В тихом омуте

— Мразь. Подонок. Сволочь — Рычал Топтунов, глядя с отвращением на мужчину — Всегда знал что ты та ещё тварь. По лицу, алой струйкой стекала кровь из разбитой головы. Ох уж эта его многострадальная голова. Толстые верёвки впивались в кожу запястий, обнажая болью руки. Но, злость, кипевшая в юном студенте была сильнее этой боли. — заглохнешь ты или нет? — удар по лицу наотмашь заставил парня на секунду замолчать. Но только на секунду. — За что ты Максимыча убил? — Топтунов сплюнул кровь под ноги с наглой улыбкой. — Ублюдок. А Пашку? Что Пашка тебе сделал? Дядя Бачо, Игорь, Дима… — Это не я их убить хотел, а ты. — Юра засмеялся. — Ты, жестокий маньяк которого весь город ищет. — Тебе никто не поверит. Никто — Лёня уверенно покачал головой. — Мне, мне поверят. Акимов уже поверил. Даже по роже тебе дал. И остальные поверят. Ведь именно ты оставил улику на месте преступления. Свои часики. — какая же ты сука… — Не ори — Мужчина схватил Леню за волосы, что есть силы. От новой боли Топтунов поморщился. — Лучше подумай. Или ты мне будешь помогать, или… — Да пошёл ты — тут же перебил его Лёня и плюнул в лицо. Мужчина озверел. Ударил со всей силы по стулу, на котором сидел Топтунов. Стул тут же упал, вместе с парнем. Юра принялся с жестокостью избивать студента. Удары он старался наносить на лицо. Лёня захлебываясь кровью, ничего не мог сделать. Он был связан и беспомощен. Когда маньяк насладился мучениями своей жертвы, он поднял стул, заставляя Леню сесть. — Прости. — с усмешкой процедил убийца Фомина. — Не хотелось портить твоё красивое личико, но ты не оставил мне выбора. — теперь мужчина говорил достаточно ласково. — Лучше со мной не спорить — Да я лучше сдохну — Лёня поднял своё окрававленое лицо. — но не стану тебе помогать. И признаваться в твоих убийствах, я не намерен. — А ты наглый. И смелый. Но это к сожалению не надолго. Подумай. — Нет. — засмеялся Лёня. — Нет. Скоро тебя выведут на чистую воду. Лучше убей меня сразу. — Зачем? — удивился Юра. — Ты мне можешь очень даже пригодится. Но я дам тебе подумать. Понимаешь, смерть Фомина это только начало. И смерть других твоих соседей будет на твоей совести… — Я на это не поведусь. Не мечтай. — Лёня говорил уверенно и твердо. — Ну что ж хозяин — барин. Кого ты пожелаешь убить следующим: Легасова или твоего дружочка Бориску? А может быть сразу Акимова? А что, убьёшь его как ненужного свидетеля. А потом, я тебя сдам ментам. И всё. — Акимова ты точно не тронешь, он же твой друг! — О, как ты заговорил. — рассмеялся мужчина. — А думал ли ты, о нашей дружбе, когда под меня ложился? Когда изменял своему Саше со мной? Помнишь наши жаркие ночи, малыш? — Юра провел рукой по щеке Лёни, вытирая кровь. — Это не так. Ты меня заставлял это делать. — Зло и омерзительно мерзко крикнул Топтунов — У меня выбора не было. И ты это знаешь — Однако, тебе это нравилось. — мужчина словно не слышал Леню. — А может быть повторим? Сейчас. Я не стану обращать внимания на твоё лицо — с этими словами он впился в губы Лёни, но Топтунов сильно укусил его за губу, заставляя отшотнуться и громко выругаться — Дрянь. — Юра снова удалил. Но на этот раз влепил пощёчину. — А насчёт Акимова, он никогда не был моим другом. Я много лет мечтал ему отомстить. За всё. Прикидывался настоящим товарищем, а сам мечтал его убить. Но ты вечно путался под ногами. И я придумал всё это. Сначала его вытурят из органов, потом он узнает что его любимый Лёня стоит за всем этим. А потом на помощь к нему приду я. Вот тогда я ему и отомщу. — Твой план дал трещину. — ухмыльнулся Топтунов. — Акимов знает, что ты пытался сжечь улики. И он обязательно проверит это. Рано или поздно. Не он, так другие проверят эту информацию. — Что? — в глазах у Юры загорелась паника и невероятная ненависть. — Неожиданно, правда? — теперь порировал Топтунов. — Можешь убить меня, только тебе это не поможет. Только грех на душу возьмёшь. — А ты значит, в священники записался? — хмыкнул мужчина. — Проповеди мне читаешь. — Дьяволу проповеди не нужны. Твоё место в аду. — Хмыкнул Лёня. — Только туда ты отправишься первый. — оскалабился Юра. — и твой ад, будет к сожалению на земле. — Я не боюсь тебя! — выкрыкнул Лёня. — собираешься меня убить? Убивай. — Я бы мог сделать так, что твоя смерть выглядела бы, как самоубийство. Но, я придумал кое что получше. — рассмеялся Юра- Тебе конечно будет очень больно, но придётся потерпеть. Уж больно хочется Саше преподнести подарок в твоём лице. — Саша узнает, какой ты. — хмыкнул Лёня. Обязательно узнает — Ну уж ты то точно ему не расскажешь, рассмеялся Юра. Даже если выживешь после такого. Хотя, я буду очень стараться, чтобы ты выжил. Эти слова прозвучали неожиданно угрожающе. Лёня не знал, что придумал его мучительно чувствовал, что он ещё не раз пожалеет об этом. Во дворе — А ведь никто и не подумал бы на него! — качала головой марфа Ивановна. — л такой приветливый, улыбчивый мальчик. А в итоге оказался жестокой убийцей. — А я всегда знала, что он это! Констатировала Хомюк. — Не из наших. Наши на такое не способны. — Акимов! — Саша услышал свою фамилию и обернулся. К нему бежал Вася Игнатенко. — Так это правда, что Лёня всё это сделал? Про себя Саша выругался. Обсуждать это не хотелось, особенно с соседями. Но соврать он тоже не мог: все факты были против Лёни. — Да — Глухо подтвердил Саша. — Извини, мне нужно работать. — Ты что, совсем того? — Акимов и не заметил подшедшего Столярчука, который быстро привлёк внимание соседей. — Ты думаешь, что говоришь? Это же Лёня, и он не мог…. — С чего ты взял, что не мог? — резко перебил его Саша. — Всё факты говорят об обратном. И если он думает, что я стану его прикрывать, он глубоко ошибается. — Тогда где ты его прячешь, Акимов? — выкрикнул Перевозченко. — Давай сюда его. Я за Димку ему без суда и следствие башку снесу. — Ага, так он тебе его и отдаст! — засмеялась Хомюк. — Наверняка его в городе уже нет. Станет он любимого человека в тюрьму садить, гляди! Явно вывез его куда-то и прячет — Или они вместе это делали, вот и не выдаёт! — Кто-то выкрыкнул из толпы. — Боится. Акимов хмыкнул, и поспешил прочь. Но Столярчук не отставал. — Как ты можешь спокойно относится к тому, что обвиняют Леню? Ты же… — Что я? — резко остановился Акимов и зло глянул на Столярчука. — я выполняю свою работу. И я честное слово понятие не имею где он. Слышите, не имею! — теперь Саша обратился к соседям. Потому что я сам ему голову снёс бы. А ты Борис, смирись с этим. Не понимаю, зачем ты его защищаешь. Он твоего Игоря отравил, а ты … — Я знаю, что это сделал не Лёня. Кто угодно мог это сделать в нашем дворе. Кто угодно, кроме Лёни. Добрее человека я не встречал… — Добрее? — разозлился Перевозченко, — Значит напал на Пашу, отравил Игоря, сына единственного мне искалечил он по доброте душевной? Народ загудел, дружно поддерживая Валерия Ивановича. Теперь Столярчук отчаянно спорил с соседями, явно нарываясь на неприятности. Акимов плюнул и сел в машину. Выруливая со двора он заметил Юру, и впервые почувствовал странную тревогу. Отгоняя прочь свои мысли, он поспешил в участок. Квартира Анатолия Дятлова и Анатолия Ситникова. — поверить не могу, что это Лёня- покачал головой Ситников, усаживаясь за стол. — Ну так и не верь — хмыкнул Дятлов. — Трудно не верить, — Ситников отхлебнул из чашки Дятлова и поморщился — чай холодный! — Не нравится, не пей — хихикнул Дятлов, а потом серьёзно посмотрел на Толю. — Чего ты так уставился? — испугался Ситников. — Если пришлось бы, ты бы стал у Топтунова адвокатом? — С чего ты спросил? Ты же сам говорил, чтобы я не верил — Просто интересно. Всё таки такая ситуация знаешь ли, не каждый день. С одной стороны Саша твой друг, и ты не захочешь садить его любимого человека. С другой — дело чести. — Я думаю, он не до жил бы до суда — пожал плечами Толя. — Если это действительно Лёня, стоит ему появиться во дворе, его убьют голыми руками. В лучшем случае. С улицы послышался шум, крики. Дятлов приподнялся, выглянул в окно. Прямо напротив их дома завязалась драка. И по всей видимости выходило, что Столярчуку влетит больше остальных. Рядом толпились соседи посмотреть на это зрелище. — Чего там? — полюбопытствовал Ситников. — От дурень. Всё таки нарвался на неприятности. — покачал головой Дятлов. — Они ж сейчас его в асфальт закатают, ёлки-палки. С этими словами он помчался к выходу. Ситников сам выглянул в окно, оценил ситуацию и бросился следом, невзирая на свои сломанные рёбра — Ты то куда? — отчитал его Дятлов. — Дома сиди, — и захлопнул двери прямо перед носом у Толи. — Ты там только аккуратно — прокрычал ему через закрытую дверь адвокат. Он подошёл к открытому окну, и принялся наблюдать. Столярчука били несколько мужчин. На помощь к парню поспешил Дятлов в гипсе и Щербина. — Вы что, сдурели?! Прекратить я сказал- Щербина загородил путь к Борису. Дятлов же помог парню подняться с земли. — Кого ты защищаешь, Борис Евдокимович? — упрекнул бывшего следователя Валерий Перевозченко. — Он этого бандита покрывает. — Иванович, с этим полиция разберётся- пытаясь успокоить пыл мужчины, попытался вырулить ситуацию Дятлов. — Когда разберется? Когда этот ублюдок ещё кого-то убьёт? — крикнул Ювченко — Да тут же явно без Акимова не обошлось, и этот их покрывает. Может быть сам Игоря и отравил… — А может быть это ты сам своего сына того, а теперь виноватых ищешь. — Отойди Борис Евдокимович, не доводи до греха- взревел Перевозченко. — я те покажу сейчас… — Хватит я сказал. — Щербина пытался перекричать мужчин. — С ума все посходили. Ещё доказать надо, что за всем этим стоит Топтунов. Часы, в конце концов ни о чем не говорят. — Интересно, как бы он говорил, если бы его Валерия ножиком прирезали? — хмыкнул кто-то в толпе. Щербина не обратил внимания. А драка пыталась завязать с новой силой. — А вы чего уставились? — крикнул Дятлов в толпу. — Бесплатного боевика захотелось? В толпе что-то выкрикнули. Но, Ситников не услышал что. Он смотрел прямо перед собой и увидел шатающуюся фигуру: худой длинноногий парень шёл шатаясь, закрыв лицо рукой. Это был Топтунов. Сперва Ситников решил, что он пьяный. Он подумал, что сейчас ему прилетит по самые помидоры, но тут, парень пошатнулся, убрал руку от лица, и схватился за кирпичную стену дома. Лица не было видно. Только кровь. Следы оставались на стене, капли под ноги, и парень отчаянно, кажется стонал, прося о помощи. Леню никто не видел. Все были сосредоточены на драке Бориса Столярчука и соседей. — Леня — прокричал Ситников из окна, когда оцепенение спало. Все тут же уставились на окна квартиры. Выглядел Анатолий бледно, и отрешённо. Первым повернулся Перевозченко. И тут же бросился к нему. Ни Дятлов ни Щербина не успели даже сообразить. Они бросились следом, опасаясь что сосед может убить Топтунова, без суда и следствия. За ними кинулся Столярчук, Игнатенко и Ювченко. Остальные соседи наблюдали. — Стой, Валера. — Кричал Щербина. Но Перевозченко и не думал останавливаться. Он, не замечая состояния Лени тут же бросился к нему. Схватил за рубашку, и…отшатнулся. Руки разжались, отпуская ворот. А парень, жутко искалеченный и окровавленный упал. Топтунова был неузнаваем. Лицо было разбитым, и чем-то изрезано. Один глаз, полностью окровавлен. И если с левой лица было что-то живое, то прямая представляла собой кровавое месиво. Губы распухшие, кости челюсти были по всей видимости сломанные, так как кости торчали, сквозь содранную кожу. Передних зубов тоже не было. Перевозченко глянул на руки. Правая болталась на одной коже, кость кисти свисала отдельно. На левой руке были перебиты все пальцы и сделаны глубокие порезы. А самое страшное было то, что Топтунов был в сознании. Мужчина отшатнулся, чуть не падая. В это время подоспел Щербина. — Ты что творишь? — схватил он Валеру за плечо. Валера испуганно таращился на парня. Щербина тоже увидев, испытал шок. Он конечно за годы службы разное видел, но чтобы такое. Дятлов бросился к Топтунову. — Скорую, срочно скорую. — заорал врач. — Да не стойте же вы истуканом помогите же мне, мать вашу. Лёня, стал захлебываться собственной кровью. — Голову, голову нужно держать пока он собственной кровью не захлебнулся. Щербина опустился на колени, у изголовья Лёни аккуратно приподнял его, и положил голову к себе на колени. Парень рычал от боли, лицо невероятно жгло видимо, поэтому он левой рукой пытался его закрыть. Кто-то бросился звонить в 03. Столярчук подбежал к Дятлову. Возле Топтунова уже собралась толпа. Ситников тоже приковылял. — Не трогой! Не трогой лицо — Дятлов с силой оторвал руку Лени от лица. Парень, судя по всему испытывал сильнейшую боль, не мог кричать, только что-то мычал и дергался. Зафиксировать его голову, было трудно. — Он потерял много крови. Столярчук — обратился Дятлов к Борису — нужно попытаться перевязать руки. Да не стойте тут, зеваки блять. — и снова обратился к — Ну чего ты возишься мать твою?! Боря разорвал свою рубашку, не понимая что делать. — Мать твою, дай сюда. — Взревел Дятлов и, не обращая внимания на боль сломанной руки и гипс, тут же принялся оказывать первую помощь. — Эй, слышишь меня парень? — Дятлов смотрел на Лёню. Щербина гладил того по голове, пытаясь успокоить. Сознание Лени теряюсь.– Слышишь, не спать. Не спать. — он со всей силы потряс его за плечо, зацепившись гипсом, и зло выругался. — Не спать. — Что вы делаете? — Черт. Тут нужен промедол. Срочно — шипел сквозь зубы Дятлов. — иначе он скоро умрёт от болевого шока и кровотечения. — Лёня? Лёня! Где ж это чёртова скорая? Игнатенко побежал на всех порах в аптеку, перебегая улицу прямо на красный свет, и игнорируя недовольные сигналы водителей. Где-то послышалась сирена скорой помощи. — Терпи, терпи. Слышишь меня? — шептал Дятлов. — Не смей сдаваться. Губы Лёни дрожали. Он не услышал что именно хочет сказать парень, но по мимике понял, тот звал Сашу. — Приедет, приедет скоро — успокаивал его Анатолий. — Да где же Скорая или хотя бы Игнатенко со спасительным уколам? В участке. Не успел Акимов войти в отделение, как дежурный тут же «обрадовал» новостью. — Александр Федорович. На вызов. Драка в вашем дворе. Злость и раздражение разбушевались с новой силой. Знает он, что там за драка. Столярчук нашёл проблемы на свою задницу, а расхлебывать приходится ему, Саше. — Да, сейчас поеду. Зайду только к Котову, уточню, что там по делу маньяка. — А вы разве не в курсе? — остоновил его сержант. — Вас же отстранили от этого дела. — Чего? — Акимов повернулся и уставился на сержанта. — Личный приказ начальника. Ввиду личных привязанностей… — Бред какой-то. Ладно, потом разберусь. — Саша вздохнул и вышел на улицу. Теперь его отстранили. Теперь его считают соучастником. Теперь он себя казнит за то, что позволил Лёне уйти. Он сам виноват. Нечего злиться на кого-то. И тем не менее злость кипела, сильная злость. И выместить эту злость он хотел на тех, кто устроил драку. « Всем штраф, дам, а то и на 15 суток посажу» Подъезжая к своему двору, увидел скорую. «Видимо, пару ударов друг другу по морде оказались недостаточными. Только бы не поножовщина. Ладно, посмотрим, кого тут на 15 суток посадить.» Саша припарковал машину, и вышел из неё. Тут же, на глаза ему попался Столярчук. С голым торсом, лицо чуть помято. Значит всё-таки дрался. Интересно, кого же это он на больничную койку отправил? Хоть бы не убил. Пока пробирался сквозь толпу к скорой помощи, недоумевал: почему на него так смотрят соседи? Странно и с жалость что ли. — Старший лейтенант, Акимов, участковый! — Саша все-таки пробрался к машине. — Что произошло? — тяжёлый случай. — воскликнул врач.- Сильнейшие повреждения лицевых костей. Саша увидел как торопливо работают медики, но не мог разглядеть того, кто лежал на земле. Он хотел подойти ближе, но Ситников перекрыл ему путь. Положил обеспокоенно руку на плечо. — Не стоит тебе смотреть. — Да что происходит вообще? — разозлился Саша. — Кто там? — Саша раздражённо скинул руку со своего плеча и пробрался вперёд. На траве лежал Лёня. Окровавленный, страшно искалеченный. Он был в сознании, и увидев Сашу застонал. — Нет — испуганно прошептал Саша опускаясь на корточки. — Нет, нет, нет. Лёнька! Ленька. Он смотрел на любимого человека, который истекал кровью. Некогда красивое лицо, теперь напоминало страшную картинку из фильма ужасов. От бессилия и отчаяния захотелось плакать. Или кого-то убить. Того, кто сотворил это с его Леней. Кому доставляет удовольствие мучения Лени. Кто наносил такие травмы, из-за которых Лёня может умереть. Умереть? От этой мысли сделалось дурно. Потерять. Навсегда. Никогда не обнять. Ни дотронуться губами до мягких губ. Не увидеть как тот улыбается спросонья. Как чистит зубы, обязательно забрызгав всё зеркало. Раньше это Сашу раздражало. Теперь, он видит в этом нежное и родное, будто кроме этого у него ничего нет. Больше не увидеть как тот что-то старательно чертит, склонившись над чертежами. Смеяться, дурачиться…Жить. Что, если никогда? Парень вздрагивает. Дёргается, мучительно извивается, явно пытаясь что-то сказать Саше. На лице, проскальзывает испуг. На всем его теле и врезается в Акимова как молния. Он тянется к руке, к синим, поломанным пальцам. Гладит их. Они холодные. Бледно-синие. Слезы застилают глаза. — Ленечка — единственное, что может выдавить из себя Саша. — мужчина отойдите. — Сашу кто-то поднимает за плечи, отрывает от Лени. — Парни, готовте реанимацию. Саша видит, как санитары быстро перекладывают парня на носилки и погружают в машину. Акимов смотрит на Лёню продолжая держать за руку. — Держись Лёнечка, держись. Я рядом, слышишь? Всё хорошо будет. Двери скорой закрываются, и машина, включив мигалку мчится по городу. Саше ехать с ним не разрешают. Народ до сих пор пребывал в шоке. Борис Столярчук подошёл к Акимову. — Теперь-то я надеюсь у тебя хватит мозгов снять с Лени все обвинения. — меня отстранили от дела. — Глухо прошептал Саша. — Молодец — хмыкнул парень. — Ленька при смерти, а его всё равно обвиняют. Хороший ты мент, Саша. Работаешь правда не очень, да? — Слушай ты — злость Акимова вырвалась наружу — ты меня ещё учить будешь как работать? Да за Леню я сам этого гада удушу. Слышишь ты — крикнул Саша. — Я найду тебя. И я тебя убью, клянусь. — Чтобы это понять, тебе нужно было увидеть его искалеченным. — грустно вздохнул Столярчук. — А ведь можно было просто поверить. Хотя я тоже не поверил ему. — о чём ты? — посмотрел на него внимательно Саша. — На кануне убийства, Лёня заходил ко мне. Просил помощи. Сказал мне что знает, кто отравил Игоря… — и кто же это? — перебил его Саша. — Я не знаю. — пожал плечами Боря.- Признаться честно, я думал, что он просто злой на тебя. Не верил, что он пойдёт его искать. Нашёл на свою голову. — В тот вечер я ему не поверил — покачал головой Саша, обвинил его во всём… Дурак. Кретин. Почему я не захотел ему верить? Может и Максимович был бы жив, и Лёня здоров. — Чего уж теперь — Ситников опустился рядом на скамейку. — Главное чтобы выжил. А там… — А то там, Толь? — раздражённо бросил Саша. — Ему всего 20. И если он выживет, то на всю жизнь останется инвалидом. Даже если не инвалид, вряд ли лицо его спасут. Захочет ли он жить с этим? — он то понятно. А ты то захочешь с ним жить, с таким? — усмехнулся Боря. Саша не ответил, закрыв голову руками. Он не мог поверить в то, что произошло. Лучше бы Лёня был этим маньяком, зато был бы здоров. А теперь…кому от этого легче, что он жертва. Он не мог ответить Борису. Не знал, действительно ли готов к этому. Он не был готов потерять ровно столько же, сколько не был готов испытывать жалость. Усмехнулась, он почувствовал себя последней скотиной Саша поднимается. Он должен его найти. Найти и убить. Иначе он убьёт ещё кого нибудь.