***
— Вы не обязаны, мисс Грейнджер. Гермиона едва вошла в комнату. Она остановилась на миг, услышав его голос. Но потом продолжила идти к нему, обогнув кресло и опустившись перед ним на колени, избегая его взгляда. — Вы не должны. Она посмотрела на него. В её глазах не было чувства удовлетворения, исходящего от неё. Он не чувствовал ни счастья, ни удовлетворения, и её слабая улыбка мало могла убедить его в обратном. Всё ещё стоя на коленях, она подняла и положила руки ему на ноги. — Пожалуйста, — он открыл рот, чтобы возразить, но она оборвала его. —Пожалуйста, сэр. Мастер. Я хочу. Она начала потирать его ноги. Северус не хотел, чтобы Гермиона чувствовала себя обязанной, не то чтобы он всё это начал, но он всё ещё иногда чувствовал себя так, будто использует её в своих интересах. Он покачал головой и снова попытался заговорить. — Пожалуйста. Пожалуйста, позвольте мне, — её голос дрожал. — Пожалуйста, скажите мне, — её глаза умоляли его. В них было так много боли, так много желания. Северус не знал, что делать. — Пожалуйста, скажите мне. Пожалуйста, скажите мне, что вы этого хотите, — он увидел слезу в уголке глаза, угрожающую скатиться. Северус был ошеломлён проявлением эмоций. Он испытывал искушение схватить её и обнять, но чёрт возьми, это было не в его характере. Что бы он делал дальше? — Почему? — он был смущён, так как не знал, как поступить. — Я хочу угодить вам, Мастер. Пожалуйста, позвольте мне. — Почему я должен вам это говорить? Северус смотрел ей в глаза, ища те же ответы, что и раньше. Хотела ли она, чтобы её контролировали так же сильно, как он хотел контролировать её? У Гермионы была прекрасная сильная воля, и он наслаждался её пламенной борьбой за то, что она считала правильным. Он бы никогда не захотел гасить её страсть, её стремление, но он бы солгал, отрицая тот факт, что находит чрезмерно возбуждающей фантазию о том, чтобы взять её под контроль тем или иным способом. — Я… — Она покачала головой. — Пожалуйста, сэр, — возможно, сегодня вечером ответов не будет. — Пожалуйста, скажите мне, что делать. Пожалуйста. Я сделаю всё, что вы захотите. Обычно, умоляющая его на коленях ведьма, стала бы украшением его недели, но не сегодня. Это было грустно. Не в жалком смысле. Это было обескураживающе, но он хотел ей помочь. Северус обещал себе, что поможет ей. Он надеялся, что поступает правильно. — Пожалуйста, — прошептала она. Северус встал, и она посмотрела на него с надеждой. — Ну что, мисс Грейнджер? Должны ли вы всегда дожидаться официального приглашения? Гермиона улыбнулась вопросу и покачала головой. Она расстегнула его ремень и спустила брюки на пол. Он вышел из них и сел в кресло, всё ещё в трусах. Она смотрела на него, смущённая тем, что он сидит и тем, что прежде чем она получит доступ к тому, что ей нужно, ей придётся угодить ему. — Я думаю, что мне нужно немного больше поддержки, мисс Грейнджер. Гермиона кивнула, счастливая помочь ему. Встав, она стянула ночную рубашку через голову. Северус наблюдал, как её миниатюрная фигура вытянулась, когда она подняла руки вверх. Её грудь была идеальной, идеальной для его рук, идеальной для его рта. Не сегодня, — напомнил он себе. Он схватил её за бедра и потянул вперёд. Поражённая неожиданным движением, Гермиона чуть не упала на него. Он зарычал. Его лицо было так близко к её груди, что его эрекция становилась болезненной. Он услышал её хихиканье. Это было не так радостно и беззаботно, как прошлой ночью, это было мягко и успокаивающе. Северус чувствовал, как её пальцы играют с его пуговицами. Она прокладывала себе путь вниз по его груди, пока он не стал так же открыт, как и она. Она отступила от него, и он увидел, как Гермиона спустила последнюю одежду вниз по своим ногам. Он хотел протестовать. Вчера он ясно дал понять, к чему это приведёт, но сегодня всё было по-другому. В воздухе витало другое чувство. Она снова шагнула вперёд, вложила влажную ткань в его руку и поставила колено на сиденье между его ног. Северус не был уверен в том, что она делает, но не собирался её останавливать. Гермиона положила руки ему на грудь. — Пожалуйста, скажите мне, что вы хотите, чтобы я сделала, Мастер. Обычно он не был склонен отвечать на подобные вопросы, но её надутые губы выгляделиЧасть 9. Скажи мне, чего ты хочешь...
7 мая 2022 г. в 16:02
Это был хороший день. Утреннее занятие прошло гладко, они обсуждали идею использования арифмантики для расчёта наилучшего способа увеличения партий сложных зелий, таких как Аконит. Это была захватывающая дискуссия, которая плавно перетекла в обеденный перерыв. Отвлёкшись на дружескую беседу, Северус присоединился к Гермионе за обедом, это был один из немногих разов, когда он решил сделать это. В конце концов разговоры стали более личными, но не имели ни реальной глубины, ни ценности. Наиболее заметные моменты беседы состояли из того, что Гермиона либо игриво флиртовала с ним, либо делала вид, что не понимает двойного смысла своих слов, и это не прошло незамеченным для Северуса.
Северус решил переступить черту, которая отделяла их повседневную рабочую рутину от ночной жизни. Он не был уверен, что, в конце концов, заставило его так поступить, но он провёл слишком много времени, размышляя о её мотивах, и знал, что пришло время немного в них покопаться.
— Что бы сказали мистер Поттер и мистер Уизли о вашем недавнем поведении? — он держал свой тон ровным, чтобы не выдать ничего из того, что он мог или не мог чувствовать.
— О моём поведении, сэр?
Сначала казалось, что Гермиона была на другой волне, словно не понимая о чём он ведёт речь, и это было необычно. После минутного раздумья она «догнала» его и задумалась над своим ответом.
— Ну, честно говоря, я не думаю, что они поверят в это, — смущённо ответила она, сделав паузу, взвешивая варианты ответа и обдумывая, как много ему рассказать.
— Что ж, перемены в моем поведении… я полагаю… они поздравили бы меня, — Гермиона мягко улыбнулась, явно по какой-то причине довольная собой.
— Поздравили вас?
— Да, сэр.
— И почему же, мисс Грейнджер?
— Ну, видите ли, можно сказать, что они посвящены в мои интересы.
Она говорила медленно. Тщательно подбирая слова. Не рассказывая больше, чем того требовалось для ответа на вопрос. Теперь Северус понял, почему люди так часто разочаровываются в нём.
— Как это?
— Кроме того, что они два моих самых близких друга? Очевидно, я разговариваю во сне.
Она откусила кусочек рыбы, давая ему возможность заговорить, но он не воспользовался ею. Северус знал, что ей не понравится говорить об этом, как и ему, но он хотел получить ответы или, по крайней мере, какое-то пояснение, большее, чем то немногое, что у него было. Он знал, что как только заставит её раскрыться, Гермиона, к его большому огорчению, начнёт болтать без умолку, изрекая зачастую ненужную ему информацию.
— Гарри услышал меня однажды ночью, ну, они оба слышали меня много раз, если честно. Кажется, я довольно часто разговариваю во сне. Мы все говорим во сне, на самом деле, но Рон… ну, он делает это только тогда, когда переест или же наоборот останется голоден. Кажется, что он так делает большинство ночей. Гарри больше говорил учась в школе и особенно во время войны. На самом деле он больше ничего не знает, не то чтобы я не…
— Больше?
— Хм?
— Что вы имеете в виду? Когда вы в последний раз спали с мистером Поттером?
— Что? Я никогда не спала с Гарри! Я сплю с вами! Я имею в виду, я хочу спать с вами, — и тут её прорвало.
— О, Мерлин, нет. Нет, нет, я имею в виду, что я сплю здесь с вами, в вашей постели. Вашем доме! Годрик! Здесь, в этом доме, с вами, здесь, но не вместе. Очевидно. Э-э, Гарри. Да, мы с Гарри часто засыпаем вместе на диване во время просмотра фильмов. Джинни и Рон не очень любят их смотреть. Я полагаю, они всё ещё немного боятся. Но это всё. Мы никогда… вы знаете, это… Я не… я имею в виду, вы, наверное, догадались, не так ли? Я хотела. Но не с ним! И ни с Роном. Только с… охх… — её лицо стало ярко-красным, давая фору волосам Уизли. Пугающе очаровательный взгляд, она, к сожалению, закрыла обеими руками и отчаянно затрясла головой.
— Могу я быть свободна до нашего дневного урока, сэр?
Северус хотел узнать больше и почти ничего не получил. Но она выглядела так, как будто была на грани слёз, а последнее, что ему было нужно, это плачущая Грейнджер на его кухне.
— Да, мисс Грейнджер. Увидимся через полчаса.
Она встала и, не сказав больше ни слова, выбежала из комнаты. Северус слышал, как она поднялась по ступенькам и закрыла дверь в свою комнату. Возможно, это сработало не так хорошо, как он ожидал. Гермиона так часто бросала вызов его ожиданиям, что не было причин для того, чтобы их отношения развивались как-то иначе.
Она определенно плакала. Это было едва различимо, но неоспоримо. Северус чувствовал очарование гламура, используемое в тщетной попытке скрыть опухшие и покрасневшие глаза. Гермиона использовала это заклятие в начале их совместной работы, чтобы скрыть свои шрамы. Тот, что остался от Долохова и битвы в Отделе тайн, и тот, что остался от пыток Беллатрикс. Эти чары истощали её магию в течение всего дня, поэтому он потребовал, чтобы она прекратила это бесполезное занятие. Гермиона перестала скрывать свои шрамы, но всё равно продолжила накладывать очарование каждые несколько дней, и ему потребовались недели, чтобы выяснить причину. Он должен был понять это раньше. Все они сильно пострадали от войны, у каждого были свои демоны, которые бодрствуют в течение ночи. Он был глуп, полагая, что у неё не было кошмаров только потому, что он не слышал ночами из её комнаты никаких звуков. Потребовались месяцы, но в конце концов он заставил её рассказать о своих страхах. Она описала всё. Всё, что случилось в школе (часть из этого он почему-то не знал), всё, что она смогла вспомнить из битвы за Отдел тайн. Всё, что произошло, пока трио было «в походе», как она это называла, всё, что произошло в поместье Малфоев, и всё, что произошло во время битвы в Хогвартсе. Всё… её жертвы, её потери, её боли, её страхи. Он пообещал себе, что поможет ей. Гермиона была сломлена, и он поможет ей. Северус заблокировал заглушающие чары в доме, что поначалу сильно раздражало мисс Грейнджер. После они разработали своего рода рутину. Он будил её во время ночных кошмаров, заваривал чай и сидел в тишине, пока она засыпала. Через неделю или две тишина наполнилась её объяснениями и слезами. Через месяц кошмары начались позже ночью, пока не дошло до того, что кошмары стали ей сниться непрерывно, каждую ночь. Последние несколько месяцев были наполнены больше сном, чем слезами, и она редко нуждалась в чарах, чтобы скрыть тот факт, что у неё были проблемы со сном. Кошмары были почти забыты — до сих пор.
— Вам не нужно прятаться…
— Пожалуйста, не надо.
Это не было сказано грубо, но это и не было вежливой просьбой, которой она обычно просила что-то у него. Не было ни «сэра», ни «Мастера». Она больше не будет говорить об этом, и он не будет её подталкивать.
По мановению её руки зажглось пламя, и смесь в котле начала нагреваться. Гермиона прошла мимо него, даже не взглянув на ингредиенты. Он смотрел на неё и пытался определить эмоции, гноящиеся под её напускной холодностью. Он был прав, они, образно говоря, крутились у неё на кончике языка, но она молчала.
чертовски трахаемыми.
— Вы знаете, чего я хочу, мисс Грейнджер, — он взял её за подбородок, не сводя с неё взгляда.
— Я хочу посмотреть, как мой член исчезнет в твоём блестящем рту, и ты не остановишься, пока не почувствуешь, как моё семя прольётся тебе в горло, — Гермиона двинулась вперёд, но он держал её за подбородок.
— Я хочу слышать, как тебе это нравится, — его большой палец коснулся её нижней губы. Он осторожно потянул ту вниз, сунул большой палец ей в рот и нащупал язык.
— Я хочу знать, насколько тебе нравится, когда я трахаю твоё хорошенькое личико. Понятно?
Он держал её челюсть на месте, но чувствовал, что она пытается кивнуть. Её глаза были широко раскрыты от удивления и похоти. Он убрал большой палец из её рта и отпустил её. Гермиона провела руками по его груди, и он был удивлён, почувствовав её поцелуи на своём торсе, направляющиеся вниз. Каждый раз, когда её губы касались его кожи, Северус чувствовал, как её язык кружится и оставляет на нём свой след. Гермиона спустилась к его талии и поцеловала эрекцию через ткань белья. Затем быстро спустила его трусы и провела руками по его бёдрам.
Вместо того, чтобы начать с головки, как ранее, она поразила его тем, что взяла в рот его яйца. Она держала во рту, по крайней мере, одно из них, в то время как её язык опустился, чтобы ласкать кожу ниже. Гермиона быстро дрочила его член своей рукой, и очень скоро он оказался на грани. Против его воли с губ сорвался стон, и она ответила на него ещё большим энтузиазмом. Её рот выпустил его яйца и принял нового, но хорошого знакомого ему жителя. Гермиона опустила лицо на его эрекцию и с большой осторожностью взяла его так глубоко, как только могла. Она сосала лихорадочно, неумолимо в своём стремлении удовлетворить его. Это было быстро и небрежно, но в то же время удивительно. Северус взял волосы в руку и удерживал её голову на месте. Его прежнее нежелание исчезло. Если это было то, чего она хотела, он дал бы ей это и даже больше. Он начал поднимать бёдра навстречу её лицу и после нескольких быстрых толчков кончил.
Без паузы и раздумий Северус поднял Гермиону и быстро развернул, прежде чем с силой притянуть к своей груди и обхватить левой рукой за талию. Она издала визг приятного удивления, когда прижалась к нему. Он уткнулся лицом ей в шею, всё ещё не желая вступать в интимные отношения. Он вдохнул её запах, глубоко вдохнул. Его рука опустилась вниз, и без всякого разогрева его пальцы потерялись между её ног. Гермиона закричала. Возможно, сначала был дискомфорт, но он быстро был преодолён приятными ощущениями, нарастающими в нижней части её живота. Он потёрся носом о её шею. Она откинула голову на его левое плечо, открывая ему себя. У него был прекрасный вид на её тело, лежащее перед ним, лежащее на нём. Он мог делать с ней всё, что ему заблагорассудится, и она не смогла бы остановить его, хотя Северус сомневался, что она захотела бы этого.
— Вы невероятно напряжены, мисс Грейнджер.
— М-м-м-м… — это всё, что он получил от неё в ответ, продолжая «работать» с ней. Северус был таким же быстрым и небрежным, как и она. Это не следует путать с любовью любого рода. Это было последствием двух или трёх лет сексуального напряжения и дерьмового дня.
Он знал, какой эффект производит на неё его голос. Он видел, как она держалась на грани, чтобы не упасть в обморок из-за его манеры говорить. Она ловила каждое его слово, независимо от того, были ли они связаны с зельями или чем-то более непристойным.
— Должен признаться, — сказал он, тяжело дыша ей в шею, и она мурлыкнула ему в ответ, — мне нравится смотреть, как вы трахаете мою руку, мисс Грейнджер. Я не могу дождаться, когда вы крепко обхватите мой член.
Её стоны становились всё громче и чаще. Гермиона была на пороге своего первого оргазма от его руки. Ему нужно было быстро решить, хочет ли он этого. Северус не планировал этого сегодня вечером, но не был уверен, будет ли разумно сейчас остановиться, особенно после сегодняшнего тяжёлого дня. Гермиона явно не была уверена, что он чувствует или чего хочет, но он и не замечал, чтобы та сопротивлялась.
— Ты этого хочешь?
Теперь она тяжело дышала, одной рукой вцепившись в подлокотник справа от них, а левой сжимая его руку, удерживающую её на месте.
— Я задал вам вопрос, мисс Грейнджер.
— Да!
— Да, что?
— Да, Мастер! — она говорила громко, не контролируя свой голос. Она была так близка к собственному оргазму.
— Да, это… о… Мерлин, да, это то, чего я хочу.
— Чего ты хочешь? — она покачала головой.
Северус всё ещё не сдавался. Он не давал ей достаточно, чтобы кончить, но и не давал ей времени успокоиться. Ему нужны были ответы.
— Чего ты хочешь? — Гермиона покачала головой.
—Чего ты хочешь? Ну же, скажи мне, чего ты хочешь, и, может быть, я дам тебе это.
— Я-я ва… — она покачала головой. Её тело двигалось против его, она продолжала трахать себя его рукой. Северус чувствовал, как его эрекция снова усиливается и упирается в женские ягодицы.
— Вы чувствуете это, мисс Грейнджер? — он приподнял бёдра, упираясь своим внушительным членом в её зад.
— Ты этого хочешь?
— Да!
— Скажи это!
— Да, сэр! Это то, чего я хочу!
— Вы не очень хорошая девочка, мисс Грейнджер, — она захныкала и покачала головой.
— Я хочу вас! Я вас… ухх… Я… охх… ммм… — она тонула в своём возбуждении, ничего не соображая.
— Я хочу этого. Я хочу этого с вами. Пожалуйста, — её дыхание стало ещё тяжелее. Ему пришлось усилить свою хватку.
— Пожалуйста, пожалуйста. Это то, чего я хочу. Пожалуйста, — его рука замерла.
— Нет, нет, нет. Пожалуйста, — Гермиона чуть не плакала.
— Пожалуйста, я была хорошей. Разве я не была хорошей? Пожалуйста, Мастер, я сказала вам, чего хочу. Пожалуйста.
Его рука по прежнему не двигалась. Вторую он держал на месте, прижимая к женской груди. Северус не знал, чего именно она хочет. Её мычание могло означать так много вещей. Гермионе было сейчас трудно говорить об этом, и он не мог доверять ясности ее намерений и суждений. Она продолжала шептать «пожалуйста» снова и снова. Он не хотел отступать от того, где они были сейчас, но он также не мог рисковать выдавая свою собственную позицию.
— Я же говорил вам, что мы проводим эксперимент, — он услышал, как она прошептала ещё несколько «нет» и «пожалуйста». Он ослабил хватку на её талии, но она в ответ крепче сжала его руку.
— Довольно, мисс Грейнджер. Вам пора спать.
Её глаза были закрыты, когда она собиралась. Она кивнула в знак понимания, но всё ещё не двинулась с места. Они оставались каждый на своей позиции в течение нескольких мгновений, прежде чем он почувствовал себя неловко от всего происходящего.