Кукла

*** - Слушай, а если серьёзно. - Начинает Томас. - Я больше не буду над тобой ржать. - Ты опять! - Нервно огрызается Дамиано, дёргая руль и едва не врезаясь в ближайший забор. - Нет-нет, погоди, погоди. - Тут же начинает размахивать руками Томас, чуть не разливая свой кофе в высоком стакане. - Ты тёплый. - Что? - Удивлённо переспрашивает Дамиано, стараясь не отрываться от дороги. - Ты тёплый. Теплее меня. Когда ты касаешься - это приятно. Я не буду смеяться. - Осторожно объясняет Томас. Дамиано согласно кивает. В студии, кроме них, никого нет в такую рань. Томас вцепляется в свою гитару, сворачивается в крючок на стуле и тут же начинает играть, оттачивая каждый звук необходимых для выступления мелодий. Дамиано лениво наблюдает за ним со своего дивана и ловит себя на ощущении, словно знает это невозможное существо всю свою жизнь. От ленивых наблюдений его отвлекает Фабрицио, который спрашивает, какую фамилию писать в документах Томаса, и как они будут делить гонорар за выступления, потому что бумаги нужно было переделать прямо сейчас. Дамиано жутко подмывает ответить, что в документах надо написать “Давид”, но Фабрицио ведь и правда напишет, а они потом вечность будут объяснять людям, что не женаты, потому что за братьев их нельзя принять даже сослепу в темноте. - Том, какую ты хочешь фамилию? - Уточняет он. - Похер, придумай что-нибудь не сильно дурацкое. - Отзывается Томас, не отрываясь от гитары. Дамиано хмыкает и скользит взглядом по студии, пытаясь поймать какую-нибудь идею. Как всегда, в такие моменты в голове кристально чисто и нет ни одной связной мысли. Зацепиться взглядом получается только за волосы Томаса, на которые из высокого окна падают лучи солнца. Превосходно, типичная итальянская фамилия. Он отправляет сообщение раньше, чем успевает осознать мысль как следует. - Ты теперь Томас Раджи. - На всякий случай сообщает он. Томас только одобрительно хмыкает. Дамиано ещё несколько минут лениво перекидывается с Фабрицио сообщениями, убеждая его, что он абсолютно уверен в необходимости перекроить весь контракт, внести туда чувака, который появился у них два дня назад, и поделить весь гонорар не на троих, а на четверых. В итоге получает ожидаемое “как хочешь” в ответ на свои сообщения и с совершенно довольным видом идёт за микрофоном. Вик и Итан приезжают к обеду. Виктория первым делом сгоняет Томаса со стула, к которому он успел практически прирасти, и начинает ему внушать, что для выступлений, помимо игры, он должен уметь красиво двигаться на сцене. Томас отчаянно сопротивляется минут десять, но идея сопротивления Вик заранее обречена на провал. Дамиано усаживается прямо на пол и с интересом наблюдает, как Томас изо всех сил пытается повторить за Вик какие-то движения. Каждое из них стойко ассоциируется у него с пастой, плохо намотанной на вилку и дрыгающейся во все стороны. - Где ты его нашёл? - Раздаётся у него за спиной голос Итана. Дамиано запрокидывает голову назад и выдаёт вчерашнюю версию, успевшую за вечер обрасти подробностями. - Он - мой друг из Милана, поссорился с предками и пока поживёт у меня. - Вешай эту... Лапшу кому-нибудь другому. - Хмыкает Итан в ответ. Что ж, по крайней мере Томас не у него одного ассоциируется с макаронными изделиями. - Я вчера видел, как он сложил кисть ровно вдвое и согнул руку посередине между локтём и запястьем, чтобы вытащить из-за батареи две пачки сигарет, которые лежали там целую вечность. И, прежде чем ты начнешь рассказывать мне про цирковую школу, вспомни, что я тоже туда ходил. Можно натренировать суставы, растянуть мышцы, но там не учат сгибать кости пополам. То, что я видел, физически невозможно. - Спокойно продолжает Итан. Дамиано молчит и хмурится, пытаясь придумать какую-то адекватную версию. - Кто-то ещё видел? - Нет, мы были вдвоём. Понятия не имею, что это всё значит, но я никому не расскажу. - Отзывается Итан. - Тебе стоит предупредить его, чтобы он не делал так при других людях. Дамиано согласно кивает. - Спасибо. Я расскажу вам с Вик, как только сам во всём разберусь. - Обещает он и мысленно тихо радуется, что эту жесть не увидела Виктория, потому что тогда визгу было бы на всю студию. - Надеюсь, ты не украл его из какой-нибудь секретной лаборатории. - Усмехается Итан. Дамиано только вздыхает. Лучше бы и впрямь украл, тогда, может, прихватил бы и нормальную инструкцию к этому чуду техники. День в студии пролетает совершенно незаметно, поэтому он искренне удивляется, когда ему приходит сообщение, что его заказ доставлен в пункт выдачи, и он может забрать покупки сам или заказать курьера. Он тупо пялится на экран телефона, пытаясь догнать, что там за заказ ему доставили, а когда до него доходит, что в животе всё сладко сжимается от мыслей о чулочках-платьишках-блузочках. Может быть, ему даже позволят поучаствовать в примерке... Он встряхивает волосами и идёт выгонять Томаса, который после активного общения с Вик забился в угол и тихо страдал весь день от полученной моральной травмы, выбираясь короткими перебежками только до туалета и до курилки. - Ужин или смотреть заказ? - Спрашивает Дамиано. У Томаса делается такое несчастное выражение лица, что Дамиано невольно начинает смеяться. Выбор явно оказался невыносимым. - Идём сначала поедим. - Предлагает он сам. Томас оживляется и с энтузиазмом топает за ним на кухню. Готовить ризотто довольно быстро, но он всё равно успевает пять раз прогнать Лего и Биде от стола, на котором стоит контейнер с морепродуктами, но в итоге всё же не выдерживает жалобных взглядов и угощает котов мидиями. Томас тоже пытается стянуть из контейнера осьминожью лапку, за что оказывается немедленно изгнан на другой конец кухни. Томас дуется на него в углу, а Дамиано тихо посмеивается, не собираясь угощать всеядную куклу сырыми осьминогами, мурлычет под нос одну из своих песен и чувствует себя очень довольным. Дамиано раскладывает ризотто по тарелкам, рассеянно наблюдает, как двое его котов гоняют по квартире очередную розовую ленточку от кукольной коробки, с которыми он уже бросил бороться, потому что кошки растащили шёлковые обрывки по всему дому и теперь в любом углу можно было найти весёлый розовый кусочек ткани. Томас шуршит сбоку от него, сосредоточенно насыпая чай в маленький заварочный чайничек и выкладывая на тарелку печенье. Дамиано пытается вспомнить, когда он чувствовал себя настолько комфортно и уютно, но по его подсчётам выходит, что лет в десять, когда родители ещё не развелись, а самой большой его проблемой были паршивые оценки по математике. Кстати, о проблемах. - Томас. Тот замирает с пачкой печенья в руках и косится на него вопросительно. - Ты же в курсе, как сгибаются человеческие суставы? - Спрашивает Дамиано, опуская тарелки на стол и двигая поближе к Томасу ту, в которой побольше еды. Томас кисло кривится в ответ, прекрасно понимая, о чём речь, но послушно плюхается на стул, готовясь слушать лекцию. - Не делай так больше, пожалуйста. Мои друзья, конечно, переживут и не такое, но люди со стороны могут начать задавать вопросы, и никому из нас это не понравится. - Твои руки так не сгибаются? - Уточняет Томас, с энтузиазмом уминая свою порцию. Вместо ответа Дамиано молча протягивает руку через стол. Томас откладывает вилку и принимается с интересом ощупывать, нажимая тонкими пальцами, ощутимо тыкая в твёрдые кости. Дамиано терпеливо ждёт. Томас задумчиво чешет кончик острого носа, а потом пытается аккуратно согнуть руку Дамиано где-то между локтём и запястьем. И искренне удивляется, когда не получается. - Ладно, я понял. - Кивает Томас. Дамиано довольно хмыкает и возвращается к остывающему рису. Полчаса спустя он устраивается в кресле с кружкой чая и внимательно наблюдает, как Томас шуршит упаковками, вытряхивает из них всё подряд и радуется буквально каждой новой футболке. Дамиано его прекрасно понимает: если бы он появился на свет четыре месяца назад и все их провел в коробке, то тоже радовался бы абсолютно всему. И, если для выражения восторга на кукольном личике, ему нужно покупать Томасу футболки и платья, готовить ужины и сидеть в студии с утра до вечера, то он с удовольствием будет делать всё это. Он погружается в раздумья буквально на пару минут, а когда возвращается взглядом к объекту своих мыслей, то обнаруживает, что Томас натянул на себя платье глубокого темно-бордового цвета, и теперь с интересом вертится перед зеркалом и старательно разглаживает ладонями складочки на боках. Дамиано едва не роняет кружку с чаем. Как, черт побери, это долговязое чудовище за пять минут успело из тощего подростка превратиться во вполне привлекательную девушку?! Дамиано скользит взглядом по длинным стройным ногам, изгибу талии и округлой задницы, обречённо думая, что свою способность терпеть такую домашнюю одежду он явно переоценил. - Ты на меня пялишься. - Задумчиво сообщает Томас. - Нравится? - У тебя глаза на заднице, что ли. - Ворчит Дамиано, явно недовольный тем, что так безобразно спалился. - Ты в зеркале отражаешься. - С некоторым сочувствием поясняет ему Томас. Дамиано изо всех сил старается не таращиться, но взгляд раз за разом возвращается к ягодицам, форму которых ничуть не скрывает тончайшая ткань. У него там что, нет белья?.. - Ты себе косоглазие заработаешь. - Продолжает веселиться Томас. - Сложно отвести взгляд. - Честно отвечает Дамиано. - Тебе безумно идет. - Как кукла, да? - Как-то странно отзывается Томас. Дамиано молчит, не зная, что на это ответить. Вообще-то, когда он покупал в магазине куклу, у него в голове не было ни единой неприличной мысли. С другой стороны, тогда он понятия не имел, что кукла оживёт, окажется невероятно милым и харизматичным пацаном, который будет расхаживать по его квартире в шёлковых платьях и сводить с ума своей фигурой. - Слушай, у тебя поэтому нет девушки, да? Потому что тебе нравятся куклы? - Томас разворачивается к нему лицом, упирает одну руку себе в бедро и склоняет голову к плечу, как любопытная птичка. - Ты обещал прекратить надо мной ржать. - Напоминает ему Дамиано, неотрывно глядя на вырез платья, пытаясь убедить свой поднимающийся член, что отсутствие груди является существенным препятствием. Смотреть ниже вообще невозможно, потому что белья под платьем все-таки нет, а тонкий шёлк явно не способствует скрытию хоть каких-то деталей. - Да я и не ржу, мне действительно интересно. - У меня нет девушки, потому что последняя из них оказалась циничной сучкой, безжалостно использующей меня и мою группу в своих целях. Я разошёлся с ней три месяца назад и пока смотреть не могу в сторону любых женщин. - Нехотя объясняет Дамиано. Томас задумчиво кивает. Воспоминания о чудесно закончившихся отношениях заставляют его одуревший организм изрядно успокоиться. Он поднимается из кресла и ползёт на балкон, в надежде, что табак и прохладный вечерний воздух помогут ему выветрить из головы неприятные воспоминания. Томас за ним тактично не идёт, продолжая разбирать покупки и стаскивать их на освобождённое специально для этого место в шкафу. Несколько минут тишины и одиночества нужны ему как глоток свежего воздуха, потому что за последние пару дней в его голове смешалось и перевернулось вообще всё, превратив его жизнь в какую-то странную сюрреалистичную сказочку. Почему Томасу так важно, нравятся ли ему куклы? Он, конечно, маскирует это изрядным слоем ехидства, но делает это так часто, что невольно заставляет задуматься. Дамиано вытаскивает из кармана телефон, отвечает на первые сообщения в списке, бездумно листает новости в инстаграме, а потом неожиданно обнаруживает себя в режиме “инкогнито”, набирающим тот самый запрос, по которому вчера нашелся форум про кукол. Поисковик не выдаёт ничего похожего. Он вбивает в адресную строку простенький адрес сайта, который, кажется, отпечатался у него в голове изнутри, на что поисковик сообщает ему, что такого адреса не существует. Очевидно, форум удалён. Он морщится и закрывает вкладку. Значит, придётся выяснять нормальным путем. Он возвращается обратно в комнату, решительно сгребает со стола ноутбук и падает с ним на постель. - Томас? - Да? - Осторожно отзывается тот, косясь на него с каким-то чуть виноватым видом, словно ждёт, что сейчас его начнут за что-то ругать. - Бросай своё барахло. Сходи за чипсами и иди сюда. - Мягко предлагает он. Томас и правда бросает футболку на кресло и послушно шлёпает на кухню. Конечно же, пойти за едой он всегда был готов. Пока Томас шуршит на кухне упаковками, Дамиано находит фильм и подпихивает себе под спину целую гору подушек. Томас возвращается с огромной стеклянной миской, в которую он, кажется, высыпал все чипсы, какие нашёл на кухне, и теперь неловко топчется рядом с постелью. - Иди сюда. - Повторяет Дамиано. -Будем приобщать тебя к местному кинематографу. Томас послушно вползает к нему, вертится и возится, устраиваясь поудобней, пытаясь не уронить миску и сложить куда-нибудь свои длиннющие конечности. Дамиано наблюдает за этим несколько минут, а потом решает, что должны же, в конце концов, и у него быть маленькие слабости, а потому просто обхватывает Томаса за талию и тянет к себе. Тот неожиданно безвольно повисает у него в руках, позволяя делать что захочется. Дамиано фыркает и утягивает его ближе, устраивает спиной к себе и обнимает за талию, заставляя усесться между своих разведённых коленей. Томас ёрзает осторожно и откидывается спиной ему на грудь. Дамиано осторожно целует его в висок, обнимает поперёк живота и переводит взгляд на экран. Томас, очевидно, никогда не видевший Хроники Нарнии, с огромным интересом следит за движущимися картинками, хрустит чипсами и ничуть не возражает, когда Дамиано принимается рассеянно поглаживать его по животу. К тому моменту, когда фильм заканчивается, а Дамиано набирается решимости для серьёзного разговора, он обнаруживает, что Томас пригрелся и уснул прямо на нём, и теперь сладко сопит, чуть приоткрыв губы. Он тихо хмыкает, осторожно убирает на пол миску с остатками чипсов, ногой спихивает ноут подальше к краю кровати, натягивает на них тонкое одеяло и закрывает глаза, заранее представляя, как у него будет ныть спина от сна в такой позе, но даже не думая перелечь и потревожить свою умилительную спящую куколку.