Токио, спустя несколько часов после выпускного Хинаты
Атсуму взял билет на самый ближайший поезд до Токио и прибыл на вокзал к утру. Токийская погода всегда удивляла его и казалась слишком изменчивой по сравнению с префектурой Хиого, в которой Осаму наслаждался солнечными днями, изредка находясь дома из-за дождя. Как и в первый день город встретил его хмуро — погода портилась на глазах, и ещё до прибытия поезда на вокзал начался шквальный ветер, бурно переросший в ливень. Из-за проливного дождя всё находившиеся дальше пяти метров оставалось плохо различимым, а местами и вовсе не видимо простому человеческому глазу. Люди, сошедшие с поезда и не имевшие при себе зонтов, предпочли остаться под крышей и переждать непогоду. Несколько человек организовались в группы и вызвали такси, и лишь Атсуму решил не дожидаться ясного неба и отправиться в общежитие пешком. «Надеюсь я тебя не разбудил, но мне срочно нужен твой семинар по предмету мистера Ито» Сообщение от Сакусы не стало неожиданностью. Они являлись соседями по комнате, и хоть учились в разных подгруппах одной Спортивной Академии, их диалог в мессенджерах никогда не пустовал. «Боюсь, ты не сможешь его найти. Я скоро приду, потерпи» Обилие капель, падающих на экран телефона, стекались воедино, из-за чего пальцы Атсуму скользили по сенсорной клавиатуре, заставляя перепечатывать слова по несколько раз. «Подожди, ты в Токио?» Он встал под крышу магазина и вытер экран об изнаночную сторону одежды. «Некоторые обстоятельства вынудили меня вернуться» «Ты вообще видел погоду? Где ты сейчас?» «Под крышей какого-то магазина» «А по конкретнее?» Атсуму посмотрел на табличку с названием и приметил примерное расположение магазина от вокзала. «Мини-маркет «Бамбук», где-то в пяти минутах от вокзала» «Дождись меня там. Не хочу, чтобы мой сосед простудился и занёс заразу в комнату, где я живу» «Ты очень добр» Он ответил с сарказмом, но послушно ждал под крышей, слушая ритмичный звон капель, что падали на навес. Сакуса появился перед ним, когда мокрые волосы Атсуму ещё не успели высохнуть. У него был один зонт, под которым он и стоял. Больше в руках ничего не было. — Спасибо, — Атсуму встал по правую руку от Сакусы. Зонт был небольшим, но если как следует потесниться, то никто не промокнет. Киёми продолжал держать зонт, но не спешил уходить, глядя на Атсуму. — А я говорил, что это глупая идея оставлять зонт в общежитии, — сказал он, оставляя последующие осуждения при себе. — Я не думал, что вернусь сегодня. Он предпочёл смотреть на навес мини-маркета, с которого струёй стекала дождевая вода, образовывая внизу лужи, чем в глаза друга. — Что с губой? Атсуму посмотрел в отражение витрины. Нижняя губа была разбита, а проступающие капли крови засохли. Он заметил это только сейчас, и понял, почему люди удивлённо смотрели на него всю дорогу от Сендая до Токио. — Не сошлись во мнениях с одним человеком, — ответил он. В ответ последовало молчание. Также молча они проделали путь до общежития, идя в близости друг к другу, плечо к плечу, чтобы и без того вымокший под дождём Атсуму не промок ещё больше. — Я схожу за феном, а ты пока надень сухую одежду, — сказал Сакуса, оставляя зонт сохнуть в коридоре комнаты и закрывая за собой дверь. Атсуму снял мокрую футболку и бросил её на ручку шкафа, но дальнейшее переодевание затруднилось из-за нахлынувших мыслей. Он молча вглядывался в пустую стенку, но перевёл взгляд на зеркало, посмотрев сначала на свой обнажённый торс, а после на губу. Атсуму примечал каждую деталь: насколько заметна рана, её расположение на нижней губе и как в целом смотрелось его лицо с таким памятным сувениром из Сендая. Он не заметил как пропустил отведённое Сакусой время на переодевание и вспомнил о реальности только когда он зашёл в комнату с феном в руках. — Только не говори, что ты не можешь раздеться сам и ждал меня, чтобы я снял тебе штаны? — Что? — в удивлении поднял брови Атсуму. — Конечно нет! Я просто задумался. Сакуса сел на кровать и подключил фен к ближайшей розетке. — Садись, — в приказном тоне сказал он, включая фен на максимальный режим. Он послушно сел на пол так, чтобы Сакусе было удобно сушить его волосы. Горячая струя воздуха проходила сквозь пробор волос, которые Киёми создавал свободной рукой. Прошла минута, прежде чем один из них начал разговор. — Атсуму, — начал говорить Сакуса, продолжая высушивать волосы. — Я тебе друг или сосед? — И то и другое, — ответил он и сразу добавил, — но прежде всего друг. — Тогда ты можешь рассказать мне правду как своему другу. Атсуму решил потрогать свои волосы, чтобы понять насколько они высохли за время сушки феном. Вероятно, он хотел сделать это по одной причине — чтобы не отвечать на вопрос Сакусы и не поднимать тему произошедшего случая. Вместо этого его рука столкнулись с ладонью Сакусы, такой же тёплой, как и воздух, исходящий из фена. Он сразу убрал её, так и не оценив сухость волос. Через пару секунд фен прекратил подачу воздуха и затих. — Если захочешь рассказать, то я всегда готов выслушать, — сказал Сакуса, наматывая шнур фена в руке. Атсуму продолжал сидеть на полу — в мокрых штанах, без футболки и желания поднимать взгляд на соседа, что подошёл к своей кровати. В прикроватной тумбе был найден тюбик с заживляющей мазью, которую Сакуса намеривался нанести на разбитую губу Атсуму. — И так пройдёт, — отвернулся он, не испытывая желания наносить мазь. — Как ребёнок… Сакуса присел перед ним, схватил его за подбородок и повернул к своему лицу, чтобы «маленький» мальчик не дёргался и послушно просидел весь процесс нанесения мази. Заранее выдавленное средство Сакуса принялся аккуратно распределять по нижней губе — касаясь подушечкой указательного пальца сначала самой раны, а после границы вокруг неё. Губы Атсуму дрогнули дважды. В первый раз по причине охладительного эффекта от мази, во второй раз из-за столь близкого контакта. — И ты не брезгуешь? — спросил он после того, как Сакуса закончил. — С чего бы? — В Академии ты носишь маску, снимая её лишь на тренировках, — он подошёл к шкафу и достал чистую футболку, — когда мы выходим в какое-либо людное место ты предпочитаешь идти по боковой стороне, чтобы поток людей не приближался к тебе. В заведениях ты всегда уточняешь, хорошо ли были вымыты столовые приборы и чем именно, а один раз даже достал свои палочки. — Палочки оказались в сумке случайно, я забыл выложить их после обеда, — ответил Сакуса. — А с тобой мы живём в одной комнате уже год и мне пришлось перебороть это в себе, ведь ты стал для меня другом. Какая может быть дружба, если я буду держаться от тебя в пяти метрах и боятся прикоснуться? Повисла тишина. — Извини, — угрызения совести взяли вверх и Атсуму решил рассказать о произошедшем, но не упоминая самое главное — не взаимную симпатию к Хинате, ради которого он и преодолел семичасовой путь до Сендая и тот же путь обратно. — Заваришь нам чая? — Только когда ты наконец оденешься и повесишь свои штаны сушиться, — ответил он, слегка приподнимая губы в улыбке.Токио, полтора года спустя после начала тренировок Хинаты в Бразилии.
— Я не намерен запускать эту игру на предложенную тобой платформу. Это, напротив, повлечёт убытки, но видимо беспокоюсь об этом только я. Кенма энергично разговаривал по телефону, нарезая круги по дому. Ни на одном месте он не задерживался дольше пяти секунд, беспрерывно отклоняя идеи человека по ту сторону трубки. — Нет и ещё раз нет, сколько можно повторять, — в очередной раз отвечал он на вопрос коллеги. Раздался звонок, что заставил его подойти к двери. Кенма посмотрел в видеодомофон и увидел знакомое лицо. — Я перезвоню, — сказал он и сразу положил трубку. Он открыл дверь, не спрашивая причины, по которым человек у двери решил наведаться к нему ранним утром. — Я рад тебя видеть, хоть это и неожиданно, — произнёс он, указывая на пуфик, на который можно присесть и снять обувь. Человек переступил порог и несмотря на приглашение Кенмы оставался стоять на месте. — Спасибо, Кенма, но я ненадолго. Мне просто нужно кое-что спросить, и ответ на мой вопрос ты точно знаешь. — Хорошо, Хитока, я тебя слушаю. Она смотрела в пол, сжимая в руках кожаную сумку. Волосы Хитоки, по сравнению с последним годом Старшей школы, отросли чуть ниже плеч и были аккуратно завиты утюжком. — Я волнуюсь. От Шоё нет никаких новостей уже продолжительное время. В социальных сетях он не появляется, его товарищи отрицательно кивают головой, — она вздохнула, набирая сил для продолжения диалога. — О тебе он всегда отзывался положительно и называл лучшим другом, потому я и уверенна, что ты в курсе дел. — Я не могу нарушить просьбу лучшего друга, — ответил он. — Шоё просил меня никому не говорить о его местонахождении. — Просто скажи, с ним точно всё хорошо? Этого будет достаточно. Кенма почувствовал взволнованность Хитоки и начал беспокоится о последствиях её переживаний, что могло серьёзно сказаться на её душевном состоянии. — Да, Хитока, об его состоянии можешь даже не переживать. Хината в полном порядке и я думаю он скоро вернётся к нам. — Спасибо, — лицо оживилось и появилась долгожданная улыбка. — Теперь я спокойна. В это время официант принёс заказ за дальний, стоящий у окна стол. Кагеяма сразу принялся за свой кусочек йогуртового пирога, не дожидаясь блюд своей сестры. — А потерпеть никак? — с ноткой недовольства сказала она. На него смотрели миндалевидные глаза, но он не обращал внимания, продолжая тихо наслаждаться десертом. — После того как тебя пригласили в Лигу ты стал более… молчаливым? — она достала зеркальце и поправила непокорную прядь чёлки, зачесанной назад. — Нет, более задумчивым, — поправила Мива сама себя. — Предпочитаю не пускать слов на ветер, — наконец подал голос Кагеяма лишь по причине съеденного пирога. — Мива, давай честно. Ты никогда раньше не звала меня под предлогом «посидеть как брат и сестра вместе, поговорить, обсудить важные темы», — процитировал он, — поэтому мне интересна причина этой встречи. Мива оставила его без ответа, отвлекаясь на вошедшую в заведение девушку — приятную особу со светлыми волосами, прямыми как шёлк, и, похоже, ровесницу Тобио. — Айони! — воскликнула Мива, убирая лишние предметы в сумку и спешно поднимаясь ей на встречу. — Наконец ты пришла, я безумно рада тебя видеть! — Спасибо, что пригласила, — с улыбкой отвечала она тише, чем говорила Мива. — Садись, садись, — дважды повторила она, поторапливая подругу. Мива загородила проход к своему дивану, не оставляя Айони выбора кроме как сесть рядом с Тобио. — Тобио, это моя подруга Айони. Несколько месяцев назад она устроилась к нам в салон, и мы сразу нашли общий язык. Мива без умолку описывала всю жизнь Айони: и как она сдавала выпускные экзамены, и какие именно причины привели её работать парикмахером, и почему в свои двадцать лет она до сих пор не обзавелась парнем. Подноготную девушки прервал звонок на телефон Мивы. — Позвонили из салона, — уведомила Мива. — Мне придётся оставить вас одних. Она поднялась с места и накинула сумку на плечо. Официантка принесла заказанное Мивой блюдо и в дополнение горячий чай, в качестве извинения за ожидание. — Айони, ты же любишь рис с лососем? — намекнула Мива. — А ты, братец, только посмей бросить её тут одну. Они сидели молча, пока Айони не доела рис и не приступила к чаю. — Извини, что моя сестра впутала тебя в эту ситуацию, — сказал Кагеяма, понимая, что изначально запланировала его сестра. — Я не против этой ситуации, — правдиво отвечала она. — Мне жаль, но… — Может прогуляемся? — не дала договорить девушка, поднимаясь с места. Кагеяме оставалось послушно проследовать за ней в сторону парка, молчаливо вглядываясь — Я придерживаюсь позиции «встречают по внешнему виду, но влюбляются в душу», — начала она, с улыбкой оглядываясь по сторонам. Они шли по аллеи парка, медленно минуя лавочки с отдыхающими похожими. — Ты мне понравился внешне, и я думаю, что твой внутренний мир также прекрасен, — она скромно сложила руки в замок, продолжая путь. Казалось, в ней совершенно нет ни капли стеснения. Она говорила прямо и даже не смущалась таким откровенным фразам. Некоторые люди тратят месяцы, чтобы признаться человеку в симпатии. Айони же было достойно пары минут и заполненного людьми парка. — Айони, я всё равно скажу тебе то, что собирался сказать в кафе. Она остановилась и посмотрела прямиком в его синие глаза. — Говори, — сказала девушка. — Как ты и сказала «встречают по внешнему виду». Мне не нравятся светлые и настолько прямые волосы. Я не говорю именно про твои, а в принципе этот цвет. Мне по душе рыжий цвет волос и кудряво-взъерошенная прическа. На лице Айони не дрогнул ни один мускул. — Тебе нравится кто-то другой, да? — Да, я уже полюбил душу другого человека, — ответил он изначальной цитатой Айони. — Понимаю, — без какой-либо обиды улыбнулась она, заправляя прядь светлых волос за ухо. — Надеюсь, у вас всё взаимно. — К сожалению, мне не достаёт твоей прямолинейности в таких вопросах. Я не умею прямо говорить о своих чувствах. — За тебя всё должно говорить сердце. Достаточно лишь увидеть человека и не сдерживать себя, — ответила она. Айони положила руку ему на плечо и ещё раз улыбнулась — тёплой и искренней улыбкой, после чего попрощалась. Достаточно лишь увидеть человека. Но как быть в ситуации, когда человек уже полтора года находится в неизвестном тебе месте?