Мужчина сокращал дистанцию шаг за шагом, загромождая всей своей алкогольной тушой любую попытку сбежать из тупика. Эрис, словно загнанная в угол крыса, начала пятиться назад.
— Эй, эй! — сглотнула она. — Ты же сейчас не серьезно? Хватит меня разыгрывать по пьяни!
Голос противно содрогался, казалось, чем дальше, тем хуже. Нож в руке наводил леденящий ужас, и, глядя на него, мурашки по коже ходили ходуном. Мысль о близком конце дышала в спину, и мозг отказывался воспринимать всю картинку взаправду, будто всё деяние здесь очередной ночной кошмар. Ни одна молитва не спасёт, ведь нет смысла рвать глотку и верить, что кто-то действительно придёт на помощь, если никто не услышит. Да и вообще, возникало ощущение, что если Эрис сейчас пискнет, то случится непоправимое. Она сейчас сражалась не только с человеком, стоящим перед ней, но и с самой собой. Чтобы постоять за свою безопасность, нужно дать стоящий отпор, однако что маленькая девочка сможет сделать этой нажравшейся горилле? Ничего, единственный ход заканчивался побегом. Тело не двигалось, точно старая заржавевшая машина, которая в нужный момент отказалась заводиться. Прискорбная ситуация.
Габриэль сделал рывок, и вместе с тем внушающий страх заставил закрыть девушке веки. Ни один в шаг не был сдвинут в сторону. Кухонный прибор рассёк воздух и со стуком вонзился в дверь. Несколько волосинок слетели с головы. Глаза приоткрылись, однако не могли подняться на мужчину. Эрис созерцала в пол, мысленно призывая себя храбриться, пусть это слабо, но помогало. Габриэль навис и, улыбаясь, сильнее сжал оружие.
— Всё же, ты не достойна, — невнятно пробубнил он, грубо хватая ее подбородок. — Ты не достойна смерти от ножа. Решено, я забью тебя, как последнюю скотину, своими собственными руками. Будет жаль, сдохни ты так просто.
Немой ужас прошёлся по её телу от осознания, что это не шутка, что всё взаправду. Слова, сказанные отчимом, стали настоящей удавкой на шее, что вынуждало показаться слезинкам. В мире, построенным внутри девушки, сейчас бушевали ураганы и землетрясения. Сейчас Курода и Габриэль стояли нос к носу, смотреть в глаза мужика ей казалось настоящей пыткой, а изо рта воняло тухлыми носками и алкоголем. Вены набухали на висках. Он был не просто зол, а пребывал в ярости. Правда, причины этих недовольств знал лишь он сам.
Габриэль размахнулся пьяным кулаком, целясь прямо в свою приемную дочь. Если сейчас ничего не предпринять, то всё закончится плачевно. Инстинкты самосохранения заставили тело само двигаться, поставив руки перед лицом. Удар, и боль не заставила долго ждать. Эрис пошатнулось, и тут же увидела, как в неё летел очередной кулак. Она выдвинула перед собой сумку, чтобы защититься, руки больше не выдержали бы напора. Вновь удар, сильнее прошлого. Отдача сильно дала в запястья и локти, и предмет защиты упал на пол. На лице пьянчужки заиграла нахальная улыбка. Поджилки предательски тряслись. Стоять, как ягнёнок перед страшным и голодным волком, понимая свою слабость — хуже и быть не может.
— Ты грязная проститутка! — яростно прокричал заядлый выпивала. — Из-за тебя десять лет назад я потерял всё!
— Я не понимаю о чём ты! — она нервно взмахнула руками.
— Зато я прекрасно понимаю, — более мрачно пробубнил он, готовясь напасть вновь.
Эрис заметила, что Габриэль забыл достать нож из двери.
«Если не сейчас, то больше никогда. Погибнуть такой глупой смертью? Да ни за что в жизни!» –набравшись решимости, она молниеносно вытащила оружие и воткнула в бедро пьяницы. Мужчина схватился за свою ногу, и вопль разнёсся по всему дому. Девушка ещё пару секунд смотрела на руки и не могла поверить, что именно она сделала это. Пусть и ненадолго, ведь под влиянием спирта боль отупляется, но Габриэль отвлекся и появился большой шанс сбежать.
— Стоять, сука! — он зацепил её тонкую лодыжку и сжал с весьма грубой силой.
Эрис попыталась выдернуть ногу, но всё тщетно.
«Пан или пропал» — возникла плохая идея в ее голове. Она собрала всю храбрость в кулак и ударила свободной ногой на уже нанесённую рану, тем самым загнав острый предмет глубже в плоть. Очередной крик. Теперь, когда лодыжка освободилась, девушка схватила свою помятую сумку и рванула без обуви на улицу.
— Прошу, прости меня, — обращалась она то ли к Богу, то ли чтобы утешить совесть.
Адреналин в крови заставлял ноги, спотыкаясь о воздух, нестись по всяким подворотням, куда глаза глядят. Сердце неугомонно билось. Всё виднелось мутно, с носа текло и слезы беспрерывно капали с глаз. Дышать становилось все болезненнее из-за того, что Эрис постоянно оборачивалась назад, сбивая свой ритм. Обида и злоба произошедшего комкалась в груди и, словно кислота, выедала любое доверие к отчиму. Вспомнив, что её жёлтая куртка очень яркая, она впопыхах засунула предмет гардероба в сумку, чтобы быть менее заметной. Тонкие гольфы начали протираться до дыр, пальцы на ногах чувствовали грубый и прохладный асфальт. На улице не лето, поэтому очевидно, что вечера и ночи далеко не самые тёплые. Солнце уже находилось за горизонтом. В тишине, окружившей квартал, растворялись огни фонарей. Только шлепки босых ног отзывались эхом. Тучи загромоздили всё небо и наводили чувство одиночества. Ранее казалось, что дождь начался бы только завтра, но, судя по чёрным облакам, они вот-вот разрыдаются, подстать Эрис.
«Нужно притаиться, переждать часок-другой», — таков был первичный план в её голове.
Впереди находилась безлюдная площадка с очень похожим на иглу куполом. Отличное место, чтобы здраво оценить ситуацию, хотя, мысли сейчас толком-то и не собрать. Точно пазл, который так долго собирался, разрушился. Зайдя внутрь, Эрис забилась в самый дальний край, расстелила газетёнку, лежавшую рядом, и плюхнулась. Старшеклассница посмотрела на потолок и облегчённо выдохнула. Ледяной взгляд опустился на руки — они сильно дрожали. Сегодня был тяжёлый день, а вечер ещё хуже.
Габриэль — мужчина сорока семи лет, в основном тихий, скромный, да и вообще не выделяется из толпы. Серая мышь. Безработный, понятия никто не имеет откуда берёт деньги. По утрам ходит в казино с женой, проигрывая всё до дыр в карманах, а по вечерам он имеет привычку иногда ходить в бар, пусть даже без должной на то причины, всегда покупает алкоголь и то и дело прикладывается к нему. После тридцати минут соло-вечеринки его совершенно не узнать: меняется в лице, становится наглым, борзым, да и вообще полным агрессии злыднем. В таком состоянии дома он появляется редко, приходит ближе к пяти утра и откидывается прямо на пороге. Он человек хороший, было бы прекрасно избавься он от вредной привычки. В этот вечер он был сам не в себе, и, вместо Эрис, в голове постоянно всплывал образ его бывшей любовницы, с которой на работе тайно крутил роман два года. Два года обмана и лицемерия. Он знал, что идёт на поводу обмана, знал, что та женщина лишь нахальная содержанка, однако её красота слепила здравый смысл. Желание владеть этой прекрасной леди — главное подавляющее всякого рассудка. Её внешность походила на посланницу Бога. Роман, наркотики, шантаж, предательство, тюрьма... Очевидно, что всё закончилось отнюдь не счастливым концом. Не ангел, а самая настоящая дьяволица.
Мужчина не мог отпустить свое прошлое, все скелеты, которые хранились в шкафу, порой начинают царапать стенки. Лишь бутылка добротного алкоголя могла затушить его боль и закрыть глаза на былой позор. Видимо он купил алкоголь в магазине, а не пошел в бар. Эрис впервые почувствовала столь жгучую кровожадность и угрозу жизни.
«Как он мог так поступить? Хочу домой, но…», — Эрис согнулась, упёршись лицом в колени.
За маму волноваться не было причин, зная, что сегодня ночью она останется у подруги. Они договаривались ещё на прошлых выходных. В карманах юбки оставалось пятьсот йен, этого хватало, чтобы купить неподалёку бутылку воды и какую-нибудь булку. Но, к сожалению, выходить сейчас было страшно, так что деньги бесполезны. В сумке находились только учебники, куртка, вылизанная коробка от обеда и телефон. Ничего полезного не оказалось, кроме мобильника. Девушка сняла кольцо и начала перебирать его пальцами, в попытке успокоиться и занять чем нибудь руки. В голове всплывали картинки недавних событий.
«Я сбежала, а дальше что? Что мне теперь делать, бабушка? Мне страшно возвращаться», — всхлипнула Эрис.
Внезапно чья-то тень начала приближаться к домику. Всё ближе и ближе. По шагам явно не Габриэль, да и он бы сейчас никуда не пошёл с такой-то раной. Эрис прижалась к стенам, судорожно надев украшение обратно.
— Ха? Эй, что ты тут забыла, чертовка? — показался оборванец преклонного возраста. — Вали отсюда, это моё пристанище! Погоди-ка, ты что, на мою газету покусилась? Выметайся прочь, нахалка!
— Чегось? Бомж? — её лицо было полно недоумения. Однако она спорить не стала и ушла. Больно ей сдалась эта газета.
— Сама такая, а я — здешний король!
Эрис усмехнулась, подумав, что если и король, то определённо король бездомных. Начинал моросить дождь. Холодный ветерок поддувал шею и плечи. Время сейчас показывало полдесятого вечера. Поздно. Сейчас стоило готовиться ко сну.
«Ну и ну, что ты тут делаешь?» — послышался знакомый голос.
— Сайки? — Эрис вгляделась и увидела знакомого парня, облаченного в бежевое пальто и тёмно-синий шарф. Было и правда прохладно. — Позволь спросить то же самое.
Сайки немного постоял и подумал: «Мама просила меня сходить за продуктами, как раз шёл обратно и внезапно услышал мысли Куроды. Видимо, она на время сняла кольцо. Ради интереса заглянул сюда. Через полчаса по телевизору будет идти продолжение моего любимого сериала, я не должен пропустить».
Он показал пальцем на табличку, висевшую на ближайшем доме. Там была написана фамилия Сайки. Стало понятно, что это дом его семьи. Эрис немного обрадовалась и подошла к однокласснику.
— Вот как. Не знала, что ты живёшь рядом. Я могу у тебя остаться?
«Нет уж, иди домой», — парень удивился резкой просьбе Куроды, которая прямо сейчас нагло хваталась за подол недлинного пальто Сайки.
— Прошу! Я не могу пойти домой! К слову, я отчиталась сегодня учителю и извинилась за тебя в учительской, ты мне должен!
«Я тебе ничего не должен, я изначально причастен не был. К тому же, кажется, у тебя появился новый друг. Попроси его», — ускорив свой темп, парень отдалялся.
Эрис посмотрела на того бездомного и увидела, что он сидел на корточках, занимаясь весьма важным делом.
«Так вот для чего та газетка…» — она виновато пробубнила. Дождь внезапно усилился и превратился в самый настоящий ливень. Капли отстукивали барабанную дробь о крыши домов и стекали по водоотливу. Горшки с цветами наполнялись дождём. Хозяева торопливо заносили растения в дом, чтобы их почву не залило. Лужицы понемногу собирались и беспощадно топили муравейники. Трава и листья громко шуршали, словно перешёптывались, а вдали погас мигающий фонарь. Отслужил своё ночной солдат. Курода остановилась и посмотрела вслед уходящего за калитку парня.
— Пожалуйста! — в глупой надежде взмолилась она. — Я правда не могу сейчас вернуться.
Сайки зашёл внутрь дома и захлопнул дверь. «Он взял и ушел. И на что я надеялась? Мы даже толком не знакомы, а я веду себя, как последняя нахлебница. Надеюсь, он простит мою грубость», — обречённый выдох сорвался с губ. Эрис ещё не чувствовала себя такой жалкой. Вся мокрая, холодная и опустошённая. Молния пронзила чёрные небеса, а следом разразился рокот грома. Это заставило дёрнуться и побеспокоиться о своей безопасности. Девушка подбежала к дереву, зная, что это опасно, так как молния могла попасть по нему, но другой «крыши» она не могла найти. Даже так, капли всё же попадали на одежду. От слабости на ногах стало сложно стоять, поэтому Эрис села на корточки и просто смотрела в никуда. Пару раз чихнув, она утёрла нос рубашкой.
«Ну и ну, что за мелодрама», — внезапно дождь перестал морозить кожу. Всё же Сайки не мог бросить тут старую знакомую, не в его принципах вообще оставлять в беде человека. За исключением особых моментов.
Эрис подняла голову и поразилась. Посреди дождливого шума, он заботливо держал зонт над её головой, а на его выражение на лице выражало усталость. Доброта парня тронула её разбитую душу. Замухрышка встала и, помедлив, будто молча спрашивая разрешения, взяла в руки вещь, которая сейчас спасала от холодных капель дождя. Не только тело, но и сердце. Чувство благодарности доверху наполнило девушку, ясно отражаясь в глазах, и Сайки кивнул на это.
Одноклассники направились к порогу, а гром продолжал сопровождать их. Но теперь было не страшно. Парень по-джентльменски открыл дверь, сделав лёгкий жест рукой, намекающий на приглашение зайти в дом. Стоило сделать шаг, как тут же девушка отступилась назад. Её внимание пало на грязные, хлюпающие гольфы на ногах. Эрис и так вторгается в чужой дом, а наследить грязью стало бы сущим позором. Сайки насторожился, что его одноклассница остановилась и начала снимать свои длинные носки. Первая его мысль стала замечанием об очередной вульгарности девушки, однако вскоре дошло, что она и правда совсем без обуви. А если присмотреться, то на гольфах уже появились большие дырки. Стало заметно, что кожа тоже немного повредилась. Он почувствовал себя некомфортно от того, что не заметил этого раньше.
Преодолев порог, отец Сайки подбежал, чтобы нагло взять из пакета сына сладости. Следом пришла мама. Она недавно закончила готовку и клала фартук на место. Родители тепло встретили Кусуо. В какой-то степени девушку охватила небольшая зависть, что в ее семье нет таких милых опекунов.
— Кусуо, а что за милашка рядом с тобой? — мужчина средних лет подошёл к незнакомке, рассматривая её опухлое лицо. — Я, конечно, не врач, но, мне кажется, что с ней не всё в порядке.
— Божечки, да она же вся мокрая. Дорогой, неси бегом полотенца! Как ты мог допустить такое, Куу-чан?
Женщина бросила злой взгляд на сына, а после нежно взяла за руку Эрис и отвела в ванную комнату. По пути старшеклассница оглядывала светлые коридоры и комнаты, в которых всё очень скромно, но со вкусом и современно обустроено. Здесь царила чистота, даже пахло приятно. Сразу видно, что люди хозяйственные по своей натуре.
— Вот, мы и на месте, становись и наклони голову, я помою её, — женщина включила душ и начала настраивать воду, проверяя температуру на теплоту. — Моё имя Куруми, я мама Куу-чана, как тебя зовут?
— Меня зовут Эрис, позаботьтесь обо мне, — она послушно выполняла указы мамы одноклассника и застенчиво улыбалась.
Стоило воде коснуться волос, как девушка немного дёрнулась с непривычки. Стало некомфортно от такого резкого жеста заботы, ведь после детского сада родители редко показывали свою заботу. Вечно пропадали на подозрительной работе и казино. Теплые струйки стремительно текли по холодной голове и согревали кожу. Курода не была плаксой, но именно сегодня чувства брали верх. Набрав в ладошки воды, которая стекала с волос, Эрис со шлепком умыла лицо, в надежде взбодриться. Однако стоило приблизить руки к носу, как внезапно просочился выраженный запах крови. Это вновь заставило вспоминать то, как она беспощадно дала отпор Габриэлю. Вновь и вновь этот фрагмент туманил рассудок девушки. Те ощущения, когда лезвие вонзается кожу и режет ткани мяса, девушка начала проецировала на себя. Что, если не она ударила бы, а отчим? Что, если мама сейчас не у сестры, а лежит сейчас бездыханно на кухне? Миллион вариантов забили мысли.
— Если честно, когда Куу-чан ещё не родился, все думали, что появится милая девочка. Юбки, косички всякие… Я в те времена очень хотела поухаживать за дочкой, — смущённый голос женщины заставил отойти Эрис от мрачных мыслей и даже зарумяниться.
Старшеклассница представила, как Сайки бегает с длинной юбкой и розовыми косичками по школьным коридорам, и посмеялась этому. Взяв самое душистое мыло, Эрис тщательно натёрла им руки, стараясь избавиться от противного запаха.
— Вот и всё! Сейчас я дам тебе сухую одежду, а после высушу волосы, — Куруми всучила полотенце и метнулась в другую комнату.
Курода подошла к зеркалу и флегматично осмотрела свою внешность. Лицо, как и сказал отец Сайки, выглядело довольно болезненным. Впрочем, оно и вовсе не удивительно в связи с недавними событиями. Темнющие мешки под глазами указывали на жуткую усталость, даже тональный крем не смог бы замаскировать такой хаос. Видок оставлял желать лучшего. Однако, хотя бы волосы чистые, ведь на них, кажется, вылили половину кондиционера из-за длины, достающей прямо до поясницы.
Куруми пришла с сухой одежкой и тапками, позаботясь о юной гостье. Мокрая школьная форма полетела в сушилку, а порванные гольфы в мусорку — зашивать их было бессмысленно. Девушка предпочитала накопить денег и пройтись по магазину, чем тридцать раз пытаться зашить одну и ту же непригодную для ношения вещь. Эрис получила предложение пройти к столу и отужинать, на что она со скромностью согласилась. Ароматнейший запах утки стоял во всём доме, вынуждая слюни течь со рта. На кухне уже располагались двое — Кусуо и его отец. Они расслабленно ждали, пока соберутся все, чтобы отужинать как полагается. Старшеклассница вновь почувствовала себя не в своей тарелке, ведь в её семье совместный ужин — редкость. Обыденностью стало готовить только себе и есть за пустым столом.
Внимания родных зачастую не хватает детям, но Эрис не сердилась на них. Возможно, если бы не их проблемы в жизни, то совместных воспоминаний стало больше.
Фудзивара Габриэль и Курода Маюра — отчим и родная мать Эрис. Настоящий отец не хотел видеть ошибку своей молодости, то бишь, дочь, поэтому сбежал, не возжелав брать ответственность. Девочка росла в заботе и доброте, пока она не пошла в школу, тогда-то мама начала пропадать на работе сутками, но после работы мама всегда приходила какая-то неправильная... У неё везде были какие-то большие пластыри и бинты, а после снятия там были шрамы. Только позже Эрис поняла, что ее мама продавала собственные органы. Внимание самого дорогого человека стало меньше и меньше, а вскоре и вовсе являлось нормой не видеть былую улыбку на лице матери. Прикосновения, объятия и прочие тактильности исчезли вовсе, поэтому дочка тоже стала нелюдимой. Ближе к концу средней школы в семье появился Габриэль. Он показался хорошим мужчиной, но его гулянки по барам быстро доносились до одноклассников от их отцов. Оскорбления в сторону семьи сыпались ежедневно, от этого Эрис постоянно сбегала, прося перевести её в другую школу. А там всё начиналось с чистого листа и вновь повторялось по накатанной из раза в раз. Однако девочка никогда не осуждала Габриэля, сколько бы его не слышались обидные слова о нём, она любила его за доброту. Пусть он и являлся пьяницей, но он и правда заботился: дарил игрушки, одевал в новую одежду, давал карманные деньги на развлечения. Но увидев однажды в его лице животное, это заставило сомнениям лезть в голову и бить тревогу. Вдруг он сегодня, глядя на Эрис, искал лишь отдалённую схожесть той красоты, которой была наделена его любовница?
«Курода останется сегодня на ночь», — Сайки поставил в известность родителей, положив грязную вилку на тарелку, показывая, что он закончил ужинать.
— Ого, Кусуо! А ты подрос! Уже и на ночёвку приглашаешь подружку, так держать! — отец засветился от счастья, удивлённо раскрыв глаза.
— Малыш Ку, я только рада! Тем более в такую погоду я и сама бы не отпустила Эрис, — женщина, сделав пару глотков чая, томно взглянула на девушку, а потом на мокрое окно, за которым бушевала природа.
— Я признательна Вам.
«Вот и разобрались, — он тихо встал из-за стола и подошёл к раковине, чтобы помыть тарелку. — К слову, если что она будет спать на диване».
— Что? Нет, я не позволю, — Куруми сердито раскинула руками. — Она же девочка, так что, ты будешь спать на диване, а Эри-чан в твоей комнате!
Парень хотел было возразить, но увидев разгневанную мать, решил, что проще будет согласиться, чем рисковать здоровьем. Наконец, закончив с тарелкой, он поднялся наверх, чтобы подготовить постель.
Девушка закончила с ужином, повторила те же махинации, что и ее одноклассник, и встала напротив окна. Наблюдения за ливнем привели к мысли, что было бы паршиво сейчас стоять снаружи и мёрзнуть. Эрис взяла свою сумку с порога, достала оттуда куртку и повесила её на крючок.
«Всё же она очень яркая», — девушка расправляла складки на вещи поглаживающими движениями, с выражением, словно вспоминала старого друга. Этой куртке 8 лет, её отдала какая-то добрая женщина, чтобы Эрис не замёрзла по пути домой. К сожалению, это воспоминание почти стёрлось, поэтому ни причин, почему девочкой она была не дома, ни лица той доброй тёти она не помнит. Коробку от бэнто тоже стоило вымыть, хотя, кажется, она не нуждалась в этом из-за той голодной одноклассницы. Однако нутро так и кричало, что лучше стоит помыть контейнер.
Через некоторое время Сайки позвал Куроду наверх и показал комнату, а потом ушёл вниз спать. Свет в доме погас. Девушка целый день ждала, чтоб плюхнуться на кровать, и, сделав это, во всём гулом отозвалась ноющая, но приятная тяжесть. Прохладная постель и чистое бельё очень освежали. Становилось так спокойно от шума на улице, что моментально клонило в сон. Этот момент удовольствия хотелось бы растянуть гораздо дольше. Эрис с наслаждением обняла подушку, и вдруг почувствовала, что от неё доносится мужской шампунь. Очевидно, ведь это кровать Сайки! Наволочка явно менялась, однако, пощупав подушку, девушка поняла, что она совсем не из синтепона, а из перьев. Они явно впитали в себя запах одноклассника и сейчас так приятно пахли. И тут же щёки зарумянилась.
«Нет, нет и нет! Только попробуй влюбиться, Эрис! Этот парень просто добрейшей души человек!» — осознав, что Эрис сейчас принюхивается к подушке, она безжалостно закинула вещь в ноги. Подумать было стыдно, чтобы она ещё и вытворяла эдакие непотребства!
И всё же через несколько минут снова положила под голову. Почему-то от этот запах ей казался знакомым и успокаивающим.
Дождь становился всё тише — ветер уносил тучи. Луна начала проглядываться из-за облаков и светить в окна. Все давно уснули, один Сайки до самого утра чертыхался и ворочался из стороны в сторону на неудобном диване.
***
— Эй, безмозглые! — девочка навзрыд била и толкала ребят постарше в спины — Что вы натворили?
Она увидела котёнка в коробке, маленького и оголодавшего, и сходила в магазин за пакетом корма. Но, придя обратно увидела, что малыш не двигался совсем, лежал в луже с кровавым носом. Рядом стояли удивлённые мальчишки, очевидно, что это они сотворили такое с животным.
— Ты зачем его уронил? Кажется, он не дышит.
— Исида, я не виноват, он меня сам цапнул! Вот, видишь? Кровь идёт! — толстый мальчик показал небольшую царапину на руке и выл, словно ему там полруки отрезали!
— И правда… Глупый кот какой-то, пойдём отсюда.
Девочка преградила дорогу, прокричав, чтобы они остановились.
— Живо помогите отнести его к ветеринару!
Парнишки остановились, оглядели со всех сторон соплячку и тот толстый, самый главный из них, посмеявшись, сказал:
— Ты мне смеешь приказывать? Да ты знаешь, кто мой отец?
— Мне плевать, кто твои родители! Ты мерзавец, если можешь причинять слабым боль и страдания! — выпалила она, топнув ногой.
Вмиг от такого оскорбления лицо толстяка вскипело, и его терпение закончилось. Он не мог больше держать свой гнев, он пнул девчонку что есть силы и опрокинул в грязь. Она встала, отряхнулась и свирепо посмотрела на него, всем своим видом показывая, что не боится этого нахала.
— Что это ещё за рожу ты скорчила? Да я сейчас врежу тебе по ней!
Его друзья просто стояли в стороне и молча наблюдали за сим. Они считали, что девчонка и впрямь слабачка, не стоящая ничего. Один из парнишек, Исида, порылся в карманах и нашёл зажигалку. Ткнув друга в локоть, они сошлись на одной идее, хитро хихикнув.
— Эй, Босс, скрути её! — крикнул Исида толстяку, показывая в руках зажигалку.
Маленькую девочку резко схватили, без шанса выбраться, а ее длинную косичку потянули на себя.
— Интересно, у тебя такие красивые волосы, долго отращивала?
— Не смей! — она с ужасом наблюдала, как к её волосам медленно подставляют зажигалку.
Внезапно послышался громкий стук и толстяк упал на землю. Все переглянулись и увидели неподалёку пацанёнка с малиновыми волосами, который стоял и наблюдал за происходящим.
— Эй, ты ещё кто такой? Это ты так с нашим Боссом?! — закричал Исида.
«От вас воняет», — он взял в руки мяч и, стукнув о землю, пнул ногой. Казалось бы, удар был слабый, но мяч отлетел так, что этих двоих прохвостов откинуло ещё на метр. Мальчик немного постоял, а после подошёл к запуганной девочке и протянул руку.
Пояснение способности:
Физическая сверхсила — способность, которая превышает все физические возможности среднестатистического человека.
***
Сайки внезапно проснулся, от шума рядом. Он зевнул, прикрыв рот рукой, и обратил внимание на источник шума. В холле стояла Эрис и в спешке надевала куртку на высохшую форму, собираясь выйти из дома.
«Так рано уходишь?» — лицо Сайки, проснувшегося ото сна, по-прежнему оставалось непроницаемо-спокойным, однако Курода отлично видела пару красных полос на щеке, отдавленных подушкой, и изо всех сил сдерживалась, чтоб не рассмеяться.
Она неторопливо приблизилась к парню и присела на диван, чтобы быть на одном с ним уровне.
— Сайки, я благодарна тебе и твоим родителям за всё, но мне нужно домой, тем более я не хочу доставлять неприятности, — Эрис легонько поклонилась головой и посмотрела на собеседника в ожидании его комментария.
«Всё в порядке, можешь идти, — он махнул рукой, в душе радуясь факту, что комната освободилась и теперь появилась возможность перебраться туда. — И ещё ты должна мне теперь, запомни».
— Хорошо. Я пойду.
Ей и правда надо было идти домой. Однако сейчас душа была спокойна, все чувства подсказывали, что сейчас всё в должно быть в порядке. Перед школой стоило сделать домашнее задание, подготовить учебники к предстоящим урокам и вообще приготовить обед. Дел невпроворот.
«Постой, — вдруг Сайки положил руку ей на плечо и протянул пару кроссовок. — Вот, потом вернёшь»
На улице и впрям было зябко, отказаться от такой щедрости — настоящая глупость. Поэтому Эрис поблагодарила одноклассника и надела обувь. На удивление они сидели как влитые.
— Увидимся в школе, Сайки, — она попрощалась и закрыла за собой дверь.
«Боже, наконец-то, — парень выдохнул полной грудью. Впервые к нему домой пришли с ночёвкой, оказалось, что это довольно выматывает. Но Сайки подметил, что было бы хуже в разы, будь вместо Куроды остолоп Нендо или параноик Кайдо. — Сон на диване это отвратительно, больше никогда не пущу никого на ночь. К слову, кажется, мне снилось прошлое».
