Иноземец

      После того, как я рассказал, что Земля теперь является практически недосягаемым пунктом назначения, если не полностью самоубийственной целью, мы тихо переместились на кухню. Сон больше не был властен над нами. Атмосфера была странной: смесь разочарования, растерянности и страха за будущее, когда я рассказывал всю историю о том, что видел в Тени. Никто не задавал никаких вопросов, кроме Армена, в основном о том, что я видел и тому подобное. Судя по всему, то, что дух может взаимодействовать с моим разумом, но не с телом, было для мага чем-то совершенно непостижимым. Я был рад небольшому кусочку более или менее практичного разговора на эту тему, так как он отвлёк меня от моего отчаяния достаточно надолго, чтобы подумать о том, что делать дальше. Нависла гнетущая тишина, когда все погрузились в свои мысли, однако вскоре я её прервал.       — Прямо сейчас мы должны сосредоточиться на выживании, — сказал я. — У нас серьёзные проблемы.       После моих слов поднялись головы, некоторые поняли, что я имел в виду, другие не совсем.       — О чём ты? — спросила Тэм. — Забудем про мага, уйдёт немало времени, прежде чем кунари найдут нас, храмовникам неизвестно, где ты находишься, а записи о нас уничтожены в той тюрьме.       — Мне казалось, ты при любом раскладе можешь прикончить любую угрозу, нет? — добавила Циара. — Путешественник из другого мира, который обладает знаниями, превосходящими всё, что видел этот мир? Я бы испугалась. Да сам Фен’Харел дрожал бы от страха при встрече с тобой...       Не уверен, что Ужасный Волк вообще способен на такое. Впрочем, он не был в восторге от моего присутствия, когда обнаружил его.       — Нам нужно бояться не богов или демонов, — сказала Джули, — а всех остальных.       Всех остальных, у кого не хватит мозгов понять, с чем они имеют дело, а таких было и остается ой как много. Я очень многим обязан предкам моей цивилизации, их труду и уму. Без них я действительно давно лежал бы в земле. Однако, моё иноземное происхождение также имеет свои недостатки.       — Я должен быть дворянином, помнишь? — сказал я, откинувшись на стуле. — Мы могли бы поддерживать этот обман несколько месяцев, но теперь речь идёт о целой жизни. Обо мне уже могут шептаться и задавать вопросы. Через шесть месяцев, через год, три года — рано или поздно кто-то заподозрит меня настолько, что начнёт копать под меня.       Копать, арестовать, повесить. Или, скорее, они попытаются арестовать меня, пока я буду всех убивать и бежать в какой-нибудь тёмный уголок мира, где никто не будет меня искать. Не слишком радостная картина, как прожить свою жизнь, ни тогда, ни сейчас.       — Тогда мы постараемся сделать твоё прикрытие как можно более надёжным, — сказал Армен. — Какой ещё у нас есть выбор?       К горлу подступил ком, когда я осознал большую угрозу нашему предприятию.       — Есть одна проблема с этим планом, — сказал я. — У барона есть жена, которая живёт в Халамширале, так?       — Так, и что…? — спросила Джули, наклонив голову набок.       — Её зовут Сесиль, — сказал я. — Я встречался с ней, когда меня привели в суд… она была королевским прокурором, тем, кто пытался убить меня за убийство и отступничество.       Только Джули и Армен отреагировали, их глаза полезли на лоб, а затем упали, когда те, наконец, осознали проблему.       — И что? — спросила Циара.       — А то, что она, вероятнее всего, единственный живой человек, который знает, что я был подсудным, — ответил я. — Она считает меня, как минимум, дворянином, но это не будет иметь значения, когда она опровергнет всю нашу сочинённую сказку тем, как мы с Джули выбрались из тюрьмы.       Тэм насмешливо фыркнула и скрестила руки на груди.       — Тогда мы убьём её, — сказала она, — или ты, или она. Ты ценнее.       Я был тронут тем, как она ценила меня, и немного поражён её готовностью убить за это. Однако, на пути моего согласия на такой ход событий стояло одно неудобное обстоятельство, помимо того, что случится, если барон прознает об этом.       — У неё есть дети, — твёрдо сказал я. — Я не собираюсь убивать её, чтобы прикрыть свой зад, это максимум крайняя мера.       — Если она явится с небольшой армией, это можно будет считать крайней мерой? — спросила Тэм, в её голосе прозвучали нотки гнева. — Ты позволишь ей угрожать всем нам? Я этого не прощу.       Позволю ли я баронессе угрожать Тэм или Джули — такой был невысказанный вопрос, как я подозреваю. Она была права. Устранить баронессу, возможно, на дороге или ночью в её доме, было бы самым разумным решением. Но я не мог этого сделать.       — Какую бы армию она ни привела, та не будет достаточно большой, чтобы схватить нас, — ответил я. — При другом раскладе я не сделаю сиротами её детей. Это моё последнее слово.       Тэм отвернулась, и я подумал, что немного оскорбил её. По правде говоря, она просто сильно уступала в этом вопросе.       — Тогда, что будем делать? — спросила Джули. — Раз уж мы не намерены участвовать в Игре?       На хер Игру, подумал я.       — У меня есть идея, — сказал Армен, вскинув перед собой руки. — Если вы готовы выслушать.        Я немного приободрился. Маг был мудр не по годам, хотя и предан своему делу. О чём другим было хорошо известно.       — Если это связано с Восстанием магов, я не хочу даже слышать, — сказала Тэм прежде, чем другие успели открыть рот. — Я просто говорю перед тем, как ты начнёшь, чтобы ты понял.       Слушая её, я начал понимать, что Тэм была в самом отвратном настроении из всех нас из-за невозможности покинуть Тедас и отправиться на Землю. Её ненависть к Кун очень похожа на ненависть заново рождённого еретика, её окутал страх, что её сородичи будут преследовать её, охотиться за ней долгие годы.       — К счастью, нет, — ответил Армен с недюжим терпением и изяществом. — Во всяком случае, не напрямую.       — Продолжай, — произнесла Тэм, её скептицизм в голосе нетрудно было уловить.       — Мы бежим в Ферелден, — сказал Армен. — Король Алистер и королева Анора доказали, что с пониманием относятся к участи магов. Они предоставили ферелденскому Кругу значительную долю независимости после Мора. Их королевство остро нуждается в помощи, которую ты, Сэм, можешь оказать им посредством твоих знаний, если пожелаешь того. Они враждебно относятся к орлесианцам; там мы будем в безопасности.       Я застонал. Мысль о том, чтобы снова отправиться в путешествие так скоро... Отдать свои знания за убежище тоже не казалось мне справедливой сделкой. Даже те гражданские усовершенствования, которые я мог придумать, дали бы стране огромное преимущество перед другими, преимущество, которое можно было бы без особых проблем превратить в военный успех. Это не говоря уже о военных идеях и технологиях в моей голове или обширных знаниях моей библиотеки. Для такого клондайка им пришлось бы сделать меня королём. Тем не менее, других хороших идей я не услышал, поэтому был готов согласиться.       Пока не встала Джули и не заговорила.       — Нет, я не покину Орлей, — сказала она, извлекая из сердца холодную сталь. — Я не побегу, не оставлю мою семью, и я не позволю им прогнать меня.       Как прогнали её отца, как прогнали её мать...       Для меня этого было достаточно, чтобы решить вопрос. Тэм выглядела так, будто тоже оценила ответ. Я подумал, не потому ли это, что Ферелден не мог сдержать наступление кунари, но я также был уверен, что именно в такие моменты Джули была привлекательна, как никогда. Глаза сверкают, кулаки сжаты, спина прямая, на губах славные слова. Мы были далеко не единственными, кто оказался очарован этим зрелищем на протяжении многих лет. Помимо того, что мы были бы мертвы без такой харизмы, находиться в присутствии Джули было упоительно, когда она становилась такой.       Даже Армен принял её ответ с его обычной спокойной улыбкой.       — Эммм, так что будем делать тогда? — спросила Циара.       — Готовиться, — сказала Джули. — Если они придут за нами, мы должны быть готовы. У нас должно быть время для этого.       — Легче сказать, чем сделать, — сказала Тэм, а потом улыбнулась. — Но я люблю трудные вызовы.       — Так даже лучше для магов Орлея, должен признать, — сказал Армен. — Они вам понадобятся, если вы хотите остаться и сражаться.       Что Тэм, что Джули — обе выглядели немного встревоженным, но, взглянув на меня, их лица смягчились. Очевидно, моя невосприимчивость к Тени была для нас значительным преимуществом перед любой магической силой, и это успокоило их тревоги.              

_______________________

      В общем и целом, мы решили остаться и сражаться со всеми нашими потенциальными врагами, и сделать Латерру нашим домом.       Мы долго обсуждали необходимые шаги, настолько долго, что полностью пересказывать все разговоры здесь было бы утомительно, но я подведу итог. Думаю, справедливо будет сказать, что у нас на уме были три вещи. Деньги, маги и военная мощь, именно в таком порядке.       Мы обсудили деньги, потому что они, безусловно, будут самым большим препятствием на пути к нашим целям. Дворяне не бедны, во всяком случае, в Орлее. Они крадут деньги у крестьянства и купечества и легкомысленно растрачивают их. Так говорила Джули. Судя по всему, барон не занимался последним, даже если его кошелёк наполнялся за счет первого. Я поверил ей на слово. У нас было одно огромное преимущество: мои знания с Земли.       Америку, мою родину, мы называем «экономикой потребления», и это видно. Существует множество замечательных вещей, которые можно купить, и если вы их продаёте, ваша жизнь обеспечена. А если вы действительно хороши, можно обеспечить безбедную жизнь нескольким поколением. Разумеется, не имея конкурентов на отсталых что кабздец рынках Тедаса, я мог сделать нам значительные суммы денег за очень короткое время. Мы составили список несколько простых вещей, которые мы могли бы легко производить и которые продавались бы как горячие пирожки, вплоть до вещей, на разработку которых потребовались бы годы, но которые могли бы финансировать целые страны, если организовать всё правильно.       Капитализм, первый шаг к демократии от феодализма. Маркс наверняка перевернулся бы в могиле от этой мысли. Хорошо, что «Капитал» никак не коснулся нас, иначе на наших знамёнах были бы серпы и молоты. Джули с Тэм и так почти нарисовали их. Джули была особенно рада, что мы не собираемся полагаться на наших «вассалов», чего я всё ещё не понимал, и она объяснила это только позже.       Далее мы обсудили ситуацию с магами. Она оказалась гораздо сложнее, чем Армен предполагал ранее. Круги находились в состоянии волнения по всему континенту. Великая чародейка Фиона создала систему оповестительных сигналов после того, как Церковь запретила дальнейшие встречи Коллегии Чародеев. Под всё продолжающим усиливаться гнётом Восстание, казалось, должно было перейти в горячую фазу, особенно когда наиболее ярые бунтовщики тайно покинули свои Круги и направились в Предел Андорала, крепость на северо-западе Орлея. Голосование об отделении Кругов от Церкви провалилось. То, что они вообще называют это Восстанием, несмотря на отсутствие реальных боевых действий, было достаточным доказательством того, что рано или поздно боевые действия начнутся. Я опасался, что мы ещё больше ускорили развитие ситуации, случайно дав сигнал Халамширалу.       Армен объяснил, что тамошние маги были в основном изоляционистами или «лукрозианцами», людьми, не желающими иметь ничего общего с конфликтом, потому что они хотели, чтобы их оставили в покое, либо их реальный интерес заключался в накоплении богатства. Они также вряд ли занимались сомнительными магическими практиками, на чём Армен усиленно настаивал, чтобы успокоить предрассудки Тэм на этот счёт. К этому времени они, вероятно, разбрелись на четыре стороны света, чтобы скрыться от храмовников, в места, известные только магам, или в леса, составляющие бо́льшую часть Долов. По словам нашего мага, их насчитывалось не меньше пары сотен.       После того, как Армен с надеждой около минуты уставился на Джули, Тэм и меня, было решено, что наша предыдущая идея о контакте с ними должна быть расширена до предоставления убежища этим магам. Война ещё не началась, и с моими способностями мы могли бы убедить кого угодно, что под моим присмотром они никому не навредят. Это было крайне наивно с моей стороны; оно обещало принести нам много неприятностей в будущем, но такой взгляд также не был полностью ошибочным. Я мог убить любого мага, попавшего под демоническое влияние, и у меня была устойчивость к магии крови. Это не помешало бы людям считать, что это небезопасно или что это противоречит учениям Церкви. Однако, поскольку духовенство всё равно будет против нас, подозревая, что я сам являюсь чем-то магическим, да и просто за нашу связь с Арменом, меня это в то время не волновало.       Отсюда разговор естественным образом перешёл к армии. Он начался с замечания Тэм о том, что маги дадут нам реальный толчок к выживанию, когда Корона, храмовники или Бен-Хазрат придут с визитом. Армен выразил чуть больше сомнений на этот счёт, объяснив, что почти никто из магов, которые придут, никогда не видел боя. О чём я догадывался, поскольку, будучи запертым в башне бо́льшую часть своей жизни, ты не слишком часто оказываешься на поле боя. У дворян были свои ручные боевые маги, а остальных, насколько я мог судить, оставляли гнить.       Циара спросила о моём земном оружии, и я рассказал, как обстоят дела. У меня было по дюжине или около того каждого вида оружия: огнестрельные копья, дробовики, ручные пушки. Не очень богато, но лучше, чем ничего. С боеприпасами обстояло чуть больше проблем. В моём распоряжении насчиталось бы с десяток тысяч выстрелов для огнестрельных копий, но только около двухсот для ручных пушек и около шестидесяти для дробовиков. Кроме того, у меня было значительный объём взрывчатки, но всего несколько детонаторов, композитная броня ещё для дюжины человек в дополнение к уже розданной броне, ещё полдюжины рации и гарнитур, а также большие количество приборов ночного и теплового видения, дальномеры и т.д. и т.п. По общему итогу, мы не могли полагаться на мой арсенал слишком сильно. Восполнение запасов не ожидалось. Мне нужно будет научиться пользоваться луком, посоветовала тогда Тэм. Я согласился, так как не желал привлекать ещё больше внимания к моему оружию и в равной степени не желая слышать, как щелкает моя пушка от недостатка патронов. Такой расклад никого не устроит.       Как только я закончил с разъяснениями, Циара и Армен выразили желание вернуться в постель, и потому они ушли.       В результате нам троим нечем было заняться в районе четырёх утра. С накопившимся стрессом, мы решили уйти в работу до рассвета. Особенно в этом нуждалась Тэм, ведь у нее отняли Землю. Было грустно видеть, как у человека отнимают надежду. Мы с Джули сосредоточили на ней всё наше внимание на следующие пару часов. Тэм немного приободрилась, хотя и знала, что мы никуда не денемся. А, возможно, и благодаря этому.              

_______________________

      Нет нужды говорить, что следующие две или три недели мы почти не отрывались от дел.       К концу них я тщательно исследовал Латерру, чтобы восстановить бывший дом Франсуазы де Арб, помня её обещание, что там я буду в безопасности. Когда усопшая женщина даёт тебе такое обещание, ты склонен верить ей. Я даже подумал, что, возможно, это было немного пророческим. С Тенью всегда весело.       В планировке города прослеживались признаки реального планирования, что свидетельствовало о том, что поселение это было основано как город-колония людей после Священного Похода на Долы. Тот был разделён на четыре района, все они были обнесены стеной. Пространство почти идеально делилось на четыре участка двумя главными проспектами, но на этом видимость планировки заканчивалась. В центре находилась городская площадь, которую я видел в первый вечер, но днём та была гораздо оживлённее.       Юго-западный район принадлежал торговцам и был мне наиболее знаком, так как там жили Элоди и Клэр со своими семьями. В этом районе было удивительно много людей, причём те не были там полностью доминирующим видом. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что «по расовому» признаку деление шло примерно пятьдесят на пятьдесят, хотя я использую эту фразу со долей иронии по причинам, которые вы узнаете потом. Дома там были больше, улицы чуть чище, а люди обязательно носили полумаски. Район соединялся с палисадной частью города через южные ворота, где многие купцы были вынуждены работать из-за риска пожаров. Однако, более «мягкие» производства оставались в стенах. Я провёл там много часов с Джули, выбирая постельное белье и занавески под видом маркиза, швыряя деньги, как настоящий придурок. Зато, по крайней мере, за свои хлопоты я получил удобную одежду, потому как постоянное хождение в земной одёжке привлекало гораздо больше взглядов. От идеи надеть маску я отказался, хотя Джули прихватила две на потом. Тёмно-синие с красными и белыми бликами.       Юго-восточный район представлял из себя то, что в западном Орлее или Ферелдене назвали бы эльфинажем, но этот термин не совсем применим к городу в Долах. На Земле мы бы назвали его районом рабочего класса — если быть вежливыми — но если быть честными, это по сути были трущобы. Данный район был почти полностью жилой, с редкой таверной, и в нём преобладали эльфы. Разгадка была в капюшонах. Я ходил туда только один раз, с Тэм и Циарой, чтобы отыскать какого-то парня, который был лучшим плотником в своём деле до того, как отошёл от дел. Мы не смогли его найти, даже с помощью Циары, которая помогла нам преодолеть этнический разрыв. Это было, мягко говоря, немного неприятно, наряду с огромной грязью того места.       В северо-восточном районе располагался порт, где велась основная торговля. Здесь же жило большинство человеческих вольных и рабочих, а также находились магазины, таверны и бордели. Там жила Леха, и я трижды заходил к ней, чтобы заручиться помощью в покупке основных материалов для ремонта шато. Несмотря на её скверный характер, в своём деле она была очень даже хороша. Я боялся, что нам придётся продать драконьи зубы, чтобы финансировать ремонт, но благодаря ей этого не потребовалось. Я часто ходил по этому району с Арменом, после того как при первом своём визите увидел, как человека тут зарезали за кошелёк с монетами. Я не очень-то горел желанием отправить кого-то на луну, поэтому ходил в компании с тем, кто явно был магом, то было хорошей мерой сдерживания. Нет, даже больше, это сработало страшно хорошо. Возможно, это был не лучший ход, так как часовня Церкви тоже находилась в этом районе, на главной площади. Уверен, преподобная мать наблюдала за нами.       Наконец, северо-западный район предназначался для дворян и их слуг. В основном для последних. Почти все дворяне, состоящие из одиннадцати шевалье и их семей, жили в своих поместьях за стенами города. Формально я был двенадцатым, хотя у меня был титул маркиза, который, как предполагалось, был значительно выше, чем титул любого другого. Однако, вся знать всё равно держала внутри стен большие дома, чтобы участвовать в управлении городом и его землями со стороны барона. Дом барона носил название «Крепость», потому что он находился в самой северо-западной точке города и был хорошо укреплён снаружи. Большинство зданий здесь предназначались для слуг, но были приличными, хотя и не дотягивали до уровня домов купцов. Они служили защитным буфером от пороков, подкреплённых портом и трущобами: дома богатых были окружены теми, кому они оказывали покровительство. Я осмотрел это место один раз самостоятельно, отметив планировку, оборонительные сооружения, посты охраны и тому подобное.       Если бы я оказался грани разоблачения, то именно здесь, в конце концов, мне пришлось бы дать бой.              

_______________________

      Наш новый дом претерпел сильные изменения.       В первый же день я переименовал усадьбу из «Асьонмейсон» в «Посольство» — ещё одна часть предложенной Джули политики, чтобы укрепить мои позиции. Я попросил Армена использовать его магию, чтобы высечь для меня большой кусок чёрного мрамора со словами «Посольство Объединённых Наций Земли» на латыни и гномьем а также на орлесианском и общем наречиях. Однако, он не смог сделать требуемую символику, так как та была слишком сложная для нанесения на камень в нужном мне размере, поэтому я попросил его нанести на камень упрощенную версию орла с моей татуировки. Для меня это выглядело странно, смесь символов двух разных сущностей, но для любого другого человека это выглядело бы официально. Мы установили камень прямо перед воротами. Даже орлесианцы признают некоторую степень дипломатической неприкосновенности.       Это была утомительная задача, даже с магической помощью, но мы также выпотрошили комнаты и чердак, чтобы заменить всё, что там было. Тэм не хотела оставлять ничего из опасений, что духи вернутся в это место, так что на этом и порешили. Впрочем, дом всё равно сильно нуждался в ремонте. Как оказалось, у меня был очень хороший кредит доверия, благодаря моим новым владениям, и Джули воспользовалась им по максимуму. У нас также был небольшой сундук с золотом и серебром, который она утаила от налоговиков и закопала недалеко от самого шато. Под конец усадьба действительно начала походить на дворец. Здесь не было ничего до одури дорогого, вроде золотой мебели или что-то в этом духе, но всё практичное было высочайшего качества. Это также был далеко не минимализм... Когда я впервые упал на одну из кроватей, я подумал, что больше никогда не встану. Такой удобной кровати у меня ещё никогда не было, даже на Земле.       Помимо работы, я гораздо лучше узнал моих товарищей.       Я узнал, что Джули любит чай со специями из Антивы, чёрный с мёдом, она старалась достать его при любой возможности. Дорого, но, видимо, необходимо. Она пила его, читая Макиавелли, Руссо и Гоббса... Тяжелые вещи. Она проглотила эти тексты, прочитав их от корки до корки, за два дня каждый, и рухнула в кровать, как только солнце начало садиться. Со всё ещё дымящимся чаем на тумбочке у кровати и книгой в руках. Нашу библиотеку мы перенесли из старой кузни на новое место, как только оно стало пригодным для проживания. После этого туда же переехало оборудование и инструменты кузницы. В шато тоже имелась своя кузница, правда, меньшего размера, и нам в будущем придётся построить побольше, но ей всё равно пользовалась. Джули уделяла внимание каждой детали, чтобы нам было комфортно и мы могли поддерживать иллюзию нашей аристократичности. Я был очень благодарен ей за то, что она взяла всё в свои руки. Я бы не знал даже, с чего начать. Есть, мягко говоря, существенная разница между игрой в лорда поместья и быть таковым на самом деле. Мы втроём сильно сблизились за прошедшие недели, подолгу разговаривали по ночам об идеях, о которых она читала, а Тэм слушала.       Тэм стала значительно более ласковой. Мне кажется, раньше она боялась — в глубине души или на задворках подсознания — что мы её бросим. До этого момента наши отношения были в большей степени «услуга за услугу», обмен простым физическим удовольствием. Когда мы не бросили её на произвол судьбы и не отправили восвояси после того, как возможность попасть на Землю стала нулевой, страх исчез, и её панцирь спал. Свободное время она проводила за охотой или упражнениями в стрельбе из лука с Циарой во дворе, иногда она слушала чтение Джули, лежа рядом с ней, обменивалась оскорблениями с Лехой, казалось бы, просто так, или приглядывала за Арменом. Что касается меня, то большинство моих контактов с ней в те дни были связаны с работой или с постелью, с Джули или без неё. Кун подавляет многие вещи, и страсть, похоже, одна из них. В этом случае джинн был выпущен из бутылки. Я обнаружил, что тоже привязываюсь к ней, ловил себя на том, что улыбаюсь ей или просыпаюсь в её объятиях. Она выкладывалась на сто процентов во всём, что делала, чего не скажешь о Джули и обо мне.       Циара оставалась собой, весёлой и жизнерадостной. Я видел её нечасто, потому как бо́льшую часть светлого времени суток она предпочитала исследовать наш новый надел, составляя для меня карту. Когда я её видел, то это было во время вышеупомянутой тренировки по стрельбе из лука с Тэм или с отчётом о том, что происходит в округе. По вечерам она поручала Армену работать в саду, а конкретнее очищать тот от огромных сорняков и омолаживать почву. Немного огня то тут, то там — и задача была решена в кратчайшие сроки. Складывалось впечатление, что её совершенно не беспокоили предстоящие потенциальные опасности, а может быть, она даже радовалась им. Пройдёт немало времени, прежде чем я встречусь с долийским кланом, так что её активность казалась мне странной, но, тем не менее, приятной. Уверен, Армен тоже ценил её за безграничный энтузиазм.       Сам маг обнаружил, что лучше всего подходит для абсолютной любой работы, которую требуется сделать. Резьба по камню, работа в саду, поднятие тяжелых предметов, как будто те были пёрышком — он с энтузиазмом брался за порученную работу. Причина была очевидна. Через два дня после начала восстановительных работ он отправил то, что я принял за ворона с посланием, прикреплённым к его лапке. Мы наконец-то установили контакт с зарождающимся Восстанием магов. Все обстоятельства нашего побега из Халамширала отправились с посыльной птичкой, вместе с деталями моей фальшивой личности. Он послал ворона и к другому человеку с похожими подробностями, но отказался сообщить, кому и что именно он сообщил. Я знал, что он не станет подвергать нас опасности, поскольку это означало бы спалить ко всем чертям его планы в отношении меня, поэтому я спустил это на тормоза. В качестве досуга он проводил время с Циарой и учился читать латиницу. Когда я спросил его, зачем ему это, Армен сказал, что хочет узнать о знаниях Земли о материальном мире. Должен признаться, такая мотивация произвела на меня впечатление.       Больше всего времени, когда вставало солнце, я проводил с Лехой, что было неприятно, но необходимо. Помимо того, что она была торговкой, она также была алхимиком. Оба этих навыка помогли мне с моими идеями по чеканке монет. Помимо различных инструментов, которые мы могли копировать с привезённых мною образцов, был ещё и алкоголь. Мой отец любил баловаться самогоном, к вечному смущению моей матери. Каков отец, таков и сын. Леха рассказала мне, какой алкоголь любят дворяне и амбициозные купцы, а я додумал соответствующие продукты. К третьей неделе мы разработали целый ассортимент и торговую марку. Сам алкогольный напиток состоял в основном из зерновых спиртов с различными подсластителями — то, к чему я не прикоснулся бы и с барского плеча, но что понравится мажорам любого мира. Наша марка же представляла собой простого орла, такого же, как на камне на входе, с надписью «Посольство» под ним гномьей письменностью. Это было первое из многих прибыльных предприятий, о чём я с гордостью могу поделиться.       Как любит повторять Джули, бесконечные деньги формируют сухожилия войны. Цицерон был ещё одним пунктом в её списке литературы. Война действительно маячила на горизонте, и мы чувствовали её приближение. Переселение в Латерру было странным опытом в моей жизни, но в тоже время одним из самых приятных. Самое странное же событие произошло как раз в тот момент, когда я начал привыкать к размеренной жизни.              

_______________________

      — В смысле он хочет встретиться с нами? — сказал я за завтраком. — За прошедшие недели мы и писка от него не слышали.       Леха вздохнула, придя из города несколькими минутами ранее. Она ворвалась в нашу новую кухню на первом этаже вся красная и взволнованная, что немного напомнило мне, как она появилась перед первым приездом барона. Я посмотрел на остальных за столом, и большинство из них выглядели такими же раздраженными перспективой, как и я. Делили со мной завтрак Армен и Джули. Тэм и Циара снова были на охоте.       — Его сенешаль велел мне бежать сюда и сообщить вам, — задыхалась Леха. — Скоро приедет барон, и он будет не один.       А вот это, на минуточку, привлекло моё внимание.       — Пожалуйста, скажи мне, что с ним не будет преподобной матери, — простонал я. — Она и так жужжит Джули на уши каждый раз, когда та навещает церковь.       Жрица считала своим долгом читать нам лекции о правильных отношениях, об угрозе, представляемой магами, и о том, почему я не пою Песнь Света со своей суженой. Моё терпение с этой женщиной, мягко говоря, подверглось серьёзному испытанию. Тэм избежала подобного порицания тем, что в самом деле появилась в церкви, что я нашёл довольно весёлым развлечением для своих нервов.       — Нет, это корве леви, — сказала Леха, закатив глаза. — Я не ведаю, что это значит, я не говорю по-орлесиански... но «ожидайте толпу» — такое ощущение я вынесла из разговора.       — Толпу кого? — спросил Армен, даже не взглянув на гномку, когда запихнул в рот большой ломоть хлеба. Он сильно располнел, в хорошем смысле этого слова. Я показал ему в самом начале несколько упражнений для физической самоподготовки, и он ими занимался.       — Крепостные, — ответила Джули.       Я нахмурился.       — Крепостные? — спросил я, не совсем уверенный, правильно ли я её расслышал.       — Мы лорд и леди Асьонмейсон теперь, помнишь? — сказала девушка. — У нас есть вассалы, которые должны нам корве... то есть, труд и десятину урожая.       К горлу подкатила волна отвращения. Я не рассматривал такую возможность. Да блин, я понятия не имел, сколько земли у меня на самом деле, не говоря уже о том, что для её обработки у меня будут наёмные слуги или рабы. Мой замысел заключался в том, чтобы зарабатывать деньги за счёт моих знаний, а не заставлять крестьян отдавать мне свой урожай. Рабство такого рода легло тёмной страницей в истории моего мира. Я твёрдо решил не иметь с этим ничего общего.       — У нас не будет никаких вассалов, — твердо заявил я. — Мне плевать, если каждая страна в мире пойдёт на нас маршем, я не буду обращаться с людьми как с животными.       Джули улыбнулась. Моё напряжение слегка рассеялось. Я на мгновение забеспокоился, что она согласиться с идеей крепостных. Хотя на самом деле, было очевидно, что это совершенно не в её характере. Я ухмыльнулся в ответ. Она ждала этого момента.       — Ты ведь изначально не собиралась соглашаться на это, не так ли? — спросил я категорично. Она медленно покачала головой.       — Мы позволим им обрабатывать землю бесплатно или будем платить им за другую работу на договорной основе, — ответила Джули. — Они понадобятся нам для поддержания нашего имиджа, но это не значит, что мы должны играть так, как от нас ожидают.       Это было правдой, и я почувствовал себя намного лучше, когда до меня дошло, что у меня, вероятно, будут и военные обязательства. Если де Арб думал, что я буду использовать своё земное оружие в его интересах или в интересах Короны, то он лаял не на то дерево.       — Я запутался, — сказал Армен. — Почему бы не взимать с них плату?       Справедливый вопрос от человека, который не знал, откуда взялось моё возражение. Он ещё не читал учебники по истории.       — Не могу сказать, что тоже понимаю, — добавила Леха. — Почему не брать с них деньги, если они всё равно будут работать.       Потому что не нам забирать у них, подумал я.       Джули вздохнула, расстроенная тем, что эти двое ещё не поняли сути дела.       — Нам понадобится поддержка крестьян, если мы хотим пережить бурю, — объяснила она после секундного раздумья. — Когда начнут появляться маги или дворяне начнут волноваться из-за нашего присутствия, мы не можем иметь под боком разъярённую толпу, готовую поддержать храмовников или шевалье, идущих нас резать. Я бы предпочла, чтобы разъярённая толпа была на нашей стороне.       Или что-то гораздо более способное, чем разъярённая толпа, потому что я начал обдумывать возможные варианты.       Армен одобрительно хмыкнул и вернулся к еде, а Леха только сильнее запуталась, глубоко нахмурив брови.       — Зачем шевалье убивать вас? — спросила гномка. — Я понимаю ещё храмовники, необходимый риск, если мы собираемся привлечь магов. Прибыль оправдывает риск. Но почему это должно волновать дворян?       Армен слегка усмехнулся про себя, зная то, чего не знала она.       Джули решила держать Леху в неведении о моём истинном происхождении, пока не будет уверена, что раскрывать такую опасную вещь безопасно. Точнее, до тех пор, пока мы не заработаем денег с лихвой, и у Лехи не возникнет соблазна отдать меня тому, кому я нужен, в обмен на крупные барыши. Её одержимость деньгами действительно граничила с непристойностью, чему мы будем только рады в ближайшие годы.       — Мы будем зарабатывать гораздо больше денег, чем они, и они будут недовольны этим, — сказал я, используя меньшую правду, чтобы скрыть мой настоящий страх. — Джули простолюдинка, поднятая в аристократическую прослойку дворянином-чужеземцем; мы будем изгоями, даже если не будем продолжать наши планы.       Планы, которые мы должны были осуществить, если хотели остаться в живых и в Латерре.       — Кроме тебя, под началом барона одиннадцать шевалье, и я не думаю, что кто-то из них удостоит тебя второго взгляда, — сказала Леха. — Ты просто кто-то, кого барон пригласил для управления этой частью своих земель, вот и всё.       Я и сам на это надеялся, но мы понятия не имели о его истинных намерениях.       — Время покажет, — сказала Джули. — С лояльными нам людьми, которых барон... отдаст нам, мы сможем сделать гораздо больше, чем если бы мы просто эксплуатировали их.       — Все они будут эльфами, у которых нет других возможностей, или вторыми сыновьями с их семьями, — ответила Леха. — Сомневаюсь, что с лояльностью возникнут проблемы.       — Такой лояльностью, чтобы сражаться с дворянами, когда дело дойдёт до этого? — спросила Джули. — Нет, мы должны привязать их к себе, сделать их почти семьёй. Это единственный способ.       — Ладно, барон будет здесь через пару часов, — сказал Леха, вскидывая руками. — Увидимся.       Гномка выбежала из здания в сад. Она едва не столкнулась с Тэм, которая выходила из-за угла, но Леха быстрым шагом обогнула кунари и Циару. Вслед они кинула громкое бурчание, что меня немного разозлило.       Я хмуро помахал нашим спутницам, когда они отложили свои луки. Тэм бросила на нас любопытный взгляд, а Циара опустилась на стул рядом с Арменом.       — Что понадобилось гному? — спросила Тэм, входя на кухню с солнечными лучами за спиной. Мой взгляд мгновение блуждал по ней, прежде чем я наконец вспомнил, что она задала вопрос.       — Сюда едет барон, с крестьянами, которые будут обрабатывать землю, — сказал я. — Леха недовольна тем, что мы хотим платить им за работу на нас.       Тэм лишь равнодушно пожала плечами. Круг её забот всегда был тесен.       — Значит, придут ещё люди? — весело спросила Циара.       — Да, — ответила Джули. — Не знаю ещё, сколько, но скоро увидим.