Иноземец

      Тем, кто читает эти строки в далёком будущем, или тем, кто не следит за историей, может показаться, что на данный момент я был самым выдающимся человеком в нашем маленьком проекте. Это далеко не так. Я был и остаюсь отличным солдатом, средним генералом с доступом к технологиям, превосходящими всё в Тедасе, но также остаюсь отвратным политиком, несмотря на то, что изучал политику в академии. Я подозреваю, что многие из вас догадались об этом по моему намерению пригласить магов в Посольство. Каким, однако, ужасным шагом это могло показаться для любого жителя Тедаса. Возможно, именно поэтому Сестра Соловей разрешила мне это сделать.       Прибытие магов ознаменовало момент, когда начали заявлять о себе люди, которые на самом деле определяли ход событий, а именно Джули Марто и Тэм. Если это «История Миротворца», то они, как никто другой, ответственны за то, что позволили свершиться тому, что я совершил. Остальные, разумеется, тоже сыграли свою роль. Сами же маги стали катализатором.       Мы провели ночь в Волчьем логове, заночевав в кроватях убитых нами храмовников. Кстати, кроватей было гораздо больше, чем самих храмовников, что, вероятно, многое говорило о ситуации, в которой они оказались. Ни у кого не было настроения для разговоров. Я устал, как и сама Тэм. Леха размышляла о моей настоящей персоне и о том, что будет дальше. Армен сидел с магами, исцеляя их и моих раненых солдат. МакНалти пьянствовал в кругу своих приближённых. Сопрано молча сидела в углу, нахмурив брови. Сестра Соловей что-то яростно строчила при свете свечи, рядом со стопкой клеток с самыми уродливыми и большими чёрными воронами, которых я когда-либо видел. В общем, я лёг спать и проснулся на следующее утро очень свежим и бодрым.       Первой задачей нового дня стала смена одежды с моей земной боевой формы на новые вещи с Тедаса. Я не хотел никого сильно запугивать, поэтому на мне были только ручная пушка, мой композитный бронежилет и берет поверх всего это. Я переночевал в апартаментах командира и провёл там небольшой обыск. Множество документов, ни один из которых я не мог нормально прочитать, и небольшой сундучок с деньгами. Я сунул последнее под мышку и в хорошем настроении вышел из комнаты в столовую.       Золото – странная вещь. Я мало сталкивался с ним на Земле: наши деньги больше не делают из золота, но к этому моменту я начал понимать, почему их всё же делали раньше. Я решил поделиться приподнятым настроением.       Я пробирался через здания, в дверях которых стояли усталые солдаты. Основная прошедшей часть ночи была потрачена на перемещение тел храмовников и сбор оружия. Мы ещё не сжигали их, просто складывали в шахты и запирали ворота. Вскоре после этого началась попойка, а также купания. Атмосфера праздника распространилась даже на магов, которые принялись поглощать как можно больше пищи храмовников. Ничто не сравнится с видом того, как двенадцатилетние дети пьют эль. Оглядываясь назад, можно сказать, что то, что такое вообще произошло, свидетельствует о вере в меня моих бойцов. Их братание с магами было ошеломляюще быстрым. Не все будут столь же терпимы в последующие дни.       Итак, когда я хорошо выспался, за плечами у меня была победа, не стоившая мне ни единой жизни, сытое брюхо и тёплая атмосфера, кто мог ещё испортить мне настроение, как не Сестра Соловей? Свернув за угол, я увидел вход в столовую и обнаружил, что та наблюдает за ней в сопровождении трёх магов. Два человека и один эльф. Не желая с таким хорошим настроением общаться со шпионкой Церкви без поддержки Тэм или Циары, я приготовился развернуться и бежать восвояси. Однако, я заметил другого члена их группы. Делрин Баррис. Который должен был находиться под вооруженной охраной в подвале, однако храмовник необъяснимым образом был без сопровождения, и его руки не были связаны. Я вызвал Тэм по рации.       — Маркиз, минуточку вашего времени, — сказала Сестра, пристально глядя на меня.       Хотелось внутренне застонать, но я просто изобразил самое заинтересованное лицо и постарался не быть с ней кратким в свете того, что она освободила пленника.       — Конечно, Сестра Соловей, — ответил я с немалой долей ложной вежливости, что произвело достойный эффект и заставило её растеряться. Умора просто.       — Я думала, вы захотите встретиться с лидерами магов и обсудить их решение, — ответила Сестра, не давая возможности возразить. — Старшие чародеи всю ночь говорили на эту тему.       От этого я несколько смутился.       — Их решение? Я думал, мы уже приняли решение, — сказал я. — Маги не пойдут с вами, и точка. Надеюсь, не по этой причине этот храмовник гуляет на свободе.       Мой взгляд на мгновение переместился на человека, о котором шла речь. Казалось, его не беспокоило, что я хочу его задержать.       — Пойдём мы с вами или нет – это не вам решать, маркиз, — сказала старшая по возрасту из магов. У неё был странный акцент, достаточно знакомый мне как жителю одной из стран Земли. Однако, её слова не были мне приятны, с каким бы знакомым акцентом те ни были произнесены.       — А мне кажется, всё же мне, — возразил я, подойдя к ним. — Без меня вы бы гнили в этих клетках или померли там же; я не могу отпустить вас восвояси, так как вы можете распространить слухи о моих возможностях.       Во всяком случае, о тех, о которых они знали. Мне нужна была поддержка магов, когда постучатся храмовники или кто-либо ещё, а они почти наверняка постучатся теперь. Сами маги тоже явно нуждались в защите. Их полное отсутствие благодарности после спасения меня просто взбесило.       Сестра вышла вперёд и встала между нами.       — Возможно, мы начали не с той ноты, — сказала Соловей примирительным тоном. — Они не собираются причинять вам вред. Нам стоит представиться друг другу.       Её глаза встретились с моими, умоляя меня. Полностью спустив на тормоза назревающий конфликт, я выдавил из себя выдох и отступил на шаг. Чёртовы орлесианские барды.       — Маркиз, позвольте представить вам Веларану из Уравнителей, Адама Валле из Лукросианцев и Валерию Марабле из Изоляционистов, — сказала Сестра. — Чародеи, это Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет и Миротворец Организации Объединённых Наций.       Веларана была относительно молодой эльфийкой с короткими светлыми волосами и острым взглядом. Она показалась мне слишком умной для своего здоровья. Валле был мужчиной средних лет с коричневыми волосами и бородой с вкраплениями седины. Страховой агент – вот что пришло мне на ум, когда я его рассматривал... не то чтобы это что-то значило. Валерия Марабле была женщиной лет шестидесяти, с мягкими глазами, хотя она уже продемонстрировала, что язычок у неё всё же острый. Все трое носили мантии Круга, хотя те различались по цветовой гамме и украшениям, но общие темы всё же прослеживались.       Раздраженный тем, что Сестра допустила намёк на мою истинную личность в моих титулах, я дал им отрывистый кивок. Пока не понял, что кое-кого не хватает. Армен не скупился на детали, когда речь заходила о Кругах.       — Где лидер Либертарианцев? — спросил я. — Мёртв?       — Здесь всего сотня магов, связанных с этим братством, — сказала Марабле с неодобрением. — Их старший чародей был убит во время Раскола. Они уже проголосовали за назначение вашего человека своим лидером. Он для них герой.       Мой человек, то есть Армен. Я улыбнулся. Он был мудр не по годам, хотя и немного импульсивен. Это доказывает, что книжное образование не всегда проходит мимо для каждого человека.       — Как будто его самомнение и без этого не было высоким, — съязвил я. — Ладно, раз уж теперь мы представлены, не хотите ли объяснить, почему мы меняем план, Сестра?       — Это всего лишь его дополнение, маркиз, — ответила Соловей, взмахнув рукой. — Изоляционисты не желают присоединяться к вам и не вернутся в Круги.       Это подогрело моё любопытство. Что они собирались делать, прятаться в лесу? Очевидно, нет.       — Почему? — спросил я. — Наверняка ведь будет лучше пойти со мной или хотя бы попытаться вымолить милость у Церкви?       При последнем слове брови присутствующих приподнялись, так как оно было чужим для этого мира, но смысл был понятен. За ответом я обратился к самим магам.       — Мы не можем вернуться в Круг, храмовники этого не допустят, — заявила Марабле. — Мы также не можем последовать за вами.       — Я настолько неприятный? — шутливо спросил я. — Или от меня дурно пахнет?       Мне казалось, что они ведут себя неразумно.       — Можете ли вы гарантировать, что нас не заставят сражаться? — спросила Марабле, опираясь на свой прямой посох.       Я начал понимать, почему её фракцию прозвали изоляционистской. Они были пацифистами, которые хотели, чтобы их оставили в покое, а не просто не интересовались дебатами о свободе магов.       — Нет, — уступил я. — На самом деле, я могу гарантировать, что вам придётся сражаться, если вы пойдёте со мной.       — Тогда мы останемся здесь, — продолжила Марабле. — Мы восстановим ворота и будем жить здесь, где мы никого не побеспокоим и никто не будет беспокоить нас. Здесь останутся четыреста наших и дети.       Она была непреклонна в этом вопросе. Недовольный таким развитием событий, у меня промелькнула мысль попытаться обратиться напрямую к магам, следовавших за ней. Я даже сегодня уверен, что смог бы убедить многих из них пойти с нами. Однако, приводить с собой детей казалось мне неудачным решением. Весной предстояли тяжелые бои.       — Я понимаю, — сказал я наконец. — Я пришлю припасы, чтобы вы пережили зиму.       Нет смысла оставлять их совсем одних голодать в снегах. Я всё равно не смог бы так поступить – морить детей голодом назло пацифистам.       Марабле такое предложение застало врасплох, как всех остальных. Доброта к магам в ту эпоху была, в конце концов, редкостью. Думаю, мне даже удалось удивить Соловья, хотя бы потому, что она сама была радикалом в вопросе свободы магов.       — Это очень щедро, — сказала Сестра. — Вы не обязаны.       — Напротив, — тут же возразил я. — Ещё как обязан.       Я протянул руку Марабле, и изоляционистка осторожно пожала ту. Я тепло улыбнулся ей и получил улыбку в ответ. Я отошёл в сторону, когда она покинула нас, вероятно, чтобы сообщить новости своим людям. По крайней мере, мне не придётся беспокоиться о детях. Позже я боялся, что храмовники вернутся сюда, но Сестра заверила меня, что они даже не тратили силы на задержание магов. Они начали казнить всех, кто не подчинялся немедленно. У них было слишком много других забот, включая меня.       — По крайней мере, вы двое идёте, — сказал я, возвращая своё внимание к другим лидерам. — Или у меня сложилось неправильное впечатление?       — Нет, мы идём с вами, — сказала Веларана, нахмурившись. — Похоже, мы теперь мятежники, нравится нам это или нет.       Более правдивых слов никто не произносил. Это была уже вторая тюрьма, из которой они вырвались.       — Мы, лукросианцы, не бойцы по своей природе, — довольно напыщенно добавил Валле. — Однако храмовники не позволят нам больше вести свой бизнес. Нам нужна защита числом.       На мой взгляд, необходимость – это хорошее начало любых отношений, поэтому я тоже протянул им руку. Валле неохотно пожал её, а вот Веларана тепло улыбнулась. Мне было приятно видеть, что их мнения были настолько прозрачны, хотя и решил, что им, скорее всего, не хватало опыта скрывать эмоции. На данном этапе истории маги Круга не очень-то часто общались с людьми с улицы.       Тэм появилась как раз в тот момент, когда мы закончили жать руки, та осмотрелась меньше секунды, а затем схватила рыцаря-храмовника Барриса за шиворот. Валле вздрогнул и отступил на пару шагов, а Веларана хмуро наблюдала за происходящим.       — Почему ты не в клетке? — спросила Тэм, поднимая кинжал, чтобы помахать им перед его лицом.       — Тэм, спокойно, — мягко сказал я. — Он не угроза.       Не зная, какой реакции я добьюсь от магов, поэтому я подумал, что просить Тэм вскрывать ему горло – не самое продуктивное решение. Сестра, очевидно, с этим была согласна.       — Это другой вопрос, который нам надо обсудить, — сказала Сестра успокаивающим тоном, а затем перешла на более приказной. — Храмовник пойдёт с вами.       Это меня разозлило, и я быстро повернулся к ней с недовольной гримасой на лице.       — Да, леди, в этом как раз и состоял план, — буднично сказал я. — Он ответит за свою роль во всём этом.       У меня в голове уже был готов весь план. Суд, приговор, наказание, именно в таком порядке. После того, как я выпытаю у него информацию, так как он, похоже, хотя бы немного сожалел обо всём этом.       Сестра Соловей ничуть не оценила моего попустительского решения. Когда она заговорила дальше, её тон был пронизан злобой, глаза стали ещё острее, чем прежде, а поза – враждебной.       — Он пойдёт с вами, чтобы помочь защитить ваших же людей от магов, — сказала она. — Чтобы дать им уверенность, необходимую для принятия их присутствия. А не для того, чтобы его казнили по вашей прихоти.       — Он соучастник преступлений против человечности, — холодно ответил я. — И ты не в том положении, чтобы отдавать мне приказы.       Её самонадеянность окончательно сломила моё терпение. Один человек, пусть даже опытный, против моей армии или даже против меня одного более чем вероятно был ходячим трупом. Однако, неправым всё же был я.       — Верховной Жрице понадобится какой-то знак, что вы не враг Церкви, — сказала Сестра. — Если она не получит сообщения, что вы готовы сотрудничать, она поручит искателям и храмовникам направить на вас армию. Возможно, даже с поддержкой Орлея. Я уже послала весть о ваших... способностях. Вы можете уничтожать армии, но в одиночку у вас не получится уничтожить ни Церковь, ни Империю.       Всё это было правдой или могло быть правдой.       Мои аргументы в голове против её утверждений не оправдались, но мой гнев на неё всё ещё не утихал. Следовать приказам Верховной Жрице, как какому-то послушному пёсику, было неприятно, хотя, учитывая, что меня только что использовали в большом конфликте между храмовниками, Верховной Жрицей и мятежными магами – это вряд ли удивительно. Джустина была для меня просто какой-то далёкой фигурой, наделённой властью и не обращающей внимания на простых смертных. Как же я ошибался.       — Могу я вставить слово? — спросил Баррис, вставая и стряхивая руку Тэм, хотя её кинжал оставался наготове.       — Зависит от того, что ты собираешься сказать, — ответил я, скрещивая руки.       — То, что мы здесь совершали, было неправильно, — сказал храмовник, — но я только следовал приказам. Если бы я ослушался рыцаря-капитана, меня бы выгнали из Ордена или ещё что похуже.       Хорошая попытка, но не прокатит. Строчка «следовал приказам» была старше меня самого.       — Нюрнбергская защита не поможет тебе переубедить меня, — огрызнулся я в ответ. — Больше людей, чем ты можешь даже себе представить, прятались за фразой "я просто выполнял приказ".       Я не буду вдаваться в преступления нацистов здесь, я изложил это на бумаге в другом месте, в частности, в «Неполной истории Земли», но сбор в общую кучу не понравившихся вам людей и постоянные измывательства над ними входят в этот список. Храмовники не были на том же уровне. Пока ещё. Они не дошли до откровенного геноцида.       — Денам был фанатиком, — вмешалась Сестра, пытаясь урезонить меня. — Он один из самых ревностных рыцарей-капитанов.       Мне не казалось, что это имеет отношение к нынешнему делу. Я просто продолжал вспоминать свой первый взгляд на магов за металлическими решётками накануне вечером. В результате моё хорошее настроение было, как вы, наверное, уже догадались, окончательно испорчено.       Тэм громко вздохнула, привлекая к себе всеобщее внимание. Она выпрямилась во весь рост, подальше от Барриса, и убрала в ножны свой кинжал.       — Сэм, нам не надо ссориться с басом Церкви, — мягко сказала она. — У нас и так достаточно врагов. Даже Кун понимает, когда нужно идти на компромисс. Пусть храмовник идёт с нами как свободный человек.       — Почему? — спросил я. — Мы уже не в ладах с Империей и твоим народом, почему бы не добавить к этому списку Церковь?       — Они больше не мой народ, — ответила Тэм. — Мой народ это вы с Джули, и я не хочу видеть, как вам делают больно.       Странные слова, учитывая, что мы трое были наименее склонны к тому, чтобы нам делали больно, когда мы всегда можем убежать или убить агрессора.       — Мне казалось, ты была уверена, что мы сможем выжить, — сказал я. — Что изменилось?       — Выжить почти против всех остальных – получится, — ответил Тэм, а затем указала на сестру. — Но против неё? Думаю, мы проиграем.       Я был заинтригован. Соловей почти наверняка была самым опасным человеком, с которым я до сих пор сталкивался в Тедасе, но не до такой степени, чтобы я волновался об этом. Моё оружие и боевая подготовка были, конечно же, несоразмерно лучше. Однако, существует больше способов сражения, чем я знаю. Я посмотрел на Сестру, которая сохраняла нейтральное лицо посреди замешательства магов. На нём ничего нельзя было прочесть.       — Я могу застрелить её прямо здесь и сейчас, — сказал я, убедившись, что мой тон указывает на то, что это не было моим намерением. — Она не сможет помешать мне.       Прежде чем снова заговорить, Тэм ещё раз оглядела Сестру, словно что-то прикидывая в уме. Наконец, она кивнула сама себе.       — Её настоящее имя Лелиана, — сказала кунари. — Это орлесианский бард, который путешествовал с Героем Ферелдена во время Мора. Та самая, о которой любит говорить Аришок. Я полагаю, она уже послала сообщение её Церкви с приказом объединить храмовников и Империю для совместного нападения на нас, если она не вернётся живой.       Такое развитие событий означало бы окончательный кирдык всем нам. Мы могли справиться с любой армией по отдельности, поскольку они наверняка недооценивали нас, но объединенная сила двух или более влиятельных групп, которые полностью понимали мои возможности – при таком раскладе даже я не был уверен в победе. Я сразу же осознал опасность, хотя и с большим недовольством. Моё желание проделать дыры в Сестре усилилось, но разум взял верх над сердцем. Я прищелкнул языком от раздражения, но сдержал свои звучные жалобы. Я в последний раз повернулся к женщине, о которой шла речь. Та слабо улыбнулась мне.       — Ну что же, Лелиана, — сказал я. — Видимо, у меня нет выбора.       — Нет, нету, — сказала Лелиана, исполнив крохотный поклон. — Сэм.       На этом разговор на высоких, недовольных тонах закончился.       

_______________________

      Мы покинули Волчье логово на следующий день: наше численность увеличилась на шестьсот магов и пятьдесят «усмирённых»; всем им я был очень рад, ведь они присоединились к нам. Конечно, только на сотню магов либертарианцев можно было рассчитывать в бою, но, как я уже говорил в другом месте, прямое использование таких ценных личностей на поле боя было пустой тратой времени. Не то чтобы мы могли позволить себе отказаться от их помощи в этом отношении в то время. Мы увели ещё несколько десятков лошадей, несколько сундуков с ценностями, подзорная труба, которую мы нашли в сторожке, и две трети запасов магического вещества, именуемого лириумом, которые храмовники припрятали в повозках.       Мы хитроумно переодели магов в менее заметную одежду для путешествия, а некоторые из них даже надели храмовнические шлемы. Мы также разобрали местный арсенал, и теперь у нас были средства, чтобы экипировать ещё две сотни солдат, когда вернёмся. Что мы и сделали. В целом, я был очень и очень доволен добычей. Настолько, что моё праздничное настроение вернулось, когда я скользил взглядом по длинной вереницы повозок.       Путешествие шло медленно, так как мы не могли поддерживать военный марш из-за того, что многие из магов были сильно ослаблены пережитым за последние несколько месяцев. Прятаться в дикой местности, а потом оказаться брошенным в пещеру без еды – не самый приятный опыт. Некоторые из них были совершенно не в состоянии идти более пятнадцати минут, и самые тяжелые случаи посадили в повозки. Я послал конницу вперёд, чтобы сообщить всем дома, что мы в пути и что можно было заняться приготовлениями.       Лелиана покинула нас под конец нашего марша, чтобы вернуться в Вал Руайо и отчитаться перед начальством. У меня было несколько коротких бесед с ней на тему Мора, и я получил чуть больше информации о Герое Ферелдена. Но больше всего меня заинтриговали ответы о Морриган. Сестра категорически не одобряла её методы, но, казалось, уважала её в каком-то странном смысле. Сколько я ни настаивал, мне не удалось узнать всю историю, и я знал это, поэтому бо́льшая часть разговоров касалась технических деталей. Болезнь при Море, численность порождений тьмы, природа их скверны и реакция различных государств в то время. Это пригодится позже.       Вернулись мы домой на несколько дней позже, чем ожидалось, двигаясь маршем по аллее деревьев с падающим на фоне снегом – то предвещало немалое количество снега, которое на нас свалиться в ближайшие недели. Я ехал впереди с Тэм и Циарой, Армен и Леха были чуть позади в середине колонны с остальными повозками. Сопрано ехала рядом с Микро, она была готова отдать приказ по первому слову. Я хотел первым увидеть, что происходит, убедиться, что наш дом находится всё ещё в наших руках, и иметь возможность немедленно отреагировать.       Нас ждали четыре фигуры на лошадях, вместе с отрядом, который я оставил для защиты Посольства.       Одной из фигур была Джули, хотя сперва было трудно сказать, потому что на ней была тёмно-синяя полумаска с красными и белыми бликами, которые нелегко было разглядеть издалека, её фигуру также закрывала шуба. Я мог понять последнее, все остальные были в них, но я никак не мог понять маску, пока мы не подошли ближе. В центре стоял барон, выделяющаяся фигура, как всегда, в своей алой маске и синей геральдике на своём крупном коне. Даже на расстоянии я мог сказать, что он недоволен, и причина этого была очевидна. Преподобная мать Брэндон стояла впереди него на её более скромном пони. Можно подумать, что она заставила мой желудок в панике вздрогнуть, ведь я припёрся вместе с сотнями магами-отступниками. И вы будете правы. Она была объектом моего внимания до тех пор, пока мы не оказались в пределах слышимости.       Четвёртая фигура была знакома мне самым худшим образом: Сесиль де Арб, мой обвинитель на том издевательском суде, которому я подвергся в Халамширале. Аристократическое презрение в красной маске и всё такое. Казалось, для меня всё кончено, хотя сомнения начали закрадываться в мой разум, когда я не увидел сотни солдат орлесианской армии, ожидающих моего ареста. Более того, я даже не увидел ни одного из обычных телохранителей барона. Несмотря на это, мне казалось, что осторожность – лучшая часть доблести.       — Тэм, доставай меч, — тихо сказал я, пока мы приближались.       Моя подруга немедленно подчинилась, хотя и не без любопытного взгляда. Она сделала широкий взмах клинком и положила его на переднюю часть седла, вероятно, чтобы те, кто ехал впереди, видели его. Циара присоединилась к ней, сняв лук со спины и наложив стрелу. Церковница, по крайней мере, жестами проявила некоторую озабоченность, что подняло мне настроение.       Джули погнала Реваса впереди преподобной матери и подошла к нам с улыбкой, причём заразительной. Я ухмыльнулся как идиот, когда она сняла маску. Джули наклонилась, чтобы обнять и поцеловать Тэм, а затем подвела свою лошадь, чтобы повторить поцелуй уже со мной. Я почувствовал огромное облегчение. Не только потому, что это был знак, что всё в порядке, но и потому, что я выжил, чтобы увидеть её снова. Почти не сомневаюсь, что Тэм чувствовала то же самое.       — Я очень рада видеть вас всех, — сказала Джули, обнимая Циару. — Мы ждали вас вчера.       — Маги замедлили нас, — ответила долийка. — Что происходит?       — За время вашего отсутствия ситуация несколько развилась, — сказала Джули. — На мгновение мы чуть не попали в беду.       Нетрудно было понять, почему.       — Уверена, ты вытащила нас из огня как раз вовремя, — улыбнулась Тэм. — Я не вижу никакой армии, которая могла бы нас раздавить.       — Только баронесса, боюсь, — буднично ответила Джули, глядя на меня. — Она считает тебя убийцей.       — Я знаю, — ответил я. — Это будет проблемой?       Сам я знал, что нет, не будет.       — Сейчас она недовольна кое-чем другим, — ответила Джули, снова надевая свою полумаску. — Идём, они ждут.       Мы последовали за Джули верхом по направлению к барону, но на полпути нас перехватила мать Брэндон. У меня уже был заготовлен план, как справиться с её возражениями, но это не заставило меня думать о ней как о меньшей помехе. Моя челюсть сжалась, когда она открыла рот, и я приготовился не ляпнуть случайно ничего плохо. Я махнул рукой колонне, чтобы люди продолжали распаковывать повозки за шато, пока я буду говорить со жрицей.       — Маркиз, это правда, что вы вернулись с отступниками? — спросила она. — Ходят самые невероятные слухи.       Это меня позабавило. Меня часто посещает мысль, мог бы я избежать неприятностей, если бы просто жил в соответствии со слухами, а не отрицал их? Лучше чтобы тебя боялись, если не любят, как сказали бы Джули и один старый флорентиец.       — Мои солдаты, кстати, в порядке, — сказал я, игнорируя её замечание и не слишком скрывая, что она не поинтересовалась их благополучием. — Потерь нет, только несколько новых шрамов.       К её чести, преподобная мать опешила.       — Мои извинения, маркиз, — быстро сказала Брэндон, — я не хотела игнорировать участь ваших бравых мужей и дев.       Она казалась искренней, и я решил не тянуть кота за обстоятельства. В конце концов, она не знала ничего лучшего, чем то, чему её учили. Возможно, она боялась, что распространятся слухи о том, что она игнорирует духовные нужды своей паствы, но я всё равно немного расслабился.       — Шестьсот магов из фракций Уравнителей, Лукрозианцев и Либертарианцев теперь находятся под моей защитой и надзором, вместе с пятьюдесятью усмирёнными, — сказал я. — Надеюсь, вы поможете мне интегрировать их в наше сообщество.       Перевод: я ожидаю, что вы будете стоять в стороне и выполнять свою работу, не вмешиваясь. Я всё больше привыкал к формальному орлесианскому языку, как вы, вероятно, видите. Матери это не понравилось.       — Маркиз, как бы мне ни хотелось это делать, Церковь занимает чёткую позицию: магия должна служить человеку, — ответила Брэндон. — Не говоря уже о том, что из-за событий в Киркволле почти все боятся этих тварей.       Это вывело меня из себя.       — Может быть, магии было бы легче служить человеку, если бы проповедники не запирали их, как рабов, — сердито ответил я на общем. — Или называли их людьми, а не тварями.       Я подтолкнул Беллону каблуками, чтобы ускакать. Мать кричала мне вслед, но я продолжал ехать.       Увидеть барона было почти облегчением, хотя то тёмное облако, вызванное присутствием Сесиль, никуда не делось. Я отсалютовал ему в манере моей родины, а теперь и в манере армии, прежде чем снять шлем.       — Мы одержали полную победу над храмовниками, — сказал я собравшимся. — Прошу прощения, что не сказал вам раньше, но я должен был действовать быстро. Я объясню подробности в более... приватной обстановке. Надеюсь, вы меня понимаете.       Барон не изменил своего менее чем дружелюбного вида, но я не мог сказать, было ли это направлено на меня. Простой кивок в знак согласия с моими словами – это всё, чего я добился от него по этому вопросу. Я был уверен, что он будет рад услышать всю истории, но это означало бы отложить кое-что другое.       — Что же до другого вопроса... — издалека начал он.       — Скажите мне, маркиз, — громко встряла баронесса. — Вы Клинт Иствуд или Сэмюэл Хант? Или же вы просто лжец?        Мне почти пришлось задержать дыхание. Она была зла, так же зла, как и я минутой ранее на преподобную мать, и гнев этот был направлен не только на меня. Мне было жаль барона, ведь это я поставил его в такое положение. Пусть и ненамеренно.       — Лорд Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет, — сказал я, сглаживая проблему, как мог. — Это мой настоящий титул.       Это было не так, когда я только встретил её, но так будет теперь всегда. Впрочем, ей не нужно было знать эту деталь.       — Вас обвинили в убийстве, — сказала баронесса, — мне стоило бы арестовать вас и притащить в кандалах обратно в Халамширал.       Просто уморительная идея.       — Тогда я буду рад представить наше с бароном соглашение, — ответил я категорично. — Интересно будет посмотреть, как двор отреагирует на дворян, которые делят общее обвинение в убийствах.       Не очень хорошо, если судить по тому звуку, который баронесса издала в ответ.       — Мы можем послать шевалье убить вас, — продолжала настырная женщина. — Если мы поступим так, против нас не будет предъявлено никаких обвинений.       Переход к использованию коллективного «мы» вместо «я» был слабой попыткой заручиться поддержкой барона, и эта попытка была совершенно бессмысленной из-за колоссального стона, который тот издал в ответ. Джули и Циара практически рассмеялись над этим, но с разной степенью успеха сумели подавить откровенное хихиканье. Даже мне это показалось довольно забавным.       Тэм была гораздо менее весела. Она направила свой меч на баронессу.       — Ни один шевалье не пройдёт через эти ворота без разрешения и останется при этом в живых, — прорычала она сквозь злобную улыбку. — Только попробуйте.       Баронесса ответила ледяным взглядом, что ничуть не потревожило Тэм. Уффф. Не совсем то, что я планировал, если бы такое случилось, но это произвело свой эффект.       Барон закатил глаза, жест, всё ещё видимый сквозь его маску, и немедленно положил конец всей этой чуши.       — Ладно, хватит, — сказал он, обращаясь одновременно к Тэм и баронессе. — Мир не будет нарушен. Сесиль, ты слишком настойчива, оставь это.       Должен признаться, в этом я был с ним солидарен.       — И почему это я должна? — ответила баронесса. — Мы рискуем всем, держа его здесь.       Это было очень верно, хотя и не по тем причинам, которые она предполагала, и не по тем, о которых кто-то из нас ещё не знал.       — Маркиз, я пришёл поблагодарить вас за возвращение нашего золота и серебра, которые отобрали у нас сборщики. Вы с честью исполнили условия нашего соглашения, — сказал барон. — И касаемо этой ситуации с... магами, обсудим её до того, как я уеду на зиму в Халамширал.       Он протянул рулон документов, которые, как я полагал, были инструкциями, что мне делать, пока его не будет. Я бы открыл их там и тогда, потому что не был уверен, чего он от меня ожидает. Открыл бы, если бы не присутствие одного конкретного раздражителя.       — Маги не могут остаться! — заявила мать Брэндон. — Они слишком опасны. У нас нет храмовников, если они призовут демонов!       Она забыла упомянуть, какого чёрта им вообще понадобится призывать демонов. Маги не собирались делать ничего настолько тупого, они и близко не были в таком отчаянии. Не говоря уже о том, что большинство из них принадлежали к умеренным фракциям, которые смотрели на подобные вещи как на предательство всего, за что они стояли.       Однако, оглядевшись по сторонам, я увидел согласие с её словами, по крайней мере, на каком-то уровне. Барон и баронесса смотрели на меня в поисках аргументации слов преподобной матери. Меня не особо волновало их мнение, они ничего не могли сделать против моего решения, и барон знал это, даже если баронесса не могла похвастаться таким. Нет, это Джули и Тэм заставили меня совершить глупость. У них давно были общие опасения по поводу магов, отражающие общее настроение всего населения. Они разрывались между преданностью мне и возможностью того, что что-то пойдёт не так. Я мог отразить атаку одного мага, но что я мог сделать с сотнями?       Как раз в этот момент мимо проезжали Армен и Леха на нашей старой телеге. Это дало мне идею для демонстрации, которая обеспечит мне первую настоящую славу.       Я подозвал их и повернулся к собравшимся людям.       — Я бы посоветовал вам слезть с лошадей, — сказал я, — они могут испугаться.       Все прислушались ко мне, и конюхи отвели лошадей в конюшню на другом конце лагеря. Армен и Леха шли по лёгкому снегу, обходя очередной взвод солдат, марширующий рядом, а потом снова перешли на более непринуждённый шаг. Оба с любопытством смотрели на меня.       — Что это? — резко спросила Леха, махнув рукой. — Вечеринка какая-то?       — Типа того, — усмехнулся я. — Армен, собери магов на плацу, лицом в сторону от зданий. Те, кто наиболее способен сражаться, идут впереди и в центре. Позови также храмовника, ему должно это понравится.       Маг приподнял бровь, но затем широко улыбнулся, как он это обычно делает, и кивнул. Он пошёл прочь, говоря в микрофон своей рации. Я махнул рукой остальным, чтобы они следовали за мной, когда повозки проезжали мимо.       Прошло около пятнадцати минут, прежде чем все маги собрались. Сопрано, услышав приказ издалека, тоже собрала свои отряды застрельщиков, предположительно для защиты нашего маленького городка. Многие из простых жителей тоже собрались, так как распространилась весть о появлении магов. Зрелище началось всерьез. Делрин Баррис тоже наблюдал за происходящим, вдали от посторонних глаз, поскольку на время поездки с него сняли одеяние храмовника. Всё это сыграет мне на руку.       — Преподобная мать, я докажу вам, что маги не представляют угрозы, — сказал я. — И всем остальным.       Жрица прищурила глаза, но ничего не сказала. Она внимательно наблюдала, как я и хотел.       — Маркиз, что вы вознамерились делать? — спросил барон, оглядывая собирающуюся толпу. — Заставите их присягнуть на верность?       Какое типичное умозаключения для дворянина. Как и в случае с моими «вассалами», я рано или поздно побеседую с каждым из магов по отдельности, чтобы найти им занятие, наиболее соответствующее их талантам. Впрочем, это было делом будущего.       — Лучше, — ответил я. — Все вы, оставайтесь здесь.       Я вышел на широкую площадь перед магами, примерно в ста метрах прямо перед ними.       — Сэм, что ты делаешь, — спросила Джулии по рации. — Возвращайся.       Моя девчуля поняла, что я собрался устроить.       — Не могу, прости, — ответил я. — Им надо увидеть это, а мне нужно знать.       Армен вышел из массы магов, Веларана – за ним. Он поднял руки, показывая, что сделал то, что я просил, и интересуясь, что делать дальше. Я показал ему большой палец вверх, после чего взял свой щит в левую руку, а ручную пушку в правую. Наконец, я отбросил в сторону тёплый плащ, который обвивал меня, обнажая мою земную солдатскую форму. Наконец, вспомнив, насколько ослепительной может быть молния, я надел солнцезащитные очки. Я был готов.       — Скажи магам убить меня, — крикнул я. — Всем, что у них есть.       Волна оторопения прокатилась сначала по магам, а затем охватила простых людей. Даже солдаты выглядели встревоженными, хотя и не так сильно, учитывая, что некоторые из них видели, как я без труда отражаю молнии. Болтовня и перешёптывания разносились по промёрзлому воздуху. Но никто, к моей досаде, не кинулся в атаку.       — Делайте! — крикнул я. — Это приказ!       Веларана шагнула вперёд, не обращая внимания на слова Армена.       — Ты испытываешь нас?! — крикнула в ответ девушка-маг. — Мы никогда не нападём на того, кто не враг нам!       По всей видимости, уравнительница прекрасно разбиралась в общественных отношениях. Её заявление вызвало успокаивающий шёпот среди мирных жителей, что стало неожиданным бонусом к тому, что я планировал. Я совсем позабыл, что маги не были солдатами. Они совершенно не привыкли подчиняться приказам, тем более таким, которые предписывали им напасть на своего освободителя. Почти никто из них никогда раньше не убивал.       — Это не испытание вам! — прогремел я. — А теперь нападайте на меня!       Я поднял ручную пушку в её сторону, убедившись, что предохранитель не отведён. Она знала, что это такое. И толпа тоже. И всё же, она не напала. К счастью, ей это и не требовалось.       Сзади стоял юный маг-человек с бритой головой, у того, наконец, сдали нервы. По сей день я не знаю, почему он решил действовать, и я разговаривал с ним всего один раз. Он крутанул свой посох, затем сжал его в руках, и из навершия вырвался шквал белых ледяных болтов. Они устремились ко мне, и я уже знал, что они не причинят мне вреда. Однако, вслед за этим прорвалась плотина.       Передние ряды взорвались заклинаниями ещё до того, как первый залп попал в меня. Всевозможные угрозы летели в меня, но были отклонены. Молнии безвредно отскакивали от меня. Огромные ледяные шипы, приближаясь ко мне, распадались на воду, пропитывая меня до нитки. В меня посылали горсти огненных шаров размером с баскетбольный мяч, но те рассеивались при соприкосновении. Это было похоже на лёгкие, но ощутимые удары кулаками, поскольку физическая сила, стоящая за некоторыми атаками, никуда не исчезала до самого удара. Это было крайне неприятно, но далеко не смертельно. Большинство заклинаний убивают несущим эффектом, а не силой, и их сила тоже значительно уменьшалась из-за моей устойчивости.       Кто-то даже призвал с неба то, что можно было назвать только грёбаным метеоритом. О его появлении возвестила зелёная вспышка – тревожно знакомая картина. Я немедля поднял щит, ожидая демона, так как не знал, защитит ли меня моя устойчивость от когтей такого зверя. Я волновался зря. При ударе скала из Тени раскололась на куски, остатки отскочили в разные стороны от меня, пока не врезались в ограду по периметру. После этого атаки прекратились.       Покалывание от молний прекратилось, сменившись начинающейся дрожью. Холод сменился жаром молний, а шедший пар из-за молний сошёл на нет. Я заглянул за верхнюю часть щита, а затем позволил руке упасть на бок. То, что я увидел, было почти комичным.       Каждый маг выглядел так, будто сейчас смотрел, как демон праздности поёт «С днём рождения, мистер президент». Или, точнее, как будто это делала сама Андрасте. Рты разинуты, посохи опущены, плечи ссутулены, глаза круглые. Толпа была в таком же состоянии шока. Трудно их винить. Даже самый способный храмовник в Тедасе не смог бы выдержать столь концентрированную атаку. Позже, конечно, анализируя случившееся, я понял, что моя невосприимчивость всё же имеет свои пределы. То, что я хоть что-то почувствовал от заклинаний, было тому подтверждением. Однако для этих мужчин и женщин я был чем-то совершенно уникальным. Или нам всем так казалось.       Я не был уверен, присоединилась ли Веларана к первоначальной атаке, но теперь она смотрела на меня с новоявленным интересом.       Когда я уже собирался открыть рот, эльфийка материализовала меч в своей руке и прыгнула вперёд при помощи Шага в Тень, магический спринт, который оставил за ней ледяной след. Прежде чем я успел среагировать, она оказалась на расстоянии удара, и замахнулась. Магическое лезвие ударило меня ниже шеи в районе ключицы. Оно разлетелось вдребезги, но успело перед этим нанести удар, сопоставимый с ударом бамбуковой тростью.       Я отшатнулся назад от боли и в порыве злости рванулся вперёд. Я сбил эльфийскую магессу с ног ударом щита и направил на неё свою ручную пушку. Она выглядела совершенно испуганной и немного отступила назад. Поняв, что я сделал то, что должен был, и чувствуя вину за то, что на мгновение потерял контроль, я убрал оружие в кобуру и протянул руку.       К моему облегчению, она приняла ту, и я помог ей встать. Эльфийка улыбнулась. Боже, помоги мне.       Остальные кинулись в мою сторону, практически бегом. Толпа тоже двинулась с криками и возгласами, но была сдержана солдатами Сопрано. Надо отдать должное её быстроте реакции. В общем, Джули и Тэм первыми добрались до меня.       — Откуда тебе было знать, что это сработает? — спросила Тэм, хватая меня, чтобы убедиться точно, что я в порядке.       — Ты мог умереть, дубина! — добавила Джули, прежде чем обнять нас с Тэм.       Я на мгновение прижал их обеих к себе, радуясь, что остался цел и невредим. Это была большая авантюра, и от признания в этом в письменном виде сейчас, вероятно, меня хорошенько отдубасят к тому времени, когда вы будете это читать. Пары зелёных и фиалковых глаз холодно смотрели на меня, ожидая ответа. Я знал, что мне лучше дать хорошие объяснения.       — Преподобная мать должна была увидеть это, — ответил я, когда жрица подошла ближе, а за ней шли барон и баронесса.       — Действительно, — сказала Веларана. — Я сомневаюсь, что кто-то теперь возразит, не после того, как своими глазами увидел, как вы прошли через это. У вас есть дар.       Я мысленно поблагодарила её за то, что она всё объяснила. Джули и Тэм уступили, довольные тем, что я цел и здоров.       — Даже интересно, что теперь скажет наша дорогая преподобная, — прокомментировал Армен, хлопнув меня по плечу. — Это должно быть нечто.       На самом деле, её реакция была совершенно изнурительной и полностью неожиданной.       Церковница подошла и призвала к тишине, подняв руку. Она добилась этого с пугающей быстротой. Она отодвинула Армена и Веларану, шлепнув первого по руке, когда тот попытался возразить. Толпа хорошо видела меня. Она быстро повернулась ко мне.       — Маркиз, приношу вам свои глубочайшие извинения, — сказала она. — Я ошибалась на ваш счет. Теперь остается только одно.       Я понятия не имел, о чём она говорит. Преподобная мать отступила назад и посмотрела на собравшуюся толпу людей.       — Магия коснулась его, но он всё ещё стоит! Это знак Создателя! — объявила Брэндон со всей проповеднической страстью. — Он послал этого человека, чтобы защитить нас от зла Тени! Он собрал этих верных магов для нашей защиты!       Толпа проревела в знак согласия. Некоторые из моих солдат присоединились к ним. Ой-ёй, подумал я.       — Он будет бичом как для демонов, так и для отступников! — продолжала Брэндон. — Да здравствует Миротворец! Да здравствует Лафайет!       Она вернулась ко мне и опустилась на одно колено.       — Да здравствует Миротворец! — кричала толпа. — Да здравствует Лафайет!       Скандирование повторялось. Простые люди последовали примеру своего духовного лидера и припали на колени. Сжатые кулаки вздымались вверх с каждым возгласом.       Матери Брэндон серьёзно стоило отдать должное уважение за это. Она была умной, если не сказать больше. Там, где большинство проповедников, боясь, что их сместят, обратили бы толпу на меня, она знала, какая это глупость. У меня были солдаты, и я мог бы убить её с невероятной лёгкостью. Я не знаю, было ли это преднамеренно или просто случайность, но, объединив своё дело с моим, она укрепила своё положение в нашей общине. Излишне говорить, что она оставалась такой же нудной, как и прежде, несмотря на то, что теперь поддерживала меня. Пылкость делает это с людьми.       Сомнение сразу же возникло у меня в голове, но я ничего не мог сделать, чтобы как-то отменить сделанное преподобной матерью. Да и не хотел я. Брэндон оказала мне огромную услугу. Она узаконила меня в глазах верующих.       Я не мог не улыбнуться и не помахать рукой, полагая, что всё будет по крайней мере проще, теперь, когда сомнения населения будут стёрты. Возможно, так бы и было при иных обстоятельствах. Однако, я не учёл фактор Джули.       

_______________________

      Как я уже говорил ранее, восхищение и поклонение, которые я получал, меркли по сравнению с тем, что получила в итоге Джули Марто.       Конечно, я останусь знаменитым и печально известным благодаря своей устойчивости к магии, а Тэм вскоре станет моей ровней, фигурой обсуждения и сплетен, являясь кунари, занимающей видное место в обществе, которое в основном таковым не являлось. Можно задаться вопросом, как же мы померкли по сравнению с Джули. Начало этому, несомненно, послужило то, что произошло после Испытания Миротворца, как окрестили в народе мою маленькую демонстрацию.       Барон и баронесса отправились в Халамширал, в свои апартаменты рядом с Зимним Дворцом. Придворная жизнь манила большинстве дворян Долов, пожелавших принять участие в Большой Игре. Задача барона для меня была двоякой: защитить его земли моими войсками и собрать новые. Он довольно тонко намекнул на возможность будущего конфликта, столкновение между Императрицей и Великим Герцогом, а также на ситуацию с налогами. Знай я каков у него запасной план, возможно, я бы застрелил его. Увы, я не знал, поэтому поступил так, как он велел. В любом случае, это соответствовало моей собственной присяге и роли.       Следующие две недели вышли жуть какими занятыми.       От Лелианы с севера пришла весточка, что она успешно установила контакт с Верховной Жрицы, и что действия Соловья были одобрены. Как вы можете себе представить, это было для меня большим облегчением.       Сняв это беспокойство с плеч, я начал организовывать распределение продовольствия для некоторых деревень, которые, как мы знали, пострадают чуть позднее зимой; всё ради того, чтобы предотвратить любые идеи о восстаниях или продовольственных бунтах. Нам пришлось переоборудовать некоторые повозки санными полозьями, так как снег начал нарастать, впрочем наши люди справились с этим достаточно умело. Джули часто возглавляла эти миссии, по причинам, которые вы узнаете.       Первые новобранцы, собранные из поместий вассальных шевалье барона, прибыли через неделю – добрая тысяча мужчин и женщин. Я влил две сотни лучших в свои существующие войска, предложив им контракты, как и всем остальным. Барон, возможно, зная о моих замыслах, прислал эльфов вместе с людьми. Используя лошадей, которых мы захватили у Белой Маски и храмовников, я приказал сотне лучших солдат начать обучение на уланов, а всю мою маленькую армию – верховой езде, чтобы они могли быстро передвигаться, когда весной мы закупимся ещё лошадьми. Остальные восемьсот или около того новобранцем я обучал пикам и мечам, пользуясь старыми методами земных империй, Македонии и Рима. Я узнал, что орлесианцы используют тяжелую кавалерию, и не хотел быть к этому неподготовленным.       Мы также должны были разместить где-то многих из этих новых людей, и поэтому наш лес немного поредел, так как я направил магов и плотников на строительство новых домов и помещений для новоприбывших. Большинство магов также записались в рабочие, хотя те, кто называл себя «рыцарями-чародеями», предпочитали без спросу записываться на военную сторону дела. Я отнёсся к этому спокойно. Я был уверен, что большинство из них всё равно пригодятся в этой роли, и заставил их заниматься немагической боевой подготовкой вместе с другими новобранцами. Они не слишком оценили это, но всё равно послушались. Вряд ли было возможно сказать «нет» парню, который мог зарядить им леща, отмахнувшись от их заклинаний, как от назойливой мухи.       Всё это было облегчено преподобной матерью Брэндон, чьи проповеди в отношении меня за один день превратились из враждебных в благожелательные. Тэм тоже очень помогала, отвечая на вопросы обо мне с исключительным терпением, а в вопросах, скажу я вам, недостатка не было. Слух о том, что я из другого мира, распространился как раз в тот момент, когда стало известно о моей устойчивости к Тени. По иронии судьбы это сыграло на руку тем, кто считал моё присутствие божественным вмешательством. Это также, скорее всего, послужило причиной рождественских событий, но о них будет рассказано в следующей главе.       Я обнаружил первые шаги Джули навстречу своей судьбе по мере приближения Сатиналии. Это тедасский эквивалент Рождества для нас, землян, по крайней мере, в Орлее. Хотя и происходит в ноябре. В некоторых частях Вольной Марки это ближе к открытой вечеринке в борделе, но я отвлекся. Строительные работы и поставки провианта всё ещё продолжались, пока мы приближались к этой дате, и это принесло свои проблемы.       Мы с Лехой наконец-то завели разговор о моём происхождении, так как я наконец-то услышал, что мой «другой» секрет стал достоянием общественности. Я не помню многих деталей, но началось всё с того, что я пожаловался ей на это, а закончилось темой книжки с картинками, которая у нас где-то была. Я взял Леху в библиотеку в шато, чтобы поискать ту. Мы искали, но так и не нашли её.       — Кажется, её здесь нет, — нахмурился я, перебирая большой ящик, в котором мы держали книги. — И по всей видимости, пропали другие вещи.       Ящик казался более пустым, чем обычно.       Леха прислонилась к стене и со скрещённым руками наблюдала за моими поисками. Она с энтузиазмом ждала доказательств. Она не оценила задержку.       — Может, Джули или ещё какая-нибудь шишка знает, где книжка, — сказала гномка. Это подстегнуло мою память, без особой причины.       — О, Армен же брал её, — сказал я, вспомнив, что он вырвал страницу с картинкой и принёс ту с собой несколько недель назад. — Может быть, она в его лаборатории.       Мы вышли из библиотеки и устремились вниз по лестнице, а затем вышли на внутреннюю площадь шато. Там мы наткнулись на Циару, ухаживающую за зимними цветками, которые она посадила после нашего возвращения. Они цвели яркой пурпурной окраской, и я прервал наши поиски, чтобы похвалить её.       — Офигенно выглядят, — сказал я, здороваясь с ней. — Талантливый ты всё же садовод.       Циара согласно кивнула.       — Моя мама была травницей в клане, — ответила эльфийка. — Она часто сажала семена на нашей дороге, не только для лекарств, но и просто чтобы украсить наш путь, когда мы знали, что вернёмся той или иной дорогой.       Видимо, яблоко от яблони недалеко падает. Это был один из немногих случаев, когда она заговорила о своей семье. Конечно же, я обязан был всё испортить.       — Уверен, она бы гордилась тобой, — сказал я. — Ты не знаешь, где Армен? Я ищу ту книжку с картинками, чтобы показать её Лехе.       Гномка немного грубовато осматривала один из цветков, и я пихнул её, чтобы она прекратила. За это я получил сердитый взгляд, что почти помешало мне увидеть подозрительное выражение на лица Циары.       — Эмм, я не уверена, — как-то с колебанием ответила Циара. — Может, он дальше по дороге от усадьбы?       Это было в абсолютно другом конце нашего поместья от лабораторий Армена, и то, как она это сказала, вызвало у меня большие подозрения.       — Циара, — с чуть большим давлением произнёс я. — Где Армен?       — Я не знаю, — дерзко ответила долийка.       Леха хмыкнул про себя и указала мне следовать за ней. Циара громко ойкнула и подняла руку, чтобы остановить нас, но это не сработало. Гномка вывела меня из шато и направилась к лаборатории Армена. Труба дымила, значит, там кто-то есть, подумал я.       Леха открыла раздвижную дверь, и мы увидели практически ту же картину, что и всегда. Повсюду устройства и склянки с химикатами. Но кое-что всё-таки отличалось. В печи и камине не было никакого огня. На самом деле, они были чистыми, даже остатков дров или дёрна в них не было. Это показалось мне очень странным, как и то, что внутри никого не было.       — Где огонь? — спросил я Леху, подумав, что это, наверное, просто пар, но потом вспомнил, что для создания такого эффекта нужно тепло.       — Там же, где и Армен, — гаркнула гномка в ответа. — Что-то тут нечисто.       В помещении было тепло, но огня не было. Моё любопытство росло. Я стал осматриваться внимательнее, блуждая по комнате, пока что-то не заскрипело под моими ногами возле двери. Там лежал большой, но тонкий ковер, предположительно просто для того, чтобы не дать склянкам на ближайшем столе разбиться, если те упадут. Я посмеялся над этим клише, отпихнув ковёр ногой. Вот и нашлась потайная дверь.       — Подвал? — спросила Леха. — Тут был подвал?       — Тоже удивлён, — сказал я. — Ну что, посмотрим, какие гадкие секреты там прячет Армен?       Я двинулся отпирать дверь, но остановился, заметив какой-то звук. Из щелей просачивался звук работающей машины, но я не мог понять, что именно это было. Кто-то был там внизу, скорее всего Армен, подумал я. Не желая предупреждать его о нас, я медленно открыл потайную дверь, свесился с края и упал вниз, вместо того чтобы воспользоваться лестницей.       Помещение внизу было чуть просторнее, чем здание наверху, вес земли поддерживался арками. Оно не было таким же большим, как склад, но явно предназначалось для хранения. Свечи освещали путь к другой двери, всё ещё находящейся в пределах здания наверху, но мне нужно было изучить остальное убранство. Там было больше столов и предметов на них, которые я просто обязан был осмотреть собственными глазами. Леха тоже вскоре спрыгнула вниз.       — Что это? — прошептала она.       — Кажется, я знаю, — прошептал я в ответ, беря вещицу с ближайшего стола.       Это было огнестрельное копьё. Дульнозарядное, с кремниевым замком, использующее порох гаатлок. Не такое совершенное, как те, которыми пользовался я, но, вполне возможно, на сотни лет опережающее то, что было у кунари. Это было нечто такое, что мои предки могли бы узнать ещё триста лет назад. Оно было более чем в два раза длиннее моего роста, а ствол был нарезным. Мастерство поделки тоже было налицо. Я взвёл кремень, прицелился оружием с плеча и нажал на курок. Раздался удовлетворительный звон, когда молоточек ударил камень о сталь, создав искру.       Только один человек мог создать такую вещь. Данное творение выходило далеко за технологические возможности Тедаса, и оно могло быть создано только с помощью знаний с Земли. Я осмотрел помещение и увидел ещё дюжину таких же ружий, но немного отличающихся друг от друга. Конструкция оружия дорабатывалась.       Я был серьёзно озадачен. Этот мир не был готов к такому оружию, и против его создания были причины. Причины, которые я совершенно ясно объяснил всей своей группе. Я чуть не сбил Леху с ног, когда двинулся к дальней двери, на звук механизмов. Я практически выбил её ногой, огнестрельное копьё всё ещё лежало у меня в руке.       Внутри я нашёл Армена и Джули. Кузнец подняла глаза от чтения чего-то у камина – источника дыма, поднимающегося через трубу печи. Она выглядела совершенно изумлённой, увидев меня, и ничуть не виноватой. Маг управлял машиной, а машина почти наверняка была печатным станком. По одну сторону от него лежала стопка чистой бумаги, по другую – стопка скрепленной распечатки. У эльфа, по крайней мере, хватало приличия выглядеть виноватым.       — Что это такое? — спросил я, подняв оружие. — Потому что это похоже на сраный мушкет.       Джули села на табурет и предложила то же самое нам с Лехой. Мы так и сделали, а Армен кивнул ей, продолжая проверять последнюю печать. Кузнец вздохнула и посмотрела на меня честными глазами.       — Я не хочу врать тебе, — сказала Джули. — Это выглядит именно так, как оно выглядит.       Она потянулась за спину и взяла другое огнестрельное копьё, на этот раз с более совершенной конструкцией. Она подняла ружьё, положив его прикладом на пол.       — Ты не дал нам оружие, Сэм, — продолжила Джули, — а мы знали, что оно нам понадобится. Орлей, храмовники, кунари... рано или поздно кто-то придёт и попытается уничтожить нас.       Её тон умолял меня понять. Я вздрогнул, но моя решимость укрепилась.       — Я не могу позволить этому случиться, — продолжила она. — Я не позволю им забрать тебя, и я не позволю им разрушить то, что мы строим.       Я бы очень хотел быть добрее к ней в этот момент. Это больно вспоминать.       На мгновение я потерял дар речи. Это было настоящее предательство, даже если всё это было сделано ради моего спасения. Джули была решительным, умным, заботливым человеком, но я не мог принять, что всё это сподвигло её так легко пренебречь моим мнением.       — Тэм знает? — спросил я, задаваясь вопрос, была ли она тоже частью всей конспирации.       Джули покачала головой.       — Тэм согласна с тобой, — сказала она. — Я спрашивала её, стоит ли нам это делать, несколько месяцев назад, и она сказала "нет". Она думала, что Орлей украдёт наше оружие и начнёт Священный поход, если мы попытаемся.       Что почти так и случилось.       — И ты с этим не согласна, — сказал я. — У тебя есть формула?       Я здесь ссылался на порох.       — Я нашла её в одной из твоих военных книг, — тихо сказала Джули. — Вместе с картинками, которые помогли мне создать эти вещи.       Я посмотрел вниз на оружие, лежащее у меня на коленях.       Оглядываясь назад, я должен был радоваться, что она не решила сделать полноценную пушку. Войны выигрывает артиллерия, а не стрелковое оружие. Я был слишком расстроен. Я чувствовал себя так, будто меня пнули в грудь. Однако, мне оставалось только смириться с реальностью ситуации, как бы тяжело это ни было. Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями, и Леха мне его предоставила.       — А что с печатным станком? — спросила гномка, кидая большой палец себе за спину на станок. — Это явно гномья конструкция, или я не из Орзаммара.       Единственными, кто обладал подобным оборудованием в Орлее, были Церковь и гномы, и, вероятно, поэтому авторы обычно жили в Вольной Марке, где любой мог быть опубликован, если ему удавалось склонить на свою сторону издателя. Хотя издатели там тоже, как правило, были гномами. Контролируешь прессу – контролируешь мнение.       — Взгляните, — сказал Армен, протягивая нам две распечатки. Мне нужно было отвлечься, поэтому я просмотрел их.       — «Здравый смысл», — прочитал я вслух. — "Для населения Долов в отношении вашей свободы и вашей способности её защищать", — разумеется, написано всё было на орлесианском.       Джули взглянула на меня, ожидая какой-либо реакции, но я был не в настроении её хвалить, какими бы благородными ни были её порывы.       — Надеюсь, в самой работе плагиата будет меньше, — прорычал я. — Ты хоть понимаешь, что за разжигание революции нас убьют даже быстрее, чем за появление с оружием, которое так все хотят?       Джули закатила глаза.       — Война будет в любом случае, — заявила она. — Уж Селина и Гаспар об этом позаботятся.       Я фыркнул, но не мог ничего возразить. Вместо этого я перелистнул страницы.       —"Андрасте освободила нас от гнёта магистров, и всё ж нынешняя династия вновь сделала нас рабами. Даже аристократам приходится убивать друг друга, чтобы отстоять свои законные права перед императрицей", — зачитала Леха, после чего ударила бумагой по земле. — Видит Камень, Верховная Жрица объявит Священный поход, если это увидит!       К счастью, у Верховной Жрицы хватало дел и без нас, но, когда запахнет жареным, ей это совсем не помешает. Я порадовался, что хотя бы Леха понимает всю опасность ситуации.       — Вот здоровский пассаж, — саркастично заметил я. — "Андрасте говорила, что магия должна служить людям, но как она им послужит, покуда маги заперты в Кругах, а их таланты используются для лечения и развлечения одной лишь аристократической верхушки!"       Я взглянул на Армена, сразу узнав его аргументы. Он вскинул руки.       — Не смотри на меня, — сказал маг и указал на Джули. — Она добавила эту часть, когда ты решил пройтись под магическими молниями и пламенем, — но то, что эльф с ней согласен, он вообще не отрицал. Я вернул ему памфлет. Это было просто возмутительно.       — Оружие я с трудом, но могу понять, — заявил я им. — Но ваш народ не готов к таким идеям. Они выльются во множество смертей.       Орлесианские крестьяне казались мне настолько низкими в развитии, что я не верил, что они способны на хоть какие-то великие дела без долгой подготовки. На Земле многие попытки добиться перемен вылилось в ужасающее варварство, и я ожидал, что подобное случится и здесь. Да, в этом плане я был высокомерен, и Джули об этом знала.       — Хочешь сказать, мы слишком тупы, чтобы бороться за нашу свободу?! — сказала она, вскакивая с места. — Вот это уж, пожалуй, точно не твоё дело, — это подорвало меня, как пороховую бочку.       — То, что вы хотите бороться, не означает, что вы победите! Ты не генерал! — крикнул я. — Не каждая революция заканчивается успехом, а некоторые даже делают всё хуже!       Никто в Тедасе не сталкивался с революционным трибуналом, показательными судами и принудительным призывом миллионов под командование вояк-имбецилов. Да, судьба была с ними неласкова, но у них не было ни ГУЛАГов, ни газовых камер. Имена Сталина и Гитлера для них прозвучали бы пустым звуком, как бы я не распространял другие свои работы по истории Земли. Жители Тедаса до сих пор готовы убивать друг друга на почве расизма и религии. Я отчаянно желал избежать такой судьбы.       — Но твоему народу удалось! Вы построили великую страну! — сказала Джули, вложив в голос всю свою решимость. — Я тоже хочу построить страну. Если тебе это не по душе, так пристрели меня.       Я вскинул руки и отвернулся от неё, после чего потёр переносицу. Я не мог ничего на это ответить.       Я нежно, но быстро поцеловал её в щеку. Я посмотрел ей в глаза и пробормотал извинения. Я не мог поддержать Джули, но и не желал спорить с ней. Я вышел из комнаты, с силой бросив у двери огнестрельное копьё.