Ты будешь умирать долго

Девушка немного приподнялась, не отрываясь от чтения книги. То место, где еще пару мгновений назад покоилась ее спина, пронзил меч. - Между прочим, это был мой любимый диван, - не прекращая читать, флегматично произнесла она, тут же откидываясь назад, опираясь на лопатки и ноги. Лезвие меча пронеслось прямо под ней. - Ну, ты же мое любимое кресло угробила! - усмехнулся ей в ответ парень лет двадцати пяти с жесткими чертами лица. Он не был красавцем, но в нем было нечто, что притягивало девушек, как магнит. - А это было близко, - все так же безразлично заметила девушка и, немного подумав, добавила: - А с креслом ты сам виноват был. И вообще, отстань от меня, дай я хотя бы главу дочитаю! - Не отстану, мне скучно. А в трудах сэра Хоира, если мне память не изменяет, глав отродясь не водилось! Тяжело вздохнув, девушка отбросила книгу, даже не посмотрев на номер страницы, и скатилась со ставшего непригодным дивана. В паре сантиметров от ее головы воткнулся меч. - Ну что ты от меня хочешь? - взвыла несчастная. - Ты ужин хотя бы приготовил? - Приготовил, приготовил, - парень внимательно смотрел, как его жена заправляет каштанового оттенка прядь за ухо: не дай демоны, иголку швырнет ядовитую! - Вот не понимаю, зачем я вообще на тебе женился?! Готовлю я, стирка и уборка по очереди... На кой ты мне вообще сдалась?! - Сам виноват, - отрезала девушка, вставая и стряхивая пыль с платья. - Напоминаю, готовишь у нас ты, ибо боишься, что я тебе цианида подсыплю. А убирать за тобой постоянно я не собираюсь, я тебе не служанка! А женился ты на мне, потому что я умная, красивая и сильная. Хм... Да я вообще идеал! - Сбрендивший на всю голову идеал, - съязвил муж нескромной шатенки. - Сути это не меняет, - парировала та. Немного подумав, о чем бы еще им поругаться и не найдя новой причины, пара прошла на кухню. Помещение это было очень светлое, уютное, ничто не цепляло глаз и не выделялось. В середине стоял большой деревянный стол, покрытый накрахмаленной белой скатертью, расшитой по низу оберегами, на нем в самом центре располагалась невысокая узкая ваза, в которой уже третий день стояли немного завядшие полевые цветы. Примерно в трех шагах от стола находился большой сервант. Изначально дверцы его были из цветного стекла, но после очередной ссоры они оказались разбиты о затылок нерадивого супруга шатенки, которую, кстати говоря, зовут Джери. На полках стояла обычная глиняная посуда, какой в каждом доме среднего достатка по несколько наборов. Достав пару таких тарелок, Джери вынула из печи чугунный горшок и принюхалась. - Кент, солнце мое, я предлагаю тебе добавить пункт о "неотравлении" в наш договор, - Джери с отвращением поставила непонятную жижу на подставку и начала разливать ее по тарелкам. - Недолго же ты продержалась, радость моя. Всего-то год, - Кент с ухмылкой смотрел на то, как его жена давится кашей. Его организм еще со времен холостяцкой жизни привык к такой гадости. - Чем вечером заниматься будешь? Джери с удивлением взглянула на супруга. Тот никогда ранее не интересовался ее делами. - Поем и займусь документацией Семьи, - пожав плечами, ответила она и продолжила впихивать в себя нечто, по недоразумению именуемое кашей. Она, Гадюка, испробовавшая все яды и от большинства имеющая иммунитет, не может съесть какую-то жалкую пшенку! - Не хочешь сходить выпить? Девушка поперхнулась и настороженно посмотрела на мужа. Никогда они не ходили вместе выпить. Не только выпить, но и даже просто перекусить, посмотреть на представление бродячих циркачей или же постановку в местном театре. Никогда. - Зачем тебе это? - напрямую. Тихий голос прозвучал немного испуганно. Джери всего ожидать могла. Вызов на смертельный поединок? Легко! Развод? Тоже не проблема. Но это... - Я хочу научиться понимать тебя, - а во взгляде улыбка. Ласковая, нежная, но колкая. Кент не врал. Никогда, за исключением работы. - Хорошо, думаю, к часам девяти я освобожусь, - девушка пришла в себя быстро. Он - враг. Враг, с которым она живет уже год. И, возможно, умение понимать друг друга - это не такой уж и плохой навык. - Подготовь пока новый пункт в договоре. Девушка выскользнула из-за стола и задвинула за собой стул. "Вот уж действительно - Гадюка", - с усмешкой подумал Кент. "Худая, ядовитая, жалит постоянно". Личный кабинет Джери Гадюки выглядел очень странно. В нем были массивные вещи, занимавшие много пространства. Кресло, стол, шкаф - все было огромным, вычурным, но ужасно удобным. На рабочем месте девушки всегда царил кошмарный беспорядок. Письма, счета и просто деловые бумаги валялись беспорядочно, но только на первый взгляд. Джери различала документы по уровням: самые важные вверху, а те, что могли подождать - в середине и в низу. Так же стоит отметить, что Гадюка была не единственным живым существом в комнате. У окна в резной клетке сидел на жердочке почтовый голубь. Иттарский, лучшая порода, долгоживущие, они могли различать до пятнадцати мест лишь по одному только запаху. Тяжело вздохнув, шатенка плюхнулась в кресло и закинула ноги на стол. Сегодня ей предстояло много работы. В Семье возникли проблемы: в очередной раз куда-то исчез, никого не предупредив, Отец, а его преемник то ли заболел, то ли сломал обе руки, то ли просто отлынивает от работы. Решив, что вероятнее всего последний вариант, девушка возмущенно покачала головой. Ох, припомнит она этому мерзавцу Шенну, ох, как припомнит! И за какие заслуги он только занимает пост правой руки Отца?! Впрочем, Джери себя тут же одернула. Шенну был очень талантливым парнем, ленивым, конечно, но на этот пост лучшей кандидатуры не было. На лице Гадюки отразилась нежная улыбка: вспомнилось, как этот паршивец еще пятнадцати лет отроду залил ей клей в ножны. За что и был поколочен рукоятью того меча, что там располагался. При этом само лезвие все также покоилось в уже отброшенных ножнах. Не получилось тогда у него занять лидирующие место в боевых искусствах. Зато по остальным параметрам Шенну свою главную конкурентку обогнал и достаточно прилично. Закончив предаваться воспоминаниям, девушка обмакнула перо в чернильницу, немного подумала над тем, как лучше составить предложение и, плюнув на это, решила сначала подписать счета и поставить на них печати. Прядь длинных каштановых волос выбилась из-за уха. Джери тут же поспешила заправить ее обратно, но при этом забыла следить за пером. На листе пергамента образовалась довольно большая клякса. - Вот же Демоны! - воскликнула девушка. Она потянулась через подлокотник за мешочком с песком, что находился на небольшой тумбочке в углу комнаты. Но, увы, сегодня явно был не ее день. Не рассчитав свои силы, а вернее рост, Гадюка, выругавшись, растянулась на полу. - Надеюсь, ты сильно ушиблась? - раздался с первого этажа голос мужа. "Вот же сволочь! Все-то он слышит!" - подумалось девушке, пока она поднималась с пола и отряхивала платье. - Не надейся! - зло отозвалась Джери, садясь обратно в кресло. Впрочем, она тут же хлопнула себя по лбу. Мешочек, казалось, ехидно улыбнулся ей с тумбочки. Еще раз выругавшись, шатенка вновь поднялась из уютного кресла. Теперь работа стала проходить гораздо быстрее. Кривые строчки вылетали из-под пера и ложились на бумагу неровными буквами: почерк у Гадюки всегда был кошмарным. Нажим, будучи чуть сильнее обычного, заставлял перо оставлять царапины на листах. Впрочем, продлилось это недолго: в последний раз жалостливо скрипнув, несчастный предмет переломился в руке Джери. - Да что б вас всех демоны побрали! - тихо простонала девушка. - Неудачница! - тут же радостно откликнулся ее муж. На этот раз голос раздался из области спальни. Их общей спальни. "Вот ублюдок! Все же слышит! - возмущенно подумала Гадюка. Да уж, не зря он Волк... слух как у собаки какой-нибудь!" - Что-то ты затихла подозрительно, не подохла часом? В дверь раздался стук. Если бы это была любая другая комната, Кент наплевал бы на приличия, не задумываясь, вломился бы туда, но только не в личный кабинет Гадюки. Так же и Джери ни при каких условиях не должна была посещать личный кабинет Волка. Слишком много информации могли получить враждующие кланы, и посему, между супругами был заключен договор. Впоследствии туда вошло еще множество пунктов и подпунктов, но основу составлял именно этот. - Заткнись! - рявкнула рассерженная девушка. Нет, это определенно был не ее день! Неловко взмахнув рукой, она опрокинула себе на платье чернильницу. Мерзкое черное пятно тут же растеклось по коричневому подолу. "И ведь не отстирается теперь", - с грустью уставилась на него Джери. - А что так грубо? Где же наше хладнокровие? Кто мне всегда говорил, что не теряет самообладания ни при каких ситуациях? - продолжал веселиться Волк. - Ох, прошу прощения, - Гадюка едва удерживала на своем лице маску доброжелательности, - я немного не так выразилась! Так будь добр, заткнись, пожалуйста! - последние слова девушка уже прошипела своему супругу в лицо, оправдывая свое второе имя. Не дожидаясь ответа, шатенка быстрым шагом прошла в спальню, хлопнув дверью при этом так, что у Кента заложило уши. На эту выходку он лишь насмешливо фыркнул. "Совсем еще ребенок", - пронеслось в его голове. Парню было скучно, занятий до вечера не предвиделось, с документацией своего клана он разобрался еще вчера, поэтому единственной вещью, что могла его сейчас развлечь, была ссора с его дорогой женой. Вообще, Волк был человеком неконфликтным, добрым, отзывчивым, веселым... Но только если дело не касалось Джери. Они не любили друг друга никогда. Впрочем, как бы они не пытались убедить окружающих, ненависти в них тоже не было. Просто им обоим нравились словесные дуэли. Они любили их настолько, что могли часами сидеть и спорить по какой-либо проблеме, приводя великое множество аргументов. Даже если знали, что неправы. И за год ни один из них ни разу не признал поражения. Тяжело вздохнув, Кент прошел в гостиную и лег на диван, который не далее, как пару часов назад лично проткнул мечом. Сейчас тяжелый двуручник валялся неподалеку на полу. Волк не любил такие мечи, как и любой разумный воин, предпочитая восточные катаны, но понимал, что в его случае надо уметь владеть любым оружием. За окном отчетливо громыхнуло - начиналась гроза. Первые капли упали на листья деревьев, а за ними потянулись и остальные, орошая землю водой. Кент довольно зажмурился: ему нравилась мелодия дождя так, как никакая иная. Где-то издалека прогремел раскат грома... Еще один раскат, на этот раз уже ближе, в десятке миль, а то и меньше. Настроение стало стремительно улучшаться. Немного помурлыкав себе под нос мотив какой-то старой, но все еще популярной песенки, Волк начал впадать в дрему. Где-то наверху тихо хлопнула дверь. Раздалось поцокивание небольших каблучков. "Собирается", - подумалось Кенту. Значит, работу Гадюка решила отложить на завтра. "И правильно", - даже во сне Волк умудрился хмыкнуть. "Если работа не задалась с самого начала, то и через час хорошего не жди!" - процитировал он про себя старинную поговорку. - Эй, поднимайся! - Джери сердито смотрела на своего мужа. Нет, она собирается, готовится, а он спит! Бессовестный! - Ты уже готова? - Кент бросил взгляд на часы. Стрелки показывали всего лишь семь часов. - Да, - раздраженно откликнулась девушка. - Я закончила с делами раньше. Волк удивленно уставился на Джери. "И ведь не врет, - поразился он. Значит, все же села и через силу доделала... Молодец же!" - парень даже в порыве чувств восхищенно присвистнул. - Не свисти! Работы век не видеть будем! - Возмутилась шатенка. Пожалуй, одной из немногих ее слабостей являлась суеверность. - Семь минут подожди, - теперь в спальню направился Кент. За своим внешним видом он практически не следил, но его раздолбайский вид притягивал противоположный пол не хуже его харизмы. - Ага, - наигранно равнодушно Гадюка скользнула на подлокотник кресла и начала выбивать пальцами какой-то странный ритм. Кент хотел было спросить, что именно она наигрывает, но решил, что это не так важно. У каждого ведь могут быть свои странности, верно? Как только ее муж поднялся на второй этаж, Гадюка откинулась на спинку кресла и тяжело вздохнула. Даже у нее, привыкшей к жестким тренировкам, нещадно болела рука. Нечасто девушке приходилось работать с документацией, а писать письма она не любила, от того с непривычки и ныли мышцы в руке. Девушка недовольно дернула рукой по старой привычке. Это никогда не помогало, но сейчас позволило ощутить так давно забытые ощущения. Ностальгия! Давно уже ей не приходилось перенапрягаться. Года три назад она уже достигла предела. Восемнадцать лет - один из самых поздних периодов, но все же Джери сумела. Из невеселых дум девушку вырвало деликатное покашливание. - Шесть минут пятьдесят восемь секунд. Совершенствуешься, - с ухмылкой протянула Гадюка. Не задумываясь, она приняла протянутую руку и соскользнула с кресла. Многие в городе считали ее образцом элегантности из-за этой ее привычки. Кент не стал ничего отвечать: наговориться они успеют еще в пабе. Парень просто подал своей спутнице зонт. Джери кивнула в знак благодарности. Зонт был ее любимый, черного цвета и без всяких украшений. Только небольшая веревочка на двойных распорках помогала закрыть его в нужный момент без особых усилий. К тому же это был единственный зонт, не совмещающий в себе оружие. Он мог защитить только от дождя, что предавало ему некий шарм беспечности. Пока пара добиралась до нужного места, дождь только усилился, превращаясь в ливень. Подол длинного платья девушки насквозь промок, на что она периодически недовольно цокала языком. Брюки ее спутника чистотой так же не отличались. Проезжавший мимо извозчик едва не окатил супругов грязной водой из лужи, но Кент успел вовремя подставить зонт под брызги. Джери же лишь как-то подозрительно хмыкнула и махнула рукой вслед. - И что ты обеспечила бедному старику? – поинтересовался Волк, с любопытством взирая на свою супругу. - С чего ты взял, что я вообще что-то сделала? – равнодушно ответила шатенка. Ее лицо, казалось, было непоколебимо спокойно. Немного поразмышляв, Кент решил не докапываться до правды: ему от нее толку никакого не будет, а вот Джери могла потерять всякий настрой к задушевным беседам. На улице уже темнело, прохожие встречались все реже. Брусчатка была не слишком удобна для ходьбы в такую погоду, но от идеи взять наемный экипаж пара отказалась сразу: Кента укачивало, Джери же слишком любила пешие прогулки. Лицо приятно обдувал северный ветер. Некоторые фонари нелепо светили, но еще не освещали улицы. Где-то протяжно взвыла собака, чуть дальше сцепились два кота. Город все еще наполняли звуки, но они стихали, словно чувствуя, что их время прошло, и настал час тишины. Даже капли словно стали аккуратнее падать на каменные покрытия, будто стараясь не стучать слишком громко. Наконец, за поворотом появилось старое здание паба. Было оно каменным, добротным, но старым. Стекла были блеклыми, тусклыми, разглядеть внутренности помещения не представлялось возможным. Выцветшая давно вывеска гласила «Паб, принадлежащий …» Кому принадлежало сие заведение, разобрать было невозможно. Из-за некой его специфики хозяева менялись не реже, чем трижды в год. Прежний хозяин зачеркивался, писалось имя нового, затем и его имя сменялось… Так продолжалось уже несколько десятков лет. Однако нынешнему владельцу удалось продержаться рекордный срок: уже два года и три месяца он правил этим местом. Впрочем, имя его никто все равно не запоминал то ли по старой привычке, то ли что бы не сглазить, а может, еще по какой причине. Пиво здесь варили отменное, и ладно со всем остальным. Вопрошающе посмотрев на Джери и получив ответ в виде кивка, Кент толкнул тяжелую дверь. Повеяло сигарным дымом. *** - Ты меня вообще слушаешь? Тебе грозит опасность! Тебе и остальным! Не смей относиться к этому несерьезно! Ты же погибнешь! Что? Как это ты… Да делай, что хочешь, тебе умирать.