрушительной энергии, который может в любой момент направиться против тебя.       — Я в курсе, — буркнул в ответ тот. — И тоже не в восторге, но всё остальное тебя не касается. Мой корабль — моё дело.       Шоичи покачал головой, осуждая беспечность Аомине, и перевёл взгляд на Анну:       — Ты знаешь, что обладаешь особым биополем?       — Чем? — Анна от удивления изогнула бровь. Это неподобающе, но она просто не смогла сдержать эмоций.       — Аурой, — выразился иначе Шоичи, в какой-то мере наслаждаясь недоумением на лице Анны. — Возможно, некоторые члены команды уже ощутили её на себе. А сейчас ты пыталась повлиять на меня. Скажи, ты ведь подумала о том, что хочешь меня убедить? — он выжидающе уставился на неё.       Анна поджала губы; а ведь этот неприятный мужчина оказался прав. Каждый раз, как происходило что-то из ряда вон, она хотела этого. Как и сейчас хотела убедить, чёрт его дери, Имаеши.       — Так вот что это был за свет…       — Да и Кагами не откинулся…       Вдоль стола послышались перешёптывания.       Кисе напрягся, стараясь максимально успокоить Анну. Он полагал, что не просто так потерял голову из-за этой девушки, что она околдовала его. Но Анна ничего не знала о своей силе, её глаза просто не умели лгать. Или он был настолько влюблён, что не замечал ничего?       — Полагаю, ответ положительный. Но я и не сомневался, — продолжил держать речь Шоичи. От его взгляда не укрылось напряжение Кисе Реты, но он решил оставить это без комментариев. Зато теперь знал, кто оказался самой очевидной жертвой ведьмовского обаяния. — Итак, вопрос остаётся прежним, — он вновь вернулся к условиям получения карты, глядя на хмурого, даже для сегодняшнего вечера, капитана, — что вы можете мне предложить в обмен на карту?       — Да погоди ты, — шептала Анна. Ведь Кисе отчаянно тянул её обратно на стул. Он хотел, чтобы она как можно меньше контактировала с Имаеши. Но Анна копалась с своей сумке, попутно отмахиваясь от Реты. — Господин Имаеши, я знаю, что вы — большой знаток артефактов, — на этих словах Шоичи заинтересованно глянул на неё, ожидая продолжения. — Это не секрет и на моей родине. Я, правда, не знаю, что это, но всю мою жизнь отец без устали твердил, что это — ценнейший артефакт и фамильная реликвия. — Анна достала небольшой сверток и, развернув его, положила на стол книгу. — По мне, так это просто чистый блокнот. Если вы обменяете это на карту, я буду очень рада, что смогла помочь капитану.       За столом повисло тягостное молчание. Все замерли, ожидая вердикта Имаеши, внимательно осматривающего книгу, что предложила ему Анна. Он не торопился с ответом, ведь знал, что это такое. Даже не верилось, что подобный по-настоящему ценный артефакт сам приплыл к нему в руки. Ради этого стоило устроить этот обмен.       По правде говоря, та карта, о которой его спрашивали, не имела для него ценности. Более того, он должен был передать её Аомине Дайки без особых условий. Просто потому что так было нужно, так было правильно. Но не мог упустить возможность получить в руки что-то ценное от Дайки. А если этим «чем-то» оказался «Чёрный Гримуар», то сделка была выгодна вдвойне. Как хорошо, что эта девчонка не знала о его ценности.       — Интересный экземпляр, — и хоть его глаза горели при взгляде на эту книгу, он всё же не собирался так быстро заканчивать переговоры. — Как, говоришь, тебя зовут, милая?       — Анна Бишоп. Ныне — Анна Винчестер. Видимо, моя семья — не просто врачи, да? — с некоторой долей сарказма спросила Анна. Имаеши усмехнулся, оценив намёк на шутку.       — Сообразительная, — охарактеризовал её Змей. — Всегда такая или только со мной? — теперь он окончательно понял, что время пришло. Все детали пазла были перед ним, и стоило внести свой вклад в историю, но просто так отдавать всё Имаеши не собирался.       Дайки тихо рассмеялся. Не один он отметил отсутствие у неё мозгов.       — Смотри-ка, завела себе нового обожателя, — едко произнёс он, надменно глядя на Анну. Та притворно мило улыбнулась капитану, тут же возвращая всё внимание Имаеши.       — Леди должна уметь прикинуться дурочкой. Тогда её шансы быть при дворе возрастают многократно. Нас этому учили в воскресной школе, — продолжая язвить Анна, ощущая, как буквально между лопатками полыхает огонь от взгляда Дайки. Не думала, что они начнут вновь разговаривать в такой обстановке и таким тоном. Месяц молчания, а сейчас это. Анна терялась в догадках, что послужило такой перемене.       — А ты взяла и научилась тупить по-настоящему. Учителя бы тобой гордились, — не оставил её слова без ответа Дайки.       Имаеши расхохотался, с упоением наблюдая за этой перепалкой. Между ними явно что-то происходило, и кажется, он догадывался что. Аомине редко когда цеплялся так сильно к кому-то. Обычно ему просто было наплевать на всё и всех.       — Откуда вы знаете, что я не лукавила? — Анна продолжала строить из себя невесть кого, но эта глупая стычка так раззадорила её, что она просто не могла остановиться.       — Сядь, — резко шикнул Кисе, дёрнул Анну за руку.       Она еле удержала равновесие, чтобы не свалиться со стула. Анна недовольно смотрела на Рету, но тот глядел на неё так, что всё было понятно без слов. Этот грозный взгляд, с оттенком страха, поджатые губы, словно говорили: «Нужно заткнуться пока не поздно».       — Так изображать глупость просто невозможно. Ты не настолько хорошо лжёшь, ведьма, — но вот Аомине затыкаться не собирался, желая свести счеты с девчонкой здесь и сейчас.       — Я не ведьма, — попыталась оправдаться Анна. Ей было обидно от слов Дайки. Она была не глупой, далеко не глупой. Просто из-за того что её язык живёт отдельно от мозга, могло создаться такое впечатление.       — Анна, пожалуйста, хватит. Тут слишком много людей, — шептал Рета, сжимая холодные руки девушки в своих.       — Пожалуй, я приму ваше предложение, — ворвался в эту конфликтную атмосферу Шоичи, возвращая к теме разговора. Он поманил пальцем пирата с белыми волосами и шепнул ему на ухо что-то. Тот кивнул и быстро удалился, почему-то не сводя пристального недовольного взгляда с лица Аомине.       — Так быстро? — приподнял брови Дайки в удивлении. — Не знал, что ты стал таким сговорчивым.       — А ещё вы оба не знаете, что за книжонку привезла мне твоя драгоценная ведьма, — улыбнулся Шоичи. — Я не дурак, чтобы продолжать торговаться, когда все козыри уже на столе.       — Я ведь и передумать могу, — мрачно усмехнулся Аомине, поглядывая на книгу. Если этот артефакт действительно настолько ценный, он наверняка стоил больше, чем какая-то карта. Но чего ещё было ожидать от этой тупой девицы? Думать, прежде чем сделать — не её тактика.       Шоичи подвинул Гремуар ближе к себе, а затем взял его в обе руки и покрутил со всех сторон.       — Тебе от него пользы нет, — абсолютно спокойно парировал Змей, увлеченный артефактом. — Ты ничего не знаешь о магии, да и ведьма на корабле тебе не нужна, ты сам об этом сказал.       — А ты сказал о том, что штука слишком ценная. Кусок пергамента в обмен на какой-то там невероятный артефакт? Ты правда думаешь, что этим отделаешься? — он слегка подался корпусом вперёд, как в начале ужина это делал Имаеши, чувствуя себя хозяином положения. Девчонка по своей глупости открыла ему новый путь в этих переговорах.       Шоичи закатил глаза, но быстро вернул себе невозмутимое выражение лица. Дайки был далеко не глуп и умел вести переговоры, несмотря на его варварские методы.       — Полагаю, ты что-то хочешь попросить?       — Какая проницательность, — он хищно оскалился. — Мне нужен плотник, чтобы слегка улучшить корабль. Сам понимаешь, нам предстоит сунуться в самую задницу Дьявола.       Имаеши вздохнул, понимая — Дайки со своей командой останется здесь на некоторое время, и ему придётся оказать все возможное радушие, которое вообще имелось в запасе. Не то, чтобы капитан Чёрного Дракона был слишком желанным гостем.       — Допустим, — нехотя протянул он, признавая — Дайки справедливо требовал взамен эту небольшую услугу. — У меня есть один знакомый плотник…       — Том Файер, — перебил его Аомине. — Я знаю, что он здесь. Только ему я доверю Чёрного Дракона. Твои дровосеки мне не нужны.       Шоичи поджал губы. Стоимость услуг этого мастера — а он был действительно невероятным — запредельна. В его голове сами по себе подсчитывались убытки для его «казны». Ему понадобилось пару минут, прежде чем без особого удовольствия ответить:       — Хорошо.       — Простите, что прерываю… Но Том — друг моей семьи… Я обещала капитану, что помогу с улучшением корабля, — выпалила Анна и спустя лишь пару секунд осознала, что поломала капитану переговоры. Сначала помогла, а теперь сломала. Она закусила губу, пытаясь отделаться от мысли, что с ней мог сделать капитан за такую вольность. Бабам вообще запрещалось что-то говорить в присутствии мужчин, и теперь она поняла почему. А ведь могла просто промолчать, а деньги капитан мог забрать себе. Анна мысленно ударила себя по голове за длинный язык.       Аомине в голове проклинал её на все лады. Улыбка на лице Имаеши расползалась с каждым произнесённым ею словом, а желание убить её у Дайки лишь росло. Он всё никак не мог понять, почему не убил её ещё при первой сказанной ею глупости. Ну откуда он мог знать, что она настолько тупая?       — М-да, — не сдержал смешка Шоичи, — она и правда тебя погубит, Дайки. И отнюдь не магией.       — Хоть в чём-то я с тобой согласен, — прорычал Аомине, взглядом обещая Анне самую длительную и мучительную смерть, как только они выйдут отсюда. Дайки отвёл взгляд, пытаясь подавить позывы кашля. Не хотелось показать свою слабость.       Кисе не знал, соболезновать капитану или же переживать за то, что, возможно, капитан сделает с Анной. Но Рета надеялся, что он поймёт. Что простит глупую дурочку, которая, кстати, осознала, что сморозила глупость. Она виновато потупила взгляд, глядя на сцепленные руки с Ретой.       Открылась дверь, и в залу снова вошёл пират со свитком в руках. Он отдал его Имаеши и занял своё место у дверей. Шоичи повертел свиток в руках, а затем протянул его Дайки. Аомине, возрадовавшись возможности завершить эти странные переговоры, буквально вырвал карту и быстро направился прочь из залы, даже не разворачивая её. Имаеши, конечно, был тем ещё скользким ублюдком, но всё же имел некоторые понятия о чести.       — Благодарю, — Анна присела в книксене, натянуто улыбаясь. Она последний раз глянула на реликвию отца и с тяжелым вздохом ушла. Как бы она не считала эту книжонку бесполезной, она была важна для отца, и видимо не только он находил в ней что-то ценное. Но Анна готова была и на такие жертвы, лишь бы спасти дорогого человека. Зачем ему этот артефакт, если он уже год лежит неподвижно в кровати. Но что сделано, то сделано.

❴✠❵┅━━━╍⊶⊰⊱⊷╍━━━┅❴✠❵

      — Иди сюда! — рыкнул Дайки, хватая едва вступившую на палубу Анну за локоть, и потащил в каюту.       Рета было дёрнулся вслед за капитаном, но его взгляд буквально приковал его к полу. Он же обещал, что больше не повторится то, что было в трюме. Он помнил это, но страх за Анну практически сломал всё к чёртовой матери, он готов был с оружием кинуться на капитана. Но Рета смог вовремя себя остановить, до дрожи сжимая кулаки. Он молился всем известным богам, чтобы она осталась в целости и сохранности.        — Лучше стой на месте, жертва ведьминских фокусов, — зарычал на него Аомине, а затем, не говоря больше ничего, поволок Анну дальше, не обращая ни малейшего внимания на её слабые попытки вырваться.       Когда дверь за ними закрылась, лишь чудом не слетев с петель от силы удара, Анну резко швырнули в сторону кровати. А затем, не дав опомниться, последовала хлёсткая пощёчина. Дайки буквально разрывало от ярости. Ещё до прибытия к пристани эта девчонка его выбила из равновесия, но сейчас он уже просто не мог себя контролировать. Её тупость ошеломляла, и ладно бы было только это! Так нет же — Анна ещё вздумала лезть в его переговоры с Имаеши, которые могли принести неплохую выгоду для дальнейших его планов. А эта дура взяла и всё порушила, как чёртов карточный домик, своим словесным недержанием.       — За что?! — вскрикнула Анна, держась за пылающую щёку. От силы удара шляпа слетела с её головы, давая свободу всё ещё мокрым волосам. Это хоть немного, но остужало её нарастающую ярость и обиду на Дайки.       — За что?! — заорал в ответ Аомине, и от мощи его голоса едва ли не дрожали стены каюты. — Сколько ещё я буду терпеть твою тупость?! Кто позволил тебе лезть в мои переговоры?! Твоё дело — заткнуться и жрать, а не нести своим длинным языком всякую дичь! — бушевал он, активно жестикулируя в опасной близости от её лица.       — Я не подумала! Зачем бить?! — ещё громче закричала Анна, исподлобья глядя на капитана. Как же ей хотелось ударить его в ответ, но она осознавала, что если она решится, то тут же будет пристрелена.       — Я не знаю, как по-другому научить тебя затыкаться! — Дайки максимально сократил дистанцию между ними, выкрикивая обвинения ей в лицо. — Я устал слышать твоё долбаное «я не подумала»! Уже понял, что ты, мать твою, никогда не думаешь своей маленькой безмозглой башкой! — он ткнул пальцем ей в голову так, что она даже немного отклонилась назад. — Мало того, что ты постоянно лезешь не в своё дело, открываешь свой рот не тогда, когда нужно, так ещё и трахаешься с моими подчинёнными! Шалава!       — Вот поэтому я трахаюсь с Ретой а не с тобой! Потому что ты не понимаешь, как нужно обращаться с девушками. Только орать и бить умеешь! — дурниной кричала Анна. Дайки задел её за живое, но она не могла показать насколько ей обидно, но опять же, она ляпнула не до конца продумав свои слова. Это «Не с тобой» эхом звенели в голове, не давая унять ураган из страха, обиды, страсти и желания.       — Ну конечно, я же не чёртов английский дезертир, которого ещё с пелёнок учили быть джентльменом! Я — пират, я — капитан пиратского корабля, гроза семи морей, и ты хочешь, чтобы я за тобой мышью бегал?! — он навис над Анной грозной скалой, готовой в любую минуту обрушиться на неё со всей силой и мощью.       — А может — хочу! — прямо в лицо Дайки вызывающе бросила Анна. Она с садисткой нежностью глядела в глаза тому, кто так волновал её душу, тому, кто переворачивал все её внутренности, тому кто был так груб, не воспитан и жесток, но Анна находила в этом извращённое наслаждение. Ей так некстати вспомнились прикосновения Реты. Его руки были нежны и мягки, они не сжимали до боли, не истязали до синяков, и в этом был их минус. Этой животной страсти никогда не будет у Реты. Он слишком трясся о ней, так, как все в её прошлой жизни, от чего она отчаянно пыталась убежать. Но оказавшись в полной противоположности, она невольно искала что-то знакомое, что-то родное. Этим кто-то оказался Рета. Но всё было не то, не те руки, не то дыхание, не то тело, не те губы. Чёрт. Эти чёртовы тонкие губы сводили с ума.       Анна не могла противиться своим желаниям, этому дикому и варварскому порыву. Она грубо схватила Аомине за голову, порывисто прижимаясь к его губам, словно пыталась выпить до дна его душу.       Сказать, что Дайки был в шоке — ничего не сказать. Он вообще ничего не понимал. Ещё пару минут назад он был готов прихлопнуть Анну на месте, не оставив и мокрого следа, был в ярости от её предательства, от её несдержанности, взбалмошности, глупости, а сейчас просто застыл на месте, упираясь руками в матрас, и чувствовал, как внутри взрываются долбанные фейерверки. Наверное, это были его последние нервные клетки.       Анна остервенело вцепилась в лицо Дайки, оставляя отпечатки своих ногтей. Он бесил её, он раздражал её, он бил её, чёрт возьми, но он дико будоражил всё её сознание и ничего поделать с этим она не могла. Это было выше неё.       — Ненавижу тебя, — рычала в губы Дайки, глядя в эти бездонные глаза. Она буквально чувствовала, как тонет в море ненависти, боли и дикого влечения.       Дайки, наконец, опомнился. Осознание происходящего окатило его горячей волной, распространяясь по всему телу. Он низко, утробно зарычал и больно вцепился в её бёдра, углубляя поцелуй, соприкасаясь своим языком с её, с силой вжимаясь в её соблазнительные губы. Его распирало то ли от ярости, то ли от возбуждения, и он просто не мог остановить это безумие. Его душа рвалась на тысячи кусочков.       Анна продолжала истязать его тело. Она больно царапала его шею, пробралась под рубашку, царапая его плечи до кровавых следов. Ей хотелось, чтобы он почувствовал всю её ярость, всю её боль и ненависть. Она смогла оторваться от этих горячих губ, больно кусая его за скулу. Анна победоносно улыбалась, слыша, как он рычал.       — Как же ты меня бесишь, — раздражённо стаскивая с себя рубашку, со всей возможной яростью выпалил он, глядя в эти убийственно зелёные глаза. Дайки прервал поцелуй лишь для этого, а затем снова принялся истязать её губы, с удовольствием отмечая, что они сильно покраснели от таких грубых ласк.       Желая причинить больше боли на грани с наслаждением, он бесцеремонно впился в её шею, прикусывая кожу и втягивая её губами. Анна дёрнулась, но Дайки не позволил ей ничего сделать, крепко сжимая в руках её хрупкое тело. Он покрывал болючими засосами её шею и плечо, наслаждаясь её тяжёлым дыханием и шипением от боли.       — И что же, с Кисе совсем плох, раз хватаешься за меня? — прорычал в порыве какой-то обиды Дайки. Она просто не могла никак отпустить его.       Анну словно током прошибло. Пусть она отгоняла все мысли о том, что это дико и неправильно, но здравый рассудок всё ещё был с ней, просто не сопротивлялся этой страсти. Но сейчас, вспомнив о том, с чего всё это началось, с чего зажглась эта дикая страсть, Анна готова была провалиться в Ад от стыда. Она боялась саму себя. То, что ей нравилось, что с ней делал Дайки, что сама истязала его. Ведь всё было прекрасно с Ретой. Она никогда не испытывала нечто подобного, и могло показаться, что стоит остепениться, прекратить гоняться за призрачным расположением Дайки.       В секундное замешательство Анна юркнула под рукой Дайки, пулей вылетая из каюты. Она не хотела продолжать этот стыд. Она слишком увлеклась, пошла на поводу греха. Она готова была вернуться в трюм, лишь бы не видеть эти чёртовы синие глаза.       Рета всё это время подпирал стену у каюты капитана. Как ему хотелось залететь туда, защитить своё сокровище. Этот изверг опять её бил. Нет, Рета понимал, что это заслуженно, но не мог принять. Слышал, как они осыпают проклятиями друг друга. Но на фразе про то, почему она переспала с ним, Рета грустно усмехнулся. А на что он мог надеяться? Кто он по сравнению с капитаном? Никто. Его цепной пёс. И если бы даже он захотел показать клыки, псов, что кусают руку хозяина, убивают.       Стоны. И Рета потерял всякую связь с реальностью. Ещё совсем недавно она таяла в его руках, ещё совсем недавно он целовал любимые губы, но всё это ушло.       — Анна… — тихо окликнул Рета, когда девушка неожиданно выскочила из каюты. Одетая. Она была одета. Значит ли, что всё обошлось? Что капитан просто хотел сломать её? Изнасиловать, как он делал это тысячи раз? Взгляд невольно скользнул внутрь каюты, на смятую кровать, на капитана.       Дайки смотрел ему прямо в глаза, испытывая удовольствие от его отчаяния. Кисе был похож на побитого щенка. Такой же жалобный, ищущий взгляд. Дайки приподнял подбородок и самодовольно ухмыльнулся. «Твоя, говоришь? Ну-ну», — отчётливо транслировал он Рете, сверкая истерзанным Анной торсом.       Рета плотно сжал зубы, отчего желваки на его скулах зашевелились. Этот взгляд уничтожал, всегда повергал врагов и команду в страх. И Рета подчинялся, не потому что боялся, а потому что ему нечего было терять. Собственная жизнь ни стоила ничего, не было ничего важного и ценного, ради чего хотелось бы жить. Был только капитан. Но сейчас у него есть Анна. Ради неё он готов был прыгнуть в тартар, пусть и имя его будет — Аомине Дайки.       Кисе выпрямил спину, словно он вновь оказался на службе в Англии, и, глянув напоследок капитану в глаза дерзким, непокорным взглядом, ушёл вниз.