Возвращение к счастью.

Два месяца назад…

      Уткнувшись в подушку, что пропахла сыростью, Чан Ди досадно что-то промычала. Всё складывалось плохо. Даже с учётом жуткой экономии доходы сильно отставали от расходов и с этим надо было срочно что-то делать. Она с братом уже несколько дней ютится в крохотных комнатушках на крыше, практически на краю города, где сдавались комнаты практически даром. Но, даже за такой скудный кров и крышу над головой приходилось исправно платить.       С работой было ещё более скудно, чем с жильём. Подработки приносили совсем небольшой доход, а помощи от родителей ждать не приходилось — они сами едва сводили концы с концами. Чан Ди тревожилась из-за брата. Она чувствовала груз ответственности, который взвалился на её хрупкие плечи и боялась его не выдержать.       — Братишка, ты голодный? — подперев голову рукой, девушка обратилась к мальчику, который так и заснул с учебником.       Чан Ди стащила с полки одеяло и подушку, укрыв брата и просидев рядом с ним какое-то время. Она никогда не жаловалась, даже когда приходилось переступать через себя, натягивать жилы и карабкаться вверх, стирая босые ноги в кровь. Ей не была доступна такая роскошь, как жалость к себе. На это просто не хватало времени.       Девушка оделась потеплее, потому что условия здесь были не слишком хорошими и сама устроилась спать, завернувшись в одеяло. Завтра будет новый день и бег на выживание продолжится, а пока нужно было набраться сил и как следует отдохнуть.       Утро начиналось для Чан Ди ещё до рассвета. В спешке приготовить завтрак, потом бежать в кафе и целый носиться между столиками с тарелкам, после закрытия раздавать рекламные буклеты у метро, а ночью на заправку. В итоге, домой она буквально приползала к полуночи и чувствовала себя настолько вымотанной, что даже спать уже не могла. Подолгу сидела у окна, вглядываясь в панораму ночного города.       Гу Джун Пё не покидал её мысли круглосуточно. Вот незадача, они почти не виделись, но он продолжал терзать её, вгрызаясь в сердце и душу, беспощадно нанося глубокие порезы. Никак не получалось выкинуть его из головы. Между ними выросла огромная гора — препятствие, которую нельзя обойти.       Возвращаясь домой одной поздней ночью, Гым Чан Ди едва волочила за собой ноги. В голове было пусто, ни одной здравой мысли не водилось, а больные она старательно от себя гнала. Собрать себя воедино оказалось задачей не лёгкой, да ещё при таком физическом и эмоциональном выгорании.       Доковыляв до лестницы, она услышала позади себя тяжёлые шаги. Такие тяжёлые, словно человек заставлял себя идти, а не упасть на колени. Чан Ди прикрыла глаза, глубоко вздыхая, почти наверняка догадываясь, кто расшаркался за её спиной. Ну кто ещё мог притащиться к ней в такой час…?       Состроив самое уставшее и недовольное личико, девушка медленно повернулась, уставившись мрачным взглядом в надвигающееся недоразумение. Гу Джун Пё выглядел не очень хорошо, какой-то осунувшийся, слегка потерянный и диковатый, как будто только что из лесу вышел и впервые встретился с людьми.       — Где ты ходишь посреди ночи? Давно уже должна была быть дома!       — Гу Джун Пё! — уставшим голосом выговорила она. — Что тебе нужно?       Он отвёл взгляд, продолжая отмалчиваться и дергано оглядываться по сторонам, словно не мог совладать с самим собой. Чан Ди была почти уверена, что его руки, спрятанные в карманах, сжимались в кулаки.       — Я очень устала и, знаешь, у меня нет времени стоять тут с тобой и молчать! — девушка решительно повернулась к нему спиной, желая поскорее запереться в комнате и завалиться спать. Внутри всё дёргалось в отчаянных конвульсиях, но Чан Ди упрямо поднималась по ступенькам, не оборачиваясь.       — Гым Чан Ди. — таким покаянным и жалким этот бахвалящийся и самоуверенный голос никогда раньше не был, только по этой причине, девушка остановилась, испытав крышесносный приступ сострадания. — У тебя есть чай?       — Ч-что? — сморщив милый носик, Чан Ди развернулась к нему, теряясь в недоумении.       — Я жду тебя больше двух часов и замёрз. Хочу горячего чая. Ты что не знаешь, что такое гостеприимство?       — Ты издеваешься?! — опешив от привычной бестактности этого парня, она ощутила нервную дрожь. — Иди к себе домой и пей там свой чай! Нечего меня доставать!       — Гым Чан Ди…       — Зачем ты пришёл? Что тебе от меня нужно? Сколько ты будешь мучать меня? — девушка затряслась, беспомощно ощутив капельки горячих слёз, покатившихся по щекам. — У тебя есть невеста. Она красивая, богатая, умная, из приличной семьи… У вас с ней такое замечательное будущее. Неужели ты сам не понимаешь, что делаешь только хуже нам обоим, ещё и её обманываешь?       Слушать всё это, он, очевидно, не был настроен. Гу Джун Пё незамедлительно сорвался с места и буквально за считанные мгновения оказался перед девушкой, силком затягивая её в объятия. Робкие трепыхания и попытки высвободиться не увенчались успехом, поэтому Чан Ди сдалась, опустив руки по швам. Слёзы катились градом. Эти объятия, несмотря на то, что были самыми долгожданными, совсем не согревали. Было больно, потому что они ровным счётом ничего не значили.       — Что ты за человек такой…? — дрожащим, измученным голосом заговорил Гу Джун Пё. — Ты, действительно, хочешь, чтобы я женился на ней? Тебе станет лече?       — Гу Джун Пё. — тяжело сглатывая подступающие слёзы, она боднула головой его плечо. — Ты ей, на самом деле, очень нравишься.       — Будешь говорить о ней?       — Пожалуйста, оставь меня. Я не хочу на всю жизнь остаться для тебя пятном, которые ты так старался стереть.       — Гым Чан Ди…       Больше не слушая его, девушка побежала вверх по лестнице.       Ночь разбередила старые раны, всколыхнула незажившие воспоминания и больно ударила туда, где суматошно билось сердце. Гым Чан Ди проснулась на рассвете, так и не отдохнув. Собираясь на работу, она быстро приготовила для брата завтрак и, спотыкаясь, выбежала из комнаты, на ходу закидывая рюкзак за спину.       — Эй. Г-гун Джун П-пё? — медленно растягивая это имя, Чан Ди удивлённо захлопала ресницами, когда спускаясь по лестнице наткнулась на парня, устроившегося на самой низкой ступеньке. Он спал, свернувшись клубочком, подтянув ноги к животу и уткнувшись головой в собственные колени.       Оглядевшись вокруг, Чан Ди искала глазами его машину и охрану, но никого не обнаружила. Кажется, он опять распустил их всех… Что за невозможный, ужасный, заносчивый, сумасшедший… одинокий и такой близкий человек?       — Гу Джун Пё. — она подошла к нему ближе, ткнув пальцем в плечо. Он что-то проворчал сквозь сон и тогда Чан Ди разозлилась, со всей силы хлопнув его ладонью по спине.       — Ай! — парень дёрнулся, как ошпаренный и задел локтём железное перило лестницы, заскулив от резкой волны болезненных ощущений. — А-ау… А-ааа… Почему меня всегда бьют девушки?       — Ты снова за своё? — строго поинтересовалась Чан Ди. — Думаешь всего можно добиться измором?       — Эй, ты думай, что говоришь!       — Хочешь, чтобы завтра в газетах написали, как наследник высшего общества превратился в бездомного и ночевал на лестнице в трущобах? — с огоньком в глазах Чан Ди намеренно говорила именно эти слова и с лёгким умилением наблюдала за всё ещё сонным парнем и его нелепыми попытками согреться от утренней прохлады.       — Чего пристала? Это общественное место. Где хочу, там и ночую!       — Почему нельзя отмотать время назад…? Я так устала от того что знаю тебя, Гу Джун Пё.       Изменившееся лицо парня обещало ещё одну волну душещипательных откровений, но подъехавшая чёрная машина ознаменовала конец их разговора. Оттуда вышли мужчины в строгих костюмах и, увидев их, Гу Джун Пё закатил глаза, измотанно поднимаясь на ноги. Гым Чан Ди отпрянула чуточку назад, чтобы не мешаться под ногами и прямо у неё на глазах четверо охранников взяли под руки наследника корпорации, чтобы проводить его к машине.       «Этого и следовало ожидать…» — со вздохом подумала девушка, испытывая смешанное чувство досады, противной горечи и обреченной тоски. — «Он помолвлен. Канг Хи Су права. Мне пора расстаться с наивными мечтами и надеждами.»       Настроение было безнадёжно испорчено с самого утра, но работу никто не отменял. Гым Чан Ди отправилась в кафе, справедливо отрабатывая до самого закрытия. Га Ыль пыталась её растормошить, как-то привести в чувства и очень разволновалась, когда ничего не подействовало. Чан Ди слишком глубоко погрузилась в свои упаднические мысли, а её руки продолжали методично делать привычную работу.       — Чан Ди, что сегодня с тобой такое? Может… тебе нужна помощь? — Га Ыль участливо подсела к подруге за столик, потому что смотреть на её кислый вид было уже невозможно.       — Г-г-а-а Ы-ы-л-л-ь… — мучительно простонала девушка, укладывая голову на плечо удивлённой и озадаченной подруги. — Что мне делать? Не хочу, чтобы было так больно…       Га Ыль понятия не имела, что посоветовать подруге. Она не была знатоком в отношениях и даже самой себе не могла дать правильный совет. Вместо слов, которые всё равно не приходили на ум, она обняла Чан Ди.