Не жалеть

- Извинись! – повторил Борис. - Ни за что! – прокричал в очередной раз РСФСР. Борис словно озверел: вена над его бровью противно вздулась, руки задрожали, взгляд застилала плёнка обиды и желания мести. В сторону Ивана посыпались многочисленные «трёхэтажные» маты, пока сильная рука Бориса, уже не раз помогавшая ему в частых драках, не врезалась ему в щёку. Россия оторопело посмотрел на своего одноклассника. Он не думал, что всё зайдёт настолько далеко. РСФСР занёс кулак, чтобы через секунду ударить Бориса в подбородок. Синяк так точно оставит. Борис ударил Ивана в ответ, разбитая губа для России гарантирована. Никто и не думал уклоняться – они были слишком злы друг на друга. Борис нанёс сокрушительный удар, РСФСР упал от изнеможения. Забавно, что никто из ребят на футбольном поле не вмешался в драку, больше походившую на избиение Ивана, сразу после его третьего удара. Они даже не помогли ему встать, ещё бы. Мальчик лежал на сырой и холодной траве футбольного поля, пока последний мяч не врезался ему в колено. Иван не хотел вставать, а действительно, зачем, когда есть проблемы побольше? *** Россия вернулся домой. Как только он дождался ухода одноклассника и смог отдышаться, сразу же поднялся и ушёл прогуляться чтобы остудить пыл. Наиболее оптимальным вариантом для размышлений о прошедшем дне оказался парк. Прохожие недоумённо посматривали на потрепанного мальчугана с разбитой губой, но подойти к нему никто так и не решился. Иван резко вспомнил о словах Маркса, когда он пришёл забирать учебники. Может стоит попытаться сделать так, как он посоветовал? Он медленно встал со скамейки и поковылял к дому, синяк под коленкой неприятно ныл при ходьбе. - Где ты был? Мне сказали, что ты прогулял уроки, - строго сказал отец. На часах тем временем было восемь часов. Рано вернулся. - Да извиняться меня перед кое-кем заставили, а я не виноват был, вот и вспылил, - РСФСР снова разозлился. - А боевые ранения откуда? – усмехнувшись злой детской физиономии сына, спросил СССР. - Да драться с тем же идиотом пришлось, - незамедлительно ответил драчун, - Ты бы видел как я его! - Верю, верю, самому с такими сталкиваться приходилось, - сказал отец. Россия округлил глаза в пять копеек и радостно спросил СССР: - Правда? *** Всё постепенно налаживалось. Иван и не думал прощать отца, но проблем с ним явно поубавилось, когда он перестал так остро реагировать. Он расцветал на глазах: из забитого угрюмого мальчика он превратился всё в того же солнечного и весёлого мальчугана с ослепительной кривой улыбкой. *** Россия стоял в чёрном костюме на кладбище. Погода была замечательной: солнце ярко светило в глаза, заставляя жмуриться от воспоминаний. Все его братья и сёстры ушли уже как десять минут назад, а он всё стоял перед могильной, чёрной как смерть, плитой и обдумывал слова. - Знаешь, отец, я решил ни о чём больше не жалеть, - произнёс он будто живому отцу, - Ты как и был плохим отцом, так и остался. Он посмотрел на небо и улыбнулся. Облака медленно и непринуждённо плыли по небу. Белые и наверняка пушистые, они дарили ему радость. Дарили радость и всем на Земле. Дарили радость всем на небе. Наверное, если Рай и Ад существуют, Союз бы попал на небо. На голубое чистое небо, так часто и одновременно сокрушительно застилавшееся тёмной непроглядной стаей туч. Небо само по себе, как считал Иван, серое. Как и душа, и могильный крест его отца. Его горе-отца. *** Россия, нет, Российская Федерация вошёл в просторное помещение, кишащее странами большой двадцатки. «Согласие в многообразии» - Иван был абсолютно согласен. Гордой походкой он прошёлся до своего места. - Здравствуйте, - кивнул он удивлённому Эстонии. - Начинаем собрание, - прокашлявшись, сообщил Германия. Веселье продолжается.