Профиль по математике

Они просидели так ещё пару минут, пока Ваня не вспомнил, что пора бы доесть и уже ехать к отцу. Бессмертных неловко отстраняется, садится обратно и принимается за еду. Николай Фёдорович делает тоже самое. Едят они молча, изредка обмениваясь фразами. Сейчас между ними летает легкая струйка напряжения, но в основном — комфорт и спокойствие. Когда на часах без пяти, Ваня уже сидит в машине у дома отца. Он сжимает руки в кулаки и нервно сглатывает. — Ты чего? Все отлично будет, — замечает это Николай Фёдорович. — Если что, зови. Я буду тут. Окей? — Ага. Спасибо большое, — школьник все ещё слегка дрожит. — Ты сильный. Все сможешь. Хочешь я тебе куплю что-нибудь сладкое? — говорит учитель и сжимает в руке чужую руку. Ваня на это реагирует моментально. Вся кровь приливает к руке и щекам, язык заплетается, но он выдавливает что-то наподобие «спасибо, не стоит» и делает глубокий вдох-выдох. — Все. Я пошёл. — Ага. На входе его встречает девушка в строгом деловом костюме. — Иван? — Да, — сглатывает парень. — Проходите. Вас уже ждут. Валентин Бессмертных был большим человеком в мире бизнеса. Своя успешная компания, офисы в других городах и странах и связи со многими селебрити и политиками. Раньше маленький Ваня всегда ездил с отцом, но позже, тот перестал его брать. — Привет, сын, — здоровается мужчина с вошедшим. — Здравствуй, отец, — холодно отвечает Ваня. — Как ты? Как у тебя дела? Как школа? Как мама? — Тебе так интересно? — Если я развёлся с твоей мамой, то это не значит, что мне не интересен ты. — Понятно… Я нормально. Живу вот, потихоньку. Школа тоже пойдет. Вроде все хорошо, мама тоже нормально. Только работает очень много. С утра до ночи на сменах. — И ты один целый день? — Сейчас нет. У подруги родители уехали, она пока у меня живёт. Ваня решил присесть, понимая, что разговор будет долгий. На столе уже стоял горячий чай, шоколад и печенье. — Интересно. Просто подруга? — Да. Просто подруга. — А девушка-то есть? — Нет, пап. — А нравится кто? — Нет! Хотя… есть один человек, — Ваня специально не делал акцент на том, какого пола этот человек. — Хм, ну это хорошо. — Отец, можно совет? — Конечно. — Как можно привлечь эту… девушку? — Знаки внимания, больше заботы, чаще обнимай ее, пиши, узнавай как она. Обычно это так работает. Будь открыт к ней. — Хорошо… Спасибо большое. Правда, спасибо. — Ну вот и отлично. Теперь, как бы тебе не нравилась эта тема, хочу об этом поговорить. — Слушаю. — Я хочу переписать на тебя часть компании, когда тебе исполнится восемнадцать. На день рождения. — Но ведь это почти через три недели. — Да. Поэтому я хотел поговорить. Что думаешь? — Какие на мне будут обязанности? — Никаких. Я буду управлять всей компанией, просто теперь лицом будем мы. Будешь участвовать в этой жизни. Ходить по мероприятиям, участвовать в принятии решений. Мне нужен молодежный взгляд на все это. Чтобы, немного освежить компанию. Мне нужен ты, Вань, — взгляд, которым отец посмотрел на сына, невозможно было передать словами. Кажется, так на него отец не смотрел, даже когда он был совсем ребёнком. — Я подумаю над этим, хорошо? — Конечно, я тебя не тороплю. Просто имей ввиду, документы и так далее. Все это много геморроя. — Я тебя понял. Как ты живёшь? Дальше следовали скучные рассказы о бизнесе, о жизни отца Вани. Парню конечно было интересно узнать больше об отце, но после пятнадцати минут он заскучал и слушал с трудом. Спустя час отец и сын были вынуждены попрощаться, так как Валентину нужно было ехать на встречу. — Довезти тебя? — спросил отец под козырьком крыши у подъезда. — Нет, спасибо, у меня уже есть. — Серьёзно? Как раз в этот момент к этому подъезду подъезжает Николай Фёдорович, по просьбе Вани разумеется. — Ого… Кто это? — спрашивает отец. — Мой классный руководитель. — Можно его на пару слов? Ваня подходит к машине, что-то говорит учителю, тот выгибает бровь, но из авто выходит и становится возле Валентина. — Вижу вы с моим сыном близки. — Да, довольно. — Чтож, надеюсь у вас хватит мозгов не трогать его. Если с его головы хоть один волос упадет, вам не жить. — Не хочу нарываться на конфликт, но я за несколько дней знакомства, возможно не очень хорошо узнал вашего сына, но мне кажется, что во время дороги к родному отцу трястись от страха это не норма. Не знаю в каких вы отношениях, но я не собирался и не собираюсь делать ему плохо. Надеюсь, я понятно выразился. Отец ничего не ответил, лишь нахмурился и ушёл. Николай Фёдорович вернулся в машину. Крепко сжал руль пальцами до такой степени, что костяшки побелели. — Что-то случилось? Что он сказал? — забеспокоился Ваня. — Все нормально. Поехали, — гневно ответил Николай Фёдорович. Ваня отшатнулся. Такого он не ожидал. Парень сглотнул и сел на свое место, больше не произнеся ни слова. Учитель был увлечен дорогой и мыслями. Диалог не вязался. Машина подъехала к дому Бессмертных. За окном пахло сыростью и дождем. — Спасибо большое, что довезли, — сухо благодарит Ваня. Он уже хочет выйти из машины, но его крепко хватают за руку и возвращают на место. Бессмертных пошатывается и случайным образом оказывается в паре сантиметров от лица учителя. Казалось бы, здравый смысл в обеих головах красными буквами кричит «Остановись!!!», но что-то внутри не дает отстраниться. Николай Фёдорович переводит взгляд на губы школьника, опять на глаза, обратно и подается вперёд, накрывая их своими. Поцелуй нежный, детский, чуть больше, чем просто касание, Ваня даже не отвечает, просто хватается за плечи человека напротив. Руки, ноги, спину обдает холодом и это вроде даже совсем не от полуоткрытой двери машины. Ваня хочет отстранится, убежать, скрыться из поля зрения преподавателя и от чужих глаз, и пофиг, что стекла машины затонированы. Парню страшно, у него трясутся руки, тело покрылось мурашками. Николай Фёдорович разрывает поцелуй и смотрит на запуганного ученика. Тот немного мешкается, но все равно прижимается своими губами к чужим. Теперь по-другому. Теперь чувственнее, теперь страстно. Руки мужчины перемещаются на бедра Ивана, поглаживая их через ткань черных брюк. Парень хватается за шею человека напротив, зарываясь ладонями в пушистые волосы и накручивая пряди на пальцы. А поцелуи становятся страстнее, а руки кажется там, где нельзя находится рукам обычного преподавателя. Ване хочется больше, хочется ближе, хочется чувствовать не через водолазку и брюки, хочется ощущать чужие руки на нежной коже, а пухлые губы на своих. — Ты хочешь этого?.. — шепчет преподаватель прямо в губы парня, но не убирая руки с тонкой талии. — Да, — сказано с возбуждением, желанием, просьбой и неким страхом. Ваня жалобно смотрит на Колю, пока тот осматривает нежные черты чужого лица. — На заднее сиденье, быстро, — командует учитель, открывая свою дверь. Ваня тянется к ручке, в лицо ударяет холодный воздух, покрапывает дождь, но спустя пару секунд он снова оказывается в теплой машине. Тут на него накидывается Николай Фёдорович, стягивая пиджак и отбрасывая его на переднее сиденье и снова прижимается к чужим губам. Ваня приоткрывает рот, впуская Колин язык внутрь. Он проходит по ровному ряду зубов и снова целует. Его такой Ваня возбуждает. Официальный, в такой одежде, серьёзный. Коля запускает руки под слегка колючую ткань черной водолазки, оглаживая горячими пальцами разгоряченную, бледную кожу. Он проводит ладонями по ярко выраженному прессу, а потом хватает края кофты и стягивает ее, отбрасывая в сторону. Мужчина переходит на ключицы, оставляя на них мокрые поцелуи, лёгкие укусы, но тут же их зализывает. Он перемещает одну руку на грудь и прокручивает в пальцах сосок парня на что тот выгибается, словно струна, а машина утопает в сладком стоне. Лебедев прижимается своими губами ко второму соску, очерчивая его круговыми движениями. Бессмертных громко стонет, двигает ногами, он не знает куда деть руки, поэтому просто сжимает их в кулаки. Когда учитель остараняется, Ваня стягивает футболку с тела напротив и оставляет багровый засос на шее. Старший откидывает голову назад, задыхаясь в тихом стоне. Ваня оглаживает тело мужчины и продолжает целовать кожу, иногда оставляя все новые и новые метки, так и говоря: «этот человек занят!». Учитель принимает инициативу на себя и спускается поцелуями к низу живота парня. Он целует его пояс и расстегивает молнию на брюках. Осторожным движением мужчина снимает предмет одежды с ног парня. Он выцеловывает внутреннюю сторону бедер медленно поднимаясь к паху. На черной ткани боксеров уже виднеется мокрое пятно от смазки. Коля облизывает член парня через белье, на что Ваня сладко стонет. Лебедев тянется к бордачку и достает оттуда бутылочку клубничной смазки. Он смотрит на младшего. Волосы слегка вспотели, он лежит в одних боксерах, весь красный и разнеженный. Лучше любой девушки. Его тело не женское, совсем нет. У него нет тонкой талии, широких бедер, груди, нежных изгибов тела, зато есть нереальный пресс, ярко выраженные ключицы и изящные руки. Коля открывает смазку и выжимает ее себе на пальцы. Снимает белье с Вани и приставлят фаланги ко входу. Первый идёт туго, Ваня выгибается, сжимая в руках водолазку, которая оказалась как нельзя кстати. — Больно? — осторожно спрашивает Коля, посматрев на Ваню. — Продолжай, — сквозь зубы выдыхает парень. Лебедев добавляет второй палец. В уголках глаз Вани скапливаются слезы, но он кивает. Коля поднимается к чужому лицу, сцеловывая слезы с щек. Он оставляет поцелуй на губах и спускается ниже. Мужчина добавляет третий палец, разрабатывая парня. — Коль, пожалуйста, — стонет Бессмертных, откидывая голову назад. Лебедев снимает с себя оставшуюся одежду и скидывает ее на пол. Из бардачка он достает презерватив, ловким движением раскатывает его по члену и обильно смазывает лубрикантом. Он устраивается между ног парня, сжимая бедра руками. Он нежными движениями входит наполовину и наблюдает за эмоциями нижнего. Ваня немного напряжен, грудь нервно вздымается, но когда их взгляды пересекаются, Бессмертных кивает. Коля входит до конца и парни синхронно стонут. Мужчина начинает двигаться размеренными толчками, задевая простату, заставляя младшего сладко стонать. Коля нависает над Бессмертных, нежно целуя и продолжая двигаться. Ваня кончает, сжимая свою руку в руке Коли, переплетая их пальцы. Коля кончает следом. Бессмертных спустя пару минут возвращается в чувства, молча собирает свою одежду и уходит. За окном снова лил дождь, две души сидят в разных квартирах Петербурга. В голове одного, милый мальчишка в зелеными глазами, израненные губы на своих, тонкие пальцы, сжимавшие плечи и нежный голос, заполнявший тишину автомобиля. А в голове другого мыслей нет, так как, наверное, заболеть за пару минут за день под дождём, не всегда бывает возможно. А ещё так как он придурок конченный. Но далее несмотря на это, губы у обоих печет адским пламенем, и непонятно, убьет оно или спасет.