Иноземец

      Тэм подняла лук и была готова выпустить в нашего безбилетного эльфа стрелу, наконечник которой так и угрожал оборвать его жизнь. Оскал на её лице дал мне знать, что она была абсолютно настроена убить его. Хотя самому эльфу, по моим прикидкам, на вид едва перевалило за восемнадцать.       Я осмотрел нашего незваного гостя и пришёл к выводу, что он выглядел совершенно безобидным. Любой из нас троих мог бы запросто справиться с ним одними кулаками. В частности Джули. Лук Тэм или её кинжал были тут излишни, а мой огнестрел мог превратить его в фарш за долю секунды. Или, по крайней мере, таково было моё мнение, когда я решил помешать ей убить бедного парня.       Я легонько положил руку на плечо Тэм, чтобы успокоить её. Её прищуренные глаза и напряженные мышцы медленно расслабились от прикосновения. С выдохом она медленно вернула тетиву на место и сняла с неё стрелу. Это, в свою очередь, позволило мне немного расслабиться, поскольку дало понять, что она не убивала людей без веской причины, а также помешало создать новый труп, который нам пришлось бы прятать.       Сам эльфийский гость казался совершенно равнодушным ко всему этому, продолжая беспечно опираться на посох с лёгкой улыбкой на лице, которая была очень невинной. Я, конечно же, был только рад дать ему немного времени начать говорить, но это, однако, не убеждало нашу подругу кунари.       — Он опасен, Сэм, — серьёзно сказала Тэм, явно пытаясь переубедить меня. — Мы должны убить его.       Это привлекло моё внимание, в этом можете не сомневаться. Я потерял дар речи от ярости её убежденности в этом вопросе. Этот эльф, в худшем случае, казался мне озорливым ребёнком.       Наш гость многозначительно откашлялся.       — Это немного невежливо, — возразил эльф, — говорить об убийстве прямо у жертвы на глазах, при этом даже не узнав у той имени!       — Я знаю достаточно, Саирабаз, — рявкнула Тэм на парня. — Ты без хранителя, а значит, что в любой момент можешь напасть. Слишком опасно позволять тебе жить.       Эльф закатил глаза, не переставая улыбаться. Это подогрело мой интерес, так как я начал подозревать, что речь Тэм ему приходилось слышать не в первый раз. Он отошёл в сторону и сел на край телеги, положив посох на бёдра.       Мы с Джули тоже сели; я со своим невежеством тем временем всё ещё совершенно не подозревал о потенциальной опасности. Тэм осталась стоять, позабыв напрочь о Джули и курочке, которую та снова начала кушать. Голод побеждал любопытство, что в данном случае было для меня совершенно чертовски странно. Обе мои спутницы, казалось, знали, кем приходился этот гость, но Джули, по крайней мере, выглядела спокойной по этому поводу.       — Кто он? — спросил я Джули.       — Тут правильнее спросить, что он такое, — ответила Джули в перерывах между жеваниями. — Он отступник. Маг, что вне Круга, восставший колдун.       Я фыркнул от смеха. Наконец-то появился предполагаемый пользователь магии. Если бы он действительно хотел причинить нам вред и реально был магом, то уже бы продемонстрировал это. Или, во всяком случае, такова была моя логика. Вся ситуация казалась мне невероятно абсурдной.       — Меня зовут Армен, если вдруг это кого-то волнует, — сказал эльф, не обижаясь на то, что мы говорим о нём прямо перед ним. — И всё так, как сказал твой друг, я восставший маг. А кем приходишься ты?       Мне нужно было увидеть, чтобы поверить в это. В глубине души я уже решил, что магия должна существовать, если всё увиденное мной до этого оказалось реальным, но я не мог просто поверить им на слово. Требовались хоть какие-то данные об основных способностях пользователей магии.       Для начала, я достал из ИРП пакетик с десертом и открыл его. Откусил кусочек сомнительного лакомства внутри, чтобы немного подразнить эльфа перед тем, как попросить его показать магию. Это являлось напоминанием ему о том, что у меня было то, чего он хотел. Ухмылка на лице мага немного померкла, поскольку он уставился на десерт, а не на меня.       — Сэм Хант, прошу любить и жаловать, — быстро сказал я. — Если ты маг, покажи нам свою магию. Я ещё не видел кого-нибудь, кто пользовался бы ею.       Это, конечно же, вызвало изумление, брови юнца слегка изогнулись.       — Ты не из Орлея? — спросил Армен.       — А похоже, что он отсюда? — спросила Джули.       Я, конечно, говорил по-орлесиански, но вот мой акцент должен был сойти за ответ на его вопрос. Как вскоре я обнаружил, этого ему не хватило.       — По голосу он походит на встреченных мною гномов, — подтвердил эльф. — Из какой ты страны?       Я начинал раздражаться. Он тянул время или пытался полностью избежать моей просьбы, перескакивая на совершенно другую тему.       — Я из очень далеких краёв. Ты не знаешь, где это, — сказал я. — Ну так и? Ты наконец покажешь мне магию, или ты совсем не голоден?       Я потряс десерт между пальцами, пакет издал заманчивый звук.       Лицо Армена скривилось от раздражения, впервые он продемонстрировал что-то, кроме небрежно счастливой моськи. Тем не менее, от него всё ещё, как я думал, не исходило угрозы, он больше походил на недовольного ребёнка, которого попросили убраться в комнате, нежели на того, кто нёс настоящую враждебностью. На секунду мне стало как-то неловко, что я превратил его в своего личного шута. Скоро я очень сильно пожалею об этом.       Эльф встал, отряхнув при этом подол своей мантии, и взял посох обратно в руки.       То, что произошло дальше, ошарашило меня. Он по широкой дуге взмахнул посохом, и, когда он это сделал, по всей длине посоха пробежались фиолетово-синие электрические разряды. Прежде чем я успел даже удивиться, как он всё ещё держит эту штуку, не поражая себя электричеством, он перестал размахивать посохом и швырнул то в меня. С кончика посоха сорвалась самая настоящая молния. Я не видел, куда она полетела, очевидно, она был слишком быстра для этого, но я определенно услышал её, когда та прошла прямо мимо моего левого уха. Молния почти оглушила меня.       Я упал на задницу, в то время как Джули с Тэм бросились в укрытие. Армен вновь поставил посох на землю, и выражение на его лице из глубокой сосредоточенности снова сменилось легким весельем.       Я встал в оцепенении. Я не знаю, какое лицо у меня тогда было, но могу только представить, что оно было где-то рядом с ребенком, впервые увидевшем цветочный фейерверк в небе. Я был изумлён и впечатлен... но эта эмоция быстро превратилась во что-то другое, когда мой разум оправился от шока.       — Видишь! — крикнула Тэм, указывая на эльфа одной рукой, пока другую держала на кинжале. — Это не просто случайный попутчик! Он самое настоящее живое оружие!       По итогу я был склонен согласиться с её оценкой, хотя и не только потому, что он владел магией. Нет, всё потому, что он выстрелил той смертоносной штукой так близко от моей головы. По сути, это было эквивалентом стрельбы из земного оружия, и для него это было на уровне какой-то игры.       Но я не мог позволить ему почувствовать от меня угрозу, пока нет. Я ни за что не смог бы обогнать по скорости буквально молнию. Мне требовалось застать его врасплох. Так что, с едва сдерживаемым неодобрительным взглядом, я медленно похлопал выступлению этого парня. Мелкий нахал театрально поклонился, явно довольный тем, что ему удалось развлечь аудиторию.       Ага, определенно редко выходил из дома.       — Как по мне, вполне безобидно, — соврал я. — Пожелай того, он мог бы давно нас прикончить.       Уголок рта Тэм дернулся. Она заметила мой обман. Если маг тоже заметил, то виду не подал. Моя уверенность росла по мере того, как я медленно приближался к нему, в то время как моя другая спутница сделала то, что, как я знал, она сделает: вставит слово.       — Безобидно? — сказала Джули, не веря своим ушам. — Да он в тебя швырнул молнию!       Маг полностью повернул голову, позволяя мне без проблем сделать ещё несколько шагов. Тэм мудро решила не последовать за мной; как бы она ни была натренирована в скрытности, на таком расстоянии это было бы ничем не лучше ходячей горы.       — Я швырнул её в землю за его спиной, — поправил Армен, обращаясь к Джули. — Он просил продемонстрировать магию – я показал лучшее, что мог придумать.       Скорее, самое яркое, до чего смог додуматься, и нет ничего ярче молнии.       От этого комментария, должно быть, у Джули кровь застыла в жилах так же сильно, как и у меня.       — Сэм, ты не можешь позволить ему остаться, — взмолилась Джули. — Магов держат подальше от народа по веской причине. Взрыв прошлой ночью, они его вызвали!       А вот это, на минутку, привлекло моё внимание. Объяснения Тэм прошлой ночью опустили эту деталь, или, скорее, она изложила её так, что я не понял. Мои инстинкты всё ещё говорили мне, что Армен не был нашим врагом, скорее ребёнком, у которого в руках находилось слишком много силы. Мне нужно было заверить Джули и Тэм, что я, по крайней мере, понимаю это.       И все же, я видел в нём большой потенциал. Я прикинул: шансы на то, что мы ввяжемся в серьезную драку в ближайшие несколько дней, больше, чем пятьдесят на пятьдесят. Кроме того, он представлял очевидный научный интерес, и у меня было что-то вроде обязанности попытаться привести его моему начальству.       Или, если уж быть до конца честным, я хотел посмотреть, что ещё он умеет, и я хотел, чтобы это самое «ещё» было направлено охотящихся на нас людей, а не на меня. Мысль, что Золотушка превратится в поджаренного на электричестве шевалье, была невероятно соблазнительной.       Решено: эльф пойдет со мной.       Сперва нужно было разобраться с его необузданностью. Или, по крайней мере, правильным пониманием того, в каком ключе стоит видеть нас, причем сделать это нужно было быстро.       — Тэм, ты же слышала, как я рассказывал Джули о драконе? — спросил я, повернувшись к кунари.       — Да... — ответила Тэм, не до конца понимая, к чему был вопрос.       — Ты поверила этой истории? — спросил я.       — Нет, пока не увидела тебя лично, — ответила Тэм. Её взгляд на мгновение метнулся к оружию, висящему передо мной на ремнях.       — Я, кстати, всё ещё не верю, — пошутила Джули.       Я на это только улыбнулся, так как прекрасно знал, что она давно поверила мне.       — Ох, как мало веры в бедного меня, — шутливо сказал я. — Что ж, наверное, придется показать тебе.       С каждой секундой я только загорался своим планом.       Я повернулся к Армену, который всё это время внимательно слушал и не проронил ни слова. Его голова немного приподнялась, когда он понял, что всё мое внимание теперь сосредоточено на нём. В каком-то смысле мне было его жаль. Он собирался засвидетельствовать то, чего раньше не видели люди этого мира, за исключением одного конкретного мудака.       Оказалось, что собравшиеся вокруг меня люди уже слышали о чём-то подобном, просто не в той форме, которую я собирался продемонстрировать. Что делало это ещё более тревожным для них.       — Мой черед, — сказал я ему.       Армен наклонил голову, пытаясь понять, что я имею в виду. Думаю, то, что я сделал дальше, доказывает, что я плохой человек, так как совершил я это с чувством ликования.       Я быстро вытащил ручную пушку, висевшую у меня на бедре, и взял её в обе руки. Сняв большим пальцем оружие с предохранителя, я прицелился и выстрелил три раза. Пули, сопровождаемые яркими дульными вспышками, с грохотом вылетели из ствола.       Я усмехнулся про себя. Я хорошо выбрал свою цель: ящик, который достали из телеги и прислонили к стволу дерева. Внутри находились упакованные в сено керамические кувшинчики с растительным маслом. Мои выстрелы не только пробили дерево ящика, они вдребезги разбили кувшины внутри и прошли навылет в дерево. Масло брызнуло из пулевых отверстий, а затем потекло на траву. Из-за ржавчины от старых железных гвоздей и естественных оттенков дерева и масла – сочащаяся жидкость походила на кровь.       Звук выстрела также эхом отразился от некоторых скал на краю реки. Это было удивительно ностальгическое зрелище.       — Эй, ну не масло же, — посетовала Джули из-за спины. — Я собиралась продать его.       Выстрелы прошли мимо Армена на приличном расстоянии, он был далеко в стороне от линии огня, но он всё равно оказался достаточно близко, чтобы услышать как летящие пули, так и крохотные взрывы, которые их запустили. Маг от неожиданности и шума отшатнулся, потерял равновесие и упал на задницу.       Но что самое главное, как я тогда думал, он уронил свой посох; в то время я ещё не знал, что магам он не нужен.       Продемонстрировав, что у меня есть собственные средства убить его, недоступные его нынешнему пониманию, я направил на него своё оружие. Тэм вскоре тоже присоединилась, подойдя ко мне и снова наложив стрелу на свой лук. Глаза мага расширились, и он сидел неподвижно, как статуя.       — Увижу ещё раз хотя бы маленькую искорку магии – и я жму на курок, — я поморщился. — Нам с тобой нужно перетереть кое о чём.       Я правильно понял, что эльф не мог вызвать смертельное заклинание без того, чтобы я не заметил, как он его творит, и не успел нажать на курок. Во всяком случае, до тех пор, пока я внимательно следил.       Рот мага на мгновение превратился в тонкую линию, прежде чем он заговорил. Ему вообще не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя.       — У меня сложилось впечатление, что мы уже разговаривали.       — Это другое, теперь все наши карты на столе, — ответил я. — Что подводит меня к вопросу: что ты ещё за чёрт такой из табакерки?       Отсылка к карточной игре, по-видимому, позабавила его.       — Я могу то же самое сказать и о тебе, — сказал Армен, отвечая мне ухмылкой. — Мы оба от чего-то бежим, так почему бы нам в таком случае не объединится на какое-то время; пока всё вокруг не поуспокоится.       Этого, как раз, я и добивался, но он всё ещё не улавливал сути.       Я вдохнул сквозь зубы, качая головой.       — Видишь ли, если определенная мысль всё ещё не улеглась в твоей голове, тогда у нас имеется малюсенькая проблема, — сказал я. — Ты, кажется, любишь швыряться магией, когда, чёрт побери, тебе вздумается, и поделом любую безопасность. Если собрался идти с нами, пора пересмотреть эту конкретную часть.       Улыбка Армена погасла. Он начал понимать, что на самом деле я не был в таком восторге от его молнии, как притворялся.       — Ты говоришь как храмовник, — буркнул он. — Я полностью контролирую свою магию, тебе никогда не угрожала опасность.       Большим пальцем я откинул назад боёк моей ручной пушки. Он вздрогнул от прозвучавшего щелчка.       — Неправильный ответ, — мертвецки серьёзно произнёс я. — Ты не будешь направлять этот посох и своё колдовство на кого-либо, если только ты не намерен убивать. То же самое правило существует у моего народа насчет оружия, которым я сейчас целюсь в тебя – что должно как раз-таки донести до тебя, насколько я сейчас серьёзен. Ты будешь следовать этому правилу или эта штука снова бабахнет.       Взгляд Армена на мгновение сместился на Тэм и обратно на моё оружие.       — Откуда тебе знать, что я сдержу своё слово? — спросил он.       Я кивнул в сторону Тэм.       — Она тоже будет приглядывать за тобой, — сказал я. — И мой побег в конечном итоге только поможет тебе и твоему восстанию. Как можно догадаться, я не один такой с подобным оружием. Этого же в конце концов ты желаешь, верно?       У меня не было намерения поставлять кому-то такие вещи, но не мне решать это.       Быстрый взгляд на Тэм, её лук и неприятного вида кинжал, должно быть, подтвердил в сознании мага опасность драться с нами. Он вздохнул и поднялся с земли, мудро оставив свой посох там, где он лежал.       — В таком случае... Я буду следовать твоим правилам, — сказал он. — Хотя бы потому, что мне интересно, откуда ты.       На этот раз я ухмыльнулся.       — Это долгая история, — сказал я, убирая оружие в кобуру. — Пока я поверю тебе на слово. Забирай свой посох и пошли есть.       Я бросил ему пакетик с десертом, давая ему обещанное угощение. Он поймал его и откусил, приподняв бровь от того, что испробовал что-то, приготовленное в другом мире.       Тэм нервно поглядывала на Армена, когда он, как ему сказали, наклонился, чтобы забрать свое оружие, и осторожно двинулся по кривой, чтобы присоединиться к Джули и мне. В какой-то момент она всё-таки расслабилась; язык тела мага, должно быть, показался ей достаточно усмирённым.       Я снова сел на свой ящик, и некоторое время мы ели в уютной тишине, каждый из нас был голоден после пережитого. Спустя некоторое время, наевшись, я оглянулся на своих первоначальных спутниц. Обе пристально смотрели на меня, как я и предполагал. Я проигнорировал их, зная, что в конце концов они зададут этот вопрос. Тот, который в итоге прозвучал, оказался совсем не тем, который я ожидал.       — Где ты достал оружие с гаатлоком? — спросила Тэм, нарушая тишину. — Если мой народ когда-нибудь прознает про это, они точно убьют тебя, чтобы сохранить секрет.       А вот это, я тогда подумал, что-то новенькое.       — У вас есть огнестрел? — спросил я, а потом исправился. — Оружие, похожее на это?       Я похлопал по боку моего огнестрельного копья.       Кунари утвердительно кивнула, её манеры и тон полностью сменились чем-то похожим на почтение.       — Это наше самое мощное оружие, хотя я никогда не видела его в такой маленькой форме, — сказала Тэм, её глаза поднялись к небу. — Сущность такого оружия – самый строжайший и охраняемый секрет моего народа. Гаатлок изготавливается специальной группой, за которой надзирает лично Аригена. Короли и Императрицы готовы пожертвовать половиной своих людей ради этого знания.       Получается, огнестрельное оружие не только существовало, но и кто-то использовал его в достаточном количестве, чтобы серьезно повлиять на ситуацию в масштабе. Это заставило меня задуматься об уровне технологий, которым обладал народ Тэм.       — Этот... гаатлок, это черный порох? — спросил я.       Тэм моргнула.       — ...Да, — сказала она. — Тебе известно об этом?       Значит, они не были так уж продвинуты.       — Да, но он давно устарел для моих людей, — сказал я. — Мы придумали более лучшие формулы.       Тэм перевела взгляд на свои ноги, слегка прикусив губу и явно погрузившись в мысли.       Мне вдруг пришло в голову, что это было огромным откровением. Знания, которыми я обладал, или технологии, которые я привез с собой, могли изменить весь этот новый мир, и не обязательно в лучшую сторону. Одно только такое оружие может стать причиной миллионов смертей, если к его контролю не относится должным образом. И из того, что я видел до этого момента, я был абсолютно уверен, что всё пойдёт по наиболее худшему сценарию.       Джули присела рядом со мной.       — Это работа самого Создателя, — сказала она. — Это ни за что на свете не может быть простым совпадением – что мы с тобой оказались в одной и той же тюремной камере. Ты можешь стать началом конца для кунари, аристократии, да вообще всех, кто думает, что он выше остальных!       В общем, в это она верила. На секунду я пришел в неподдельный ужас.       — Или, я могу стать концом всей вашей цивилизации, — сказал я, пока закрывая глаза на часть с Создателем. — Никому нельзя об этом знать.       — Ты можешь сделать этот гаатлок? — надавила Джули, слегка сжимая мою руку, намекая мне быть честным. Её глаза загорелись от возбуждения. Это было невозможно игнорировать.       — Да, но никто все равно не должен знать! — надавил уже я.       На самом деле у меня имелись довольно обширные познания о данной теме. Самодельное огнестрельное оружие и взрывчатые вещества были огромной проблемой для наших солдат в годы, предшествовавшие моему перемещению с Земли; мы обязаны были знать формулы, чтобы иметь возможность определить, когда и кто их сделал. А черный порох очень легко изготовить, если есть подходящие ингредиенты.       На этом разговор сошёл на нет.       Джули что-то бормотала себе под нос, погруженная в свои мысли и явно счастливая от своего лакомства. Она определённо думала о применении взрывчатого пороха, учитывая её профессию и политические наклонности, хотя в то время я не видел реальной картины ни того, ни другого.       Предвидя, что нам может понадобится что-нибудь в дорогу, дабы не пришлось снова останавливаться в тот день, я начал доставать из своего рюкзака больше еды, когда Армен прочистил горло. Я почти забыл о его существовании.       — Касаемо части, что никто не должен знать, — сказал эльф. — Боюсь, этого я обещать не могу.       А ведь всё так прекрасно шло.       Тэм ощетинилась, бросив на него очередной обещающий смерть взгляд. Я подумал, что, наверное, мне следует сообщить ему о том, что случилось с последним человеком, который вызвал у неё сильное неудовольствие. И что я буду только рад позволить ей повторить это, если он окажется неразумен в данном вопросе. Но он продолжил прежде, чем я успел открыть рот.       — Бо́льшую часть своей жизни я провёл в Круге, пленник, вот кто я на самом деле, — сказал он. — И мне нравится моя свобода. Восстание подарило её мне. Если меня схватят, я вернусь обратно в башню, меня усмирят или вообще убьют. Всего лишь за моё желание жить вне тюрьмы. Если у тебя есть оружие, которое способно помочь нам, я должен рассказать об этом моим братьям и сёстрам. Извини.       Я уставился на него. Он выглядел искренне испуганным нашей реакцией на это заявление, нервно поглядывая на моё оружие. Что касается меня, я всё ещё был в значительной степени в неведении относительно Круга магов, событий в Киркволле и других местах или Большой Игры Орлея. Но я понимал, что мне нужно узнать больше.       Моё начальство захочет больше информации. И пожизненное заключение без суда и следствия за то, что человек отличался от других, имеет чрезвычайно зловещие последствия. Последствия, которые мне нужно было снискать. Я посмотрел на своих спутниц в поисках ответов.       — О чём он говорит? — потребовал я. — Магов запирают, как каких-то животных?       — Не как животных, — возразила Джули. — На самом деле с ними обращаются даже лучше, чем с простолюдинами. Их учат грамоте, если на них нападёт хворь, за ними будут ухаживать, и они никогда не голодают. При королевском дворе с ними могут даже обращаться как с дворянами, яркий тому пример мадам де Фер.       — Позолоченная клетка всё ещё остается клеткой, — мягко сказал Армен. — Представь себе картину, когда ребёнка отбирают у его родителей, или с позволения храмовников, которые издеваются над магами, последних превращают в усмирённых, лишают их эмоций и свободной воли. Мы не ваши враги – мы ваши союзники. Если они могут сотворить подобное с нами, то же самое они могут сделать с любым крестьянином.       От этого Джули замерла, она не смогла никак возразить на это. Должен признать, оглядываясь назад, Армен был очень убедителен. Он точно знал, куда стоит давить.       В случае с мадемуазель Марто, это была неприязнь по отношению к правителям её страны. Тогда я подумал, что это из-за её ареста и обращения с ней из-за налогов, где она не имела права голоса. Всё на самом деле было гораздо глубже. Армену очень легко удавалось вызвать сочувствие к своему делу, поскольку это была та же самая свора ублюдков, которые посадили его в башню. В Орлее Церковь и государство были очень сильно переплетены между собой.       А вот переубедить кунари он так и не смог.       — Они угроза всем и каждому, — сказала Тэм в перерывах между собиранием вилкой курицы и риса. — Здесь их изолируют от общества и убивают только в том случае, если они серьезно нарушают правила. Это даже рядом не стоит с тем, как с ними обращается Кун. Их губы зашивают, их приковывают цепями и за ними постоянно следят. У них выбор служить или умереть, любое неповиновение приравнивается к измене.       Мне было легко в это поверить, поскольку я сам видел эту силу. Беря во внимание сильную враждебность Тэм по отношению к Армену, я почти не сомневался в том, что её люди относились к владельцам магии ещё хуже. Однако, я думал не в правильном направлении. Мне следовало бы спросить, откуда исходила эта сила, а не о том, на что на самом деле способен маг.       Армен ощетинился до такой степени, что Тэм снова отложила еду и вытащила кинжал.       — Ладно, ладно, достаточно, — сказал я, прекращая спор прежде, чем тот накалится. — Я просто хочу знать, могу я как-нибудь убедить тебя не распространяться о моём секрете?       Все вновь остыли и расслабились.       — Ничего не приходит на ум, — честно сказал Армен, когда к нему вернулся его хорошее настроение. — Я не могу закрыть глаза на такую ценную информацию. Нас больше никогда не загонят и не запрут.       Я вздохнул от вежливого и жизнерадостного упрямства этого парня. Мне было интересно, был ли он таким радостным, когда он сидел взаперти в какой-нибудь башне.       Отчаянная мысль пришла мне в голову, когда все кусочки встали на свои места.       Быть может, в мой долг входит защита этого человека. Основополагающим принципом моей родины была свобода, и вот я здесь, отказываюсь помогать человеку, который был лишен этого всю свою жизнь. То, что это будет не первая неудача в защите таких свобод в истории моей страны, давило тяжелым грузом.       Дальше больше, я дал клятву защищать права людей быть свободными от угнетения. И неважно, другой мир или нет, я не чувствовал никакой разницы – я был миротворцем.       Согласно законам, которым я служил, то, что Армен, Джули и Тэм называли жизнью магов, представляло собой преступление против человечества. Другими словами, то были действия настолько отвратительные, что они навлекли бы гнев всего мира. По крайней мере, там, на Земле. У меня были приказы предотвращать такие действия, если они происходили у меня на глазах.       Существовал только один вариант, если я хотел сохранить своё чувство чести. И неважно, каким ограниченным тот выглядел.       — Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью... — произнёс я про себя на общем, цитируя декларацию независимости своей родины.       — ...Что это значит? — спросила Джули, широко раскрыв глаза.       — То, что дело Армена достойно рассмотрения, — ответил я, несколько смутившись тому, что произнёс эти слова вслух. — Будь я на его месте, тоже бы сражался.       — Значит, ты позволишь мне поделиться этим секретом с моими братьями и сёстрами? — с надеждой спросил эльф.       — Лучше. Я не могу сражаться за твоё дело, я еще недостаточно знаю всего, но я могу помочь другими способами, — сказал я. — Пойдём со мной, и я попробую. Я покажу тебе вещи, которые потенциально намного мощнее, чем оружие, которое у меня сейчас с собой.       Улыбка Армена стала шире, и он коротко кивнул. Я думаю, он поверил мне, или, возможно, ему просто было любопытно, что я ему уготовлю.       Тэм тут же вскочила.       — Это заходит слишком далеко! — была недовольна она.       Её тон подсказывал мне, что она уже считала это неизбежным, но, тем не менее, была вынуждена хотя бы попытаться остановить меня.       Я смолк на мгновение, чтобы откусить кусочек курицы, которая, на мой вкус, была слишком сухой, но, эй, это всё-таки паёк.       — Ты хочешь перебраться в мою страну? — спросил я её.       — Сильно, — ответила Тэм.       — Тогда ты должна кое-что понять, — продолжил я. — Если бы моя страна услышала, как обращаются с этими магами, мой народ пришел бы в ярость.       Тэм нахмурилась, имея некоторое представление о том, что я подразумевал под «яростью», вероятно, из-за вида оружия, которое я носил. Но я всё равно разъяснил этот момент, ради Джули и Армена.       — Может даже дойти до того, что мы пошлём наши армии, и поверь мне, ничто на этом континенте не сможет остановить их, — продолжил я. — Вот насколько злым они увидят участь магов. Но дальше больше, в этом месте куча ресурсов, которые некоторые люди будут только рады забрать из ваших рук. Причина с магами послужит хорошим предлогом пройтись здесь маршем и отобрать их.       В конце концов, у нас не было недостатка в амбициозных людях, ищущих любой предлог.       Кунари угрюмо села обратно.       — Ладно, но я возьму на себя роль Арварада и буду следить за ним, — буркнула Тэм, предостерегающе махнув кинжалом перед магом. Армен это нашел забавным.       — Хорошо, я доверюсь тебе в этом, — ответил я.       Тэм выглядела так, будто съела лимон, но всё равно приняла ответственность. За магом в самом деле нужен был глаз да глаз. Мне, может, он и пришелся по душе, но глупцом я не был.       После этого мы некоторое время ели в напряженной тишине, но я закончил первым.       — Что ж, если вы меня извините, я пойду помоюсь, — сказал я. — Мне правда это нужно.       Я видел, что глаза Джули следили за мной, пока я шёл, в то время как Армен с явным энтузиазмом доедал свою курицу с карри. Тэм сидела и размышляла над случившимся, но не казалась особенно несчастной. Ситуация всё ещё оставалась в подвешенном состоянии, но я надеялся, что небольшой перерыв поможет ей устаканится. Солнце, наконец, начало давать о себе знать, и мрачная тьма на берегу лесной реки начала рассеиваться.       

_______________________

      Я искупался в реке без лишних происшествий. Возможность смыть с себя дневной пот и грязь тюремной камеры казалось божьей благодатью. Вода в ручье была очень холодной, но мне было всё равно. Я даже поплавал чутка вниз по течению.       К концу водных процедур я чувствовал себя так словно переродился, крещённый в безумии нового мира и ныне невосприимчивый к нему. Наивно было так думать, честно говоря, но атмосфера способствовала. Я чувствовал себя намного лучше после того, как разобрался с Арменом и затруднительным положением, которое он привнес. Вновь, как настоящий солдат. Я надеялся, что покуда я здесь, у меня появится товарищ, на которого можно положиться.       Солнце поднималась все выше и выше, а вместе с ним и температура. После того, как я вытерся своим единственным полотенцем, сразу стало очень тепло. Я надел новые брюки, натянул ботинки, но оставил верхнюю половину тела голой. День, похоже, будет жарким. Я приступил к подготовке своего следующего шага.       Подойдя к своей сумке, чтобы найти документы писца, те, которые были исписаны, когда меня схватил Золотушка, я обнаружил что мои вещи разбросаны. Краем глаза я заметил, что Армен наблюдает за мной.       — Ты что, рылся в моих вещах? — вежливо спросил я.       — Это она, — тут же открестился он, — та, хорошенькая.       — Это которая? — спросил я, зная, что мне понравится ответ.       Думаю, Армен понял, что загнал себя в ловушку.       — Обе, — улыбнулся он после паузы.       Я усмехнулся и кивнул. Думаю, во многих отношениях он был родственной мне душой. Я сразу это понял, если сказать честно. Я и не подозревал что маги Круга были такими. Кажется, в Башне и заняться больше нечем кроме как книжки грызть. На мой взгляд, именно это делало их хорошими людьми по двум причинам.       — Как тебе удалось попасть в компанию столь милых дам? – спросил Армен. — Мне завидно       Мне тогда подумалось, что бедняге действительно нужно было выбраться из зоны комфорта.       — В тюрьме, веришь, нет? — сказал я. — Прошлой ночью вырвались оттуда.       Армен на мгновение задумался, словно для него это что-то да значило. Он достал из складок своей мантии небольшой дневник и сделал в нём пометку. На самом деле это действительно кое-что для него значило, но язык он всё равно придержал. Я не придал значения тому, что ему, возможно, было интересно как нам это удалось.       — Говоришь, вы сбежали из тюрьмы прошлой ночью? — уточнил он. — Любопытно.       Покачав головой из-за лишнего факта, понимать который не было нужды, я вернул разговор в нужное русло.       — Что они забрали? — спросил я.       — Одежду, — сказал Армен. — Одежду и крекеры.       — Ха? — неоднозначно выдохнул я.       Эльф рассмеялся и отправился к телеге, что-то приговаривая и прикармливая лошадь, единственного члена нашей команды, которого я не додумался покормить.       Я отмахнулся от этой проблемы и достал заметки, которыми Красная Маска размахивала во время орлесианского эквивалента судебного разбирательства. На первой странице красовался неизменный символ королевской семьи: окруженные солнечным лучами лев и лицо женщины, которые теснились на желтоватой бумаге синими чернилами. Я перевернул страницу, и проблема тут же бросилась мне в лицо.       Письменность. Она была мне незнакома.       Я почесал макушку, размышляя над сложившимся парадоксом. Я мог говорить на языках этого мира, поскольку они были практически идентичны тем, что существовали и в моём мире, пусть и под другими названиями. Если вам интересно, общее наречие у нас звалось английским, а орлесианский – французским.       Однако подобную письменность я видел впервые – или, по крайней мере, такой алфавит. Я смог выяснить, что у большинства букв есть прямые аналоги в латинице, на которой вы, вероятно, читаете эту историю. Я поискал последовательность символов, совпадающую с моим вымышленным именем – Клинтом Иствудом. Она быстро обнаружилась в верхней части первой страницы, правда, написанная с ошибками. Всё остальное шло на орлесианском, так что пробежаться по диагонали у меня не вышло. Нужно было как-то это расшифровывать.       Я вздохнул и уткнулся в бумаги, решив хотя бы попробовать. Красная Маска говорила, что были какие-то охотники, что означало, что неподалеку от драконьего гнезда должна быть деревня, добравшись до которой я мог бы поискать мой тайник с земным оружием.       Ничего у меня не выходило, как вдруг на моё голое плечо легла чья-то холодная рука. Со мной как будто решил поздороваться снеговик – настолько кусачим было ледяное прикосновение. Я поёжился и обернулся.       Позади меня стояла Джули. Она надела военную майку из моего мира, которая была ей великовата, мои ботинки и, полагаю, что-то под низ, но за майкой я не мог этого разглядеть. Волосы у нее были влажные и закрученные набок, как будто она пыталась выжать из них воду. Я предположил, что она тоже плавала, хотя непонятно, как я её не заметил.       Сейчас я впервые видел её при нормальном освещении. В тюрьму солнце почти не проникало, а на улицах Халамширала стояла почти что кромешная тьма. Теперь я видел, что у нее смуглая кожа, а её темные волосы сильно отливают рыжим. Её щеки покрывала скудная россыпь веснушек.       Я был заворожен; я попросту не мог отвести от неё взгляда. И Джули это понимала.       Она ткнула меня в бок ледяным пальцем, отвлекая моё внимание. Что было не совсем честно, поскольку она продолжала меня разглядывать. Вопрос, последовавший за этим, мне, вероятно, стоило ожидать.       — Что это за татуировка? — спросила она, проводя пальцем по моей спине. — Что она означает?       — Это белоголовый орлан, сжимающий в лапах стрелы и оливковую ветвь, — ответил я на общем. — Это герб моей родины.       — А другая? — она провела пальцем дальше. Она дразнила меня... и мне это нравилось.       — Герб Организации Объединённых Наций, — ответил я. — Можно сказать, моих нанимателей, но всё куда более запутанно.       И я говорил правду. Мне до сих пор нужно немного принять на грудь, чтобы даже попытаться всё объяснить.       — А посередине тут карта?       Я забыл, что на второй татуировке изображен весь мой мир, о котором я пока что ещё никому не рассказывал. Упс. Но, если на то пошло, я сомневался, что Джули – или Тэм, подслушивавшая нас, если на то пошло – поверила в мою легенду.       — Да, она самая, — ответил я.       Джули косо посмотрела на меня и начала проводить пальцем по моей спине, пытаясь получше разглядеть карту. Подозреваю, именно в этот момент она начала всё осознавать. Она рассматривала карту так, словно пыталась что-то выяснить. Полагаю, круглый вид карты заставил её подумать, что это изображение сферы. То есть, другого мира. Тедасцы знали, что их мир круглый.       Мадемуазель не стала расспрашивать, зато сделала нечто ещё. Закончив изучать карту Земли и орлана, она села и положила ладонь мне на спину. А потом и щеку. Я выпрямился, как вдруг она обняла меня со спины, сцепив руки у меня на груди. Вы можете решить, что это было очень приятно, но на деле меня голого словно обнял сраный снеговик. Пусть и крайне привлекательный снеговик.       — Ты теплый, — она вздохнула, и я чуть не растаял прямо там.       Она практически ластилась ко мне. Я давным-давно решил не спрашивать Джули о её прихотях, но тогда её напористость меня несколько смутила. Что она делала? Я сильно сомневался, что ей нужно было лишь тепло. Хотя, думаю, именно это и привлекло меня в ней.       И так началась моя длительная и славная карьера подушки для тела. Конец... Хотя стойте, эта шутка чересчур близка к правде. Выбросьте её из головы.       Я не стал ей мешать. Ей было вполне уютно, как и мне. Пока она не появилась, я едва не перегрелся на солнце. Не помню, чтобы в день моего похищения стояла такая жара, но, опять же, тогда шёл дождь.       Сохраняя непревзойденную дисциплину даже в таких обстоятельствах, я вновь пролистнул заметки, пытаясь как можно лучше сориентироваться в орлесианском. Из-за необходимости переводить и буквы, и слова, процесс шёл очень медленно. К тому же, текст полнился юридических терминов, в которых я не разбирался. Вероятно, за пару минут я вздохнул раз пять, поскольку ничего полезного узнать не получалось.       Я должен был понимать, что это привлечет внимание и гнев Ледяной Авварки.       Джули отлепилась от моей спины и положила подбородок мне на плечо, заглядывая в документы. Мне стало от этого лишь приятнее, поскольку меня касалось ещё больше холодного тела.       — Что ты делаешь? — с мягким недовольством спросила она. — Ты всегда утыкаешься в бумажки, когда женщина настолько близка к тебе? Уже забыл, что я сказала в нашей камере?       Я захохотал в голос. Был у нас момент в тюрьме, когда мы обещали изучить... что бы то ни было, как только попадём на свободу. Я повернул к ней голову.       — Я помню все обещания, — тихо сказал я. — Осторожнее.       — Ни за что, — ответила она, прищурившись. — Что ты в них ищешь?       — Ближайшую деревню к тому месту, где меня арестовали. Я спрятал там много полезных вещей и теперь хочу забрать их, — объяснил я. — Проблема в том, что я не могу прочесть, что здесь написано. Я не безграмотный, просто в моих местах пишут иначе.       Джули просунула руку под моей и выхватила заметки, после чего пробежалась взглядом по странице, оказавшейся самой верхней.       — Переправа Гетрана, деревня Долов, — вскоре зачитала она. — Это по пути.       Джули тут же положила бумаги на ящик и придавила их небольшим камнем, чтобы они не разлетелись, после чего с довольным видом прижалась ко мне. Я удивился, что она вообще могла читать, учитывая увиденный мной уровень образованности.       — Спасибо, — ответил я.       — Я сделала это из корыстных побуждений, — прошептала она мне на ухо. Она не лгала, хоть её тон и говорил об обратном.       Джули потянула меня за плечо, нежно разворачивая к себе. Улыбка пропала с её лица, и внезапно мне стало жарко. Меня охватило теплое чувство, которое возникает, когда вот-вот произойдет что-то интересное.       Мой пульс участился, и я ощущал каждый удар. Уверен, и она тоже. У меня возник комок в горле, когда она медленно подалась ко мне, дюйм за дюймом сокращая расстояние между нами и ожидая, что я поступлю так же. Мы изучали друг друга взглядами. Ее губы чуть приоткрылись, и наши взгляды пересеклись. Я слегка повернулся к ней, и она сменила позу. Мои руки опустились ей на талию; ее тело было мягким и куда более теплым, чем раньше. Она положила руки мне на плечи. И...       Армен откашлялся. Сволочина.       Я устало запрокинул голову. Джули прижалась лбом к моему плечу, почти что прячась от эльфа. Я едва не выругался.       — Что такое, Армен? — вздохнул я, стараясь говорить не очень раздраженно, но, вероятно, с горем пополам.       — Не хотел мешать, но вы точно хотите это сделать, когда она вот так смотрит на вас? — спросил он, указывая нам за спины.       — О чём ты... — начала было возмущаться Джули, когда мы повернули головы.       Тэм отдыхала на камне у реки, греясь в лучах солнца. Она сидела, скрестив ноги и откинувшись назад, и опиралась на руки. Её волосы и рога были влажными, а её глаза следили за нами, хоть её голова и была повернута к свету.       Проблема была в том, что она сидела совершенно голая. То есть, вообще не оставляя простора для воображения. Похоже, ей нравилось греться на солнышке, а не об меня, как это делала Джули. Она наблюдала за нами со своего насеста и почему-то казалась разочарованной тем, как всё закончилось. Это был незабываемый момент.       Да, у меня определенно есть любимый типаж.       Джули рассмеялась и закрыла мне ладонью глаза. Слишком поздно – я уже всё видел. Ха-ха.       — Что ты там делаешь? — спросила она у кунари.       На ответ у Тэм по каким-то причинам ушло несколько секунд.       — Я омылась, — абсолютно расслабленным тоном ответила она. — Я должна обсохнуть.       Я открыл было рот, но Джули закрыла и его.       — Это я поняла, — сказала она. — Почему ты не стала обсыхать в другом месте?       — Ты убежала с таким странным лицом, что мне хотелось узнать, в чём дело, — со всей серьезностью ответила Тэм, но, вероятно, при этом улыбалась. Точно сказать не могу – ледяные пальчики мне по-прежнему всё закрывали.       — У кунари и магов принято лезть в чужие дела? — уже более раздраженно спросила Джули.       — В Кун вопросы секса были по моей части, — сухо ответила Тэм. — Я же говорила, я была Тамассаран. Стыд, что ты испытываешь, не присущ моей культуре.       — А в Башне Круга личных границ почти что нет, — добавил Армен, сдерживая смех, — приношу свои извинения.       У Джули вырвался раздраженный вздох, на что я сдавленно прыснул. За это меня хлопнули по спине, убрав наконец-то ладонь с глаз.       Я помню, как думал, что нам надо как можно скорее обсудить профессии друг друга. Я был более чем уверен, что работа, в которой смешалась стрельба из лука, мастерское владение кинжалами и секс, скучной точно не покажется. Я и не подозревал, что на самом деле она еще интереснее. Дело жизни Джули тоже оставалось для меня загадкой.       Для справки, во время этого инцидента я также впервые увидел Тэм при свете дня. Её кожа была светло-серой, что вполне естественно для кунари, а линии загара указывали на то, что до заточения она провела много времени на открытом воздухе. Ее волосы оказались серебристо-золотыми, а не просто чисто белыми. Свет от факелов, из чего бы их ни делали, совсем не отдавал ей должного.       Остальное можете додумать сами. Потому что моё воображение разыгралось ни на шутку.       После этого Джули ещё немного повозмущалась, но не особенно рьяно, и все мы оделись в то, что считали нужным.       В свежей одежде мы выглядели значительно лучше, чем раньше. Никто бы и не догадался, что менее дня назад мы сидели в тюрьме. Я снова надел свой бронежилет и впервые с момента прибытия – свой голубой берет с золотым гербом ООН; я чувствовал, что теперь достоин его носить.       Покончив с драмой, мы быстро собрали вещи и побросали в телегу всё, что не было мусором. Я предусмотрительно сжег упаковки ИРП, оставив только те контейнеры, что можно было использовать повторно. Затем мы вновь отправились в путь. Инцидент с купанием значительно разрядил обстановку между нами, несмотря на отношение к восстанию и отсутствие или наличие доверия друг к другу.       На дорогу мы выехали в очень хорошем настроении.       

_______________________

      До места крушения почти ничего не происходило. Я сидел в телеге вместе с Джули и Арменом, пока Тэм за свои грехи сидела на козлах. По большей части мы путешествовали в молчании, опасаясь каждого встречного путника. Их попадалось много, и мы, несмотря на отдых, настороженно рассматривали всех – хоть одиночек, хоть тех, кто шёл группами. Полно людей провожало нас любопытными взглядами, что я списал на разношерстность нашей компании. Помимо этого в дороге было скучно.       Однако, за это время у меня произошло два интересных разговора.       Первый был с Джули. Моё внимание привлекло нечто помимо её ума или внешности.       — Кстати, а как ты научилась читать? — спросил я как можно вежливее. — Из того, что я видел, чем-то широко распространенным это не назовёшь.       Моя спутница не только не обиделась, но и с гордостью ответила:       — Преподобная мать на моей родине до седин обучала всех детей чтению. Вообще говоря, многие в Латерре и ближайших к ней землях умеют читать, но дальше картина меняется. Полагаю, сейчас у Церкви другие приоритеты, а новая матерь не столько учитель, сколько подстрекательница.       Это и удивляло, и не удивляло. В моем мире религиозные организации давно потеряли интерес к образованию – к досаде или к счастью – но до того, в, как бы выразились мои соотечественники, средневековом обществе у крестьян и простолюдинов попросту не было доступа к нему. Я подумал, что преподобная мать, должно быть, была женщиной великой мудрости.       После этого Джули уснула, прижавшись к моему плечу. Я не стал её трогать. Она, как-никак, везла нас всю ночь. Было так странно возвращаться туда, где погибли Фрейзер и его солдаты, где я впал в отчаяние, в такой хорошей компании. Я словно с группой новых друзей ехал проведать очень старых друзей, которых не видел много лет.       Второй интересный разговор произошел с Арменом.       — А почему вы решили украсть мою телегу? — шутливо спросил он, сидя позади нас. — Чем она вам так приглянулась?       — А почему ты прятался в собственной телеге? — парировал я. — Проверял, всё ли в том ящике в порядке?       — Так я вам и сказал! — помахал мне пальцем Армен.       — Значит, мы не узнаем и имя той леди, которая ей управляла? — продолжил я. — Твоя подруга? Или нечто большее?       — Временная попутчица, знакомая знакомого, — он улыбнулся. — Она очень любезно согласилась одолжить мне телегу в обмен за небольшую плату и одолжение.       — Для восстания? — спросил я.       — Для третьей стороны, действующей от его имени, — уточнил он. — Похоже, ты не сильно осведомлен о текущей ситуации.       — О, да я только в неё вляпался, — честно ответил я. — Буквально упал в неё с неба.       Армен с ухмылкой взглянул на меня. Каким-то образом он понял, что про «буквально» я не шутил.       — Где же тогда твои крылья? — спросил он. — Ты... крайне странный.       — С чего бы? — спросил я.       — Ты говоришь странные вещи, — сказал он. — Принципы, которых ты придерживаешься, совершенно чужды этим землям. Даже опасны до крайности. Но ты открыто высказываешь их, не боясь возмездия.       Я ухмыльнулся.       — Ты видел моё оружие, я сам кого угодно угощу возмездием.       — А ещё есть эти двое, — сказал он, указывая на Джули и Тэм. — Они обе, похоже, привязаны к тебе, и кажется, я понимаю, почему.       — Я сам не нахожу на это ответа, — честно ответил я.       Вряд ли пара историй о моей стране могла так сильно на них повлиять. В этом я ошибся. Никогда не следует недооценивать силу истории, вселяющей надежду. Мне всё ещё казалось, что Джули и Тэм знали обо мне гораздо больше, чем я о них.       — Это почти что безумие, — хмыкнул Армен. — Надеюсь, ты сможешь помочь мне, поэтому я последую за тобой, но как-либо доказать это у меня не получится. Уверен, остальные считают так же.       — Я сделаю, что смогу, — ответил я. — Если хотя бы половина рассказанного тобой – правда, я имею в виду то, что ты видел и пережил, то я нарушу все мои клятвы, если останусь в стороне. К тому же, не похоже, что мне удастся скоро попасть домой.       — Рад это слышать, — сказал он. — Хоть и не уверен, стоит ли доверять клятвам.       Мы начали подробно обсуждать Орден Храмовников, и порой в наш разговор вклинивалась Тэм, особенно когда дело касалось их боевых способностей. Сначала мы коснулись того, что известно всем в Тедасе.       Храмовники существуют, чтобы защищать мир от опасностей магии, и они обладают определенными способностями, позволяющими выполнять их обязанности. Они охраняют магов в башнях, называемых Башнями Круга, насильно отделяя их от остального общества. Они проводят испытания для молодых магов, чтобы проверить, могут ли те сопротивляться демонам, которые хотят в них вселиться. Последнее пробило меня на смех. В моём мире культы всех мастей хватались за тот же предлог, чтобы получить больше власти над людьми, поэтому я предположил, что здесь та же ситуация.       Даже когда Армен заверил меня, что такая опасность действительно существует, я ему не поверил. И ещё долго не верил.       Затем эльф рассказал о реалиях Кругов. Здесь я не буду пускаться в подробности, поскольку их лучше упомянуть вместе с другим инцидентом, но скажу, что мне было крайне противно. Абсолютное презрение к жизням пленных магов, никакого суда или следствия, злоупотребления, полная апатия и отсутствие надзора. Это был тот самый яд, с которым я боролся на Земле. На короткое время меня физически затошнило от гнева.       Но я быстро успокоился, потому что мне кое-кто помог. Когда меня колотило от ярости, Джули чуть привалилась ко мне, и мой гнев мгновенно угас. Она говорила во сне про курочку, и мы с Арменом от души посмеялись.       К тому времени, как мы добрались до места крушения – спустя шесть часов, как мы отправились из нашего утреннего лагеря – на дворе стало очень жарко и душно от влаги.       Искать деревню, про которую Джули вычитала из документов, не было смысла. Когда мы подбирались к ней, это выглядело достаточно очевидным. Ущерб, нанесенный драконьим пламенем, был виден ещё с дороги, а окрестности были мне знакомы. Огонь распространился дальше, чем я думал; почерневшие деревья стояли среди своих всё ещё зеленых соседей.       Разумеется, если бы я не знал, какую деревню искать, мы могли бы поехать другой дорогой, так что очень хорошо, что было потрачено время на изучение документов. Телега медленно загрохотала по неровному грунту, как только мы сошли с тропинки. Наша лошадка устала после столь долгого путешествия, и сегодня мы больше никуда не поедем. Что меня вполне устраивало, на самом деле. Для меня это было почти как паломничество.       Мы обогнули хребет, где Фрейзер держал свою позицию, и в поле зрения появилось то, что осталось от дракона. Что-то содрало с него почти всю плоть за прошедшие два дня, когда я вроде бы видел его в последний раз. Теперь там лежал один только скелет, его ребра рухнули сами по себе, и не осталось ни клочка мяса. Трупы драконят полностью отсутствовали.       Я задавался вопросом, бродил ли в лесу хищник или падальщик, ответственный на это, однако на вид работа были слишком точна. Драконья шкура высоко ценится за свою прочность, так как она сравнима по свойствам с материалами, используемыми в моём бронежилете. Такое смутное представление поселилось у меня в голове, однако не только из-за того, что я сражался с драконом, но и из-за историй моего мира, в которых фигурировали драконы.       Хотя я понятия не имел о нелегальном рынке драконьего мяса и костей. Все драконы являлись собственностью Короны в Орлее, вот почему мои клыки стали такой большой проблемой.       Мои спутники смотрели на дракона с чувством явного трепета. Джули, сев прямо и ровно, быстро протирала глаза, как будто прогоняла наваждение. Улыбка Армена исчезла, и его лицо заострилось. Тэм продолжала переводить взгляд с дракона на меня, причем с определенным уважением, написанном на лице. Естественно, я не мог не покрасоваться.       — Говорил же вам, мы убили дракона, — сказал я, вновь предаваясь воспоминаниям, как солдаты без страха и упрёка бились с этим чудищем. По сравнению со свиньями в форме, которых я встречал до сих пор, их можно было счесть ходячими богами среди людей.       Джули, с улыбкой на лице, шутливо оттолкнула меня и встала, чтобы получше рассмотреть. Не зря всё-таки это столетие называют Веком Дракона.       Корпус вертолета также стал виден, когда мы проехали дальше по лугу. Вид машины вызвал слышимые охи у всех моих спутников. С той стороны, с которой мы подходили, он выглядел почти как металлическое чудище с широко разинутой пастью.       Один человек однажды сказал, что достаточно развитая технология неотличима от магии. В случае с транспортным средством, которое доставило меня сюда, его оказалось достаточно, чтобы жители мира с магией подумали, что это лежит за пределами любой магии. Но с другой стороны, Тедас всё ещё оставался довольно примитивным. Благодаря его многочисленным упрямым фанатикам, и ни по какой другой причине. Земляне, конечно же, не умнее среднего тедасца.       — Что это такое? — спросил Армен, он всё-таки не слышал мою историю в тюремном блоке.       — С помощью него я сюда попал, — сказал я.       Эльф выглядел смущенным, и я не мог его винить. Хотя у вертолета были колеса, они были маленькими, а вся конструкция была сделана из металла. Потребовались бы целые упряжки лошадей, чтобы сдвинуть его с места – в конце концов его механизмы больше не в рабочем состоянии.       — Летающая машина... — с потрясением произнесла Джули.       Когда мы обсуждали с ней мои путешествия по Земле, Джули спросила, как я побывал в стольких местах за такое короткое время, и я поведал ей о летающих машинах. В то время она никак не отреагировала на это, но увидеть это собственными было совсем иным опытом.       Джули спрыгнула с телеги и побежала к вертолёту, не потрудившись дождаться, когда та остановится. Мы смотрели, как она исчезает в задней рампе, остальных окутала тревога от этого зрелища. К тому времени, как Тэм подъехала на телеге к машине, госпожа Марто начала открывать каждое отделение в этой штуке. Я видел через круглые окошки, как она ходит внутри, пытаясь понять назначение всего и вся.       — Она это серьёзно? — спросил Армен, когда мы слезли с телеги.       — Ещё как, — ответил я. — В моей стране уже как сто лет есть летающие машины.       — Невозможно, — сказал эльф. — Будь это правдой, вы бы давно покорили весь мир.       — А мы и покорили, — ответил я.       Это заявление его очень смутило, он отошёл в сторону и издали наблюдал за нами, когда мы подошли к вертолёту. Хотя вопрос о том, кто такие эти «мы» в контексте империализма на Земле, становится довольно сложным.       Наша подруга кунари присоединилась к осмотру, принявшись проводить рукой по металлической обшивке, покрывающей всю машину, и скользнув взглядом по символам, нарисованные на её боку. Сначала она делала это так, как будто то было животным, мягко гладя по поверхности рукой, прежде чем убедиться, что это действительно машина. Она постучала по обшивке костяшками пальцев. Я понял, что она пыталась понять, был ли это какой-то трюк. Она села на край корпуса, который слегка выступал наружу, и посмотрела на меня.       — Что они означают? — спросила Тэм, постучав по надписи, написанной у неё между ног. Что навело меня на воспоминания о берегу реки, совсем немного.       — Королевские военно-воздушные силы, — сказал я, прочистив горло, чтобы прояснить мысли. — Им принадлежит этот круглый символ.       — Королевские? Я думала, что в вашей стране нет знати, — с вопросом произнесла Тэм.       — Эта машина принадлежит союзнической стране, — сказал я. — Но их королева обладает только церемониальной властью.       Страна эта также была той, от которой некогда моя родина провозгласила о независимости, в точности как Ферелден поступил с Орлеем. Только лучше.       Тэм кивнула и снова провела рукой по металлической обшивке вертолёта.       — Я соглашусь с магом, — сказала она. — Это невозможно. И всё же, я рядом с ним, я трогаю его. Я не понимаю.       — Было бы трудно не заметить его в работе, — сказал я. — Я летал на этом и подобных вещах больше раз, чем могу сосчитать. На самом деле это довольно скучно. Я часто засыпаю, когда нахожусь в таких штуках в воздухе.       Тэм какой-то миг смотрела на меня, а потом кивнула. Она верила в то, что могла видеть и осязать, и я думаю, этого было достаточно, чтобы понять, лгу я или нет. Я не лгал. Позже я буду очень скучать по полётам, так как путешествия на лошади, экипаже или парусном судне занимают слишком много времени. Результатом чего является ещё одна история в данном рассказе. В любом случае, кунари была удовлетворена.       — Если эта машина в самом деле способна к полёту, покажи нам, — сказал Армен, причем так, как будто делал это на спор. — Я хочу увидеть это.       — Она слишком сильно повреждена, — категорично заявил я. — Части, которые заставляют её летать, разбиты, и я не уверен, что смогу запустить механизм с разрушенным в клочья управлением.       Я указал на переднюю часть, которая представляла собой не что иное, как рваный металл. Армен взглянул туда и нахмурился. Я думаю, он действительно хотел демонстрации. Он был не один такой.       Джули наконец вышла из салона и вернулась к нам, слегка покраснев, но с очень довольным видом. Возбуждение покинуло её. Именно в такие моменты я ценил её больше всего. Ну, почти.       — Я сдаюсь, — сказала она. — Расскажи, как оно работает.       Она в ожидании ответа уставилась на меня, затаив дыхание. Я был только счастлив услужить ей. Я взял её за руку и отвел в сторону, откуда она могла увидеть всё нужное. Тэм последовала за нами, в то время как Армен просто заинтересованно молча слушал позади. У меня появилась в голове достаточно приличная аналогия для всего этого, и я по-прежнему удивляюсь, что смог придумать её прямо на месте.       — Вы ведь знаете, как ветряная мельница ловит ветер своими лопастями? — начал я объяснения. — Ну, а теперь представьте, что вместо ветра, толкающего лопасти, была бы машина, которая поворачивала лопасти, чтобы те толкали ветер.       Я указал на две приподнятые секции на крыше спереди и сзади, где свисали погнутые и сломанные металлические лезвия, некоторые безвольно свисали со своих гнезд, другие – всё ещё торчали прямо. Глаза моих спутников проследили, куда я указывал. Теперь они все навострили уши и глаза.       — Вот эти лопасти, которые вы видите, — сказал я, — они толкают воздух под себя, поднимая всю машину вверх.       Я жестом сказал им, чтобы они оставались на месте, а сам я забрался на корпус вертолета. Я поднялся на заднюю часть, балансируя, как мог, и подошёл к закругленном верху. Это потребовало некоторых усилий и немало силы, но мне всё же удалось открыть обшивку машины, чтобы показать её двигатель – торчащие металлические трубки и провода. Потратив несколько минут, чтобы отдышаться, я продолжил объяснения.       — Вот это вот заставляет лопасти вращаться, такая же штука на той стороне, — сказал я, махнув в сторону передней части машины. — Они вращаются так быстро, что вы едва увидите их, благодаря чему толкают воздух под себя с силой бури.       Я снова закрыл двигатель и спустился вниз, чтобы присоединиться к остальным.       Джулия держалась за подбородок, склонив голову вниз в глубокой задумчивости.       — Я не понимаю, как можно заставить эти лопасти так быстро вращаться, — сказала она. — Но увидев всё это... Я думаю, это возможно, хотя я всё ещё не могу в это поверить.       Я соскользнул вниз и сел, прислонившись к вертолёту и отпив из своей фляги. Солнце палило вовсю, и спасения от него было мало.       — Говорю же тебе, — сказал я. — Там, откуда я родом, нет магии. Так что нам приходится полагаться на механизмы и... ну, полагаю, вы можете назвать это алхимией.       Джули и Тэм сели рядом со мной по обе стороны, где последняя взяла флягу у меня из руки. Она сделала большой глоток и протянула её обратно.       — Я была права, когда решила последовать за тобой, — сказала Тэм. — Кунари никогда не победить страну с такой мощью.       — Америка, о да! — заявил и напел я одновременно, привлекая к себе много растерянных взглядов. Мне было сложно это объяснить, поэтому я просто отмахнулся. Остальные вернулись на свои места.       — Значит, всё, что ты говорил о каретах без лошадей, зданиях высотой с горы, о еде... — спросила Джули. — Всё правда?       — Всё правда, — сказал я. — Особенно часть с едой.       — И никаких дворян? — спросила она.       — Никаких дворян, — подтвердил я.       У нас, конечно, существует своя элита, как и в любом обществе, но никто не был их рабом.       Джули подняла глаза к небу. Она, не глядя, взяла меня за руку и переплела свои пальцы с моими.       — Как чудесно, — сказала она.       Джули начала немного сжимать руку и тереть большим пальцем тыльную сторону моей руки. Что было очень приятно. Ах, ностальгия по тому моменту всё ещё довольно сильно отзывается во мне.       — Не забывай про оружие массового уничтожения и мороженое, — добавила Тэм, понятия не имея ни о том, ни о другом. Кунари с широкой улыбкой на лице подвинулась и присоединилась к нам.       К несчастью, им никогда не будет суждено увидеть мой мир. Как и мне.       Мы узнаем об этом самым неприятным образом. Это будет иметь свои последствия как для круга людей, собравшихся рядом с машиной из другого мира, так и много для кого ещё. Энтузиазм Джули по поводу рассказов о моей страны и моего мира глубоко укоренился в реальности, в которой она оказалась. Причины Тэм были не менее вескими.       Осознание этого приведёт их обеих к большим высотам. Это как раз ещё одна причина, по которой я пишу эти строки. Хотя эту прочтут только очень немногие привилегированные люди, следует признать, что именно отсюда всё началось – здесь было положено начало того, что мы только свершим.       Армен подошёл поближе к металлу и потрогал его. Я следил за ним на предмет любого предательства его чувств. Его лицо отдавалось любопытством, когда он глазами осматривал машину, всё ещё не зная, что о ней думать.       Когда он, наконец, коснулся металла, он резко отдёрнул руку и отступил назад. Он снова посмотрел на вертолёт, как будто тот огрызался на него или типа того.       Я приподнял бровь. Эльф подошел к нам, пока мы сидели, и улыбнулся.       — Теперь я тебе верю, — сказал Армен. — Эта машина была сильно тронута Тенью.       Он наклонился вперед и посмотрел мне прямо в глаза.       — Ты не из этого мира.       Я застонал. Секрет был раскрыт. Он нигде не соврал, по крайней мере насчет второй части. Я понятия не имел, что такое Тень. Я на мгновение закрыл лицо руками перед тем, как снова открыть его. Маг просто обязан был сказать это, я помню, как ворчал себе под нос.       — Я же говорил вам, что вы не поверите, откуда я, — устало сказал я двум девушкам, сидящим подле меня.