- три недели спустя -
Ранним утром Хуан вслушивался в приятный шум океана, раскладывая товар по кейсам на столе. Он стоял на небольшой деревянной эстакаде, выходящей к морю. За его спиной послышались размеренные шаги и Хуан, не оборачиваясь поприветствовал своего клиента: - Либертад благодарит за поддержку! У меня хорошие новости. Наш запас Вивиро утроен, - гордо заявил Кортез, не отвлекаясь от дела. Подоспевший контрабандист принял к сведению информацию и, на удивление, с искренним сожалением вздохнув, но не без своенравного задора, сказал: - Айй… так жаль этого паренька – Кастильо. То, что устроил его папочка... просто жесть. - Да живой он. Мне хотелось отправить его с отцом ко всей их паршивой семейке, но… - пренебрежительно буркнул Хуан, припоминая споры о нем с Дани, - Мои товарищи увидели в нем что-то, чего мне не понять. Хоть Антон больше не мешается и на этом спасибо. - Ага, все-таки выжил… Знакомо, знакомо, - хитро отозвался контрабандист и продолжил говорить о Кастильо старшем, - Знаешь, есть просто больные на голову люди, - сказал он, явно улыбаясь и наслаждаясь дивной иронией своих слов, - Ну, отбитые психи, - неоднозначно закончил тот. Хуан наконец повернулся к клиенту, передавая ему кейс, -Ты надолго здесь? Сегодня ночью будет весело, заглядывай в отель Аманесер - повстанец пожал руку человеку со странным ирокезом и красной майкой, что сейчас была почти скрыта под камуфляжной рубашкой. - Спасибо за такое гостеприимство, - рассмеялся Ваас Монтенегро, - Не могу обещать. Adiós amigo! - махнул рукой пират и зашагал прочь с товаром, направляясь скорее всего к своему кораблю. Хуан лениво пересчитал вырученные деньги и, заслышав «Luis Fonsi, Demi Lovato - Échame La Culpa» из проезжающей мимо машины, направился в упомянутый отель. За три недели после свержения El Presidente Яра начала меняться. Очень медленно, но верно. Крупные мятежи еще не успели сформироваться и у жителей Яры было достаточно времени, чтобы просто прийти в себя и подумать обо всем. Либертад всеми силами старались показать людям, привыкшим к диктатуре, что теперь можно жить иначе, лучше. Это сложно – многолетняя пропаганда Антона прочно сидела в головах многих людей. Кого-то из них удавалось убедить с помощью Диего. Тема любви и уважения к сыну президента – это единственное в пропаганде, что сыграло повстанцам на руку. Без Диего было бы намного труднее завоевать доверие пропагандистов и тем более армии Кастильо. К тому же суд все таки был правильным решением. Не все, но достаточно ощутимая часть истинных яранцев ужаснулись, увидев масштабы ада, что развернул Антон за стенами заводов и объектов Биовиды, и были согласны принять отстранение Кастильо-старшего от должности президента. Потому что одно дело слушать уверенные речи диктатора о необходимости такой жестокости, а другое дело, увидеть эту жестокость воочию, вживую и почувствовать холодящий кровь страх от понимания, что в любой момент истинность любого яранца могла бы быть поставлена под вопрос и буквально каждый мог бы оказаться среди мучеников производства Рая. Однако от армии и оставшихся командующих все равно из-за борьбы за власть исходил высокий риск мятежа, за которым пристально следили Либертад. Свержением Кастильо война не закончилась, а лишь приобрела новые формы. Его же самого изолировали на собственном острове. Правда не все шло так гладко, как представляли многие. Отсутствие экономических планов остро вставало вопросом перед новыми лидерами. Кастильо использовал рабский труд, а все деньги с продаж Вивиро и налогов шли на армию и новое производство лекарств и отравы. Как бы это ни было неприятно, Либертад пришлось отказаться от идеи свернуть всё производство табака. Продажа лекарств была весомой частью дохода много лет, поэтому повстанцам пришлось восстанавливать это производство, правда теперь уже без рабского труда, что было намного труднее. (Кажется многие повстанцы пожалели, что не подумав разрушали некоторые заводы) Люди наконец могли работать на уцелевших плантациях, как на обычной человеческой работе. Теперь, когда деньги с продаж перестали идти только на армию, Либертад могли обеспечить рабочих банально средствами защиты и выплатами. Безусловно из-за многих факторов производство было меньше, чем при адском режиме Антона, но это было уже что-то, чего хватит на постепенное сложное восстановление страны. А об экспериментах на людях при производстве удобрения и химического оружия уж точно забыли надолго. Фартовая высказывала идею о развитие туризма в ближайшем будущем, в чем ее поддержали многие из Либертад и из мирного населения. Ведь действительно, Яра - та страна, которая может стать значимым центром туризма и поддерживать свою экономику этим, помимо продаж лекарства. А что касается людей, которые мечтали о падении диктатуры – этого времени хватило, чтобы они наконец осознали произошедшее и вздохнули с облегчением. Кто-то не просыхал, кто-то плакал от счастья, кто-то от горя потерь, кто-то просто по-человечески отдыхал, кто-то выходил на улицу и кричал веселые песни, играя на любимом инструменте. Но общее было одно – множество людей сплотилось, чтобы восстановить родные острова. Выборов так и не было. Со страной кое-как, но управлялся какой-никакой совет из глав Либертад вкупе с Диего, который мало по малу привыкал к новой жизни. Он был одним из тех, кто тяжелее всего переживает этот переворот. Дани и Даниэль старались помогать ему с этим как могли, по-настоящему становясь для него кем-то вроде старших сестры и брата. Утро приносило приятную прохладу, ласковый свет игрался меж листвы, а морской прибой пел свою тропическую песню. В отеле Аманесер сегодня не было покоя. Люди сновали туда-сюда, приводя отель в божеский вид и готовя все необходимое для ночного праздника, фестиваля, тусовки – как угодно. Улицы Яры были расклеены листовками, призывающими к веселью, в выбранном отеле, у себя дома или других барах. Назначенный день повстанцы окрестили чем-то вроде всеобщего праздника свободы. Рохас наводили порядок на небольшой набережной во дворе отеля, выметая с дорожки сухие листья. Они то и дело поглядывали на заманчивые волны и подпевали радио, игнорируя весь текст песни о любви, подпевая только на словах: - I don't really, really wanna fight anymore I don't really, really wanna fake it no more Play me like The Beatles, baby, just let it be! Потому что они и в правду больше не хотели такого масштабного и страшного кровопролития, что было пару недель назад. Они больше не хотели так жестоко сражаться. В этом и практически не было необходимости, потому что в отличие от бойни, что царила тут совсем недавно, теперь в Яре было намного спокойнее, хоть выстрелы все еще и сопровождали привычную жизнь. Мимо них постоянно бегали люди, что-то перенося и убираясь, чтобы отель встретил гостей во всей красе. Паоло и Талия, так же подпевая легкой и задорной песне, перетаскивали стулья ближе к столам у бара, где расположился недовольный Лоренсо. На него и других Легенд сгрузили бремя подсчетов еды и алкоголя в огромных количествах. Поэтому сейчас Лоренсо с кислым лицом сидел за барной стойкой и сверял списки закупок с ящиками, что проносили мимо него другие добровольцы, звеня стеклом. Ящики складывали позади бара и уже к обеду там набралось с несколько десятков коробок, пара из которых выделялись почтовыми отметками и были подписаны кем-то по имени Рук из Монтаны. Если это ящики с теми странными белыми цветами, то Дани к ни даже не прикоснется. Ему хватило один раз вдохнуть «блажи», чтобы он зарекся с этим больше не связываться. Елена и Эспада двигали очищенный от многодневной пыли винтажный зеленый диван под уютный навес-пристройку. Даниэль специально подговорил каждую из них заняться обустройством этой пристройки, чтобы девушки наконец перестали хмуро друг на друга смотреть и сработались. Фартовая вырвалась из плена списков у Лоренсо и присоединилась к Бичо с Филли на сцене над бассейном, где они подключали аппаратуру. Она хоть и не разбиралась во всех проводах музыкальной техники, но под присмотром Бичо быстро понимала, что к чему. Двор отеля был похож на муравейник, в котором не прекращала играть легкая музыка, не давая заскучать. Отель наконец вернется к жизни, потому что даже номера стали приводить в порядок. Яре бы не помешал туристический бизнес. Даниэль видел вокруг себя знакомые лица всех, с кем он проходил этот сложный путь и это делало сегодняшнее утро особенно воодушевляющим. Рохас вскоре закончили с набережной и присоединились к Диего. Который все это время скромно крепил гирлянды подальше от всей суеты, под балконами, где были места отдыха. Мальчик все еще выглядел задумчиво и вел себя тихо, особо ни с кем не разговаривая. Он стоял на стремянке еле дотягиваясь до нужного места, но слабо заметная улыбка появилась на его лице, когда он увидел близнецов. Дани и Дани все еще боялись за него. С его статусом у него помимо множества обожателей было и такое же множество врагов, особенно среди радикальной оппозиции. Но это улаживали главы Либертад, а Рохас просто старались быть рядом, помогая во всем. Ну и попутно агрессивно не подпуская к нему никого, кто хоть как-то хотел навредить Диего из-за действий его отца. Даже в отель уговорили приехать развеяться, безусловно под защитой своей защитой, как и обещал Даниэль. К вечеру музыка из потертого радио затихла, выключенная щелчком заедающей кнопки. Но совсем ненадолго.***
np: Hector Hernandez - Feeling Loco
- этой ночью -
Ясное и волшебно звездное ночное небо накрыло острова уютным куполом. По окрестностям разносилась ужасно беспечная и прекрасная Feeling Loco. Отель засиял невероятными цветами: гирлянды переливались в такт музыке, прожектора окрашивали двор и окрестности в фиолетовые и голубые оттенки, вторя ночному небосводу. Только сейчас, придя в себя и восстановив силы, повстанцы по-настоящему праздновали освобождение. Даниэль был одним из инициаторов этой идеи, потому что та попойка с громкой музыкой, что они устроили аккурат после смерти Кастильо была скорее чем-то, чтобы заглушить пережитое и высвободить накопившиеся эмоции. Но всё то празднество Даниэля не отпускала скорбь за погибших людей. Как и многих других, кто потерпел потери в этой революции. На то, чтобы отгоревать ушедших, людям, включая Дани, нужно было время. И теперь, когда погибшие не так сильно кололи острой болью в сознании, а оставались доброй памятью в сердце, Даниэль мог наконец от души отпраздновать свержение тирании, как и множество других людей. Рохас танцуя вместе с сестрой, полностью отдавался ритмам, вырывающимся из колонок. Их окружала танцующая толпа товарищей, что так же отдавались звучащим энергичными мотивам, давая волю своим эмоциям.Close your eyes, lose control
Рохас никогда не видели Яру настолько сплоченной и свободной. От этого у Дани и Дани кружились головы. Не без греха Рохас подумывали все-таки побывать в Америке, вместе с Максимас, но исключительно в туре с концертами этих неугомонных музыкантов. Потому что, благодаря окружающим их людям, мысль о переезде растворилась. Они наконец обрели близких людей и поняли кто они, теперь уже искренне наслаждаясь местами, где выросли. В ходе войны, Рохас хоть и были верными союзниками повстанцев, но всегда чувствовали себя лишь посредниками между Кларой и раздробленным сопротивлением. Им всегда казалось, что они не так близки с Кларой, чтобы быть лучшими друзьями, хоть и тёплые чувства к jefe были. Им казалось, что они не вольются в уже сформированные компании и банды в каждом из регионов. Но теперь, когда весь путь был позади и перед свободой оставалось финишная прямая, что-то поменялось. Только сейчас такой тяжёлый и страшный путь, а ещё общая цель начали по настоящему эмоционально сближать многих из сопротивления. Дани и Дани начали обретать по истине близких друзей среди союзников и даже семью в лице осиротевшего при живом отце львенка - Диего, которого приходилось защищать от своих же. Впервые после смерти Литы Рохас почувствовали что-то поистине тёплое к кому-то из своего окружения.I'm feeling loco
Сияющий мир вокруг замер в прекрасном мгновении, в котором Даниэль, не останавливаясь, окинул взглядом переливающееся фиолетовыми, красными и синими красками ночное окружение. Взрывные Максимас отжигали на импровизированной сцене за аппаратурой, раскачивая гостей в такт битам.Hey!
Легенды уютно расположились рядом в баре, выпивая и выкрикивая что-то задорное людям, проходящим мимо. В воздухе витали пряные запахи приправ, сладкий запах коктейлей и конечно же спирта.I'm feeling loco
ЛаМораль и Монтеро окружили сцену и кажется гостям скоро станет не хватать двора. Отмытый бассейн отражал огни гирлянд, а брызги из него так и норовили задеть аппаратуру музыкантов. И кажется, Дани был готов поклясться, что мельком увидел у ящиков из Монтаны того странного мужчину, чей мяч чуть не присвоил себе Чоризо однажды в баре.Hey!
Кто-то, как Хуан, расположился на балконах возле номеров или местах отдыха, задумчиво покуривая или подпевая. С балконов открывался вид на весь мерцающий огнями двор и простилающийся в бесконечность океан.I'm feeling loco
Взгляд Дани зацепился за Диего, который осмелился ненадолго остаться. Он сидел в пристройке на диване, в окружении пары amigos Рохасов, включая Терри, который сказал ему что-то приободряющее, от чего Диего улыбнулся, а amigo пританцовывая направился к бару. Даже странная компания туристов, что попали в эту историю совершенно случайно, присутствовали и чувствовали себя частью чего-то вдохновляющего. Филли незаметно стащил из бара еды для Чоризо, что не укрылось от глаз Даниэля и тот широко улыбнулся, когда механик Монтеро радостно подхватил щенка на руки. Сердце отеля, как и сердце всей Яры, свободно забилось в ритме полюбившихся песен, что громко звучали на каждом углу. Казалось, что даже луна засияла цветами прожекторов, когда Рохас c друзьями поднялись на высокий уступ близ отеля. Алкоголь приятно растекался по сознанию, а несколько глайдеров, оставленные кем-то у самого края обрыва, манили совершить что-то безумное. Повстанцы без раздумий экипировали незамысловатые конструкции и, в кульминационный момент песни, все так же вырывающейся из колонок отеля, прыгнули в объятия ветра.тайминг 2:30 Hector Hernandez - Feeling Loco
Как только земля ушла из-под ног Даниэля, и он почувствовал свободу полета, в его голове стали теплиться воспоминания, а за спиной кажется выросли крылья. Округа внизу светилась и переливалась огнями, небо было невероятно чистым, а могучий ветер нес повстанцев вперед. Воспоминания одно за другим проносились в сознании: Знакомство с Либертад и Хуаном со своими безумными устройствами. Своеобразная встреча с Эспадой и первые победы. Даже первые потери не остались на задворках памяти и тоже всплывали картинками в голове, но сейчас они не приносили боли. Лишь добрую память и благодарность. Тоска об этом больше не давила грудную клетку, отчего Даниэль был невероятно счастлив, глубоко вдыхая ночной воздух. Громкие выходки вместе с Максимас и душевный вечер с Бичо. Теплый прием Эль Тигре и, медленно завоеванная, но крепкая дружба с Легендами. Спор с ЛаМораль, который перешел в воодушевляющий союз. И, в конце концов каждая малейшая деталь этого приключения, что западала в сердце, сейчас дарила огромный душевный подъем. Даже amigos, что Дани и Дани собрали вокруг себя были для них близкими товарищами, ради которых они свернут горы, и воспоминания с которыми сейчас переполняли близнецов. Рохас громко и восторженно закричали, смеясь и жмурясь от встречного ветра. Даниэль оглянулся на союзников, парящих на небольшом расстоянии друг от друга, и, почувствовал такое тепло, что будь он достаточно пьян, то начал бы выкрикивать громкие признания в любви. Как тогда с Бичо, который стал «ты ж моим пирожочком» у перебравших Рохас. От прилива вдохновения Даниэль очнулся только когда нырнул в прохладный бассейн, вернувшись в отель. Либертад продолжали наслаждаться свободой и эмоциями, сотрясая стены отеля музыкой, песнями, смехом и удивительными рассказами, пусть и какая-то часть из гостей уже свалилась в номерах спать без сил. Музыка во всей Яре не собиралась стихать до утра.***
Противный звонок телефона чуть не расколол голову спящего Даниэля пополам. Он с трудом приоткрыл глаза, находя себя лежащим в странной неудобной позе на одном из диванов, в окружении распитых бутылок. Кажется, время близилось к обеду. Наконец подняв трубку Даниэль услышал голос Хуана: - Слушай Дани, армия Антона, как мы и предполагали, собрала новый мятеж. Солдаты борются с нашим режимом и будто каждую неделю появляются новые проблемы. Посмотри информацию на карте, что я тебе выслал. Дани сквозь головную боль поблагодарил Хуана, быстро бросил трубку и сунул телефон в карман, чтобы Кортез не начал вновь распинаться о нескончаемой революции. Рохас сел, потирая гудящую голову и пихая спящую на кресле рядом сестру. - Покой нам только снится, - чуть улыбаясь сказал он сам себе.