_______________________
Мы с триумфом вернулись в Латерру из Эмприза, маршем пересекая мост с новым оружием и мундирами через восточные ворота, пока в ритм шага оркестр играл «Бравую Шотландию». Целые толпы следовали за нами по всему пути, через городскую площадь, южные ворота и до самого Посольства, где ждали семьи большинства наших солдат. Последовавший за этим праздник был действительно чем-то из ряда вон выходящим, совершенно бесцеремонный отказ от морали в пользу победного ликования и торжества. Особенно среди эльфов и магов, которые гуляли в толпе наравне с людьми так, как они не делали этого раньше. Мои воспоминания о последующих нескольких днях как в непроглядном тумане, и я могу только вспомнить, что город мы испили досуха. Последовавшие вслед за этим шесть-девять месяцев вспоминаются мне гораздо отчётливее, и не по хорошим причинам. Многие представители простолюдинов уже присутствовали, начали прибывать и дворяне. Потребовалась неделя, чтобы организовать дворец барона как место встречи Великого Съезда Свободного Орлея. Казалось, что в каждой таверне и баре проходило то или иное политическое собрание, так как представители выясняли мнения своих собратьев. Страже Пьера пришлось разнять пару драк, так как очень часто политика смешивалась с алкоголем; смесь получилась взрывная. Поскольку между уроками с любознательной Ланой и практикой с оружием заняться было нечем, МакНалти, Армен и я отправились гулять по улицам, делая в процессе ставки, какая встреча перерастет в драку и кто победит в этом случае. Развлечение было неплохое, по крайней мере, до тех пор, пока Армен не начал использовать магию, чтобы жульничать. Джули и Циара до вечера пропадали в одних и тех же тавернах и барах по причине, которая вскоре станет очевидной, часто вместе с Лехой. Как автор «Здравого Смысла» и долийка, которая была в центре событий с самого начала, их мнения имели большой вес, и они усердно работали над продвижением фундаментального набора ценностей, вокруг которых объединялись простолюдины. Драки обычно случались, когда люди не соглашались с тем, что должно произойти теперь. Или когда Армен издалека отодвигал стулья из-под людей, заставляя их считать виновными выступающих противников. Эта проклятая ухмылка никогда не сходила с его лица. Возможно, он был одним из самых умных людей, которых я когда-либо встречал, но в то время он всё ещё был самоуверенным молодым засранцем. У Тэм, с другой стороны, появилось новое собрание людей. Она была очень рада вернуться к обучению мальчишек и девчонок. Несмотря на свою свирепость, в душе она не была солдатом. Теперь в её обязанности входило обучение латинице подростков из знатных и купеческих семей со всей нашей части Долов. При этом Тэм применяла своё обычное сочетание суровой дисциплины, доброты и терпения. Результаты разнились. Учитывая, что большинство людей, вызвавшихся добровольцами, были, по сути, заложниками, я был поражен тем, как быстро она подготовила полезных государственных служащих. Благодаря полученному образованию они знали основы администрирования и бухгалтерского учёта. На наших глазах зарождалась настоящая правительственная бюрократия, со всеми её преимуществами и злоупотреблениями. Леха, естественно, была довольна. В конце концов, она раньше несла на своих плечах почти всю эту ношу. Неделя прошла быстро. Я очутился в большом бальном зале барона и баронессы де Арб, на мне был самый близкий аналог костюма, который у меня имелся. Сам зал очень походил на наши бальные залы. Хорошо отлакированное твёрдое дерево, стены, выкрашенные в красный цвет семьи де Арб, невероятное количество ароматических свечей на стенах и люстрах, и небольшая армия преданных слуг. Со мной были Тэм, Леха и Армен, с бокалами шипучего вина в руках, хотя пила его только Леха. Они тоже были одеты в свои лучшие наряды. У Тэм было облегающее чёрное платье с низким вырезом, которое с лёгкостью притягивало вожделеющие взгляды, включая мой собственный. На Лехе был странный комплект бордовых халатов с множеством коричневых кожаных деталей, за которыми скрывалась какая-то история, о которой я ещё не знал. Армен в самом деле сменил свою обычную мантию мага, надев другой комплект тёмно-синего цвета с алой подкладкой. Так мы все и стояли, ожидая остальных, болтая о всякой ерунде. Я мог бы получить больше удовольствия, если бы не шествие. Присутствовали все дворяне, имевшие право там находиться, и все простолюдины, выбранные представлять своих людей, а также различные прихлебатели. Каждый из них входил в зал, и о его приходите объявляли примерно так: «Франциск де Сабль, эсквайр, представитель Вийёрбана!». Сенешаль явно переусердствовал. Хуже того, каждый гость подходил к нашей маленькой группе и кланялся мне, обычно со словами «милорд» или «достопочтенный Наместник», за которыми следовала какая-нибудь банальность. Я просто поднимал свой бокал, приветствуя каждого из них, что они изящно принимали. Единственными, кто не участвовал в этом шествии, были сами де Арбы, слава Создателю. Даже Луиза сделала реверанс, что показалось мне слишком странным, хотя я подозреваю, что если бы не видел её в платье раньше, то у меня бы просто отпала челюсть. В конце концов, после двухсот таких посещений, толпа стихла, и я смог перевести дух. Наконец-то это закончилось. — Кто-нибудь из вас знает, я правильно всё делаю? — спросил я у моего окружения, массируя сильно перенапряжённое запястье руки, которой я держал напиток. Меня посетила мысль, что, если я случайно оскорблю кого-нибудь этим, это вряд ли послужит хорошим началом долийской версией Континентального конгресса. Ко мне повернулась Тэм с яркими глазами. — Тебе не всё равно? — спросила она с ухмылкой. — Будь тебе не всё равно, ты бы убил часы на правильную подготовку. Военные привычки не умирают, и одна вещь, к которой ты привыкаешь в армии, это повторение. — И то верно, — ответил я. — Вроде бы никто не обижается, так что, наверное, им по барабану. Правда заключалась в том, что мои действия были приемлемы, хотя и едва-едва. Леха фыркнула, покачав головой. Недоумевая, что же такого я сказал, чтобы получить такую реакцию, я посмотрел на неё, приподняв брови. Гномка в ответ наклонила голову, как будто я сам должен был знать. — И откуда в тебе эта фигова скромность? — сказала гномка, махнув рукой. — Ну естественно, тебе даже в голову не приходило, что такая важная шишка, как ты, может придумывать всё на ходу, и все воспримут это, как должное. Она была права. Мне это не приходило в голову. — А ты-то откуда это знаешь? — быстро произнёс Армен, не глядя ни на кого из нас. — Мы, наконец, услышим историю жизни Лехи Кадас? — Никогда, — сразу же ответила Леха, сделав большой глоток вина. — Хорошо, потому что я не перевариваю твою ложь, — резко ответил Армен. — Не слишком отличается от того, что почувствовали маркиз ДюРеллион и наши кунарийские друзья, когда их пригласили сюда. Им в основном не понравилось, что их выставили передо мной, и они выразили это, закидав меня пронзительными взглядами. Я отсалютовал им тем же бокалом шампанского, что и всем остальным. В конце концов, я был на вершине. Мне нечего было бояться. Вспомнив о наших гостях, я перевёл взгляд в сторону угла. Они выглядели не хуже, чем во время пленения, что было неудивительно, по крайней мере, в случае ДюРеллиона. Тот просто находился в компании барона, они распивали напитки и разговаривали друг с другом, отдельно от настоящих пленников. Разумеется, в масках, как и все остальные, кроме нас самих. Должен признаться, при виде этой картины я сузил глаза. Я почти не сомневался, что маркиз сейчас передает информацию Императрице, и я был прав. С другой стороны, Виддасала и Таллис проводили всё время между своим пленением и этой ночью в подземной камере. Было приятно видеть, что они не выглядели недокормленными. Я оставил конкретный приказ, чтобы их не морили голодом. Тюрьма делает с людьми забавные вещи, поэтому я ожидал некоторой деградации или даже отчаяния. Однако, они выглядели совершенно невозмутимыми. Ни одна из них не была грязной или худой, и обе были одеты в более чем приличные официальные платья светло-фиолетового оттенка. Ещё одно навязывание для демонстрации, конечно же. Единственное, что отличало их от остальных, это яркие серебристые кандалы на запястьях. Таллис, похоже, флиртовала с одним из своих охранников. Молодой эльф из Свободной Армии, похоже, был только рад этому. Тем временем Виддасала пялилась на нас, игнорируя свою подопечную. Главным объектом её внимания была Тэм, но и я тоже не остался в стороне. Я наклонился поближе к Тэм. — Думаешь, мне стоило оставить Виддасалу в подземелье? — произнёс я тихо. — Она выглядит так, будто может попытаться что-нибудь выкинуть. Фиалкового цвета глаза Тэм на секунду оглянулись на меня, а затем переместились на пленниц. Что Таллис, что её начальница, обе вздрогнули. Понимая, что Таллис, должно быть, следила за нами краем глаза, я перекрестил руки и повернулся к ним. Попытка возобновить то, чем они до этого занимались, не удалась. Флирт Таллис стал менее энергичным, а Виддасала подняла глаза к потолку. — Пойдём, — сказала Тэм, взяв меня за руку. — Мы должны поговорить с ними. Я кивнул, и мы вместе двинулись через бальный зал. Люди торопливо уступали нам дорогу, кланяясь или делая реверансы. Будто Моисеей, сказал я про себя, забавляясь. Мне пришлось сдерживать себя, когда мы подошли к уголку пленников. Барон быстро прихватил ДюРеллиона с дороги и направился в другую часть зала, оставив кунари и охранников. Эльф, за которым ухаживала Таллис, тут же сменил мечтательную, знойную улыбку на строгий, бдительных взгляд. В голове мелькнула мысль, что я и сам, наверное, выгляжу примерно так же, когда разговариваю с Тэм и Джули. — Вольно, рядовой, — сказал я парню, пока он не сжал щеки слишком сильно и болезненно. Это возымело желаемый эффект. Оглянувшись, я увидел, что Тэм и Виддасала сцепились в поединке взглядов. Тэм была меньше на несколько дюймов, но я бы не поставил против неё даже с кандалами. Ни одна из них не была обучена антааму, так что это была бы грязная драка. Рука Тэм крепко обхватила мою. Значит, сбежать не получится. — Таллис, — продолжил я, обращаясь к более здравомыслящей из двух пленниц. — Как тебе вечер? Небось, рада хоть раз выбраться из подвала. — Не думай, что я ценю украшения, которые дала нам твоя мастерица, — проворчала Таллис, подняв закованные запястья. — Она ещё и уродливой была, никакого уважения. Убийца слегка потрясла кандалами, как будто это должно было подкрепить её слова. — Это потому, что "она" был "он", его зовут Роберт, и он тюремщик, а не ювелир, — бесстрастно ответил я. — Впрочем, если ты уже шутишь, с настроением у тебя, похоже, всё хорошо. — Этого шуточного сборища более чем достаточно, чтобы порадовать меня, — ответила Таллис. — Кун выиграет от разделённого Орлея. Юг распадётся в своей жадности, его Церковь разрушится, а наш путь восторжествует. Вы сами обрекаете себя на погибель. Я хмуро посмотрел на женщину передо мной. Судя по всему, она и сама не была полностью убеждена в этом. — Хорошо, потому что у меня есть для вас двоих новости, — сказал я. — Я хотел рассказать вам потом, но зачем откладывать? Я планирую освободить вас. С благословения Съезда, разумеется. Голова Виддасалы в тот же миг повернулась ко мне, округлившиеся красные глаза встретились с моими. — Что? — сказала она глубоким и грубым голосом. — Почему? На секунду я растерялся от ужаса в её голосе, но это только заставило меня насладиться моментом. — Я хочу, чтобы вы увидели и поняли всё, что мы здесь делаем, — сказал я. — Вы уже опоздали. Мои знания находятся в руках людей, которые будут готовы использовать их, чтобы уничтожить всё, во что вы верите. Ваша миссия провалилась. С нами связался Тевинтер. Если вы снова придёте за мной, я передам всё имперцам. — Если Кун снова придёт за тобой, басра вашадэн, то уже с армиями, — пригрозила Таллис. — Магистры не спасут тебя. — Не думаю, что ради меня стоит рисковать Священным походом, и, кроме того, к тому времени, как ваши армии доберутся сюда, моя армия будет способна победить любую другую в Тедасе, — ответил я, опираясь на знания, полученные во время занятий с Ланой. — Что скажешь, Виддасала? Готова поставить на кон ваши шансы против десяти тысяч закалённых ветеранов с гаатлоковским оружием? Виддасала ничего не сказала. Она уставилась под ноги и кусала губу, слегка покачивая головой из стороны в сторону. Моё удовлетворение от словесной перепалки с Таллис мгновенно исчезло, сменившись потрясением. Ничто не смогло сломить эту женщину за всё то время, что она провела в заточении. Она буквально не произнесла ни слова никому, кроме Таллис. Теперь же она дрожала как лист. Я посмотрел на Тэм в поисках объяснений, но встретил её злобную улыбку. — Она знает, что будет, если вернётся с провалом, — медленно сказала Тэм. — Она была одним из трёх лидеров Бен-Хазрат. Она не может вернуться с провалом. Её разум будет уничтожен с помощью камека. — Как у той магессы? — спросил я. Магесса, которая умоляла Тэм дать ей свободу. Магесса, которой стёрли память и личность. Магесса, которая время от времени преследовала Тэм в её снах. — Как у неё, — ответила Тэм, её улыбка померкла. Такое возможное будущее было не столь приятным, как ей казалось сперва, и я не мог не согласиться. Вряд ли я мог испытывать презрение к храмовникам за их использование и злоупотребление технологии усмирения и промолчать здесь. — В таком случае из соображений совести я не могу отпустить тебя, Виддасала, — сказал я. — Как я уже сказал, я хочу, чтобы вы увидели, чем мы здесь занимаемся. Думаю, ты поймёшь, что это лучше, чем Кун. Виддасала, казалось, на мгновение вздрогнула, так как внушение её народа и моё милосердие боролись в её голове. Я знал, что в итоге победит, но на данный момент я не давал ей повода для сомнений. Таллис хранила гробовое молчание, казалось, её тревожило то, что я сделал с её товарищем, последователем Куна. Никто из них не проронил ни слова. Мы покинули их, наше настроение было несколько подпорчено. Вернувшись, мы слушали Армена и Леху, которые спорили о том, какая игра лучше – порочная добродетель или алмазный ромб. Маг отдавал предпочтение порочной добродетеле, потому что она была универсальной и требовала большей хитрости. Леха же, в свою очередь, предпочитала алмазный ромб, потому что это была игра только для простолюдинов и не требовала, чтобы кто-то был плутливой «шалавой». Это довольно иронично в ретроспективе, но в то время мы ещё мало знали о Лехе. Ну, все, кроме Джули. Спор продолжался без какого-либо вклада со стороны Тэм или меня, и закончился, когда появилась группа опоздавших. Чтобы подшутить над публикой, я отдал честь. К моему большому удивлению, вокруг поднялся ропот, как на футбольной трибуне. Сенешаль позвонил в колокольчик и кивнул баронскому оркестру, который заиграл лёгкую танцевальную музыку (или то, что Орлей считает танцевальной музыкой). Музыканты тут же прекратили свою игру, припав к полу, чтобы поднять несколько листов бумаги. Я усмехнулся и покачал головой. Тэм сразу же заметила это. — Что смешного? — спросила она. — Она просто обязана всегда привлечь внимание, — ответил я. К моему облегчению, Тэм снова начала ухмыляться. Любой намёк на разговор о камеке или Куне обычно приводил её в плохое настроение на несколько дней вперед. Как раз в этот момент сенешаль поднял руку, призывая к тишине, хотя она уже практически наступила. — Дамы и господа, — объявил сенешаль. — Верховный канцлер и Вице-канцлер Свободного Орлея! Оркестр заиграл «Слава командиру», как только опустилась рука, призывающая к тишине, и в зал вошли первые в истории Тедаса всенародно избранные лидеры. Хотя ни один из них не столкнулся с конкуренцией за эти должности, и они были избраны опосредственно. На Джули была её тёмно-сине-красное платье с юбкой в орлесианском стиле, края которого были обшиты золотой нитью. Её лицо закрывала полумаска тех же цветов, с добавлением орлиных перьев с одной стороны. Её волосы не были убраны назад, как у дворян, а ниспадали ей на плечо с противоположной от перьев стороны. На ее лице играла самоуверенная улыбка, когда она длинными шагами шла в бальный зал. За ней следовала Циара, в просто упрамочительной новом наряде. Она была одета в платье, которое заставило бы покраснеть Тэм, из насыщенного зелёного шёлка с алой подкладкой, передний подол её юбки был сдержан, как у Тэм, а задний – расширялся, как веер. Её светлые волосы были убраны назад, а в открытых ушах висели жемчужные серьги. Ей приходилось делать больше шагов, чтобы не отстать от Джули, которая всё-таки была довольно высокой, но, складывалось впечатление, будто эльфийка скорее скользила, чем шла. Пара остановилась посреди бального зала. Джули с рукой на бедре, Циара с двумя сцепленными руками перед собой. Синхронно, каждый простолюдин поклонился, а каждая простолюдинка сделала реверанс, вместе они повторили одни и те же слова. — Vive la Haute-Chancelière! Vive la Vice-Chancelière! — Vive la Orlais Libre! — ответила Джули буйным, страшно довольным тоном. Зал вторил ей, и я наполовину ожидал, что она поднимет кулак в воздух. Вместо этого пара девушек направилась к другим участникам вечера. Из-за одной только моей природы я не мог не выразить своё удовлетворение появлением Джули и обменялся взглядом с Тэм, которая подтвердила, что она тоже чертовски довольна. Армен выглядел потрясённым – очень комичный вид у того, кто обычно лучше нас контролирует свои эмоции. Странный взгляд имелся только у Лехи. — Дери меня Камень, да мы ж целое состояние отдали портным, — буркнула гномка. — Мы могли бы заказать сотню униформ по цене этих двух платьев. Для той, кто жила в Орлее, Леха никогда не понимала, что такие вещи были абсолютно необходимыми расходами. Это было заявление о власти, как и всё остальное. Разумеется, нас троих это не волновало, мы были просто счастливы видеть, что наши возлюбленные выглядят так изумительно. — Заткнись, Леха, — в один голос произнесли мы с Тэм. Ответное фырканье вернуло Армена к реальности, и он пихнул локтем Леху, вернув себе на лице привычную ухмылку. Джули и Циара принимали приветствия от лордов и леди, особенно от леди Дюси и лорда Клуэ. Ни один из них не выглядел ничуть обеспокоенным тем, что приходится общаться с эльфом как с равным. Де Виллар, надо сказать, выглядела более радостной. Луиза всегда с большим уважением относилась к долийцам, поскольку они по природе своей воины, а не крестьяне, и потому у неё не было никаких проблем с тем, чтобы проявить почтение к Циаре. К тому времени, как наших командиров и владычицу Церкви начали приветствовать, я уже начал терять терпение. Наконец, они подошли к нам, не забыв поддразнив Пьера и ДюРеллиона, причём Джули заставила последнего поклониться Циаре. Какое унижение для человека такого высокого титула. Как только они закончили, зал вновь заполнился, а танцевальная музыка возобновилась на более быстрый лад. Формальности были соблюдены, настало время разговорчиков. — Воу, — сказал я. — Не уверен, хочу ли я сорвать всю эту одежду или просто сдвинуть её достаточно, чтобы... — Да-да, мы поняли, любовничек, — перебил Леха. — Тэм, подними челюсть с пола. — Гномья выпивоха, — огрызнулась Тэм. — Сексуально озабоченная кунари, — фыркнул в ответ Леха. — Продолжим? — Прошу, не надо, — нахмурилась Джули, забирая бокал у проходящего мимо слуги с подносом. — Я приказываю вам. — Уже раздаёшь приказы? — продолжила Леха. — Ну, наверное, практика тебе пригодится. — Вот кому-кому, а мне практика ой как нужна, — добавила Циара. — Я не уверена, что готова. — О чём ты? — спросил Армен. — Если бы люди не верили в тебя, твою кандидатуру занял бы кто-нибудь другой. Ты справишься. — Они выбрали меня, потому что я просто оказалась ближайшим эльфом к Джули и Сэм, — ответила Циара, сложив руки под грудью. — Ну, ближайшим, который не является магом. Они думают, что я смогу использовать нашу дружбу, чтобы проследить, что никто не забыт. — А ты не сможешь? — спросила Джули. — Не похоже, что я могла бы выбрать человека на эту должность; с тем же успехом это может быть кто-то, кому я доверяю. — Или гном, — добавила Леха. — Каждый шестой из десяти простолюдинов в нашем маленьком королевстве является эльфом, тогда как на каждую сотню эльфов приходится, возможно, один гном, и большинство из них никчёмны. Циару, по-видимому, это не сильно успокоило, и я почувствовал непреодолимое желание поддержать её. В конце концов, у нас с ней была одна общая черта: нас поставили в положение огромной власти и влияния более или менее против нашей воли, ради любви к нашим спутникам. — Тебе только и нужно делать, что говорить правду так, как ты её понимаешь, — сказал я Циаре. — Оставь манёвры и подковёрные интриги Джули, всё военное дерьмо оставь мне, деньги оставь Лехе, магическую политику – Армену, а будущее оставь Тэм. Ты будешь нашей совестью. Я знаю, что до сих пор тебя не особо волновало всё это, но пришло время тебе в это вникнуть. — Сарния все изменила, — кивнула Циара. — Ты прав. Я была слишком тихой. Я должна это сделать. — И ты справишься, — одобрительно сказала Тэм, делая глоток вина. Мы все восприняли это как сигнал к быстрому тосту и глубоко выпили за решимость Циары. Даже Леха, та подняла тост за её будущую прибыль. — А сейчас, мне кажется, я пойду танцевать с новым вице-канцлером, — сказал Армен, протягивая руку Циаре. — Если она, конечно, согласится. — Согласится, — ухмыльнулась Циара, отдавая свой наполовину наполненный бокал Лехе. Армен повёл свою подругу в толпу танцующих, положив одну руку на её талию, а другой переплетя с её. Вместе они так, будто это для них было очень естественно, присоединились к размеренным танцам. Образование Армена в Вал Руайо явно состояло не только из практики призыва большого количества огня, скользнула у меня мысль. Он, безусловно, был намного культурнее меня. У Циары же просто были отличные рефлексы и координация. В таком ключе и продолжались следующие три часа. Я потанцевал с Тэм, Джули, Сесиль де Арб, Луизой де Виллар и Сопрано, в таком порядке. Я даже предложил потанцевать Таллис, но она отказалась, в хорошем настроении. Тем не менее, танцевать с человеком, который когда-то пытался добиться твоей казни, и с твоим телохранителем, да ещё на глазах у твоих любовниц... это что-то с чем-то. Уверен, что если бы я рассказал об этом кому-нибудь у себя дома, они бы подумали, что это начало плохой шутки. Помимо танцев и алкогольных напитков, которой было предостаточно, я пыталась уловить настроения вечера и понять, чего стоит ожидать в ближайшие несколько дней. Все казались очень уверенными. Дворяне с удовольствием обсуждали возможность получения земель, некогда бывших у лордов, которых мы победили или убили, даже несмотря на то, что новое правительство заберёт львиную долю на свои нужды. Простолюдины были настроены ещё более воинственно, хотя их разговоры в большинстве своём сводились к «закреплению революции» в Долах, а не к каким-либо грандиозным военным авантюрам. Маги были наиболее консервативны, говорили о передаче большего числа своих собратьев из других Кругов и вынашивали идеи о сохранении уже завоёванного. Вечер подошёл к концу, когда Джули внезапно взяла Тэм за руку и повела её на улицу. Естественно, я последовал за ней, по опыту зная, к чему это. Джули остановилась и подняла палец, чтобы я остался. — Извини, Сэм, — сказала она. — Сегодня опасный день. Я вздохнул от досады, но отпустил их, поцеловав напоследок каждую. Им незачем было смысла упускать свою возможность. Я глубоко задумался, когда чуть не выпрыгнул из своей же кожи. Со спины подошли Циара и Армен, после чего попрощались и ушли. Оставив в итоге Леху наедине со мной. Подтягивающую свой алкоголь. Чёртов железный желудок, она могла бы перепить даже моих старых армейских приятелей. Ну, большинство из них. Язвительная стерва. — Тебе стоит поискать кого-нибудь ещё на эту ночь. Почти уверена, что "Сопрано" или та заносчивая шевалье не откажут тебе, — пошутила она. — Нагнетаться в такой ответственный момент может быть опасно. — Ты тоже как вариант? — спросил я, ухмыльнувшись. — Там наверху есть комнаты. — Ха!_______________________
Съезд начался на следующий день после полудня. Фактические дебаты состоялись задолго до этого момента. Большинство участников уже знали, каковы их позиции и какие компромиссы придётся искать. Оставалось только проголосовать, чтобы узнать, какие из них победят. Хотя я всё ещё был наместником и, следовательно, представителем Императрицы, меня не пускали в резиденцию барона во время этих сессий. Я объявил съезд открытым и был быстро выпровожен Циарой, которая нашла всё это забавным. Ещё один случай, когда Джули настаивала на политическом принципе, о котором она прочитала в одной из моих книг. — Ты исполнительная власть! — заявила она за завтраком, когда я спросил её об этом. — Мы не можем позволить тебе вмешиваться! Наверное, Джули отлично вела бы уроки обществоведения. Хотелось бы мне верить, что она просто избавляла меня от необходимости общаться с таким количеством политиков сразу, но я очень сомневаюсь в этом. Намного вероятнее она не хотела, чтобы какие-нибудь придурки из дворян требовали моего одобрения, полностью игнорируя её. Это могло стать реальной угрозой для её власти, а ещё для моего рассудка. Не особенно и интересуясь всем этим делом, я остался в Посольстве, убедившись перед этим, что МакНалти и Сопрано занимаются охраной дворца. Армен исполнял роль представителя магов-либертарианцев, Циара была избрана от самого Посольства, а Джули – от Латерры. В наказание за многочисленные грехи Леху, к её большому огорчению, заставили присутствовать на съезде в качестве интенданта и казначея. Так что в итоге я остался один на один с Тэм, более или менее, и мы с блеском воспользовались этой возможностью. Делегаты, по всей видимости, справились со всеми лёгкими вопросами ещё в первый день, возможно, потому что все они были с похмелья, как и Леха. Джули и Циара были официально утверждены в своих должностях, была подтверждена независимость Свободного Орлея в принятии собственных законов и всего остального в нашем воззвании, была установлена точная природа церемониальных и юридических ролей Селины, а также была принята различная символика Аристократии и Народа Долов. Галла была утверждена в качестве национального животного, символа простолюдинов и аристократов, людей и эльфов. Больше всего меня порадовала новость о том, что нашим знаменем должен был стать круг из тринадцати звёзд на синем фоне, с тринадцатью красными и белыми полосами. Двенадцать звёзд на каждое графство в Свободном Орлее, плюс одна от Круга Магов, шесть белых полос от Круга и пять от пяти графств первоначального Бунта баронов, и семь красных полос со стороны тех, кого мы завоевали в Эмпризе и Изумрудных могилах. Не совсем тот самый звёздно-полосатый флаг, но достаточно близко. На самом деле за это ответственна Циара, что-то, что должно было заставить меня ещё больше влюбиться в мою новую страну. Не могу сказать, что это не удалось. Второй день должен был быть более напряжённым. Пока Тэм вела занятия у детей, а я проводил инвентаризацию нашего арсенала, делегаты обсуждали вопрос о том, кто является гражданином и что именно это значит. Дворяне, естественно, настаивали на своих древних правах. Эльфы требовали абсолютного равенства. Представители людей разделились во мнениях. Джули едва удалось заключить перемирие, воспользовавшись предложением магов, а Циара сыграла свою роль в том, чтобы убедить согласиться на это свой народ. Дворяне будут обладать обширными церемониальными привилегиями. Право на ответ, доступ к моей менее чем счастливой заднице для рассмотрения жалоб, более высокий приоритет в порядке вещей. Но вот крепостного права больше не будет. Все феодальные повинности должны были быть заменены на договорные обязательства сроком до двух лет. Привилегии и юридические исключения дворян были упразднены, все должны были быть равны перед законом. Большинство собравшихся дворян вполне устраивал такой расклад. Данное положение дел делало их первыми среди равных, и они были достаточно умны, чтобы прекрасно понимать, что их власть проистекает не из их крови, а из их богатства. Все обязательства по несению военной службы, содержанию дорог и строительству мостов должны были решаться постоянным съездом, равно как и налоги и поместья. Мне рассказывали, что голос леди Дюси, которая всегда была передовым мыслителем, в конечном итоге убедил своих коллег-дворян. Пьер тоже высказался за; то ли потому, что всё ещё хотел видеть Джули в своей постели, то ли потому, что видел, насколько эффективными были мои методы в создании чувства общности и верности. Я оставлю вопросы о вероятности того или иного историкам. Мне бы хотелось верить, что это произошло потому, что он наконец открыл глаза. В конце концов, очень дорого обходилась его яростная поддержка, чтобы лишь произвести впечатление на женщину. Другие были очень недовольны, но молчали до самого неподходящего момента. Змеюки недоделанные. Третий день должен был стать ещё одним лёгким, прежде чем четвёртый день принесёт самую опасную проблему из всех – налоги. Ожидалось, что переговоры о них займут несколько недель. Поэтому все снова собрались во дворце, чтобы облегчить себе задачу. Повестка дня была определена: что делать с Армией. Дворяне хотели распустить её всю, кроме Миротворцев, за исключением де Виллар. Их интересовало, сколько налогов придётся платить, чтобы кормить и держать в строю всех солдат. По их мнению, боевые действия были закончены. Простолюдины и маги хотели расширить армию и принять на вооружение ополчение, которое формировалось по всем Долам в качестве Национальной гвардии. Ни одна из сторон не верила, что Империя потерпит независимый регион, эльфов в правительстве или что храмовники позволят магам больше свободы. Им не нужен был ещё один Ферелден. Маги и простолюдины вместе представляли собой практически неостановимую коалицию, и выглядело так, что в итоге они добились бы своего. Рано или поздно. Велись разговоры о создании военной академии для дворян, при условии, что я соглашусь преподавать в ней. Как бы то ни было, когда утро перешло в полдень, казалось, что соглашение будет достигнуто. Мы не могли знать, что происходит в Джейдере и Халамширале._______________________
Четвертое июля началось довольно типично для меня – со стрельбища. Новобранцы Микро тренировались со своими новыми огнестрельными копьями, восемьдесят или около того мужчин и женщин стреляли по мишеням, установленными перед огромным курганом на расстоянии около двухсот метров. Я сидел, отдыхая от моих занятий и насвистывая «Янки Дудль», попутно попивая из фляги. Солнце в тот день пекло просто неимоверно, поэтому я был раздет до одних штанов и ботинок, на мне ещё были солнечные очки. Тэм сидела на стуле рядом со мной, тоже в очках. На коленях у неё сидела Лана с Песнью Света в руках, та слегка покачивала ножками. Мы наблюдали за тем, как Микро выкрикивает команды совсем зелёным новобранцами, вероятно, немного усугубляя их нервозность в процессе. Всё это очень расслабляло, пока я не совершил ошибку и не стал хихикать. Худенькая рядовая совершила ошибку, оставив шомпол в стволе после перезарядки. Она прицелилась и с металлическим звоном выстрелила этой палкой, заставив всех остальных на стрельбище замереть. Они прекратили стрельбу и в ужасе повернулись к бедной женщине, трепеща от страха, как к этому отнесётся их командир. Всё это произошло единовременно, так что единственным звуком, который можно было услышать, было моё хихиканье. Микро была недовольна и выхватила мушкет из рук женщины. — Рядовой, двадцать отжиманий, — приказала Микро, а затем повернулась ко мне. — Маркиз, встать в центр! Не совсем понимая, с чего она решила, что может приказывать мне, я подумывал сделать ей выговор на месте. Должно быть, я нахмурился, потому что Микро указала на место слева от неё в конце шеренги. Рядовые нервно переглядывались. — Лучше делай, что она говорит, — сказала Тэм. — Она сама свирепость. Да ты что, Капитан Очевидность. Я поднялся со стула, схватил футболку с руки и накинул её на себя, а потом непринужденно пошёл к указанному месту. Микро кивнула мне и повернулась к ближайшему рядовому. — Дай оружие, — сказала она, протягивая руку. Солдат с большой поспешностью передал огнестрельное копьё. Как только оно оказалось у Микро, она втолкнула его мне в грудь. Я быстро схватил его. — Основной приказ № 2 Корпуса Миротворцев, — процитировала Микро. — Все солдаты, несущие огнестрельное оружие, должны быть способны производить три выстрела в минуту или ежедневно заниматься тренировкой в течение двух часов до тех пор, пока не смогут справиться с данной задачей. — Мне известен этот приказ, Микро, — сказал я. — Я сам его выдал. — Вы сможете сделать за минуту три выстрела, милорд? — спросила она без малейшего намёка на уступчивость. Отказать ей не представлялось возможным. — Мне это не нужно, — ответил я, похлопывая ручную пушку по бедру. — Но я знаю, что ты сейчас скажешь. Что если у меня закончатся патроны, что если он сломается, патроны не растут на деревьях. — Вы будете тренироваться, пока не сможете сделать три выстрела за минуту, — сказала Микро. — Прямо как и все остальные. В этот момент до меня дошло, почему большинство дворян приходится уговаривать согласиться на равенство перед законом. — Ясно, — ответил я, закатывая глаза. — Есть особая причина, почему я не должен наказать тебя за несоблюдение субординации? — Я слишком ценна, — ответила Микро совершенно искренне. Она протянула мне ремень и бандольеру с патронами. Я выхватил то из её рук и начал надевать. Тэм гоготнула от веселья, чуть не уронив Лану с колен. Глаза Микро метнулись в её сторону, превратившись вскоре в колкий взгляд. — А что насчёт вас? — спросила полковник у Тэм. — Разве вы не должны тоже тренироваться? — Технически, я не состою в армии, — ответила Тэм, смахивая выступившую влагу в уголке глаза. — Ты не можешь мне приказывать. Микро нахмурилась и посмотрела на меня. Я покачал головой, давая понять, что не собираюсь приказывать Тэм принять участие. Джули готовила для Тэм нечто особенное, когда дело дошло до нашего нового вооружения, и, кроме того, кунари уже чертовски хорошо стреляла из лука. Она могла позаботиться о себе сама. Итак, я взялся за дело и начал заряжать огнестрельного копьё с ударно-кремнёвым замком. Вскоре я обнаружил, что чертовски медлителен, даже с теми новшествами, которые Джули предусмотрела в этой штуке. К моему вечному смущению, рядовые были значительно быстрее меня, почти достигая поставленных три выстрела в минуту, если мои часы работали как положено. Я же едва справлялся с одним-двумя выстрелами в минуту. Бумажные картриджи с патроном были чертовски неудобными, а вставлять их в патронник без мышечной памяти было непростой задачей. К пятому выстрелу я уже ругался себе под нос. Совсем скоро рядовые уже улыбались про себя, раскрывая истинную цель Микро. Теперь, когда они уделали в стрельбе наместника, моральное состояние всех значительно улучшилось. Осознав, в какую ловушку угодил, я тут же начал смеяться. У меня, конечно, иной стиль руководства, но трудно отрицать, что стиль Микро был очень хорош. — Сэм, могу я продолжить урок? — спросила меня Лана со спины. — Раз уж ты тут надолго? По всему стрельбищу прокатилась волна смеха, даже Микро присоединилась к нему со своим лаем. Моя никудышность в этой задаче была достаточно очевидна даже для ребёнка. — Конечно, почему бы и нет, — сказал я, вытирая выступивший пот на лбу. — На чём мы там остановились? — Гессариан, — сказала Лана, открыв Песнь ближе к концу. — Что ты о нём знаешь? — Мужик из Тевинтера, убил Андрасте, но потом всё равно принял её учение, — сказал я. — Владычица Церкви очень любит упоминать его в наших разговорах, — а ещё больше сравнивать. По сути ещё один человек, которого коснулся лично сам Создатель. Кстати, Гессариан связан с Тибериусом через ныне исчезнувшую ветвь этой семьи. Вся родословная обратилась в Андрастианство вместе с ним. Аурелия любила упоминать об этом. — Он приказал сжечь Андрасте, но услышал голос Создателя, и, чтобы избавить её от страданий, пронзил её сердце мечом, — разъяснила Лана, читая отрывок из книги. — Через десять лет он принял Песнь Света и провозгласил её официальной религией Империи. Свет Андрасте распространился по всем землям, устремившись в сердца простых людей. Древние Боги были задушены явившемся светом. — Как жестоко, — подметила Тэм. — Такому правда стоит учить детей? Естественно, её опекающие материнские инстинкты не могли остаться в стороне. Девочка на секунду заёрзала. — Лучше нам знать правду, — настояла Лана. — Ложь никого не защитит. — Это слова жрицы, — ответила Тэм ребёнку, — не твои. — И не поспоришь, — сказал я. Лана начала немного дуться, перелистывая страницы своей книги в поисках следующей части урока, которую она хотела провести. — Вера важна для солдата, — добавила Микро. — Будь то вера в Создателя, начальство или дело. Полковник пристально посмотрела на меня, несомненно, напомнив мне о нашем разговоре в Сарнии. — Или получаемое жалование, — сурово добавила Тэм. — Не все такие же благородные как вы, полковник. Я поднял огнестрельное копьё, чтобы вновь выстрелить, прицелился и с удовлетворительным хлопком и облаком слепящего дыма почти уничтожил мишень, превратив её в щепки. Может, я и не умел стрелять быстро, но зато стрелял я, как всегда, чертовски метко. Впрочем, у Джули был потенциал превзойти меня, если бы она меньше сидела в мастерской. С приподнятой бровью я взглянул на Микро, чтобы узнать её реакцию, но она не выглядела впечатлённой. Она тоже была хорошим стрелком. Не добившись от неё того, на что рассчитывал, я поднял оружие, чтобы перезарядить, но остановился, когда услышал звук приближающихся копыт. Из-за угла шато появилась Леха на своём пони, та махала рукой, спеша к нам. — Вы нам нужны, быстро! — сказала гномка, тяжело дыша. — Вы оба. Может быть, даже эти ребята. Мы с Тэм подошли поближе к Лехе, чтобы переговорить с глазу на глаз. Солдаты снова стали выглядеть нервными. — Что стряслось? — спросил я. — На нас напали? — Делегаты вцепились друг другу в глотки, — ответила Леха. — И эти двое ничуть не помогают делу. — Эти двое? — переспросила Тэм. — О ком ты? — Джули и Циара, — сказала Леха. — Они на кое-чём не сошлись. Я ущипнул себя за переносицу. Я понятия не имел, что там происходит. Возникшее разногласие, что требовало моего присутствия и, возможно, присутствия моих солдат, представлялось достаточно плохими, но если Леха была права, она имела в виду, что Джули и Циара разошлись в мнениях по какому-то вопросу. Из-за чего они могли повздорить? Я пребывал в полнейшей растерянности. Тем не менее, было совершенно очевидно, что Леха прибежала к нам в спешке по дурному поводу. Я кивнул ей и повернулся к Микро. — Полковник, за вами охрана шато, — сказал я, естественно переходя к командованию. — Я хочу, чтобы это место было оцеплено, и я хочу, чтобы ваш полк был введён в город. Я не хочу повторения беспорядков. — Так точно, милорд, — ответила Микро. — Я поручу команде обеспечить безопасность ребёнка. — Благодарю, — сказал я. — Тэм, по коням._______________________
Тэм, Леха и я скакали на всех порах до дворца барона, объезжая городские стены, а не проезжая по улицам. Мы въехали через северные ворота и сразу же свернули в знатный район. Стража пропустила нас. По мере приближения к дворцу звуки выкриков становились всё громче. Сопрано и МакНалти ждали у ворот в полном боевом облачении, за исключением голубых беретов. — Сэм, слава Создателю, ты пришёл, — воскликнул МакНалти, вскинув руки. — Мы понятия не имеем, что делать! — Скорее, у нас нет полномочий сделать то, что необходимо, — вставила Сопрано. — Учитывая, кто там внутри. Словно в подтверждение их слов, из полуоткрытых дверей бального зала, расположенного за пределами маленького дворика, донёсся ещё один гвалт. Он утих, по крайней мере, наполовину, но шума недовольства было достаточно, чтобы убедить меня в серьёзности ситуации. — Это нехорошо, — сказала Тэм, когда мы спешились. — Что случилось? — спросил я Леху. — Мне нужно знать всё. — Будет лучше, если ты сам увидишь, — ответила Леха. — Джули сказала мне показать всё тебе, а не тратить время на объяснения. Шикарно помогла, ничего не скажешь. Я кольнул взглядом гномку за то, что она не нарушила своего слова. К счастью, мои офицеры не были обязаны держать язык за зубами. — Во время обеденного перерыва заявились две группы, утверждали, что они из Джейдера и Халамширала, — сказала Сопрано. — Те, что с севера, подтвердили это, и их впустили в начале второго заседания. Они заперлись там, пока не ускакала мадам Кадас. Вскоре после этого обстановка начала накаляться. Это всё, что нам известно. — Спасибо, полковник, — сказал я. — Подготовьте два отряда. Сопрано щелкнула пальцами и отдала приказ посыльному, который выбежал из ворот и помчался за угол к городским казармам. Шум споров нарастал. К тому времени, когда подошёл сержант Две Лопаты с восемнадцатью рейнджерами и ещё шестью гренадёрами, звуки перешли от сердитых разговоров к тому, что можно было назвать только потасовкой. Крики, грохот стульев по полу, ворчание от физической напряжения. Это был лишь вопрос времени, когда маги что-то выкинут, и тогда пути назад уже не будет. — Блять, — сказал я. — Примкнуть штыки. — ПРИМКНУТЬ ШТЫКИ! — повторил Две Лопаты. Солдаты выполнили приказ, прикрепляя штыки к концам своих огнестрельных копий скорее как можно быстрее, чем синхронно. Здесь не требовалась парадная точность. — За мной, — громко произнёс я. — Не стрелять, не колоть, если только я сам не отдам такой приказ. Если я что-то сделаю, не принимать это за приказ к атаке. Всё понятно?! — Так точно, милорд! Я кивнул Тэм, чтобы она присоединилась ко мне впереди. Она достала свой длинный меч и кинжал и встала рядом со мной. — Никому не разрешается покидать это место, пока это не сделаю я, — сказал я МакНалти. Он отдал честь, сразу поняв приказ. События внутри были не для публики. Историки, возможно, захотят начать делать заметки, начиная с этих строк. Я подошёл к дверям, солдаты шли за мной в тесном строю с оружием на плече, и распахнул их настежь, так, что в проёме мог бы проехать танк. Свет из высоких окон освещал представшую сцену, и о, что за сцена это была. Джули стояла в своей земной форме вдали на возвышении, она стояла во весь рост со своего места и призывала к порядку. Рядом с ней стояла Луиза, в серой парадной форме, но с мечом и щитом в руках, отгораживая Джули от происходящего внизу на бальном подиуме. Там шёл мощный такой мордобой. Народ пытался выбить из друг друга всю дурь. Сразу бросалось в глаза, что не было никакого расового разделения, эльфы и люди были совершенно счастливы помериться силами с себе подобными. У обоих представителей были окровавленные носы и синяки. Однако, подсказкой выступала одежда. Среди хорошо сшитых нарядов делегатов было немало таких, которые можно назвать крестьянскими туниками. Сесиль де Арб лично позаботилась о том, чтобы каждый участник съезда имел что-то достойное своей новой должности, поэтому даже наши простолюдинские представители были хорошо одеты. По всей видимости, недавно пришедшие спровоцировали драку. Мне было не до веселья. Ближайшие к дверям драчуны потихоньку замечали наше присутствие и начали отступать, но те, кто находился дальше в зале, явно не ведали ничего. Я поднял мушкет, который дала мне Микро, опёршись на него бедром, зажал большим пальцем кремень и выстрелил в потолок. Громкий, глубокий хлопок разряда разнёсся по помещению, за ним последовал звонкий удар дроби о каменную крышу. Мордобой прекратился, словно кто-то дёрнул за рычаг, и все головы повернулись в поисках источника шума. Радуясь, что мне удалось утихомирить весь этот сброд, я шагнул в зал, Тэм вновь шла подле меня. Солдаты тоже вошли, опустив оружие так, чтобы их штыки были направлены на толпу. — Что всё это означает?! — рыкнул я. — Вернулись все живо на свои места! Джули села и уронила голову на руку, а Леха подбежал к ней. Делегаты, видя это, начали выполнять требования, подбирая отброшенные стулья и поправляя столы, ставя их в ряд с остальными. Когда люди вернулись на свои места, стали отчётливо видны фракции. Дворяне сидели справа, презрение было заметно по их напряжённому языку тела. Более состоятельные простолюдины тоже сидели в этой части зала, хотя многие из них участвовали в потасовке. Слева сидели менее обеспеченные и те, кто жил вблизи к Латерре. Самым интересным мне показалось то, где сидели маги. Армен был вместе с жителями Латерры, Веларана – с зажиточными простолюдинами, а Валле – с дворянами. Маги не только объединились с немагическими фракциями, но и, по-видимому, влились в руководство каждой из них. Именно по этой причине современные политические фракции до сих пор называются в честь старых братств Круга. Либертарианцы выступали на стороне радикальных простолюдинов, то есть большинства. Уравнители были на стороне простолюдинов, которым было что терять, они являлись умеренной фракцией. Лукрозианцы встали на сторону самых богатых по очевидным причинам: они были предпринимателями от и до. Вот поэтому я невысокого мнения о политике: я не заметил этой тенденции, и она начала меня раздражать. Я всего лишь не секунду отвёл взгляд, а политика уже вернулась, чтобы укусить меня за зад. «Гости» же были менее сговорчивы: две небольшие группки собрались по бокам и перешёптывались друг с другом. Они выглядели растрёпанными, их одежда была грязной, а ботинки – изношенными. У большинства были мешки под глазами, что говорило о том, что они давно не спали. Я заметил, что они были разделены по расовому признаку. Циара стояла среди эльфов, её руки двигались успокаивающими движениями, пока остальные члены группы указывали на меня. Люди стояли почти безмолвно и смотрели. Не враждебно, но поражённо. Я видел надежду в их глазах и думал, почему я нахожу это опасным. — Итак, теперь, когда я привлёк внимание собравшихся, — продолжил я, обращаясь к Джули, держа в руках огнестрельное копьё. — В чём собственно проблема, канцлер? Из собрания людей вышел мужчина. Ему было около сорока лет, с седеющими чёрными волосами и грубой загорелой кожей. Он подошёл ко мне, буквально со шляпой в руках. С треуголкой, ага. — Наместник, если позволите объяснить... — начал он. Я поморщился, не желая слушать это от него. Я переместил правую руку с рукояти огнестрельного копья на приклад ручной пушки, однако в этом не было необходимости. Перед мужчиной встала Тэм и уперлась острием меча ему в грудь. Он быстро отступил, но она последовала за ним, мягко держа остриё, пока он не вернулся обратно к своей группе. — Он вас не спрашивал, — мягко произнесла Тэм. — Ждите своей очереди. Мужчина кивнул, понимая правду за её словами и угрозу, которая за ними стоит, если он не будет сотрудничать. Джули вздохнула и вновь поднялась со своего места. Она ступила на нижний уровень трибуны рядом с Луизой, которая не вернулась на свое место среди дворян. Джули глубоко вздохнула перед тем, как заговорить. — Великий Съезд желает знать, в каком состоянии армия, — важным тоном заявила Джули, закатив глаза. — И готовы ли мы при необходимости сражаться вне нашей части Долов. Я удивленно приподнял брови. Это был странный вопрос – по одной конкретной причине. — Разве Съезд не в курсе, что ты прекрасно об этом осведомлена? — спросил я. — Или их интересует то, о чём могу знать лишь я? Джули уперла руки в боки и скосила взгляд на Циару. — Они хотят услышать ответ от тебя, — ответила она. — Они верят тебе, тому, кого Создатель послал спасти нас от тирании, — делегаты и гости закивали и согласно загомонили. Ужас чуть-чуть сдавил мне горло: я не люблю, когда люди полагаются на мои слова в подобных вопросах. Я помолчал, собираясь с мыслями. — Почему? — спросил я, обращаясь к собравшимся. — Почему вас интересует состояние армии? К чему такая спешка? — На севере начались происшествия, — сказала Джули. — Мы начнём с Джейдера. Мсье Пешер, говорите, — она вернулась на своё место и приготовилась слушать ответ. Названный мужчина вновь выступил вперёд и поклонился ей. — Благодарю, верховный канцлер, — сказал он. — Продолжайте, — ответила Джули. — Три недели назад до нас дошли вести о Сарнии. Люди Джейдера решили собраться и обсудить, как бы присоединиться к Свободному Орлею, встретиться со старейшинами эльфов из эльфинажа и распространить копии "Здравого смысла" и других писаний, — сказал Пешер. — Леди Серил этого не оценила. Стражники разогнали собравшихся, оцепили эльфинаж и не стеснялись применять силу. Я припомнил то, что сообщали информаторы Лехи о событиях в разных уголках Орлея. То, что они доносили о Джейдере, совпадало с тем, что он рассказывал. — Мы слышали о беспорядках, — сказал я. — О мятежах. — Мятежей не было, — ответил Пешер, к которому возвращалась уверенность. — На прошлой неделе мы тайно вывезли наших родных на рыбацких лодках, а затем собрались и попытались захватить город. Мы планировали поджечь корабли имперского флота, но те отправили ловить пиратов. Поэтому мы решили выбрать цель покрупнее. Осознав всю глупость такого поступка, я нахмурился. Джейдер – пограничный город, расположенный рядом с Ферелденом, у самого конца Морозных гор. Ферелденские простолюдины так и вовсе считают его частью Ферелдена. Аввары же считают его частью их земель. В любом случае, это одна из наиболее укреплённых крепостей в Тедасе. Её толстые стены сложены из зелёного камня и надёжно защищены гарнизоном. Разумеется, при таком раскладе было бы проще захватить город изнутри, чем пытаться взять его штурмом, но городская стража тоже была не из простых. Я знал всё это, потому что предполагал, что рано или поздно нам придётся напасть на Джейдер. Информаторы Лехи добыли нам детальные карты и наброски города. — Вы проиграли, — заявил я. — Цитадель оказалась слишком защищена, — подтвердил Пешер. — Нам удалось отпереть эльфинаж, но леди Серил просто отсиживалась в замке, пока не прибыли подкрепления. К тому времени вернулись рыбацкие лодки, и мы уплыли на них, пока солдаты бесчинствовали на улицах. Многие эльфы отказались бежать, не рискнув бросить родных. Наши же сейчас поднимаются по реке. — Мы их примем, — сказала Джули. — Клянусь, — мужчина вновь поклонился, но куда ниже. Позже мы расселили тысячи мятежников на востоке Латерры. Там находилось несколько пришедших в упадок деревень, которые мы намеревались возродить. — Значит, вы хотите знать, сможет ли наша армия захватить Джейдер? — спросил я. — Разумеется, сможет. Мужчина просиял, но собравшиеся дворяне дружно заворчали, помешав продолжить разговор. Один из них поднялся с места. Это был Генри Клуэ. — Леди Серил – преданная союзница Императрицы! — возмутился лорд. — Разве мы не такие же преданные подданные? Разве не потому мы прежде сражались? Бедняки и богачи принялись осыпать друг друга оскорблениями. Они явно не собрались сражаться за Селину, сколько бы раз мы об этом ни говорили. Клуэ кричал на них, в частности, называя Либертарианцев кучкой подстрекателей. Пьер смог усадить его на место, а затем встал сам. Я рявкнул на собравшихся, к чему они мигом прислушались, и кивнул ему. Я хотел узнать, что он решил сказать. — Лорд Клуэ прав в одном – это будет война против Империи, — заявил Пьер. — Если мы захватим Халамширал и нападём на Джейдер, мы ослабеем, излишне растянув силы. Сейчас на нашей стороне в лучшем случае шестьдесят тысяч подготовленных бойцов. Наши враги могут выставить куда больше. Он не ошибался, хоть лишь небольшая часть тех, кто столкнется с нами, будет так же хорошо подготовлена и не сможет выставить против нас пороховое оружие. Меня беспокоило нечто другое. — Захватим Халамширал? — спросил я. — Для чего нам захватывать Халамширал? Это приведёт к войне сразу с Селиной и Гаспаром. От группы эльфов выступила Циара. — Город находится на пороге революции, — сказала она. — Граф Халамширальский отказывается отпустить эльфов на юг, чтобы те могли присоединиться к нам. Мало того – его шевалье жаждут крови. Карета лорда переехала ребёнка, горожане напали и возвели баррикады. — Халамширал находится в землях Короны, — сказал я. — Ты же это понимаешь, так? — Какая разница?! — спросила Циара, повысив голос. — Шевалье продолжат убивать, пока все не подчинятся им или не умрут. Такие у них порядки. Мы должны спасти жителей Халамширала! Либертарианцы согласно взревели, и к ним присоединились некоторые Уравнители. Все они затопали ногами, наполняя воздух неровным ритмом, чтобы максимально усилить своё мнение. Дворяне и торговцы молчали. Мне казалось, будто кто-то спустил с поводка непреодолимую силу, и не ошибался. Теперь нужно было как-то обуздать её, но я не знал, как. В тот момент. Джули подняла руку, и собравшиеся притихли. Все равно уважали её; возможно, за исключением некоторых дворян. — Вы знаете: будь моя воля, я бы с радостью спасла каждого мужчину, женщину и ребёнка, — сказала она. — Будь дело только в Джейдере, мы бы выдвинулись уже завтра, но если предстоит атака на Халамширал, нам придётся столкнуться со всей мощью Империи. Там будут погибать не только наши сограждане, но и все мы. На карту будет поставлено всё, что мы построили за последний год. Вы готовы ради этого рискнуть своими жизнями, своими семьями, своими ценностями и своими сокровищами? Дворяне встали и зааплодировали, но Джули не обратила на них никакого внимания. Она прищурилась, борясь с собственными желаниями и убеждая себя, что такое нападение равносильно самоубийству. Она подставилась под волну одобрения тех, кто не желал кого-либо спасать. Я глянул на Циару и тех, кто стоял за ней. Их лица были опечалены, глаза – наполнены слезами, а руки тряслись от искреннего страха за любимых. Понимание того, что никто не поможет им, вогнало их в отчаяние. Посмотрев на людей из Джейдера, я заметил ту же картину. Отчаяние опасно для любой революции. — Должен же быть какой-то выход! — крикнула Циара. — Если падут и Халамширал, и Джейдер, сколько уйдет у Императрицы, чтобы напасть на нас? — она развернулась к дворянам. — Думаете, когда наша свобода станет ей неудобна, вас это никак не коснется? Думаете, Вал Руайо оставит вам земли и титулы? — крикнула она, сжимая кулаки до побелевших костяшек. — Вас тоже убьют! В зале стало тихо, как в крипте; было слышно лишь дыхание Циары. Она отвернулась, закрыв лицо рукой. Армен подбежал к ней и заключил в объятья, стараясь успокоить. Это стало для меня последней каплей. — Она права, — сказал я, не веря, что эти слова вылетают из моего рта. — Хоть завтра, хоть в следующем году, хоть через десять лет – Императрица или Гаспар захотят вновь подчинить себе эти земли. — Значит, сразимся сейчас, — сказал Армен. — Пока они не напали на нас. — Армия не готова к такому, — ответил я. — Но будет. Через месяц, в крайнем случае – через два. — Готова сразиться с силами имперской армий? — недоверчиво спросил Клуэ. — Через месяц?! Это невозможно. — С каждым днём мы получаем всё больше преимуществ, — сказала Джули. — Наши войска лучше снаряжены, лучше подготовлены и закалены в боях. Если наместник считает, что мы можем победить, я предлагаю устроить голосование. — Я верю слову наместника, — сказал Пьер. — Но какой ценой нам достанется эта победа? — Вы должны знать, что она будет высокой, — быстро ответил я. — Всё будет не так, как с Сарнией. Возможно, на это уйдут годы. И тут заговорили все и сразу – теперь уже тише, не так агрессивно. Съезд вновь объединялся. Как раз вовремя. Я подошёл к Армену и Циаре. Они чуть слышно говорили, пока не заметили меня. — Спасибо, — сказала Циара со слезами на глазах. — Я не сомневалась в тебе... но спасибо, — она была долийкой. История её народа была полна неудач и бедствий, и Циара боялась стать беспомощным наблюдателей в ещё одном. Я разделял её страх. — Джули права: нужно быть осторожнее, — ответил я, глядя на возлюбленную, которая призывала толпу к порядку. — Но права и ты. Империя рано или поздно нападёт на нас. — Или Церковь, — сказал Армен. — То, что здесь так приветствуют магов, даёт им лишнюю причину пойти на нас крестовым походом, — я кивнул. Мы ещё не раз увидим храмовников в рядах наших врагов. — Ваше дело ещё не окончено. Голосование ещё не прошло, но я сделал всё, что мог, — сказал я. — Пойдём, Тэм. Оставим их. Тэм убрала меч и кинжал, и мы направились к солдатам. Съезд вновь говорил в вежливом тоне, а Джули управляла ситуацией твёрдой рукой. Солдаты, казалось, были на взводе, но я дал им отмашку. — Кризис предотвращён, — сказал я сержанту Две Лопаты. — Можете разойтись, — солдаты отчего-то неохотно послушались. — Что теперь? — спросила Тэм, когда мы вышли на солнце. — Мне нужно захватить пару бутылей водки и подумать, как я собираюсь победить две армии, каждая из которых в десять раз больше нашей, — ответил я. — Мы уже откусили больше, чем можем прожевать, — Тэм взяла меня за руку и переплела наши пальцы, после чего крепко обняла. — Мы не можем проиграть, — сказала она. — Мы не проиграем, — хотел бы я сейчас сказать, что разделял её уверенность. Спустя шесть часов Съезд проголосовал за войну.