сплетница

Ичиро где-то задерживается.       Ёсимура ждёт своего компаньона за их столиком в кафетерии, но его не видно и не слышно. Девушка уже несколько раз пыталась добиться от него точного ответа, когда он придёт и где вообще находится, но всё, что она каждый раз получала в ответ, было «5 минут, честно». В итоге она ждёт уже почти двадцать минут.       Заставлять девушку ждать. Нормально вообще?       — Ёсимура?       Кажется, кто-то пришёл скрасить её одиночество.       Но чей это голос?       Виктория обернулась на владелицу тонкого голоска и увидела какую-то третьегодку. У девушки были чёрные волосы и глаза цвета ржавчины. Она видела её раньше, но никогда не обращала особого внимания. Школьница и школьница — в школе таких штук сто ходит. Если она будет обращать внимание на каждую, будет долго рассматривать и подмечать каждый недостаток в их внешности.       — Да, а ты…       — Ох, прошу прощения. Я девушка Ивайзуми, Камата Нэо. — брюнетка протягивает ей свою руку, которую Виктория, к большому удивлению, пожимает, — Просто Нэо.       Если эта девчонка является девушкой её друга детства, то нужно проявить хотя бы малое уважение к ней, а то, мало ли, Хаджиме обидится. Это обычно делает Тоору, но кто знает, что произойдёт, если она начнёт задирать вторую половинку брюнета.       Глаза Ёсимуры уже успели пробежаться по внешнему виду новой знакомой. Лохматая макушка девушки её немного позабавила, но внимательный взор зацепился на необычный аксессуар на её голове.       — Что у тебя на голове? — она поднимает бровь и щурит глаза, пытаясь самостоятельно понять, кажется ей или нет.       Камата поднимает руку к голове и нащупывает на ней мохнатые ушки. С ошарашенными глазами смотрит на них и быстро прячет в свою школьную сумку.       Не показалось.       — Ой, я что, так и проходила полдня? — она неловко смеётся и заправляет прядь волос за ухо, — Видимо забыла снять, когда шла в школу. Я косплеерша. Планировала с утра косплей очередной кошко-девочки. Вроде банально, но всем заходит.       — Не думала, что Хаджиме нравятся такие активные девушки.       Виктория вообще не думала, что ему нравятся девушки.       — Я присяду? — спрашивает брюнетка, указывая на свободное место напротив.       Виктория думает пару секунд, но всё же кивает. Раз Сакамото позволяет себе так сильно опаздывать, она может спокойно отдать его место в пользование другому человеку. А так, если что, руки есть — стул себе принесёт.       Нэо заняла свободный стул и принялась поедать свой обед, который состоял из одних овощей. Виктория, конечно, не особый сторонник диет, но даже она знает, что на одних овощах похудеть нереально. Она бы хоть в интернет заглянула и почитала об этом.       — Чего молчишь? — спрашивает брюнетка, когда понимает, что Ёсимура до сих пор не сказала ни слова. Она ведь не Юлий Цезарь, она не может о чём-то говорить и думать о чём-то своём.       Разорвётся ведь.       — Да просто… — Виктория упирается подбородком о свою руку и всматривается в беззаботное лицо собеседницы, — думаю, почему Хаджиме нас не знакомил.       — На самом деле об этом никто не знает, так что, пожалуйста, сохрани это в тайне. — говорит Нэо тихим голосом, явно не желая, чтобы кто-то ещё её услышал.       — Ладно. — шатенке как-то ни холодно, ни жарко от того, что друг не представил ей свою девушку, но всё же чуть обидно, — Но всё же, он мог бы хотя бы представить нас.       — Похоже мальчики не особо хотят, чтобы мы друг друга знали.       — Кто знает…       Виктория посмотрела на свою тарелку и, приметив на ней последний кусочек курицы, закинула его себе в рот. Не пропадать же добру, за которое она сама же заплатила. Будет жалко, если такую вкусную курицу просто выбросят на помойку.       Камата в это время только начинала поедать свой «огород». Ёсимура видела, что она была не особо довольна этой пищей, но ничего не могла сделать. Это был её выбор, так что пусть теперь принимает его последствия.       — Слушай, у тебя же есть фотографии твоих костюмов? Можно оценить? — она решила чуть разбавить молчание. Нэо проглатывает свой салат и тянется за телефоном в сумку.       — Минутку…       Брюнетка быстро нарыла свой смартфон, на который была навешана куча разных брелочков, и принялась что-то искать. Когда она повернула телефон экраном к Виктории, девушка увидела её аккаунт в Твиттере и кучу фотографий. Она и правда в основном одевается как девочка-кошка, но есть и исключения. Персонажи из знакомой ей игры зацепили её внимание. Она просмотрела немного, после чего вернула мобильник владелице.       — Неплохо, Лиза хорошо получилась.       — Знаешь эту игру? — в глазах Нэо, кажется, появились искорки, когда Ёсимура заговорила за этого персонажа и кивнула на её вопрос.       — Друг все уши протрещал, когда она только набирала популярность, так что я знаю только начальных персонажей.       — Парни там просто огонь. Если б они не были в игре, я бы их в свой гарем забрала.       — Смотри, при Хаджиме такого не ляпни.       Камата засмеялась, а Виктория лишь улыбнулась. Дальше она услышала шаги в свою сторону и звук поставленного к столу стула, которые означали только одно: Ичиро наконец соизволил прийти.       — Виктория, прости! — Сакамото приземляется на стул и выдыхает с облегчением, он будто марафон пробежал.       — Привет, Ичи.       Парень поднимает голову и смотрит на девушку, занявшую его место. Он кинул Виктории свой многозначительный взгляд, которым как бы пытался намекнуть, что ей стоит представить их друг другу. С тяжёлым вздохом, Ёсимура всё-таки удосуживается это сделать:       — Ичи, это Нэо… — она хотела сказать что-то ещё, но вспомнила, что Нэо попросила не рассказывать о её отношениях с бывшим доигровщиком; брюнетка машет ему рукой, — Нэо, это Ичиро, мой лучший друг.       — Подруга парня твоего парня? — первая фраза Сакамото сразу заставляет пожалеть, что он вообще пришел. Как всегда в своём репертуаре.       — Ичи, какого хрена?!       — Да я ж шучу, чего ты? — рыжик смеётся и протягивает Камате свою руку, — Приятно познакомиться. Надеюсь, Вики не успела тебе надоесть, она иногда может быть занудой.       — Эй, я вообще-то здесь.       — Нисколько, она даже лучше, чем я думала.       Остаток обеденного перерыва проходит за увлечёнными разговорами Нэо и Ичиро о той игре. Девушка рассказывала и показывала ему новых персонажей и свои достижения. Виктория не особо влезала в разговор двух отаку, потому что сказать всё равно нечего. Она погрузилась в свои мысли.       Её удивляло, что она до сих пор не знала об этой девушке. Ивайзуми бы точно рассказал об этом Тоору, как лучшему другу, а тот бы в свою очередь проболтался Виктории, так что всё это очень странно.       Если только эта девчонка не врёт.       — Хаджиме, тебе знакома особа по имени Камата Нэо? — интересуется шатенка, когда натыкается на друга посреди коридора. Тот выгибает бровь, выставляя своё очевидное удивление напоказ.       — Нет, а что?       Ёсимура додумалась запомнить ник девушки в Твиттере, так что найти её аккаунт не составило труда. Ещё и профиль у неё открытый. Она показывает собеседнику фотографии, чтобы он имел хоть малейшее представление, о ком идёт речь.       — Подошла ко мне с заявлением, что является твоей девушкой.       — Я надеюсь, ты понимаешь, что это неправда. — Ивайзуми усмехается. Зачем кому-то называться его девушкой? Было бы логичнее сделать это с Ойкавой, но, так как он занят…       Зачем она вообще это сделала?       — Конечно. — хмыкает Виктория и забирает у друга свой смартфон, — Ты явно женат на своей будущей карьере, да и девчонка явно не твой типаж. Слишком активная.       — Так уверена? — парень поражается самоуверенности старшеклассницы, но затем сам отвечает на свой вопрос: — В общем-то, ты права. Не в моём вкусе.       И она снова оказалась права.       Она с самого начала почувствовала, что что-то не то. Если бы отношения Ивайзуми и правда были секретом для всех, настоящая девушка не пошла бы к девушке лучшего друга своего парня, чтобы рассказать об этом. Однако Камата совершила огромную ошибку: попыталась обмануть Викторию.       Надо бы её проучить.       — Я бы не стал делать то, о чём ты сейчас думаешь. — говорит Хаджиме, когда видит, что губы подруги начали растягиваться в ухмылке.       — Ну что ты, друг мой любезный. Я ничего плохого не помышляю. — но девушка поспешила его успокоить, — Просто поговорю с ней по-девичьи.       И заодно узнает, что за цирк она устроила.       Если Виктория и разбирается с неприятелями сама, то делает это всеми возможными способами, но никогда сама руки не марает. Она же леди. Леди никогда не смеют поднимать на другого человека руку. Ивайзуми знал, что её достаточно трудно довести до рукоприкладства, — если уж быть совсем честными, это никогда никому не удавалось, — но решил лишний раз предупредить её. Никому ведь не нужны свежие трупы посреди школьного коридора.       Хотя, откровенно говоря, её ни разу не наказывали за то, что она плохо относилась к кому-то. Она даже на учителей умудряется кричать, но всё равно остаётся безнаказанной. Никто из учеников никогда не пытался на неё настучать после того, как она на первом году обучения вышла из конфликта с учителем физкультуры без единого упрёка или угрозы.       Уже вся школа ждёт, когда она наконец выпустится.       — Ёсимура!       Девушка не пыталась выискивать свою жертву, потому что они обычно сами к ней приходят. Это же происходит и сейчас: бедная Камата даже не подозревает, что её ждёт и напрямую идёт в этот капкан, пока Виктория просто стоит и ждёт, пока она сама к ней подойдёт. Брюнетка только хотела начать говорить, как её перебивает голос новой знакомой:       — Напомни своё имя? — вопрос, загнавший её в ступор. Она теряется на мгновенье, но затем уже не так уверенно отвечает:       — Нэо…       Техника само-подавления. Всегда работает.       — Да, точно. — шатенка упускает едва слышимый смешок и поворачивается к косплеерше всем телом, — Так вот, моя хорошая, ты здесь и сейчас говоришь мне, на кой чёрт и как посмела ты мне соврать, иначе потом разговаривать будешь с полом. Поверь, таких абьюзивных отношений у тебя больше никогда не будет.       Выражение её лица было максимально спокойным, но воздух вокруг неё потяжелел, что тут любой поймёт, что она в ярости. Ещё бы она не была. Какая-то девчонка соврала ей, глядя прямо в глаза, и теперь надеется, что сможет уйти безнаказанно. Такая наглость позволена только Ёсимуре.       Старшеклассница наблюдает, как Нэо потерянно метается глазами по пространству. Забавно наблюдать за подобным поведением у людей, но сейчас она, как никогда, хочет побыстрее закончить с этим и просто продолжить жить дальше. Как бы сильно ей не хотелось применить силу, заставить врушку говорить быстрее, она просто ждала, когда она сама начнёт, потому что иначе выступит в роли абьюзера. А так она просто переговорщик.       — Хотела узнать побольше про вас с Ойкавой, чтобы…       — Я тебя не слышу. Чтобы что? — её медлительность уже начинает раздражать.       — Сделать так, чтобы вы расстались.       Вот это заявление.       — Знаешь, я передумала. — Виктория одним движением спускает свою школьную сумку на пол и надвигается в сторону Каматы, уже разминая запястья, — С полом ты встречаешься в любом случае.       Брюнетка рефлекторно сделала два шага назад, пытаясь убежать, но, как только она развернулась к Виктории спиной, та схватила её за волосы и, резко дёрнув, повалила Нэо на пол. Девушка автоматически попыталась руками прикрыть голову от ударов, но следующий удар пришёлся ей в живот. Руки девушки сразу перешли туда, что дало Ёсимуре полный доступ к её голове. Она обеими руками схватилась за чёрные волосы и ударила девушку лбом об пол.       Она сама с себя была в шоке. Откуда в ней столько жестокости? Она не помнит, чтобы так сильно на кого-то злилась и, тем более, избивала кого-то. Просто никто никогда не смел ей врать и вообще как-либо переходить дорогу. Если она один раз сказала, что-то, то второго раза не нужно было. Люди сразу понимали, что с ней лучше не шутить, и сейчас она это доказывает.       Все остальные уже разбежались по кабинетам, чтобы не попасть под горячую руку королевы. Максимум, что они могли делать, — наблюдать, как Виктория избивает какую-то девушку, которая посмела посягнуть на то, что принадлежит ей. Она совершила ещё несколько ударов, после чего встала ровно и принялась приводить себя в порядок.       Руки теперь будут болеть.       — И так будет каждый раз, когда ты будешь попадаться мне на глаза, ясно тебе? — говорит она, разворачиваясь к своей сумке и слыша позади себя слишком ядовитый смех.       Она живая ещё?       — Мне интересно, он знает, что ты такая сука? — Камата поднимается и кое-как садится на колени на полу, поворачивая голову к Виктории. На её щеке красовалась сине-фиолетовая ссадина, но её губы были растянуты в ухмылке.       Инстинкт самосохранения — это базовый инстинкт для всех живых существ. Как же она отключить-то его умудрилась?       — Поверь, если б не знал… — шатенка делает паузу, но затем решает сказать как есть: — а нет, такого не было бы в любом случае.       Тоору слишком хорошо её знает.       — Ты его не заслуживаешь… — выплёвывает Нэо, откашливаясь, всё ещё сидя на полу.       Кажется, эта девица всё ещё не осознала своего положения.       — Ты ещё здесь? Ждёшь следующей встречи со своим новым парнем?       — Если правда думаешь, что он будет долго тебя терпеть, то ты ошибаешься. — она смеётся Ёсимуре в лицо и параллельно пытается встать. Спустя пару неудачных попыток, она, схватившись за живот, на трясущихся ногах шла к Виктории, чтобы донести до неё свою мысль: — Когда ты в очередной раз сорвёшься, он тебя бросит. Вот тогда появлюсь я, а со мной ещё целая кучка девушек, которые всё отдать готовы, лишь бы заполучить его в свои лапы.       Шатенка с жалостью наблюдает за этим зрелищем, после чего закатывает глаза и простым толчком левой руки заставляет Нэо снова сесть на пол. Она в последний раз смотрит на неё и просто уходит. Пустые угрозы ничего для неё не значат.       Ещё никто не осмелился отобрать у неё что-то, и вряд ли это скоро произойдёт. Пока она находится в этой школе, никто и ничто не заставит её потерять то, что она имеет: статус королевы школы и главной стервы Сэйджо и, что самое главное, Ойкава Тоору.       Перемена сейчас короткая, но идти на следующий урок настроение пропало. Девушка добирается до ненужного ей кабинета, чтобы найти единственного человека, способного успокоить её ураганы в голове. Когда она его увидела, он стоял к ней спиной и с кем-то разговаривал, однако он повернулся к ней, стоило ей всего лишь раз потянуть его за пиджак.       — Птичка?       — Идём.       — Куда?       — Хочу посидеть в тишине.       Парень не успел даже нормально объяснить одноклассникам, куда он направляется, потому что и сам не знал, куда его тянет подруга. Ёсимура просто хотела уйти от людей и просто посидеть в тишине, слыша только своё собственное дыхание. Она просто шла, куда её ведут ноги, и в итоге пришла в библиотеку. Хорошо, что с библиотекаршей просто договориться, так что они могут преспокойно прогулять один урок.       Виктория отпустила руку Ойкавы, только когда оказалась рядом с диванчиком и села на него, спрятав лицо в ладонях. Казалось, она всем своим видом пыталась сказать, как сильно её достала эта школа, эти люди и её репутация стервы. В глубине души она ненавидит всё это и хочет, чтобы оно побыстрее закончилось. Однако, если она даст слабину сейчас, то её просто растопчут в собственной грязи.       Осталось продержаться совсем чуть-чуть.       — Всё хорошо? — слышит голос Тоору и поднимает голову, чтобы посмотреть на него.       Он единственный, кому она бы позволила видеть себя уставшей. Он видел её злой, плачущей, обнажённой — и всё это не один раз. Перед ним уже ничто не страшно, даже сказать, что она устала быть стервой.       — Да, просто устала.       Виктория чувствует, как он садится рядом с ней, и его пристальный взгляд на себе. Он пытается понять, что с ней, потому что «просто устала» его не устроило. Парень кладёт руку на её плечи и немного притягивает к себе, будто пытаясь этим что-то сказать.       Я всё ещё рядом       — Я могу что-нибудь для тебя сделать?       Девушка поворачивает свою голову к другу и видит по глазам, что он хочет хоть что-то для неё сделать. Она и сама не знает, что ей сейчас нужно, кроме тишины. Она в мгновение ока разворачивается и, усевшись ему на колени, просто обнимает за шею.       — Заткнись.

***

      Тишина.       Тройной стук в дверь и сразу вопрос:       — Вики, можно зайти?       Иоши.       — Да, заходи.       Парнишка заходит в комнату, как только получает разрешение и сразу закрывает за собой дверь. Викторию бесит, когда люди заходят в её комнату и не закрывают за собой дверь. А Анна вообще умудряется зайти, высказать своё недовольство и уйти, напрочь забыв про существование такой вещи как дверь. Как хорошо, что Иоши хороший мальчик и понимает с первого раза.       Когда он подходит к письменному столу, за которым сидела Ёсимура, на нём уже работал настольный светильник. Эта лампа снова была единственным источником света в комнате. Была бы здесь её мать, снова бы суеты навела по поводу плохого освещения и порчи зрения. Однако её брата больше удивило не это.       — Я… — начал он, но, подойдя, увидел, что старшеклассница разлеглась на столе, как будто уснула, — у тебя всё нормально?       — Да… — Виктория садится ровно, немного потягивается и поворачивается к мальчишке, — ты что-то хотел?       — Хотел попросить, чтобы ты меня прикрыла перед мамой завтра. — выражение его лица вмиг стало серьёзным.       — А что будет завтра?       — Я завтра пойду к другу, мы собираемся устроить марафон игры до самого утра. — Виктория сначала думала, что ей показалось, но, присмотревшись, она поняла, что братишка и вправду покраснел.       Да неужели.       — Так ты же просто можешь сказать, что уходишь на ночёвку, не вдаваясь в подробности. — сначала она делает вид, будто ничего не поняла. Фокусники никогда не раскрывают своих карт.       — Она, кажется, начала мне меньше доверять, так что я даже не знаю, получится у меня или нет. — Иоши поник. Виктория не замечала такого за Ясу, но, раз он так говорит, то пускай. В этот раз она ему поверит.       — Ладно, трусиха, я передам всё Ясу, но взамен ты побольше расскажешь о своём «друге». — она усмехается и пальцами показывает кавычки. Это малость удивляет школьника.       — Почему «друге»? — он повторил её движения, но его лицо всё так же осталось непонимающим.       — Ты сам знаешь. — одной фразы хватило, чтобы понять, что она догадалась.       — Чёрт! Как ты…? — у парнишки просто не хватает удивления и возмущения, чтобы выразить то, что он чувствует, поэтому он просто решает сказать то же, что и любой нормальный человек сказал бы на его месте: — Ты — дьявол воплоти, Виктория.       — Да-да, и, если ты не отдашь мне свою душу, то у тебя не выйдет потусоваться со своим «другом».       Хитрая.       — Ладно… — Иоши хмурит брови и перехватывает пальцами переносицу, — И чего я сюда пришёл?       — Просто у тебя больше нет вариантов.       Просто он доверяет ей, как настоящей сестре.

***

      Как понять, что день будет ужасным?       Кто-то скажет: «когда встаёшь не с той ноги», «ты это чувствуешь сразу», «тебе вселенная знаки подаёт» и т.д. и т.п. Если об этом спросить Викторию, она точно даст однозначный ответ. День или его остаток точно будет отвратительным, если ты видишь, как твоего парня целует незнакомая тебе девушка.       Неожиданно, не так ли?       А она как не ожидала увидеть подобное.       Она, конечно, не налетела на несчастную с кулаками, а просто стояла в стороне и наблюдала. Тоору оттолкнул её сам, когда до него дошло, что вообще происходит. Он с ошарашенными глазами посмотрел на девушку, что-то ей сказал и просто ушёл, не дав сказать ничего в ответ. Каким-то раком, их видела одна только Виктория, поэтому она решила не устраивать скандал. Она просто дождалась, пока парень сам заметит её и подойдёт, чтобы поговорить.       — Что за девушка? — спрашивает сразу, поскольку не хочет тратить ни минуты, чтобы ходить вокруг да около.       — Неважно. — бормочет кареглазый, утирая губы рукавом пиджака. Хорошо, что та девчонка не додумалась накрасить губы помадой, а то его белоснежный пиджак был бы сейчас приторно розового цвета.       Тем не менее, ответ парня её не устроил.       — Нет, Тоору, важно. Мне нужно знать, кого будут чмырить после того, как она тебя поцеловала. Вся школа знает, что мы встречаемся. Как думаешь, что будет с девочкой, если об этом узнают? — она складывает руки поперёк своего тела.       — Я решу этот вопрос, не переживай. — он пытается успокоить Ёсимуру, так как и дураку понятно, что, хоть и сдерживается, чтобы не закричать, она уже до чёртиков злая, — Рей моя хорошая подруга, думаю она меня поймёт и больше не будет вытворять такого.       Но это не сработало. Виктория уже просто в ярости.       Кто-то посмел дотронуться до того, что принадлежит ей. Ещё и подруга.       — Да, Ичиро тоже мой хороший друг, но в отличие от твоей подруги он не лезет ко мне сосаться при каждом удобном случае. — девушка делает шаг на встречу, сжимая пальцами свои локти.       — Раз уж мы так заговорили, то я не сплю с первыми встречными, в отличие от тебя. — Тоору бьёт по больному.       Подло.       — Не смей сюда это приплетать. Ты сам прекрасно знаешь, что я прекратила.       — Да, но это не прекратило все сплетни, что ходят по школе. Знаешь каково мне каждый день выслушивать о том, что моя девушка шлюха? — он уже сам едва не срывается на крик. Раз уж ему можно, то и старшеклассница позволит себе повысить голос.       — Я не виновата, что ты так остро реагируешь на всё, что говорят окружающие.       — Что-то не видно, что тебе плевать на слова и действия окружающих. Я знаю, что ты избила какую-то девушку, потому что она пыталась разорвать наши отношения.       Попалась.       Виктория вмиг изменилась в лице, и теперь уже не знала, что сказать в своё оправдание. Она считала, что ей не нужно оправдание, ведь она защищала свой идеальный план, который должен был сработать идеально, если бы не некоторые люди.       Она сделала полшага назад. Кажется, это впервые, когда она чувствует себя настолько беззащитной во время конфликта с кем-то. Ей всегда есть, что сказать, но конкретно сейчас она понимает, что села в лужу. Кажется, Тоору не хотел поднимать эту тему до последнего, но Виктория уже переходит все границы дозволенного. Если не вправить ей мозги, кто знает, как далеко она зайдёт.       — Знаешь, Виктория, ты меня просто поражаешь, и не в хорошем смысле. Неужели для тебя нормально вот так просто избивать людей, если они идут против тебя? — Тоору, кажется, и сам не рад этой ситуации, раз его лицо отображает печаль. Девушка попыталась снова подойти к нему, но он сделал два шага назад, — Не подходи ко мне больше. Я не хочу иметь с тобой дело.       Ёсимура просто стояла там и смотрела парню вслед, не имея возможности двигаться. Её будто парализовала собственная совесть. Когда Ойкава скрылся с поля зрения она с печальным видом поплелась к своему кабинету, не желая, чтобы её хоть кто-то ещё видел. В голове крутилась одна и та же мысль, которая ещё долго не даст ей нормально на чём-то сосредоточиться.       Она его разочаровала.

***

      «Ёсимура и Ойкава уже ссорятся, как молодожёны. Никто даже не знает из-за чего. У вас есть варианты? Ходят слухи, что кто-то видел, как Ойкава целует другую девушку. Интересно, кто же эта бедняжка и как скоро Ёсимура начнёт ей мстить? И вообще, почему она решила устраивать разборки в школе? Раньше она просто уходила, не говоря ни слова, что же изменилось сейчас?       Говорят, несколько дней до этого к Ойкаве подошла какая-то девочка с предложением «прогуляться», но все мы знаем, что это бы в любом случае выглядело, как свидание. Это одна и та же девушка или две разные? Будем узнавать.       Ваша Ко.»

***

      Пару дней после того поста Виктория чувствовала себя настолько беззащитно, что не хотела даже из комнаты выходить, не то, что из дома. Однако пришлось. Не объяснять же всей семье, что она поссорилась со своим другом детства, с которым у них фальшивые отношения, и теперь он, наверное, ненавидит её.       Звучит глупо.       Школа теперь стала для неё самым настоящим испытанием. Каждого бы напрягало, если бы на него все пялились и думали: «О, смотрите, королева, которая не смогла удержать собственного парня!». Хотелось буквально провалиться под землю, подальше от всех этих глаз, но девушка ходила по коридорам, будто ничего не случилось.       Пока она не увидела, идущего навстречу Ойкаву.       — Тоору… — Ёсимура тихо назвала его по имени, когда он подошёл в надежде, что он остановится и поговорит с ней.       Он просто прошёл мимо.       Просто молча, даже не посмотрев на неё, будто её там и не было. По ощущениям было похоже на то, будто ей нож в спину вставили. Она, естественно, не подала виду, но правильный человек сразу поймёт, что она почувствовала в этот момент.       Боль.       — Виктория?       — Хаджиме? — девушка будто ото сна отошла, когда услышала голос друга, и её лицо мигом приобрело виноватый вид, — Он уже всё рассказал?       — Как воды в рот набрал. — брюнет покачал головой и тоже начал смотреть в спину Ойкавы, — Не помню, чтобы он так сильно злился, ещё и на тебя.       Может и хорошо, что Ивайзуми не знает, что произошло?       — Я не знаю, что мне делать. — Виктория чувствует себя безнадёжной. Она так давно с кем-либо ссорилась, что и не знает, как правильно подобрать слова для извинений.       Хочет ли он слышать эти извинения?       — Пусть остынет несколько дней, — парень похлопал её по плечу, как бы говоря «не вешай нос», — а там я попытаюсь уговорить его на разговор.       — Спасибо тебе.

***

      — Вики, ты здесь? — Сакамото машет рукой перед лицом подруги, чтобы вывести её из мыслей и вернуть реальность.       — Да. — она ответила, но продолжила смотреть в даль пустым взглядом. Парень печально вздохнул.       — Ладно, построим вопрос по-другому: где сейчас твои мысли?       — В дне, когда мы с Тоору поругались.       — Вы поругались?! — девушка кивает, повергая собеседника в шок, — Что произошло?       — Не хочу об этом говорить. Тем более, в школе.       — Понял, — этот разговор не предназначен для стен, которые всё слышат и видят, — значит после уроков идём пить кофе.       Виктория кое-как дотянула до конца уроков. Она была неспособна вообще что-либо путное сказать, потому что мысли были заняты Ойкавой. Она никогда не могла бы подумать, что начнёт себя вести так холодно по отношению к бывшему волейболисту, потому что именно его хотела потерять меньше всего. Так или иначе, что-то заставило её так к нему относится.       До кофейни Ичиро вёл подругу за руку, потому что она шла настолько медленно, что казалось, будто она сейчас остановится. Он завёл Ёсимура в помещение, посадил за столик и заказал кофе послаще, чтобы у неё хоть какая-то энергия на разговоры была.       Девушка молчала долго, будто думала, что сказать. Она и правда не знала, с чего начать объяснения, потому что рассказать нужно было много и за один раз. Сакамото не собирался слушать её нытьё до самого вечера, поэтому нужно было подобрать правильные слова, чтобы у него не возникло вопросов.       Она допила кофе, который был слишком уж сладким, и подняла глаза на скучающего друга, дав понять, что она готова говорить. Рыжий отодвинул свой стакан и принял свою самую серьёзную позу, приготовившись слушать:       — Жги. — баскетболист поднимает кулак в воздухе и наблюдает за тем, как девушка делает глубокий вдох.       Сейчас будет мясо.       — Я увидела, как его целует его подруга. Он её оттолкнул, мне сказал, что поговорит с ней об этом, но меня больше беспокоило то, что сплетница об этом напишет. Я пыталась ему объяснить это, но он не послушал и начал огрызаться.       Начало уже оставляет желать лучшего, но надежда на хороший исход всё ещё есть.       — Что конкретно он сказал?       — Он непрямым текстом назвал меня шлюхой, потому что раньше я спала с кем попало, а наши школьные сплетницы переиграли это так, что теперь он думает, что я переспала с каждым парнем в школе. И ещё сказал, что не хочет иметь со мной дела, потому что я избила Нэо. Она прикинулась девушкой Хаджиме, чтобы подобраться ко мне и в конце концов разорвать наши с Тоору отношения.       Виктория протараторила это настолько быстро, что он едва успевал уловить смысл всех слов. Первой мыслью, которая пришла ему в голову: всё хуже, чем он думал. Если он достаточно знает Ойкаву, то он знает, что он бы никогда не стал говорить подобные слова девушкам. Дальше у него только вопросы появились.       — Ну не знаю даже, что тебе сказать. — её поведение можно было бы объяснить стрессом, но тогда бы она ко всем относилась одинаково, — А чего ты так держишься за ваши отношения? Они же даже не настоящие.       — Ты не понимаешь… — похоже, она и сама не знает.       — Ну так объясни, мне же нужно как-то тебе помочь.       — Эти девчонки слишком много о себе возомнили. Я подумала, что, если это не прекратиться, я стану мямлей в глазах окружающих и потеряю статус королевы Сэйджо.       — Да, но ты просто можешь всё закончить, сказав, что сама его бросила, и дело с концом. Тебе больше не придётся волноваться по этому поводу. Я же вижу, как тебе неловко разговаривать об этом, значит тебе неловко рядом с Ойкавой.       — Нет, я не чувствую неловкость, всё как обычно, он ничего плохого не делает. — на её лице начала проявляться неловкая улыбка, — Наоборот, он слишком старается ради меня, хотя я не понимаю почему. Неприятно признавать, но я не заслуживаю его внимания. Однако от одной мысли о том, что он будет дарить это внимание кому-то ещё, какой-то другой девушке, у меня в животе крутит. Я просто… — здесь она замолкает, когда понимает, что начала нести.       Быть не может.       — Твоё лицо свидетельствует о том, что ты сама знаешь ответ на свой вопрос. — Ичиро упирается лицом о свою ладонь и с лёгкой улыбкой говорит: — Ты влюблена в него, Вики.       — Нет, я не могу быть… — Виктория в шоке от того, что сказал друг и что сама наплела ему, — или могу?       Все эти разговоры о том, что будет дальше, всё прикосновения, поцелуи и объятья, которые она бы позволила только ему. Она даже не заметила, как привязалась в бывшему капитану волейбольной команды, но это была другая привязанность.       Ей хотелось проводить с ним всё свободное время, говорить о будущем, в котором они продолжают доставать друг друга и Хаджиме. Ей хотелось быть с ним рядом, потому что она настолько привыкла к нему, что уже не представляет, как обходиться без него — поэтому она ходит последние дни подавленная.       Она и правда влюбилась в своего друга детства.       Как дурочка.       — А ведь я тебя предупреждал.       Ёсимура сложила руки поперёк тела и опустила голову, задумавшись. Сколько она твердила другим, что всё это просто игра, что никто не влюбится? А сколько раз повторяла это себе? Не одну тысячу раз, ведь она всегда внушала себе сама, ей внушали окружающие то, что должно было быть правдой, а не то, что ей хотелось, чтобы стало действительностью.       Как давно она это чувствует? Да она и сама не знает. Просто в один момент Тоору стал самым близким для неё человеком, потеря которого могла означать конец света. Вот, когда она его потеряла, поняла, что и правда дорожит им. Возможно, даже больше, чем собой.       Ну не идиотка ли?       — Можешь идти, я заплачу за кофе. — Сакамото делает последний глоток своего кофе и начинает рыться в кармане в поисках кошелька, — Тебе нужно о-о-очень многое обдумать.       Старшеклассница молча кивает и с печальным видом покидает любимую кофейню. Даже бариста, наверное, удивился тому, какая она поникшая. Кофе ведь всегда поднимает ей настроение, что же случилось сейчас? К сожалению, в данной ситуации даже красное полусладкое не поможет.       Только разговор.       Виктория проходит несколько десятков метров и достаёт из кармана телефон. Набирает номер и ждёт, пока идут долгие гудки. Параллельно думает, что сказать, потому что она обязана была. Сказать правду? Что проиграла в их нелепом споре? Интересно, он вообще о нём помнит? Виктория, вот, почти забыла. И не вспомнила бы, если бы баскетболист не сказал фразу «я же тебя предупреждал».       Не только он один.       — Алло? — девушка первая начинает говорить, когда на другой линии снимают трубку.       — Виктория? Что-то случилось?       — Нет. — голос начал предательски дрожать, — Тоору рядом?       — Да, но… — Хаджиме делает неуверенную паузу. Он знает, что они в ссоре, но думал, что если звонить, то девушка будет именно их общему балбесу, — почему не позвонила ему, раз он тебе нужен.       — Он не возьмёт. — она пыталась ему звонить — он ни разу не ответил на звонок, — Можешь передать ему кое-что? Передай, что я проиграла.       — Эй, Дуракава! Виктория говорит, что проиграла в чём-то. О чём она? — на заднем фоне слышатся чужие голоса, среди которых Ёсимура узнаёт голос друга, — Он сказал сбросить. Видимо сам тебе сейчас перезвонит.       Ивайзуми сбрасывает быстрее, чем девушка успевает попросить его этого не делать. Сейчас ей было как никогда страшно разговаривать с Ойкавой. Она не знает, что ему сказать, кроме того, что сказала брюнету.       Была ни была.       — Виктория, ты о чём? — голос Тоору взволнованный. Она рада снова слышать его, как он называет её по имени — теперь-то она готова в этом признаться.       Как и в своей неудаче.       — Наш спор, помнишь? — она боязно сглотнула вязкую слюну, по щеке покатилась одинокая слеза, чёрная из-за туши, — Я проиграла, Тоору.       — Что…?       Ёсимура начинает хныкать и продолжает идти в сторону дома. Едва не спотыкается о собственные ноги, как будто бежит от чего-то. Она пыталась убежать от парня, с которым разговаривала, но звонок сбрасывать не хотела. Хотела, чтобы он говорил с ней как можно дольше.       — Виктория, это правда?       — Да… — она шмыгает носом.       — Ты что, плачешь?       — Нет…       Она не хотела, чтобы он начинал её жалеть. Он и сам знает, что она ревёт, но девушка просто хотела перестать. Ей не нравилось плакать. Чувствовала она себя в такие моменты максимально беспомощно.       — Эй, детка, не составишь компанию? — послышался голос позади.       Виктория не обратила внимания на незнакомца. Он не первый наглец, который вот так к ней обращается с подобным «предложением», но почему-то ей было страшно.       — Тебя разве мама не учила, что нельзя игнорировать, когда к тебе обращаются? — голос уже был ближе, и это заставило старшеклассницу ускорить шаг, но прежде, она выкрикнула:       — Я вообще-то по телефону разговариваю, грубиян!       — Кто из нас грубиян, сука?       Незнакомец начал бежать к ней, а Виктория почему-то замерла. Ноги приковало к земле, будто суперклеем, а в трубке было слышно, как собеседник пытается до неё докричаться. Когда понимает, что замерла, пока на неё пытаются напасть, только и может, что сказать в трубку:       — Помоги мне. — и парню не нужно больше ни единого слова.       — Где ты сейчас?       — Пару минут назад из кофейни вышла и пошла в сторону дома. — девушка продолжила идти, когда поняла, что оставаться на месте нельзя.       — А ну остановись, я с тобой разговариваю! — мужчина (?) начал кричать ей вслед и ускоряться. Страх Ёсимуры только усилился. Она впервые не знала, что делать.       — Беги к школе, я постараюсь успеть. Не бросай трубку.       Виктория кивает, только потом понимая, что собеседник всё равно её не видит, и начинает бежать к школе. Там наверняка ходит охранник, который сможет помочь, если Ойкава не успеет добежать. Нет, он успеет, точно успеет.       Он обязан успеть.       Кажется, настолько быстро девушка ещё никогда не бегала. Адреналин настолько ударил в голову, что она сама с себя удивлялась: как такое вообще возможно?       — Тоору, он догоняет. — слышно, как дрожит её голос. Ей страшно.       — Не останавливайся, продолжай бежать… — девушка перестаёт слушать парня, потому что её хватают за капюшон куртки и утягивают в какой-то тёмный переулок, от чего она валится на землю, выпуская из рук мобильник.       — А ну-ка стоять! — в трубке было слышно, как Ойкава кричит в телефон «Виктория!», но это было последнее, что старшекласснице удалось услышать, — Вот ты и попалась…       — Отпусти меня, урод. — она начала дёргаться, когда незнакомец тянет её на себя за ногу. Она чувствовала от него сильный запах перегара: он был слишком пьян.       — Ни к чему быть такой грубой, я ведь не хочу, чтобы тебе было больно. — неизвестный подобрался ближе к девушке и прижал её руками к земле.       — Убери свои грязные руки! — Виктория попыталась его ударить ногой, но ноги мужчины оказались прямо на её коленях. Стало больно от большой тяжести на суставах, и каждое движение только усугубляло положение.       — Пока ты мне не поможешь, я тебя не отпущу. Посмотри, что ты со мной сделала. — он схватил лицо девушки и опустил его, чтобы она увидела его стояк; ей впервые стало настолько противно от того, что она видит мужское возбуждение, — Теперь уж, будь добра, возьми ответственность.       — Я не виновата в том, что ты животное.       — Вот ведь сука. Всё болтаешь и болтаешь. — неизвестный поднимает голову девушки и со всей силы ударяет её о тротуар; из её лба начала течь кровь, — Ну ничего, я заставлю тебя молчать.       Виктория продолжала делать попытки вырваться: дёргала руками и ногами, пыталась ударить его по голове, но ни одно её действие не приносит ей желаемого результа.       Она слишком слабая.       Всё происходит слишком быстро: оба её запястья оказываются в крепкой хватке, пока вторая мужская рука лезет вниз под её школьную юбку и одним резким движением стягивает колготки вместе с нижним бельём. Секунда, и тело Ёсимуры пронзает мгновенная боль от слишком резкого проникновения.       Третьегодка просто кричала от боли каждый раз, когда чувствовала движение внутри себя. Так больно ей не было даже во время первого раза. Она не осознавала, насколько громко кричала, потому что мозг сосредоточился на боли, которой были вызваны её крики.       Незнакомец что-то говорил ей, но она не смогла разобрать многого. Помнит, что он говорил, что она это заслужила, что она просто грязная шлюха, которой все пользуются, а потом выбрасывают. Он будто знал, чем она занималась раньше, и говорил то же самое, что и все завистливые девочки в её школе. Однако эти слова она точно запомнит надолго, как и все те ощущения.       От боли она чуть не потеряла сознание, а когда всё закончилось, — она даже не сразу это заметила, — девушка просто свернулась на земле калачиком и начала тихо плакать. Руки потянулись к губам, чтобы полностью заглушить себя, хотя хотелось просто кричать. Почему-то было страшно издать хоть малейший звук, было страшно, что он вернётся и сделает ещё больнее. Двигаться было до жути больно, поэтому это всё, на что она была способна: беспомощно лежать на мокром тротуаре и рыдать в руку.       Слабая.       — Виктория! — где-то вдалеке послышался знакомый голос, зовущий её по имени.       Ёсимура попыталась хотя бы встать, чтобы дать знать о своём местонахождении, но голос будто пропал. Она попыталась доползти до главной улицы, но даже это приносило боль. Когда она снова упала на землю, она вернулась в своё первоначальное положение. Руками обняв собственные колени, она снова заплакала.       Жалкая.       Сквозь собственное скуление она услышала, как в её сторону приближается чей-то бег. Глаза наполнились надеждой, что её наконец найдут, потому что больше не хотелось больше лежать в этом глухом переулке. Виктория подняла голову и увидела, как мимо кто-то пробежал. Узнала силуэт Ойкавы и снова принялась двигаться.       Парень пробежал несколько метров вперёд и остановился. Девушка слышала, как он начал медленно шагать обратно. Это её шанс. Она видит, как он подходит к переулку и выдавливает из себя едва слышное:       — Тоору… — после чего валится на землю.       Благо этого было достаточно.       Шатен повернул голову, увидел лежащее на асфальте тело подруги и рванул в её сторону. Он помог ей подняться, но, увидев её лицо, просто ужаснулся. Из её лба текла кровь; она испачкала половину её лица, а по щекам текли слёзы. Кто посмел довести Викторию до слёз?       — Виктория, что произошло? — он почти поднял её в сидячее положение, как девушка вдруг зашипела от боли. Он замер.       — Мне больно… — её шёпот был настолько тихий, что казалось, что это станет её последней в жизни фразой.       Ойкава посмотрел на неё полностью и увидел, в каком она состоянии. Долго он не думал, он сразу понял, что с ней случилось. К горлу подступил большой ком, но он быстро его сглотнул. Сейчас нельзя давать волю чувствам, ей нужна помощь.       — Я знаю, Виктория, знаю. — он всё же поднял её в сидячее положение через болезненные стоны. Он не хотел причинять ей ещё больше боли, но просто обязан поднять её на ноги.       — Тоору, я хочу домой. — Ёсимура хватается за его шею, будто умоляя остановиться, не зная, что парень готов был пустить слезу прямо там. Он затолкнул её обратно и аккуратно положил свои руки на талию подруги.       — Мы пойдём домой, только попробуй встать.       Ничтожная.       Кое-как Виктория поднимается на ноги, и Тоору уже полностью несёт её на себе, закинув руку на свои плечи. Кое-как они добираются до дома девушки, где парень вспоминает, что зайти они не смогут.       — Ключ в сумке. — говорит Ёсимура, видимо надеясь, что парень захватил её сумку, да только вот никакой сумки он там не нашёл. Нашёл только разбитый телефон недалеко от места, где нашёл подругу, и его подобрал, но сумки её там не было. Нападающий видимо решил прибрать её себе.       Гадкий.       Юноша не нашёл ничего умнее, чем позвонить в дверь. Он знал, что это рискованно, что Виктория, возможно, не хочет, чтобы её такую видела семья, но это единственное, что он может сделать.       Он звонит два раза, дверь открывается спустя две минуты ожиданий. Дверь открывает мать девушки. Глаза женщины лезут на лоб, когда она видит этих двоих в том состоянии, в котором они предстали на пороге её дома.       — Тоору?       — Пожалуйста, я… — Ойкава смотрит на подругу, которая пытается собрать все силы, чтобы встать на ноги, но каждый раз просто снова виснет на нём, — Я не знаю, что делать.