Привет

      Стар уже неделю жила в нормальном мире. Ну, на Земле, перемешавшейся с Мьюни, которой так никто и не смог дать нормального названия.       Марко казалось, что она отошла от того года только сегодня. Прошлые шесть дней она провела будто на автолилоте. Она разговаривала, но отвечала односложно. Часто задумывалась, и в такие моменты её взгляд становился призрачным и рассеянным, будто она одновременно пыталась разглядеть одну вещь в мельчайших деталях, но вместе с тем и всё вокруг одновременно.              Чаще чем это Стар лишь глупо улыбалась. Глупая, полудовольная улыбка, казалось, вообще не сходила с её лица. Хотя нет - сходила, но лишь тогда, когда Стар испытывала какие-то другие эмоции, что случалось не так уж и часто.       К слову, о еде. Когда Стар только пришла, она уставилась на холодильник так, будто тот был пупом Земли. Но Марко, вредный, но такой родной Марко Диаз запретил ей наедаться. Он говорил, что от этого ей будет очень и очень плохо, возможно она даже может, упаси Господь, умереть. Поэтому, чтобы бывшая принцесса не делала, как бы не пялилась умоляющим взглядом на холодильник, друг был неприклонен.       На седьмой день своего возвращения домой, когда Марко сидел на диване вместе с подругой и старательно пытался расщепить сознание на две отдельные части - одна для просмотра новой серии любимого сериала, а другая для присматривания за Стар - бывшая принцесса вдруг подалась к нему и обняла за талию, положив голову на ноги парня. И прошептала лишь: -Марко... Я здесь... Дома... И ты тоже здесь, Марко. Мы... Мы дома...       А после расплакалась.       Марко очень удивился. Он испытывал целую гамму чувств, от радости за то, что подруга, наконец, пришла в себя, до глубокой, всеобъемлющей печали и сочувствия.       Всё дело в том, что всё эти шесть дней до Стар находилась будто в апатии. Девушка словно потеряла дар речи. Она либо молчала, либо отвечала лишь: "Да, нет, согласна, не нужно... " и всё в этом духе. Но она ни разу не произнесла более-менее осмысленного предложения с тех пор, как вышла оттуда.       Потому что Стар Баттерфляй, до этого момента, не верила, что всё позади. Она просто не могла осознать, что теперь она дома.

***

Стар находилась на Земле две недели. Она, наконец, могла нормально наесться. Судя по объёму поглощаемых калорий Марко начало казаться, что Стар буквально навёрстывает упущенный год. И это, кажется, была вторая самая лучшая новость за последний год бывшей принцессы Мьюни. Первой была новость, гласящая, что она вернулась.       Но была и плохая новость. Правда, всего одна. И та - с оговорками.       У Стар теперь была лишь одна рука. Вторая - левая - всё время была занята Марко. Она держала его за руку, плечо, голову, щеку - неважно. Главное - тактильный контакт.        Главное - ощущать его рядом.        Время, когда у блондинки были свободны обе руки, она предпочитал проводить в объятьях. Она обнимала Марко... Почти постоянно. По-разному, конечно. За плечо, легонько, крепко. Но чаще всего последний вариант. И обнимашками редко заканчивалось.       Ещё одна плохая новость, но теперь уже для Диаза - ему, кажется, скоро протрут всю кожу на щеках и губах.       Стар целовала его каждый день минимум раз десять. И каждый раз - как в последний. У любителя красных толстовок складывалось чувство, что Стар хочет его съесть. Иначе такое рвение объяснить просто невозможно.       Стар старалась влиться в жизнь Диаза. Она уже узнала, что он учится в пристижном колледже на психологическом факультете почти год, чего всегда хотел. У Начос теперь появилась "будка", которая скорее целый сарай. Но драконоцикл такое положение дел, по словам владельца, более чем устраивало.       Вчера приходила Жанна. Они проговорили часа два, при этом Стар ни на секунду не отпускала Диаза. Говорили они ни о чём. Так, будто никакого года разлуки не было. Просто о всякой чепухе. Как там Бритни, например? Чем занимается Фергюсон? Каким образом (и это была одна из наиболее животрепещущих тем) Пониголовая до сих пор может летать? В общем - вы поняли. Даже клоуна вспомнили. Немного посмеялись, немного погрустили. Всё как обычно.

***

Марко Диаз - ответственный юноша. Именно поэтому отсутствовать на занятиях больше (целых!) двух недель он не мог. Дико волновался за Стар. Парень дал ей инструкции, кажется, на абсолютно все случаи жизни. Вплоть до приёма Геймлиха, который, кстати, по словам Марко, у Стар выходил весьма неплохо.       Он стоял во дворе, возле машины. Благо, ехать недалеко, всего час пути из родного города. Там он и будет жить всю следующую неделю, в общежитии. Марко был категорически против "общаги" и всегда применял развернутую формулировку.       Стар стояла на пороге. Она ничего не делала, просто стояла и смотрела ему в глаза. Но фраза, которую она произнесла перед выходом парня всё ещё висела в воздухе настолько густым комом, что даже случайный прохожий мог понять, что она сказала.       Не уходи.       Марко уехал через пять минут. Именно столько ему понадобилось, чтобы решиться. Он искренне боялся за Стар и даже подумал как-то, что она при таком исходе вполне может посчитать его предателем. Но Стар заверила его в обратном. С одной стороны она понимала важность учёбы. А с другой...       Не уходи, пожалуйста...

***

      Наконец, наступили выходные. Марко никогда не был так близок к столь приятной смерти. Стар чуть не задушила его, едва он вышел из машины. Приехал парень рано, в девять утра, но это не помешало Стар выскочить ему на встречу сразу же. В его объятиях она проспала ещё 2 часа.       А улыбка - та самая, не веруюшая - никак не желала сползать с его лица.       Когда Стар ослабила хватку, заснув окончательно, Марко поцеловал её в лоб и прошептал, уходя: -Спи, Стар. Я здесь. Теперь - навсегда.       Через две минуты он вернулся в комнату. С книгой в одной руке и стаканом воды в другой. Юноша сел на кровать, поставил стакан на тумбу и взял спящую девушку за руку. Она тут же возмущённо буркнула что-то и Марко показалось, что у него хрустнута рука. А может и не показалось.       Так они и просидели ещё 2 часа. Он - читающий книгу одной рукой и гладящий её ладонь второй. И она. Спящая, что-то блаженно шепчущая во сне.