* * *
— Я скоро буду. — Бэкхен прижимал к уху телефон, перекладывая на ресепшене бумажки, которые ему подсовывал администратор для ознакомления, подавая каждый раз знак тогда, когда требовалось особое внимание. — Судя по твоему голосу… — Бэкхен взял в руки простой карандаш, начав делать пометки. — Ты расстроен и чего-то хочешь. Я… — Бэкхен перехватил телефон, отложив одну особенно важную бумажку в сторону, при этом улыбаясь. — Это желание я точно смогу исполнить. Кто бы мог подумать, что ему понравится заботиться о благополучии другого человека. О настроении другого человека. Просто о другом человеке, на какое-то время забывая о своих интересах. Кто бы мог подумать, что его собственные интересы будут теперь согласовываться с кем-то… — Всё, до встречи. У меня… дело. Бэкхен спрятал телефон в карман, теперь напряженно наблюдая за тем, как в просторный холл вошел француз вместе с Тэхеном, который что-то ему рассказывал, пока Франсуа, придерживая его за плечи, наклонялся к нему, внимательно слушая. На часах было 21.09. Легальные посещения заканчивались через пятьдесят одну минуту. Внутри что-то неприятно скребнуло. Даже в тот момент, когда Тэхен приветливо ему улыбнулся, ускорив шаг. — Добрый вечер, Бэк. — Он искренне улыбался, пока Бэкхен пытался не выдать кривизну свой ответной улыбки. Неужели это было то, о чем он уже успел подумать, пусть и не хотел... — Добрый. — Он опустил глаза, быстренько сгреб все бумаги в одну кучу, которую сдвинул в более подходящее для нее место, и затем только посмотрел на Франсуа, который, кажется, устал больше, чем его спутник. — Я должен предупредить, что находиться в номере постояльца можно только до десяти часов вечера, а после этого необходимо будет спуститься в лобби, потому что ночное посещение возможно только после… — Бэк, я не собираюсь подниматься ни к кому в номер. Я просто проводил друга. — Тэхен улыбнулся, заподозрив в Бэкхене неправильные выводы. Пока Бэкхен выдохнул. — Мы прогулялись пешком, и теперь я хочу убедиться, что… — Тэхен повернулся к Франсуа, который облокачивался на стойку всем телом, всем своим видом крича о том, что он, конечно, счастлив и рад, но очень заебался, говоря грубо, но прямо. — Мой друг сразу пойдет спать. — Кстати! — Бэкхен оживился. — Господин Делаж, я кое что придумал для того, чтобы вы могли уснуть. Это не входит в перечень услуг, но мне было несложно и даже приятно. В общем. — Бэкхен понимал, что предисловие слишком длинное, потому что он волновался по поводу того, что план не сработает. — Если включите аудиосистему, сможете засыпать под звук потрескивания дров и дождя. Запись длится десять часов, так что… Простите, выбирал на свой вкус, поэтому… — Люблю засыпать под звук дождя. Особенно когда в дрова. — Франсуа Делаж устало улыбнулся, юморя теперь на автопилоте. — Спасибо за заботу. Правда, я был бы признателен, если бы кто-то знающий все включил, потому что я не очень дружу с техникой. — Никаких проблем. — Бэкхен в готовности кивнул. — Я с удовольствием помогу. — Всё, mon cher ami, ты в надежный руках. — Тэхен положил руку на плечо Франсуа. — Только пожалуйста, вызови такси, а не катайся на метро. — В голове Франсуа, кажется, уже был дождь и потрескивание дров, потому что его глаза сами собой прикрывались, пока и без того ослабленный бессонницей организм под действием даже незначительного количества вина, которое успел выветриться за время небольшой пешей экскурсии, начал стремительно сдаваться. — Тэ, а где ты живешь? — Мысль сама пришла — ее никто не звал, но теперь необходимо было ее довести до ума. Тэхен сказал адрес, и Бэкхен, быстро прикинув карту местности, которую, постоянно передвигаясь на колесах, успел изучить фотографически, улыбнулся. — Подожди меня минут десять — я тебя подвезу. Мне по пути. — Я не буду отказываться. Спасибо. — Тэхен с благодарностью улыбнулся, затем оглядевшись. — Я буду на тех шикарных диванах. — Ты так любезен, это что-то. — Тэхен улыбался, присаживаясь на переднее сидение уже знакомого ему только снаружи представительного черного седана, пока Бэкхен не знал, на какой именно мысли остановиться, прежде чем что-то озвучить. — Спасибо еще раз. — Мне несложно. И приятно. — Бэкхен закрыл дверцу, затем заняв водительское место. — Здесь всего пятнадцать минут, если не встанем на светофорах. А от твоего дома до моего — еще десять. Так что… В общем, никаких проблем. Двигатель заурчал, Бэкхен пристегнулся, глянув на пристегнувшегося Тэхена, и, положив свои красивые руки на руль, двинул машину с места. — Я, когда советовал мсье Делажу ресторан Джина, не знал, что вы знакомы. И что у вас был роман. И честно сказать, мне теперь немного… не по себе. — Надо было с чего-то начать, и Бэкхен начал с главного. Вообще, он не мог понять, откуда в нем теперь было столько заботы по отношению к бывшему, но, возможно, это было чувство вины, которое теперь, когда Бэкхен сдался совести и во всем и при всех сознался, также требовало облегчения. — Я должен сказать тебе спасибо, потому что мне бы в голову не пришло теперь искать здесь Франсуа. Я немного выпал из арт-жизни и понятия не имел о готовящейся выставке. А когда бы прознал о ней, Франсуа бы и след простыл. А я бы к тому же обязательно узнал, что он здесь был, и мне пришлось бы расстроиться. Так что… — Тэхен посмотрел на Бэкхена, который почему-то крепче сжал руль. — Спасибо. — Всегда пожалуйста. — Бэкхен кивнул. — А с Джином не было проблем? Или он не знает, что это твой бывший? Я не осуждаю, может так даже лучше для него. — Ты знаешь Джина, Бэк, лучше и дольше меня. Как ты думаешь, есть проблемы, если учесть, что он знает, что мы с Франсуа когда-то были вместе? Бэкхен не мог не посмотреть в этот момент на Тэхена, который смотрел прямо перед собой, но был скорее задумчив, нежели раздражен. Он спрашивал не потому, что хотел Бэкхена остроумно осадить, а потому что... кажется, сам не знал наверняка. — Думаю, что… — Да. — Нет. У вас же все серьезно. — Серьезно. Только Джин с этим не согласен, теперь всерьез полагая, что я разрываюсь между ним и бывшим. — Тэхен вздохнул, затем запрокинув голову на подголовник. — Но ты ведь можешь его убедить в обратном. — Могу. Вот как раз заеду домой, освежусь, подумаю и поеду убеждать. — Тэхен вновь вздохнул, будто о чем-то жалея. — Переубеждать. Потому что мне кажется, он уже успел в чем-то убедиться. По моей вине. Но здесь жизнеобразующий вопрос. — Какой, если не секрет? — В голосе Бэкхена слышалось не просто любопытство, и он заметил вопросительный взгляд Тэхена. — Можешь не отвечать. — Я хочу, чтобы он доверял мне, а не контролировал. Я все равно никуда не сбегу от него, потому что влюблен, но это свобода, которая окрыляет. И я хочу, чтобы он ее почувствовал и чтобы перестал терзаться по пустякам. — Да, наверное, для этого Тэхену стоило сказать заранее, что он не будет уединяться с Франуса, чтобы Джин как раз не терзался, но… Он хотел действовать наверняка. И посмотреть, как отреагирует Джин. Потому что это волновало, а волнение для натуры тонко чувствующей — это высокооктановое топливо. И надо будет признаться об этом Джину и убедить в том, что потребности Тэхена в таком топливе были не велики, но когда есть возможность... — А ты уверен, что Джин хочет такую свободу, что ты об этом так печешься? — Бэкхен рассуждал спокойно, но в его голосе слышалась усмешка, которая очень недвусмысленно намекала на то, что он явно что-то знает и знает наверняка. — Нас всех возбуждают и радуют разные вещи. С чего ты решил, что Джин страдает от того, что всё контролирует? По-моему, это очевидно, что ему нравится всё держать под контролем. Он может расстилаться перед тобой, рассыпаться в смущенных ухаживаниях, даже краснеть, но это тоже проявление контроля. И над ситуацией, и над тобой, потому что ты, видя его искреннее смущение, уверен, что имеешь над ним власть. Но на самом деле в этой власти ограничен. Это же очевидно. — Бэкхен вновь усмехнулся, как будто сам впервые пришел к этому выводу, поняв, что это было элементарно. — Я тоже люблю эмоции и люблю на них выводить, но с Джином, который в плане эмоций на самом деле очень… вкусный, быстро выучил, что за посягательство на его власть он бьет по рукам. Мягко, даже ласково, но руки сами потом не поднимаются. Поэтому для вывода его на нужные эмоции я выбрал самый короткий и приятный путь, который никак не травмировал нервную систему. — Бэкхен остановил машину на светофоре, повернувшись к задумчивому Тэхену. — Я, может, не умею так глубоко погружаться как ты, но некоторые важные вещи тоже ведь можно разглядеть с берега, потому что они возвышаются из глубины. Джин не прост, но и не сложен на столько, чтобы не найти к нему правильный подход. Главное, цель. Моя была не очень порядочна, но всё же... — Поэтому он боялся, что захочет к тебе вернуться? — Тэхен смотрел на Бэкхена бесстрастно, без каких-либо эмоций, но сосредоточенно, как будто теперь это был чисто исследовательский интерес. — Потому что ты умел надавить на слабые места? — Ну, это неправильно звучит. — Бэкхен нахмурился. — На приятные места. Приятные нам обоим. И да, я ведь врал и отнекивался так упорно просто потому, что знал, что Джин легко рубанет с плеча. Будет страдать, но назад ни за что не пустит. Мягкий снаружи и твердый внутри. На самом деле, это гораздо более страшное и опасное сочетание нежели когда наоборот. — Бэкхен почему-то мечтательно улыбнулся. — И я рад, что всё между нами закончилось так как закончилось! Всё, что ни делается, делается к лучшему. Закон жизни. Правда, если бы я не отступил от планов, теперь бы сорвал джек-пот, явившись перед Джином на всё готовым утешителем... Да... Тебе повезло, Ким Тэхен, что мое сердце занято. — Ты думаешь, что у меня ничего не получится? Что между нами все может внезапно закончится, и я даже пискнуть не успею? — Тэхен теперь был слишком погружен в мысли, и Бэкхен, который до этого просто хотел разрядить атмосферу, отнесся к этому с пониманием. — С чего бы всему закончиться? Ты же его не предавал. Нет, я не думаю, что Джин будет настолько категоричен. Но тебе придется… обосновать ему свою позицию так, чтобы он поверил. И понял. И если у тебя не получится… Честно, не знаю, что будет, но ты вполне можешь пожалеть, что решился запустить эту волну. Но ты выплывешь. — Бэкхен ободряюще улыбнулся. — Он влюблен, а значит, ты в любом случае выплывешь, особенно, если влюблен не меньше. Это же чувства, материя тонкая, но надежная. Выдержит. Выдержит. Но Тэхен не жалел о своем решении даже после того, как его уверенность в собственной непогрешимости покачнулась.* * *
— Что-то вы быстро управились… — Джин стоял в дверях своей квартиры, и Тэхен заметил, что он до сих пор был в рабочем костюме, при том, что они попрощались больше двух часов назад. И насколько Тэхен знал, рабочих планов у Джина не было, и они планировали провести вечер вместе. Значит… А что это значит? — Или совесть замучила? — Я проводил Франсуа — мы прогулялись пешком до отеля пять автобусных остановок, после чего он меня возненавидел и пошел спать. — Тэхен улыбнулся, пока Джин молча пропустил его войти. И по Джину нельзя было сказать наверняка: он сделал это, потому что понял, что Тэхен не продолжил свое свидание с французом или потому, что успел в чем-то увериться и теперь не волновался? — А я поехал домой, переоделся и к тебе. — А я переодеться не успел. — Джин сразу пошел на кухню, к фильтру с холодной водой, с аппетитом, жаждой и блаженно закатанными глазами опрокинув в себя целый стакан. — На самом деле, ты бы мог меня не застать, если бы приехал минут на пять раньше. — Ты работал? — Тэхен решил начать издалека, заняв высокий стул сбоку от кухонного острова, пока Джин облокачивался на стол. — Ты отдыхал, а мне работай? — Он очень забавно удивился, затем ухмыльнувшись. — Я тоже отдыхал. Ты меня расстроил, и я решил что мне нужна приятная компания. Бывших, благо, у меня больше, чем один Бэк, и все на удачу ждали моего звонка, так что… — Джин, просто скажи, что ты обижен, и я сделаю все, чтобы заслужить твое прощение. — Тэхен поднялся, обошел остров, на которой присел, находясь теперь напротив Джина. — А как ты думаешь, Ким Тэхен? Ты выставил меня идиотом перед своим французом. — Джин закатил глаза. — Не трогай меня. Тэхен послушно опустил поднявшуюся руку, радуясь уже хотя бы тому, что в голосе Джина не было злости. Возможно, она была тогда, когда он стремительно и эффектно покидал ресторан, но теперь, когда понял, что Тэхен не исполнил свое изначальное намерение остаться с Франсуа наедине, он точно остыл. И это очень воодушевляло. И успокаивало. — Он на твоей стороне. И изначально отговаривал меня от этой идеи — провоцировать тебя. Он на самом деле порядочный мужчина и никогда бы не сделал ничего, что могло бы мне навредить. Потому что он знает меня и видит, что я на самом деле влюблен. — Обаяние, очарование, мягко ударяющееся низко вибрирующим голосом об извилины, как ласково набегающие на берег волны, и вся та магия, какой было в нем с избытком и к которой Джин уже привык. И перед которой Джин не мог устоять. — Провоцировать? То есть, ты изначально знал, что не будешь уединяться с Франсуа? В этом состоял твой план? — Нет, мог устоять, и, возможно, Бэкхен был прав, а Тэхену понадобится туз в рукаве. А лучше целое каре. — Я изначально знал, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы не наведаться к нам на ужин. Что не станешь ждать, когда я свернусь у тебя под бочком и расскажу все-все подробности, честно и ничего не утаив. Что легко говорить о доверии, когда ты все можешь контролировать. Во всем можешь убедиться своими глазами. И я подчеркиваю, что моим изначальным планом было не… — Доведение меня до инфаркта, а дрессировка. Одного дядечку выдрессировал и принялся за другого. А я думал, что был у Бэка на крючке, а оно вон оказывается как… С крючка и сразу в капкан. — Джин усмехнулся, но он смотрел на Тэхена прямо и в его взгляде не было никаких резких движений, которые могли бы поставить под угрозу их отношения. — Чимин мне рассказал о том, как добрый волшебник Франсуа Делаж привез его в Париж только для того, чтобы порадовать другого маленького мальчика. И как добрый волшебник мальчику доверял, отпуская его по клубам-танцулям, потом лишь умиляясь. И да, я знаю, что мальчик вел себя очень даже прилично, оправдывая оказываемое ему доверие. Ты хочешь так же? — Этот поступок Франсуа был не для меня, а для того, чтобы… Я просто заскучал по родине и испытал на себе небольшой... экзистенциальный кризис. Он просто попытался спасти наше обучение. Потому что я на самом деле учился у него, а не просто с ним спал. — Твое обучение и твое настроение. И всё просто. Просто настоящее рыцарство. Но не подумай — я этим только восхищаюсь. Хотя, я не буду обманываться — ты относишься к тому опасному типу людей, которые ничего не просят, и при этом получают все. Тэхен засмеялся, затем оставив на лице невинную улыбку. — Опасному типу людей? Ты хочешь выставить меня злодеем? Джинни. — Тэхен сделал шаг к Джину, не касаясь, но значительно сократив дистанцию между ними. — Мне кажется, я уже говорил тебе, что мне от тебя ничего не надо. Мне не нужны подарки, мне нужно только твое внимание. — О, Тэтэ, я говорил не о подарках. — Джин расплел руки, упираясь ими теперь в столешницу, но Тэхен знал, что прикасаться нельзя. Джин не злился, но это лишь значило, что он не был настроен агрессивно. — Помнится, в разговоре с Хоби ты это особенно подчеркнул, что я могу дать тебе намного больше, чем просто подарки. То, что нельзя купить. Хоби сказал мне об этом, чтобы я при случае смог подловить тебя на слове. — Джин улыбался. — То, что нельзя купить и что можно заполучить дрессировкой. Сначала — шпорами в бока. — Джин говорил тихо, спокойно, так же спокойно смотря на Тэхена, и Тэхен теперь понимал, о чем говорил Бэкхен. — Ты неуверенный в себе мужчина, Джин, поэтому должен все контролировать. А потом сладкий сахарок — я готов сделать всё, чтобы заслужить твое прощение. — Ты продолжаешь выставлять меня злодеем, Джин. Хватит. Это мне льстит, но ты меня переоцениваешь. — Тэхен на самом деле не ощущал себя коварным манипулятором, прекрасно зная и отдавая себе отчет в том, что Джин на самом деле ему дорог. — Не злодеем, Тэ. Дрессировщики не всегда злые и нехорошие люди. Очень многие своих животных на самом деле любят. Не бьют, выбирая более гуманные способы уговоров, и сахарком кормят чаще обычного. Позволяют спать рядом с собой, заботятся, лечат... Полная любовь и взаимопонимание. Только вот проблема в том, что как бы хорошо это всё не выглядело, ни одно животное никогда не просило, чтобы его дрессировали. — Ты сравнил меня со злодеем, а себя с животным. — Тэхен вновь потянул к Джину руку, но Джин на этот раз прихватил его за запястье, мягко сжав, но не убирая от себя. Никакой жестокости, ничего болезненного. Просто граница. — Мы не так далеко ушли от животных, особенно в моменты, когда отдаемся желаниям. А ты знаешь, насколько хорош. И я знаю, насколько ты хорош. И я хорош, и у нас полная гармония. Но есть одна вещь, Тэ. — Джин опустил их руки, свободной мягко взявшись за щеку Тэхена. — Очень приятно рассуждать о чужой неуверенности в себе когда у тебя никогда не было реального повода ревновать. И очень удобно диктовать свои правила игры, когда сидишь на чужих плечах, свесив ножки и крепко ухватившись за уши, чтобы не упасть. Я сам тебя туда посадил. И я не буду лукавить и обманывать — я очень хочу, чтобы ты и дальше продолжал там сидеть, наслаждаясь открывающимся видом и конфетами, которые я готов тебе подсовывать. Но всегда есть но. — Джин улыбался, и в этой улыбке не было явной угрозы или чего-то, что могло бы насторожить. Только то, на что он имел право. Это была ошибка Тэхена. Его просчет. А значит, теперь нужно будет нести за это ответственность. — Если ты собираешься мне отомстить, в надежде чему-то меня научить, думая, что я буду упорствовать — зря. Я с покорностью приму любое твое решение, если только это не решение расстаться. — Ни за что. Тэ, я на самом деле влюблен в тебя, а ты не успел так отличиться, чтобы я через кровь, пот и слезы требовал разрыва. — В глазах Джина было тепло, и Тэхен сразу поверил, потеревшись щекой о мягкую ладонь, которую Джин тут же сместил к его шее. — Просто между нами есть недопонимание. Точнее… Мы плохо друг друга знаем. Я вот узнал тебя получше, а ты меня нет. — Почему это до сих пор звучит как угроза, Джин? — Тэхен взялся двумя руками за талию Джина, прижавшись к нему. — Я понял, что с тобой шутки плохи. И что если я хочу получать конфеты, нужно играть по твоим правилам. Только это та же самая дрессировка, и ты обвинил меня в том, что сам с удовольствием применяешь на практике. — Ну, в таком случае, придется убрать из условия конфеты. — Джин пожал плечами, пока Тэхен позволил себе рассмеяться. — Тогда это жестокое обращение с животными. — Ага, то есть, оказывается, все это время я издевался над тобой?! — Джин возмущенно поднял брови. — Когда ухаживал, заботился и всё остальное прочее… Ох, Ким Тэхен, ну как можно… Привычное и нужное движение, но Джин ловко ускользнул от его губ. И вновь. И Тэхен запрокинул голову. — Нет, только, пожалуйста, не говори, что ты лишаешь меня секса. Это… Это не нужно и даже вредно, в конце концов. — Нет, без секса нельзя. — Джин непримиримо нахмурился. — Если хочешь, я могу трахнуть тебя прямо сейчас. И потом. И снова. И когда захочешь. Я не враг себе и тебе. — А в чем тогда подвох? — Тэхен вновь попытался приблизиться к губам Джина, но на этот раз Джин решил быть категоричнее, взяв Тэхена за шею и, запустив пальцы в волосы на его затылке, чуть оттянуть его голову. Не больно, но как-то обидно. — Мы не будем целоваться? Я легко готов обменять поцелуи на секс. — Тебе не нравится, когда тебя контролируют — я дам тебе простор и время. Никакого контроля. И вместе с тем никаких гарантий. Мы оба будем с закрытыми глазами, а не только я. Жаль поцелуи, но… — Джин издевался, почти прижав Тэхена к своим губам, но не давая прикоснуться. — Ты успел меня убедить, что это главные гарантии. — Меня же моим же оружием! Ты жестокий человек. И если есть здесь злодей, то это ты, Ким Сокджин. Но я сорву эти чёртовы гарантии с твоих сладких губ, чего бы тебе это ни стоило! — Тэхен обиженно надулся, и теперь рассмеялся Джин, ласково поцеловав его в лоб. — И я все равно люблю тебя. — Не верю. — Джин с подозрением прищурился, затем улыбнувшись. Но сердце все-таки пропустило удар после озвученного признания, которое живо откликнулось внутри. — Я могу гарантировать это, пусть ты и знаешь все сам, но не хочешь со мной целоваться. Точнее, не так. — Тэхен выбрался из рук, сделав шаг назад. — Ты можешь со мной не целоваться. Это страшнее. — А ты можешь остаться, если хочешь. Уже поздно и тебе нет нужды уезжать. — Джин вновь скрестил на груди руки, улыбаясь самодовольно. — И я нагрею для тебя место под одеялом. — Спасибо, я откажусь. — Тэхен достал телефон. — Если ты будешь меня обнимать, но я не буду тебя целовать… Это жестокая пытка, Ким Сокджин. — Ты уже жалеешь о том, что вывел меня из себя? Что заставил переживать на ровном месте, без повода? Ты чувствуешь себя виноватым? — А если я скажу, что да? — Тэхен будто с надеждой округлил глаза, затем улыбнувшись. — Чтобы видеть тебя таким, я готов вывести тебя из себя еще не раз. И да, это угроза. И да, если ты думаешь, что сможешь выстоять и сохранить хладнокровие, ты удивишься. И я так уверен не потому, что самонадеянный, а потому что… — Глаза Тэхена сверкнули. — Дохуя влюбленный. А это… Оружие массового поражения. Франсуа спасся, потому что я влюблен в него лишь как в художника и доброго учителя, а вот ты обречен. — Теперь ты мне угрожаешь. — Джин покачал головой, затем уставившись на Тэхена, в котором не видел раскаяния, как и способных ему навредить намерений. Он игрался и знал, что в любом случае выйдет победителем. Даже если проиграет, успев получить то, чего на самом деле хотел. — Вместо угроз я могу отсыпать тебе сколько угодно гарантий. — Тэхен слишком быстро оказался у лица Джина, слишком близко подобравшись к губам. — Таких, что ты забудешь как тебя зовут. Но… — Он выпрямился, затем направившись к двери. — Я хороший мальчик и послушно встану в угол за то, что сделал. Если затем ты погладишь меня по головке. Но чтобы дать тебе фору — предлагаю начать с самого начала. С момента нашего знакомства. — А вот это глупо, Тэ, если учесть, что между нами было. — Джин улыбался снисходительно, и Тэхен кожей чувствовал, что теперь он был в своей тарелке. Теперь он был хозяином положения и мог диктовать правила. И Тэхен не мог сказать, что он был против. Возможно, но это не точно, в этом случае с контролем будет приятнее, чем без него. — Ты уже скучаешь по нашей близости. А ведь сегодня… — Тэхен надевал обувь, не глядя и без применения рук, которыми мягко, выпрямившись, без агрессии и напора схватил Джина за грудки, качнув в свою сторону. — Мы могли бы на двоих пережить что-то… стоящее. Настолько стоящее, что ты бы захотел разбудить меня посреди ночи, чтобы повторить. — Напиши, как доберешься до дома. — Это был приказ. И Тэхен не собирался ерепениться, по глазам все же видя, что его слова успели Джина взволновать. Немного, но Джин явно начал представлять, чего сам себя лишил. И лишил Тэхена. Потому что в его случае секс не был актом доброй воли. Это была потребность. Необходимость. Важное условие, выставленное их чувствами. Кто знает, может изначально Тэхен хотел добиться именно этого?.. А может теперь Тэхен радовался тому, что его изначальный план не сработал. А может… Но теперь всё будет по-другому. И от этого осознания вдоль позвоночника забегали мурашки.