Давай дружить!

Шёл десятый день пребывания Дазая в госпитальном отсеке. Рюноскэ, как обычно, пришёл на занятие с Чуей. К слову, они теперь занимались часа по три-два с половиной. Как говорил Накахара, "за пять часов ты вымотаешься и ничего не усвоишь, а за час не напряжёшься и ничего не усвоишь вдвойне". Аку только молча подивился таким рассуждениям, но не стал возражать. В конце концов, Чуя же младший исполнитель, у него, несомненно, больше опыта в таких делах. Однако со временем Рю стал замечать, насколько прогрессировали его навыки в тренировках с рыжиком. Про себя Акутагава лишь диву давался, как так у Чуи удавалось не особенно изматывать его, но и помогать ему усваивать что-то новое. Задумываясь над этим всё чаще и чаще, Рюноскэ осознал, что авторитет Осаму постепенно теряет для него свой вес, и теперь его куда больше тянет к той тактике обучения, которую вёл Чуя. Когда Акутагава, стараясь скрыть сконфуженность в голосе, спросил его, отчего так, рыжеволосый лишь небрежно ответил: "Знаешь ли, Рю, наши взгляды меняются. Меняется наше мнение и наши мысли относительно тех или иных людей... Так что это естественно." Но хитрец превосходно понимал, почему его в действительности спрашивает Аку, и о чём тот думает частенько, заложив руки в карманы. И, откровенно говоря, ликовал. Чуя дал Рю отдохнуть, и теперь младший стоял, опершись на подставку для мишени и читал взахлёб "1984". Накахара подошёл к парню и поинтересовался: - Интересная? - Да, - Аку поднял голову от книги. - Очень хороший перевод, да и тема... - Советуешь? - усмехнулся рыжик. - Да, думаю, тебе понравится, - закивал головой Рю. - Хм-хм, - промычал Чу, очевидно, приняв к сведению. - А что ещё можешь посоветовать? - Ну-у... Хороших книг много на самом деле... - протянул сероглазый и засунул необъёмный "1984" в карман плаща. - Но кое-что могу порекомендовать. - Ага, давай, - рыжеволосый вытащил из брюк телефон и перешёл в заметки. - Говори. ... В полвторого парни поднялись на первый этаж и зашли в лифт. Акутагаве надо было дописать отчёт, а Накахаре - отнести кой-какие бумаги боссу. Когда они уже зашли в лифт и нажали на кнопку, позади послышался отчаянный возглас, и в кабину влетел Каджи, таща за собой заплетавшегося в ногах Тачихару. - Извините, извините, - бормотал подрывник, нажимая на кнопку девятого этажа. - Мори сказал, что если сейчас же не принесу отчёты, то хана мне. Так что... Вломившийся так неожиданно с дружком Мотоджиро вынудил Акутагаву отступить к стенке, где стоял голубоглазый. Став так близко к нему, младший ощутил внезапно исходящее тепло слева. Аку кинул быстрый взгляд на рыжика, и столкнулся его глазами, пристально всматривающимися в него. Рю быстро отвернулся и прикрыл рот рукой. Стало как-то непривычно приятно, и вместе с тем накатила волна смущения. Акутагава почувствовал, как загорелся затылок и резко заколотилось сердце. Что за чёрт? - Он мне такой ханой грозит уже вторую неделю, и всё как-то руки не доходят, - презрительно фыркнул Чуя, - но вообще лучше не рисковать. Мне сейчас к нему тоже надо. - Слыхали новость? - подал голос молчавший до сих пор Мичидзу. - Осаму выписывают. Завтра. - Как это он ещё не помер? - спросил Накахара, стараясь скрыть за пренебрежительностью напряжённость и нервность. Ему стало не по себе. Хотя, чего он волнуется? План есть. Однако, горло сжималось само собой, а воздух внезапно отказался проходить в лёгкие. Но это было временное затмение. Гортань разжалась, и рыжик смог сделать глоток кислорода. Но что-то осталось... Никуда не ушло. Это тепло. Справа стоял Акутагава, довольно близко, надо сказать. Чуе было до странности комфортно, и неудобно одновременно. Ему хотелось отодвинуться от Рюноскэ, и вместе с тем приблизиться ещё сильней. Впрочем, ребята приняли его наигранные эмоции за чистую монету. - Он же живучий, да ты и сам знаешь, - хмыкнул Мотоджиро. - Я услышал(тут Тачихара метнул на друга довольно красноречивый взгляд), как медсёстры говорили, что его можно будет отпустить уже завтра. Конечно, это только разговоры, но это, скорее всего, правда. Нужно будет ещё наверняка узнать(ещё один говорящий взгляд от Мичидзу), верно это или нет. Ну, наш этаж, пока, - и Каджи, точно так же ухватив за руку Тачихару, вышел из лифта. Последний лишь успел махнуть на прощание, и двери тихо раскрылись. Кабинка поехала дальше. Тут Чуя посмотрел на Рюноскэ, и увидел, что тот смотрит пустым взглядом в пол перед собой. Как же жалко старшему стало тогда бедолагу... "Я не допущу, чтобы Осаму так же над ним измывался." Рыжик мягко положил руку на плечо пареньку, и ободряюще похлопал. Даже через перчатку ладонь начала напитываться теплом, исходившим от Рю. Возникло мимолётное желание прижать к себе младшего, обнять, погладить это тонкое, избитое тельце, успокоить паренька... И чем дольше он держал руку, тем настойчивей и сильней это чувство разрасталось, занимая и кружа голову. Рюноскэ повернул голову к Накахаре. Его потемневший взгляд встретился с ясными, незабудковыми глазами Чуи. Он ничего не сказал, но сразу всё понял. Ртутные глаза мигнули и смягчились. - Всё будет хорошо, - успокаивающе произнёс рыжик. - Обещаю. Аку ничего не ответил, только неуверенно кивнул и двинул уголком рта. Почему-то он был уверен, что всё так и будет, как сказал Чуя. Лифт остановился на десятом этаже, и Рю, махнув рукой, вышел на этаж. Прошёл к себе в кабинет, закрыл дверь и уткнулся лицом в руки. "Дьявол... Что это было..." шептал он в смятении. Акутагава никогда подобного не испытывал, и не предполагал, что такое возможно испытывать. Черновласому было до ужаса неловко, когда Накахара стоял к нему так близко... А когда тот положил ему на плечо ладонь в бархатной перчатке, Рю просто захлестнула волна какого-то нового, неведомого доселе ощущения. Как будто горячим влажным воздухом обдало тогда парня. И это чувство он не забудет никогда в жизни. Сердце отчаянно подпрыгивало и подрагивало в такт дыхания Акутагавы, пока он стоял, замерев, подобно изваянию у косяка. Отняв руки от побледневшего лица, Рюноскэ выдохнул уже более спокойно, и сел за стол. Всё-таки отчёт заканчивать надо, а выводить Мори из себя, чем безбоязненно занимался Чуя, ему не хотелось. Но его мысли упрямо возвращались из чисел и канцелярских заученных фраз к тому прикосновению, к теплу, которое разлилось по всему телу от плеча, к лучистому взгляду небесно-голубых глаз... Образ Чуи не выходил из его головы, и наконец, когда брюнет допустил уже третью опечатку в описании контрабанды из Китая, он вскочил, чертыхаясь, и достал из кармана книжку. Агрессивно пролистал до нужного места и начал читать. Огай может и подождать. ... Отрывок из дневника Накахары Чуи. "29.06. Да, этот день был просто что-то с чем-то. Как и все дни без Скумбрии. Рюноскэ делает довольно неплохие успехи. Страшно представить, что было бы, продолжай его Дазай так же учить. Наставник из него никудышный, но Акутагава его просто обожал. Раньше. Хехех. Рано или поздно он понял бы, к чему приведёт такое обращение. Осаму завтра выписывают? Что ж. Будет очень интересно понаблюдать за ним! А будет ерундой маяться - тем хуже для него. Я просто весь в нетерпении!!!" ... На следующий день Чуя поднялся раньше обычного. Часы показывали только семь тридцать, а рыжик уже стоял в ночной рубашке на кухне и жарил себе яичницу. Наскоро подкрепившись, Чуя надел свою любимую красную рубашку, чёрный пиджак, новые, с иголочки, брюки, поправил чокер, сбил шляпу на затылок и, черезвычайно довольный собой, отправился на работу. Как только он вошёл в холл, сразу же увидел свою цель. "А вот и он." Глаза рыжика вспыхнули, руки нервно одёрнули раструбы перчаток. Самое главное - не ошибиться. Осаму шёл к лифту, неся в руках большую синюю коробку, доверху набитую бумагами. "В архив тащит", злорадно подумал Чуя. Ну а теперь осталось лишь нагнать его и привести в исполнение свою задумку. Неспешным шагом голубоглазый двинулся Дазаю наперерез, заложив руки в карманы брюк и не обращая никакого внимания на шатена. Когда расстояние между ними сократилось до близкого к столкновению, Накахара резко прибавил шаг и прошёл прямо перед носом желтоглазого, задев его руки. - Ты ослеп? - поинтересовался Дазай. - Смотри куда идёшь, - не оборачиваясь, - произнёс Чуя. Шаги сзади удалились, и на губах парня заиграла хитрая ухмылка. Он посмотрел на свои руки и удовлетворённо хмыкнул - они светились красным. ... В назначенное время, минута в минуту Дазай спустился в подвал, где его уже ждал Рюноскэ. Дазай холодно поздоровался, Акутагава поклонился, и занятие началось. Разминка длилась, как обычно, два часа, старший давал Рю достаточно сложные задания, а тот всё никак не уставал, или, по крайней мере, ничем не показывал этого. Дазай несколько удивился. В его отсутствие тренировки не могли проводиться... Не должны были. А если да? Если кто-то работал с Акутагавой без него? Одна эта мысль приводила в ярость. Рюноскэ был его учеником, только его, и это было точно. Но что, если вдруг... В таких томительных размышлениях прошла первая часть тренировки, а потом Осаму дал Рю задание - пять выстрелов в центр мишени. Как обычно он достал коробок спичек, вытащил одну, поднёс руку к тому месту, где обычно устанавливал маленькую цель... И замер. На том злосчастном месте, куда совсем недавно не мог попасть младший, вокруг которого деревянная поверхность стала похожей на сито после многих и многих попыток, на том самом месте теперь была небольшая аккуратная дырочка диаметром чуть меньше сантиметра. Её края были как будто сглажены. "Много раз попадали?" Осаму медленно, словно под водой, повернулся к ученику. Сначала телом, потом вернул в естественное положение голову. Рюноскэ, оцепенев, наблюдал за ним. - Ты тренировался один? - почему-то севшим голосом спросил Дазай. Аку почувствовал, как зажимается горло, не давая ответу выйти. Он шумно втянул воздух. - Нет, Дазай-сан, - ответил неестественно высоким голосом от волнения Рю. Стало очень страшно. Ситуация складывалась, мягко говоря, неловкая. - С кем ты занимался? - так же с хрипотцой спросил старший. Аку ничего не ответил. - Я спрашиваю, - шатен сделал шаг с парню, - с кем ты занимался? - в его голосе прорезались угрожающие нотки. Отчаянное молчание в ответ. - С кем ты был? - громко крикнул желтоглазый, подойдя почти вплотную к Рюноскэ и взирая на него сверху вниз. Акутагава в ужасе зажмурился и слабо мотнул головой. Про себя он кое-что твёрдо решил. Если он расскажет о Чуе, у того будут проблемы. Он предаст его и подставит. А такого черновласый допустить не мог. Пусть что хочет делает с ним Дазай-сан, пусть хоть забьёт его до смерти - он ничего не скажет. Да, ему было страшно. Очень страшно. Впервые он шёл наперекор воли сэнсея, не отвечая на его вопрос. Атмосфера накалилась до предела, воздух, казалось, давил на паренька, но тот продолжал молчать. Пусть хоть что... Вдруг раздался вопль, полный изумления. Аку слегка приоткрыл один глаз, и увидел... Осаму стоял перед ним с искажённым от удивления лицом и смотрел на руку, которую он непонятно зачем поднял над головой. Дазай беспомощно дёргал плечом, но рука не двигалась - её точно зажали в кольцо и закрепили на растяжке. Сероглазый со всё возрастающим изумлением наблюдал эту комичную картину, и тут кисть шатена засветилась. Сначала слабо, еле заметно, потом ярче и ярче, и наконец всю её окружила кровавого цвета аура. Глаза старшего вылезли из орбит. - Ну конечно... - прошептал он, - гравитация... Рука покачнулась, и неожиданно, словно свинцовая, упала на пол, увлекая за собой Осаму. Раздался гулкий удар, как если бы на бетонное покрытие уронили тяжеленный ящик. Дазай громко зашипел сквозь зубы, и попытался встать, но рука не сдвигалась ни на сантиметр. С трудом сев на колени, шатен попробовал подтянуть к себе резко потяжелевшую в несколько раз конечность. Без толку! Ту будто приварили к полу. Аура засветилась ярче, и Дазай взлетел под потолок - вслед за рукой. Рюноскэ мог лишь наблюдать в стороне с раскрытым ртом. Осаму покачивался над землёй, и тщетно дёргался, пытаясь оторвать руку. На его лице было написано смущение, бессильное бешенство и боль одновременно. Какая же курьёзная ситуация... По лестнице застучали каблуки. Осаму энергичней начал рваться, не желая по-видимому, чтобы кто-нибудь застал его в подобном положении. Он буквально плясал, раскачиваясь из стороны в сторону, неуклюже шевеля ногами и свободной рукой, как марионетка на верёвочке. Злость снедала желтоглазого. Как мог так оплошать он, Осаму Дазай, младший исполнитель Портовой мафии?! Не дай бог там идёт Гин или Мичидзу. Или Мори... Реальность превзошла все худшие ожидания старшего. В подземелье спустился никто иной, как Накахара Чуя. Довольные глаза рыжика обшарили помещение, не знающего, что делать, Рюноскэ, висящего с диким лицом Дазая, и вернулись к брюнету. Рыжик подошёл к нему, взял под локоток, обернулся к шатену, сладким голосом сказал "На сегодня занятие окончено", и вышел с потерянным Аку из подвала.