Подмастерье/Apprentice

      — Ты действительно думал, что такое простое заклинание остановит меня?       Вероятно, так оно и было. Северус часто недооценивал Гермиону, но, с другой стороны, он не раз доказывал правильность своего мнения о ней.       — Вообще-то это была довольно сложная защита, — решительно заявил мужчина, не желая признавать тот факт, что Гермиона действительно впечатляющее легко сняла его «довольно сложную защиту».       — И почему ты установил «довольно сложную защиту» для того, чтобы не пустить меня? — она обогнула кресло и, опустившись на колени у его ног, увидела на мрачном мужском лице выражение поражения.       Гермиона посмотрела на его руки и вспомнила их прикосновение к своей обнаженной спине. Ощущение того, как эти ладони массируют ее грудь. Девушка чуть было не застонала при мысли о том, что Северус снова прикоснется к ней… но в этот же момент она была поражена его словами.       — Мы должны остановиться.       —Что? Что ты имеешь в виду? — она мгновенно вскинула голову и встретилась с ним взглядом. На мгновение ей даже показалось, что в черных глазах затаилась печаль.       —Ты знаешь, что я имею в виду. Мы должны прекратить это… Все это.       — Почему?       — Почему? Да потому, что это все неправильно.       — Что? Что это значит? — она искренне верила, что заставила его передумать.       —А что в этом плохого? — если бы она смогла понять его проблемы, то и смогла бы преодолеть их. Гермиона надеялась на это.       Северус посмотрел на нее так, словно она должна находиться в отделении Януса Тики в Святом Мунго, в соседней палате от Локхарта.       — Что в этом плохого? Ты сумасшедшая или просто игнорируешь очевидное?! — Гермиона отвернулась, обеспокоенная его словами, и не желающая отвечать.       — Я почти вдвое старше тебя, — Северус продолжил.       — Я был твоим профессором, а теперь я твой наставник. Люди будут думать, в худшем случае, что я воспользовался тобой еще когда ты была ребенком и училась в школе. А в лучшем случае, что я использую твое положение моего подмастерья, как это, как известно, делают многие наставники. Не говоря уже о том, что меня все еще считают в обществе изгоем, в то время как ты — благородная героиня.       Гермиона усмехнулась последнему доводу, но он продолжил.        — Ты можешь смеяться, но ты знаешь, что это правда. Кроме того, я все еще не знаю, что…       — Что случилось со вчерашним днем? — она снова смотрела на него, собравшись с духом.       —Что случилось с «Всегда»? Разве ты не хотел… разве ты не хотел… — ее голос оборвался. Гермиона не могла заставить себя произнести эти вопросы вслух. Мысль о том, что Северус может не хотеть ее, была… душераздирающей.       Она не осознавала, что поднялась на ноги до тех пор, пока не закрыла лицо руками и не почувствовала, как ее тело покачнулось. Северус молчал, он вероятно, наблюдал за ней… Снова наблюдал за ней.       Гермиона была уверена, что делает успехи. Его вчерашний порыв был таким грубым, но таким страстным. Конечно, Северус осознавал свои чувства, когда обнимал ее. Стоя с закрытыми глазами, Гермиона все еще чувствовала, как ее кожу щекотало его дыхание, когда он шептал ей обрывки извинений и обещаний.       Он снова поцеловал ее.       — Я так…       Гермиона чувствовала его внутреннюю боль через прикосновения. Он поцеловал ее грудь.       — Я не… — поцелуй.       — Я бы никогда… — поцелуй.       Ей не нужно было слышать невысказанные слова. Гермиона просто знала. Она точно знала, Северус хотел, чтобы она знала о его сожалении, о его чувствах. Гермиона слышала это в дрожании его голоса, чувствовала это своей кожей, когда он крепко прижимал ее бедра к себе. Он никогда не причинит ей вреда. Гермиона знала это, она всегда это знала… И теперь она надеялась, что Северус тоже начал понимать это.       Его левая рука на ее пояснице была твердой и властной, как она и ожидала. Отвлеченная его неистовыми поцелуями, Гермиона ахнула, когда внезапно его другая ладонь начала ласкать ее через трусики. Она могла только представить себе мужской восторг, когда Северус почувствовал, насколько мокрой она становилась рядом с ним. Он сделал это с ней. Он всегда так делал.       — Никогда снова… — услышала она. Она хотела сказать, что знает. Что ему не нужно ничего говорить, потому что она все знает… но она молчала, боясь, что любой ответ вернет его к реальности.       Северус начал целовать ее еще быстрее, сильнее прижимаясь к ее груди. Теперь он был так близко к ее шее, что она склонила голову набок и наклонилась, поощряя его продолжать. Неудивительно, что его губы проложили себе путь вниз. Он не был готов инициировать такую близость… пока. Возможно, когда-нибудь…       Затем внезапно ее мир изменился. Гермиона почувствовала, как его язык нежно ласкает ее кожу. Дразняще. В течение многих лет она представляла себе, как Северус Снейп будет целовать каждый кусочек ее тела. Она с трудом смогла поверить, особенно после вчерашнего дня, что он лижет ее. Все мысли исчезли, когда его зубы нежно коснулись ее соска. Гермиона пыталась вести себя как можно тише, не желая пугать мужчину, но внезапное возбуждение почти заставило ее закричать. Северус потянул ее вниз, и она двинула бедрами, чтобы потереться об его выдающуюся эрекцию. Это было именно то, чего она хотела.       — Всегда, — сказал он.       — Я буду заботиться о тебе всегда… — она услышала его.       Гермиона снова открыла глаза и посмотрела на мужчину, сидящего в кресле. Возможно, всегда ей не суждено, но у нее все еще есть прямо сейчас… И прямо сейчас она могла доставить огромное удовольствие волшебнику, смотрящему на нее. Если она не может заполучить его навсегда, то она позаботится о том, чтобы он никогда не забыл эту ночь.       — Хорошо.       Гермиона сняла топ и опустилась на колени. Если Северус и собирался спорить, то она удержала его, начав тереть ладонью его твердеющую эрекцию. Если бы он захотел остановиться, потому что искренне не хочет ее… она бы остановилась, но ее не разубедят бессмысленные аргументы относительно взглядов общества на их отношения. Пока Северус не придумает более вескую причину, Гермиона будет проводить время там, где и так, как он ее хочет.       Через несколько минут Гермиона оторвалась от Северуса и была рада услышать что-то близкое к разочарованию. Она встала и сняла шорты, взволнованная тем, что увидела огонь, горящий в его холодных глазах. Вернувшись к креслу, Гермиона провела правой рукой по руке Северуса. Когда ее пальцы вернулись к его ладони, она взяла ее в свою. Часть ее хотела держать его за руку так долго, насколько он позволит, но это ничего бы не дало в этот момент, или, по крайней мере, не дало бы того, чего она хотела. Поэтому Гермиона положила его руку себе на бедро, чуть ниже задницы.       — Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, Мастер, — прошептала она. Гермиона могла бы взвизгнуть, почувствовав, как его рука крепко сжала ее ногу. Вместо этого она ухмыльнулась и наклонилась через подлокотник. Она взяла член в левую руку и облизала всю длину, от яиц до головки.       — Мне нравится, когда ты у меня во рту, — ее голос стал хриплым, так сильно отличающимся от обычного, что она взмолилась о том, чтобы Северус посчитал его знойным, может быть, даже соблазнительным. Гермиона не была уверена, откуда взялось в ней это мужество, но ей нужно было сделать что-то особенное, чтобы достичь устойчивых результатов.       — Мне нравится, когда ты хватаешь меня за волосы, — она наклонила голову вниз, беря в рот член только наполовину, при этом на обратном пути слегка задевая бархатно-мягкую кожу зубами.       — И мне нравится, — начала она дразнить его кончиком языка, — когда ты берешь контроль в свои руки, — она зажала головку между губами, посасывая ее, как запрещенный леденец, — и заставляешь меня делать то, что ты хочешь… — ее слова были прерваны тем, что член погрузился глубоко в ее горло.       Именно так, как она хотела… Северус теперь держал одну руку в ее волосах, направляя ее голову, как он того хотел. Другой его руки, которая до этого нежно касалась задней части ее ноги, уже не было на месте, а два пальца сейчас тонули в ее тепле. Мужчина стал почти так же напорист, как и в первые несколько ночей. Все сомнения, которые были раньше, теперь, казалось, рассеялись.       Прошло совсем немного времени, прежде чем Северус кончил. Но в отличии от прежних вечеров, когда ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями, сейчас его внимание немедленно переключилось на ведьму. В нее был вставлен еще один палец; теперь уже три пальца начали двигаться в незнакомом Гермионе темпе. Если Северус продолжит в том же духе, она ничего не сможет сделать, чтобы предотвратить свое собственное «падение». А ведь она приложила столько усилий, пытаясь выполнить его просьбу… Но если он не замедлится, Гермиона кончит.       Глядя на мужчину, она отчаянно искала разрешения, но было ясно, что она его не получит. Закрыв глаза и пытаясь выровнять дыхание, Гермиона мало чего достигла, но облегчение волной нахлынуло на нее, когда толчки замедлились и стимуляция ее клитора, наконец, была закончена.       — Смотри на меня, — прорычал Северус.       — Я эгоист, мисс Грейнджер, — он притянул ее ближе к себе. Это было так властно, так требовательно, так возбуждающе — быть в руках такого сильного мужчины.       — Я собственник по отношению к тому, что, как мне кажется, принадлежит мне, — Северус давно уже полностью завладел ее сердцем, даже если он еще не знал об этом.       — Я могу быть довольно трудным в общении, как я уверен, вы уже знаете. Я застрял в своем мирке и не иду на компромиссы.       — Мне не нужно, чтобы ты шел на компромиссы, — удивленная тем, насколько ровно звучит ее голос, Гермиона продолжила.       — По крайней мере, не здесь. Только не со мной.       — О-о-о, не нужно? — Северус убрал из ее вагины свои пальцы. Гермиона почувствовала, как его средний палец скользнул назад по ее промежности и поднялся на совершенно неизведанную ранее территорию.       — Вы в этом уверены, мисс Грейнджер?       Она почувствовала неожиданное давление на колечко ануса и почти испугалась того, что может произойти дальше. Очевидно, будучи неопытной девушкой, она никогда не рассматривала этот вид близости. Ни одна из двух ее подруг не упомянула ничего о том, что их партнеры наслаждаются таким грязным видом секса. И как близка бы она ни была с Гарри и Роном, подобные темы никогда не входили в сферу подходящих для разговоров у костра.       — Это несправедливо по отношению к тебе, не так ли? Просить об этом, когда я даже не позволил тебе кончить. Когда я еще даже не разу не трахнул тебя как следует.       Попытки подавить стоны были забыты, когда его большой палец опять начал играть с ее набухшим клитором, очевидно, в попытке отвлечь ее от жгучей боли, которую она чувствовала в своем анусе. Гермиона не знала точно, но у нее было подозрение, что Северус едва вставил в нее кончик пальца, и мысль о большем была пугающей.       Совершенно не имея сил отрицать свою реакцию на танец, который устроил его большой палец, она едва не заскулила.       — Мастер, пожалуйста.       — Чего вы хотите, мисс Грейнджер? — она попыталась ответить, но с ее губ сорвалось лишь несколько бессвязных звуков. Тут же последовало наказание — его средний палец надавил немного сильнее. Ее широко раскрытые глаза встретились с его, но она не могла расшифровать эмоции, которые те скрывали.       — Ну?       —Я ва… я ва… хочу угодить вам, пожалуйста, сэр!       — Ты уже сделала это, — если бы Гермиона не была так ошеломлена различными ощущениями…то она была бы на седьмом небе от счастья, услышав его признание. Хотя она была уверена, что Северус не имел в виду именно то, чего она так хотела, но это было большее, что он когда-либо признавал.       Его большой палец увеличивал скорость своего танца, рисуя круги на ее мокром клиторе, иногда погружаясь в ее основной вход, в то время как его средний палец оказывал все больше давления сзади.       — Откуда эти слезы? Сожалеешь о своем решении начать это? — Гермиона даже не понимала, что плачет, но сразу поняла причину своих слез.       — Нет, сэр.       — Тогда почему?       — Это сложно, так сложно…       Явно недовольный ее ответом, Северус усмехнулся.       —Я же говорил тебе, что я трудный человек.       Пытаться заставить его понять было особенно проблематично, ведь ее мозг был затуманен. Все, о чем Гермиона могла думать, так это о том, как она хочет, чтобы этот мужчина уже наконец сдался и трахнул ее. Так что она не могла придумать хорошего ответа.       — Это не из-за того, что вы трудный человек, сэр.       — Тогда из-за чего же?       Думать — вот что было трудно.       — Я не позволяю себе кончить. Я хочу доставить тебе удовольствие. Я не хочу, чтобы ты разочаровался во мне, — в этот момент Гермиона не смогла сдержать слез. Ситуация становилась более эмоциональной, чем ожидалось, и она была морально и физически истощена.       — Но я так близко! И это было так давно! — воскликнула она.       — Это бо-больно — не позволять себе разрядку.       — Значит, ты этого хочешь?       — Да.       — Скажи это.       — Я хочу кончить, — Гермиона прерывисто всхлипывает.       — Попроси об этом.       — Пожалуйста, — теперь слезы текут свободно. Гермиона не сможет их остановить их, даже если попытается.       — Пожалуйста, Мастер. Я хочу кончить, я… я не-е-е…! Мне нужно кончить.       — И это все?       — Нет.       — Что-то еще?       — Я ва-а… — Гермиона не смогла. Северус спрашивал ее ранее, и она думала, что уже ответила ему, думала, что ясно дала понять… пока не окунулась в воспоминания и не поняла, насколько расплывчатым тогда был ее ответ.       — Я хочу… — не испытывая такого смущения первых дней, Гермиона пыталась собраться с духом, чтобы сказать ему.       Он засунул средний палец глубже.       — Если вы не можете вслух попросить о том, чего вы хотите от меня, как я могу дать вам желаемое? — черт бы его побрал, он оставался таким спокойным.       — Я хочу… я хочу… — Северус надавил еще сильнее.       — Я хочу, чтобы ты трахнул меня!       Возникло чувство облегчения. Сначала Гермиона подумала, что это из-за того, что она наконец-то призналась своему бывшему профессору, а ныне наставнику, что хочет, чтобы он трахнул ее, но потом осознала отсутствие давления в ее анусе. Она посмотрела на мужчину и поняла, что сейчас произойдет. Покачав головой, Гермиона взглядом умоляла Северуса не говорить этих слов.       — Идите спать, мисс Грейнджер.       — Нет! — она всхлипнула.       — Пожалуйста! Я старалась быть хорошей для тебя, — Гермиона не понимала. Она не знала, что делает не так или чего наоборот не делает. Она не понимала, чего Северус от нее хочет.       — Я так старалась. Ты велел мне это сказать, и я сказала.       — Да, я заметил. Вы были очень старательны, — она улыбнулась его прикосновению, когда он вытер несколько слез на ее лице.       —Слишком старательны, — Северус держал ее лицо, запустив пальцы в волосы. Закрыв глаза, Гермиона чувствовала себя такой счастливой в его объятиях, такой довольной. И все же, даже с закрытыми глазами она знала, что ее Мастер вот-вот все испортит.       — Спокойной ночи, мисс Грейнджер.