Давай дружить!

Часть первая. Описывая все эти события и сложнющие взаимоотношения между нашими мафиози, мы забыли ещё одного члена организации, а именно - Оду Сакуноске. Песочного цвета пиджак, серо-сизая рубашка, брюки цвета хаки, каштановые с медным отливом волосы, тёмно-карие глаза - вот что представлял из себя Одасаку. И ещё - безграничная святость, доброта и безгрешность, которая всех удивляла, но не особо задевала. Не убивает - ради бога, сам однажды напорется на пулю. Кличка "Мафиози, что не убивает" быстро прилипла к нему из-за странностей, и скоро стала чуть ли не вторым именем. Осаму души в нём не чаял. Заходил к нему в кабинет, болтал там, и часто, проходя мимо офиса Оды, можно было слышать звонкий смех Дадзая и видеть сквозь стеклянный верх двери его смутный силуэт, раскачивающийся рядом со столом Сакуноске. Странно было, как эти двое нашли общий язык, но так или иначе, днём они довольно часто встречались в коридорах и кабинетах, а вечерами они сидели вместе в баре "Люпин" и продолжали дневную беседу. Через какое-то время к ним присоединился ещё один - Сакагучи Анго. Просто офисный работник, ничего особенного. Но эта троица как-то умудрялась хорошо общаться, дружить и развлекаться, и никаких признаков хоть малейшего раздора не было заметно. Чему и дивилась вся Мафия. Чуе было как-то всё равно. Нашёл Дазай себе отраду в этом мужчине - и пожалуйста. Самое главное - теперь занятия окончились, - началась практика, то бишь задания, - и он мог поближе подобраться к Рюноскэ. Разнюхать поточней, что и как. И есть ли у него шанс. То, что Рюноскэ до сих пор не нашёл себе "ту самую" (подростковая любовь, страшное дело) - уже радовало. Так кто знает, может быть, сам Чуя станет для него "тем самым" ! Их тёплые дружеские отношения могли только поспособствовать этому. Совместные задания им перепадали время от времени, так что это ребят тоже сближало. Что ж, вроде как препятствий не было, но вроде как было одно. И оч-чень серьёзное, надо признать. А именно - реакция самого Рюноскэ. Что, если он просто зря обнадёживает себя, и ничего между ними быть не может? Что, если Аку будет бояться его, о, Господи! Это самое худшее из того, что вообще могло произойти. Поэтому подбираться к мальчишке надо потихоньку, ненавязчиво и неназойливо, и в случае чего - быть готовым моментально отступить. И через какое-то время снова продолжить разведку и пробы. "Я завоюю его, чего бы мне это ни стоило", решил про себя Накахара. И он начал действовать. Заходил к нему в кабинет, писал отчёты вместе, порой брал себе второй стул и ставил его несколько непозволительно рядом. Акутагава кидал на него настороженные взгляды, слегка поджимался, но не просил отодвинуться и не двигался сам. Но вздрагивал от "нечаянных" прикосновений локтём или коленкой. И по его щёкам пробегала в такие моменты краска. Чуя не мог этого не видеть - он торжествовал - всё-таки победа, хоть и небольшая, - и шёл дальше. И он заходил дальше - садясь почти вплотную на диване, закидывая руку на кожаную спинку поближе к спине Рю - но последнее он быстро оставил, так как это было уже немного чересчур. Всё чаще их можно было встретить в коридоре Мафии, спешащими в кабинет Огая с папками в руках. Спешил, конечно, один Аку, но Чуе было приятно ходить с ним за компанию. Таким образом он выяснил две важных вещи. Первое - у него есть шанс, и не такой уж маленький, а второе - если сдавать все отчёты вовремя, появляется куча свободного времени. И эту кучу свободного времени он старался проводить с другом. Болтая, играя в карты. Когда темы кончались, а карты опостылевали до чёртиков, парни просто садились на диване рядом и думали. Между делом, рыжик довольно неплохо научил Рюноскэ игре в покер. Учитывая то, что сероглазый мастерски блефовал (вот кому больше всего подходило выражение "покер фейс"), то ему зачастую удавалось заставить своего противника понервничать. Голубоглазый нервно похохатывал, повышая ставки, а когда оба игрока раскрывались, и у младшего комбинацией оказывалась "Старшая карта", Чуя с воплем "Ах ты ж!" вскакивал с места и снова падал на диван, хохоча от всей души. Акутагава тоже посмеивался не без удовольствия. Да, он умел смеяться, хотя предыстория утверждала обратное. И его лицо невероятно красила улыбка, как считал Накахара. Так шло время. На носу был март. Для многих он ничего не значил, может статься, даже для Рю. А вот для Чуи это значило очень-распреочень многое. Ведь день рождения у Аку был первого марта. Было и ещё кое-что. Поговаривали, что Мори хочет объединить в один отряд Гин, Каджи, Мичидзо и Рьюро, чтобы отдать кому-то под командование. Ладно, даже личность этого некта давно была известна - Акутагава Рюноскэ. Откуда такая информация и гадать не приходилось - главным источником новостей, сплетен и слухов был Мотоджиро - наш сумасшедший учёный. И так как всё это было давным-давно решено и обговорено, боссу осталось только привести свой приказ в исполнение, то Накахара решил, что и подарок Акутагаве можно подготовить сообща. Собрав как-то всех потенциальных участников заговора в кружок в мужском туалете, Чуя изложил ребятам свой план. Гин задумчиво оглядела заговорщиков, гадая, не подведут ли они, Рьюро затянулся, Мичидзо вопросительно посмотрел на Чую, а Мотоджиро, засмеявшись, воскликнул, что он целиком и полностью за. - А как будет выглядеть вся вот эта твоя задумка? - озвучил давно вертевшийся у него на языке вопрос Тачихара. - Устроим вечеринку, - пояснил рыжик, - закуски, шампанское... Еду и питьё я беру на себя! - поторопился успокоить он ребят, заметив их вытянувшиеся лица. - Вот и всё, ничего такого особенного. Прямо на вечер первого марта и устроим. И да, - в голосе Чуи проскользнули стальные ноты, - это всё, как вы понимаете, секрет. Верно ведь, Каджи? - ледяные глаза вонзились в подрывника, шепчущего что-то на ухо кивающему Мичидзо. - Да конечно да, господи! - засмеялся учёный. - Ты не веришь мне? Всё будет содержаться в строжайшем секрете, полной тайне! - Да, и таковым и останется, если ты продолжишь вопить, - неприязненно буркнул Накахара, скрещивая руки на груди. Мотоджиро надулся, как индюк, а прочие прыснули. - Значит, решено? - подытожил Хироцу. - Да. - Хорошо, - Рьюро окинул спокойным взглядом всё сборище и вышел из туалета. Вслед за ним постепенно потянулись и другие. Чуя в последний момент успел поймать на себе цепкий взгляд Акутагавы-младшей. Ещё секунда, и внимательные чёрные глаза вновь отпустили его, а Гин отвернулась и зашагала по коридору. Накахаре было с ней по пути, по крайней мере, до развилки, поэтому он пошёл рядом с ней. Когда голоса остальных Рьюро, Каджи и Тачихары удалились, Гин заговорила. - Почему ты это делаешь? - спросила она, не глядя на Чую. Маска заглушала голос девушки, а длинные волосы закрывали пол лица. У Накахары появилось ощущение, словно он переговаривается с иноагентом в толпе так, чтобы никто их не заподозрил. - Просто мы друзья, - так же не глядя, отозвался он. - Я хочу устроить ему приятный сюрприз. "Друзья. Приятный сюрприз. Ага-ага, так она тебе и поверила". - Я тебе не очень-то верю, - интересно, у всех Акутагав врождённая прямолинейность? - но спасибо тебе. - Не за что, - отозвался рыжеволосый, буквально чувствуя, как с души падает огроменный валун. "Хороший ты человек, Акутагава Гин. Спасибо тебе." Девушка кивнула, прибавила шаг и отдалилась от Накахары. Её собранные в высокий хвост волосы последний раз подпрыгнули перед ним и скрылись за углом. Следующий день. Первого марта Чуя вскочил ни свет ни заря. Долго тёр голову, пытаясь вспомнить, что за резь в груди разбудила его. Потом вспомнил - первое марта. День рождения Рюноскэ. Собрался было звонить ему, но когда схватил телефон, увидел, что на часах всего шесть шестнадцать. Аку наверняка ещё спит в такую рань. Ошибался наш мафиози, ведь Рю... Даже и не ложился спать. Н-да-да, но не удивляйтесь, я вам сейчас всё объясню. Сероглазому казалось, что просыпать свой день рождения - слишком скучно, поэтому всегда, сколько помнил себя, не спал как минимум до полуночи, что встретить новый год своей жизни - минута в минуту, секунда в секунду. Кроме того, после того, как он попал в мафию, он завёл себе ещё одну традицию на ноль минут ноль секунд своего дня рождения - вспоминать всё и всех, ради чего и кого стоит жить. Он просто не хотел забывать, - а забывал он, между прочим, часто, - что жить надо, надо жить при любых обстоятельствах. Раньше людьми, ради которых он жил дальше, были сестра и учитель. Теперь к ним присоединилось имя Накахары. Три человека, ради которых не надо резать вены или прыгать с крыши. Акутагава Гин, Осаму Дадзай, Накахара Чуя. Так было и на сей раз. Когда стрелки на часах дёрнулись и замерли на цифре двенадцать, Акутагава крепко зажмурился, прошептал "С днём рожденья меня", прыгнул на диван, укрылся тонкой простынкой и собрался было уже отрубиться, как было всегда. Но сон всё не шёл и не шёл. Вместо него в голову лезли какие-то странные и глупые мысли, например, "Вот бы сейчас позвонил Чуя и поздравил меня", "Интересно, Чуя знает, что у меня сегодня день рождения?" и тому подобное. Повелитель Рассёмона не на шутку рассердился на самого себя - что Чуя да Чуя, откуда тому знать, что у него сегодня день рождения! Нет, черновласый знал, что у его друга день рождения двадцать девятого апреля (вычитал в его деле, благополучно "одолженном" из архива), но не факт, что рыжеволосый красавец знает о нём столько же. Решив больше не думать о своём друге, Акутагава перевернулся на бок и попытался уснуть - впрочем, безуспешно, как дорогой читатель уже знает. Ещё на подходе к зданию мафии Рюноскэ заметил, что что-то происходит. Во-первых, на парковке стоял новый грузовик, и сразу было понятно, что он не принадлежит организации - красный кузов, белая кабина и какие-то дурацкие шарики на дверце нарисованы. Правда, рассмотреть его поближе не удалось - он уже отъезжал, да причём с такой скоростью, будто за ним гнались все организации Йокогамы. Подивившись про себя причудам босса, парень двинулся дальше. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то, кроме сестры, знает про его день рождения. Благо, работы было немного, и Рю не очень сильно напрягался. Бессонная ночь давала о себе знать тяжёлой головой и дикой усталостью. В общем, когда наступило пять часов вечера, сероглазый был рад захлопнуть за собой дверь кабинета, запереть его вместе с чувством сна, а с остатками бодрости двинуться домой. "Как бы не так", думал Мичидзу, выглядывая из-за двери Чуиного офиса и следя глазами за брюнетом. "Постой же". И пронзительно свистнул. Акутагава рефлекторно оглянулся на громкое "ФСИУ!"- и увидел зелёно-рыжую башку Тачихары. Из-под капюшона цвета хаки нелепо вытарчивали пряди, которые парнишка, походу, ещё и залачил. Вот дурдом на выезде. И что он делает в кабинете Чуи? Решительным шагом старший приблизился к Мичидзу. - Тебя Чуя видеть хочет, - сообщил тот с заговорщицким видом и поманил за собой Аку. - Ну, чего замер? - не скрывая веселья в голосе, поинтересовался он, войдя в полутёмный офис. За столом действительно сидел знакомый силуэт, и это придало уверенности Рю. Хотя шестым чувством он улавливал, что тут есть какой-то подвох, парень всё же сделал шаг в тёмную комнату... - С ДНЁМ РОДЖЕНИЯ!!! - радостно воскликнули несколько голосов хором, включился свет, и на секунду ошеломлённый Рюноскэ успел увидеть Чую, Гин и Хироцу, стоявших возле письменного стола, на котором было что-то разноцветное. В следующую секунду ему прямо в лицо прилетело что-то белое, и мир снова погрузился во тьму. - Каджи!!! - Гин. - Каджи! - Рьюро. - КАДЖИ!!!! - Чуя. Это оказался торт со сливками. Рю постоял ещё секунду и начал отскребать белый крем с лица. Комната погрузилась в тишину. Конечно, он не ожидал, что его день рождения будет каким-то особо весёлым, но чтобы вот настолько... Он не проронил ни единого слова, пока убирал густую массу с щёк, с глаз, с чёлки, пока брал салфетку со стола, пока утирался; казалось, что вместе со сливками он стёр себе лицо. Абсолютно спокойно он взглянул на всю компанию и сделал шаг обратно к двери. - Рюноскэ! - его схватили за рукав, и Аку обернулся. Это был Чуя. Он умоляюще смотрел на него снизу вверх, и по его глазам было видно, что он сам никак не ожидал подобного поворота событий. - Я не планировал так, честно! Прости этих идиотов и останься, Рю-кун! Пожалуйста. - Мндяяя, шутка не удалась, - протянул Мичидзу, который и задумал такой трюк, а теперь стоял в стороне и мысленно раскаивался в своей глупости. - Ну прости, чел, просто понимаешь... - Это рофл был такой, - таким же извиняющимся тоном подхватил Мотоджиро, - видел в фильмах такое делали? Или нет? Ну прости, мы не хотели тебя обидеть... - оба заговорщика бочком-бочком приблизились к Акутагаве и протянули руки. - Мир? Аку глянул на них ещё разик и хотел было уйти... Но у рыжика было такое выражение лица, что невозможно было не поверить в его непричастность, а подрывник со своим другом выглдели такими подавленными и виноватыми, что всякая злость обида должны были пройти сами собой. Черноволосый вздохнул и слегка улыбнулся, давая понять, что он не сердится. - Ничего, - сказал Акутагава так, что у всех от сердца отлегло. И слизнул пушок крема с губ. Теперь у него было время осмотреться. И, надо сказать, как он ни удивился, когда его поздравили, а в лицо прилетел торт, сейчас он просто окаменел. Так он и стоял с круглыми глазами и выражением, которое говорило "Это всё... Мне???", осматривая стол с бутылками белого Шардонэ, гирлянду из букв, составлявших "С днём рождения, Акутагава!", тарелки с мини-бутербродами, сладостями и инжиром (Гин с Накахарой постарались вовсю, чтобы раздобыть экзотический фрукт в первом же месяце весны). Но дольше всего он смотрел, смотрел во все глаза на четыре свёртка на столе. И не мог поверить в происходящее. - Боже, - только и сорвалось у него с языка. Неосознанно он сделал шаг назад и закрыл лицо руками. Так странно хорошо ему ещё никогда не было, и теперь сероглазый не знал, как на это реагировать. Остальные просто стояли и улыбались, и Акутагава вспомнил, что нужно делать. Прочистив горло, в котором подозрительно першило, паренёк выпрямился и начал непозволительно неуверенным голосом, так странно неподходившим к его обычному невозмутимому образу: - Я не знаю, как вас за это благодарить... Это просто... Настолько замечательно, что банального "спасибо" будет слишком мало... Я благодарю вас от всего сердца, - тут его руки сами сложились на груди, и организатор всего мероприятия едва не скончался на месте от гордости и умиления. - Спасибо вам от всей души. Вы делаете меня счастливым. Как Чуя в обморок не грохнулся тут же, остаётся и по сей день загадкой. Гин, Каджи, Рьюро и Тачихара были тронуты не меньше его. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Гин кашлянула и напомнила таинственным голосом: - Ты так и не посмотрел, что в подарках... Подарки. Как он мог забыть. Рю неуверенно оглянулся на присутствующих и сжал полы плаща, как он делал всегда, когда нервничал. Ребята смотрели на него с той же теплотой; так родственники смотрят на ребёнка, который утром Нового года в нерешительности замер перед коробками под ёлкой, и теперь разрывается от желания открыть их и неверием в происходящее. Аку сделал один шаг к столу, другой... И вот он уже разворачивает первый свёрток. Это был подарок сестры. Мыло с запахом инжира и коробка маленьких флажков для декора. Рюноскэ обнял Гин за плечо и прошептал : "Спасибо". Затем настал черёд подарка Рьюро. Чёрная точилка в виде пистолета и "Над пропастью во ржи" Селинждера. Оборот головы, кивок, искреннее "Спасибо". Подарки Каджи и Тачихары лежали в одной коробке, о чём и сообщала этикетка на бантике. В подарке были : 1) мармеладки со вкусом бабл гам, клубника и лимон; 2) светильник в форме лампочки, и 3) кожаная закладка. Похоже, двое незадачливых друзей очень обрадовались, когда их подарок понравился имениннику. И наконец наступил черёд последнего свёртка. С бьющимся сердцем парнишка взял его в руки. На красном бантике висела такая этикетка : "Рюноскэ от Чуи ;)" . "Рюноскэ от Чуи ;)". Рука на мгновение замерла над упаковкой, и решительно сорвала её. Там были бутылка дорогого вина (даже такой не-знаток, как Рю, оценил) и открытка. Сердце то ударялось об кадык, то ухало куда-то вниз, когда он читал поздравление кривокосым почерком, который был для него прекрасней всех каллиграфических букв. Вот что там было написано : "Моему самому лучшему другу, Рюноскэ Поздравляю тебя с днём рождения. Обычно тут ставят восклицательный знак, но в нём, как по мне, теряется весь смысл остальных слов. Из пожеланий хотелось бы пожелать (тавтология моя, тавтология, прости, другого не придумал( ) тебе счастья. Оно нужно тебе, как никому другому, ты более чем заслужил его (хотя такие вещи, я считаю, заслуживать не надо) ) ; исполнения желаний, в частности, повышения))) ; и здоровья. Потому что если помрёшь от туберкулёза, я тебя собственноручно откопаю и воскрешу, ЯСНО? Вот. И ещё раз с днём рождения) P.S. зайдём потом ко мне забрать остальную часть подарка) " В повисшей на гирлянде с буквами тишине было слышно тиканье часов на запястье Хироцу. Аку медленно поднял голову на Чую, нетерпеливо взглядывавшего на него в ожидании оценки подарку. - Спасибо, - шепнул Аку и, движимый внезапным порывом, крепко пожал руку Накахаре. - Огромное. - Вы знаете, - стал он полубоком к прочим, - это мой самый лучший день рождения. И теперь, - из плаща стрелой вылетело тонкое щупальце и тут же вернулось с бутылкой со стола, - давайте выпьем. ... Чуе было очень радостно наблюдать за реакцией Акутагавы, когда тот разворачивал подарки. Ещё больше он радовался и волновался, когда упаковка слетала с его коробки, хотя виду не подавал. Но что он испытывал, когда пальцы Аку, - его, его пальцы! - сжали его кисть и тряхнули! Такая тёплая ладонь! Как сияли его глаза! Это было лучшей наградой. Тусня на прадзднике была неописуемой. Гин с Чуей на пару уговорили виновника торжества выпить четыре бокала шампанского. Каджи и Тачихара превратились на один вечер в клоунов (про себя рыжик подумал, что сегодня они просто не скрывают своё истинное обличие) и развлекали всю компанию шуточками за триста и презабавной пантомимой. В одном из номеров было, между прочим, командование Рюноскэ их будущим отрядом. Но Аку всё и так уже понял. Он показал себя отличным хозяином мероприятия, и голубоглазого буквально распирало от гордости. Что же до Хироцу, то старик рассказывал в тот вечер такие истории про свою работу в Мафии, что у всех буквально дух захватывало, пока они стояли полукругом рядом с пускающим колечки Рьюро. Праздник удался на славу, шампанское было допито до последней капли, а бутылку задуто желание черновласого. Рюноскэ несколько секунд думал, прежде чем обежать всю компанию быстрым взглядом, дунуть в горлышко и закупорить его пробкой. Закуски и инжир были так же съедены подчистую. Все празднующие разошлись по домам в районе девяти ночи. На улице Чуя отловил за рукав, едва не оступившись, брюнета, и шепнул не совсем трезвым голосом: - Пошли... Ко мне... За подарком. - Ага, пошли, - и друзья незаметно в темноте отделились от всей группы и быстро, насколько позволяло выпитое ими количество алкоголя, зашагали по улице и скоро растворились в сумраке наступающей ночи. Никто так и не заметил чёрную тень, торчащую на углу, подобно призраку, такую же безмолвную и неподвижную. До Чуиной квартиры они добрались довольно быстро, и пока Чуя нетвёрдой рукой нашаривал выключатель в гостиной, младший осматривал прихожую и думал, что же дальше. Неширокий коридор вёл прямо в кухню, проход слева - в кухню, справа - к санузлу. На потолке висела лампа с абажуром в виде двустворчатой ракушки. Голубые обои, крючки на стенах, серый коврик под ногами. Вот, собственно, и всё. Судя по неясному возгласу Чуи, выключатель ему-таки удалось отыскать, и в зале зажёгся свет. Голос рыжеволосого позвал : "Иди сюда, обувь можешь не снимать", и Рю поспешно кинулся на него. В гостиной стоял повелитель гравитации и держал в руках небольшую коробочку, перевязанную фиолетовой лентой. - Спасибо, - прошептал Аку, развязывая замысловатый бант. - Надеюсь, тебе понравится. - Чуя выжидающе глядел на друга, не зная, какова будет его реакция. Если бы ему такое подарили, он бы с ума сошёл от радости. А вот любит ли подобное Рюноскэ... Все его сомнения были в миг разрушены тихим вздохом восхищения. В коробке лежали, чуть ли не переливаясь блеском, чёрные кожаные перчатки, обтягивающие, с ма-а-аленькими алмазами на манжетах. Такого великолепия Акутагава никогда ещё не встречал, и сейчас забыл почти обо всём на свете, пожирая глазами это чудо. - Ну так как, нравится? - подал голос Накахара, с улыбкой наблюдая за парнем. - Да, - выдохнул тот, не в силах оторвать глаз от подарка, - очень. Огромное тебе спасибо... - он поднял голову, и Чуя превосходно понял, о чём он думает. И без лишних слов притиснул за плечо. "ОООООО, ДА!" Когда Рюноскэ обнял его в ответ, Накахаре попросту мозги отшибло эмоциями. Длилось это наваждение недолго, столько же, сколько и недообьятие, строго говоря, но это было именно то, чего они оба так долго ждали - сломанный барьер нетактильности и что-то посерьёзней обычных рукопожатий. И я уверена, что не было в ту ночь людей счастливей, чем шагающий по ночной улице никогда не спящего города Рюноскэ и валяющийся на диване разомлевший Чуя. А чёрная тень тем временем стояла и смотрела вслед Акутагаве. Потом подняла голову на светящееся окно рыжика, и острые хищные глаза пристально сощурились. Ей было очень больно и обидно. Конец первой части. *************************************** Часть вторая. Завтра не задалось с самого утра. Как только Чуя пришёл на работу, его встретил Тачихара с не очень-то приятной новостью. - Поотдыхали - и хватит, что называется, у нас гости. Организация "Мимик", - вводил в курс дела паренёк рыжика, идя подле него по коридору. - Вчера ночью часов в одиннадцать были подорваны офисы наших союзников. Вот же дрянь... Кто они такие и откуда нарисовались - неизвестно. Но Мори уже послал Большого Бро (так Мичидзо называл Рю) на разведку, и ещё этого Оду - за ним. - Оду? - Чую дёрнуло. Если Рюноскэ попадёт в переделку, то шансов выбраться у него при всём его умении будет пятьдесят на пятьдесят. И всё-таки, неразумно это было - отправлять такого относительного новичка, как его друг, на достаточно сложное и опасное задание. Конечно, все они рискуют, но одно дело - бестолковые Овцы, и совсем другое - новая организация, о которой практически ничего не известно. А уж если ему на подмогу послали Оду... Голубоглазый не на шутку разнервничался. - Та не боись, вдвоём они справятся на раз-два, - вклинился в его мысли Тачихара, учуяв его эмоциональную волну. - Короче, это всё что я тебе хотел сообщить. Ушёл Акутагава часа два назад, если что. А Огай тебе дел на разборку припас... - Мичидзо распахнул дверь Чуиного кабинета, и рыжик узрел на своём столе толстенную стопку бумаг. - Удачи! - и вероломный Мичидзо исчез, оставив взвинченного рыжего самому разбираться со своими нервами и документами. - Вот блин! - ругательство шло от всей души. Делать было нечего. С тяжёлым сердцем Чуя стянул верхнюю папку, свалился на стул, закинул ноги на идеально чистую столешницу и углубился в постижение тайн "Мимика". Скоро он понял, что объёма этой злосчастной стопке придавали только папки. Что ж, уже не так и плохо, как могло было быть. А информации было и правда кот наплакал. За тридцать минут Накахара узнал только что главу новоприбывших гостей зовут Андре Жид. И всё. Сколько людей, неизвестно, сколько существует - тоже. Появились из тумана как будто. И хорошо, и плохо. Но настроение у рыжеволосого не улучшилось, а даже наоборот - стало только хуже. Пытаться победить организацию, не зная ровным счётом ничего о ней - всё равно, что ловить чёрную кошку в тёмной комнате. И тут в дверь постучали. Как вовремя. - Да, - раздражённо крикнул Накахара. В щель меж косяком и дверью просунулась знакомая чёрная шевелюра. - Не помешал? - чисто ради вежливости уточнил Аку, хотя было абсолютно точно понятно, что он помешал. - Нет, ничуть, - с облегчением отвечал голубоглазый, с которого при виде своего любимого человека соскочил весь негатив. - Ты как раз вовремя. Рюноскэ зашёл, немного прихрамывая на правую ногу, и с видимым облегчением сел на диван. Это не укрылось от взгляда Чуи. - Как поранился? - сел он рядом. - Да какая там рана, царапина, - попытался отнекаться младший, но его друг уже задрал полу плаща. И увидел перевязанную ногу. - Эй! - явное возмущение, но какое-то неуверенное. "Вот как? Интересно... А если так?" - Опусти плащ! "Идея не прокатила." - И это ты называешь царапиной? - поинтересовался рыжеволосый, отпуская полу и снова садясь ровно. - У тебя же там пуля навылет прошла. - Не страшно. - Аку закинул ногу на ногу по привычке, и тут же поморщился. - По-настоящему бесит этот... Ода. - А что он сделал? - удивился Накахара. - Ц, - видно было, что Рю не хотелось ничего говорить, но раз уж проболтался, надо было рассказывать до конца. - Вытащил меня из той заброшки, когда в меня попал этот... Андре Жид, чтоб его... - парень нервно закачал ногой и отвернулся - ещё бы, кому охота признаваться в своих неудачах. - Ндааа, - Накахара глянул с сожалением на сероглазого. - Однако, бывает... Что тут было ещё сказать. Акутагава не умел пока принимать такую явную и открытую помощь. Естественно, Ода не был виноват, но брюнет расценивал подобное, как оскорбление своей силы, своих способностей. Потому что слишком долго он был слаб и зависим. Теперь же он стремился выбраться из-под какой бы то ни было опеки, совсем как подросток. Аку был ещё ребёнком, ведь детства вовремя у него не было. И это ни в коем случае забывать нельзя. Не надо говорить, что Сакуноске хотел помочь. Это только сильней разозлит парнишку и разочарует. Не такого он ждёт от своего друга. Нужно что-то более жёсткое. Может, это и прозвучит жестоко... - Ты мог оттуда сам выбраться, - задумчивый голос Чуи разрушил опасно затянувшуюся тишину. - Да! Вот именно! - воскликнул брюнет, и старший мысленно взвыл "ЙЕС!", потому что он не прогадал с поддержкой. Аку возбуждённо махнул рукой и вскочил; рыжеволосый опять невольно залюбовался им. Сейчас Рю стоял перед Чуей, с растрёпанной чёлкой и очень взволнованный. Голубоглазый было подумал, что он всё ещё злится на Оду, но... - А ещё Дазай-сан ушёл утром, да так и не вернулся, - грустно сказал Акутагава. "Дьявол." Чуя с тревогой взглянул на друга; тот, очевидно, был встревожен. Ну вот так хорошо всё шло, а он ещё скучает по этому моральному уроду! Чтоб эту Скумбрию... Ну почему, почему Рюноскэ так зависим от него?! Накахара нервозно помотал головой и встал. Достал было из кармана сигареты, но вспомнил, что Рюноскэ не любит запах дыма, и спрятал обратно в карман жилетки. Хрустнул пальцами и приблизился почти вплотную к черновласому. Аку обернулся. - Выпутается, - уверенно произнёс голубоглазый, - он же живучий, как таракан, - и Рю неуверенно, но всё ж с облегчением улыбнулся. И у рыжика от сердца отлегло. Ведь успокоенный Акутагава гораздо лучше, чем волнующийся Акутагава. Так ведь? ... Однако всё оказалось куда менее радужно, чем на то надеялись друзья. Уже было четыре часа, а ни Дазай, ни Ода не вернулись в мафию. Чуя с болью в сердце и тревогой наблюдал за младшим. Тот же метался, как пёс на цепи, не находя себе места от нервов. Всё тяжелее становилось рыжику. Вот чего такого он нашёл в этой Скумбрии?! Чуя никогда не был преданным учеником, и учителем тоже не был. Он был скептиком. И ему был не знаком один очень странный, парадоксальный, но тем не менее - работающий закон. Буквально ко всем учителям мы испытываем необъяснимую привязанность, если можно так выразиться, и уважение. Как бы нас ни ругали. Всегда остаётся, пусть даже где-то на донышке души, пусть совсем чуть-чуть, но уважать мы их никогда не перестанем. Это практически невозможно объяснить, знаю. Но это так. Внезапно по коридору простучали быстрые шаги, и мимо двери пронеслась чёрная тень. Она промелькнула в одну секунду, но Рюноскэ моментально затормозил, замер, а потом стремительно кинулся в коридор. - Дазай-сан! - пронзительно разнеслось по коридору. Накахара было вскочил с дивана, да так и замер, полусогнувшись и вцепившись в подлокотник. Ещё секунда молчания. В кабинет вошёл Акутагава. - Ну что? - Он не ответил...- неживым голосом ответил младший. ... Пять часов вечера. Чуя и Аку всё ещё сидят вместе в офисе рыжеволосого. Сероглазый приснул за столом, уронив голову на столешницу, и теперь Накахара потихоньку пускал колечки в полутёмный коридор, дабы не разбудить черновласого. Было очень тихо. Кажется, вся Мафия свалила по домам, даже Огай вроде как исчез из поля зрения, но Чуе не хотелось уходить без Аку, и к тому же - у них была ещё одна необсужденнная тема. А, нет, походу, кто-то ещё был в здании. Шаги раздавались за соседним поворотом, и парень поскорее вышел и прикрыл дверь, чтобы избежать лишних вопросов и картин. И тут же из-за угла вынырнул... Дазай. Белый, как привидение, с блестящими глазами и мешками под ними, а самое главное - без бинтов на лице! - Дазай. Крайне любопытное зрелище, как назвал это Чуя, выпуская очередное колечко дыма и опираясь ногой о стену. И ещё ему хотелось бы знать, где Осаму пропадал весь день - если, конечно, не секрет? - Одасаку мёртв, - ровно, но без малейшей тени аргессии, ответил Дадзай, всё так же продолжая идти. - Я ухожу из Мафии. - ЧТООО? - Накахара помахал сигаретой, чтобы затушить её. - Я соболезную... Почему? - Так надо... Дверь в кабинет тихонько открылась, и взбешённый и одновременно испуганный Чуя дёрнулся, чтобы закрыть её, но Дазай его опередил - ухватил за локоть и заглянул внутрь. - Спит, - тихо сказал он, - а я говорил, есть надо больше. - И пошёл дальше в темноту коридора, куда закатное солнце бросало рассечённые готическими рамами желтоватые отсветы на паркетный пол. Снаружи мир уже окрашивался в предпредночные тона, когда ещё не темно, но уже и не день; когда всё приобрело лимонные, оранжевые и фламинговые оттенки; когда день уже медленно бредёт к востоку, зевая и подтягивая за собой одеяло из городской суеты, дневного света и оживлённости, а с другого конца наползает ночь, как сине-сизая туманная дымка на весь горизонт. - Что? - едва выдавил из себя Чуя, провожая взглядом своего теперь уже бывшего напарника. - Ты говорил ему больше есть? - Какой-то не тот у него вдруг стал голос. Осипший, писклявенький и мерзкий. - Да-а, а что тебя так удивляет? - полуобернулся к нему Осаму. У него тоже были совершенно другие интонации - невозмутимые и уверенные. Словно тот постарел на пару лет за один день. Так и не дождавшись ответа, шатен двинулся дальше. Но в спину его нагнал голос : - А как же Рюноскэ? Дадзай снова стал полубоком к Накахаре. - Он прекрасно справится и без меня. Я был для него отвратительным учителем, если честно, хоть и не признавал этого. - Почему бы тебе не сказать это ему лично? - прошипел рыжий, чувствуя, что закипает от ярости. - Или хотя бы не написать? - Ой, какие нежности. Нет, я не буду писать ему. Акутагава будет лучше без меня. - И Осаму сделал шаг, чтобы уйти насовсем. - Ты ведь не хотел его бить, так? - вопрос голубоглазого пронзил тишину. - Ты видел в нëм своë отражение и пытался от него избавиться, так ведь? Ты ненавидел себя, а не его... Дазай смотрел прямо на рыжеволосого. Постепенно его губы прорезала лëгкая улыбка. - Да, - лишь сказал он. - Всë верно. - и зашагал дальше по коридору. Рыжик ещё минуты три видел его подпрыгивающую вверх-вниз спину и длинные полы пальто, которые из-за своей ширины и разреза сзади до смешного походили на платье. А затем Осаму исчез. Чуя постоял ещё немного в вечерней тишине мафиозных проходов, днëм всегда людных, сейчас же - пустынных. Потом медленно шагнул назад и нажал на дверную ручку своего кабинета. В абсолютном молчании. Это было настолько странное и пустое ощущение, что Накахара и не знал, как на это реагировать. Рассказывать Аку... Было бы жестоко? Рю уже не спал, и сидел за столом, вытянув вперëд руки и тревожно смотря в глаза Чуе. - Где Дазай-сан? - сразу же спросил он. Это было чуть ли не требование. Рыжеволосый тяжело вздохнул, поставил стул напротив за стол и сел. - Только не... - начал было он, сцепив по своему обыкновению руки в замок, но тотчас же осëкся, тряхнул кистями, положил руки на столешницу и резко отвернулся в сторону. Вновь повернулся к Рю. - Дазай ушёл из мафии. С какой тяжело душой это надо было сказать. Необсуждëнная тема исчезла сама собой.