thanks for the memories

— слушай, джорно, давай сбежим, — бросил миста совершенно будничным тоном, усевшись прямо на столе босса мафии и прочищая свой револьвер. — недельки на две, может? — это, кажется, называется отпуском, а не побегом, — юноша отрывается от бумаг, изогнув бровь, и с полсекунды думает. — и куда бы ты хотел сбежать? — куда угодно отсюда, знаешь, но вообще у меня куплены билеты, — он кидает взгляд на новые наручные часы (недавно приобретенная хвастливая привычка, ведь часы ему подарил не кто иной, как сам джорно джованна!), — на без десяти шесть на самолет до пизы, а оттуда уже заказано такси к дверям роскошной виллы в центре лидо-ди-камайоре. джорно снизу вверх пялится на партнера, подперев щеку рукой. — ну да, еще скажи, что эти билеты на сегодняшний день, и мне надо изменить все свои планы, потому что у нас, — он следует привычке мисты и косится на чужое запястье, обрамленное кожаным ремешком, — вылет через пятьдесят две минуты, — еще раз вскользь глядит на секундную стрелку, — уже через пятьдесят одну, а у меня дел невпроворот. — неудивительно, что ты стал боссом, знаешь. — это значит «да»? — это значит «да», — на что джованна устало закатывает глаза, — но еще это значит, что за дверью стоит фуго, чтобы подменить тебя прямо сейчас. — кто еще в курсе? — пресвятая мария, заткнись уже, возьми мою руку, и мы выметаемся отсюда. фуго богом клялся, что будет поливать твой умирающий фикус и профессионально подделывать твою подпись на всех этих бумажках. шумно вздохнув, босс поднимается из-за стола, хватает горячую ладонь и тихо отмечает: — фуго – самый заклятый атеист из всех, кого я знаю. а еще за это ты мне торчишь свадебный костюм. и, если честно, стрелок и понятия не имеет, о каком свадебном костюме идет речь, но сейчас он согласен абсолютно на все, а его рот готов порваться от улыбки. — только если ты удвоишь мои отпускные. и они бегут, даже не глядя на салютующего им паннакотту, пару раз почти наворачиваются с лестницы и буквально запрыгивают на задние сидения машины их личного водителя, пока гвидо пускает припрятанные на особый случай холостые патроны в воздух, приводя всю охрану здания пассионе в замешательство. и смеются, смеются, да так звонко, словно дети, сбежавшие с уроков в школе, едва не попавшись учителю. если бы только был в этом мире способ сохранить этот момент навечно, — поставить муди блюз повторять этот день, этот час и эти минуты до тех пор, пока голова не начнет кружиться, или пока аббаккио не убьет их обоих. но сейчас аббаккио в явно лучшем месте, в своем собственном спокойствии, не обреченный бесконечной прокруткой счастья двух влюбленных мальчишек. машина тихо шелестит колесами по ровной дороге на пути в аэропорт, пока миста копошится пальцами в золотистых кудряшках дремлющего на его плече джорно. накручивает пряди одну за другой, из-за чего по приезде выпрямленные утром непослушные волосы окончательно превратятся в завитки шерсти ягненка. солнце под углом лупит прямо по глазам гвидо, но тот и не думает двинуться, — не хочет нарушить тонкую грань сна юноши, и старается наслаждаться подрагиванием чужих светлых ресниц. удивительно, как джованна похож на нежную фарфоровую куклу. его волосы светятся и словно горят в лучах вечернего солнца, а в мягкой улыбке сокрыто столько всего неописуемо значимого (по крайней мере для гвидо), что невозможно отвести глаз. и смех его слаще птичьих трелей по утрам, а руки аккуратнее любой работы, выточенной гениальным мастером. и все, что может делать миста, — это благодарить бога за такой дар, наполнивший его надеждой до самых кончиков пальцев, что теплом разливается по телу на каждый удар сердца. кажется, он серьезно вляпался в штуку под названием «влюбленность». очарование — вот как бы описал стрелок свои чувства.

***

перелет занял совсем недолго, но даже так джорно умудрился проспать все время, проведенное в самолете, привалившись на мисту, пока тот сюрпал кофе стакан за стаканом в их бизнес-классе. еще на пути к аэропорту джованна успел поинтересоваться, почему же они не летят частным самолетом, на что его партнер устало вздохнул и разошелся в громкой тираде о том, как он потратил все свои деньги на виллу, в которой можно будет удовлетворить все пожелания юного босса, так что шутка про двойные отпускные была не такой уж и шуткой, на что джорно только тихо хихикал ему в плечо, пока тот не мог скрыть своей улыбки. в общем-то их все устраивало: не успели они пока избаловаться своим положением и деньгами стекающимися в их руки просто за то, что они дышат и живут. безусловно какое-то время понадобилось, чтобы привыкнуть к новой жизни, перестать просыпаться посреди ночи в холодном поту и с судорогами, а впоследствии и вовсе заняться поисками паннакотты, заставить того доказать свою верность новому боссу и принять в семью. удивительно, как семья может трещать по швам, а потом сходиться вновь вместе, обретая окончательный покой. пока гвидо угощал триш мороженым в лучших кафе рима, джорно проводил вечера за беседами с фуго и отправлял того на миссии, не давая отдохнуть, чтобы тот входил в новый ритм жизни под крылом у босса, но в вечном страхе, что его покарают за прошлое предательство, хоть джорно и обещал позаботиться о его защите. и всё-таки паннакотта завидовал тому, с какой уверенностью гвидо следовал за своей путеводной звездой, готовый положить свою жизнь в любой нужный момент, но таких моментов, к счастью, не предвиделось. да и в целом, пока что будни мисты представляли собой по большей части покупку всякой симпатичной дребедени для триш и джорно, а в остальное время защиту босса и молчаливое стояние у него за спиной. жаловаться было не на что, они оба любили свою работу. и оба радовались, что вернули чувство близости в команду. — забавный малый этот наш фуго, — бросил как-то миста, сидя на кровати подле читающего джованны. — ну, знаешь, когда я направил револьвер на его голову, он и бровью не повел. словно в его глазах была какая-то вселенская усталость, он не хотел смерти ни себе, ни шиле и, но ему было глубоко плевать на исход. юноша оторвался от книги и внимательно слушал партнера. редко тот начинал какие-то разговоры по душам. — я отчего-то думал, что он убьет девушку на месте, а потом и до меня попробует добраться, но, блин, кажется, предательство буччеллати оставило на нем след глубже, чем можно было предположить. — рука джорно дотронулась до руки гвидо. — я рад, правда рад, что мы снова вместе, но я все еще не могу поверить, через что нам пришлось пройти ради этого. я правда не хотел стрелять в фуго, но так боялся, что это окажется вынужденной мерой. — я знаю, прости, — тихо шепчет босс и переплетает их пальцы вместе.

***

джорно просыпается только во время посадки в пизе, разлепляет глаза, по которым бьют лучи заката, и жмется к мисте, которого так и колотит от волнения и количества выпитого кофеина. впереди еще минут сорок езды на такси, и, на самом деле, он не может перестать по-детски радоваться тому, что их отпуск называется побегом, а не как-то иначе. можно не волноваться о своих обязанностях, весь мир теперь принадлежит им, и полноценные планы на этот отдых уже в процессе своего формирования.

***

вилла оказалась действительно роскошной, с богатым убранством, большим двором и двумя этажами, на которых можно найти все, что душе угодно. но, если говорить совсем начистоту, им не было никакого дела до этой виллы: они хотели вырваться из четырех стен, ночевать на пляже, закапывая друг друга в песке, наряжаться, перепробовать все коктейли, танцевать до рассвета и ощущать себя совершенно отдельно от этой вселенной. поэтому джорно совершенно не удивился своему порыву накупить новых вещей, а оттого и стоит сейчас посреди свадебного салона, пока его наряжают в лучшие платья, едва не достающие до пола. миста оценивающе смотрит, иногда требуя некоторых корректировок. но легко ему говорить, когда он уже в идеальном костюме с розочкой на лацкане, а боссу все платья велики в груди. вообще изначально джорно планировал купить рубашку с развевающимися, как паруса, рукавами, но что-то привлекло его в идее нарядиться как самая избалованная невеста. корсет платья идеально затянут, на голове венок из живых цветов, под рукой рука дорогого ему человека, и они бегут вдоль берега моря, сбивая с толку прохожих, кто-то свистит им вслед, а они все смеются. возносятся над всем человечеством вместе с белоснежными пиками гор, на которые облака наматываются как сахарная вата на палочку, а повсюду сады, ароматы фруктов и влажность прибрежного городка. со всех сторон разносится музыка, и они танцуют посреди пирса pontile bellavista vittoria на потеху туристам, что кидают им цветы и наливают шампанского, пока джорно кружит, ведомый ловкими руками гвидо, и звонко подпевает песням, иногда срываясь на смех. музыка на секунду затихает, и весь мир замирает, кружение останавливается, пока джованна нежно расцеловывает каждый миллиметр лица мисты и шепчет: «спасибо, спасибо, спасибо, спасибо…» и он действительно благодарен за этот шанс взлететь, благодарен судьбе за встречу с самым важным для него человеком, благодарен за возможность бегать по песку в белоснежном платье, которое стоит таких денег, которые ему пару лет назад и не снились, благодарен бруно за то, что тот согласился взять его в свою команду, благодарен, благодарен, благодарен. кто знает, где был бы сейчас джорно, если бы слезливый лука тогда не ударил лопатой лягушку, верно? опьяненные парой фужеров шампанского, они стоят в самой пустынной части пляжа. платье безвозвратно испорчено песком и липким алкоголем, розочка с лацкана пиджака мисты давно утеряна, и они целуются, окруженные летними теплыми сумерками. руки джорно держатся за чужое лицо, пальцами впутываясь в темные короткие завитки волос, пока сам он едва держится на носочках. гвидо с особой нежностью прижимает свою невесту к себе за талию, разрывая долгий процесс, чтобы отдышаться, но неосознанно продолжает осыпать руки и лицо джорно короткими смазанными поцелуями, на что они оба только улыбаются и мечтают раствориться в этих ощущениях, никогда не возвращаясь в реальный мир. «спасибо, спасибо, спасибо, гвидо, за все.»