Мы все потеряли что-то На этой безумной войне Кстати, где твои крылья Которые нравились мне? Наутилус Помпилиус, «Крылья»
Гермиона стояла перед небольшим двухэтажным домом непримечательного района центральной Англии. По правде говоря, Паучий Тупик был отталкивающим местом — бедный район с частью полуразрушенных домов и смогом от перерабатывающей фабрики, накрывающим местность, навевал мрачные мысли и тоску. Ко всему прочему, дождливый и прохладный июньский вечер заставлял Гермиону сильнее кутаться в свою джинсовку и вжимать голову в плечи в попытках закрыться от пронизывающего ветра. Волшебница прошла мимо приоткрытой калитки и в нерешительности остановилась у двери, подрагивая от холода. До сих пор Гермиона не могла понять, правильное ли решение она приняла, и оттягивала момент, позволяя себе развернуться в любую секунду и забыть этот дом, как странный сон. Все началось две недели назад, когда Гермиона получила письмо от Минервы. Уже будучи директрисой Хогвартса, МакГонагалл пригласила ее в замок на приватный разговор. Гермиона не могла и представить, о чем должна была пойти речь, но не стала оттягивать встречу. После войны прошел всего год, и многие вопросы по-прежнему оставались открытыми. Замок еще не был полностью восстановлен, многие волшебники, пострадавшие от различных темных заклятий, до сих пор были в Мунго, а часть Пожирателей оставалась не отловленной. В любом случае, Минерва не стала бы вызывать ее на праздный разговор за чашечкой чая, тем более в это тяжелое время. Однако беседу МакГонагалл начала издалека, вспоминая сначала войну, а позже и роль Северуса Снейпа, которую бывшему профессору пришлось играть, отчасти против его воли. В последний год войны о реальном положении дел знали только нынешняя директор и Золотая Троица. Первой Снейп посвятил во все МакГонагалл. Он не успевал одновременно справляться с заданиями Лорда, незаметно выслеживать троицу и контролировать бунтующую школу, даже с учетом, что последнее в значительной степени лежало на плечах Минервы. В середине года, ближе к наступающему Рождеству, он вызвал ее в свой кабинет и раскрыл карты, показав свои воспоминания, которые подтвердил портрет Дамблдора, неусыпно следивший за всем, происходящим в школе. Конечно, Минерва была шокирована — она так возненавидела Снейпа после убийства Дамблдора, что никогда не смогла бы и предположить, что все произошедшее было спланировано самим Альбусом. Пока она не узнала правду, МакГонагалл не раз припоминала своему бывшему коллеге и другу о том, что именно он совершил, и в какое положение они все попали по его вине. Естественно, после разговора с Северусом, Минерва изменила свое к нему отношение. И хотя она не рассказала о роли Снейпа никому из коллег, конфликты в школе вскоре пошли на спад, и Северус смог более обстоятельно заняться слежкой за Золотой Троицей. Судя по тому, что он видел, дела у ребят шли плохо, и если бы не Грейнджер, взявшая на себя ответственность за их безопасность, они бы несомненно уже попались Пожирателям. Разумеется, МакГонагалл почти сразу попыталась вызнать об их похождениях у Снейпа. Долгое время он не выдавал ей никакой информации, объясняя это тем, что на ней лежит ответственность за школу, и именно этим она и должна заниматься. Однако случилось так, что МакГонагалл стала случайным свидетелем разговора Снейпа с портретом Дамблдора, когда пришла в кабинет директора раньше оговоренного времени. Поначалу Снейп счел неразумным ее предложение, с которым позже ему все же пришлось согласиться. МакГонагалл предлагала ему поговорить обо всем с ребятами напрямую, а именно, поговорить с Гермионой. Его помощь могла существенно ускорить завершение их миссии, да и сам Северус получил бы возможность точно знать об их планах. Конечно, это было безумством. Троица была главным объектом внимания Волдеморта и, если бы их поймали, Лорд получил бы доступ сразу ко всей информации, и война была бы окончательно и бесповоротно проиграна. Однако позже Снейпу все же пришлось пойти на этот рискованный шаг. Несколько недель поиски Гриффиндорцев были безуспешны, и они не продвинулись ни на йоту к завершению миссии. Грейнджер по-прежнему старалась оберегать их всех от набегов егерей и редких вылазок Пожирателей, но с каждым днем скрываться становилось все опаснее, учитывая, что количество отрядов удвоили, а один из Золотой Троицы успел бросить остальных. Именно поэтому Снейп решил рискнуть и выдал себя перед Грейнджер. Она поверила ему не сразу, но патронус, заблаговременно подготовленный МакГонагалл, убедил ее в правдивости его слов, и Снейп стал работать с ними напрямую. Всех проблем избежать не удалось, и Гермиону с Поттером даже смогли выловить егеря с возглавлявшей их Беллатрисой, и вытащить из Гермионы часть информации, но работа сдвинулась с места, и за несколько месяцев все крестражи, кроме того, что был в Гарри, удалось уничтожить. День финальной битвы был настоящей кровавой бойней. Снейп ничего не знал о готовившемся наступлении, Лорд никому не доверял и выдавал информацию очень дозированно, и очень тщательно распределял ее среди своих приспешников, но ранняя подготовка и охранные чары замка дали возможность удержать оборону. Когда Волдеморт был уничтожен, началось самое ужасное: из-под обломков замка и по всей территории рядом с ним вытаскивали мертвых и раненых волшебников. Потери оказались огромными и значительно омрачали победу, доставшуюся такими жертвами. Гермиона вместе с остальными профессорами Хогвартса долго искала Снейпа, пропавшего в самом начале битвы, и нашла его в Визжащей Хижине без сознания, но, что произошло с ним на самом деле, узнала только когда мадам Помфри смогла привести его в чувство. Северус Снейп лишился зрения. Он не желал отвечать на вопросы о том, что именно произошло, сказал лишь, что в ярости Лорд сотворил ослепляющее темномагическое заклинание. Через день его забрали в Мунго, чтобы попытаться обратить действие заклинания. Первые недели Гермиона пыталась навещать его в госпитале, искренне желая поддержать, ведь они успели сблизиться за последние месяцы войны, но после очередного желчного высказывания в адрес ее «гриффиндорской жалости» и явного нежелания слышать ее, Гермиона прекратила свои попытки. Она не знала точно, что происходило со Снейпом после этого, но однажды услышала от Гарри, что после года неудачных попыток вернуть ему зрение в Мунго, Снейпа отправили домой. Именно поэтому она была чрезвычайно удивлена, когда МакГонагалл при встрече заговорила о нем. Как оказалось, директриса все еще поддерживала с ним связь, хоть после выписки он и старался минимизировать любые встречи. Минерва призналась Гермионе, что сильно переживает за его состояние. Если раньше Северус и казался нелюдимым, то теперь он закрылся от внешнего мира совершенно глухой стеной, и Минерва не знала никакого способа до него достучаться. В одном из коротких разговоров, ей удалось выяснить, что у Снейпа имелось множество наработок относительно зелий против темных заклинаний, от которых пострадали и не могли быть вылечены защитники Хогвартса, и тогда ей пришло на ум подключить Гермиону. Весь последний год Гермиона занималась исследовательской деятельностью, и последние месяцы почти все время проводила в лабораториях Мунго. К тому же во время войны она смогла сработаться с Северусом, и несмотря на то, что они оба обладали далеко не простыми характерами, у них получилось найти общий язык. И тогда Гермиона, наконец, услышала, зачем директор пригласила ее в Хогвартс. Слова МакГонагалл до сих пор прокручивались в ее голове: «Северус не подпускает к себе ни единого человека, и вы, Гермиона, остаетесь моей последней надеждой. Может, хотя бы совместные исследования пробудят в нём какой-то интерес к жизни и помогут тем, кто прикован к больничным койкам в Мунго. К тому же вы, как и я, знаете о нем больше остальных: вы видели его воспоминания, работали вместе в самый тяжелый период войны и приходили в госпиталь после случившегося. И… Хоть я и не смею надеяться, но, возможно, вы сможете найти способ излечить и его. Вы самая умная ведьма последнего столетия, Гермиона, а он один из лучших зельеваров Британии, и я боюсь, что это единственный способ помочь как ему, так и всем остальным.» Именно эти последние фразы крутились у нее в голове все две недели после разговора с МакГонагалл. Гермиона пыталась взвесить все за и против попыток вмешательства в жизнь Северуса по просьбе директора, и первое перевешивало. Не только из-за доводов директрисы, но также из-за собственных мыслей и чувств, касающихся Мастера зелий. В конце концов, он рискнул всем, чтобы помочь им тогда, и пострадал от этого. Гермиона чувствовала вину, и считала, что это чувство небеспричинно. К тому же она действительно хотела помочь ему тогда, сразу после войны, ведь основывалась она не только на чувстве долга и сострадании. Гермиона хотела помочь ему, как другу, пусть они таковыми и не успели стать. Пожалуй, именно эта мысль стала конечной точкой в ее решении и, вспомнив об этом сейчас, стоя под дождем у двери дома, пожалуй, самого невыносимого человека в мире, Гермиона подняла руку и оставила на металле три гулких удара.***
Дверь распахнулась почти сразу, впуская в дом вместе с Гермионой холодный воздух и капли дождя. Высушив свою одежду заклинанием, Гермиона осмотрелась: в доме было очень темно и довольно сыро. Наколдовав сгусток неяркого света с помощью люмоса, она вышла из узкого коридора и заглянула в первую дверь. Комнатой оказалась гостиной, и Снейп обнаружился в ней — он сидел в слегка потертом кресле напротив камина и держал в руке стакан с небольшим количеством огневиски. — Минерва… — протянул он, продолжая слепым взглядом смотреть сквозь стакан. На его лице отразилось легкое раздражение, которое, впрочем, быстро сменилось отрешенностью. Он провертел стакан в пальцах, крутя жидкость, плескавшуюся на дне. — Нет, профессор, — произнесла Гермиона нерешительным голосом. Вся ее уверенность окончательно растерялась. Снейп резко застыл в своем кресле, прекратив лениво болтать жидкость в стакане. Он поднял брови в удивлении и даже обернулся в ее сторону, но его пустой взгляд проскользнул мимо, останавливаясь в несколько сантиметрах от ее лица. — Мисс Грейнджер… — интонация была полувопросительной. — Да, это я, — ответила она, все также нерешительно стоя в дверном проеме. Какое-то время он словно обдумывал произошедшее, а после поднял уголок губ в кривой улыбке, больше похожей на болезненную усмешку. — И что же вы здесь забыли, а, мисс Грейнджер? — он тут же бросился в атаку, произнося слова резко и повышая тон. — Неужели я не ясно выразился во время нашей последней встречи? Гермиона в недовольстве скривила губы и опустила взгляд. Она хорошо помнила последнюю встречу в Мунго. Он оскорбил ее, назвав недалекой простушкой, сующей свой нос куда попало и приносящей этим одни лишь неприятности. — Вы выразились вполне ясно, — произнесла она через некоторое время, вновь поднимая взгляд. — Но я пришла не докучать вам и, тем более, не доставлять неприятности. — И зачем же вы здесь? — спросил он, продолжая стеклянным взглядом сверлить пространство рядом с ее лицом, отчего Гермионе становилось не по себе. — Я узнала, что у вас есть наработки по зельям, которые могут… — Излечить защитников Хогвартса, которые до сих пор находятся в Мунго, — закончил за нее Снейп и усмехнулся с издевкой, наконец отворачивая свое лицо обратно к камину. — Минерва промывала мне этим мозги всю последнюю неделю, — он покачал головой, продолжая усмехаться. — Вот ведь несносная женщина. Я доходчиво объяснил ей, что мне плевать, и она может забирать бумаги и уходить отсюда ко всем чертям. Но нет же, — он всплеснул руками, проливая часть жидкости из стакана на пол. — Она прислала ко мне вас. — Она не присылала, — попыталась оправдаться Гермиона, с тревогой наблюдая за ним, на что Снейп снова резко повернул голову в ее сторону. — Не врите мне, Грейнджер, — прошипел он. — Я может и ослеп, но в идиота не превратился. Гермиона устало выдохнула. Разговаривать с ним было невероятно сложно. — Хорошо, — наконец произнесла она, возвращая голосу уверенность. — Да, со мной поговорила профессор МакГонагалл. Она беспокоится о вас, как вы не можете этого понять? И я… тоже беспокоюсь. И не только о вас, а еще о десятках волшебников, которым вы до сих пор в состоянии помочь. Снейп открыл было рот, чтобы съязвить что-то в ответ, но в последний момент передумал. Поставив недопитый огневиски на столик, он положил руки на подлокотники и, слегка сжав их, опустил голову, скрывая лицо волосами. — Уходите, Грейнджер, — произнес он, и на этот раз его голос был лишен всяких эмоций. — Но… — Проваливайте! — прорычал он, поднимаясь с кресла. Пройдя два шага вперед, он дотронулся кончиками пальцев до стены, словно проверяя ориентир, и пошел к проходу, заставляя Гермиону отодвинуться в сторону. Выйдя в небольшой коридор, он направился к лестнице на второй этаж. Последнее, чего Гермионе хотелось сейчас, это продолжать спорить с ним. Но, видя его состояние, волшебница поняла, о чем говорила Минерва. Если она сейчас развернется, он никогда больше никого сюда не подпустит. Они потеряют любую надежду, и поэтому Гермиона решила сделать последнюю попытку. Приблизившись к нему, она дотронулась до его плеча, но Снейп тут же отшатнулся, словно ошпаренный. — Не прикасайтесь ко мне, — произнес он с затаенной агрессией. Гермиона тут же отняла руку и отошла на шаг назад. Похоже, ее последняя попытка провалилась, и он уйдет сейчас, не дав ей больше сказать ни слова. Но вопреки ожиданиям, Снейп все же остался на месте. Тишина начинала затягиваться и он прервал ее сам. — Чего вы хотите от меня, Грейнджер? — спросил он, буквально вытягивая из себя слова. Вот он — последний шанс. Главное сейчас было сказать что-то правильное, но, как назло, все мысли вылетели из головы, и Гермиона начала говорить, не задумываясь. — Я хочу заняться с вами исследованиями. Я работаю в лаборатории Мунго последние несколько месяцев, и мне действительно интересно заняться анализом всех ваших наработок вместе с вами. Я хочу помочь людям, которые еще не потеряли веру в жизнь и хотят выкарабкаться и покинуть стены госпиталя, чтобы начать все сначала, как бы тяжело это ни было. Я хочу помочь вам, наконец, но, если вы сами не желаете этого и не видите смысла двигаться дальше, я ничего не смогу сделать. Но когда остается надежда на спасение тех, кому это нужно, я буду бороться. В небольшом доме снова повисла напряженная тишина. Снейп, очевидно, обдумывал ее слова, хотя на лице не отражалось ни единой эмоции. Но вот, спустя несколько минут он повернулся к ней спиной и начал подниматься по лестнице на второй этаж. Гермиона в отчаянии опустила голову и с силой сжала кулаки, вонзая короткие ногти в ладони. Ничего не вышло. Как будто она могла рассчитывать на что-то другое. Гермиона повернулась к входной двери и уже потянула ее за ручку, как вдруг услышала его безэмоциональный голос. — Вы и правда невыносимая, Грейнджер. Я буду ждать вас здесь завтра. С этими словами мужчина скрылся на втором этаже. Удерживая ладонь на ручке двери, Гермиона обернулась и посмотрела наверх, но его уже не увидела. Закрывая за собой дверь и вдыхая холодный уличный воздух, Гермиона рассмеялась от облегчения. Начало было положено.