To Cave

      Пещера была лучшим убежищем, которое он смог найти. Геральт собрал столько дров, сколько успел, до того как снег усилился, и к тому времени, как он вернулся, Цири уже заснула. Ведьмак воспользовался моментом, чтобы осмотреть её: волосы беспорядочно разбросаны, длинные локоны испачканы кровью их последнего убитого чудовища. Её симпатичное лицо расслабилось в безмятежном сне.       Она была восхитительной.       Когда он нашёл её, было сложно видеть в ней женщину, в которую она превратилась, а не девчонку, какой он её помнил. И хотя она больше не нуждалась в нём, она по-прежнему следовала за ним, куда бы тот не отправился.       Отмахнувшись от этих размышлений, он быстро разжёг костёр и расправил спальный мешок. Ночь обещала быть холодной из-за предстоящей бури. Если бы не опасения, что лошади могут замёрзнуть, они бы не отказались от запасных меховых накидок, оставшихся на животных. Однако туннель был слишком узок, чтобы лошадь могла пройти, поэтому он оставил их почти у самого входа, куда задувало немного снега. Но он мало что мог с этим поделать.       — Геральт, — прошептала Цири, — Холодно.       — Огонь скоро нас согреет, — тихо ответил он, положив мечи на землю. Её хныканье заставило его усмехнуться. К счастью, некоторые вещи не менялись.       Закончив со спальным мешком, ведьмак устроился рядом с девушкой. Даже в его меховых доспехах холод пробирал до костей, но им нужно было переждать следующий час, пока костёр не согреет их логово. И оставалось только надеяться, что этого будет достаточно для спокойного сна.       Улёгшись рядом с ней, Геральт поправил меха так, чтобы выудить дополнительные крупицы тепла для них обоих, после чего лёг на спину. Как скоро они смогут отправиться в путь зависело, в первую очередь от того, как скоро Цири наберётся сил, и как только буря утихнет, они смогут добраться до города с постоялым двором, недалеко отсюда. Хоть ночевки под звёздами доставляли ему удовольствие, места для сна и медитации он выбирал особые.       Ведьмак удивился, когда почувствовал, как Цири прижалась к его боку и шмыгнула носом:       — Геральт...       Со смешком он перекатился на бок и притянул её тело к себе.       — Лучше?       Цири утвердительно промычала, приблизив его руку к своему рту и мягко поцеловав её. Она переплела их пальцы и прижала их ладони к своей ключице. Геральт из последних сил старался не обращать внимания на свою физическую реакцию от такой ласки. Он ненавидел, что приходится держать её вот так посреди холодной и пустой глуши.       Закрыв глаза, он изо всех постарался расслабиться и дать своему телу отдохнуть. Оно изнывало от боли после их последних заказов, где у них практически не было возможности передохнуть, но если бы Цири не засыпала в седле, он продолжил бы путь. Ему просто необходима была горячая еда и хорошенькая женщина.       Его разбудило движение. Открыв глаза, он увидел, что Цири снимает свою верхнюю броню, пот блестел на её лбу. В пещере стало гораздо теплее, но Геральт слишком устал, чтобы решиться снять свои собственные доспехи. Он наблюдал за Цири со скрытым возбуждением, как она потягивается, как её грудь растягивает завязки рубашки, открывая ему манящий вид.       Он быстро закрыл глаза, когда она повернулась к нему.       — Геральт?       — Ммм?       — Ложись на спину и позволь мне снять с тебя доспехи, — сказала она. Он замешкался, не желая разоблачать очевидную выпуклость в его штанах, но Цири зарычала и её раздражение заставило его ухмыльнуться - как же легко её было раззадорить.       Когда он почувствовал её пальцы, ищущие застёжки на его одежде, Геральт шлёпнул её по руке:       — Ложись, я сам.       Она проворчала себе под нос, но послушалась. В кои-то веки.       К тому времени, как он стянул то, что ему мешало и отложил в сторону, его эрекция ослабла и он со вздохом лёг на спину - без тяжёлых доспехов было определённо лучше. Подождав, пока Цири займёт удобное положение, Геральт снова закрыл глаза. Но колено девушки, скользнувшее по его члену, заставило его напрячься, а вдоху замереть в горле.       — Цири, — голос звучал предупреждающе, — Не шевелись, — Геральт успокоил дыхание, вспоминая, как тренировал её в детстве. Споры, отношения, и постоянная опасность.       — Ты ведёшь себя так, будто я никогда не чувствовала эрекции, Геральт, — пробубнила она, — Я не такая уж невинная.       — Есть вещи, о которых я не хочу думать, и то, что ты занималась сексом - одна из них, — сказал он ей грубо. Он вырастил её, чёрт возьми.       Её мягкий смешок заставил член Геральта дёрнуться под её ногой.       — Я уже очень, очень давно не ребёнок.       — Я заметил, — ответил он. Геральт низко простонал, когда Цири умышленно придвинула ногу ещё ближе, — Цири, — напряжённо прорычал он, — Не начинай этого, я тебя вырастил.       — Это начал Ты, — прошептала она у его челюсти. Его сердцебиение участилось, когда запах возбуждения коснулся его носа, — Это ты спал с женщинами рядом с моей комнатой и это ты шумел так громко, что я всё слышала, — его рука сжала её, — Я трогала себя каждый раз, представляя, что под тобой я.       — Цири, — прошептал он. Его грудь поднималась и опускалась слишком быстро, когда он пытался взять себя в руки.       — Ты любишь меня, Геральт? — спросила Цири тонким голосом, от которого у него защемило сердце.       — Больше всего на свете, — он зажмурил глаза, почувствовав, как её тело переместилось, — Цири, прошу, — он умолял, — Я воспитал тебя.       — Посмотри на меня, — приказала девушка. Ведьмак проглотил панику и открыл глаза, когда она, раздвинув ноги, села на его бёдра, — Я не ребёнок, Геральт, — с этими словами она стянула через голову свою рубашку. Его тело задрожало под ней от усилий, которые он вкладывал, чтобы сдержать себя. Он всё ещё не шевелился, наблюдая, как она задрала его тунику и нависла над ним, её грудь слегка касалась его груди. Через мгновение Цири полностью прижалась к его телу и он застонал, обхватив её бёдра руками, прижавшись к ней своим членом.       Эти идеальные, пухлые губы, послушные для поцелуев, были так близко к его собственным.       — Как долго я буду слушать, как ты трахаешь других женщин, прежде чем ты будешь моим? — ласково спросила она.       — Я не отличаюсь деликатностью, — сказал Геральт вопреки здравому смыслу, — Эти женщины куплены, Цири, их стоны не всегда настоящие.       — Ты не можешь купить меня, Геральт, но я всё равно твоя, — её глаза блестели от слёз и желания, — Почему ты не любишь меня?       — Люблю, — он придвинулся к её лицу, — Я никогда никого не любил больше, чем тебя.       Ведьмак провёл пальцем по влажному следу на щеке Цири и тихо вздохнул. От неё просто захватывало дух. Ощущения тепла на его паху, груди, прижатой к нему, и её дыхания, касающегося его лица, было больше, чем он мог вынести. Его возбуждение становилось всё болезненней, а его потребность в ней была почти невыносима.       Он легко перевернул их и его член дрогнул, когда Цири задела его своим бедром. Геральт провёл своими губами по её, давая ей время, чтобы отстраниться или передумать, но её глаза всё ещё умоляюще сцепились с его. Ещё никогда ни одна женщина не смотрела на него так безнадёжно. Даже Трисс и Йен прятались за масками.       Когда она запустила пальцы в его волосы, Геральт закрыл глаза и наконец сказал:       — Я боюсь, что ты пожалеешь об этом. Цири, я не могу снова потерять тебя.       — Я всегда буду рядом с тобой, Геральт. Я люблю тебя слишком долго, чтобы наша близость изменила мои чувства к тебе.       Ведьмак кивнул. Следующий вопрос должен был подсказать, как сильно ему придётся сдерживаться:       — Ты спала с мужчинами?       — Да, — ответила девушка.       — Я не хочу сделать тебе больно, — было трудно подбирать слова, когда между ног так навязчиво пульсирует кровь.       — Обещаю, я скажу тебе, если ты переборщишь, — прошептала она, прижавшись к его губам.       Геральт застонал, когда их языки переплелись. Он впился в её рот, словно изголодавшись по её вкусу. Вероятно, так оно и было. Цири извивалась под ним в попытках потереться о него своей чувствительной точкой, в чём он безжалостно ей отказывал.       Прервав поцелуй, девушка уже хотела пожаловаться на это, но её слова перешли в стон, когда он прикусил её тонкую шею. Она была совершенством, подумал Геральт, целуя красную отметину, и двинулся вниз по её телу. Даже её соски, розовые и пухлые, были идеальнее всех, что когда либо открывались его виду. Он почти ощутил вину за то, что спрятал их своим ртом, особенно когда Цири выгнулась дугой и их вершинки затвердели на его языке.       Так давно у него не было столь отзывчивой любовницы.       Ему отчаянно хотелось уткнуться лицом меж длинных ног Цири, но было слишком холодно, чтобы, хотя бы, полностью раздеться. Геральт сдавленно выдохнул, когда в нос ударила ещё одна волна тяжёлого возбуждения. Он сел, быстро отбросил тунику в сторону и заставил Цири лечь на живот.       Поцеловал её в спину, он стянул штаны с её упругих ягодиц и схватился за них, не сдержавшись. Последовавший за этим всхлип девушки заставил его собственные штаны в очередной раз болезненно натянуться. С рычанием спустив их до бёдер он вытянулся вдоль её спины.       — Геральт, — протянула она, пока он тёрся о её щель.       — Что такое? — невинно спросил ведьмак.       — Боже, трахни меня наконец!       — Такие прекрасные губы не должны произносить таких непристойных слов, — он улыбнулся, когда Цири снова выругалась, — Только подожди, пока мы не окажемся в месте, где мне не придётся переживать о холоде, — прошептал он ей на ухо, двигаясь к её отверстию, — Мой язык между твоих ног, — неглубокий толчок, — Мой член у тебя во рту, — он вошёл в неё ещё немного и она застонала, — Блядь, Цири.       — Просто...       Геральт прервал её жёстким рывком, погрузившись в неё. Так охренительно тесно, так невообразимо. Он вдавился, прижимаясь к ней в плотную и перенеся свой вес на одно предплечье.       — Наклони бёдра и дай мне прикоснуться к тебе, — произнёс он хрипло и снова толкнулся, — Я хочу, чтобы ты кричала для меня.       — Геральт, — раздался жалобный скулёж, когда его грубые пальцы проникли между её складок.       — Такая влажная для меня, вся течёшь, — он снова задвигал бёдрами, наслаждаясь звуками, срывающимися с её губ, — Трисс и Йен никогда не были такими для меня, никогда так не истекали от желания ко мне, никогда так отчаянно не хотели чувствовать меня, — сказал он, — Никогда не любили меня так сильно, как ты.       Цири всхлипнула, её нутро сжалось.       — Ты близка, верно? — спросил Геральт с очередным резким толчком, — Мне стоит отказать тебе в оргазме, моя прекрасная Цири?       — Геральт, пожалуйста, — молила она, её голос срывался с каждым рывком. Дьявол, как же ему это нравилось, — Пожалуйста, — повторила она, задыхаясь.       Он прикусил её ухо:       — Готова? — она кивнула, её лицо тёрлось о ткань при каждом движении их тел, — Я позволю тебе кончить, а потом поставлю тебя на колени и освобожусь сам.       — Да, — промычала она.       — Если я буду слишком груб, ты скажешь мне, — Геральт начал входить в неё по основание, его пальцы дразнили её клитор и вырывали из неё стоны, отражающиеся от стен пещеры.       Это оказалось намного проще, чем он ожидал. Её крики невероятно радовали его, как и её трепещущее в конвульсиях тугое лоно. Как только взгляд Цири затуманился после разрядки, ведьмак притянул её к себе и поставил на колени, как и обещал. Крепко обхватив руками её бёдра, он грубо вошёл внутрь. Её громкий вскрик заставил его зарычать, отчего он натянул на кулак её волосы, заставив прильнуть к себе спиной. Её кожа была липкой от пота, лицо и шея раскраснелись от возбуждения, когда он проникал в неё.       Она повернула к нему голову в поисках его языка. Поцелуй получился небрежным, а когда внутри него всё сжалось от жара, он смешался со стоном. Ногти, впившиеся в его бедро; зубы, вцепившиеся в его нижнюю губу, и этого хватило, чтобы напряжённая пружина разорвалась. Геральт бесстыдно застонал, наполняя её и наслаждаясь её тяжёлыми вздохами.       Они рухнули на подстилку. Геральт был осторожен, чтобы не придавить её, но казалось, ей было всё равно. На её губах играла улыбка. Там, где он держал её слишком крепко, уже расцвели синяки, а след от его укуса покраснел и выглядел болезненным. Но её чудесно расслабленное и измученное тело заставило его член в очередной раз дёрнуться в прохладном воздухе.