Яд и Кровь

Смеркалось. Багряное солнце медленно опускалось за водяную грань и вскоре утонуло под толщей воды, вмиг потемневшей, загадочно мерцающей под синими, сонными небесами. Теплый летний вечер, в какой хочется подольше побегать да побрыкаться на речном бережку. Даже если родители строго-настрого запретили — ну, и что? Что может случиться, если ещё буквально десять минуточек поплескаться в воде, остудиться после зноя и полежать на шелковой траве под трели сверчков? Вот и юный Байрон думал — ничего. Но его план провалился ещё на начальном этапе. Не зря говорят, что нельзя ступать в воду, не зная броду. А он полез, смело и уверенно — и прямиком в черный омут с головой! Паника охватила мгновенно. Рядом никого не было, это Байрон знал. А плавал он не очень-то хорошо, ещё и охваченный ужасом, как железными тисками. Он мог лишь лихорадочно биться, трепыхаясь из последних сил, перед тем, как камнем пойти на дно. Мутное небо практически перестало виднеться, а темнота застлала взор. Лёгкие жгло от недостатка кислорода и нестерпимо хотелось вдохнуть, втянуть холодную воду, забить пылающие адским пламенем альвеолы. Что Байрон и сделал судорожно. Так бы и закончился его жизненный путь, на двенадцати годах, если бы не... Что-то тяжёлое грохнуло в воду и через миг сильные руки схватили погибающего мальчонку, вытаскивая наружу. На воздух. — Эй... Эй, мелочь! Его опустили на твердую землю, но сознание никак не желало возвращаться. Вода ещё бурлила в лёгких и не давала насытиться кислородом. Мощные толчки в грудную клетку выгнали ее и Байрон хрипло закашлялся, раскрывая рот, как рыба на суше, жадно хватая воздух. Свобода, наконец, свобода! Его кто-то спас? С трудом Байрон сфокусировал взгляд на фигуре около себя. Спаситель сидел рядом, сгорбившись и обеспокоенно заглядывая в лицо мальчишки, ещё не убирая рук с его груди. — Дышишь? — его странный, высокий, дребезжащий от волнения голос резал слух. Байрон кивнул, вновь кашлянув, и незнакомец помог ему перевернуться на живот и даже постучал по спине, дабы остатки реки покинули тело. — Что же ты там лазил по темноте, а? — тон спасителя был неумолимо осуждающим. Он ещё пару раз встряхнул тушку Байрона, а после поднялся, потащив за собой вверх и спасённого. — Спасибо... — тихо и бессильно смог произнести Байрон, поднимая глаза на доброго человека, но в полутьме и от шока его черты оказались размытыми. Только жёлтые, какие-то волчьи глаза отлично запомнились Байрону, да широкая зубастая ухмылка. Может, он это все нафантазировал? Детское воображение способно на многое. Но годы спустя, множество раз промотав эти кадры в памяти, Байрон пришел к выводу — что-то интересное в этом типе определенно было. Встретить бы его ещё разок, но с тех пор они никогда не пересекались. И на речку ходить запретили под страхом смерти. За тридцать с лишним лет он, должно быть, сильно изменился. Если вообще не... Байрон и не подозревал, насколько крупно ему тогда повезло. В тот день он мог лишиться жизни дважды. И одна смерть спасла его от второй.