***
— То есть ты сказал ему, что ваш поцелуй был ошибкой? - Сугавара, видимо, прикладывает поистине титанические усилия для того, чтобы не закатить глаза. — Да, потому что так и есть, - а вот Ямагучи после его слов глаза всё-таки закатывает. Кенма честно говоря и не знает почему решил рассказать этим двоим. Просто от Коуши исходит невероятно тёплая, какая-то родительская, энергетика и с ним действительно хочется поделиться переживаниями, как с отцом или старшим братом. А Тадаши просто ну наверняка разбирается в подобных вещах, да и сидел он рядом, так что оно считай само так получилось. — Слушай и запоминай, пока я жив, - Ямагучи накручивает на палец переднюю прядь своих зелёных волос, — Если ты будучи пьяным понимаешь что действительно хочешь поцеловать человека, не просто целуешь с ничего, а чувствуешь, что хочешь этого, значит у тебя к этому человеку что-то есть. А уж если он трезвым отвечает тебе на поцелуй - это твоё что-то взаимно. — Нет, - Козуме яро мотает головой, — Не правда. Просто это скорее как инстинкт. Куроо очень красивый, хоть и не в моём вкусе. В моём как раз скорее ты, Тадаши, - кусает, и без того растерзанную, губу, — Но точно не он. Вот только я был пьян, так что... — Ты просто невыносим, - на этот раз Ямс бьёт себя ладонью по лбу, видимо в конец отчаявшись, — Мне же не стоит его материть? — Именно, - Суга ободряюще хлопает парня по плечу, — Слушай, ты только что ляпнул самый ужасный стереотип о том, что геи готовы наброситься на любого красивого парня. Ты же сам понимаешь, что это бред, верно? - дожидается утвердительного кивка, — Тогда подумай ещё раз. — Я не могу. Просто если у меня к нему вдруг были бы какие-то чувства - это было бы ужасно. Он просто не знает как объяснить те сомнения, которые живут в его голове. Они с Тетсуро вместе с самого детства, Кенма даже так-то вспомнить не может когда они познакомились, просто они были всегда, вот и всё. Куроо был той опорой и поддержкой, в которых он нуждался, его якорем в обществе, его...его всем. И это действительно страшно осознавать, что в какой-то момент можешь потерять из-за своей глупости. Если бы у него действительно что-то было бы к Куроо, что-то больше чем дружеская привязанность - это была бы катастрофа. Потому что дружбы после любви не бывает. Нет, может у кого-то и получается, но это скорее исключение. А уж если что-то случится, Кенма без своего друга не сможет, просто потому, что он действительно для него всё. — Но почему сразу ужасно то? - Тадаши поворачивается к зеркалу, напротив которого они в гостиной разместились, и хватает с туалетного столика тюбик тонального крема, — Ведь как раз наоборот, - парень хочет сказать ещё что-то, вот только в комнату входит Тсукишима. Кей замирает рядом с дверью, цепляет взглядом Тадаши, невозмутимо тонирующего свои веснушки, неловко чешет затылок и произносит: — Не делай этого. — Что? - Ямагучи удивлённо вскидывает брови. — Твои веснушки. Не прячь их. Тебе с ними очень красиво, - сказав это, всё же уходит, а Кенма видит как Тадаши принимается стирать тональник со щёк. Всё же и правда до сих пор любит. — Ямс прав, - вырывает парня из размышлений Сугавара, наверняка специально отвлекая от чужой драмы. И правильно, тут своей более чем достаточно, — Это явно не ужасно. Особенно если учесть, что Куроо признался тебе в любви. — Нет, он не сделал этого. Он сказал, что хочет быть мне больше чем другом, но это может значить что-то другое. Я же не дал ему договорить. Выражения лиц обоих парней не возможно передать словами. Ямагучи делает огромные глаза и уже порывается что-то сказать, но Коуши его одёргивает резким "Тадаши". — Кенма, почему ты отрицаешь, казалось бы, очевидные вещи? — Потому что ни черта они не очевидные. Вас там не было. Вы ничего не видели и не слышали. И не... Вот прямо сейчас парню думается, что лучше бы его там не было, лучше бы он ничего не видел, не слышал и не делал. Только ему ведь понравилось. В этом страшно признаться даже самому себе, но ему понравилось целовать Тетсуро, чувствовать его руки в своих волосах, или у себя на талии, прижиматься к нему. Это действительно ощущалось как самое правильное. Вот только оно таковым не было, это ясно как белый день. — Я мог понять что-то не так, мог что-то даже забыть, - на губах чувствуется кровь от постоянного покусывания, но это волнует в последнюю очередь, — Или просто всё может в любой момент пойти не так. Друзья не могут быть возлюбленными и наоборот. Так не работает. А я Куроо потерять не могу, потому что он для меня всё. — Кенма, вчера мне показалось, что ты похож на меня, - произносит Тадаши, — Но сейчас я понимаю, что даже близко нет. Ты ведь даже не пытаешься поговорить с ним, побороться за свои чувства. — Нет никаких чувств! - парень подскакивает с места, уже явно жалея, что решил поделится с кем-то, — И поговорить я с ним хотел попробовать, ничем хорошим это не закончилось. А теперь спасибо за беседу, но мне нужно идти. Сбегает? Именно так. Но что ещё ему остаётся делать в этой ситуации? Обеспокоенные взгляды, осуждающее качание головой и прочее - уже нервирует. И почему он вообще решил, что его кто-то поймёт? Смешно. Они и не могли дать ему дельный совет, потому что просто не знают что у Кенмы в голове. А он сам не расскажет. Не потому что не хочет, а потому что не может, не знает как объяснить. Дайте ему пожалуйста кто-то шпаргалку к пониманию человеческих чувств. Он так больше уже не может.***
Холодный утренний ветер треплет полы свободной рубашки, пробирается под неё, касается, словно бы замершими пальцами, позвоночника, посылая волну мурашек по спине. Куроо вздрагивает от, не особо приятных, ощущений и хмурится. — Вот видишь. А ты ещё спрашивал у меня почему я хочу сбежать из Токио, - он говорит это совершенно спокойно, будто бы смирился или же принял реальность, называйте как хотите. Бокуто, сидящий напротив него в садовой беседке, лишь качает головой, — Не надо было мне срываться и отвечать на этот поцелуй. — И тогда бы твой пацан загнался по этому поводу уж точно, - провозглашает Танака. Тетсуро, честно говоря, и сам не понял как дошёл до того, что поделился своей проблемой не только с Котаро. Просто он вышел в беседку к новоиспечённому другу, дабы снять груз с души после утреннего разговора, а застал рядом с ним ещё и Рюноске с Юу. Вот так и случилось, что он рассказал о делах сердечных всем и сразу. Впрочем, одна голова - хорошо, а четыре, должно быть, гораздо лучше. — Он не мой, - воздражает вяло. — Сути это не меняет, - на этот раз встревает Нишиноя, — Рю прав, Кенма бы себя просто напросто сожрал бы от вины. — Думаете сейчас не жрёт? Хреново ж вы его знаете. — Зато ты знаешь, - Бокуто даже хлопает ладонью по столу, дабы наверняка привлечь к себе внимание, — Поэтому, как считаешь, он действительно сказал тебе то, о чём думает? В голове тут же заново проигрывается, уже осточертевшая за это утро, пластинка, где любимый голос произносит: "Это было ошибкой". Больно как-то очень от этого, но ведь чего-то такого и стоило ожидать. Правда самому Тетсуро ничего ошибкой не кажется, всё наоборот было до жути правильно, именно так, как должно было быть. Будто бы Вселенная создала их именно для этого дня и этого случая, слишком уж идеально его руки вписывались на талию Кенмы, слишком хорошо их губы подходили друг другу. Чёрт, их тела просто дополняют друг друга, Куроо убеждён в этом на целый миллион процентов. Правда так получилось, что его не спрашивали. — Скорее да, чем нет, - говорит, пожав плечами, - Он мне никогда не врал. — Но почему тогда он сам потянулся к тебе? - Ноя практически подпрыгивает на своём месте. — Я не знаю. Потому что был пьян? — Так не работает, - произносит Танака, задумчиво почёсывая кольцо в брови, — Если бы он этого не хотел, то ничего бы не заставило его это сделать. — Я понимаю. — Вопрос в том, понимает ли это Кенма? - Бокуто сводит брови на переносице, — И если понимает, то почему отрицает? — Потому что хочет сохранить нашу дружбу. Так было всегда. Куроо всегда умел читать Козуме, словно открытую книгу. Малейшие изменения в его поведении сразу привлекали внимание и были истолкованы верно. Всё ещё старая привычка, когда ты долгое время был тем, кто защищает, заботится о благополучии и ну просто был поддержкой. Хотя это вовсе не односторонняя связь! Тетсуро всегда получал столько же, сколько и отдавал. Это нормально, в дружбе так и должно быть. В конце концов никто не просил его влюбляться, никто не обещал, что ему ответят взаимностью и всё будет хорошо и просто. Так, кстати, практически никогда не бывает. Даже в книгах и фильмах героям изначально нужно пройти через море дерьма, а что уж говорить о реальной жизни. — Ему так проще и я понимаю этот выбор. Я слишком сильно люблю его и хочу чтобы он чувствовал себя комфортно. Так что если он хочет быть мне только другом, я согласен на это, - пальцы непроизвольно выбивают какой-то непонятный ритм по столу, выдавая с головой то, насколько сильно он на самом деле нервничает, — Но в данный момент быть ему просто другом я не могу. Поэтому мне нужно это время, чтобы отпустило, а дальше всё будет как раньше. — Ты думаешь, что сможешь разлюбить его за год? - Танака хмыкает себе под нос, — Я за Киёко бегал пять лет, хотя она изначально не давала мне ни шанса, но я не разлюбил. — Может и не за год... Я планировал не возвращаться до тех пор, пока не закончу учёбу. Разумеется мы будем переписываться и созваниваться, но в Токио до тех пор я не вернусь. — Шесть лет, - Нишиноя в ужасе прижимает ладонь ко рту, — Ты собираешь быть на расстоянии от него шесть лет. Это же ужасно. — А разве есть другие варианты?***
— Не знаю как вы, а лично я терпеть это больше не могу, - произнёс Сугавара, откинувшись спиной на грудь своего молодого человека. На часах прямо напротив его взгляда только что минутная стрелка достигла двенадцати, завершая полный круг и показывая ровно полночь. Самое время чтобы созвать небольшой консилиум в своей комнате. Тут и Хината, который был первым в списке приглашённых, и Кагеяма, который попал сюда исключительно по блату, как парень Шоё, и Акааши, который пришёл то ли на правах одного из хозяев дома, то ли как тот, кто уже практически замужем и знает толк в отношениях, и Киёко, которая от Танаки знает ситуацию с другой стороны, ну и конечно же Сугавара собственной персоной, вместе с Ойкавой разумеется. — Я очень сильно обеспокоен состоянием Кенмы, - Кейджи заламывает пальцы, как обычно когда нервничает. Был бы здесь Бокуто, обязательно взял бы за руку, дабы ничего подобного не происходило, — Пусть я и плохо знаю этого мальчика, но уже успел к нему привязаться, он словно бы стал неотъемлемой частью этого дома. — Как и Куроо, - это говорит Кагеяма, чем не мало всех шокирует, — Они действительно вписались в нашу компанию так, будто бы были здесь всегда, - остальные согласно закивали после этих слов. — Вот и я о том же. Мне просто невыносимо смотреть на вот это вот всё, - Коуши неопределённо ведёт рукой, — Нам уже и двух таких достаточно. — Ты чёртов сводник, - фыркает Ойкава. — Нет, я не, но был бы им, если бы у них не было чувств друг к другу. — Слушай, по-моему это работает не так, - задумчиво чешет подбородок. — Тебя вообще никто не спрашивал, - Тоору наигранно сгибается от полученного тычка локтем в рёбра. — Ну знаешь, Коуши, с одной стороны я согласен с Тоору, мы словно бы вмешиваемся в чужую жизнь, суём нос не в своё дело, - Акааши пожимает плечами, — Но с другой - на это правда больно смотреть. — Вот именно поэтому мы должны что-то сделать! - Суга хлопает себя ладошкой по коленке, — У кого-то есть идеи? Он действует из самых чистых побуждений на самом то деле. Ему правда грустно видеть такого растроенного Куроо и Кенму, который съедает себя заживо чувством вины. Да ещё и они оба мечутся, совершенно не зная, что делать, в итоге только больше всё ломая. Реально как будто слон забрался в посудную лавку и в панике пытается выбраться, в итоге кроша весь китайский фарфор. Это неправильно. — Ну, как бы мне ни было грустно и обидно это признавать, большая часть проблемы скорее всего в Кенме, - произносит Кагеяма, заставляя всех снова удивлённо хлопать глазами, а Хинату и вовсе как-то обиженно выпятить нижнюю губу, — Чиби, я не имею ввиду ничего плохого на счёт твоего друга. Просто он, в отличие от Тетсуро, никак не может принять свои чувства. — Что ж, ты вообще-то прав, - Шоё совершенно очаровательно хмурится, — Подтолкнуть действительно нужно именно Кенму. Вот только как? - парень задумчиво прикусывает ноготь на большом пальце. — Ну вообще-то есть один вариант. Что если заставить его приревновать? - подаёт голос, молчавшая до этого Киёко, — Я обычно против такого, но если уж вы хотите действительно заставить его осознать всё за короткий строк, что ж, - девушка разводит руками, мол "ничего не поделаешь". — Приревновать к кому? Надеюсь не к Бокуто, - Кейджи вздёргивает бровь. — Нет, есть более действенный вариант, судя по рассказам Рюноске. — А именно? - Сугавара нетерпеливо поддаётся вперёд. — В общем, в этом году они взяли в команду нового игрока, как замену Куроо короче, кажется его Лев зовут. Имя ещё такое странное, - неопределённо взмахивает рукой, — Не суть. У этого Льва есть старшая сестра - Алиса, и вот она имеет какие-то виды на Куроо, всячески к нему подлизывается и всё тому подобное. Самому Тетсуро это по боку, он не заинтересован, но вот Кенма очень бесится каждый раз, когда эта барышня появляется в поле его зрения. — Это всё конечно очень славно, мы окончательно убедились в том, что Козуме врёт сам себе и всем вокруг, но и что теперь? Нам сюда Алису привезти? - в голосе Ойкавы явно чувствуется возмущение, — Сомнительное мероприятие. — Зачем привозить, если о ней можно просто напомнить? - Хината наконец прекращает от нервов грызть свой ноготь - верный знак, что он успокоился хоть немножко, — Как-то невзначай, чтобы и Кенма, и Куроо слышали. — Хорошая идея. Я даже знаю кто это сделает, - Сугавара бросает многозначительный взгляд в сторону своего парня. — А почему сразу я? Я самый крайний что-ли? Нет, и не просите даже. Я таким не занимаюсь. — А если я скажу, что с сегодняшнего дня ты спишь на полу, а когда приедем домой - на диване в гостиной? - Коуши невинно хлопает глазками. — Это шантаж! Ты просто невыносим! Чёрт с вами, сделаю, что просите. — Вот и славно. Я и не сомневался, что у меня самый замечательный парень, - довольно улыбается и опускает голову на плечо Тоору.***
— Давай быстрее, я уже хочу играть, - Шоё хлопает Кенму по заднице, явно подгоняя. — Подождёшь минутку, без тебя всё равно не начнут, - Козуме показывает язык и продолжает шнуровать кросовки. — И без тебя тоже, игра без связующего - не игра, - авторитетно заявляет, но бодрость в голосе Хинаты никак не сочетается с его обеспокоенным взглядом, которым парень старается лишний раз не награждать друга. — Ну раньше же вы без меня играли. Сугавара, если что, подменит, - подтягивает, взятые у Нои, наколенники и туже стягивает волосы на затылке, — Ну пойдём что-ли. Кенма не плохой актёр и ему всегда удавалось убедить окружающих (кроме одного конкретного человека, чьё имя на Т начинается), что с ним всё в порядке, ему не грустно, он не жрёт себя изнутри дурными мыслями, вот только на этот раз не получается. И то ли просто Шоё успел его так хорошо узнать и изучить за эти дни, то ли Козуме настолько паршиво, что ему влом банально поддерживать маску хорошего настроения - не понятно. Но факт остаётся фактом, его глаза словно бы кричать о том, что парень не в порядке. Правда ему никто ничего не говорит по этому поводу, за что огромное спасибо, скорее из вежливости, потому что не заметить такое нереально. Тем временем парни уже выходят на поле и принимаются за разминку. На самом деле даже делать череду, хорошо знакомых, движений, чтобы не заработать растяжение связок или ещё чего во время игры, тоже влом. Так то хочется вернутся в комнату, залезть под одеяло и сидеть там, втыкая в экран телефона и чтоб никого не видеть. Ехидный голосок в голове подсказывает, что не видеть он хочет одного конкретного человека, который стоит сейчас напротив через сетку, задорно смеясь с какой-то шутки Бокуто. И это тоже противно. Если конкретнее - от себя самого противно. — Мы же сегодня с либеро играем, так? У нас - это Ноя, а у них? - Кенма спешит отвести взгляд и задать вопрос. — Рюноске, - Хината продолжает активно подпрыгивать на месте, подгибая при этом ноги. Козуме почти физически ощутил эту боль в икрах. — Не слишком ли он высокий для этой позиции? — Остальные выше, так что выбора нет. — Но ты бы мог. — Мог, но мне нравится когда я могу забивать, - широко улыбается, — Пошли на позиции, будем начинать. Первый раунд даётся сложно, хотя это даже не то слово. Пусть Кенма уже и привык к своей команде, но два новых игрока, в лице Сугавары и Ямагучи, прибавили головной боли. Ведь пришлось уделить внимание их стилю игры и подстроиться под него. Эх, это ведь просто дружеский матч. Почему всем обязательно выкладываться настолько? Этого парню никогда не понять. Почти все они к тому же не являются профессионалами в игре. Неужели стоит столько выкладываться просто ради хобби? — Ты в порядке? - в перерыве после первого раунда, который они позорно продули, спрашивает Сугавара, подавая бутылку воды. — Относительно, - пьёт жадными глотками, а часть воды выплёскивает на голову, — Ненавижу играть три раунда, а теперь прийдётся, ибо проигрывать я не намерен. — Отличный настрой, - Коуши одобрительно хлопает его по плечу, но взгляд, почему-то обеспокоенный, отводит в сторону. В голове Кенмы звенит какой-то тревожный звоночек. Для всего этого не время, нужно сосредоточиться. Тем более он наконец-то смог подстроиться под новых сокомандников, так что дальше должно быть легче. Вот только легче не становится, потому что на этот раз с ним играет злую шутку его внимательность и умение подмечать самые мелкие детали в команде соперников. Конечно же ему, как связующему, неприменно нужно следить за блоком другой команды. Всё бы ничего, вот только центральный блокирующий у них Куроо. Он видел как играет Тетсуро не одну сотню раз за все те года, что остались позади. Он знает как напрягаются мышцы на ногах парня, когда тот прыгает на блок, он знает как и под каким углом в тот или иной момент Куроо поставит руки, он знает насколько сантиметров может задраться футболка, когда друг приземляется. Он просто знает все эти мелочи и ему эта информация никогда особо жить не мешала. Он точно так же может назвать поочерёдно имена двенадцати Олимпийцев в греческом пантеоне, все кости запястья и рецепт чёрного дымного пороха. Это просто факты, которые ты когда-то каким-то образом запомнил и почему-то не забыл. Просто составляющая какого-то отдела твоего мозга, которая практически никогда не выходит наружу, но сейчас почему-то решила дать о себе знать. Одним высшим силам известно каким образом ему удалось сделать хорошо все пассы, правда сброс не получился, но это уже совершенно другая история. Этот раунд за ними и тут бы радоваться нужно, всё-таки Кенма обожает побеждать, вот только не получается и всё тут. Потому что К у р о о Т е т с у р о. Четыре слога, которые Кенма может написать с закрытыми глазами. Мама не раз шутила, что это было первое, что её сын вообще научился писать. Его лучший друг, его главная проблема. Стоит сейчас на другой стороне поля в окружении своей команды и о чём-то им толкует. Видимо о горячо любимой химии, так как до Козуме долетают обрывки фраз по типу: "Нет, Бокуто, ДНК - это другое, я говорю про ДГК - докозагексаеновая кислота". Кенма не знает химию, ему на самом то деле глубоко плевать что это за кислота то такая и для чего она существует, но внезапно не плевать на то как Тетсуро задирает футболку, чтобы вытереть пот со лба. И вот это уже край. В голове слишком живо вспыхивают картинки недавних событий. Руки Кенмы на этом самом теле, очерчивают контур мышц пресса под футболкой, руки Куроо в его волосах, губы на губах. Щёки вспыхивают алым, под цвет формы старшей Некомы. Осознание того, что на бывшем капитане именно та самая футболка, бьёт с размаху и по лицу. — Кенма, третий раунд уже начался, - Ямагучи осторожно касается его локтя, стараясь привлечь внимание, из-за чего парень практически подпрыгивает. — А? - хлопает глазами. Не услышал, не хотел слышать, ничего больше просто не имело значения, — Да, я иду. Третий раунд явно летит коту под хвост. Кенма рассеян до ужаса, кто-то из команды, возможно Ноя, даже в какой-то момент кричит ему: "возьми себя в руки", вот только всё никак не получается. Положение хуже некуда, наверное стоит отдать пасс Хинате, с ним то они сработались лучше всего. Вот только блок соперников прыгает в самое время, останавливая мяч. — Хорошая работа, Куроо, - Ойкава протягивает парню кулак. — А от меня другого ожидать и не стоит, - Тетсуро с улыбкой ударяет об него своим кулаком. — Вы посмотрите на него он тут ещё и красуется. — Я буквально не, - улыбка на одну сторону, врёт бесстыдно, всё-таки красуется. Это не должно волновать Кенму от слова "совсем", разговоры чужой команды только мешают состредоточиться, но он успевает услышать то, что меняет всё. Как раз когда парень прыгает, чтобы сделать пасс кому-то из команды, его слух ловит голос Тоору: — Была бы здесь Алиса, небось вообще побил бы рекорды по выпендрёжу. — Кто знает, люблю внимание благодарных фанатов. Пальцы скользят по мячу, упуская шанс для удара, и тот падает на землю, вместе с сердцем Кенмы, а заодно и с ним самим. За секунду до приземления лодыжка подворачивается, в ней вспыхивает адская боль на уровне таранной кости. — Чёрт! - Кенма не знает от чего ему противнее, от того, что уронил мяч или от сильной боли в ноге. Он обхватывает, уже покрасневший, участок пальцами и цыкает. — Кенма, что случилось? - Шоё тут как тут, опускается рядом на колени и, увидев ситуацию, прижимает ладони ко рту. — Что случилось? - подбегает обеспокоенный Кейджи и осторожно ощупывает лодыжку, Кенма не выдерживает и вскрикивает от боли, — Похоже он растянул связки. Очень надеюсь, что не порвал. Но в любом случае его нужно отвезти к доктору. — Я отвезу, - Кагеяма снова удивляет всех внезапной заботой, — У меня ключи от машины просто всегда с собой, не нужно идти в дом. — До машины идти сможешь, малой? - это уже Танака. Кенма честно пытается встать, но лишь ойкает и снова падает. Точнее почти падает, так как его сзади подхватывают чьи-то сильные руки. — Я отнесу, - голос, до боли знакомый, звучит прямо над ухом. Хочется запротестовал, оттолкнуть, но на сегодня он истратил весь запас сил и энергии. Поэтому Куроо безпрепятственно подхватывает его на руки, как какую-то принцессу, осторожно разместив одну руку под коленями, а второй обхватив за плечи. — Всё будет хорошо, - говорит он направляясь к машине. А Кенма ему впервые не верит. Разве может быть хоть что-то хорошо, когда ты понимаешь, что влюбился в лучшего друга?