Черный снег

На что надеяться, когда глубоко в душе уже нет никакой надежды? Когда страх и беспомощность сковывают абсолютно все мысли, замораживают веру в лучшее. Человек не понимает, почему судьба приготовила это испытание именно ему, он ощущает себя неким иродом, одиноким и беспомощным перед огромным миром. И сразу же начинают мелькать мысли: "Если бы я поступил иначе. Если бы я проснулся на час раньше или позже", и многие другие такие же "если бы". Словно, если бы вы не попали в этот промежуток временного пространства, то и беды бы этой с вами не произошло. Да как же. Просто случилось бы что-то другое, вероятно менее плохое, а может даже счастливое. Но все же. Сколько бы всего сейчас отдала Элизабет за это "что-то", лишь бы не сидеть в этом холодном неуютном бараке. Девушка задремала около получаса назад, устав от пятичасового "мозгового штурма" на тему о том, как ей выбраться. Она облазила за ночь каждый сантиметр помещения, но, хоть снаружи домики казались хлюпкими и древними, сделаны они были качественно. Доски с облупившейся в некоторых местах краской плотно прилегали друг другу, не пропуская и лучика света через самую маленькую щель, и даже не подгнили от влажного лесного воздуха. На полу в углу лежал старый жесткий перепачканный матрац, от которого Лиза старалась держаться как можно дальше - мало ли кто здесь был до нее. Попытки добраться до маленького окошечка проваливались снова и снова, но и что бы это ей дало, она максимум могла туда просунуть две ладошки, не то чтобы пролезть всем телом. Единственным источником освещения, помимо этой малехонькой дырки в роли окошка, был небольшой просвет между порогом и дверью, из которого, ко всему прочему, тянулся еще и ледяной сквозняк. Услышав внезапный дверной скрип, Лиз вздрогнула и резко распахнула глаза, пробуждаясь от мимолетного сна и пытаясь подняться. Спина и колени затекли от неудобной позы тела, и теперь по мышцам прошел электрический разряд, оставляя за собой покалывающий след. Придерживаясь ладонью о стену, девушка все же встала и попятилась как можно дальше от дверного проема. К ней неторопливо, даже вальяжно, подходил тот самый охранник, которому она плюнула в лицо. - С добрым утром, бунтарка, - мерзко скалился мужчина, доставая из кармана какой-то маленький пакет. Глаза резал слишком яркий свет с улицы, который был очень непривычным после длительного нахождения в темноте, поэтому все вокруг сейчас принимало неясные очертания. Лиза, наконец, достигла конца стены и прижалась к холодным доскам спиной. - Ты должна это принять, - он махнул пакетиком около ее лица, предлагая сделать девушке это добровольно. Присмотревшись к содержимому маленького прозрачного прямоугольника, она сообразила, что это явно не сахарная пудра. - Нет, - прохрипела в ответ на "любезное" предложение Элизабет и отрицательно мотнула головой, отворачиваясь. Ее голос осел и почти пропал после продолжительных криков о помощи. Мужчина подошел почти вплотную к пленнице, заставив ее встать чуть ли не на носочки, ведь даже мысль о соприкосновении с ним вызывала у девушки огромное отвращение. - Открывай рот, - требовательно сказал он, встряхнул пакетик и открыл его. Она повторно отрицательно мотнула головой и сомкнула губы как можно сильнее, панически боясь даже вздохнуть. Охранник грубо сжал ее скулы, надавливая на них, и она, естественно, поддалась. Куда хрупкому подростку тягаться с огромным амбалом? Для него это был, наверное, не более чем просто нелепый каприз. Одним движением он высыпал белый порошок в ее рот, откинул в сторону пустой пакетик и прижал ладонью одновременно и нос, и губы, для того, чтобы Лиз наверняка проглотила наркотик. Она забилась в его тисках, пытаясь оттолкнуть его от себя и выплюнуть эту порошковую жижу изо рта, но мужчина крепко держал ее до тех пор, пока ее попытки полностью не ослабли. Она жадно вдохнула порцию воздуха, как только он убрал от нее свои ручища, и закашлялась, сгибаясь пополам и отплевывая остатки слюней вперемешку с порошком. Мерзкая горечь и привкус лекарства заполнили полость ее рта и горла, на глазах даже выступили слезы от этого противного дуэта ощущений. - Почти умница, - хмыкнул он и повернул ее спиной к себе, заламывая руки и сцепляя запястья наручниками. - Ну как, тебе уже хорошо? - он вновь обернул пленницу к себе лицом и легонько хлопнул ее по щекам. По телу расползалась какая-то воздушно-облачная мягкость, делая движения плавными и медленными. В голове моментально исчезли все мысли, оставляя лишь непонятное чувство полета, как бывает, когда сильно раскачиваешься на качелях. Лиза смотрела на амбала и практически не соображала, кто он такой и что ему здесь надо. Мужчина довольно приподнял уголки губ и, схватив девушку за локоть, потянул за собой, выводя ее из места заточения в непонятном теперь для Элизабет направлении. Ей казалось, что они блуждают по старинным лабиринтам, ища какую-то потайную комнату, в которой давным-давно томится прелестная юная принцесса и ждет, когда же за ней придут спасители. И вот, наконец-таки, ее келья была найдена, но, к глубочайшему сожалению Лизы, принцессы в ней не было. - Мы не успели, - грустно заключила девушка, обращаясь к своему спутнику, который завел ее в глубь комнаты и приковал к небольшой трубе посреди помещения. Около трубы находился расправленный матрац, не сильно отличающийся от "перины" в бараке. Томно выдохнув, Элизабет почувствовала сильнейшую усталость во всем теле и решила, что выдуманная ею принцесса не сильно обидится, если она вздремнет в ее "постели". Лиза опустилась на пол, растягиваясь на перепачканном матраце и вытягивая правую руку над головой, так как она была прикована и не могла принять желаемое положение. Прикрыв глаза, Элизабет принялась разглядывать абстрактные разноцветные картины ее одурманенного подсознания, не различая сон все это или галлюцинации. Лиза медленно приоткрыла глаза, вглядываясь в девушку, стоящую перед ней. Светловолосая особа с серо-голубыми глазами протирала ваткой место сгиба в локте пленницы и, видимо, готовилась делать какую-то инъекцию. Лиза глухо простонала и попыталась открыть рот, чтобы запротестовать, но у нее не оказалось сил даже чтобы просто разлепить губы, так сильно было сухо во рту. Женщина в перчатках спокойно сделала укол и, убрав использованный шприц в сторону и записав что-то в карте для пациентов, взяла с подноса стакан с водой и поднесла его к губам заключенной, приподнимая ее голову, чтобы она ненароком не захлебнулась. Девушка с жадностью осушила стакан с живительной влагой и глубоко вздохнула, вновь прикрывая глаза и чувствуя подкатывающее ощущение тошноты. - Еще... - прохрипела Лиза, прося добавки. - Не положено, - хладнокровно сказала женщина, даже не глядя на Элизабет, и пожала плечами. На внешний вид ей можно было бы дать лет чуть за сорок. Волосы светло-русого цвета кое-где "украшала" седина, около глаз и губ виднелись небольшие морщинки, подчеркивая то, что она уже совсем не юна. Спина была чуть сгорблена, по-видимому, от тяжелой работы или длительного сидения за столом. Пока женщина мерила девушке давление, Лиз разглядывала ее одежду, скрытую под белым халатом. Бежевая, чуть помятая блузка, застегнутая на все пуговицы, черные брюки и в тон им черные туфли без каблука. - Зачем все это? - задала ей вопрос Элизабет. Она понимала, что умолять отпустить ее, смысла не было никакого. В глазах у ее оппонентки не было ни сожаления, ни жалости, ни доброты. Простая холодность и отрешенность, словно девушка была не человеком, а каким-то растением. Женщина старалась не встречаться взглядом с ней, попросту записывая факты ее состояния: частота сердцебиения, скорость свертывания крови, температура тела, хорошая ли реакция зрачков. Лиза прикрыла глаза, погружая эту мерзкую реальность в темную пустоту. Она не представляла, как ей отсюда выбираться. Она не знала, который час, какой сейчас день, сколько прошло времени с ее похищения и ищет ли ее хоть кто-то. Зато она знала, что самой ей отсюда не сбежать, что щадить и жалеть ее здесь никто не будет, и еще неизвестно, что ей перепадет от отца Кайла. Из-под прикрытых век скатились две крупные слезы, медленно сползая по щекам и оставляя за собой прохладные дорожки. - Теперь ты не такая смелая, Элизабет Палмер, - раздался в комнате мужской голос, заставив девушку распахнуть глаза и повернуть голову в сторону его обладателя. Она узнала того самого солидного сероглазого мужчину, который не так давно посещал ресторан, в котором работала девушка. Ее решил навестить сам хозяин, какая честь. Разговор явно не сложится. Женщина передала мужчине все документы, в которых прежде писала что-то, и почтительно кивнув, покинула комнату, оставляя пленницу и заточителя наедине. - Практически идеально, - заключил он, заканчивая читать записи и одобрительно кивая. - Хоть ты меня сначала и ужасно огорчила, теперь ты, несомненно, меня порадовала, - довольно безумно блеснул глазами он и сел на стул, который ему прежде принесли. - Мне очень жаль, что я доставила вам приятные эмоции, - скривив гримасу отвращения, ответила ему Лиза. Она приподняла корпус и оперлась спиной на холодную металлическую трубу, от которой теперь она не могла отойти дальше, чем на полметра. Только сейчас девушка осознала, что на ней нет ее одежды, кроме нижнего белья. Теперь ее невинную наготу прикрывала светло-салатовая больничная сорочка из тонкой ткани, оканчивающаяся чуть ниже колен. Элизабет подтянула колени к груди, натягивая на них подол одежды, чтобы хоть как-то согреть озябшие ноги. - Тогда ты будешь разочарована и удивлена, потому что благодаря тебе я, возможно, совершил прорыв в своей теории, которую ты так старательно пыталась разрушить, - осведомил он ее, кладя записи на свои колени и пристально глядя на девушку. - Я внес кое-какие корректировки и модификации, осталось только создать образец и опробовать его в действии, - мужчина приподнял бумаги и положил ногу на ногу, устраиваясь поудобнее. - Что, опять будете ставить опыты на своих родных детях? Или найдете чужих, ведь одного из детей вы собственноручно убили! - язвительно парировала заключенная, ограждаясь гневом и злостью, что придавало ей физических сил. Дело в том, что когда она листала папки в хранилище отца Кайла перед побегом, девушка смогла разузнать, что первыми подопытными в его разработках были двое собственных детей. Да как таких только земля носит? Элизабет немного удивила своей осведомленностью собеседника, но его выражение почти сразу же сменилось какой-то невинной радостью. Так бывает, когда вас пытались подколоть, обидеть, но в вашей голове была более едкая новость для контрагента, которая разочаровала бы его еще больше, чем вас. - Я обычно не посещаю подопытных, да и с людьми я не работал в этом плане довольно долго. Хоть это и прекрасный материал для исследований, это пока что запрещено законом и далеко не все готовы брать взятки за молчание об этом. Я пришел сообщить тебе лично, дорогая моя, что ты станешь первой, кто испробует на себе мой новый препарат! - он слегка наклонился вперед, выжидая реакции Лизы, которая презрительно сощурила глаза, глядя на мужчину. - Ну давай! Коли! - она протянула ему левую руку и вызывающе тряхнула головой, откидывая распустившиеся волосы назад, на что хозяин дома звонко расхохотался. - Не гони коней, милая, - наконец, сказал он, закончив смеяться. - Сегодня ты побудешь на седативных препаратах и на специальной сыворотке, которая очистит твой организм от предыдущей дозы наркотика. А то знаешь, всякое может случиться, если смешать несколько несовместимых препаратов, - засунув документы подмышку, он встал и повернулся к дверям. - На родных и на моего сына, кстати, можешь не рассчитывать, они спасать тебя точно не будут. Родственников и школьных друзей я заверил, что ты в другом городе на олимпиаде, а Кайла, если он не угомонится, я пущу по ложному следу. Сюда он не сунется, не надейся даже, слишком сильно он меня боится, - довольно скалясь, бросил напоследок он и скрылся за дверью, запирая ее и оставляя опустошенную морально Элизабет так и сидеть в этом темном помещении.