И я не знаю — сила это или слабость

POV Лёха Гипнотизирую равномерно колышущуюся фиолетовую шторку автобуса с куцой бахромой, пожеванную то ли молью, то ли детьми. После последних двух недель могу ожидать от них все что угодно. От детей, не от моли. В автобусе дикая духота, несмотря на ночь и открытые по мере своих возможностей окна. Начало августа выдалось знойным, и если мне на берегу Волги еще повезло, если две недели с двенадцатилетками вообще можно назвать везением, то Жека ежедневно отправлял мне кружочки в телеге, что к моему приезду они с котом уже будут вяленые. Судя по тем же кружочкам, Зевс на постоянку переехал в прохладную ванную с кафелем по периметру, и Жека ему туда даже миску с едой перенес. Шутил, что у Зевса теперь студия. Но похоже, моим пацанам было вот вообще не до шуток. Но обо всем по порядку. Свой диплом бакалавра или как говорит мама Жени «ненастоящий диплом» я после вручения сразу же отдал откуда взял, приговорив себя еще к двум годам магистратуры, чтобы Жека тоже успел получить свой ненастоящий диплом. А в конце июля мне позвонил мой дипломник и спросил, люблю ли я эчпочмаки. Вопрос был странный, но согласитесь, заход интригующий. Какие еще, нахуй, эчпочмаки? Оказалось, что эчпочмаки я ел не настоящие, если никогда не был в Казани, и у меня сейчас есть прекрасная возможность насладиться татарской национальной кухней, Волгой и неприлично большой суммой денег. От меня же требуется всего ничего — поработать в языковом детском лагере одну смену, на замену. Сумма была действительно неприличная, и я ее даже уже мысленно потратил на приближающийся Женин день рождения. Жека в мой ДэРэ заморочился и свозил нас в горы, так что мне нужно как минимум соответствовать, а как максимум — превзойти. В планах, конечно, было затащить Жентоса с собой на берег Волги, все равно жилье у преподов предполагалось отдельное, но мой вредный наотрез отказался от этой затеи, мотивировав, что посмотрел достаточно фильмов ужасов, чтобы относиться к детям со здоровым недоверием. Зная Жеку, там еще что-то замешано, но настаивать я не стал. После, борясь с жарой посредством развешивания мокрых простыней по квартире, он конечно от своих слов отказался, но дело было уже сделано. Я был уже на берегу реки с двенадцатилетками, а Женя дома с тазиком простыней. По Жеке я соскучился, что яйца звенят, так же делу не помогали Женины кружочки, где он из-за жары ходит дома в одних трусах, постоянно паля то живот свой ахуенный, то плечи. Утром дня икс, а именно дня выезда, все, конечно же, пошло не по плану. Мне нужно было просто сесть в автобус, просто просидеть в нем 12 часов и вечером уже наминать Женину жопу. Если бы мне сказали, что в современном мире не у всех автовокзалов есть общая билетная система, я бы сказал, что они ебанулись. Хотя я так и сказал, когда пришел на станцию и тетя на билетной кассе, она же контролер-билетер, и она же начальница автовокзала станции предложила мне встать в живую очередь, но на ближайший автобус особо не надеяться. Вообще, на пути в лагерь я думал, что я попаду в машину времени и окажусь в лагере с пионерами, хлебом с маслом на завтрак, общими купаниями в речке по часам, палатами на 20 коек и общим туалетом без кабинок. Но нет, я попал в какой-то блатной детский сад, с тематикой, прости господи, Гарри Поттера, двухместными номерами для детей и обедами по меню. Сразу стало понятно, откуда такие суммы для преподов на замену. Две недели, от звонка до звонка, отходил в мантии и зелено-серебряном галстуке, что бы это не значило. И вот, на пути обратно, я все-таки попал в машину времени, с живой очередью за билетами. Конечно же, в первый автобус я не влез, как и во второй. К обеду, когда я все-таки комфортно расположился на своем месте с фиолетовыми шторками, у меня в целину разрядился телефон. Про наличие розеток в автобусе думаю говорить не стоит. Все могло закончиться на этом и я бы приехал домой в полночь, но нахуя, если можно встать на два часа на трассе на ремонте дороги, а потом плестись за всем фурами Татарстана, Башкортостана и южного Урала вместе взятыми? К трем ночи мы наконец-то заехали в границы области, и вот к пяти я гипнотизирую шторку, потому что не могу уже ни спать, ни не спать. У меня болит каждый сантиметр тела после неудобного кресла, хочется жрать и в душ. К шести утра стою у своего падика, пытаясь отыскать ключи от домофона. По ощущениям, не был тут несколько лет. По ощущениям, Жеку не видел столько же. Соскучился как черт. Хочется побыстрее уже скинуть потные шмотки, залезть в душ и прижать парня к матрасу посильнее, но сил у меня разве что только на шмотки. На улице духота, в подъезде духота, открываю дверь квартиры, внутри тоже духота страшная. Крыша нагревается так, что Жекины мокрые простыни, развешаные на каждом выступе в нашей квартире не помогают. «Я их еще на 20 минут в морозильник убираю, а потом вешаю! Мне за эту разработку такую награду дадут!» — хвалился мне пацан неделю назад. Сейчас простыни уже сухие, видимо Женя повесил их в начале ночи и вырубился, не дождавшись меня. Зевса я нахожу в ванной, распластавшегося животом по прохладной плитке. Кот угрюмо смотрит на меня, не изъявляя желания подойти ближе. — Обиделся да? — догадываюсь я, — извини, но согласись, я оставил тебя в хорошей компании. Кот отворачивает от меня морду, в очередной раз доказывая мне, что в нем больше человеческого, чем должно было быть. После душа я немного больше напоминаю себе человека, ну или хотя бы не воняю автобусом. Даже не вытираюсь, чтоб продлить благословенную прохладу на несколько минут. Подмечаю, что квартира выглядит так, как будто бы клининг приходит к нам ежедневно. Звоночек такой себе, если вспомнить, что таким образом Женя привык справляться со стрессом. Жека, конечно же, у меня в комнате, даже не сомневаюсь, что все две недели он жил исключительно тут. Шторы плотно задернуты и мне нужно время, чтоб привыкнуть к темноте комнаты и начать в ней ориентироваться. Женя в одних трусах спит у дальнего края дивана, не укрываясь даже простынкой. Подхожу ближе стараясь его не разбудить и аккуратно ложусь рядом. Мягко касаюсь пальцами его плеча, провожу по ключице. Глажу его, едва касаясь. Женя еле-еле разлепляет глаза и смотрит на меня сквозь ресницы. Он притирается ближе, и зажимает мое колено между бедер, все еще находясь на грани сна и реальности. Сонный такой, сладкий такой. Обнимаю его, устраивая руку аккурат между лопаток и ловлю своими губами его. Жека хоть и в полусне, но на поцелуй лениво отвечает. Отстраняется слегка, зачем-то нюхает меня, и наконец-то открывает глаза. Взгляд все еще сфокусировать не может, как слепой котёнок. Ухмыляюсь этому своему сравнению и переключаюсь на беззащитную Женину шею, которая покрылась мурашами. Чуть прикусываю ее, ловя Жекин сдавленный стон. Ну вот и проснулся, думаю я, перехватывая уже более осознанный Женин взгляд. Он обхватывает ладонями мое лицо, целуя в скулу, и заставляя меня запрокинуть голову, чтоб не мешать ему выцеловывать мою шею. Поцелуи такие горячие, влажные и долгожданные, такие, какие у Жени всегда. Дыхание перехватывает, какой Женя мой. — Я соскучился, — шепчет мне в губы, слегка прикусывая то одну, то вторую, после, их бережно зализывая. Руками все еще держит меня за голову и я чувствую, как он весь дрожит. — Я тоже, Жень, — обхватываю Жеку за плечи и когда уже я вылизываю ему рот, чувствую, что он улыбается. Он трется о мой живот явно вставшим членом, намекая, сделать уже что-нибудь. Целую его в ключицу, слегка прихватывая зубами и веду языком вниз. Втягиваю губами затвердевший сосок, вылизывая его и очерчивая по кругу. Рукой тянусь ко второму и сжимаю его между пальцев, мну пока не вырываю из Жени еще один очень громкий стон. Стаскиваю с Жени трусы, благо, больше на парне нет ничего. Вообще, в мои планы еще полчаса назад входил только сон на ортопедическом матрасе и больше ничего, но я ничего не могу с собой поделать, когда рядом с ним. С таким безбожно притягательным и заведенным. С этим парнем, который одинаково может как довести меня до бешенства так и до стояка. Который то бросается на меня с обвинениями, то лезет защищать от любого, кто скажет слово против. Касаюсь его члена, под жалобный скулеж. Женя извивается под моими руками, и я проскальзываю ладонью ниже, касаясь пальцами дырки. С удивлением обнаруживаю, что это не я тут такой великий соблазнитель, а Женя очень даже готовился к моему приезду. — Ждал меня? — Поднимаю на него глаза, но Жека смущено отводит взгляд, а потом и вовсе зарывается в мое плечо. Знал бы он, какой сексуальный когда смущается, — что представлял? Он что-то сдавленно мычит, но выныривает из-за моего плеча и хитро прищуривается. Этих его чертей обожаю не меньше. Кладет мне руку на член, который уже колом стоит и слегка сжимает сквозь трусы. Это осознание, что Жека сегодня готовил себя бьет прямо в голову. Перед глазами мелькают абсолютно пошлые картинки. Облизываю пальцы, не в силах сейчас искать смазку и глажу и так влажную от вытекающей смазки дырку. — О моем члене думал? — Надавливаю на края, проникая сразу двумя пальцами, — о том как я тебя трахаю? Женя вздрагивает, но насаживается сильнее, сжимая в себе пальцы. Глаза уже абсолютно невменяемые. — Хочу твой член, — просит Женя, а просить меня два раза не нужно. Вынимаю пальцы под недовольный Женин всхлип. Прости малыш, я тоже не в восторге от этой заминки. — Резинки в столе, в среднем ящике, — подсказывает Женя, и я на ходу стаскиваю с себя трусы, и на ощупь нахожу в ящике гандоны. Надрываю упаковку и раскатываю резинку по члену. Провожу ладонью по его вздрагивающему животу и внутренней стороне бедер, прижимаю головку к дырке, и думаю только о том, как бы не кончить сразу же. Приходится пережать член у основания в попытке немного сбить градус. Целую Жеку в ответ, когда он приподнимается и ловит мои губы своими. — Я от тебя с ума схожу, — шепчу ему, — ты не представляешь, какой ты. Женя коротко стонет и вскидывает бёдра выше, после этого я уже не могу контролировать себя. Вхожу в него до конца, и Женя прикрывают глаза. Помогаю себе рукой, подстраиваясь под ритм. Не могу контролировать ни свои стоны, ни бешеный ритм на который срываюсь, хотя поднимаю что в таком темпе надолго ни меня ни его не хватит. Не видел его две недели, а трахаемся как в первый раз. По тому, как он сжимает меня и сам насаживается, понимаю, что Женя скоро кончит. Он прикрывает глаза и у меня срывает крышу от его стона. Мне хватает пары толчков и я улетаю следом. Встать в душ жизненно необходимо, но нет абсолютно никаких сил на это, поэтому я тянусь к двери и стягиваю с нее Женину разработку в виде простыни. Обтираю сначала его, потом себя и скидываю ее на пол. Без сил падаю рядом на спину. — С возвращением, — хмыкает Женя, когда приходит в себя. — Жеееень, — тяну я, нащупывая его ладонь, — с днем рождения. Приподнимаюсь на локте и быстро целую его нос. Женя смешно морщится. — У меня для тебя подарок! — Надеюсь, это кондер, — хрипло смеется пацан. — Ну почти, — смотрю ему в глаза, — ты хачапури по-аджарски любишь? Жека несколько секунд смотрит на меня, видимо, пытаясь понять, какие нахуй хачапури, и потом до него наконец доходит: — Путешествие?