_______________________
Мартовские иды, 39-й год Века Дракона. Несколько предыдущих дней были заняты всевозможными учениями, как для меня, так и для моих людей. Вместе с сенешалем Латерры мы организовали приветственную встречу. Все приготовления были сделаны. Тем временем я делил своё время между обеспечением готовности необходимых... инструментов и изучением Песни Света. Весь этот день Джули провела со своими сёстрами. Элоди была готова родить в любой момент, срок уже превышал несколько недель. На подходе были близнецы. Клэр тоже была готова лопнуть, но скорее от предвкушения, чем от родов. Тэм и Леха ходили за мной по пятам, когда я не был занят учёбой – первая тихо наблюдала за мной, странно опекая, вторая же задавала безобидные вопросы о моей божественности, время от времени отпивая из фляжки производства Джули. Полагаю, последнюю яблочную водку. Циара куда-то исчезла, а за Арменом гонялась Веларана по какому-то вопросу. Что-то там о демонстрации магии. Признаться, любовь покрасоваться этого улыбчивого придурка была очень кстати при проведении громких испытаний, так как его молнии могли издавать не менее громкие раскаты грома, пожелай он того. Возможно, именно на это эльфийская магесса и жаловалась. Моя вина, наверное. В тот день я проснулся в шесть утра, солнце только-только заползло на небо. Я обнаружил, что Джули ночью заползла в постель, из-за чего Тэм прижалась ко мне в приятной позе. Кровать была достаточно большой, а Тэм по ночам инстинктивно тянулась к теплу. Я был вполне доволен, пока Тэм не ткнула меня в плечо своим рогом, придав мне прилив бодрости. Оно и к лучшему, так как через полчаса мне предстояло провести инспекцию моих людей. Я вылез из кровати, за что получила рык от Тэм, которая зарылась лицом в оставленную мной подушку, пытаясь сохранить её тепло. Шум разбудил Джули, которая вскочила, как будто та и не спала. Я аж испугался от такого и чуть не упал, пока не поймал себя. — Я иду с тобой, — сказала Джули. — Нам нужно поговорить. От этого у меня по спине пробежала мурашки. — Конечно, почему бы и нет, — сказал я встревоженно. — Тэм, ты идешь? — мне нужно было подкрепление. В качестве ответа Тэм швырнула в сторону подушку и, глубоко нахмурив лоб и оскалившись, поднялась полуголой. Ни Джули, ни я не питали иллюзий относительно того, о чём она думает. Что-то вроде: «Я реально не хочу вставать, но я не оставлю вас одних». Тон Джули был настолько серьёзным. Спасибо, Тэм. Вслед за этим мы поспешили умыться водой, которую я принёс накануне вечером, оделись в свои обычные одежды: я и Джули в наши формы, Тэм – в свободное кунарийское одеяние, поверх мы надели бронежилеты и ремни, на которые повесили оружие. Кстати, я очень скучал по водопроводу. Я смог его вновь получить только через полтора года. Хотя потом трудно было наслаждаться им, когда вокруг сновали Пентагаст да Тревельян. Не говоря уже о проклятом коротышке с диковинным арбалетом. И это ещё до того, как небо решило расколоться по приказу бессмертного гада. Но я отвлёкся. Мы вышли из шато, где кипела бурная деятельность, а сонные гражданские бродили вокруг, чтобы посмотреть на представление, направившись на парадную площадь. Там полки готовились к событиям дня, которое обещало стать очень интересным для всех. Рейнджеры Сопрано уже ждали нас на месте: стрелки стояли в идеальном строю с примкнутыми штыками, которые блестели в тёплом утреннем свете, рядом с ними выстроились уланы и солдаты с длинными луками. Гренадёры МакНалти только подходили. Пикинёры Микро сложили своё оружие пополам и отрабатывали быстрый марш на противоположном от алебардщиков конце площади. Должен сказать, меня переполняла гордость от увиденного. То, что я смог собрать таких прекрасных мужчин и женщин меньше чем за день, и за короткое время полностью подготовить их к параду или сражению, я считал большим достижением. И до сих пор это так. В своём письме барон спрашивал о возможностях моей армии, и я намеревался немедленно продемонстрировать ему эти возможности. Для демонстрации готовилось абсолютно всё. При условии, что нервы наименее опытных выдержат, я был уверен, что мы сможем победить любую армию такого же размера в этом мире. Дворяне должны были это знать, желательно до того, как они примут решение на тему, идти против великого герцога и его лакеев или нет. — Что же, Сэм, — сказала Джули, глубоко вдохнув. — Я умею много чего, но когда дело доходит до этого, опыта у тебя в этом намного больше. Её глаза изучали мою армию, её армию, как будто они были воинами господними. Возможно, она считала их таковыми, ангелами, пришедшими разорвать цепи, обвившие её страну. — Они почти наверняка нанесут поражение антааму, если только кунари не приведут с собой гораздо больше, чем есть у нас, — сказала Тэм, судя по голосу, очень довольная этим. — Мне кажется, за всю историю этого мира не было такой армии, как у нас. Это было верно не только в отношении вооружения. Основную массу, конечно, составляли эльфы, жители Долов, но были также люди и даже несколько гномов. Были маги, не-маги и нечто среднее. Но об этом мы ещё поговорим. Полагаю, Серые Стражи – самый близкий аналог по дисциплине и по возможностям. — Именно, — сказала Джули, поворачиваясь к нам с Тэм. — Я поступила глупо, когда пыталась сделать это в одиночку. Я не генерал, — она говорила так, будто ей было стыдно. — Но ты всё равно решила попробовать, — сказал, как отрезал я. — Да, это было очень глупо. Разбрасываться пропагандой и собирать небольшой арсенал оружия, не имея ни малейшего представления о том, как вести войну, помимо прочитанного в книгах – действительно, не самая лучшая идея. — Важность всего вскружила мне голову, — призналась Джули. — И я пренебрегла вашими чувствами. Которые в то время были довольно сильными... и чётко выраженными. — Да, так и есть, — сказала Тэм. — Но мы не можем ожидать, что ты поступишься своей совестью. Я всё ещё была бы тамассараном Куна, если бы верила в иное, и я не хочу на этом зацикливаться. Тэм сделала такое лицо, будто съела что-то неприятное – в этот момент к ней вернулись воспоминания о Куне. Джули взяла её за руку, желая помочь ей отстраниться от этих мыслей. Я был рад, что она это сделала, на воспоминания Тэм было неприятно даже смотреть. — Спасибо, — сказала Джули и поцеловала кунари в щёчку. Раз уж мы тут разоткровенничались, я всё ещё не был удовлетворен. — Ты решила создавать оружие за моей спиной, — сказал я, скрестив руки, — наплевав на каждое моё предупреждение, что такое оружие опережает свой век. — Не то внимание, которое ты хотел бы привлечь, нет, — сказала Джули. — А потом ты только подливаешь масло в огонь, — продолжал я, — обещая хлеб и свободу крестьянам, победу и силу мелкому дворянству, место за столом купцам... — О да, — произнесла Джули, намного бесстыднее, чем я надеялся. — И ты бы сделала это снова, выдайся возможность, — серьёзно заявил я. — Возможно, не точно так же, — возразила Джули, — но да. Я нахмурился на секунду, задумавшись, как она собиралась до этого момента убедить меня присоединиться к её делу. Мне не казалось это возможным. Не раньше, чем я увидел дикость и жестокость храмовников. Не раньше, чем я увидел мужчин, женщин и детей, умирающих от голода в той шахте. — Если ты извиняешься, то я принимаю твои извинения, — быстро сказал я, не желая сам долго зацикливаться на её обмане. — Всё-таки ты была права, а я – нет. Вот что важно. Поступи мы, как я хотел, мы бы сейчас были совершенно не готовы и у нас не было бы настоящих союзников, к которым можно было бы обратиться. То, что ты сделала, дало нам половину Орлея, с которым можно вести дела, да ещё и кучу дворян в придачу. Я в самом деле человек, который ценит цели, а не средства, при условии, что эти средства не включают в себя геноцид. Выживание требует, чтобы некоторые чувства были задеты, чаще всего, чем нет. Это часто кажется мирному населению грубой мыслью, но уверяю вас, смысл такого отношения не преследует кого-то обидеть. Благодаря случившемуся я стал гораздо лучше относиться к Джули. Было очевидно, что она лгала не только для того, чтобы защитить меня, но и для достижения собственных целей – а её цели нельзя было назвать ничем иным, кроме как максимально достойными и совершенно бескорыстными. — Это не делает то, что я сделала, менее... — начала Джули, подыскивая слово, — ...недобрым. С этим нельзя было поспорить. — Тогда возьми эти ошибки на заметку, и не повторяй их, — сказал я, всё ещё вглядываясь в намерения, стоящими за действиями Джули. Джули подошла ко мне, увлекая за собой Тэм, её зелёные очи пылали праведным огнём. — Я обещаю, что больше никогда не предам вас, — сказала она абсолютно искренне. — Мы трое связаны Создателем, наша встреча была предначертана. Сейчас я верю в это больше, чем когда-либо. Несмотря на мои, хотя и уменьшающиеся сомнения о нашей судьбе, я всё равно ухмыльнулся, как идиот, за что получил поцелуй. Я не успел оценить его по достоинству, как Тэм обхватила нас с Джули и тепло обняла. В тот момент я был уверен, что никакие армии тирании и смерти не смогут встать у нас на пути, если мы будем вместе. Ну, до тех пор, пока с нами были два особенных эльфа. Эти двое подоспели быстро. Армен подошёл к нам в своей мантии и прочистил горло, привлекая наше внимание. Я повернулся, когда Тэм отпустила меня, и увидел, что с ним была Циара, вернувшаяся в своё охотничье долийское одеяние, теперь, когда паломники сочли, что пора убираться восвояси. Маг выглядел очень довольным. В конце концов, это был хороший день и для его рода. — Гляжу, вы помирились, — сказал он, на его лице цвела ухмылка. — Долго же вы. Даже не представляете, как ваша ссора достала. Мы все застонали при виде его, а Тэм посуровела, как она всегда делала в присутствии магов, дружелюбных или нет. Я не способствовал полному примирению, как следовало бы, но я был не в том настроении, чтобы мне об этом напоминал другой парень, который молчал о планах свержения старого порядка силой. — Дыхание Создателя! — воскликнула Джули. — Ты реально иногда бываешь такой занудой, знаешь об этом? — О, я знаю, — ответил Армен. — Но кому-то ведь надо им быть, чтобы мы не сгинули. — Никто не говорил, что им обязан быть ты, — сказала Тэм. — Ну, было бы странно, будь это кто-то ещё, — хихикнула Циара. Все, кроме Армена, кивнули, соглашаясь с этим, а сам парень, о котором шла речь, просто пожал плечами. Потом мы так и стояли полукругом, не говоря ни слова, но чувствуя себя комфортно в присутствии друг друга. — Так... значит, сегодня тот день, когда начнётся война, — сказал Армен. — Вероятнее всего, — сказала Джули, делая шажок в сторону площади. — Мы должны произвести впечатление на дворян, но мне кажется, это будет нетрудно. Доказательства были перед нами: стройные ряды дисциплинированных людей, готовых поставить на кон свою жизнь и жизни других, чтобы следовать нашим приказам. Это была тяжелая ответственность, и она в значительной степени ложилась на мои плечи, когда дело примет серьёзный оборот. У других, конечно, были свои роли, но приказывать людям убивать других людей должен буду я. Это может отягощать душу, если ты не готов или не привык к такому. — А мы победим? — спросила Циара. — Я хочу сказать, как много шемленских дворян последуют за нами? — Достаточно, — ответила Джули. — Всё, что нам нужно сейчас, это выдержать всё, что бросит на нас великий герцог или остальные. Другие части Орлея восстанут против Гаспара, когда увидят наш успех, Императрица воспользуется ситуацией, чтобы устранить его из Игры и провести реформы. Нам всё-таки не обязательно идти маршем на Вал Руайо. Возможно, было бы лучше, если бы мы всё же это сделали. Как бы то ни было, я был очень удивлен этим заявлением. — Погоди, это твой план? — поражённо спросил я. — Он очень... сдержанный. — Естественно, — фыркнула Джули, — я всё-таки читала твои книги по истории, Сэм. Ни к чему приглашать наших врагов вторгнуться в наши земли, пытаясь свергнуть Императрицу, когда мы можем заставить её работать на нас. Я всё ещё орлесианка, я не хочу, чтобы чужеземцы воспользовались нашим восстанием, и я хочу свести к минимуму пролитие орлесианской крови. В этом имелась определённая логика. Будучи умеренной в своих целях и апеллируя к религиозным чувствам страны, Джули стремилась к максимальной общественной поддержке на всех уровнях общества. Тем временем общественная поддержка Селины была отнюдь не маленькой. И если верхушка власти отвергнет её разумные требования, она заставит толпу ополчиться на те же власти за то, что они подвергают страну опасности и подавляют справедливое движение. Макиавелли, несомненно, рассмеялся бы от восторга. Как я уже говорил, эта женщина гений. — На самом деле, Императрица может быть единственным человеком в Тедасе, у кого есть силы противостоять Церкви, — вслух заметил Армен. — Пока у неё достаточно народной поддержки, эльфы и маги могут найти убежище в Орлее. Если мы преуспеем. — Тогда тебе лучше молиться, чтобы у нас всё получилось, — тихо сказала Тэм. — Иначе смерть может стать для нас не самым плохим вариантом. Никто вслух не выражал несогласия, но и озвучивать общие опасения тоже не хотелось. Вскоре наши неприятные мысли были прерваны появлением рыцарей-чародеев, которые миновали главные ворота, чтобы присоединиться к остальным. Они не были выстроены в какой-либо линии, просто подходили кучками. Веларана, или полковник «ДаБосс» Веларана, как она себя назвала, шла во главе их вместе с Делрином Баррисом и лидером лукрозианцев, Адамом Валле. Её боевые маги отказались пройти предложенную мной подготовку, поэтому, хотя они и были частью нашей маленькой армии, они не были обучены сражаться как цельное соединение. Я нахмурился при виде них, мне сразу же захотелось вздёрнуть их и провести строевую подготовку, но мне было не по силам убедить их согласиться на это. Полковник, храмовник и лукрозианец подошли к нам, слегка поклонились нам с Джули, после чего полковник озвучила доклад. — Верфи готовы, маркиз, — сказала Веларана. — Мы можем пройтись по ним парадом, и у нас будет достаточно места для зрителей и... демонстрации. Очистка всего порта заняла бы гораздо больше времени, если бы не магическая левитация, которая ускоряла весь процесс. Конечно, славный секретарь барона оказал нам немало содействия в этом, убедив владельцев беспорядка перенести хранение вещи на свою территорию под страхом больших штрафов, но я сгладил недовольство, пообещав после этого пир для всех работников порта. — Благодарствую, полковник, — радостно сказал я. — И спасибо вам, мсье Валле, за помощь во всём. Усмирённые чертовски полезны. Лукрозианская фракция магов, заинтересованная в наживе не меньше, чем Леха, взяла под своё крыло усмирённых, которых мы освободили из Волчьего логова. После нападения храмовников Валле обратился ко мне с предложением, которое я охотно принял. Это была одна из главных причин, по которой мы были вооружены до зубов к моменту наступления беды, и одна из причин, по которой с нашим самым мощным арсеналом умели обращаться люди. — По всей видимости, они довольны тем, что вы от них требуете, — сказал Валле, поглаживая свою серо-бурую бороду, — но они довольны всем, что от них требуют. Я волнуюсь, что они могут стать главной мишенью для наших врагов... Небезосновательное беспокойство, подумал я. — И мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы защитить их, пока они помогают защищать нас, — сказала Джули, пожимая руку мужчине. — Ваша поддержка в этом деле пойдёт далеко. Дальше, чем нам бы хотелось. — Должен признать, это кажется отличной ролью для них, — сказал Баррис. — Использование усмирённых в качестве слуг теперь выглядит настоящим расточительством. Полным и абсолютным расточительством, учитывая то, к какому делу мы их приставили, и их предыдущую занятость – игрушки для сексуальных утех у бесчестных храмовников. — Я бы не стал задумываться о том, чтобы увеличить их число , — с горечью сказал Армен, — полезно это или нет. Я разделяю это чувство. Баррис взглянул на меня, чтобы оценить мою реакцию, и увидел, что моё лицо застыло в знак согласия. Стирать чей-то разум подобным образом было ужасно, и необходимость этого не была мне продемонстрирована. И в самом деле, было очевидно, что подавляющее большинство «усмирённых» проводилось не по необходимости, а скорее для подавления инакомыслия или поставки безэмоциональных работников в Круги. В конце концов, наложение чар – это прибыльный бизнес. Храмовник не ответил на эту ремарку. — Нам и не нужно больше их, — сказала Тэм, оставив «пока ещё» невысказанным. Армен, похоже, воспринял это как запрет и успокоился. Я напомнил себе, что должен отыскать способ успокаивать его в такие моменты. — Мои маги хотят отдохнуть, маркиз, — сказала Веларана, сохраняя профессиональный тон. — Перед бароном могут выступить либертарианцы, однако присутствие всех магов может вызвать панику. Народное мнение ещё не успело размягчиться до такой степени, чтобы не было абсолютно никакой враждебности к магам. Приверженцы жёсткой линии со временем дадут о себе знать, но я был согласен с тем, что разумнее сейчас пока оттянуть этот момент. С глаз долой – из сердца вон, как говорится. Для большинства маги, лечащие болезни и строящие здания, были в порядке вещей, потому что это полезные вещи. Маги же, которые устраивают марш по улицам – такое может напугать людей. Я лично виню в этом Тевинтер, и я уверен, что многие согласились бы со мной. — Без проблем, — сказал я прежде, чем Джули успеет вставить своё слово. Веларана отвесила поклон и удалилась, Баррис ушёл вместе с ней. Как только маг и храмовник ушли достаточно далеко, Джули скрестила руки на груди и задумалась. Я частый свидетель этого, даже сегодня. На сей раз причиной тому послужило довольно поразительное возвышение в позиции рыцаря-чародея в нашем маленьком сообществе. — У неё начинают проявляться амбиции, — внезапно сказала Джули, повернувшись к Армену и Валле. — Это будет проблемой? Валле и Армен посмотрели друг на друга с весельем, причём последний ухмыльнулся ещё сильнее, чем раньше. Вежливое хихиканье вырвалось у Валле. Значит, по всей видимости, это не будет проблемой. — У полковника Велараны сложилось впечатление, что она стала старшим чародеем нашего нового, так сказать, "Круга", — объяснил Валле. — И хотя она действительно командует самым большим братством, мы, лукрозианцы, заключили союз с либертарианцами в качестве противовеса. Полковник просто этому недовольна. Я ухмыльнулся, мне было отрадно видеть, что маги не пытались строить из себя святых, не желая устраивать крохотную междоусобицу. Это было признаком того, что они начинают чувствовать себя комфортно, что играло нам на руку. Почти не сомневаюсь, Джули тоже хорошо об этом подумала, хотя и в виде «разделяй и властвуй». Возможно, величайшей иронией нашего существования является то, что такое незначительное разногласие между магами привело к полностью сформированной демократической политической системе, которую мы видим сегодня. — Главное, чтобы никто не начал метать молнии в попытках убить друг друга, — сказала Тэм. — Было бы неплохо обойтись без этого. Учитывая, что нападавшие почувствуют вкус моего сапога, если начнут подобное, я усмехнулся при одной мысли, что Веларана может выкинуть нечто подобное. Она не хуже меня знала, кто в итоге победит в этой схватке, и как дорого обойдётся ей такой конфликт. Её собственная умеренная натура сдерживала её амбиции, и именно это сочетание позволило магам оставаться на нашей стороне во время хаоса последующих лет._______________________
Вычурная баржа барона наконец-то прибыла чуть позже полудня. Благодаря бодрому ветерку, дующему вверх по реке, гребцам не приходилось прилагать сил. Это было одним из главных преимуществ речных путей в этой части Долов: вверх по течению можно было плыть под парусом, а вниз – позволить волнам делать свою работу, не особо страшась, что можно сесть на мель. Саму баржу нельзя не было назвать большим судном, по длине та не превышала полдюжины повозок, но её сопровождало множество небольших судёнышек. Знамя барона – замок с пламенем, вырывающимся из его вершины – гордо развевался вместе с императорским флагом на носу баржи. Было на что посмотреть, вот уж точно. Хотя мне кажется, мы превзошли это как аттракцион. Толпы людей собирались на вершинах стен, на крышах складов и на возвышенностях между портом и самой городской стеной. Все хотели увидеть, что произойдёт. Барона, баронессы и их знатных союзников ждало тысяча двести профессиональных солдат. Мушкетеры, гренадёры с мечами, лучники, арбалетчики, маги, уланы и пикинеры. Сверкающие штыки на мушкетах, поднятых наизготовку. Короткие мечи и изогнутые щиты перед гранатами. Палаши в ножнах и круглые щиты, удерживаемые вместе с луками. Арбалеты, которые держат наготове, как винтовки. Пики, разобранные пополам, в каждой руке. Копья за плечами, поводья в руках. Доспехи – от кольчуги на подкладках до пластин бывших воинов-храмовников, почти все снятые с мёртвых. На головах у всех круглые шлемы, цельнометаллические клоны моих собственных. Всё это смертоносное оружие, но большинство из тех, кто держал его в руках, ещё не видели настоящего боя. Я и не пытался надеяться, что они никогда не увидят его – к тому моменту это было уже предрешено. У каждого из полков были свои знамёна, все они основывались на одном и том же дизайне, выбранном Джули после нападения храмовников. Большая белая пятиконечная звезда на синем поле. Синий флаг Бонни, для людей моего мира. Разумеется, у каждого подразделения имелись небольшие вариации. У рейнджеров Сопрано, например, на звезде были скрещенные мушкеты со стрелами по бокам. И, конечно же, здесь было новое, ужасающее оружие, которое я помог создать. Двадцать одна чугунная нарезная пушка с серебристым стволом. Пятнадцать лёгких пушек, для использования в полевых сражениях. Пять тяжёлых пушек, для разрушения стен. Одно тяжелое осадное орудие для уничтожения всего, что крепче обычной стены, пушка, способная одним выстрелом потопить кунарийский дредноут. Их длинные чёрные стволы были направлены на тихо текущую речку. Все пушки были выставлены у кромки воды, где было достаточно места для их зарядки, были подняты их колёса и установлены подпорки. Рядом с ними наготове стояли усмирённые, держа пушки наготове, как пики. Пятьдесят из них пришли с нами из Волчьего логова, но ещё больше повылазили из укрытий, где они прятались, вместе с несколькими магами, которые бежали с ними ради их же защиты. Участие в боях, вот какую роль они играли, о которой мы говорили ранее. Без них мы бы никогда не смогли вовремя обучить людей, а усмирённые учатся очень быстро. Лишённые эмоциональных помех и абсолютно беспрекословно следующие командам, они в теории были идеальными солдатами. Пока мы ждали, когда баржа пришвартуется, усмирённые стояли в неестественно идеальном строю, таком, которое могло бы задеть обычного солдата. От этого зрелища у меня по спине пробежали мурашки. Нелегко было забыть, как их сделали такими, и это было не единственное, что вызвало у меня дрожь. Я наблюдал за этим с трибуны, той самой, которую Джули использовала для своих речей и которую мы перенесли в порт. Я потирал руки, когда меня обдувал ветерок, и бормотал что-то про себя. Не самое достойное зрелище, учитывая, что в это же время ко мне было приковано более чем несколько взглядов. Большинство из нас носили земную форму, даже Циара и Леха, хотя они выглядели нелепо из-за своих размеров. Армен, как всегда, был исключением, оставаясь в своей всегда безупречной мантии Круга. От того, что никто, кроме меня, не дрожал от мороза, хотя наша форма была предназначена для пустыни, мне стало ещё холоднее. Меня быстро заметили. Джули быстро просунула свою левую руку между моими ладонями, остановив мои содрогания. Каким-то чудом её рука оказалась очень теплой. — Спасибо, — сказал я, сжимая её ладонь на мгновение, как будто это был спасательный круг, прежде чем взять перчатки, которые она предложила. — Тебе всё ещё холодно, — сказала Джули, озвучивая очевидное. — Мы потом заварим горячего чая дома. Там меня ждали более вкусные напитки, чем чай, и если бы я знал это, то немедля бросился туда. Увы, я не знал. Я кивнул, быстро надевая перчатки. Мне стало намного легче, даже несмотря на перспективу встречи с кучкой чопорных дворян. Тэм забавно выдохнула при виде моего явного облегчения, а затем приняла более прямую осанку. Мне стало интересно, почему, и повернулся, чтобы увидеть слуг, прикрепляющих баржу к трапу. Барон сошёл с корабля на причал первым, за ним последовали баронесса и двое детишек. Все они были в красных масках и нарядных одеждах из серого шёлка, которые по орлесианским меркам были весьма спартанскими. Маска баронессы представляла собой сдержанную вариацию той, которую я так хорошо помнил по Халамширалу, но дети носили такие же замысловатые маски, что и их отец. Эти маски были явно великоваты для детишек, что было мило, и их вела за руку мать. Когда они зашли на причал, раздались радостные возгласы, а затем, как и положено, несколько труб прозвучали коротким салютом. В конце концов, вернулся правитель этих земель. Махание синих знамён в толпе только усилилось, когда барон помахал всем. — И вы называете это салютом? — фыркнула Джули. — Да у них кости зазвенят после нашего. Я улыбнулся. Мы уже успели испытать пушки, и, скажем так, нам не просто так понадобился магический гром, чтобы замести следы. Правда, это будет первый раз, когда мы будем стрелять из орудий на максимальную дальность. То есть, с полными зарядами гаатлока на открытом пространстве и на должной высоте. — Лучше молитесь, чтобы эти долбаные штуки не подорвали нас всех к херам, — буркнула Леха. — Слишком уж мы близко будем, произойди это. Что было правдой. Однако, Джули и Армен провели точные измерения силы различных составов пороха, и в сочетании с хорошим знанием металлов они были настолько уверены в крепкости пушек, насколько вообще возможно. — Я мог бы засунуть тебя туда головой вперёд, — сказал Армен гномке, — тогда они точно не разорвутся. Леха нахмурилась, сомневаясь в этом. — Только гляньте на этих шемов, — сказала Циара, показывая пальцем, когда ей действительно не стоило этого делать. Мой взгляд переместился с барона и его семьи, которые сейчас шли по порту и осматривали наши войска, на остальных. С баржи на трап сошла большая процессия взрослых и детей. Около двадцати взрослых дворян, большинство в такой одежде, которая больше походила на многоярусный торт, чем на то, что многие сочли бы уместным надеть. Под юбками этих женщин могли бы легко спрятаться двое здоровых мужчин – это была непреходящая мода в Орлее, которой мы сами воспользовались несколько лет спустя. Их сопровождали в основном эльфийские слуги, они же вели детей в масках, а не их родители. Я испытал тихое уважение баронессе за её более прямой подход, вместо того чтобы перекладывать родительские обязанности на какую-нибудь бедную служанку. Потом я вспомнил, что она не раз пыталась убить меня, и моя симпатия угасла. Вся их компания гуляла по открытому пространству между кромкой воды и шеренгой моих солдат, глазея и переговариваясь между собой. Из-за всех этих масок это очень походило на какой-то кукольный спектакль. Те были всех оттенков и расцветок, от нежно-голубого до ярко зелёного, некоторые имели позолоченные рамки, другие – инкрустированы жемчугом или драгоценными камнями по краям. Большинство масок имели форму человеческого лица, но у одного человека была серебряно-чёрная в форме черепа, с одной стороны которого развевалось жёлтое перо шевалье. Он казался самым заинтересованным в нашей армии, и в результате своего интереса щеголял аж в задних рядах вместе с юной особой. Я был несколько озадачен тем, что такие люди могли захотеть поддержать дело Джули, учитывая, как горячо она критиковала подобные излишества. Впрочем, у меня не было времени задумываться об этом, так как барон поднялся по лестнице и присоединился к нам на сцене вместе со своей семьей. — Маркиз, маркиза, позвольте представить вам моих ребятишек, Антуана и Осе́ану, — сказал барон по-орлесиански, положив руки на плечи детей, стоявших перед ними. — Дети, это маркиз и маркиза де Лафайет. Как можно представить, барон проигнорировал всех, у кого не было титула. Глаза детей ненадолго остановились на Циаре и Тэм: они впервые видели кунари или долийцев, но они были слишком хорошо воспитаны, чтобы не обращать на это внимания. — Приятно познакомиться, — сказали дети в один голос, сделав легкий реверанс. Сыну барона было около восьми, а дочери – шесть. Я про себя удивлялся, как, блин, их научили вести себя так вежливо. В их возрасте я бы ни за что смог быть таким. Разумеется, причина в том, что орлесианские воспитатели были почти так же строги, как тамассаранские. — Мне тоже очень приятно с вами познакомиться, — улыбнулась Джули, переходя на общий и приседая на уровень их глаз. — У нас для вас заготовлен сюрприз, но вы должны пообещать мне не бояться. Это будет громко. Мне казалось, что это вызовет недовольство баронессы, но Орлей – это абсолютно другой зверь. Дамы-любовницы являются неотъемлемой частью Игры, по крайней мере, у дворян. Двое детей капельку заволновались, им сразу стало любопытно. — А почему вы не носите маску? — спросила вдруг Осеана, потирая руки. Это рассмешило барона, который шепнул своей ничуть не позабавленной жене, что это хороший вопрос. Джули бросила взгляд через плечо на меня. — Мой любимый человек родом из страны, где не носят масок, — объяснила Джули, — поэтому я не ношу их на людях, в основном. Разумеется, у неё всё же была маска, причём не буржуазная полумаска, как у её сестер. — Но как можно быть аристократом без маски? — спросил Антуан растерянно. — Это ведь значит, что все видят ваше лицо! Даже я прыснул от шока в голосе парнишки. Возможность скрыть свою реакцию за маской, конечно, полезна, если речь является оружием на публике. Моё оружие было чуть более материальным, чем слова, поэтому мне не нужна была маска, но я не мог просто сказать ему об этом. — Аристократы в других странах тоже не носят масок, — сказал я, — но они всё равно остаются аристократами. Я ожидал какого-то несогласия или замечания о том, что иностранцы неполноценны, но вместо этого я получил ошеломлённое молчание. Дети смотрели на меня так, будто у меня две головы, что очень смущало, и не важно, в маске я или нет. Я посмотрел на Джули, чтобы узнать, нет ли у неё каких-то объяснений. У неё таких не нашлось. — Что? — в итоге спросил я, где-то спустя пару секунд. — У вас голос звучит странно, — заявила Осеана. — Как у гнома, — добавил Антуан, его серого цвета глаза переместились на молчаливую, но всё ещё наблюдающую за происходящем Леху. Мне стало интересно, где же он успел повстречать гномов, однако, как выяснилось, Халамширал ведёт немалую торговлю с Орзаммаром, уступая по этому показателю в Орлее только Джейдеру. — В самом деле, — сказала баронесса. — Все ли люди из вашего... государства говорят так? Я отметил, что она воздержалась от использования «вашего мира». Я пожал плечами, не особенно утруждая себя объяснениями о среде американских акцентов и о моём довольно стандартном тембре с причудливой смесью вирджинского и бо́стонского. К тому моменту я уже миллион раз наслышался о своём акценте. Циара хихикнула, когда дети посмотрели на своих родителей, чтобы узнать, что делать дальше. — Они такие милашки, — произнесла она вслух, не заботясь, что это привлекло к ней внимание барона и баронессы. — Так и есть, — согласилась Тэм, успешно отводя на себя все взгляды. Барон всё понимал, а баронесса была слишком напугана кунари, чтобы плюнуть что-нибудь язвительное. Однако, эти ощущения повисли в воздухе, по крайней мере, в случае с баронессой. Но не успели они ещё что-то сказать, как на помост начали подниматься остальные дворяне, и те собрались в ожидании. Барон подождал, пока все будут готовы, и обратился к собравшимся. — Друзья мои, маркиз и маркиза де Лафайет, — представил нас барон, махнув в нашу сторону. — Лорд Сэмюэл Хант и леди Джули Марто. Те, кто, к моей надежде, освободит нашу страну от её недуга. Взвалив на наши плечи огромную ношу, барон удалился в безопасные объятия своей семьи, оставив нас на линии огня. Дворяне набросились на нас, прямо как львы, заметившие добычу. Это вызвало волнения даже у нас. Настолько, что ни Джули, ни я не проронили ни слова. Я даже помахал рукой, как какой-то придурок, но не получил ответа. Я чувствовал, как воздух сгустился от напряжения, как замерли все ожидания. Один из дворян, мужчина в черепной маске, который нашёл время, чтобы оценить моих солдат, прочистил горло. — Итак, — произнёс он басистым голосом, — рад наконец-то познакомиться с вами. Повисшее напряжение сразу же спало, подобно туману в утренней прохладе, когда послышались громкие выдохи. Вопреки своей устрашающей маске, голос мужчины перед нами был добрым и твёрдым, требующим признания его власти по самой своей природе. Он был явно старше всех присутствующих, что только помогало делу. Джули шагнула вперёд и пожала мужчине руку. — И мы рады познакомиться с вами, кто заботятся о своей стране настолько, что пришли сюда встретиться с нами, — сказала Джули, каждое слово было пронизано признательностью. — Надеюсь, мы сможем вместе потрудиться, чтобы снова сделать Орлей великим. Слова политика, но тон патриота. Даже я почувствовал, как зарядился энергией от них. Дворяне начали переглядываться между собой и издавали одобрительные возгласы, выходя вперёд, чтобы поприветствовать нас по очереди. Из толпы рядом раздался ещё один радостный окрик, знамёнами снова начали яростно махать. — Маркиза, представите меня остальным? — вежливо спросил Черепная Маска, когда поток представлений закончился. — Признаюсь, они меня заинтриговали. Мы были занимательным сборищем, если не сказать больше. — Конечно, — сказала Джули. Вперёд вышел Армен, маленький амбициозный негодник, он решил первым покрасоваться. Бровь Джули слегка дёрнулась при этом, ей явно не понравилось, что он опередил Тэм, но кунари, похоже, не возражала, и потому Джули продолжила с притворным спокойствием. — Это Армен Картье, один из старших чародеев Круга Латерры, — объяснила Джули. — Он помог мне лучше понять магов и то, как они могут послужить Империи. Иными словами, их запирание никому не приносит пользы. Вместе с письмами матери Брэндон нам пришло предписание Верховной Жрице об основании Круга, дающее официальное разрешение на создание Круга под командованием нового рыцаря-командора в лице Делрина Барриса. Молва об этом достигла Халамширала задолго до того, как та успела дойти до нас. Некоторые из дворян не вышли вперёд, чтобы пожать ему руку, но большинство изящно это сделали. Армен выглядел очень довольным собой, и в каком-то смысле он имел на это право. Не только рука Джули была причастна к тем ухищрениям, которые сделали этот день возможным. Как бы то ни было, представление продолжалось. — А это Леха Кадас, первый торговец в Латерре, — сказала Джули, и Черепная Маска следовал за ней вместе с юной особой. Тут я заметил, что маска этой женщины была тех же цветов, что и у Черепа. Какой-то родственник, видимо. Леха отвесила поклон и пожала руку только Черепной Маске, а остальным дворянам просто приветственно кивнула, благо дворяне были рады такому жесту. Гномы были причудливым исключением из социальных правил в большинстве мест. Тем не менее, учитывая ситуацию, я подумал, что со стороны Лехи это было немного невежливо. — Циара, представительница долийцев, — сказала Джули, когда они подошли к эльфийке, которая ярко улыбалась, несмотря на вполне очевидную враждебность. — О, а это любопытно, — сказал Черепная Маска, полностью игнорируя явную враждебность с видом человека, который видел слишком много, чтобы заботиться о таких мелочах. — Ваш клан заодно с нами в нашем... предприятии? — Нет, я здесь сама по себе, — ответила Циара, пожимая ему руку. — Больше как свидетель, чем представитель, правда. Черепная Маска хохотнул и кивнул. — Значит, приключенец, — сказал он. — Такие люди всегда полезны, я рад вашему участию Этот человек с каждой минутой поднимался в моих глаза, как минимум. В глазах Циары тоже, если судить по её лицу. При этом только женщина возле Черепной Маски сделала попытку пожать руку Циаре. Большинство даже не удостоили её взглядом, как только Джули отошла. Данное предубеждение было трудно сломить. Городские эльфы были хоть в какой-то степени орлесианцами. Долийцы же могли быть с тем же успехом с Марса. И, естественно, настал черёд Тэм. — Это Тэм, — начала Джули. — Великий учитель и воин. — Кунари – учитель и воин, — произнёс Черепная Маска почти обвиняюще. — Не хочу показаться грубым, но откуда нам знать, что она не шпионка? Очевидно, старый шевалье был знаком с Бен-Хазратом, которых более чем можно было назвать учителями-воинами. В его голосе не было и намека на расовую ненависть, просто практическая озабоченность. — Она наша дама сердца, — объяснила Джули, — и, кроме того, несколько месяцев назад мы неожиданно повстречали агента Куна. Он попытался увести её силой. Она не могла связаться с ним заранее, чтобы подстроить это, так что вам не стоит волноваться. Черепная Маска какую-то секунду задумался, оценивая Тэм. — Я понимаю ваши подозрения, — сказала Тэм, — но позвольте заверить вас, что я люблю маркизу и маркиза. Я бы никогда не посмела сделать ничего, чтобы могло бы навредить им. Если посмотреть на Тэм в тот момент, она держалась прямо и уверенно. Тем не менее, её рука лежала на рукоятках длинного меча и кинжала. Она могла бы с тем же успехом добавить: «Я сделаю всё, чтобы навредить тем, кто посмеет навредить нам». Типичная Тэм, согревающая моё сердце правильными словами. Черепная Маска повернулся к своей спутнице; по всей видимости, он принял объяснение. Понимая, что нанёс некоторый ущерб своим расспросом, он решил сгладить любую нанесённую обиду. — Наша дама сердца? — произнёс он с весельем, глянув на нас троих. — Какое занимательное соглашение! Полагаю, для ещё одного места не найдётся? Мужчина хлопнул меня по спине и разразился гоготом, более сдержанный смех вырвался у дворян. Ухмылка Армена стала шире. Джули смущенно покачала головой, не ожидая такого мгновенного перехода от враждебности. — Ты слишком стар, — сказал барон. — У тебя сердце сдаст раньше, чем ты успеешь даже насладиться. Над этим даже я хохотнул. — Боюсь, все места у нас забиты, — натянуто весело произнесла Джули, всё ещё умудряясь сохранять вежливую улыбку. — Однако вы нам льстите. — Конечно же, льстю, вы ведь прекрасные, амбициозные люди, — сказал Черепная Маска. — Прямо как и я. Будь дворяне менее надменны, я думаю, после этих слов раздались бы стоны. Полагаю, мы все решили, что этот человек нам нравится, и поэтому позволили ему занять место рядом с нами вместе с его спутницей. — Пришло время салюта, — сказал я. — Демонстрации наших возможностей. Мой акцент вновь вызвал волну приподнятых бровей, или, по крайней мере, те могли быть приподняты, будь они видны, но дворяне снова перевели взгляды в сторону порта. — Полковник Сопрано, — связался я по рации. — Артиллерийский салют. Сзади меня послышались любопытные шушуканья. — Есть, маркиз, — последовал ответ. Рейнджеры маршем двинулись от конца общего строя в идеальном парадном порядке, с мушкетами на плечах, мимо трибуны. Толпа затихла, пока барабанщик вел их по порту, отбивая темп «раз-два». Когда они поравнялись с пушечными батареями, они замерли, повернулись, и колонна разделилась на две линии, обращённые наружу. — На караул! — проревела Сопрано. Каждый солдат вытянул перед собой мушкет и притопнул ногой, когда усмирённые начали заряжать пушки. Так как основную часть подготовки они провели заранее, зарядка орудий заняла считанные секунды. — Салют! — крикнула Сопрано. — Либерте́!— начали выкрикивать в один голос все солдаты. Оркестр заиграл то, что сейчас в Тедасе известно как «Хор пушек», однако мне он был больше известен государственный гимн России, земной страны со... сложной историей. Однако, мелодия очень красивая. Аккорды исполняемой оркестром музыки были заметно выше, чем я привык слышать, но она всё равно завораживала дух. Тэм выбрала её именной по этой причине. Оркестр играл всего несколько секунд, прежде чем по сигналу Сопрано был дан сигнал стрелять. Усмирённный артиллерист на ближайшем к нам орудии дёрнул за шнур, прикрепленный к кремневому замку. Пушка взревела, ударная волна от звука дошла нас, вращающийся снаряд пронёсся по воздуху и улетел вдаль. Знакомое чувство для меня, но совершенно чуждое для всех остальных. Это ознаменовало конец одной эпохи и начало новой. Оханья трепета и удивления как дворян, так и крестьян быстро стихли, когда пушки стали стрелять ровной чередой каждые несколько секунд, посылая более мощные снаряды на мили в сторону безлюдного леса за рекой. Невозможно было увидеть, какой ущерб был нанесен, так как деревья загораживали обзор, но это и не имело значения. Я мог сказать, что в качестве пробной стрельбы данная демонстрация имела большой успех. Примерно через минуту лёгкие пушки уступили место более тяжелым, которые были значительно громче. Люди в толпе начали закрывать уши. И правильно делали. Когда осадная пушка прогремела последний выстрел, тот был на порядок громче. Стены отразили звук, окружив нас им на миллисекунду. Когда звук стих, в воздухе остался только запах серы и звон разбитого стекла, падающего на землю. Оркестр закончил играть, тоже пребывая в шоке не меньше остальных. Я быстро обернулся и, увидев, что многие окна склада разбиты, поморщился, так как понимал, что нам, скорее всего, придётся платить за ремонт. — Qui sont ces têtes-rondes?! — воскликнула одна знатная дама в смятении, однако её успокоил ближайший слуга. Секунду спустя раздалось самый громкий из всех ликующий рёв – толпа никогда прежде не видела подобного. — Ещё, ещё! — крикнула Осеана, безумно хихикая, подняв руки к ужасу родителей. Я подмигнул девочке, получив в ответ её кивок. Её наверняка ждало блестящее будущее. — Упс, — сказал я, ощущая капельку вины. — Немного перебрали с выстрелами. Остальные были так же безмолвны, как аристократы или толпа. Все, кроме Джули. Она сузила глаза, её рука на бедре, а внимание – на пушках. — Не волнуйтесь, — тихо сказала она. — Весь мир принадлежит нам._______________________
С окончанием демонстрации порт погрузился в атмосферу праздника, как и было запланировано. Солдаты спокойно сложили оружие в повозки, пушки были отбуксированы, и усмирённые ушли вместе с ними. Были открыты бочонки, в порт перетащили столы, и началось празднование. Всё это было прикрытием для того, что должно было произойти дальше. Когда мы уходили, я оглянул взором ещё раз весь этот праздник; мне очень хотелось присоединиться к нему. Циаре тоже, судя по её страдальческому взгляду. Мне нужно было присутствовать при следующем событии, и, к сожалению, Армен хотел, чтобы Циара была там из принципа. Вскоре я стоял в библиотеке барона, прямо как в прошлый раз, с видом из окна. Здесь собралось значительно больше народу, чем когда я посещал это место в прошлом, хотя детей заменили преподобная мать Брэндон и Делрин Баррис, отчего библиотека, на мой взгляд, казалась более многолюдной, чем порт. Церковь всё ещё заставляла меня нервничать, в основном из-за её политической власти. Середину комнаты, прямо напротив огромных окон, замыкал круг из чуть более чем двух десятков богато украшенных и удобных стульев, расставленных попарно. Я сидел на одном из таких, прямо напротив барона и баронессы Латерры, подле меня сидела Джули, а Тэм держалась за спинками обоих стульев. Джули надела по случаю свою бело-сине-красную маску, чтобы спрятать нервозность. Одно дело писать о дворянах, совсем другое – общаться с ними. Она могла многое знать с Земли, но опыта в этом деле у неё было мало. Я взял её за руку и ободряюще сжал ту, будто я был совершенно спокоен. Барон, этот славный засранец, принёс кофе. В другой руке у меня была металлическая кружка; я наконец-то попробую первую чашечку кофе за девять месяцев. За прошедшие годы антиванцы получили от меня больше, чем несколько золотых: тедасский кофе действительно превосходен. В то время как все остальные попивают вино, ха, глупцы! Но я отклонился от темы. Остальные дворяне, старшие и их ближайшие наследники, были рассажены в двенадцати группках. За спиной у многих из них стояли военные адъютанты, особенно у тех, кто очень слабо выделялся как человек военного образования. В конце концов, это были Долы. Аввары, порождения тьмы и, прежде всего, другие дворяне – все боролись за свой кусочек пирога. Даже самая ленивая дворянка нанимала большое количество домашней охраны. Все присутствующие дворяне были крупными землевладельцами, правителями городов или и теми, и другими. О каждом из них мне рассказал Армен, эльф обладал обширными познаниями об орлесианской аристократии со времён его службы в Вал Руайо. Наряду с нами и дворянами присутствовали ещё две группы. Справа от нас сидела восторженная и очень довольная мать Брэндон, та наслаждалась эмбриумовским чаем с мёдом. На её лице сочетались рвение и амбиции, в общем ничего нового. Она была из тех людей, которые, почувствовав вкус власти, будут бороться до последнего, чтобы сохранить и расширить её границы. Не похожа Джули, до какой-то меры, ей не хватало самоотверженности. Я не был уверен, одобряю я её или нет. Её сопровождал Делрин Баррис в роли рыцаря-командора храмовников. Он выглядел значительно менее комфортно, как в своей роли, так и из-за своего присутствия на саммите. Я напомнил себе приподнять ему настрой, когда найду свободную минутку. В конце концов, я ошибался на его счёт. Он был хорошим человеком. И он станет великим человеком. Последней группой была делегация «Круга», сидевшая слева от нас и представлявшая магов Латерры. Армен и Веларана. Первый с ухмылкой оглядывал комнату, улыбающуюся Циару и надутую Леху, сидящих по бокам от него. Он тоже распивал кофе, правда, потягивал его из фарфоровой чашки поменьше, в отличие от моих военных глотков из кружки, которую обычно используют для эля. Веларана была без сопровождающих, со скрещенными ногами и руками, покоящимися одна на другой на коленях в достойной позе. У неё даже была полумаска из серебра, отполированная до такой степени, что почти походила на зеркало – видимо, такая маска предназначалась для старших чародеев. Никто, судя по всему, не сомневался в их праве находиться здесь, даже они сами. Эльфийские маги, на минуточку. По крайней мере, мы уже что-то изменили. Это вселяло в меня ещё большую надежду на то, что у нас всё получится. Остальные дворяне поделились на три собрания. Черепная Маска сидел справа от барона и баронессы. Его настоящее имя и титул – лорд Морис де Виллар, барон Гранд-Коллина. Он был самым старшим из присутствующих, как минимум, на лет двадцать, а также самым опытным солдатом из всех нас. По сути, он был единственным серьёзным солдатом, кроме барона Пьера и меня. Серебристо-чёрные цвета его маски копировала его наследница, внучатая племянница леди Луиза де Виллар, которая была немного моложе Джули, но явно хорошо обучена Игре. Красивая, со светлыми волосами и необыкновенным атлетизмом в фигуре. Я узнаю её немного лучше во время войны, что остаётся большим сожалением, учитывая то, что произойдёт. Их земли находились в предгорьях Морозных гор. Пьер, Черепная Маска, Джули и я составляли фракцию, наиболее склонную к действиям. Две другие по большей части базировались на личной преданности. Самую крупную группу возглавляла леди Камилла Дюси, баронесса Нюво-Ланда. Она была несравненно богата, возможно, самый состоятельный человек её титула в Орлее. У неё также были очень хорошие связи; её дядя был главой университета в Вал Руайо, учебного заведения, которому Императрица выказывала большое расположение. Баронесса владела одними из самых продуктивных виноградников и хлопковых плантаций во всём мире. И её богатство тоже хорошо демонстрировалось. Её маска была тёмно-зелёного цвета, инкрустированная по краю рубинами. Её очень тонкое платье с оборками было того же цвета – зелёное с алой каймой по воротнику, рукавам и подолу юбки. Оно было менее пышным, чем у большинство других, что я счёл хорошим знаком. Баронесса Дюси также была своего рода новатором: она нанимала многих своих работников вместо того, чтобы привязывать их к земле в крепостной зависимости, и отбирала наиболее продуктивных работников каждый сезон. Другими словами, она была ранним капиталистом. Она пользовалась лояльностью шести других баронов и баронесс, владевших землями в чрезвычайно плодородном регионе к западу от Латерры, граничащем со Священными равнинами. Они ничего не выигрывали и не теряли от встречи, но пришли из преданности или из идейного рвения к нашему новому делу. Что не сулило ничего хорошего в дальнейшем, но я отвлекаюсь. Последней фракцией были южане – смешанная компания. Их земли разнились по размеру и богатству, как и их мнения. Как правило, они следовали за самым крупным землевладельцем – лордом Анри Клуэ, бароном дю Миди. Крупный мужчина, если выражаться вежливо, он носил ярко-оранжевую маску с огненным мотивом. Земли данной группы граничили с Эмприз-дю-Лионом и Изумрудными могилами, обе территории в основном контролировались дворянами верными великому герцогу Гаспару либо в значительной степени занимающими нейтральную позицию в развивающемся конфликте. Наряду с Латеррой, земли Клуэ были наиболее известны производственными центрами и ремесленниками. Клуэ и его союзники больше всех выиграют от наших действий, поскольку будет устранена угроза со стороны Эмприза, но и больше всех потеряют, так как они были наиболее открыты для вторжения врага. Если нам удастся убедить их, мы сможем заручится поддержкой плантаторов во главе с Дюси. Я надеялся, что наша демонстрация огневой мощи продвинула нас на полпути к этой цели. Сенешаль призвал к порядку, стукнув по полу основанием церемониального посоха, заявляя о себе больше, чем думали о нём другие. Он был высокомерным маленьким человечком, не имеющим собственных реальных достижений. Барон поблагодарил его, вероятно, сочтя, что мы попусту тратим время, которого у нас нет, и встал. — Друзья, пришло время обсудить, зачем мы все здесь собрались: освобождение и усиление нашего Орлея, — начал Пьер на орлесианском, взмахнув рукой. — Некоторые из вас видели эту комнату раньше, некоторые впервые в моих залах. В любом случае, приветствую вас всех. Раздалась волна самодовольных хлопков, а какофонию дополняли одобрительные возгласы и писк одобрения. Мне хотелось, чтобы барон поскорее переходил к делу, поэтому я сделал ещё один глоток кофе, искоса глядя, как Черепная Маска нетерпеливо скрещивает руки. Его племянница бросила на него укоризненный взгляд, из-за которого он в конце концов смягчился. За этим было занимательно смотреть, в то время как остальные потихоньку снимали с себя фасад того, какие они все великолепные. Внезапно Пьер повернулся к Джули. — Я должен потребовать, чтобы мы официально принесли поздравления Джули Хант, маркизе де Лафайет, за то, что она открыла глаза всей Империи, — продолжил мужчина. — Без вас вся та гниль, трата жизней как знатных, так и простых людей и деградация веры Орлея – всё это могло бы продолжаться веками. Благодаря вам мы можем отбросить все эти пороки! Тост за леди Хант! Зал поднял бокалы, скандируя имя Джули, которая сидела неподвижно, как статуя, она совершенно не ожидала такого жеста. — Леди Хант! — эхом отозвался зал, после чего из бокалов с золотой оправой были сделаны щедрые глотки прекрасного красного вина. Должен признать, я неоднократно вздрагивал, когда слышал Джули Хант, а не Джули Марто, и вздрагивания самой Джули передавались мне через её руку. Я взглянул на Тэм и увидел, что она приподняла бровь. Никто из нас вообще не подозревал, что барон скажет такое. Позже Армен объяснил, почему он это сделал: хотя я всё ещё не женился на Джули, она всё ещё была простолюдинкой. Её титулы маркизы де Лафайет и баронессы Посольства были простыми любезностями, полученными в результате её помолвки со мной. Барон обладал немалыми связями в Совете Герольдов, что позволило ему добиться признания меня иностранным дворянином-резидентом, но никакая благосклонность не могла купить титул для незамужней простолюдинки без какой-либо дворянской родословной. В этом ему помогла преподобная мать Брэндон, которая составила бумаги для Церкви на случай, если кто-то захочет провести расследование. Так что, теперь я официально и одновременно ложно женат. Конечно же, всё это делало ещё более поразительным тот факт, что люди с вагонами дворянской крови салютовали Джули, и это осознание медленно, но неумолимо приходило ко мне. Она будет носить мою фамилию до самого удручающего конца того, что можно назвать первым этапом нашей маленькой революции. — Поздравляю, — пошутил Армен, наклонившись через стул, чтобы никто не услышал его. — Завались, — сказал я сквозь натянутую улыбку. Этот мелкий засранец прекрасно знал, что мы не хотели затрагивать тему брака, потому что это исключило бы Тэм. К тому же, по моим меркам, для этого было ещё рановато. По орлесианским стандартам Джули уже должна была быть беременна. А Тэм – аж два раза. Барон снова призвал к тишине, подняв руку. — Теперь нам стоит ответить на главный вопрос, — сказал он серьёзно, его беспечное вступление наконец-то закончилось. — Собираемся ли мы развязывать войну, чтобы достичь наших целей? Вот что мы должны решить. Пьер вернулся на своё место, давая всем знак, что он открывает обсуждение вопроса. Я был просто в восторге от того, что мы перешли к делу. Ожидаемо, первым заговорил Черепная Маска. — Позвольте поправить вас, молодые дворяне, — сказал он. — Очень вероятно, что война разразится, даже если мы ничего не предпримем. Все мы верны Императрице, её идеалам и её родословной. Даже без самих слов маркизы, которые тронули многие сердца, мы являемся мишенями для великого герцога и его сторонников. Вопрос в том, нанесем ли мы упреждающий удар или будем ждать, когда Гаспар пойдёт мечом на нас. Со стороны фракции южан послышались одобрительные мычания, хотя барон Клуэ хранил молчание. Черепной Маски опыта было не занимать, того было у него гораздо больше остальных и никто не осмеливался возражать ему. — А как вы, барон де Виллар, считаете нам стоит поступить? — осторожно спросила леди Дюси. — Можем ли мы начать войну за нашу государыню без её позволения? На месте Селины я был бы весьма раздражён, если бы мои подданные решили начать гражданскую войну раньше времени. Однако, Дюси не была полностью уверена, что ранняя война – это хорошая идея. Её вопрос был скорее уловкой, чтобы проделать дыры в доводах в пользу войны и посмотреть, насколько хорошо приверженцы немедленной войны смогут залатать их и удовлетворить баронессу. — Миледи, я не желаю беспокоить вас военными вопросами, — ответил Черепная Маска, имея в виду, что она должна поверить ему на слово, как добропорядочному гражданину, — но если мы не нанесем удар сейчас, то окажемся в положении обороняющихся, когда война наконец начнётся. Вместо того чтобы наши армии осаждали крепости в Эмпризе и именья на юге, именно вассалы Гаспара будут сжигать наши поля и окружать наши замки. Я громко и искренне согласился с этим, также как Джули, Пьер, Сесиль де Арб, и, конечно же, племянница Черепной Маски, Луиза. Агрессия – краеугольный камень победы в войне, особенно когда у вас имеется ряд преимуществ, с которыми ваш враг не может сразу справится и сравнится. У нас были маги и порох, чем враг не мог похвастаться. Если мы решим ждать, враг может успешно нейтрализовать эти самые преимущества. Барон Клуэ прочистил горло. — Это не единственный возможный вариант, — возразил он. — До тех пор, пока мы внимательно бдим за землями наших соперников, мы можем знать, когда они начнут собирать войска и где можно устроить им засаду на дороге. Мы можем остановить их армии до того, как они начнут осаду. Нет необходимости действовать поспешно, когда терпение может принести нам победу. Если мы подождём, к нашей борьбе присоединится Селина, и имперские войска окажут нам содействие. Барон Клуэ сделал паузу, пристально глядя на меня со своего места возле окон. — Это также будет означать больше времени, чтобы вооружить все наши армии новым оружием, которое мы увидели сегодня, — заключил он, сложив руки в форме домика, — с которым мы будем несокрушимые. Ропот энтузиазма по этому поводу раздавался повсюду, как среди военных, так и среди штатских. Никто не сомневался в эффективности машин для убийства, которые мы продемонстрировали в порту. То, что страшная репутация таких устройств уже была создана благодаря кунари, играло нам на руку. С другой стороны, я чувствовал себя так, будто кто-то решил ударить меня тараном в брюхо. Мои страхи вырвались на передний план, и я уже представил, что все худшие из них становятся реальностью. Море трупов, все они давили на мою совесть. Как вы можете себе представить, моё отвращение к предложению Клуэ отразилось на моём лице. Настолько, что оно повернуло разговор в нашу с Джули сторону. — Милорд и миледи Хант, вы являетесь изобретателями этого оружия, — сказал Черепная Маска, мгновенно заглушив шум надежды в комнате. — Что вы думаете об этом плане? Он явно надеялся, что мы отвергнем его, если судить по его тону. Другие в комнате тоже заметили мой дискомфорт от этой идеи. Леди Дюси была особенно заинтересована в том, что я скажу, и смотрела на меня с холодным вниманием, её глаза следили за каждым подёргиванием мускулов. — Создание большего количества такого оружия не должно быть проблемой, — быстро ответила Джули прежде, чем я успел влезть в разговор. — Любому мастеру-кузнецу в Империи по силам создать основные детали. Однако, я пока не могу создать достаточно гаатлока для целой армии, и я не выдам секрет его формулы. Если я это сделаю, то рецепт окажется в руках Гаспара, с бутылкой шампанского и нашими комплиментами. На самом деле, чем дольше мы ждём, тем больше вероятность, что наши враги дорвутся до этих знаний. Я мог бы поцеловать её за это. Тэм прошептала ей что-то на ухо, чего я не расслышал, но Джули нахмурилась. — Враги Орлея могут счесть наше открытие и использование огнестрельных копий вместе с гаатлоком чрезвычайно устрашающим действом, — услужливо подсказал Пьер. — Я очень сомневаюсь, что Неварра и Ферелден останутся в стороне. — Они, скорее всего, нападут на Орлей прежде, чем у нас появится достаточно нового оружия, чтобы завоевать их, — кивнул Черепная Маска. — Однако армии Империи смогут удержать их, как им удавалось это в прошлом. По обе стороны от мужчины прошла волна гордости не хуже мексиканской. Раздражённый ещё большим самодовольством с их стороны, я совершил ошибку, простонав слишком громко. Леди Дюси была отнюдь не в восторге от этого. — Маркиз, всё это время вы отмалчивались, — сказала она. — Я считаю план лорда Клуэ приемлемым, он позволит нам избежать ненужного кровопролития. Каково же ваше мнение? В комнате воцарилась смертельная тишина, все с затаенным дыханием ждали моего ответа. В этот момент булавка могла бы упасть на пол и загрохотать не слабее наших пушек. Будучи не из тех, кого можно запугать, я на мгновение вернул пристальный взгляд леди Дюси. — При всём уважении, лорд Клуэ не имеет ни малейшего представления о том, что он предлагает, — сказал я прямо. — Он фактически просит, чтобы мы впустили целый ряд нового страшного оружия в этот мир, который не понимает ни последствий его применения, ни того, как его эффективно использовать. Это будет кровавая баня, а не бескровный переворот. Сразу же вспыхнуло недовольство, их драгоценные планы были разрушены моими словами. Ничуть не заботясь об их предпочтениях, я просто отпил своего кофе и ждал, пока кто-нибудь восстановит порядок. Наконец, леди Дюси удалось это сделать, после чего слово предоставили Клуэ, который под своей полумаской приобрёл нездоровый красный оттенок. — Быть может, вы так говорите, потому что хотите оставить такое мощное оружие себе? — дерзко спросила толстая обезьяна в оранжевой маске. — Я бы напомнил маркизу, что, хотя он может быть выше нас на своей родной земле, здесь он вассал барона де Арба. Он не имеет права отказываться, не имеет голоса для отказа, и у него недостаточно своих солдат, чтобы отказать, если мы просто пожелаем взять то, что нам нужно. Маркиз как титул стоял выше барона на несколько ступеней в иерархии, будучи выше даже графа, но моим единственным официальным орлесианским титулом был баронет Посольства, который стоял на ступень ниже барона. Хотя всё ещё неплохо для человека, который фактически был простолюдином. Несколько человек начали нервно переглядываться, потому что их без разрешения втянули в угрозу этого человека. Конечно же, это было смешно до такой степени, что даже не заслуживало ответа. Я лишь угрожающе улыбнулся этому идиоту, заставив его личного охранника потянуться за мечом. Моя рука опустила кружку с кофе на маленький столик и почти сама по себе потянулась за ручной пушкой. Ситуация выходила из-под контроля, наши намерения были очень очевидны. Положение спас Армен, прочистив горло. За несколько минут до этого он вёл короткий и приватный разговор с Велараной и Лехой. — Лорд Клуэ, Круг магов Латерры будет крайне недоволен, если вы и ваши союзники решите напасть на наш дом и наших защитников, — прохладно сказал эльф, ухмыляясь. — Хотя мы не хотим показаться принимающими чью-либо сторону, я прошу вас задуматься о последствиях. Иными словами, быстро забыл о подобной мысли, пока мы не решили превратить тебя в лягушку. Самым удивительным было то, что Веларана, похоже, была полностью согласна с этим заявлением, глядя на Клуэ, как на крысу, только что вставшую на обеденный стол. Мои брови улетели бы на луну, если бы такое было возможно. Я и не подозревал, что она так сильно радеет за нас. Сам баронишка ещё не думал уступать. — Вы слышали это? — спросил он, поворачиваясь к преподобной матери и рыцарю-командору. — Вы просто спустите им угрозу в мой адрес? — Я не услышала угрозы из уст магов, — озлобленно сказала Брэндон. — Я только слышала, как вы угрожали обрушить войну на мою паству без какой-либо веской причины, кроме ваших корыстных целей. Что под взором Создателя заслуживало бы позора. А что думаете вы, рыцарь-командор Баррис? — Существует много прецедентов, когда маги защищали свои Круги с использованием магии, — со знанием дела добавил Баррис. — Для них не будет преступлением сделать это, если лорд Клуэ и другие решат напасть. Негласно предполагалось, что Баррис добавит свой меч к нашим мушкетам и колдовству магов, если нападение всё же произойдёт. — Мы все намерены защищать наших друзей и семью до самого конца, — добавила Веларана. — Как и должно быть. Лорд Клуэ, сегодня мы предлагаем вам нашу дружбу. Пожалуйста, не позорьте этот жест вульгарными угрозами. Слова рыцаря-чародея стали добивающими. Кожа Клуэ из красной превратилась в очень бледную, так как он понял, что его переиграли. Он встал, не без труда, и с удивительной грацией шагнул к нам с Джули. Он глубоко склонился перед нами, положив одну руку на бедро, а другую вытянув перед собой в знак мольбы. Перед тем, как он заговорил, раздавался лишь звук мнущейся им чёрной шёлковой одежды; вся комната наблюдала за происходящим. — Я забираю свои слова назад и смиренно прошу вашего прощения, — произнёс он с абсолютной вежливостью и уважением. Я был поражен таким демонстративным поступком, но Джули была смущена достаточно, чтобы открыть рот. — Мы пониманием, — сказала она, хотя в её голосе прослеживалась неуверенность. — Ваши земли могут стать первой целью в этой войне, а ваши люди – первыми потерями, если мы не добьёмся успеха в нападении. Вам нечего прощать, ведь вы высказывались из благих побуждений. Мужчина снова поклонился, уже менее глубоко и более радостно. Леди Дюси, казалось, была в восторге, она переговаривалась с другими о том, что только что произошло. Похоже, над нами насмехались, и пока все отвлеклись, я сообщил об этом Джули и Тэм. Они были далеко не рады от такой перспективы. — Быть может, нам стоит вернуться к насущному вопросу? — вмешалась баронесса. — Должны ли мы начать войну сейчас или подождать, пока Её Сиятельство, Императрица Селина, объявит её? Наконец Джули решила, что с неё хватит танцев с бубнами, и сама встала, поднявшись во весь рост. — При всём уважении, не кому-то из присутствующих здесь и даже не Императрице решать, начнётся ли война, — заявила она. — Народ открыл глаза так же, как и вы. Они требуют соблюдения своих естественных прав. Сейчас вы должны решить, поддержите ли вы их и дадите вашей стране новую силу, или же вы проигнорируете их желания, и ваши земли будут охвачены пламенем войны. Вы – их ставленники по праву крови и обязаны перед ними, так неужели вы откажетесь от своего права по рождению и долгу? Джули на секунду замолкла, не зная, как продолжить, и нуждаясь во вдохе. Она была далеко не единственной, у кого от этих слов перехватило дыхание. — Я буду сражаться с ними и за них, — сказала Джули, наконец, — до последнего вздоха. Её зеленые глаза смотрели на нас с Тэм, давая нам понять, о ком она говорит. Моя любовь к ней поднялась в груди, как и гордость за её слова. Тэм положила руку на моё плечо сзади, а я положил свою руку – на её. Черепная Маска поднялся со своего места, ему помогла в этом его племянница, и он прошёлся взглядом по комнате, чтобы убедиться, что все его слушают. Он указал на Джули. — Я не могу сидеть сложа руки, пока эта простолюдинка обгоняет нас, благородных дворян, в благородстве, — пробасил он, а затем обратился к Джулии. — Мы с вами. Рука Черепной Маски сжалась в кулак, а затем дядя и племянница положили руки на сердце и коротко склонили головы в традиционном орлесианском воинском салюте. Мы с самого начала знали, что они присоединятся к нашему делу, но у Черепной Маски была самая длинная родословная из всех присутствующих, или так я узнаю позже. Его заявление было очень мощным. — С моей стороны было бы упущением не поддержать своих вассалов во время кризиса, — шутливо сказал барон. — Я тоже с вами. — Я не хочу, чтобы моих детей убил какой-то бард за земли их отца и матери, — добавила баронесса, вставляя свои пять медяков. — Орлей должен измениться. Раскрывая свою главную мотивацию для поддержки нас. А ведь ещё три сезона назад она ратовала за то, чтобы меня казнили. Барон повторил воинский салют Черепной Маски, а баронесса сделала реверанс. — Круг Латерры обязуется служить делу Орлея, — сказала Веларана. — Не может быть большей чести. Армен встал рядом с эльфийкой. — И нет большей возможности доказать нашу ценность, — добавил он. — Этим мы докажем всему миру, что свободного мага не стоит чураться. Оба поклонились в пояс, держа в одной руке посохи, а в другой – волшебные томики, вслед за ними последовали ироничный поклон Циары и резкий и небрежный поклон от Лехи. — Полагаю, мой черёд, — сказал я, вставая из-за стола. — Это не моя родная земля, но я могу сделать её своей страной. Пока я был с теми, кому доверял до глубины души. Вопрос о том, буду ли я сражаться, даже не стоял, но я чувствовал, что должен взять на себя обязательство в устной форме. Тэм шагнула к столу, чтобы присоединиться ко мне. Джули улыбнулась. Я посмотрел на лорда Клуэ. Следующее домино, последний груз, необходимый для того, чтобы перевесить шансы в нашу сторону. Барон дю Миди остался сидеть, но тем не менее заговорил. — Поддержка ваших слов особенно сильна среди моих вассалов, — медленно произнёс Клуэ. — С моей стороны было бы крайне неразумно выступать против вас, и если вам удастся привлечь к нашему делу простых людей и эльфов, то победа обеспечена. Однако, я ожидаю, что вы поделитесь своим оружием, когда придёт время. Это приемлемо? Я считал это совершенно неприемлемым, но в данный момент решал не я. — Приемлемо, — сразу и без колебаний ответила Джули. У неё, конечно же, был план решения этой проблемы. Клуэ встал и опустил голову, присоединяясь к нам. Остальные южные дворяне последовали его примеру. Мы поблагодарили их, искренне радуясь, что вражда между нами разрешилась. Что оставляло западников под предводительством баронессы Нюво-Ланда единственными, кто не высказал поддержку. Яростные перешёптывания среди дворян её фракции были заглушены одним движением руки, когда леди Дюси поднялась, расправляя другой ладонью зелёное платье. Баронесса подошла к Джули, взяла её за плечи и поцеловала обе щеки её маски. Наконец, отступив назад, она сделала реверанс, навлеча шокированные возгласы своих последователей. Маркиза или нет, Джули всё ещё была простолюдинкой, и ей ещё только предстояло войти в «высший свет». Я долгую секунду наблюдал за двумя женщинами, гадая, что же будет дальше. — Отлично сыграно, миледи Хант, — сказала баронесса со всей искренностью. — Мы поддержим вас. Леди Дюси, во всяком случае, явно не была в этом замешана из-за презрения к Игре. Мы никогда не обсуждали, почему она поверила в послание Здравого смысла, но я всегда подозревал, что это было связано с бесправием из-за налогов. Законы о налогах принимали графини, маркизы и герцогини, а не баронессы. Как я уже говорил, она была ранним капиталистом. — Мы будем поддерживать друг друга, — ответила Джули, когда остальные лорды и леди западной фракции встали, чтобы присоединиться к нам. Весь вечер мы с Тэм стояли рядом с Джули, произносили тосты и строили общие планы. Красное вино лилось рекой, вызывая праздные и ничего не значащие разговоры, в основном о том, что произошло в Халамширале за зиму и кто на какой стороне в новом конфликте. На празднество также пригласили родственников и детей, включая Элоди и Клэр, несмотря на состояние первой. Даже Циару оценили по достоинству, так как вечер затянулся, а алкоголь и хорошая атмосфера растопили предрассудки быстрее любой идеологии. Это был очень приятный вечер, к моему большому удивлению, и мы закончили ночь в постели, более или менее уверенные в словах Джули, что мир принадлежит нам. Так начался конфликт, более известный теперь как Бунт баронов: с больших надежд и высокомерия. Аристократы и простолюдины наконец-то объединились, а не разделились. Многие из тех, кто присутствовал на этой встрече, с которой всё началось, не доживут до завершения задуманного.