Горящие камни

      Дилюк абсолютно точно не злится, пока ползёт по скалам в сторону Драконьего хребта. Он не злится, потому что просто в бешенстве.       Несколько часов назад на винокурню примчалась Сахароза и сквозь слёзы, всхлипы и заикания начала объяснять, что Альбедо схватили Фатуи. Они перевернули всю его лабораторию на Драконьем хребте, вечно что-то приговаривая сквозь маски, но их речь была неразборчива, а потом куда-то унесли, перекинув через плечо одного из агентов как мешок картошки. Сахароза тогда просто решила навестить Альбедо, а в итоге стала свидетелем похищения наставника. И при этом решила не вмешиваться, испугавшись драки против пяти Фатуи.       Дилюк ни капли её не винит, наоборот даже благодарен, что она спряталась и потом пришла к нему, чтобы всё рассказать. Альбедо никто убивать явно не собирался, так что у него есть запас времени, пока его не уведут слишком далеко, а уж с Фатуи придётся как-то разбираться. Дилюк ни за что не отдаст им Альбедо, даже если для этого придётся уничтожить целый лагерь обученных солдат.       Дилюк хватается за край скалы и подтягивается на руках, наконец-то добравшись доверху. Ползать по горам всегда непросто, но зато в такой ситуации намного быстрее, а время нынче безумно важно. Альбедо, по словам Сахарозы, попал к Фатуи в районе двенадцати часов дня, а значит находится там уже часа четыре.       Из горла рвётся сдавленный рык, и Дилюк упорно идёт вперёд, с крайним недовольством смотря на вершину Драконьего хребта впереди. Он огромен, с кучей глубоких пещер и разных полуразрушенных построек из прошлого, представить сложно, как можно найти в таких условиях человека.       Под сюртук задувает ледяной ветер; Дилюк запахивается поплотнее, вместе с тем активируя Глаз Бога, чтобы не замёрзнуть. Какое же счастье, что ему досталось пиро, а потому о холоде можно практически и не беспокоиться, главное только не забывать про необходимость поддерживать силу Глаза Бога.       Если с Альбедо что-то случится, то Дилюк уничтожит не только Фатуи, но и Ордо Фавониус, которые не могут обеспечить безопасность даже одного человека. Как тогда на них можно оставить целый регион? Альбедо, конечно, тоже хорош – каждый раз отправляется на Драконий хребет в одиночку, иной раз не потрудившись должным образом оповестить об этом хоть кого-нибудь.       Да, с вероятностью в девяносто процентов он будет в своей лаборатории, но ведь иногда выходит и за её пределы.       Дилюк отгоняет от себя навязчивые мысли, что Альбедо надо закрыть где-нибудь и никуда не выпускать, чтобы не подвергать опасности, – знает, что не сможет просто удержать его, при этом не отдалив от себя. Остаётся только смириться с тем, что Альбедо тянет на хребет как мотылька на свет.       Дилюк выходит к реке и передёргивает плечами, когда на него начинает сыпаться снег. Климат на горе никогда не был особо щадящим – небольшой снегопад и мороз – это ещё неплохая погода. Дилюк очень сильно надеется на то, что об Альбедо хоть немного подумают и не позволят ему простыть, сбросив где-нибудь на ледяную землю.       Из-за снега видно не очень хорошо, но у Дилюка получается разглядеть на другом берегу трепещущее пламя и синие палатки. Фатуи, кажется, даже и не волнуются о том, что их лагерь похож на большую мишень, которая просит поскорее в неё попасть.       А Дилюк ой как хочет что-нибудь уничтожить.       Шанс того, что Альбедо находится именно в этом лагере неприлично мал, но всё же кто-то может знать о том, куда его повезли бы. Логично, что в Снежную, но какой дорогой – это вопрос.       Дилюк втягивает голову в плечи и начинает красться вдоль скал поближе к тому месту, где реку можно перепрыгнуть. Фатуи его совершенно не замечают, расслабившись в лагере и лениво о чём-то разговаривая. Любой хороший солдат знает, что на территории противника никогда нельзя позволять себе и секунды расслабления; замнёшься – а тебя уже аккуратно прихлопнули, не дав и шанса выбраться.       Альбедо с позиции Дилюка не видно, к сожалению, но это не останавливает от того, чтобы начать наступать. Он проверяет, где лучше всего прыгнуть, а потом разбегается, в воздухе призывая меч, который приятной тяжестью падает в руки. Фатуи беспечно поворачиваются на шум, наверное, подозревая, что его издала лисица, но тут же напрягаются, стоит Дилюку попасть в их поле зрения.       Он не дает им много времени на размышления, удобнее перехватывая меч и направляясь вперёд. Надо разобраться со всеми как можно раньше, пока ещё никто не успел использовать щит.       Дилюк пускает вперёд себя огненную волну, не давая электро молотобойцу подойти слишком близко, и замахивается на крио бомбардира мечом, усиливаю атаку огнём. Противник отшатывается назад, и Дилюк нападает вновь, целясь в руки и живот.       Где тот человек, который решил, что неповоротливых и неуклюжих людей стоит брать в ряды солдат? Дилюк готов пожать ему руку за то, что он так упростил ему задачу.       Бомбардир спотыкается и начинает шататься на месте, пытаясь задеть Дилюка ледяной струёй, которую мотает из стороны в сторону. Со стороны такое выглядит откровенно глупо, но у Дилюка нет ни секунды времени, чтобы полюбоваться и повеселиться, измываясь на такими отродьями как Фатуи. У него есть намного более значимая цель.       Дилюк в несколько рывков оказывается за спиной врага и отводит меч за плечо, собирая в нём как можно больше энергии, чтобы вызывать феникса.       – Гори, – одними губами шепчет Дилюк, делая последний штрих атаки.       С клинка срывается огромный феникс, который тащит вместе с собой четырёх Фатуи, а потом взмывает в небо, постепенно растворяясь в воздухе. На земле теперь валяется четыре тела, Дилюк замечает, что двое и вовсе не дышат, видимо, не сумев пережить жар пиро Глаза Бога.       Дилюк презрительно фыркает, гадая, кто догадался отправить в Мондштадт зелёных новобранцев, которые не видели своими глазами настоящий бой, а потому даже и сопротивляться толком не могли. Наверное, порядочному воину должно быть стыдно за такое убийство, но Дилюк давно зарубил на носу, что жалеть Фатуи ни в коем случае нельзя.       – У меня есть один вопрос, – рычит Дилюк, наступая на спину гео заклинателя, который пытается подняться на ноги. – Ты знаешь о похищении мондштадсткого алхимика?       – Я н-ничего тебе не скажу, – хрипит тот и упирается руками в землю, чтобы вновь постараться подняться, но его только сильнее вдавливают в землю ногой.       – Я ненавижу заниматься крысами больше пяти минут, – предупреждает Дилюк, сильнее сжав кулак на рукояти меча. – Так что советую начать говорить.       – Я ничего не знаю.       Врёт, понимает Дилюк, он чувствует, что его пытаются обмануть, причем настолько очевидно, что не заметил бы этого только ребёнок. Дилюк зло бьёт его каблуком ботинка между лопаток и приставляет меч к шее. Но тот молчит, как идиот, и дрожит, как осиновый лист.       Дилюк отрывает от него взгляд и осматривает округу на наличие других Фатуи. Два члена лагеря точно мертвы, в том числе и крио бомбардир, а ещё один выживший – пиро мушкетёр, который лежит неподалёку и не шевелится, хотя слабо дышит. Без разницы, всё равно Дилюк не отпустит никого и добьёт, когда получит всю нужную информацию.       В лагере Фатуи можно найти вообще немало вещей: ящики с рудой, куски костей, травы и тихонько шевелящееся нечто под покрывалом. Дилюк с некоторым скепсисом наблюдает за этим, пока из-под покрывала не показывается до боли знакомая светлая прядь.       Дилюк удивленно охает и бездумно швыряет в гео заклинателя огненный шар, чтобы наконец-то добить и больше не мучать. Он всё равно бесполезен. Но про пиро мушкетёра Дилюк забывает, потому что слишком сильно спешит, чтобы подтвердить своё предположение.       – Альбедо, – взволнованно зовёт Дилюк, сдёргивая покрывало в сторону.       Альбедо, потрёпанный, но живой Альбедо несмело с мычанием поворачивает голову и дёргает связанными перед грудью руками. Дилюк падает перед ним на колен и прожигает верёвки, откидывая в сторону, а потом избавляется от тряпичного кляпа.       – Дилюк, – тихо обращается Альбедо, обнимая за шею.       – Да-да, я здесь, с тобой, – тараторит Дилюк, осторожно ощупывая за спину и проверяя наличие каких-то травм. – Всё хорошо.       – Я знаю, – спокойно соглашается Альбедо. – Потому что ты всегда готов прийти ко мне.