Горящие камни

      Дилюк с самого детства знает, что у него есть соулмейт. Но с самого детства он знает, что с ним что-то не так. Кэйя любил рассказывать истории о том, какие у него случаются взрывы эмоций по чужой вине, как иногда становится жутко грустно просто так. И во всём этом виноват соулмейт, который есть абсолютно у каждого.       Вот только Дилюку, кажется, просто не повезло. У него нет эмоциональных всплесков, нет ощущения связи с кем-то, и потому он сам себе кажется немного странным. Его соулмейт чувствует что-то так редко и слабо, словно у него просто нет эмоций.       Или он мёртв.       Был период, когда Дилюк не чувствовал от своего соулмейта эмоций несколько месяцев, вот совсем ничего, даже толики радости, а потому даже решил, что тот умер. Но потом до понеслись отголоски радости и успокоили. Правда, не очень сильно, потому что Дилюка так и не отпустило тяжёлое чувство, будто соулмейт может бросить его в любой момент, будто он постоянно находится на грани жизни и смерти, а потому и не видит всех красок мира.       Соулмейт Дилюку достался сложный, это было ясно с самого начала, и в детстве безумно хотелось найти и раскачать этого человека, чтобы он перестал быть похожим на каменную скалу. Но после смерти отца стало немного не до соулмейта.       Под шквалом эмоций соулмейт Дилюка, кажется, и вовсе потерялся. Он совершенно не изменился, но то, что кипело внутри, сжигало подобно пламени, просто не давало пропустить через себя чужие чувства. И лишь единственный раз Дилюка подкинуло ночью из-за глубокой печали, но это быстро прошло, словно и не было.       Дилюк три года ходил по Тейвату, но ни разу не встретил нормально человека, который был бы похож на его соулмейта. Почему-то лишь люди, ожидающие своего конца от долго мучившей их болезни, источали что-то подобное, а потому Дилюк всегда с особым старанием их избегал. Не то боялся встретить среди них соулмейта, не то питал слишком много никому ненужной и бесполезной жалости.       И потому в свои двадцать четыре года, когда все его ровесники во всю встречают соулмейтов, девушки радостно шепчутся о своих предположениях и мечтах, а парни делают ставки, кто же кому достанется, Дилюк даже не думает ни о какой родственной душе. Нет на это особо времени, да и как-то безразлично.       Дилюк привык не иметь ни с кем эмоциональной связи. Особенно после того, как один день разорвал всю его семью на клочья.       Зато очень удобно с головой погружаться в работу и защиту родного Мондштадта. Потому что ничего не мешает, не отвлекает внимание в самый неудачный момент, да и Дилюк живёт спокойно, ни за кого не переживая. Может, всё и к лучшему?       Дилюк передаёт нескольким официантам заказы для столиков на втором этаже и расслабляется в краткий момент перерыва. В таверне очень – очень! – много рыцарей, которые что-то празднуют, Дилюк мельком слушал их разговоры, уловил пару слов о какой-то успешной миссии и потерял всякий интерес. Ордо Фавониус и их работа – не его забота.       Какое счастье, что…       И почему-то именно в момент, когда уже появилась маленькая радость по поводу отсутствия кое-кого, этот кое-кто заходит в таверну, как в родной дом.       – Дилюк! – непомерно радостно обращается Кэйя, помахивая рукой прямо с порога. – Какое счастье, что ты сегодня работаешь!       Голос Кэйя как обычно звонкий и громкий, а потому умудряется быть даже громче шумных рыцарей, которыми чуть ли не переполнена таверна. Дилюк хочет его прогнать или же проигнорировать, слишком сильно тот светится счастьем, но из-за его спины осторожно выглядывает Альбедо и пассивно оглядывает таверну.       – Я привёл нашего алхимика на праздник, а то, как выяснилось, он практически не пробовал твоего вина, – лыбится Кэйя, подталкивая Альбедо к стойке, словно тот робкий ребёнок.       Про главного алхимика Ордо Фавониус Дилюк в основном что-то слышал, а видел всего пару раз, но внимания особо не обращал. Тем более, что Альбедо любит пропадать за пределами города или же в лаборатории, как однажды поведал опьяневший Тимей.       – Что ты можешь предложить на сегодня? – урчит Кэйя и по-дружески похлопывает Альбедо по плечу.       Дилюку хочется съязвить и выпроводить на выход главного пьяницу всего ордена, внутри у него без конца скребётся раздражение, но такое поведение кажется каким-то неуместным. Тем более перед Альбедо, который медленно смотрит по сторонам без особого интереса, но всё равно покорно сидит и чего-то ждёт.       Дилюк ворчит про себя, проклинает Кэйю несколько раз и без всяких комментариев наливает два бокала вина, в одном из которых якобы случайно вино оказывается разбавлено виноградным соком. Он ставит заказ перед Альбедо и Кэйей, а потом пытается отвернуться, но его ловят за рукав. К большому удивлению, это делает Альбедо.       – Ты мой соулмейт, – без всякого стеснения объявляет он и поднимает заинтересованные глаза.       Кэйя рядом давится и выплёвывает часть коктейля обратно в стакан, а потом начинает бить себя по груди, пытаясь откашляться. Дилюку немного, но всё же с этого смешно.       Но куда важнее другое. Он прислушивается к себе и чувствует чужой интерес, который проявляется удивительно ярко в сравнении со всеми прочими эмоциями до этого.       – Прости? – заторможенно говорит Дилюк.       – Ты мой… – повторяет Альбедо, но Дилюк его перебивает:       – Я понял. Просто… это неожиданное заявление.       – Прощу прощения, если я доставил неудобство, – с кивком извиняется Альбедо, и Дилюк чувствует по связи очень-очень слабое сожаление, которое можно было бы и не заметить.       – Всё нормально. Давай отойдём поговорить, – предлагает Дилюк, кивая на дверь за своей спиной.       – Да конечно. Но можно я сразу задам вопрос. Я могу провести несколько экспериментов с этой связью? Просто это совершенно уникальное явление, которое давно меня интересует, но с другими людьми в этом плане были сложности, – ровным голосом делится Альбедо, сложив руки на коленях, как примерный ученик. – Это совершенно не опасно.       Кэйя рядом откровенно гогочет во всю глотку и чуть ли не валится со стула от смеха. Дилюк цыкает и обещает, что в следующем бокале будет исключительно виноградный сок.