Северный ветер больших перемен

Семинар закончился, Гермиона в спешке смахнула пергаменты и учебник со стола в сумку. – Я побежала. Броган, к ее чести, выглядела достаточно виноватой. – Может все-таки сходить с тобой? – Нет, но спасибо, – Гермиона выдавила улыбку. – Пожелай мне удачи. Выскочив из здания юрфака, она припустила по зеленой лужайке в направлении мрачных сводов факультета зельеварения. У входа в западное крыло толпились студенты, окинувшие ее недоуменными взглядами, которые она проигнорировала, толкнув тяжелую дверь. “Вы даже не мой преподаватель!” – набатом стучало в голове. Ну не дура ли? Пора понять, что любые громкие фразы в итоге выходят ей боком. Каменные полы мелькали под ногами, а высокие окна сливались в одно сплошное пятно света, когда Гермиона мчалась по коридорам. Взбежав по лестнице, которая к счастью, была самой обычной и не меняла направления, она очутилась в длинном коридоре. Взглянув на часы, Гермиона поняла, что прибежала даже раньше десятиминутного перерыва – занятие еще продолжалось. Немного помявшись, она решила все-таки проскользнуть во внутрь, дожидаясь окончания там. Вдруг Снейп покинет аудиторию через какой-нибудь задний выход? С осторожностью приоткрыв дверь и заглянув, она прошмыгнула в круглую залу, где ряды парт спускались вниз амфитеатром. Заняв местечко на самом заднем ряду, Гермиона обратила свое внимание вниз, туда, где профессор Снейп с мелом в руках стоял спиной к аудитории, а лицом к огромной грифельной доске, плотно исписанной его убористым почерком. Снейп повернулся, окидывая студентов внимательным взглядом. Стояла полная тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием перьев и тихим шелестом пергамента. Профессор подошел к своему столу, скользя по поверхности кончиками пальцев, виднеющимися из под белоснежных манжет. Рядом стояла сложная конструкция из реторт, трубок и кубов с булькающей и переливающейся в них янтарной жидкостью. – Я не сомневаюсь, что тайна Элевсина заключена в галлюциногенах, – глубокий, сильный голос легким эхом отражался от каменных стен. – Я склонен думать, что действующим веществом был гриб, и существуют свидетельства в пользу этого, но мир растений сейчас скрывает от нас множество тайн, которые могли быть известны необразованному травнику прежних времен. Отойдя от стола, он принялся широким шагом мерить пространство внизу, заложив руки за спину. Привычная для Гермиона черная мантия струилась вслед за ним по полу. – Работой Уоссона было исследование древней ведической интоксикантной сомы, которая, как он предположил, была основана на психоактивном грибе мухомора, Amanita muscaria. Эта гипотеза была опубликована в 1967 году под названием «Сома: божественный гриб бессмертия». Какой-то кучерявый паренек в первом ряду поднял вверх тонкую руку. – Да, мистер Корнер? – Сэр, можно ли сделать вывод, что химия, как сказали бы маглы, мухомора иная, чем химия мексиканских растений? Гермиона с интересом перевела взгляд на Снейпа, вновь ощущая некоторое сожаление, что зелья никогда не были ее призванием. Профессор тонко улыбнулся, глядя на студента со скупым одобрением. – У нас нет ни малейшего намека, мистер Корнер, каковы были эффекты элевсинского напитка, – ответил он. – Мухомор же, в свою очередь, по-разному действует на человеческий организм: существует период патологической сонливости, а затем – стадия, на которой принявший стимулируется к совершению подвигов физической выносливости, о которой известно и у мансийских шаманов Сибири, и в гимнах Ригведы . Гермиона хмыкнула, заметив неприкрытое обожание на лицах некоторых студентов. Парень задумчиво кивнул, выглядя заинтересованным. Все это неуловимым образом очень отличалось от Хогвартса. Снейп взглянул на круглые часы на цепочке, которые вытащил из кармана: – К практическому занятию: трактаты Джона Френча “О сублимации” и “Об искусстве дистилляции”, а также к следующему семинару эссе в девятнадцать дюймов на тему психоактивных алкалоидов эрголина в зельях, применяющихся в лечении ментальных повреждений, – он собрал со стола бумаги и очистил доску небрежным взмахом ладони. – Если нет вопросов, все свободны. Студенты зашевелились. Некоторые решили подойти к профессору, и он задержался у кафедры, отвечая на их вопросы. Гермиона, спустившись вниз, неуверенно мялась в стороне, пока волнение поднимало ее сердце куда-то к горлу. Выждав момент, когда студенты, обступившие Снейпа, отошли, она, глубоко вздохнув, бросилась к нему. – Сэр, прошу вас, подождите, – тот уже направился к двери за кафедрой. Он полуобернулся и по его лицу пробежала тень недоумения и досады. – Профессор Снейп, – она попыталась задержать его у выхода, встав прямо перед ним. – Я по поводу междисциплинарного допа. Я… Я хотела бы к вам записаться, сэр… Снейп был, мягко говоря, озадачен: – Мисс Грейнджер, вы не пользуетесь календарем? Набор закрыт. Не говоря уже о нелепости идеи мне стать вашим куратором. – Понимаете, я пропустила запись, – она потупилась, не в силах выдерживать это выражение почти брезгливого неприятия на его лице. – И теперь вы – единственный вариант: у вас недобор. Прошу вас, сэр, я все понимаю… Снейп молча обогнул ее, не дослушав, стараясь не касаться даже ее ботинок кончиком своей мантии. Гермиона в отчаянии смотрела ему вслед. Ей что, упасть ему в ноги? – Сэр! – Мой ответ нет, мисс Грейнджер. – Но постойте… – Не тратьте мое время между занятий, – он метнул на нее раздраженный взгляд черных глаз. – Уточните в секретариате факультета часы моих консультаций, – его худощавая фигура исчезла за дверью, взметнув драматичную волну черной ткани. Гермиона осталась стоять в опустевшей аудитории. Голова раскалывалась, и она глубоко вздохнула, подавляя приступ паники. Надо идти в секретариат, очевидно, что нет смысла вот так подлавливать его после пар. Спустившись на первый этаж, Гермиона нашла нужный кабинет. Дверь была приоткрыта, доносились веселые женские голоса. Грейнджер, просунув голову вовнутрь, оглядела присутствующих: две женщины средних лет сидели за рабочими столами, а третья, высокая и стройная, стояла, прислонившись крутым бедром в бежевой юбке к тумбе с фикусом. – Здравствуйте, – Гермиона зашла в кабинет. – Я хотела уточнить расписание консультаций профессора Снейпа. – Профессора Снейпа? – переспросила дама с высоким пучком на голове. – Норма, это к тебе. Гермиона обернулась, чтобы взглянуть на упомянутую и наконец узнать в ней красивую блондинку из ресторана. Норма Лайонелл мило ей улыбнулась. – Мадам Лайонелл, – выдавила Гермиона. – Мисс Грейнджер, рада встрече! – она прошла за свой рабочий стол, достав записную книжку. – Сейчас посмотрим, когда у профессора есть время. Итак… Вам повезло – завтра в три часа дня. Я записываю вас? – Да, пожалуйста, – Гермиона кивнула. Почему-то при виде мадам Лайонелл ее настроение стало еще хуже. – Кабинет профессора находится в левом флигеле на втором этаже, вход со внутреннего двора. Вы запомните? – Лайонелл вновь улыбнулась, демонстрируя ровные белые зубы. – Да, спасибо, мадам, – пробормотала Гермиона, чувствуя стыд за свое неприязненное отношение к этой женщине с приятными манерами. – Я пойду, еще раз благодарю. Выйдя на улицу, где светило уже по-весеннему яркое солнце, Гермиона ощутила себя совершенно растерянной. Было ясно, что Снейп не собирался идти на уступки. Сегодня занятий больше не было, и она неспешно побрела в сторону общежития, чувствуя себя подавленной. Как же глупо все вышло… Перед глазами, попеременно, стояло то бледное и пренебрежительное лицо Снейпа, то прекрасное и приветливое Нормы Лайонелл. – Гермиона! – окликнул ее смутно знакомый мужской голос. Обернувшись, она увидела перед собой парня со дня рождения Броган, Джеймса. Гермиона остановилась, дожидаясь, пока он приблизится к ней. – Привет, – Джеймс широко улыбнулся. – Ты куда идешь? – Привет, – кивнула она. – Возвращаюсь в общежитие . – Я тебя провожу? – спросил он и дождавшись ее утвердительного кивка, продолжил: – Я хотел извиниться за свое поведение на празднике, – сообщил Маколифф и, перехватив удивленный взгляд Гермионы, вздохнул: - Я, видимо, перебрал и вел себя неприемлемо. – Все нормально, Джеймс, бывает всякое, – заверила его Гермиона, растроганная его раскаянием. – Правда? – теперь серые глаза лучились неподдельной радостью. Они дошли до ее общежития и остановились. – Может ты тогда не откажешься сходить со мной в паб? Просто посидим, поболтаем. – Почему бы и нет? – пожала Гермиона плечами. – Я дам тебе знать ближе к выходным, хорошо? – Да, отлично, – Джеймс просиял. – До связи тогда. Они попрощались и Гермиона зашла в дом. Из гостиной доносился шум разговоров, но она поднялась вверх по лестнице, не желая ни с кем сталкиваться. Предложение Джеймса встретиться отозвалось чувством тревоги – долго ли ей осталось здесь учиться? В комнате оказалась Броган, читающая конспекты. Вскинув на Гермиону взгляд, она встревоженно спросила: – Ну как? – Никак, – кисло ответила Гермиона, скидывая сумку на кровать. – Он отказал мне, ссылаясь на то, что набор закрыт, а когда я попыталась продолжить разговор, сказал, чтобы я не тратила его время и записалась на консультацию, – она легла на кровать, прикрывая глаза. – Иду к нему завтра в три, но на нормальный результат не надеюсь. – Какой-то мудак, честное слово! – Броган негодующе всплеснула руками. – А еще герой… – Даже на солнце есть пятна, – ирония в голосе почти заглушила нервозность. – Что же нам делать? – Броган присела рядом, уперев подбородок в ладонь. – Паршиво еще, что эти допы нужны потом для выбора специализации. А у Снейпа темы явно по уголовке… – Зашибись, – с трудом удержавшись от обсценной лексики, Гермиона приподнялась на локтях: – Я вообще-то собиралась выбрать международное право. – Я тоже, – сообщила Броган, виновато приподнимая брови домиком. - Знаешь, я хотела предложить сходить к дяде Максу. Возможно, он что-то посоветует или вовсе сможет помочь договориться. – Со Снейпом? – скептически хмыкнула Гермиона. – Вряд ли. – Ну знаешь, все течет, все меняется, – Броган встала: – Собирайся и пойдем, у него сейчас занятие на теннисном корте. – Где-где? – не поверила своим ушам Гермиона. – В Аране есть теннисный корт? Обычный магловский теннис? – Да, а почему нет? – в ответном вопросе прозвучало искреннее удивление. - Появился лет пять назад, ректор Фелан очень уважает магловский спорт. Дядя Макс как раз рассказывал мне вчера на помолвке, что у него новый партнер по игре… – Профессор Берроуз был на помолвке твоей сестры? – вспомнился разговор с Пшемеком. – Да, он же друг папы. – Я слышала, что жених – племянник Моубрея, – вскольз заметила Грейнджер, дожидаясь, пока соседка оденется. Броган кивнула, не пожелав, однако, развивать тему. *** Они нашли Берроуза на крытом корте недалеко от квиддичного поля. Совершенно магловский вид профессора: светлое поло, шорты, специальные кроссовки и ракетка в руках вызвал у Гермионы что-то среднее между весельем и восторгом. Нечасто встретишь такое переплетение волшебного и не волшебного! Против него играл какой-то джентльмен средних лет. Волшебники довольно технично исполняли не самые простые приемы. Гермиона и Броган присели на скамейку, ожидая окончания гейма. В какой-то момент Берроуз отправил мяч сверху вниз мощным атакующим ударом, так, что соперник не смог его достать. Раздалось ликующее восклицание профессора и одобрительный смех проигравшего. – Отличный удар, Макс, – светловолосый мужчина, подойдя к краю сетки, пожал профессору руку. – Ты в отличной форме. – Упорные тренировки, мой друг, упорные тренировки, – тот покровительственно похлопал компаньона по плечу и обернулся, замечая студенток. – О, малышка моя, здравствуй! Мисс Грейнджер, рад вас видеть безмерно! Он, подхватив их под руки с обеих сторон от себя, повел Броган и Гермиону в угол зала. – Ну голубки мои, чем могу быть полезен? – Дядя, мы за советом или с просьбой, – Броган начала рассказ. – Отчасти по моей вине Гермиона попала в трудное положение… Она изложила суть дела, теперь с надеждой глядя на своего дядюшку Макса. Тот погрузился в раздумья. – Признаться, я не столь близок с профессором Снейпом, мисс Грейнджер, – с сожалением произнес он, глядя на Гермиону. – И немного необычно, что вам требуется моя помощь в решении вопросов со своим бывшим школьным преподавателем и военным соратником. Поймите меня правильно, – поспешно добавил Берроуз, видя ее смущенное лицо, – чтобы что-то сделать, я должен лучше понимать ситуацию. Гермиона подавила вздох, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно нейтральнее: – Профессор Снейп никогда не жаловал меня, как и моих друзей, пока мы учились в Хогвартсе, сэр. Его роль в войне велика и без сомнения он всегда защищал нас, как своих студентов, но в вопросах, где речь не идет о жизни и смерти, я едва ли могу рассчитывать на его снисхождение. Берроуз в задумчивости постучал указательным пальцем по подбородку: – Я кое-что слышал о межфакультетской вражде в Хогвартсе, – в его голосе прозвучало понимание. – И насколько знаю, профессор Снейп был деканом Слизерина, а вы гриффиндоркой. Очень прискорбно слышать, что такие примитивные предрассудки до сих пор властвуют даже над лучшими умами, – он неодобрительно покачал головой. Гермиона малодушно промолчала, испытывая при этом стыд за себя: Берроуз явно получал определенное удовольствие от своих обвинений, уличая коллегу в предвзятости, а она, хотя и прекрасно понимала, что в данной ситуации такие упреки притянуты за уши, оспаривать слова профессора не стала; как бы то ни было, заручиться поддержкой Берроуза ей было необходимо. Поэтому в ответ Грейнджер лишь вымученно кивнула, надеясь, что такая сделка с совестью все же не будет напрасной. При этом потребность как-то оправдать Снейпа настойчиво билась ей в висок. Нелепо! Зачем ей защищать человека, который явно хочет добиться ее отчисления? Досадуя на себя, она едва не пропустила следующие слова профессора Берроуза: – Как бы то ни было, я завтра с утра поговорю с Тимиусом Скейлзом, деканом факультета Зельеварения, – Броган взвизгнула и радостно захлопала в ладоши. – Полно, милая, – Берроуз добродушно улыбнулся. – Посмотрим, что можно сделать, у профессора Снейпа, насколько мне известно, довольно тяжелый нрав, – он сочувственно взглянул на Гермиону. Та печально улыбнулась ему в ответ, выразив глубокую признательность. – А еще дядя, – продолжила Броган, видимо, осмелев от их промежуточного успеха. – Нам нужно, чтобы Гермиона набрала достаточно баллов для распределения на международную специализацию, а допы профессора Снейпа относятся к уголовной… – Броган, – смущенно прошептала Гермиона. – Это уже лишнее, я и так заставляю профессора… – Ой-ой! – замахал руками Берроуз, весело рассмеявшись. – Ну что вы, дорогая, помочь такой очаровательной и умной юной леди для меня честь. Тем более как раз этот вопрос я смогу уладить быстро… Какой преподаватель вам нужен? – обратился он к Броган. – Темы для распределения на международное право есть у профессора истории Каролины Ньюман, – сообщила О’Доннел. – Я сама записалась к ней. – Ааа, милая Каролина! – довольно протянул Берроуз. – Я в прекрасных с ней отношениях. Если хотите, мисс Грейнджер, я могу договориться с профессором Ньюман, чтобы помимо занятий с профессором Снейпом, вы написали для нее какую-нибудь работу и заработали баллы для распределения по нужному направлению. – Спасибо, сэр, спасибо! – Гермиона не знала, как и благодарить профессора Берроуза, сердечно тряся его руку, краснея и запинаясь. Когда они, наконец, распрощались и вышли с Броган на улицу, на душе Гермионы стало немного светлее – приятно было осознавать, что на твоей стороне, по крайней мере, был кто-то значительный. Какой же все таки замечательный человек! Где-то на краю сознания мелькнули слова Потульского, пробудившие в ней тогда некоторую настороженность к Максимилиану Берроузу, но она быстро отмахнулась от них: жизнь заставляла действовать и не давала времени на излишнюю осторожность. И так хотелось, чтобы кто-то взрослый за нее заступался. В этот момент в животе у нее и Броган одновременно заурчало и они, смеясь, поспешили на ужин. – Если все пройдет как надо, а я очень на это надеюсь, – заметила Броган, – тебе все равно придется нелегко из-за двойной нагрузки: придется работать одновременно и со Снейпом, и с Ньюман. – Мне не привыкать, – заверила Гермиона, уверенной пружинистой походкой шагая в столовую. – В школе на третьем курсе я использовала маховик времени, чтобы посещать все занятия, какие были в программе. – Гермиона, – покачала головой подруга, искоса поглядывая на нее, – иногда ты меня просто пугаешь. *** На следующий день Гермиона уже не ощущала такого внутреннего подъема. Завтракая, они с Броган наскоро запихали в себя яичницу с беконом, и поспешили на занятия. После второй пары Броган сбегала к Берроузу и вернувшись, сообщила Гермионе, что тот успел побеседовать со Скейлзом. – Скейлз в свою очередь поговорил со Снейпом, шанс вроде бы есть, – она ободряюще улыбнулась, положив руку Гермионе на плечо. Грейнджер вымученно улыбнулась в ответ. Было уже пол третьего и она, выпив впопыхах чашечку кофе в факультетском буфете, отправилась на консультацию. К радости Гермионы, занятий сегодня больше не было, и можно было спокойно идти решать проблему. Несмотря на вселенную Броган надежду, настроение было унылым. Не приходилось сомневаться, что предстоящий разговор станет одним из самых унизительных за всю ее жизнь. Пусть она и начала привыкать к враждебности профессора, попираемая каждый раз гордость уже начинала побаливать. С другой стороны, какое у нее моральное право требовать к себе уважения? Гермиона шла, хмурясь и почти не видя дороги. Опять вспомнились слова Броган: а на основании чего он ведет себя так осуждающе? Дамблдор дал ему второй шанс за прегрешения куда более серьезные. Конечно, Гермиона ясно видела поверхностность таких суждений: второй шанс был дан Снейпу с условием искупить свою вину. Однако ее мозг, измученный постоянным самобичеванием, невольно занял оборонительную позицию. А может Снейп прав и ей нужно реальное искупление? Иначе она только подменяет один невроз другим. Сначала изводит себя виной, а после бежит от нее. Флигель, где располагался кабинет профессора Снейпа, представлял из себя кирпичную пристройку в викторианском стиле, густо заросшую плющом. Зайдя во внутрь, она сразу поднялась по широкой светлой лестнице на второй этаж и остановилась перед дверью с латунной табличкой, которая гласила “Профессор С.Т. Снейп”. Непозволительно долго вчитываясь в витиеватые буквы, она наколдовала Темпус, показавший ровно 15:00. Гермиона уверенно постучала, не давая себе опомниться. – Войдите, – пригласил низкий голос. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь. Кабинет прямоугольной формы был тускло освещен тяжелой кованой люстрой. Конечно ему недоставало мрачности хогвартских подземелий: резные шкафы из вишневого дерева, мягкий шелковистый ковер под ногами, камин с красивой резной решеткой и гобелены с сюжетами из кельтской мифологии очевидно портили фирменный снейповский антураж. Однако приглядевшись, Гермиона заметила, что полки чудесной мебели заставлены все теми же заспиртованными гомункулами, что и в Хогвартсе, а кое-где на стенах, рядом с прекрасными произведениями искусства, висят жуткие наглядные схемы действий темных заклинаний. Так что хозяина кабинета можно было угадать безошибочно, даже если бы он не сидел сейчас прямо перед ней. – Добрый день, сэр. Профессор не удостоил ее ответом, продолжая что-то писать, склонившись над пергаментом и сильно хмуря черные брови. Гермиона нерешительно подошла к столу, опасаясь сесть без приглашения. Снейпа, по всей видимости, эти затруднения не тревожили или он просто развлекался, заставляя испытывать ее дополнительную неловкость. Гермиона закатила глаза, сдерживая вздох, а когда вновь взглянула на него, то наткнулась на прямой темный взгляд, как обычно закрытый и холодный. – Садитесь, – отрывисто бросил он, кивая на неудобный стул перед его рабочим столом, и опустив вежливое обращение к ней. Гермиона села, усилием воли стараясь не выглядеть дерганной. – Профессор Снейп… Снейп резко приподнял ладонь, прерывая ее речь. Она решила, что он желает высказаться первым, но профессор продолжил играть в свои игры, сохраняя молчание и сверля ее непроницаемыми глазами, которые, казалось, были способны поглотить весь солнечный свет. Длинные пальцы начали постукивать по деревянной поверхности стола. Взгляд Гермионы, проиграв схватку с профессорским даже не начав, заскользил по предметам на нем: малахитовое пресс-папье, песочные часы, нож для вскрытия писем… — Итак, мисс Грейнджер, – наконец начал Снейп, откинувшись в кресле. – Сегодня декан Тимиус Скейлз передал мне просьбу одного нашего общего знакомого, касающуюся вас, – Снейп криво улыбнулся, обнажая не самые лучшие зубы. Гермиона представила как ее мать неодобрительно поджимает губы и качает головой. Снейп продолжил: – В очередной раз ищите себе покровителей, мисс Грейнджер? – он насмешливо приподнял брови, складывая руки на груди. – Жаль, что директор МакГонагалл не указала в своих рекомендациях, как опасно делать вас своей протеже… – Профессор Снейп, сэр, вам не надоело? – выпалила Гермиона и пожалела о своем раздражении даже прежде, чем слова сорвались с губ. Появилось огромное желание зажать себе рот обеими руками. Брови Снейпа поднялись еще выше. – Я хотела сказать, сэр, – торопливо продолжила она, оправдываясь. – Что несправедливо обвинять меня в том, что я ищу покровительства в сложившейся ситуации, – Гермиона старалась говорить миролюбиво, подчеркивая, что всего лишь взывает к разуму. – Я допустила оплошность и вчера сразу пришла к вам, сэр, минуя всех посредников, в надежде на понимание… – но Снейп лишь с интересом разглядывал ее, как какую-то зверушку и Грейнджер против воли вновь испытала негодование: – Вы сами вынуждаете меня действовать таким образом, а потом обвиняете в склонности искать протекции. – А разве вы этим не занимаетесь, мисс Грейнджер? – Ну давайте так: у меня нет амнезии, я прекрасно помню Хогвартс и не вам, сэр, ставить мне это в вину. К ее удивлению, Снейп коротко рассмеялся. Это мало походило на полноценный смех, скорее сухое карканье, но из всего, что она когда-либо слышала от него, это было наиболее близко именно к смеху. – Мисс Грейнджер, вы не перестаете меня поражать, – он устремил взгляд в окно, частично прикрытое тяжелыми портьерами. – В вас удивительным образом переплетается наглость, хитрость и способность действовать с грацией носорога. Сначала мне становится известно о преступлении, которое вы совершили, после вы, переступая через стыд, оказываетесь здесь, потом совершаете оплошность, упуская важную часть учебного процесса, после жалуетесь своему покровителю, заставляя его воздействовать на меня через третьих лиц, – голос Снейпа слегка повысился, когда она буквально подскочила на стуле, желая оспорить его слова. Он закончил с нажимом: – А теперь являетесь ко мне в кабинет и вместо того, чтобы проявить смирение и раскаяние, обвиняете в прежней предвзятости, которая якобы лишает меня права апеллировать к вашей совести. И вы действительно думаете, что ваши жалкие инсинуации заставят меня делать то, чего я не хочу? К концу его речи глаза Гермионы увлажнились. Она ненавидела себя за эту слабость, но силы были на исходе. Сколько можно, почему все в ее жизни просто не может идти своим чередом? А впрочем, что еще было ожидать: все связанное с Араном изначально пошло не так… Но неужели эта история закончится так по-идиотски? – Сэр, – от отчаянии в собственном голосе она поморщилась, – но чего вы хотите? Вы что, действительно желаете, чтобы я предстала перед Визенгамотом? – Что вы, – он усмехнулся, – о таком я уже и не мечтаю. Мне было бы достаточно, если бы вы просто покинули стены этого учебного заведения. Она замолчала, непроизвольно качая головой. Это бесполезно. Он действительно ненавидит ее. Но за что такая ненависть? МакГонагалл почти простила ее. И ведь Снейпу самому давали шанс… Почему он не хочет сделать того же для нее? С возрастающей злостью Гермиона подумала, что, видимо, весь свой кредит вторых шансов Снейп израсходовал на какого-нибудь Драко Малфоя. – Жизнь обошлась с вами несправедливо, да, профессор? – ее голос сорвался на злобное шипение. – Только вот вспомните, как вам когда-то давали аванс и вытащили из Азкабана, дали возможность занять уважаемую должность. А теперь вы сидите здесь, весь такой герой второй войны, и отказываете мне, пытаетесь столкнуть меня в пропасть. За что? – она не заметила, как вскочила и теперь стояла перед ним, сжимая кулаки. – Ах да, конечно, ведь я не Драко Малфой, этот пожирательский выкормыш, за которого вы даже расплатились собственной душой! – она замолчала, переводя дух и добавила: – Сэр. Лицо Снейпа превратилось в восковую маску. – Я искупал свои ошибки, а вы обыкновенная наглая дрянь, – произнес он по-зловещему тихо, но Гермиона была не в силах с собой совладать. – Поверьте, профессор, я прекрасно об этом осведомлена, поскольку ваших ошибок хватило и на нас. Сказав это, она вся внутренне сжалась. Похоже вот и настал ее конец. Ладно, это хотя бы было феерично: так разговаривать со Снейпом. Даже если сейчас он выкинет ее из окна, то у нее есть шанс выжить, а значит и поведать обо всем потомкам… Гермионе казалось, что она сходит с ума. – Сядьте, мисс Грейнджер, – к ее удивлению Снейп звучал скорее раздосадованно, чем гневливо. Испытываемую им ярость выдавали лишь заходившие желваки на лице. – Вы настоящая истеричка, – произнес он с отвращением и слегка опустил голову. Смоляные пряди волос свесились вперед, закрывая лицо. – Я приношу свои извинения, сэр, – тихо пробормотала Гермиона, присаживаясь обратно. – Я не имела права разговаривать с вами в таком тоне. В ваших обвинениях была большая доля истины. – Лишь доля? – левая бровь насмешливо поползла вверх. – Не надейтесь меня задобрить своим показным смирением, мисс Грейнджер. – Задобрить вас, сэр? Легче заставить ад замерзнуть, – все также негромко произнесла она под хмурым взглядом Снейпа. – Профессор, – Грейнджер вздохнула, – может быть нам удастся договориться? Я готова искупить свои ошибки и поведение. Во-первых, выбор темы останется на ваше усмотрение, а во-вторых, возможно, вам необходим помощник в лабораторию? Я готова мыть котлы, вести учет ингредиентов – в общем делать все, что посчитаете нужным. Эту мысль подсказала ей сегодня Броган. Поначалу она отмахнулась от нее: вряд ли Снейпу захочется видеть ее чаще положенного, но теперь она решила попытаться хоть как-то его заинтересовать. Снейп смотрел на нее слегка удивленно, будто она сказала нелепость: – Вы так легко употребляете слово “искупить”, мисс Грейнджер. Искупление возможно только на бескорыстных началах, когда присутствует элемент риска. А то, что предлагаете вы, обычная сделка, - профессор замолчал. – И как будто мне может понадобится ваша неумелая помощь, Мерлин помилуй, – презрительно процедил он. – Ну тогда, сэр, назовите условие сами, – Гермиона тряхнула головой. – Покажите мне наглядно, что значит “искупить”. Снейп лениво провел указательным пальцем по губе, о чем-то размышляя. – Непреложный обет, убийство начальника, пытки студентов, нападения на маглов, захват министерства и наблюдение за тем, как змея пожирает тело коллеги – какой из моих способов вам ближе, мисс Грейнджер? Гермиона вздрогнула, заморгав, но ответила в таком же непринужденно-мрачном стиле: – Не стоит пытаться меня напугать, сэр. Когда Беллатрикс Лестрейндж пытала меня Круцио, я обмочилась, – она кинула на Снейпа внимательный взгляд, но по его спокойному лицу не пробежала даже тень эмоции. – Тогда мне было так больно и страшно, а еще унизительно, что мне показалось, что хуже и быть не может. А потом она пообещала отдать меня Грейбеку. Он даже успел заценить свой приз в натуре, слава богу, совсем чуть-чуть, так, потрогал немножко, – она пошевелила пальцами в воздухе. – И вот тогда я поняла: в жизни всегда есть место еще большему дерьму. Так что называйте свое условие, профессор Снейп, если всё-таки готовы дать мне шанс, и дело с концом. Снейп глубоко вздохнул. Этот звук показался Гермионе таким по-человечески обычным и в то же время странным в этой буквально наэлектризованной атмосфере, что она невольно поразилась. Пришло внезапное осознание: вот она, вот профессор Снейп, они сидят и ведут какие-то невероятные разговоры… Гермиона сама не поняла, почему все происходящее вдруг резко навалилось на нее своей ошеломляющей реальностью. – Раз вы привыкли играть по-крупному, мисс Грейнджер, то вот вам мои условия: во-первых, нашей темой будут “Ментальные методики допроса”. Гермиона кивнула, слегка напуганная, но не удивленная. Она так и думала, что ему захочется отомстить ей, покопавшись хорошенько в ее мозгах. Он продолжил: – А во-вторых, вы дадите мне клятву на крови. Гермиона пораженно уставилась на него, ей показалось, что она ослышалась. – Простите, сэр? – переспросила она, ловя себя на мысли, что сидит с приоткрытым ртом. – Я бы предпочел Непреложный обет, но третьего нам не найти, – продолжал Снейп как ни в чем не бывало, вертя в пальцах перо. – Условия просты: если я соглашаюсь стать вашим куратором, то после зачета, или незачета, – он ухмыльнулся, – вы выполните любое мое желание. В рамках закона, разумеется. – В рамках закона? – ее голос чуть не сорвался от негодования. – Да это насилие над чужой волей, это уже не может считаться законным! – Какое насилие? Это, что называется, свобода договора, – Снейп слегка пожал плечами. Гермиона фыркнула: – Любой юрист посчитает ссылку на нее дурным тоном, вы еще Великую хартию вольностей в редакции 1225 года вспомните. То, что предлагаете вы в лучшем случае кабальная сделка… – Не мыслите категориями магловского права, мисс Грейнджер, – отмахнулся он от нее. - Мы, слава Цирцее, находимся в волшебном мире, а в Ирландии и вовсе никак не регулируются даже Непреложные обеты. Они замолчали, Гермиона не знала, что и делать. Очевидно что Снейп хотел держать ее на коротком поводке, чтобы потом в конце их занятий заставить уйти из Арана или что похуже… – В условиях нашего контракта будет прописано, что ваше желание не должно никоим образом причинять вред моим друзьям или родным, – она встретилась с ним взглядом, более не пряча глаз. – Если вы надеетесь таким образом заставить меня пойти в Аврорат, то это никоим образом не должно касаться Рональда Уизли. – Хорошо, мисс Грейнджер, – он кивнул, легко соглашаясь. –Тем более я уже говорил, что не смею и мечтать о таком. Да, ему было бы достаточно, чтоб она просто покинула стены этого учебного заведения, Гермиона помнила. – Итак, ничего противозаконного, ничего, что навредит другим людям, и в случае, если я откажусь, то стану сквибом? – она насмешливо скривилась, Снейп вновь кивнул. По сути она лишь выпросила у него отсрочку по непомерно высокой цене, а в конце он вполне сможет от нее избавиться. По-гриффиндорски идиотская сделка, ничего не скажешь. – Я согласна, – Гермиона уловила тень удивления на его лице. – Не подумайте, что я дура. Я прекрасно понимаю, что выгоды здесь ноль. Но где бы мы были, если бы не надеялись на лучшее, так ведь? – она вздохнула. – Кто знает, может быть за эти три месяца вы проникнетесь ко мне искренней симпатией. – Скорее ад замерзнет, мисс Грейнджер, – сардоническая усмешка исказила и без того резкие черты. Снейп призвал к себе два пергамента. – Прошу вас, как будущий юрист, составьте документ. Прошло минут двадцать, пока она составляла небольшой текст: “Гермиона Джин Грейнджер клянется своей магией Северусу Тобиасу Снейпу, что если он станет ее куратором по междисциплинарному дополнительному занятию по теме “Ментальные методики допроса” в Аранском университете в ее 1 (первый) семестр учебы, она выполнит любое желание Северуса Тобиаса Снейпа, которое не будет противоречить магическим или магловским законам Великобритании, Ирландии или любой другой страны их пребывания, а также не будет идти во вред ее родным или друзьям. Желание подлежит исполнению после зачёта по вышеуказанному междисциплинарному дополнительному занятию. Результаты зачёта не имеют влияния на условия настоящего соглашения”. – Вот, сэр, – она протянула ему листок, который он взял двумя пальцами. – Если нормально, я создам второй экземпляр. Глаза Снейпа бегали по строчкам, пока он держал листок перед собой. – Сойдет, – ответил профессор, и не успела она и глазом моргнуть, как взмахнул палочкой, делая небольшой надрез на безымянном пальце и прижимая его к пергаменту, который тут же вспыхнул зеленым. Гермиона, стараясь унять охватившее ее волнение, быстро создала копию соглашения, и проделала с ней то же самое, слегка вздрогнув, когда на пальце появилась рана. Протянув ему свой экземпляр, она пододвинула к себе второй, и они вновь повторили свои действия. – Признаюсь, я рассчитываю потратить этот небольшой бонус на что-то более интересное, нежели требование покинуть вас эти стены, – вдруг заметил он, поднимаясь из-за стола. Она нахмурилась, не понимая к чему он клонит: – То есть? Вы не хотите меня отчислить, сэр? А что еще вам от меня надо? – Ну, – усмехнулся он. – Вряд ли вы добьетесь больших успехов в выбранной теме. Это очень тонкое переплетение окклюменции, легилименции и психологии. Так что скорее всего вам и так придется уйти отсюда. А мне напоследок достанется утешительный приз, за то, что терпел вас. Признаюсь, я еще не придумал, что это будет. Он отошел к окну, а Гермиона, которая тоже встала на ноги, разрывалась между желанием убежать и в ярости подскочить к нему . Снейп встал так, что свет, падающий из окна, оставлял его лицо в тени. – И еще, мисс Грейнджер, вы так легко пользуетесь услугами профессора Берроуза, – сдержанно произнес он. – Вам не мешает лишний раз подумать, прежде чем обращаться здесь к кому-то за помощью. – Что вы имеете в виду, сэр? – с напряжением в голосе спросила она. – Лишь то, что следует осторожнее выбирать союзников, – он взмахнул древком, открывая окно и впуская в кабинет поток холодного вечернего воздуха. – Ну в конечном итоге, мы сегодня хотя бы о чем-то договорились, – она скованно дернула плечами, глядя на него. – Поверьте, это заступничество никак не повлияло на ситуацию, – холодно бросил Снейп. – Однако приятно думать, что Скейлз и Берроуз будут считать иначе, чувствуя, что я оказал им услугу. Не в силах более выносить этого слизеринца, Гермиона отрывисто попрощалась и выскочила за дверь, почти кубарем сбежав по лестнице. У нее было чувство, что она спускается в колодец Огмы, все ниже и ниже, но сколько бы она не произносила Люмос – свет не вспыхивал и никто не поднимал ее наверх. *** – Ты где была? Как все прошло? – взгляд Броган беспокойно забегал по ней в поисках признаков успеха или неуспеха. В камине столовой жарко горело пламя; Гермиона, чувствуя озноб и усталость, уселась на скамью, напротив Броган и Иветт Бенайш, четверокурсницы с юрфака. – Все нормально, мы договорились, – растягивая губы в вымученной улыбке, заверила она. Броган на радостях аж вскочила и, перегнувшись через стол, заключила Гермиону в объятия: – Я знала, я знала, что все получится! – ее голос звенел от радости. – Гермиона просрочила запись на междисциплинарный доп, – она повернулась к Иветт. – И как назло остались места только у одного очень вредного профессора. Мы очень переживали, потому что сначала он отказывался… Отстраненно слушая беспечную болтовню студенток, Гермиона прокручивала в голове произошедшее, которое кое-как смогло в ней уложиться только после часовой прогулки вдоль неспокойного вечернего моря. Перед внутренним взором мелькал образ Снейпа: бледное лицо с закрытым выражением, жестокие насмешки и издевательский тон. Приходило понимание, на какую аферу она согласилась. За возможность учиться здесь ей приходилось платить все более высокую цену. Бенайш тем временем попрощалась и ушла. Гермиона посмотрела на О’Доннел, поймав ее внимательный взгляд. – Точно все нормально? – еще раз уточнила Броган и дождавшись утвердительного кивка, продолжила: – Ты выглядишь очень вымотанной, тебе надо отдохнуть. Дядя Макс прислал мне сову: профессор Ньюман ждет тебя завтра в пять часов вечера у себя в коттедже, чтобы обсудить совместную работу. – У себя в коттедже? – удивленно переспросила Гермиона. – А что такого? Она нормальная тетка, я тоже к ней как-то ходила, возвращать книгу, которую она мне одолжила. Она из тех преподавателей, что не против общаться со студентами и вне учебных аудиторий. – Понятно, – Гермиона уставилась в свою чашку с чаем, не имея сил на оживленный диалог и надеясь, что Броган не станет допытываться о случившемся. Ее спас подошедший к ним Пшемыслав. – Здравствуйте, девушки, – улыбаясь, он присел рядом с Броган. – Гермиона, как твоя проблема, разрешилась? Броган мне немного рассказала о произошедшем. Я, конечно, в шоке от ее беспечности, но не удивлен: в этой хорошенькой голове ничего не держится, – он весело усмехнулся, получив ощутимый тычок от соседки. – Все нормально, Пшемик, – улыбнулась Гермиона. – И Броган полностью искупила свою оплошность. – Да, и между прочим, с помощью профессора Берроуза, – Броган многозначительно посмотрела на Потульского. – Он поговорил с деканом Скейлзом и тот замолвил словечко за Гермиону. – В самом деле? – взгляд Пшемыслава быстро переместился с Броган на Гермиону. – Ну что ж, профессор Берроуз никогда тебе не отказывает, Броган, – сдержанно произнес он. В воздухе повисло молчание. Через несколько секунд Броган фыркнула, отвернувшись, а Гермионе невольно вспомнились слова Снейпа: “не мешает подумать, прежде чем обращаться к кому-то за помощью”. Она невольно напряглась, ощущая, как упускает нечто важное. – Ладно, предлагаю пойти в общежитие, – настроение Броган упало и она резко поднялась на ноги. – Завтра перед занятиями я собираюсь поиграть в квиддич с ребятами, поэтому мне нужно выспаться, – бросив салфетку на стол, она пошла к выходу. – Значит Снейп решил удовлетворить просьбу Берроуза, – задумчиво произнес Потульский, глядя ей вслед. – Можно и так сказать, – пробормотала Гермиона, мысленно усмехаясь. Она нашла Броган в комнате, та мрачно уставилась в книгу на польском. Решив не трогать подругу, Гермиона приняла душ, смывая с себя этот бесконечный день, и блаженно растянулась под одеялом, погасив ночник над кроватью. Броган уже мирно посапывала и Гермиона сама начала проваливаться в объятия Морфея. Из сладкого полузабытья ее выдернула мысль, вспышкой молнии пронесшаяся в затуманенном мозгу: сегодня она договорилась связаться с Джинни по камину. С горестным стоном потянувшись за палочкой и наколдовав Темпус, Грейнджер увидела время – 00:00, а они договорились на час ночи. Засыпать не имело смысла. Кряхтя и проклиная все на свете, Гермиона заставила себя вылезти из под мягкого одеяла. Очень хотелось поступить по-свински и не прийти, но это было бы непростительно. И к тому же она хотела кое-что уточнить у Джинни касательно возможного трудоустройства в Гринготтс для одного очень скрытного нумеролога.