сплетница

      Они проиграли.       Ёсимура вскакивает со своего места на трибунах и мчится вниз. Ей нужно найти своего бестолкового друга, ей нужно быть рядом с ним. Если она достаточно хорошо знает Ойкаву, а она знает его почти также хорошо, как и Ивайзуми, то он с огромной вероятностью начнёт себя винить в проигрыше.       — Тоору…       Она продолжает повторять его имя, еле слышно бормоча его себе под нос. Ноги продолжали бежать вниз, сердце стучало так громко, что она без проблем могла его слышать. Когда она поворачивала в сторону раздевалки, то натолкнулась на их команду. Столкновения было не избежать, так как она умудрилась споткнуться о собственную ногу. Благо её успели поймать.       — Тоору!       — Он там, с ним Ивайзуми.       Девушка выпутывается из рук парня и направляется в сторону раздевалки. Ойкава остался там почти один, потому как остальные уже направились к автобусу. Рука продолжала удерживать олимпийку капитана на плечах. Да даже если бы она упала, Виктория не стала бы останавливаться. Её друг был ей важнее какой-то вещи, которую можно купить. Однако второго такого балбеса у неё не будет, если он сейчас сломается.       — Тоору?       В раздевалке было темно и тихо, поэтому она шла практически ничего не видя. Тем не менее, она слышала, как на всё маленькое помещение разносятся тихие всхлипы. Девушка пошла дальше и увидела на лавочке тёмный поникший силуэт связующего, а рядом с ним — его лучший друг. Она немедля подошла к парню и села перед ним на колени.       — Тоору, посмотри на меня. — Ёсимура аккуратно берёт в руки его лицо и чувствует, насколько оно мокрое от слёз. На душе от этого больно.       Хаджиме продолжал сидеть рядом молча — ему нечего сказать. Да даже если бы и было — он точно уже сказал всё, что думает по этому поводу. К сожалению, не помогло. Шатенка видит, как он кивает в сторону, мол, «оставляю вас наедине», после чего и правда уходит.       — Мы проиграли, Виктория. — начал наконец Тоору, когда вице-капитан покинул помещение, — Это всё из-за меня.       — Тоору, нет…       — Я мог бы успеть. Я мог сделать больше.       — Ты бы навредил себе, понимаешь? — Виктория слегка повысила голос, чтобы заткнуть этого волейбольного балбеса. Он и в правду успокаивается, и девушка продолжает говорить: — Ну успел бы ты за тем мячом, и что тогда? Ты бы ещё сильнее травмировал колено, и национальные прошли бы без тебя. Ты этого хотел?       — Всё было бы нормально. — шипит парень сквозь зубы, пытаясь выпрямить больную ногу. Девушка кладёт свою ладонь поверх травмированного колена, как бы запрещая ему двигаться.       — Нет, ничего не было бы нормально. Ты бы, как минимум, не смог нормально ходить. Почему ты себя не бережёшь?       — Если буду себя жалеть, я всегда буду вторым… — Ойкава обхватывает обеими руками свою ногу, чтобы снова её согнуть. Шатенка видела — ему больно, но он пытается делать вид, будто это не так. Он снова опускает голову, чтобы скрыть эмоцию боли на своём лице. — Сегодняшний матч это доказал…       — Тоору, посмотри на меня. — девушка вновь поднимает его голову, заставляя сквозь тьму посмотреть себе в глаза; слова она подбирала на ходу, говорила всё, что шло в голову: — Ты не будешь всегда вторым, но и всегда первым ты быть не сможешь — это невозможно. Сегодняшний матч стоит ваших стараний, потому что вы держались до последнего.       — Я совершил ошибку: я их недооценил.       — Тоору, прекрати! — теперь она злится, — «Я ошибся», «Я не смог», «Я не сделал», «Я…», «Я…» — прекрати это! Ты в команде не один. Вас много.       — Но я капитан…       — Это не делает тебя ответственным за то, как пройдёт матч. Ты такой же игрок, как и Хаджиме, как и Мацукава, и даже Куними. Вы все равны. Все одинаково старались, и никто не виноват в том, что Карасуно оказались где-то чуть лучше. Это не значит, что вы хуже, чем они. Это не значит, что ты чем-то хуже, чем связующий Карасуно.       Ладони Ёсимуры уже полностью промокли от слёз волейболиста, когда они вдруг перестели течь. После последней фразы Ойкава молча смотрел на подругу, не зная, что сказать в ответ. Да и не надо было ничего говорить — Виктория ещё не закончила. Только начала:       — Для меня ты всегда был, есть и будешь лучшим, Тоору. Будь то Кагеяма или Ушиджима, или лучший связующий страны, я всегда буду считать, что ты лучший, потому что я знаю, на что ты способен и как сильно ты стараешься.       — Виктория, прекрати… — парень попытался отцепить её руки от своего лица, положив свою сверху, но хватка девушки была куда крепче, хоть и казалась такой бережной.       — Тоору, посмотри мне в глаза. — она максимально приблизилась к его лицу, чтобы даже в темноте он мог увидеть её лиловые радужки и расширенный зрачок, — Я никогда в жизни тебе не врала, тем более в такой ситуации я бы точно не стала врать.       — Но почему? Я же… мы же проиграли.       — Просто я знаю, на что ты способен. Ты выше, ты быстрее. Ты много лучше, чем тебе может казаться, я же вижу. Со стороны это всегда лучше видно. Хаджиме, да кто угодно подтвердит мои слова: ты сегодня был на высоте.       Ойкава замер. Он не знал, как реагировать на эти слова. С одной стороны, он слышит это постоянно, и эти слова мало что для него значат, но, с другой стороны, их говорит Виктория. Эта девушка никогда в своей жизни не станет врать. Если она что-то подобное говорит, то это всегда от чистого сердца, без единого злого умысла. Такие слова она бы не стала говорить кому попало. Таких слов удостаиваются только два человека в её жизни — Ойкава и Ивайзуми.       Когда капитан волейбольной команды чуть успокоился, он опустил голову и упёрся лбом в плечо подруги. Руки девушки расположились на его шее, на висок приземлился быстрый поцелуй. Она что-то ещё говорит ему, но он уже не слушает. Он ушёл в свои мысли.       Это был последний его матч в старшей школе, больше он не сыграет со своей командой — от этого грустно. Однако, прямо перед ним сидит победа в чистом её виде, и, если она продолжит быть рядом с ним, поддерживать его, то он сможет больше, чем она говорит.       Он сможет быть лучше, даже чем она о нём думает.       — Спасибо, Виктория.       Ради неё

***

      «Вчера был последний матч наших волейболистов. Наша команда проиграла нелетающим воронам старшей Карасуно, тем самым вылетела из отборочных в полуфинале. Для большинства третьегодок это было большим ударом, особенно для их капитана. Что дальше будет делать Ойкава — только ему самому ведомо. Ходят слухи, что он больше не будет играть в волейбол, но это очень навряд ли, учитывая его страсть к этому виду спорта.       Баскетбольный клуб, наоборот, порадовали на своей победой и вышли в финал. Сакамото Ичиро снова отличился на площадке и на последних секундах вытянул команду.       Дальше ждём результатов от клуба плавания.       Ваша Ко.»

***

      Дни ничем не отличались друг от друга даже под конец триместра. Те же уроки, те же люди, то же здание, которое обычно ничего хорошего не предвещает. Маленькие кабинеты заполнялись учениками, а затем опустошались, и всё шло своим привычным чередом. Но это всё не то, хотелось чего-то новенького или особенного.       — Виктория, ты вечером свободна?       А вот и новенькое.       — Да, а что? — Виктория поворачивается к собеседнику с лукавой улыбкой, — Великий король соизволил снизойти до простых смертных и провести с ними время? — потому что она ожидала, что он предложит ей что-то действительно интересное.       — Вообще-то мне нужна твоя помощь с английским. — отвечает он неловко, на что девушка слабо улыбается.       После проигрыша в полуфинале отборочных, Тоору начал посвящать больше времени учёбе. Это не может не радовать, ведь оценки у него были не очень. Он только и мог, что кое-как набирать проходной балл, чтобы точно отпускали на матчи и тренировочные лагеря.       Видимо решил-таки взяться за голову.       — Зайдёшь ко мне, ладно? После того, как я сбежала из дома мать настолько разозлилась, что не выпускает меня из дома вне школьного времени.       — Ты пыталась ей объяснить…?       — Она не хочет меня даже слушать. С чего я вообще должна ей что-то объяснять? Мне восемнадцать лет, я взрослый человек и могу сама за себя постоять.       Виктория всячески старается никак не напоминать ему об этом, ведь знает, что это для него была огромная потеря, — упустить последний мяч, — за которую он, наверное, до сих пор себя корит. Тем не менее, девушка волнуется по другому поводу.       — Пойдём к тебе вместе.       В её голове начали всплывать мысли, что именно она виновата в их проигрыше.       Именно она постоянно заставляла парня уходить раньше тренировок, она уговорила его перестать тренироваться, как будто он бешеный, и она фактически отвлекала его тем, что была его девушкой.       Её план состоял в том, чтобы создать видимость отношений для остальных, чтобы другие люди не мешали им на пути в светлое будущее, которое они себе построили, а в итоге Ёсимура сама стала одной из этих преград. От этого на душе залёг камень, и исчезнет он намного позже, чем тоска Тоору по волейболу.       Меньшее, что она может для него сделать, это помочь с английским.       — Кстати, хотел поинтересоваться, — парень внезапно подаёт голос после пяти минут идеального молчания, — давно ты курила?       Викторию этот вопрос сильно удивил. Хотя, если задуматься, то ей и самой интересно, когда в последний раз дым был в её лёгких. Столько всего случилось, но она так и не удосужилась закурить.       Странно.       — В начале месяца, думаю. Как-то времени не было.       — Может вообще перестанешь? Тебе же и без них неплохо живётся.       Идея, в общем-то, неплохая. Можно попробовать.       — Посмотрим.       Ключ, повернувшись в двери, осведомил присутствующих в доме о приходе человека — Виктории. Она заходит внутрь, всё ещё держа парня за руку, но мигом отпускает её, когда вспоминает, что они уже не на улице, а у неё дома, где они просто друзья детства. Привыкла уже везде его за руку держать, он ведь такой тёплый.       — Добрый вечер! Простите за вторжение. — восклицает парень, переступая порог дома. Старшеклассница лишь тяжело вздыхает.       Теперь точно все знают, что она пришла не одна.       — С возвращением, Вики. — первой к ним подходит Ясу, которая сразу замечает присутствие Ойкавы в их доме. Она пару секунд о чём-то думала, а потом обратилась к нему с вопросом: — Ойкава, я правильно помню?       — Да, Ойкава Тоору, всё правильно. — шатен с улыбкой кивает и протягивает женщине свою руку, — Рад Вас видеть, Ясу.       Кажется, она его за все эти три года только раз видела.       — Проходите, не стойте на пороге. — зеленоглазая отпускает руку бывшего волейболиста и загоняет подростков внутрь, — Сегодня вы решили у нас посидеть, да, Вики?       — Да нет, мама ведь запрещает быть вне дома среди рабочей недели, кроме школы. Так мы бы где-то в кафешке сели или у Тоору дома.       — Виктория, не нужно так о ней говорить.       — Я разве вру? — девушка лишь отмахивается от слов мачехи, после чего, услышав шаги в стороне, поворачивается к своему брату, — Привет, Иоши.       — Привет, Вики. — парнишка с улыбкой машет ей, но, когда его глаза падают на пришедшего в дом парня, он немного теряется.       Точно, они же никогда не виделись.       — Ойкава Тоору. — Ойкава берёт всё в свои руки и подходит к школьнику с уже протянутой рукой. Тот неуверенно пожимает её и представляется:       — Ёсимура Иоши. Приятно познакомиться, Ойкава-сенпай.       Милашка.       — Ладно, мы у меня будем. Если мама будет спрашивать, скажи, чтобы не отвлекала.       С этими словами старшеклассница утягивает друга к себе в комнату, не давая больше ни одному слову проскользнуть, потому что не очень хотелось тратить время на пустые разговоры. Тоору здесь не просто так — он пришёл за помощью подруги, которая как раз закрывала двери своей комнаты.       — Ты злая, Виктория. Разве можно так со своей матерью? — слышит позади себя шокированного друга и с тяжёлым вздохом поворачивается к нему.       — Ты не поймёшь, Тоору. — она неспеша подходит к своему письменному столу и заняла место на диване, оставляя кресло гостю и своему ученику, — С чего начнём?       — С грамматики, конкретно с времён.       Сказать, что у парня серьёзные проблемы с английским — значит промолчать. Парень, казалось, не посвящал английскому ни единой минуты своей жизни, поскольку делал ошибки даже в элементарных вещах. Тем не менее, Ёсимура собрала всё своё терпение в кулак и объясняла ему каждый момент, который ему был непонятен.       Спустя где-то час объяснений, Ойкава начал делать успехи. Пусть и небольшие, но он уже давал повод им гордиться. В комнате уже потемнело, и девушке пришлось включить настольную лампу. Ей никогда не нравился свет от этой лампы, — он слишком яркий, — но ради Тоору, которому нужно было видеть, что он пишет и читает, она согласилась посидеть при её свете.       В дверь кто-то постучал, и девушка резко обернулась, потому что заранее знала, чей это был стук.       — Виктория. — из-за двери послышался голос матери. Виктория вздыхает и, вставая со своего места, говорит другу:       — Попробуй пока сам, я сейчас приду. — после чего выходит из комнаты.       В коридоре она встречается с недовольным взглядом матери, всё ещё одетой в рабочую одежду, — она только пришла, — чьи руки были снова скрещены на груди — иногда кажется, что это единственная поза, которую она знает. Девушка не обратила никакого внимания на это. Её не за что отчитывать — она ничего не сделала.       — Я вроде просила Ясу передать, чтобы нам никто не мешал. — поэтому может себе позволить немного съязвить.       — Кто там сидит?       — Тоору.       — Почему вы сидели в темноте?       — Засиделись, не заметили, как потемнело. — старшеклассница теперь уже сама смотрит на женщину скептичным взглядом, — Ты сегодня в плохом настроении? Или есть ещё причина, по которой ты решила ко всему придраться?       Анна вновь одаривает дочь своим недовольством и просто уходит, так и не ответив на поставленный вопрос. Девушка была этому только рада, потому что не хотелось продолжать этот разговор. Она с облегчением зашла обратно в свою комнату, сразу привлекая внимание Ойкавы.       — Всё хорошо?       — Могло быть и хуже. — Ёсимура садится на своё место, — По крайней мере, она меня не ударила… — тут она понимает, что сболтнула лишнего.       Но слов уже не вернуть.       — Она тебя бьёт?! — шатен выпучил свои глаза на подругу, у которой глаза забегали в разные стороны.       — Блин, Тоору… — она попыталась что-то придумать, но голова мигом опустела, — Забудь об этом, ладно? Ты не должен был об этом узнать. Оно само собой вырвалось.       — Когда это случилось?       — Нет, я не буду ничего говорить. Ты не должен об этом знать. Никто не должен об этом знать.       Если она хоть одной живой душе расскажет о том, что творится у них дома, то это точно проползёт в публику, и скоро об этом будут говорить все. Даже Тоору не хотелось говорить, если учитывать, что он проболтался Хаджиме о том, что их отношения фальшивые. Никому нельзя верить.       — Виктория, посмотри на меня. — парень попытался положить свою руку на плечо подруги, но она её стряхнула быстрее, чем он успел среагировать.       — Я не хочу об этом говорить. — она, как всегда, упрямится, и это то, с чем Тоору придётся смириться.       — Хорошо, сейчас не будем, но пообещай, что расскажешь, когда решишься.       — Хорошо…       — Обещай. — он протянул девушке мизинец, чтобы скрепить их обещание. Виктория закатила глаза, но перехватила чужой мизинец своим.       — Обещаю.       Парень не тот, кто стал бы изменять старым привычкам.       Дальше они просто спокойно разговаривали об английском, будто той ситуации вообще и не было. Ойкава молча делал различные задания, а Ёсимура затем указывала ему на ошибки. Во время выполнения одного из таких заданий, парень услышал, как девушка начала тихо сопеть, улёгшись на письменном столе.       Парень тепло улыбнулся и мигом отложил свой карандаш. Его руки потянулись к телу девушки, чтобы нормально уложить её на кровать и укрыть одеялом, после чего он молча вышел из комнаты. Ему не стоит больше здесь оставаться. Проходя по коридору мимо кухни, он заметил двух сидящих там женщин.       — Всё хорошо? — интересуется Ясу, когда замечает Ойкаву в проходе.       — Да, Виктория уснула. — он видит, как зеленоглазая улыбается, после чего поворачивается к матери подруги, — Анна, можно с Вами поговорить?       Брюнетка вскидывает свои брови, но всё же выходит в коридор на разговор. Парнишке явно есть, что сказать, раз он самолично обратился к ней.       — Что случилось? — интересуется Анна, поправляя лохматые пряди на голове.       — Почему Вы не верите Виктории? — вопрос в лоб. Тоору понятия не имеет, как сильно рискует, поэтому не видит надобности ходить вокруг да около. Женщину это повергло в шок.       — Извини меня?       — Когда она говорит, что со мной, она не врёт. Почему Вы ей не верите? — на его слова Анна усмехается.       — Тоору, я тоже была подростком, я тоже врала родителям, чтобы улизнуть на тусовку. Подросткам свойственно врать.       — Но Виктория не врёт. — однако парень продолжает защищать подругу, — Когда она говорит, что она со мной — она правда со мной. Когда она говорит, что облажалась — она правда облажалась. Тем более, Вы же верите ей, когда она говорит Вам про оценки, так? Так почему не верите ей, когда она говорит, что не гуляет с Сакамото?       Он знает то, чего не знает Анна, но главное — что Виктория никогда не врёт, всегда сдерживает своё слово и всегда помнит о своих обязанностях. Если ей не верит родная мать, то он обязан это изменить, раз сама девушка не пытается, а просто продолжает войну с родной матерью.       — Крайний раз, когда она была на вечеринке, был в мае. После неё Виктория полностью отдала себя учёбе, точно могу Вам сказать. Каждый триместр она вырывается в топ три лучших учеников школы. Да даже если она продолжит общаться с Сакамото, то это не повлияет на её оценки.       Анна с презрением смотрит на старшеклассника и его умоляющее лицо. Значит, Виктория наябедничала ему, что она ей всё запрещает, и решила подослать его, чтобы уговорить женщину быть помягче.       Её таким не возьмёшь.       — Прошу…       — Я тебя услышала. — Анна прерывает парня и разворачивается обратно, — Иди домой, тебя наверняка заждались.       Тоору спокойно ушёл, не зная, что брюнетку в тот момент терзали сомнения.       А вдруг он сказал правду?

***

      «Сходи в магазин» говорила она. «Я список скину через пять минут. Он будет маленький» говорила она.       А в итоге что?       В магазин то Виктория пришла, только вот список пришёл не через пять, а через пятнадцать минут. И был он отнюдь не маленький. Ей пришлось брать два больших пакета, чтобы всё унести.       Женщины…       В любом случае, девушка героически отказалась от помощи какого-то парня из супермаркета и потянула пакеты до дома самостоятельно. Что ей, впервые что ли? Она и сама справится, и ничья помощь ей не нужна. Правда по скользкому тротуару ходить было тем ещё развлечением.       Ну да ладно.       Спокойной — и, главное, аккуратной — походкой она двигалась вдоль дороги и напевала себе под нос какую-то песню. Проходя мимо скучных зданий, она обычно не смотрит по сторонам, но её привлёк тёмно-фиолетовый цвет на фоне серого тротуара. Когда девушка повернула голову, то увидела идущего к ней человека.       Только она собиралась пойти дальше, как она понимает, что идущий к ней — один из её друзей, а именно — Тоору. Парень видимо сразу заметил её, поэтому поспешил догнать. Ёсимура решила остановиться и подождать.       — Привет, Виктория. — сеттер улыбается ей и, уже по привычке, целует её немного обветренные губы. Старшеклассница улыбается ему, но улыбка вмиг сползает с её уст, когда она понимает, откуда он к ней пришёл.       Здание за его спиной — больница.       — Тоору, ты был в больнице? — спрашивает она с некой опаской. Видит, как уголки его губ точно также опускаются и уже жалеет, что задала этот вопрос.       Ответом послужил простой кивок.       — Это из-за колена? — её голос словно стал тише.       — Да.       — Что сказали?       — Я больше не смогу играть в волейбол.       Пакеты падают на холодный тротуар, и продукты разлетаются по нему. Сама Виктория стоит в ступоре с одним единственным вопросом в голове: «Как?!». Представить, что этот балбес не будет играть в волейбол просто невозможно, но слышать такое в реальной жизни сравни концу света.       Ей не хотелось верить, что это правда, но она вдруг увидела, как по щекам друга текут слёзы. Казалось, они обжигают ему лицо.       — Если продолжу, это усугубит ситуацию, у меня может полностью отказать нога ниже колена. — голос шатена начинает ломаться от накатившей печали, по лицу побежало ещё больше слёз.       — Мне очень жаль, Тоору. — девушка попыталась взять его за руку, но Тоору подходит ещё ближе и обнимает её. В этот раз она простит его, потому что и сама думала о том, чтобы обнять его.       — Я просто… — он шмыгает носом, — я посвятил волейболу всю свою жизнь. Я не знаю, что мне теперь делать.       Она тоже не знает, что ей нужно сейчас делать.       Но она знает, что должна быть рядом.

***

      В последнее время она стала намного спокойнее. Что этому поспособствовало — конец года и грядущие каникулы или какие-то ещё обстоятельства — она сама не знает. Однако, приятно, когда на тебя иногда не смотрят с испуганным лицом, а с более расслабленным и безразличным.       Видимо улучшение её настроения заметили и окружающие.       Только вот она заметила кое-кого с более поникшим видом, чем обычно.       — И-чи-ро. — и она намерена это исправить.       Рыжий оборачивается на девушку, смотрит на неё несколько секунд безразличным взглядом и возвращает голову в нормальное положение.       — Что?       — Фу, как грубо. — парень вздыхает.       — Чего тебе, Виктория?       Он никогда не называл её Викторией. Она слишком поздно спохватилась?       Тем не менее, стоит попытаться.       — Я, возможно, совершенно случайно получила в руки два билета на концерт твоей любимой группы. — девушка достала из-за спины два билета и показала их баскетболисту. Тот промаргивается и наклоняется ближе к билетам, видимо, чтобы удостовериться, чтобы они настоящие.       — Заливаешь! Их невозможно достать в преддверии концерта. Все билеты уже распроданы.       — А я их достала два месяца назад, когда они только начали продаваться.       Ёсимура улыбнулась, когда поняла, что ей удалось завоевать внимание собеседника. Но он не был так прост на поимку. Так просто его не возьмёшь.       — И ты хочешь, чтобы я просто взял и согласился пойти с тобой на концерт, просто потому что ты достала билеты? После того, как ты променяла меня на смазливого волейболиста?       По больному.       — Да, я ведь ещё два месяца назад спланировала наш поход на этот концерт. — улыбка исчезла с её лица, а глаза опустились вниз на мгновенье, после чего она вернула их на Сакамото, — Ну или, если ты прям настолько обижен, можешь взять оба билета и пойти с той девушкой, которая разделяет с тобой музыкальные вкусы.       Она специально предлагает ему этот вариант, чтобы он понял, что она не намеренна заставлять его. Эти билеты изначально предназначались ему, так что забрать она их не вправе. Тем не менее, она знает, что отказаться от её изначального предложения не сможет, ведь эта группа нравится только им двоим.       И Ойкаве.       Но она выбрала пойти с Сакамото, потому что не хочет терять лучшего друга из-за того, что снова вернулась к общению с Тоору и Хаджиме. Она и так чувствует себя из-за этого паршиво, так что лучше не подливать масла в огонь и исправить ситуацию.       Ичиро прожигает взглядом билеты, о которых мечтал ещё три месяца назад, но в силу того, что потратил все свои карманные и сбережённые деньги, он не смог их достать, как это сделала Виктория. Он сдаётся и вздыхает, когда на его губах появляется ухмылка, к которой девушка привыкла.       — Тебе невозможно отказать, ты это знала? — он поворачивается к подруге и видит, как она усмехается в ответ.       — Я это знаю и бесстыже этим пользуюсь.       — Ты самая ужасная. — он сказал это, но его руки потянулись, чтобы по-быстрому обнять старшеклассницу, пока она не успела ударить его за это, — Спасибо тебе, Вики.       — Спасибо, Ичи. — за то, что дал ей ещё один шанс.       Шатенка тянется к его щеке, чтобы быстро чмокнуть, и возвращается в первоначальное положение. Она прячет билеты обратно в карман пиджака и вздыхает с облегчением.       — А после концерта пойдём поедим? — предлагает парнишка.       — Только еда на тебе, а то я тогда все свои деньги потратила на эти билеты.       — Ладно, Ваше Величество, накормлю тебя, чем хочешь. — он улыбается ей, то же делает и Виктория.       Они всё ещё друзья.

***

      После того, как волейбольный клуб старшей Аоба Джосай проиграл Карасуно, не только Тоору впал в небольшую депрессию, но и Виктория. Её беспокоило состояние друга, ведь он только и делает, что ходит с натянутой улыбкой, а когда приходит домой, начинает рыдать. Так ещё и боль в колене не даёт ему элементарно играть для себя — он больше ничего не может.       Ёсимура всячески пытается придумать, как его отвлечь от печалей, но на ум ничего путного не приходило. Она будто утратила способность думать, и её голова заполнилась Тоору.       Настолько, что она перестала замечать происходящее вокруг.       — Вики?       Она оборачивается, когда слышит голос у себя за спиной и чуть ли не роняет на пол ручку, которую грызла всё это время. Увидев перед собой Сакамото, она выдохнула.       — Ой, это ты…       — А ты думала, кто?       — Неважно, просто удивилась… — испугалась, точнее сказать. Настолько сильно задумалась и ушла в себя, что забыла, что всё ещё находится в школе, — Что-то случилось?       Ичиро хмурится.       — Я просто немного беспокоюсь о тебе. — он, как всегда, говорит сразу, когда это касается того, что у него на уме, — Я вижу, что ты, мягко говоря, расклеилась, но не тороплю вымаливать у тебя всё, жду, что ты сама всё расскажешь.       — Ичи… — она чувствует себя виноватой, потому что и правда перестала ему что-либо рассказывать. Теперь всё своё время она посвящает Ойкаве и попыткам вывести его из апатии.       Совсем забыла, что у неё есть лучший друг, который за неё беспокоится сильнее, чем она этого заслуживает.       — Ты видимо забыла, что у тебя кроме твоего лживого парня есть лучший друг. Мне ведь тоже не плевать на тебя, Виктория.       В ответ она ничего не сказала. Ей стыдно.