Песни могут останавливать бомбы, а тишина - это смерть.

      Стены сотрясались от взрывов, вибрировал пол и продолжал свою заунывную песню сигнал тревоги. Помещение осветилось красными лампами, они мигали и добавляли тревожности.       - Ты в порядке? - Спирин ощупал Нэнси, которую со всей дури втолкнул в дверь, а потом ещё и сам навалился сверху, пытаясь прикрыть от летящих осколков. Она только кивнула.       - Нужно спускаться на "ноль", встать можешь? - Девушка поднялась на ноги, но ее тут же пошатнуло.       - Я в порядке.       - Идём, держись у стены. - Ей стало смешно. Может быть она испугалась внезапного нападения, или была взбудоражена разговором с духом, или все сразу... но смешок сдержать не получилось. Сид уставился на нее в полном недоумении.       - Дима, я знаю, что такое эвакуация и как это сделать максимально безопасно. Голову пригни и идем. - Она взяла его за руку и повела вглубь комплекса, прижимаясь к стене, время от времени останавливаясь и прислушиваясь, готовая в любую секунду упасть на пол и прикрыть его собой.       Сид вздрогнул. Его собственное имя, которое он почти забыл и редко слышал, прозвучало от нее, как откровение. Она как будто подпускала его ближе, таким простым способом. Он вспомнил, как она прикрыла его собой во время бомбежки, когда он прилетел за ней и как отвела от него вражеский борт, чуть не погибнув при этом. Он чувствовал тепло ее ладони, что крепко сжимала его руку и несмотря на то, что творилось вокруг, вдруг ощутил себя счастливым.       На "нуле" собралась привычная компания, встревоженные лица и озадаченные взгляды. Они считали это место оплотом покоя и безопасности и попали под раздачу уже второй раз. Усадив Нэнси на диван рядом с Балуновым и его котами, Спирин сжал узкую ладошку и посмотрел в голубые глаза.       - Мне нужно к ребятам.       - Я с тобой.       - Ты останешься здесь. Я знаю, что ты первая рванешь в бой, но сейчас ты должна быть в безопасности.       - Сид, вы не должны. Это не ваша война... - В темных глазах мелькнула искорка гнева. Он взял в ладони ее лицо и приблизился почти вплотную.       - Ошибаешься. - А потом прикоснулся к ее губам лёгким поцелуем и не оборачиваясь вышел.       Нэнси сидела, будто пораженная громом. Это все... это чересчур много для одного человека. Может она спит и видит страшный сон? Сейчас она проснется в своей кровати и выйдет на светлую кухню, где на окнах стоят мамины цветы и заглядывают солнечные лучи, где пахнет кофе и ванилью, мама печет на завтрак оладьи, а папа читает газету, в кухню с восторженным визгом вкатится Мистер Пёс, а ее брат будет смеятся и говорить, что ее собака похожа на поросёнка. И не будет ужасов войны, взрывов и сирен, невосполнимых потерь и разрушенного дома, под обломками которого погибла собака, последняя родная душа.       Глаза уже застилали слезы. Нельзя ничего вернуть, нельзя повернуть время вспять. Можно только попытаться выжить и спасти, ставших дорогими и близкими, людей. Нэнси почувствовала, как ее ладонь сжала чья-то рука. Она подняла голову и увидела прямо перед собой внимательный взгляд зелёных глаз.       - Невозможно взять на себя чужую боль, но можно хотя бы держать человека за руку, чтобы он не был со своей болью один на один. - Нэнси сжала его ладонь, он был невероятным человеком, как и его друг. Не зря Горшок так беспокоился. Эмпатия Балунова была на таком уровне, что непонятно, как он вообще смог выжить в современных реалиях.       - Саш, я сегодня видела Горшка. Ты ведь знаешь, что он за тобой бродит. - Красивое лицо озарилось светом, зелёные глаза стали ещё более глубокого оттенка, в сочетании с темными бровями и длинными платиновыми волосами, это придавало его облику какой-то совершенно неземной налет.       - Он сказал мне, что когда началась вся эта хуйня, он очень беспокоился о тебе и старался быть рядом, насколько было возможно. Он перестал являться другим людям и сидел с твоими котами. - Балу улыбнулся и у девушки на душе стало светло и спокойно, очевидно он не только чувствовал чужие состояния, но ещё и умел делиться своими.       Все закончилось так же неожиданно и внезапно, как и началось. Погасли красные лампы и замолкла сирена, теперь помещение заливал привычный белый свет. Нэнси напряжённо всматривалась в дверь и считала секунды в тягостном ожидании. Она очень боялась опять увидеть Сида раненного и истерзанного, как в прошлый раз. Его окровавленное лицо ещё долго снилось ей в кошмарах, даже тогда, когда от его боевых ранений не осталось и следа. Когда дверь распахнулась, она вздрогнула, но ввалившийся в комнату Спирин был целым и невредимым. Порезанная осколками куртка не в счёт, хотя он наверняка огорчится. Сид прошел в комнату и подняв ее с дивана, плюхнулся на него сам, усадив Нэнси себе на руки. Она тут же покраснела под пристальным взглядом Балунова. Сиду было плевать, он обвил ее талию железным кольцом рук и отпускать не собирался.       - Что это было?       - Хуй его знает. Откуда палили, чем палили, непонятно. Радары нихера не засекли, значит дальнобойное, очень дальнобойное. Несколько спутников вышло из строя из за этих гребаных осколков. Острые, пиздец... Снаряд разрывает и они разлетаются во все стороны. Шанс выжить равняется нулю. Стены выдержали, тут камень и броня. Валили, скорее всего, не сюда, мы получили остатки роскоши. Но нужно усилить охрану и наблюдение, не нравятся мне эти совпадения. А ещё оборудовать нормальное убежище и проверить систему оповещения.       Люди потихоньку разбредались по комплексу, немного успокоенные словами Спирина. Сегодня они поняли, что абсолютно безопасного места в Галактике нет, что война не так далеко, как может казаться и она касается каждого. Каким бы убежденным пацифистом ты не был, как бы не старался отгородиться от происходящего, не знать, не думать, не говорить... А эта уродливая старуха может постучать своей костлявой рукой и в твою дверь. Их иллюзорно-безопасный мир рушился под напором боевых снарядов, под звуки сирен и взрывов, от осознания, что это не придуманная кем-то история, а правда. И эта жестокая правда происходит сейчас и с тобой.       Нэнси успокоилась, она проживала такие моменты много раз, в отличии от людей, что жили здесь. Она понимала их и очень хорошо помнила свое состояние, когда война только началась. Страх, паника, недоумение и абсолютная потерянность. Она не понимала, что делать и как жить дальше. Когда пропал ее брат, а следом погибли родители, она сидела в подземном убежище и слушая звуки взрывов, мечтала поскорее умереть. Потом пришла злость, она поднялась изнутри высокой волной, подобно цунами и затопила собой все внутри. Она не будет прятаться и бояться, она будет бороться и мстить. Тогда к ней впервые явились Древние...       - Нэнси? - Она как-то совсем выпала из времени и пространства, погрузившись в свои мысли и воспоминания. Тряхнув головой, она поняла, что все разошлись и они остались вдвоем. Она и Сид. Сид, сидящий на диване и она, сидящая на коленях Сида.       - Я просто задумалась. - Ей было тепло и уютно, хотелось прижаться к его телу, уснуть в крепких объятиях и перестать думать, перебирать варианты и пытаться найти выход оттуда, откуда его нет. Может пора успокоиться и принять происходящее, как данность? Она устала быть сильной. Ей хочется быть маленькой слабой девочкой в сильных мужских руках, чтобы эти руки гладили по голове, жалели и утирали слезы. Нэнси вздохнула, повернулась к Спирину лицом и прижалась к нему, обхватив руками и сжала зубы, чтобы не разреветься.       - Нэнси? - Он интуитивно почувствовал ее состояние и взяв ее за подбородок, поднял голову и посмотрел в глаза. - Что с тобой?       - Я устала. Мне кажется, что я стучусь в дверь, заранее зная, что мне не откроют. - Она опустила глаза, а Спирин понял - девушка стесняется своей слабости, стесняется страха и неуверенности. Она заперла эти чувства внутри себя и они терзают ее, не находя выхода.       - Послушай, ты просто человек, не нужно стыдится обычных человеческих эмоций. Нам всем бывает страшно, иногда хочется опустить руки и отойдя в сторону, пустить все на самотёк, нам может казаться, что от одного человека ничего не зависит, что один голос ничего не изменит, но это не так. Самый сильный ливень начинается из маленькой капли.       Нэнси смотрела в темные глаза, которые будто гипнотизировали ее и не могла поверить, что это все тот же Дима Спирин, который так ей нравился. Самоуверенный и самовлюблённый, не воспринимающий критику, смотрящий на окружающих немного свысока и называющий себя рок-звездой. Он явно не был романтическим героем из девичьих грез, и все равно ей нравился. Она не смогла забыть ни его, ни его группу, ни его музыку. Забвение сделало свое дело, кого-то она вспоминала быстро и легко, кто-то возвращался в память долго и мучительно, а его она помнила всегда. Когда высокий мужчина снял черную маску и под ней обнаружился Спирин, ей показалось, что она бредит, или спит, или у нее галлюцинации... Поверить в такое было просто невозможно.       Критические ситуации, когда опасность подстерегает везде и всегда, срывают маски. Настоящий Дима Спирин оказался совсем не таким, как его медийный двойник. Конечно, он не стал романтическим героем, но оказался добрым и заботливым. И этого было достаточно, чтобы девичье сердце начинало отчаянно трепыхаться при его появлении. Нэнси боялась. Боялась его и за него, боялась себя и своих чувств, боялась осуждения и непонимания.       Все перемешалось и сместилось с правильного направления. Те, кого она считала близкими людьми, предали ее ради своей выгоды. Те, кого она должна была считать врагами, стали близкими людьми. Она не умела и не хотела делить людей по принципу происхождения, для нее был только один принцип - человек, или не человек. И за это ее тоже осудили бы на родной планете, там не делили врагов на хороших и плохих, считая, что хороший враг - мертвый враг. Но разве мог быть врагом Дима Спирин, или Илья Черт, или Володя Котляров, Саша Балунов, Борис Гребенщиков и ещё множество людей, которым удалось ускользнуть с Power, которые пожертвовали многим, чтобы остаться собой? Как она может считать врагом Горшка, который даже будучи духом, оставался добрым и справедливым? Она тоже хотела быть справедливой и в голове был полный бардак, а в душе раздрай.       - Я совсем запуталась. Понимаешь? - Он понимал. Он чувствовал почти то же, что и она. Плюс чувство вины перед ней. Увидев руины ее дома, а потом услышав историю ее семьи, он чувствовал себя виновным во всем происходящим, как будто он своими руками запускал смертельные снаряды. Понимая всю абсурдность таких мыслей, избавиться от них он не мог.       - Понимаю. И если ты посчитаешь свое дальнейшее пребывание здесь невозможным, я отпущу тебя и отвезу в безопасное место, где о тебе позаботятся. Не мучь себя, просто слушай свое сердце. - Он действительно ее понимал, может даже лучше, чем она сама. Нэнси прикоснулась ладонью к колючей щеке, поправила растрепавшиеся волосы и пробралась руками под его куртку, сокращая расстояние и прижимая его к себе. Сид замер, боясь спугнуть ее настрой и осторожно прикоснулся губами к ее губам. Прохладные ладошки блуждали по его спине, делая его слабым и безвольным. Нэнси была хрупкой девушкой, но подчиняла себе моментально, заставляя забыть обо всем на свете. Вдруг она дернулась и резко убрала руку.       - Ты чего? - Она в ужасе смотрела на свою ладонь, которая была перепачкана кровью.       - Ты ранен, у тебя спина в крови. - Сид чуть не зарычал.       - Забей, это царапина. Наверное осколком зацепило. - Пока он говорил, Нэнси каким-то невообразимым образом стянула с него куртку. Сопротивляться ей он не мог, в голове шумело и опять звучала музыка, сквозь которую было трудно разобрать, что она говорит.       - Успокойся. Я даже ничего не почувствовал. - Он опять потянулся к ее губам, но остановить рыжеволосый ураган было невозможно.       - Я позову Илью. Сиди тут и не шевелись.       - Мне не нужен Илья. - Она его не слушала и уже скрылась за дверью. - Мне нужна ты...       Нэнси влетела в медицинский бокс, хлопнув дверью с такой силой, что Черт вздрогнул и уронил какую-то пробирку.       - Илья, там Сид...       - Что Сид? Что он уже натворил? - Голос был серьезным, но в голубых глазах плясали веселые чертики. Он прекрасно знал, что Спирин, несмотря на всю свою эксцентричность, вряд ли мог сделать что-то такое, что заставило бы Нэнси искать у него защиты.       - Он ранен. - Она продемонстрировала окровавленную ладонь.       - Как это ранен? Я видел его после отмены тревоги, он был целым и невредимым. Что произошло?       - Я не знаю, но у него вся спина в крови. Говорит, осколком зацепило.       - Спина говоришь? - Лекарь хитро прищурился, рассматривая девушку и она отвернулась, смущаясь этого красноречивого взгляда. - Нэнси, у твоего Спирина кожа как у гиппопотама, не стоит так сильно волноваться. - Черт улыбался и был спокоен и нерушим, как скала. Девушка пропустила определение "твой Спирин" и стукнула кулачком по столу. Черт рассмеялся ещё веселее и достал чемодан с инструментами.       - Идём, посмотрим, что там со спиной этого гиппопотама-таракана...       Сид посмотрел на дверь, что в спешке не закрыла Нэнси, а потом на свою куртку, валяющуюся на диване. В голове все ещё шумело. Он повел плечом, движение отозвалось болью в спине, неприятно, но не смертельно. И чего она так всполошилась? Чертова царапина разрушила такой редкий момент близости, когда Нэнси подпускала его совсем близко к себе. И вдруг в голову толкнулась мысль, от которой по душе разлилось тепло - она волнуется и переживает за него. Улыбаясь, как придурошный пятнадцатилетний пацан, Спирин взял гитару и наиграл мелодию, что крутилась в его голове.       - Ну вот, я же говорил тебе. Смотри, он тут песенки играет. - Илья подмигнул Спирину и закатал рукава белой рубахи. - Ну, больной, что вас беспокоит? Снимайте футболку и готовьтесь к осмотру.       - Сам ты больной, если заставляешь мужиков раздеваться. - Они синхронно заржали, а Нэнси переводила взгляд с одного на другого и все больше краснела, понимая, что немного перегнула с беспокойством и с головой выдала все свои чувства.       - Я пойду руки помою.       - Вот, сестра уже готовится к операции. Не сопротивляйтесь, больной. Доктор сказал в морг, значит в морг. - Черт подмигнул Нэнси, прячя улыбку в бороде и она юркнула за дверь и прижалась спиной к шершавой спине, пытаясь унять бешеное сердцебиение.       Он сказал - "Слушай свое сердце". Как его можно слушать, если оно беспорядочно трепыхается в груди, выстукивая своим ритмом его имя? Разве можно думать о таком, когда вокруг смерть и разрушения? Разве есть место любви там, где почти не осталось надежды? Нэнси подставила руки под прохладную водяную струю.       - Любовь не выбирает время. Ей плевать на войны. Она все равно победит, рано или поздно. Она не выбирает единомышленников, друзей, или врагов. Она просто есть. И пока она есть, надежда тоже жива. Он прав, ты должна слушать свое сердце. Ваш союз - самый яркий пример для тех, чьи души заполонила ненависть. Зло не победить злом. Только любовь может быть победителем. - Голос звучал глухо, но четко. Будто чеканя слова, вырезая их в сердце и голове. Нэнси обернулась, но никого не увидела. Она плеснула водой в лицо и посмотрела на свое отражение в зеркале, которое вдруг изменилось и хитро подмигнуло ей обличием Горшка...       Она вернулась в студию и увидела, что Илья промывает два глубоких пореза на спине Сида, а тот сокрушается по поводу испорченной куртки. Услышав осторожные шаги, Спирин обернулся.       - Не дергайся, ради бога. Как ты мог этого не почувствовать?       - Адреналин. Да и похуже бывало, ещё задолго до всей этой хуйни.       - Это точно, весело мы тогда жили. А главное просто и понятно. Кто бы знал, чем все обернется. Мы же фильмы о таком смотрели и книжки читали. - Черт обернулся на девушку, которая с ужасом смотрела на мужскую исполосованную спину. - Нэнси, а ты любила фантастику?       Она задумалась, в голове замелькали картинки и сказочные сюжеты, которые она так любила в той, прошлой, жизни.       - Я любила фэнтези.       - Эльфы и драконы?       - И они тоже. - Она достала из под футболки цепочку, на которой, вместо кулона, висело кольцо. Точная копия знаменитого кольца, из самой популярной когда-то истории.       - Ты прям Фродо в женском обличии.       - Это последний подарок моего отца, он подарил мне его за день до раскола и сказал, что на мой День Рождения мы поедем в Новую Зеландию и пройдем путь братства. А потом ничего не стало... Ни планеты, ни Новой Зеландии, ни отца... Вот только кольцо и осталось на память. Я боюсь его потерять, поэтому ношу так.       Она говорила очень ровно и спокойно, смотря прямо перед собой, но как будто сквозь них. Ее боль была настолько ощутимой и осязаемой, что окутывала девушку темной пеленой и казалось, что ее можно было потрогать. Ее сказка превратилась в фильм ужасов, а ей самой, пришлось из принцессы переквалифицироваться в воина, и никто ее не спрашивал, хочет она этого, или нет. Сид взял ее за руку, как совсем недавно Балунов и она улыбнулась, вспомнив слова, сказанные эмпатом. Она больше не была один на один со своей болью. Теперь голос сердца звучал громко и ясно. Эти люди не враги, никогда ими не были и не станут. И она никуда отсюда не уедет. Мужская ладонь сжимала ее руку все сильнее, притягивая к себе все ближе, пока она не оказалась на руках Сида. Илья улыбнулся и больше не ругался, что Спирин дёргается и мешает ему работать...       - Готово, сестра, принимайте работу. - Нэнси выпуталась из теплых объятий и подошла к Черту. Кожа на спине была целой, от страшных порезов не осталось и следа, только лёгкое покраснение напоминало о недавних ранах.       - Ты настоящий волшебник.       - Можешь называть меня Гэндальфом. - Развеселился лекарь и достал из медицинского чемоданчика темный пузырек. - Это противовоспалительное. Да да, то самое, не кривись, тебе это не нужно, а ему в самый раз. Я вроде все почистил, но лучше перестраховаться. Я поднимусь на поверхность и возьму несколько осколков для исследования. Хуй его знает, что это было, может испытания чего-то нового.       - Ты думаешь...?       - Надеюсь, что нет, но лучше перестраховаться. Так, больной, вам прописывается постельный режим и приставляется сестра для контроля его соблюдения. - Илья собрал свои инструменты и поднялся, покрутив головой, разминая затекшую шею.       - Нэнси, проследи за больным. Если краснота не пройдет, или начнется какое-то воспаление, сразу ко мне. - Она внимательно выслушала все рекомендации и кивнула. А Черт протянул руку Сиду и наклонившись к нему, шепнул на ухо.       - Не проеби свой шанс. Теперь ты мой должник. - И скрылся за дверью, хитро улыбаясь. Нэнси думала, что надежды почти не осталось. Она и не подозревала, что сама стала надеждой для людей, что жили на безымянной планете...       Комната Сида была полупустой и очень напоминала казарму. Она совсем не была похожа на жилище панка, пусть и бывшего. Спирин порылся в шкафу и натянул на себя футболку, перестав наконец смущать Нэнси своим голым торсом. А потом сел на пол и достал из шкафа большую коробку. Порывшись в ней, он нашел то, что искал и засунув ящик обратно, повернулся к девушке.       - У меня кое-что есть для тебя.       - Для меня?       - Для тебя. Ты опять спасла меня, в очередной раз. Чертов мир перевернулся и все стало с ног на голову. - Он поднялся на ноги и подошёл к своей кровати, на самом краешке которой, сидела Нэнси, прячя одну руку за спиной.       - Что там у тебя? - Ее глаза загорелись огоньком живого интереса. Простой искоркой женского любопытства. И она вдруг превратилась в обычную девчонку - красивую, живую и веселую, любящую хорошую музыку и затейливые фэнтезийные истории. Черт был гением. Сид полюбовался на волшебное перевоплощение и протянул ей толстенную книгу в кожаном переплете.       - Это тебе. Сказка должна жить в реальном воплощении, а не только в воспоминаниях. - Нэнси взяла книгу в руки и провела ладонью по гладкому переплету и затейливым серебристым буквам.       - Толкиен... Но откуда? - Она пролистнула страницы, вдыхая непередаваемый аромат бумаги и типографской краски, полюбовались иллюстрациями и прижала книгу к себе, посмотрев на Спирина такими глазами, будто он подарил ей самую большую ценность в Галактике.       В современном мире не нашлось места бумажным книгам, сначала их вытеснили электронные, а потом литературные произведения, как-то незаметно, стали неактуальными и превратились во что-то устаревшее и не модное. Теперь виртуальная реальность правила людьми, сердца давно остыли, а умы не желали воспринимать и вспоминать настоящее.       - Купил когда-то давно, но полностью так и не осилил, а когда мы уезжали, зачем-то забрал ее с собой. Но это ещё не все. - Сид подошёл к стене и отодвинул в сторону пластиковую глянцевую панель, за которой обнаружился большой экран. Оживив технику, он вставил маленький чип и экран ожил. Из узких колонок полился чарующий голос и замелькали первые кадры. У Нэнси на глаза навернулись слезы. Она переводила взгляд с экрана на книгу, потом на Сида и опять на экран.       - Как такое может быть?       - Очень просто, мы увозили с собой часть настоящей жизни, своих увлечений и предпочтений. Читать это все долго, а фильм крутой и всегда мне нравился.       Спирин погасил свет и плюхнулся на кровать, притянув к себе Нэнси. На экране мелькали кадры, демонстрируя волшебную страну, утопающую в зелени и маленьких человечков, которым предстояло спасти мир, выйдя один на один с всемогущим злом. Этой истории было больше сотни лет, но сейчас она казалась актуальной, как никогда. Возможно, человек написавший ее и переживший две войны, знал о будущем и отправил потомкам свое послание, в надежде вселить любовь и зажечь свет в душах. Только потомки не оценили и не поняли. Они восприняли послание, как забавную сказку, а потом и вовсе забыли, уничтожив такое драгоценное наследство.       В Галактике гремела война, ежесекундно собирая свой кровавый урожай. Некогда цельная и прекрасная планета, развалилась на уродливые обломки, на которых потомки людей пытались строить новое время, забывая и забываясь. Гасли огни в сердцах и свет в глазах. Тьма занимала все больше пространства, а солнце заменялось холодным люминисцентным светом. Он был ярким, но искусственным и не живым. Процесс шел и казался уже необратимым... Но было одно но. На небольшой планете, почти незаметном участке, который не видели спутники и не пеленговали радары, где над неровной скалистой поверхностью раскинулась мерцающая звёздами бесконечность, где редко всходило солнце, освещая пространство только на пару мгновений, жило Настоящее. Там были книги и музыкальные инструменты. Там писали стихи и слушали музыку, не самого хорошего качества записи, но тоже настоящую. Там заваривали душистый травяной чай и играли на свирели, уводя в чудный Золотой город. Там появлялся забавный шебутной дух настоящего панка и чувствовал себя, как когда-то дома. Там бродили по длинным коридорам два пушистых кота и жили те, кто брал за руку, чтобы не оставлять человека один на один с его болью. Там обитал странный лекарь, что умел залечивать не только телесные раны, но и латать душу одним взглядом, полным света и любви. Там, в маленькой комнате, больше похожей на казарму, лежали двое людей, наблюдая за сказочной историей из прошлой жизни и чувствуя, что время повернулось вспять. Они были совсем близко, прижимаясь друг к другу и боясь разорвать крепкие объятия даже на мгновение. Они умели слушать сердце и следовать его голосу. И пусть они ещё не разгадали странный ребус про силу одного, но уже сделали первый шаг к этой разгадке, чувствуя себя одним целым...