***
Когда Крист проснулся, был уже вечер, а ночное небо было похоже на плотную темную штору. На нем сияло всего лишь несколько ярких звезд, а вокруг было тихо настолько, что можно было услышать дуновение ветра. Открыв уставшие глаза, Перават почувствовал нестерпимую боль в теле, словно бы его чем-то раздавили. Его спина уже не была липкой, а простыни и одеяла были заменены новыми. Одежда парня была аккуратно сложена на диване, да и беспорядок в комнате исчез. Тишину нарушили три тихих стука в дверь. А потом она открылась, впуская госпожу Сангпотират с тарелкой горячей ароматной каши. Обнаружив, что сын не спит, женщина поставила еду на стол рядом с собой, села возле кровати и в её любящем взгляде мелькнуло беспокойство. — Мама… — закашлялся Крист, видя, что та не решается заговорить. Однако когда он заговорил, то испугался своего хриплого голоса и не в силах перевести дыхание, сразу же закашлялся. Госпожа Сангпотират тут же встала и налила сыну чашку теплой воды. Потом помогла ему усесться, подложив под спину мягкую подушку и глядя на то, как сын постепенно восстанавливает дыхание, неловко спросила: — Дитя моё, скажи маме честно, ты… тебе нравится Сингто? Перават не ответив, уставился на чашку в своей руке, разглядывая колебания воды. Склонив голову, он так ничего и не сказал, тем самым давая ответ на вопрос. По крайней мере, для женщины всё было ясно. В конце концов, он ведь был её сыном — плоть от плоти и кровь от крови её. Именно по этой причине госпожа Сангпотират чувствовала: её ребенку нравился Прачая. Крист неуклюже пытался скрыть это чувство всю жизнь, но так и не смог утаить от родных правду. — Сингто сказал, что хочет жениться на тебе, — произнесла женщина. Услышав эту новость, омега слегка вздрогнул и крепко сжал чашку. В его тусклых глазах мелькнул огонёк радости. Но потом он о чём-то задумался, его глаза опять потускнели, и Перават в некоторой растерянности пробормотал: — Но… Я же ему не нравлюсь. Услышав слова сына, госпожа Сангпотират нежно погладила его бледную щеку. Конечно же, она думала об этом, но суровая реальность диктовала свои условия. У них с мужем сейчас было лишь одно желание — заполучить в преемники наследника семьи Руангрой и для этого они могли использовать только Криста, который был похож на Кита. — Это не имеет значения. Всё будет хорошо, — нежно проговорила мать Перавата, которая только и могла, что утешать его. В конце концов, случившееся было делом её рук. И хотя у женщины был эгоистичный мотив, но учитывая, что её сыну нравился Прачая, такой расклад вполне можно было считать исполнением его желания. Если бы она не подстроила эту ситуацию — Крист, возможно, никогда не смог бы заполучить любимого человека. Ничего. Свадьба состоится через две недели, и у омеги будет достаточно времени, чтобы отдохнуть. Также женщина заверила сына в том, что пока он будет заботиться о Сингто — альфа, тронутый его отношением, будет отвечать взаимностью. Именно эти слова утешения, проникнув в сердце Криста, поддерживали его всю последующую супружескую жизнь. И каждый раз, страдая от равнодушия и грубости мужа, он верил, что настанет день, когда тучи рассеются, туман растворится, ивы дадут тень, и в этих условиях распустится прекрасный цветок его будущего.***
Свадьба состоялась в их родном процветающем городе. Оба жениха были из знатных семей, поэтому для торжественного события был выбран самый большой и роскошный храм Бангкока. Белоснежное здание было сложено из кирпича, и привлекало внимание своей элегантностью. Витражи на окнах и натуралистичный мраморный рельеф поражали взгляд. Хрустальная люстра наверху была изящной и изысканной. Завершали эту великолепную картину белые розы — символ верности, которые украшали любую точку храма, видимую глазу. Оба жениха были в белых, искусно сшитых костюмах, вызывая у гостей непередаваемое восхищение. Хотя Крист со времён своих детских лет и стал выше, он по-прежнему был хрупким и тщедушным, а нежные черты лица делали его похожим на невинного подростка. И одежда на нём лишь усиливала это впечатление. Костюм Сингто напротив, облегал его стройную и подтянутую фигуру, подчеркивая зрелость и серьёзность альфы. Тонкие пряди волос на лбу Прачаи были тщательно расчесаны, чтобы подчеркнуть изящные черты и четкий овал лица. Парни подошли к священнику, а после альфа услышал: — Господин Прачая Руангрой, готовы ли вы заключить партнерство с господином Пераватом Сангпотиратом? Любить его, уважать, защищать и оставаться рядом в болезни и здравии, в богатстве и бедности? Клянетесь ли быть ему верным до тех пор, пока смерть не разлучит вас? Встретившись с ласковым и ожидающим взглядом омеги, Сингто на миг заколебался. У него не было ни желания, ни мужества одарить настоящей любовью человека, стоящего перед ним. Эти намерения стерлись из его памяти в тот момент, когда не стало Кита. Альфа знал, что согласие брачующихся — необходимая процедура для свадьбы, но не мог заставить себя открыть рот. В храме стояла мёртвая тишина, и Сингто посмотрел на уши омеги, вспыхнувшие от смущения из-за его нерешительности. Опустив голову, Крист скрыл потускневший взгляд своими каштановыми волосами и отвернулся. Яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь витражи светил ему в глаза, отчего лицо человека, стоящего перед ним, постепенно расплывалось. Сейчас Прачае казалось, что рядом тот, о ком он думал и днём, и ночью. Тот, кто жил в его сердце. Тот, кто в данный момент ждал его ответа. Улыбнувшись, альфа приоткрыл губы и нежно произнёс: — Да, готов.Спустя некоторое время
Наступил сезон дождей, погода стала мрачной и холодной, зазвучала музыка первого в этом году непрекращающегося ливня, стуча по окнам. Крист не мог спать под такой аккомпанемент, поэтому после ужина просто сидел на диване, укрывшись теплым пледом, и без интереса пялился в телевизор. Перават прибавил громкость, пытаясь наполнить тихую комнату шумом и смехом из телевизора, и вздохнул. Обычно в доме находилось только два человека. Тётя Минт, его няня, ушла в свою комнату после того, как закончила убирать со стола. И сейчас омега был предоставлен сам себе, а потому, уставившись в экран, отдал мозг на растерзание тяжелым мыслям. Крист и Сингто были женаты уже месяц, и дни, когда альфа навещал мужа, возвращаясь домой, можно было пересчитать по пальцам. Большую часть времени Прачая предпочитал оставаться в компании или же в гостинице. В первую брачную ночь Перават ждал мужа на вилле, в их новом доме и, полагая, что он выпил с гостями, вскипятил уксус и воду с коричневым сахаром. Тогда омега тоже сидел на диване и ждал возвращения альфы, но даже, когда вода остыла, муж не вернулся. Позже Крист узнал, что Сингто напился, пошел на кладбище и всю ночь просидел на могиле Кита, дрожа от холода. Перават знал, какое место занимает его умерший младший брат в сердце Прачаи, но, несмотря на это, всё равно хотел стать счастливым. Он ведь тоже имел право любить и быть любимым. Да, в вопросах проявления чувств омега был неуклюжим, но, тем не менее, делал для гармоничной супружеской жизни всё, что мог. В детстве Крист не умел готовить, но став женатым человеком, со всей душой подошёл к тому, чтобы научиться этому. С помощью тёти Минт его кулинарные навыки становились все более и более совершенными. А на руках в то же самое время появилось несколько заметных побледневших шрамов. Каждый день на столе появлялось три разных блюда с самыми разными цветами, ароматами и вкусами и обязательно суп. И каждый раз еда на столе отражала настроение Перавата: ароматная и горячая радость вначале и холодная, практически безвкусная грусть в конце. Каждый раз, когда он звонил Прачае, спрашивая о том, придёт ли он на ужин — альфа неизменно отвечал, что в компании много дел и у него нет времени появиться дома. Крист не был дураком и знал, что занятость мужа — всего лишь отговорка. Но, тем не менее, боялся задать Сингто прямой вопрос, ведь тогда они оба оказались бы в неудобном положении. Из своей бывшей комнаты в родительском доме, омега забрал любимую плюшевую черепаху. Перават думал, что после женитьбы больше никогда не будет ею пользоваться. И вовсе не ожидал, что и в детстве, и сейчас его одиночество будет скрашивать эта игрушка. Отопление, похоже, барахлило. Крист натянул на себя плотное одеяло и, взяв игрушку, крепко обнял её, подоткнув под себя все углы одеяла. К вою ветра снаружи вдруг добавился ревущий звук автомобиля, который донёсся до ушей сидящего на диване омеги. Перават, мигом вскочив с дивана, встал и побежал к двери, таща за собой одеяло. Плюшевая черепаха упала на пол, но сейчас его это волновало меньше всего. В двери повернулся ключ, и её толкнули, отчего, внутрь на пару мгновений просочился суровый холодный ветер. Как только Прачая вошел, то увидел своего хрупкого мужа, который стоял перед дверью и смотрел на него сияющим и слегка взволнованным взглядом. На лице омеги играла улыбка, а ноги в домашних тапочках поворачивались то влево, то вправо. Внезапно в сердце Сингто разлилась волна тепла. Оказывается, когда на свете есть заботящийся о тебе человек, которого так радует и волнует твоё возвращение домой — это приятно. — Проходи, — пригласил Крист, так как от двери тянуло сквозняком. На что альфа быстро прошел внутрь, и омега последовал за ним, спросив: — Ты уже поел? — Эмм, — неопределенно протянул Прачая. Они вошли в холл и задумчивый Сингто, повернувшись к Кристу с сомнением во взгляде, поинтересовался: — Разве у тебя сегодня не должна быть течка? — А? Что? — озадаченно отозвался омега. Течка? Нет, он явно не чувствовал никаких признаков этого особого состояния. Сомнения альфы усилились. Согласно его расчетам со дня даты банкета по случаю совершеннолетия Криста, сегодня как раз должен быть первый день его течки. Именно для этого Сингто отменил все дела на два дня, чтобы побыть дома и удовлетворить его омегу. Глядя на невинное лицо стоящего перед ним парня, Прачая почувствовал, что что-то не так, однако, не имея возможности подумать об этом прямо сейчас, проговорил: — Хорошо, тогда если ты в порядке — ложись спать, — а затем повернулся и вошёл в комнату. Внезапно уголок его одежды задрался, спина почувствовала тепло тела другого человека, а потом альфа услышал: — Вообще-то, даже если у меня нет течки, мы можем… — приглушенным голосом пробормотал Перават, уткнувшись в спину мужа. Проговорив это, Крист был настолько смущен, что покраснели даже его уши. Он чувствовал себя таким бесстыжим, фактически пригласив Сингто в постель. Прачая молчал несколько секунд, о чём-то напряжено размышляя, а затем повернулся и поднял омегу на руки. Уткнувшись головой в мощное плечо альфы, Перават позволил отнести себя в спальню и уложить на большую теплую и мягкую кровать. Обняв прекрасное тело мужа, который прижимался к его груди, Сингто глубоко вдохнул. Феромон Криста радовал приятным ароматом цветка гардении, который в силу того, что у омеги сейчас не было течки, выражался очень слабо. Парень, лежащий под ним, уткнулся лицом в широкую грудь Прачаи, не давая возможности увидеть выражение лица, но дрожащие руки и тело Перавата с головой выдавали его волнение и смущение. Ведь кроме того помешательства, вызванного пьянкой и течкой, у них больше не было близости. Руки Сингто стали ласкать тело Криста поглаживая нежную и гладкую кожу на талии, отчего тот задрожал ещё сильнее. Медленно сняв штаны мужа, Прачая скользнул к его ногам и, обхватив пальцами слегка возбужденный член, стал совершать медленные возвратно-поступательные движения. Одновременно альфа то и дело задевал ногтем чувствительную головку, и Перават, охваченный пламенем желания, в конце концов, простонал: — Аах… Сингто умело провоцировал его, вызывая жар во всём теле. Некогда бледная кожа восхитительно порозовела, а спустя некоторое время Крист, содрогнувшись в оргазме, выплеснулся себе на живот, чувствуя, как ниже поясницы стало влажно. В затуманенном взгляде парня, лежащего под ним, легко читались все его чувства: желание, привязанность, верность. Даже уголки глаз мужа слегка окрасились в розовый цвет. С того самого момента в вечер совершеннолетия омеги, когда они оба оказались в постели, Прачая, глядя в глаза Перавата мог с уверенностью сказать: этот парень искренне и очень сильно любит его. Крист почувствовал нарастающую обжигающую боль от проникновения мужа, и попытался расслабить мышцы, чтобы внушительный член Сингто погрузился в его тело до конца. Когда это случилось, и Перават привык к ощущению наполненности, по его телу волнами разлилось наслаждение. Вцепившись в шею Прачаи, он, как можно шире, раздвинул ноги и почувствовал, что муж изменил темп толчков, отчего дыхание омеги участилось, а сам он задрожал всем телом. Природа щедро одарила альфу и в тот момент, когда двинувшись ещё дальше — хотя, казалось бы, куда ещё дальше — Сингто зацепил какую-то чувствительную точку в его теле, Крист от удовольствия забился в судорогах. Это продолжалось до тех пор, пока Прачая, задрожав в оргазме, не излился в тело Перавата, отчего омега громко простонав, тоже кончил, а потом обессилено упал на подушку. Подняв на руки потерявшего сознание мужа, Сингто ушёл в ванную, чтобы привести их в порядок. После этого альфа осторожно уложил омегу на кровать и, подоткнув ему одеяло, отправился спать в гостевую комнату.