Космическая пыль

Вот уже в третий раз за неделю на жизнь Канцлера покусились, и Сенатский Комплекс стоял на ушах. — С ума сойти! Яд хссисса в моем ужине! И это я еще не отправился в свой долгожданный, хочу заметить, отпуск на Акиве! — тараторил Палпатин скучно врастающему в пол Мейсу Винду, — А если бы я не взял с собой свой портативный ядолов?! Вы немедленно должны принять меры! Как нельзя кстати вернувшиеся с очередных переговоров Кеноби и Скайуокер попались под руку хорошо скрывающему раздражение магистру. Винду определенно не нравилось, что вместо выполнения предписанных Советом обязанностей джедаям приходится выступать телохранителями и частными сыщиками при власти. — Отыщите и нейтрализуйте этого охотника за головами. Служба безопасности Сената перехватила его сообщение — он назначил встречу сегодня в полночь в клубе «Большие тчун-тчин» со своим подельником. — «Большие тчун-тчин»? — приподнял бровь Оби-Ван. Энакин за его спиной кусал губы, чтобы не лыбиться. — Да-да, — Мейс явно не был настроен обсуждать это пошлое название, — Одна деталь. Это клуб хатта Зиро, и туда пускают только с узорами из светящейся краски на лице и теле. Неплохая маскировка для преступников, должен признать. Энакин все-таки не выдержал и прыснул. Признаться, Оби-Ван сам был немного в шоке. — В угрозе жизни Канцлера есть что-то смешное, падаван? — нахмурился Винду. — Разумеется нет, магистр, — Энакин вытянулся по стойке смирно. — Тогда советую вам не терять время и приступить к переодеванию и нанесению камуфляжа прямо сейчас. *** В «Больших тчун-тчин», как и ожидалось, работали женщины тви’леки, расхаживающие по накуренным кабинкам с посетителями. Порой они оказывались на чужих коленях или развратно танцевали на столе, а их бюстгалтеры с трусиками набивали кубиками кредитов. Центр зала был расчищен от столов, и на нем под грохочущую музыку бесновалась нетрезвая Корускантская молодежь. Светящиеся, как две неоновые вывески джедай и падаван топтались на месте, слегка оглушенные творящейся вокруг вакханалией. — Мы будто престарелая пара на школьном выпускном. Слишком выделяемся, — посетовал Оби-Ван. — Ну так может потанцуем? — озорно ухмыльнулся Энакин, хватая учителя за руку и втягивая в волнующееся пестрое море из самых разных существ. Оби-Ван выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, однако падаван был прав. Люди пихали их со всех сторон и наступали на ноги, вынуждая двигаться в едином ритме с танцующими. Они оба слабо представляли себе, как правильно танцевать. На Татуине для рабов не было какой-то сельской дискотеки, да и юнлинги такому делу не обучались: танцы — это что-то далекое от духовности, разнузданное, телесное. С другой стороны, они были похожи на тренировки со световым мечом, ведь фехтование тоже своего рода искусство. Поэтому их танец походил на тренировочный бой, резкий и плавный одновременно. Выпад — блок — выпад — уворот — скользящая правая нога назад и описывающий вокруг него полукруг Энакин с беззаботной, мальчишеской улыбкой. Приняв его легкое тело в свои объятия, Оби-Ван понял, что начинает входить во вкус. — Эй, набуанские голубки! Найдите себе другое заведение! Поигрывая электрической дубинкой, рядом нарисовался морщинистый викуэй из окружения хатта. — Ты просто завидуешь, что я с ним, а не с тобой, — картинно вешаясь Оби-Вану на шею, Энакин показал вышибале язык. Нетолерантный охранник оскалился и сделал пару шагов, явно намереваясь скрутить парочку, но застыл в полуметре от них, наткнувшись на дуло бластера. — Я отвалил за этого мальчугана тысячу кредов, — сообщил Оби-Ван елейным голоском, прижимая к себе за талию опешившего от такой наглости Скайуокера, — Еще шаг, и я превращу твои кишки в жаркое для тараканокрыс, усек? — Усек, — пробулькал охранник. — Умница, — Кеноби пихнул верзилу бластером, — А теперь дай нам спокойно потанцевать. Викуэй, обиженно потирая бок, отошел обратно к стене. Энакин восхищенно поглядел на Оби-Вана: — Какой же ты крутой, учитель. Сунув бластер в кобуру, Кеноби дунул на палец, как в каком-нибудь древнем фильме про гангстеров. Глаза Энакина искрились весельем. Ему определенно нравилась эта миссия. — Тысяча кредов — это много, — не унимался он. — Не вздумай гордиться этим, — проворчал джедай. Оби-Ван гораздо более целомудренно приобнял ученика, ведя его в танце. Он сканировал глазами зал, обратившись в холодную ходячую антенну. Это юношу совершенно не устраивало. — Что ты делаешь?! — прошипел Кеноби, стоило Скайуокеру мимолетно, почти невесомо мазнуть губами по его губам. — Тот охранник снова на нас смотрит, — промурлыкал Энакин прямо ему в усы. Оби-Ван не ожидал этого сам от себя, но волосы на его затылке встали дыбом, как шерсть у напуганного тритта. Все вдруг заиграло совершенно другими красками — горячие ладони Энакина на плечах, его подведенные неоновым желтым глаза, ярко-синяя полоска макияжа, разрезающая хитрую ухмылку пополам. Наверняка она отпечаталась на губах Оби-Вана. Прежде чем джедай успел подумать, что делает, его язык уже пробежался по нижней губе, регистрируя землистый вкус люминесцентного красителя. Это не укрылось от Энакина: его глаза стали огромными и блестящими, как два бездонных гиперпространственных колодца. Кеноби моргнул, избавляясь от наваждения. Он с силой отодвинул от себя эмоции, вновь цепко вглядываясь в толпу. «Энакин сделал это только для того, чтобы отвести от нас ненужное внимание». — Кажется, человек с нужными приметами возле барной стойки, учитель, — сухо произнес Энакин, его мышцы под руками Оби-Вана окаменели. Кеноби проследил за его взглядом и заметил околачивающегося неподалеку, весьма нервного мужчину с криво нарисованным на лице черепом. Нетронутый стакан перед ним был полон светящейся голубой жижи. — Похоже, ждет кого-то. — Давай поскорее покончим с этим, — устало произнес Энакин, выворачиваясь из объятий джедая. «Не обманывай себя. Он поцеловал тебя, потому что хотел этого». — Нет! — Оби-Ван превратил его попытку ускользнуть в элемент танца, быстро прижимая обратно к себе, — Не стоит торопить события. Вдруг нам удастся выйти на более крупную рыбу? Энакин широко улыбнулся. Кеноби подумал, что находит его улыбку крайне очаровательной, и что хотел бы, чтобы она почаще освещала печальное, но прекрасное лицо. Он почти чувствовал укоризненный тычок клюки Йоды в поясницу за те слова, что вертелись на языке, однако шалость брызгами фейерверка плескалась где-то в горле. — Опять смотрит. — Кто? — удивился Энакин. — Тот бугай, — Оби-Ван привлек падавана к себе, целуя мягкие губы. Энакин не дал ему отстраниться. Он жадно пил поцелуй учителя, будто голубое молоко банты; размазывал светящиеся точки и полоски на его лице обжигающими тонкими пальцами. Оби-Ван в какой-то момент потерял счет времени, они целовались минуту, две, пять? Не слишком умело, но джедаям это простительно. Кеноби чувствовал волнение, какое не переживал с самого юношества. Скайуокер наконец оторвался от учителя, делая глубокий вдох. На его губах сияла дикая смесь из разных красок, украденных с щек и уголков губ Кеноби. — Энакин, ты… Потрясающий, хотелось сказать Оби-Вану. Приносящий с собой жизнь и тепло. Красивый и загадочный, как серебристый песок, ласкаемый отраженным светом трех лун Татуина. Скайуокер смотрел на него взглядом, желающим знать все. Эти глаза закидывали удочку в его подсознание, надеясь вынуть из него трепыхающееся, не до конца верное Кодексу, виноватое сердце. Сила дернула Оби-Вана под ложечкой, призывая вернуться к объекту их преследования. К мужчине подошел высокий родианец; они о чем-то ожесточенно спорили. — Так-так. А вот это уже интересно, — пробормотал Оби-Ван, — Держись за меня, Энакин. Падаван довольно кивнул, и Кеноби завертел его в танце, параллельно подбираясь поближе к наемникам. С помощью Силы Оби-Ван ловил их слова даже сквозь громкую музыку. Однажды он наберется смелости и произнесет перед Энакином то, что собирался сказать. Лишь бы не было слишком поздно.