Среди болот, укрытый мхом, Стоял проклятый старый дом И ни во что уже не верил. Прошло немало долгих лет И вдруг внутри зажёгся свет, Со скрипом отворились двери. Спасибо всем, кто в это верил. «Старый дом», Сплин
Хогвартс встретил его знакомым шумом и суматохой. По коридорам пробегали студенты, которые решились приехать в замок после войны. Лестницы двигались в известном одному лишь замку порядке, а огромные часы отмеряли секунды и минуты пробегающей жизни. Во дворе было полно народу — теплая майская погода способствовала скоплению молодых волшебников в тени деревьев, раскинувшихся поблизости Хогвартса. Периодически Северус замечал, как небольшие группки студентов замолкают, провожая его долгим взглядом, и как только он отходит вперед, начинают шептаться. Не сказать, что его устраивали такие шепотки, но должного раздражения по этому поводу он не испытывал. Тинки исчезла, не удосужившись объяснить, почему она не могла перенести его сразу к директорскому кабинету. Это было странно. Насколько он знал, эльфы, как и директор, могли спокойно трансгрессировать в любые точки школы. Ему пришлось преодолеть путь в половину замка, прежде чем он с заметной долей иронии произнес пароль «Скоттиш-страйт» перед горгульей. Минерва МакГонагалл написала ему несколько недель назад. Очевидно, Тинки впервые за долгое время не смогла сдержать свою радость перед новым директором, так как в первых же строчках Минерва писала о том, как она рада услышать, что зрение вернулось к нему, несмотря на всю безнадежность ситуации. Однако в основном письмо было не об этом. МакГонагалл говорила о манускрипте, который нашла в стенах кабинета директора. Она не сообщала ни о чем конкретном в письме и просила приехать как можно скорее. Северус не испытывал ни малейшего желания разбираться с новыми загадками, но Гермиона, которой он рассказал о послании директора, уговорила его поехать. Так он и оказался здесь. Горгулья быстро подняла Северуса в кабинет. Оказавшись внутри, он не смог преодолеть желание скривить губы. Помещение снова заполонили непонятные артефакты, книги были разложены в беспорядке на столе, да и в целом все это было похоже на творческий беспорядок. В тот год, когда школой управлял он, кабинет директора выглядел строго и сдержанно, вокруг был идеальный порядок, никаких бесполезных безделушек и хлама. Со вздохом разочарования он заметил, как быстро все возвращалось на круги своя. Пройдя в центр кабинета, Северус так никого и не обнаружил. Ему оставалось только ждать Минерву и, желая убить время, он начал рассматривать странные артефакты и незаметно для себя погрузился в мысли. С того дня, когда зрение вернулось к нему, прошло уже больше трех месяцев, и почти каждый из этих дней был наполнен положительными эмоциями. За не столь большой срок много что успело измениться. Главным образом — теперь они с Гермионой жили вместе, и совсем не в том старом угрюмом доме на окраине Коукворта, двери которого захлопнулись навсегда еще в апреле. Удивление Гермионы в тот день, когда он аппарировал с ней к порогу большого двухэтажного дома неподалеку от Лондонаф, было непередаваемым. Ее любопытство, наконец, было удовлетворено: в тот день, когда Гермиона застала министра в старом доме Северуса, они разговаривали об усадьбе Принцев. Прямых наследников с этой благородной фамилией не осталось — мать Северуса была единственной дочерью старого чистокровного лорда Принц, и теперь, когда старик умер на пороге своего стопятидесятилетия, усадьба оказалась бесхозной. Вполне вероятно, при других обстоятельствах министерство уже давно прикарманило бы себе хорошую землю и просторный дом с огромной лабораторией и библиотекой с редкими книгами, но старик умер в самый разгар войны, а после Кингсли специально взял усадьбу под личный контроль на случай, если Северус Снейп в ближайшие годы решит заявить на нее свои права, как в конечном счете и вышло. Северус тщательно скрывал свое волнение, когда впервые проходил по дому вместе с Гермионой, показывая ей разные комнаты обширной усадьбы. Девушка была крайне впечатлена и с восторгом рассматривала каждую деталь, не забыв отпустить безобидную шутку в отношение его скрытности. Приведя ее в дом, он собирался предложить ей переехать сюда вместе, но Гермиона не знала об этом ни когда изучала библиотеку, ни даже когда они вышли на широкое крыльцо и устроились вдвоем в плетенном кресле. Их отношения развивались почти стремительно, и Северус не мог знать, готова ли Гермиона к такому большому шагу. Но стоило ему произнести свое предложение вслух, волнение тут же схлынуло, уступая место радостному облегчению. Гермиона с улыбкой согласилась обживать новый дом вместе, даже не взяв времени на размышления. Она поцеловала его, пока Северус осознавал, что она действительно согласилась жить с ним и готова развивать отношения, которые уже точно нельзя назвать несерьезными. Воспоминания Северуса о прекрасном дне прервала Минерва МакГонагалл, когда зашла в кабинет и захлопнула дверь. В этот момент Северус рассматривал песочные часы, копия которых была в свое время у Слизнорта: едва в кабинете появилась директор, песчинки побежали чуть быстрее. Северус обернулся, когда услышал шум со стороны горгульи, охраняющей вход, и отошел на пару шагов от полки с хрупкими артефактами. — О, Северус, — воскликнула директор, едва успев зайти. — Крайне рада тебя увидеть, — на ее лице появилась искренняя улыбка. — Минерва, — кивнул в ответ мужчина, не позволяя себе той же эмоции. — Прости, мне пришлось задержаться, дел очень много, — она быстрым шагом прошла к своему столу и села в кресло, позволяя себе немного выдохнуть. Северус окинул ее внимательным взглядом. МакГонагалл выглядела уставшей, что особенно читалось в ее зажатых плечах и в глазах, которые вопреки обыкновению не отражали бьющую ключом энергию. Видно, позвала она его далеко не сразу: нашлось что-то, с чем она не могла справиться самостоятельно. — Очень рада видеть, что ваши с мисс Грейнджер усилия были не напрасны, — продолжила говорить Минерва, вновь приковывая его внимание к диалогу. Она разглядывала его лицо крайне внимательно, и этот ее взгляд очень походил на манеры Альбуса. Северус едва удержался от того, чтобы передернуть плечами. — Полагаю, будет лучше сразу перейти к делу, — произнес он, не желая зацикливаться на обсуждении того, как к нему вернулось зрение и чем они занимались с Гермионой в последние несколько месяцев. — Как скажешь, — легко согласилась Минерва; она знала Северуса уже далеко не один год и никогда не пыталась вытягивать его на личные разговоры, когда он не был на это настроен. Обернувшись, МакГонагалл сделала несколько пасов волшебной палочкой и на глазах Северуса стена за ее спиной разошлась в стороны, открывая тайник. За все время, что он находился в этом кабинете, у него не выдалось лишней минуты, чтобы изучить секреты, которые замок скрывал даже так близко. Минерва призвала к себе ветхую книгу, лежавшую в тайнике, и, перехватив ее рукой, положила на стол. Пролистав страницы и найдя нужную, директор поправила очки и подняла взгляд на Северуса. — Видишь ли, встреча вовсе не была моей прихотью, — начала объяснять она, облокотившись одной рукой на стол. — В нынешнем положении, я едва могу поддерживать десятки магических барьеров, которые деформируются с невероятной скоростью… Но обо всем по порядку. Как я могла понять из письма, Северус, ты ничего не знал об этом манускрипте? — уточнила директор, на что мужчина сдержанно кивнул. — Что же, это неудивительно… Не буду тянуть дальше, я позвала тебя сюда по неотложной причине. Ты все еще остаешься директором Хогвартса. Как бы Снейп не желал сохранить абсолютное спокойствие на лице, в его глазах прочиталось искреннее удивление. — В каком смысле? — прямо уточнил он, не понимая к чему она клонила. — Есть какие-то особые соглашения, которые я забыл расторгнуть? — сыронизировал он, прикрывая удивление. Минерва кивнула. — Действительно есть, — серьезно ответила она. — И они усложняют жизнь не только мне. Это соглашение с Хогвартсом, — на этих словах, она перевернула книгу и подвинула к нему, указывая пальцем на нужный абзац. Северус посверлил взглядом Минерву пару добрых секунд и лишь после этого склонился к страницам книги, вчитываясь в мелкий рукописный шрифт. «В самом деле?» — пронеслось в его голове, когда он пробежался взглядом по тексту. Чертов Альбус мог предупредить хотя бы о чем-то. Северус очень сомневался, что старик не разузнал о тайнике за долгие пятьдесят лет директорства этой школой. Черным по белому на страницах книги было написано следующее.Магический контракт. Школа чародейства и волшебства Хогвартс, обладая собственным магическим полем, представляя собой не поддающийся изучению артефакт, имеющий силы в разы превышающие способности представителей рода, способна заключать негласный контракт с волшебником, признанным ею истинным директором и управителем школы. Процесс переизбрания директора Хогвартсом производится исключительно в случае смерти предшественника. Причины избрания — неизвестны. Иные пути рассматриваются как невозможные. Истинный директор и управитель школы чародейства и волшебства Хогвартс избирается исключительно школой из числа представленных совершеннолетних волшебников, имеющих контракты со школой. В случае длительного уклонения Директора и Управителя от обязанностей, магия Хогвартса начинает самостоятельно распоряжаться замком, не подчиняясь стороннему колдовству. В перечень включено следующее…
Дальше читать не было необходимости, в тексте лишь разъяснялись дополнительные детали. Пробежав страницу взглядом до конца, Северус запустил руку в волосы и, тяжело вздохнув, поднял взгляд на Минерву. Всем своим видом бывшая глава Гриффиндора выражала участие. — Это все, что есть? — выдавил из себя Северус, не желая мириться с мыслью, что чертов замок, очевидно, не собирается его отпускать. Северус думал, что теперь-то уж онизбавился от всех своих хозяев, и никак не представлял Хогвартс в этой роли. — Практически, да, — ответила ему Минерва, пожимая плечами, и поворачивая книгу текстом к себе. — Единственное отступление от стандартных правил может возникнуть в том случае, когда директор подвергается серьезному проклятью или его возраст не позволяет больше управлять школой. В таком случае возможно провести временную церемонию перераспределения. — Хочешь сказать проклятие лорда, от которого я только избавился, послужило причиной тому, что замок не подвергался саморазрушению до последнего месяца? — Вынуждена признать, что так, — признала МакГонагалл, вновь поднимая на него внимательный взгляд. — О боги… — выдохнул Северус, оперся на спинку стула и непроизвольно опустился чуть ниже. Он не знал, что еще сказать. Ему очень хотелось бросить бомбарду в ту самую стену, откуда появился манускрипт, чтобы успокоить вспыхнувшее раздражение и злость, но он осознавал, что это никак ему не поможет разобраться с ситуацией. Тем не менее, успокоить эмоции было не слишком просто: он только вернул зрение, все только стало налаживаться, а перспективы на будущую жизнь с Гермионой в новом доме перестали казаться призрачными, как вновь очередные обстоятельства сковали его. Прикрыв глаза и сжав правую руку в кулак, он досчитал до пяти и, медленно выдохнув, почувствовал, как эмоции отступили. — Я правильно понимаю, что все это значит, Минерва? — его голос вновь был холодным и ровным. — Кресло директора и обязанности остаются за мной? — Верно, Северус, — произнесла пожилая волшебница и тут же поспешила продолжить, едва заметив, как померк блеск в его глазах. — Но все это не значит, что тебе придется связать оставшуюся жизнь с этим местом. Северус на глазах переменился в лице. Она легко могла угадать смятение, промелькнувшее в обращенном к ней взгляде. — Что ты… — начал было он, но Минерва уже продолжила. — Так как ты — директор Хогвартса, связанный с замком магическим контрактом, тебе придется появляться в школе, — МакГонагалл перевернула страницу, вычитывая конкретные постановления. — Ты должен проводить все официальные церемонии, следить за магическим полем Хогвартса и окружающей территории, а также за магическими существами, привязанными к замку, но на этом ключевые обязанности заканчиваются, — Минерва вновь оторвала свой взгляд от старого манускрипта, поправляя очки. — Другими словами, тебе нужно посещать школу несколько дней в месяц и по особым праздниками. На этом контракт можно будет считать исполненным. Когда Северус услышал условия, он позволил себе немного расслабиться, и остатки его раздражения схлынули. Кажется, его жизнь все еще может стать нормальной, и от этой мысли его накрыло волной облегчения. Конечно, придется посещать Хогвартс, но не так часто и не очень долго. Минерва, погруженная в собственные мысли, пропустила момент, когда его лицо ненадолго смягчилось. Она перевернула еще пару страниц и задумчиво кивнула самой себе, отправляя манускрипт обратно за стену. — Северус, — произнесла она, когда книга скрылась с их глаз. — Я изначально хотела попросить тебя об одной уступке, и, как я могу видеть, это не должно вызвать сложностей. Вся моя жизнь связана с этой школой… с этими детьми, которые… — ей было сложно подобрать нужные слова. — Можешь не продолжать, — мягко ответил Северус, прерывая ее сбивчивое признание. — Я бы с радостью вовсе отказался от кресла директора, но раз это почти невозможно, я не собираюсь занимать пост официально. Хогвартс остается в твоих руках. — О, Северус… спасибо. Для меня это очень важно, — вечно строгое лицо директрисы преобразилось открытой улыбкой. — Не стоит благодарности, — отмахнулся он, не желая ощущать себя неловко. Позже Минерва предложила обсудить график дальнейшей работы, но Северус, сославшись на неотложные дела, покинул Хогвартс, отложив этот разговор на несколько недель. На самом деле никаких срочных дел у него не намечалось, и Северус позволил себе довольно усмехнуться, когда горгулья спускала его вниз. Давно он уже не сбегал от своих обязанностей по надуманным причинам, и это оказалось чертовски хорошо. Махнув палочкой в безлюдном коридоре, он аппарировал за стены Хогвартса неподалеку от домика Хагрида, который был отстроен в первые же месяцы после войны. День близился к концу и розоватый закат накрыл всю окружающую местность. Северус обернулся на замок, темневший на фоне яркого неба. Почти вся его жизнь была связана с этим волшебным замком. Многие воспоминания скорее вызывали уныние, но в этом не был виноват ни Хогвартс, ни те его обитатели, которые в нем оставались. Большинство событий были лишь следствием его личного выбора, который он совершил, еще будучи совсем юным. Тем не менее, возвращаться в эти стены у него не было никакого желания. Судьба вновь распорядилась иначе и, отводя взгляд от темной фигуры замка, Северус впервые подумал, что быть может на то есть причина, которую он еще не знал. Еще одна аппарация, и он оказался недалеко от своего дома. У Гермионы объявились незапланированные выходные и, когда Северус появился неподалеку от кованного забора, он сразу увидел ее на крыльце с книгой в руках и большой кружкой, которая уже стала ее любимой. Он почувствовал, как улыбка непроизвольно легла на его губы. Воображение, которого он никогда не был лишен, вдруг живо дорисовало картину: рыжего книззла на коленях Гермионы, крупного тибетского мастифа, валяющегося неподалеку, и маленькую девчушку с черными густыми волосами, живыми карими глазами и открытой улыбкой. Стоило ему моргнуть, картинка тут же исчезла, оставляя Гермиону одну на большом крыльце, но она прочно отпечаталась в глубине его подсознания. В это мгновение Северус почувствовал, как странное, но удивительно приятное тепло возникло у него внутри, прямо за солнечным сплетением, только гораздо глубже. Так вот какое оно — счастье, и Северусу еще только предстояло почувствовать его в полной мере.КОНЕЦ