Столицы тоже люди!

Москва сидела в темном подвале на холодном каменном полу. Руки ее были крепко скованы цепью и прибиты к крюку на стене. В темнице мерзко пахло гнилью и сыростью, отчего девушка сильно кашляла, а глаза слезились. Тут тяжелая дубовая дверь скрипнула, и в помещение вошел крепкий мускулистый парень в нацистской форме. Он поправил темную прядь спадающих на лоб волос и присел рядом с Москвой. — И ты мне заявляешь, что сможешь победить?! — сказал он и рассмеялся. — Однако, ты еще долго продержалась. Ну ничего, и тебя скоро не станет. Москва тряхнула головой и испепеляющим взглядом смерила собеседника. — Ха, ты меня недооцениваешь! Иван не даст меня в обиду. Парень лишь сильнее захохотал и погладил девушку по волосам. — Да видел я вчера твоего Ивана! Он на одной водке и держался. Да у вас даже нет материалов чтобы построить танки и сделать оружие. — Слюнями склеим, — зло прошипела Москва. А ты...Ты еще пожалеешь! Но Берлин не слушал ее дальнейших ругательств и проклятий. Он схватил девушку за талию и притянул к себе. — Убери лапы! — крикнула она. Берлин слизал с ее губ запекшуюся кровь и тихо прошептал: — Когда победишь, тогда и будешь указывать. А сейчас ты в моей власти! Москва резко села на кровати. Будильник на тумбочке раздраженно трезвонил, мучая сонную психику. Треснув кулаком по агрегату, дабы заткнуть его, Москва спустила ноги и поплелась в ванную. "Приснится же такое! И чего я вдруг о нем вспомнила?" — думала она, глядя в зеркало. — Пойду поприветствую кого-нибудь, — решила девушка и прямо в ночнушке вышла в коридор. Руководство отеля расселило города в каждый номер по трое. Вчера, после очередного дня заседания, столица даже не успела узнать своих соседей. — Надеюсь, они не спят, — в слух подумала девушка и постучалась в соседнюю дверь. Она тут же распахнулась. На пороге стоял сонный Токио и потирал глаза. Увидев Москву с прической аля "я упала с самосвала, тормозила головой", он не на шутку перепугался. — Ну, здравствуй, брат-азиат, — сказала не менее потрясенная Москва и вошла в номер. Он в точности повторял ее жилище, только у Токио все было убрано и лежало на своих местах, а у Москвы на каждом стуле висело по лифчику. За столом сидела Йокогама и пила чай. — Доброе утро, Москва-сан, — кивнула девушка. — И тебе не хворать, — улыбнулась столица. Токио оперся о стену и с презрением в голосе произнес: — С чем пожаловали? — Да так, посмотреть с кем соседствую, — пожала плечами Москва и оглядела парня с ног до головы. На лице у Токио были шрамы и царапины, многие из них еще кровоточили. — Неважно выглядишь, — сказала девушка. — Опять трясло? — Может хватит уже? — прошептал парень и сел в кресло. — Не маленький, сам разберусь. Столица лишь покачала головой. Она искренне хотела помочь Токио, но тот как упрямый бык, не принимал никакой помощи, а если принимал, то с большой неохотой. Сейчас ей хотелось забыть все эти раздоры из-за кучки островов и начать все с чистого листа. Москва присела рядом с японской столицей на подлокотник кресла. — Знаешь, а может..., — но она не успела договорить. В дверном проеме появился Берлин. Слова так и застыли на языке. — О, кого я вижу! — улыбнулся он. — Решила зайти в гости? (продолжение пейринга следует о.о) ***************************************** — Ой, мороз, мороооз! Не морозь меня-ааааа! — раздавалось по всему этажу завывание. Минск и София (столица Болгарии) сидели в углу комнаты, заткнув уши. — Господи, за что нам такое? — сказал Минск, пытаясь переорать завывания. — Евровидение уже прошло, а Оттаву все не отпустило! — крикнула ему в ответ София. По комнате, в одной штанине, майке и розовых семейках носился Оттава, распевая песни то из русского, то из английского фольклора. Иногда он пел что-то между заставкой Дома-2 и музыкой программы "Время". — Штилигей нахт, хайлигей нахт! — пошел корявый немецкий. София схватила подушку с кровати и швырнула ее в "звезду эстрады." Не попала. Зато попала в горшок на подоконнике. Тот в свою очередь вывалился из приоткрытого окна. Раздался звук разлетающихся осколков и крик: — Еперный театр! Оттава замолчал, а Минск и София ринулись к окну. Внизу сидел Варшава и потирал ушибленное место. Рядом тихо хихикал Лондон. Громкость в 98 Дб для него тихо. — Простите, — крикнула из окошка София. — Вам помочь? — Посади себя в психушку, тогда поможешь! — ответил Варшава, отряхиваясь. — Ты бы еще слона из окна кинула! — Хочешь, рояль кину? Я все равно играть на нем не умею, а он тоже тяжелый! Варшава сжал кулаки. Назревал новый скандал международного масштаба. Лондон хлопнул товарища по плечу. — Эй, не кипятись! Ты же с девушкой разговариваешь, — сказал он, отряхивая землю с волос польской столицы. — Примета есть такая. Счастья тебе сегодня привалит! Варшава зло сплюнул и, ничего не сказав, пошел в сторону здания собраний. "Примета! Меня окружают идиоты!" Лондон вздохнул, кивнул на прощанье Минску и Софии и побежал за другом. — Слушай, ну сколько можно дуться на весь мир? Ты как ребенок, честное слово! — догнав, сказал Лондон. — Прекрати уже, — оттолкнул его Варшава. — Не понять тебе меня! Лондон остановился и посмотрел на друга. Варшава был в таком настроении с самого первого дня приезда сюда. Лондон догадывался, что так тревожила друга, но ни как не мог решиться высказаться. Но сейчас было самое подходящее время. — Это из-за нее, да? — опустив голову, тихо спросила английская столица. По щекам Варшавы потекли слезы. *********************************** *несколькими часами ранее* Сочи проснулся раньше всех и уже успел сбегать до Колизея и обратно. Как не странно Ванкувер сегодня отказывался открывать глаза и вообще почти не подавал признаков жизни. Открыв дверь, Сочи скинул кроссовки и направился проведать друга. Тот до сих пор спал, поджав под себя ноги. — Вставай, поднимайся, рабочий народ! — проорал ему на ухо Сочи. Ноль реакции. "А может...Может он умер? Или задохнулся от того, что я не открыл ночью форточку?!" — промелькнула в голове ужасная мысль. "Нужно сделать ему искусственное дыхание." Сочи аккуратно перевернул друга на спину и склонился над ним. "Стремно как-то." — подумал он. — С Богом! — Сочи набрал в грудь побольше воздуха и...Дверь распахнулась. — При... — остальные слова застряли в горле Вашингтона. — Ой, ребят, простите, что помешал, — промямлил он и уже хотел идти, но Сочи успел подбежать и схватить его за руку. — А, нет, нет! Ты все неправильно понял! — захныкал он. — Конечно, конечно, — кивнул Вашингтон. Как говорится, с больными не спорят, а у каждого свои тараканы. — В общем, Ванкувер не просыпается! Что делать?! Парень вздохнул и похлопал Сочи по плечу. — Знаешь, я думаю, что все в порядке. — Почему? — заныл Сочи. — Да потому что четыре часа утра! — не сдержался Вашингтон. — Спят усталые игрушки и я в том числе! — Ты игрушка? ...О___О....