Северный ветер больших перемен

Когда она проснулась, то сразу почувствовала непривычную ломоту в теле и саднящее, липкое ощущение между ног. А звук журчащей в ванной комнате воды помог Гермионе еще яснее осознать, что все, произошедшее этой ночью – не плод ее разыгравшегося воображения. Хотелось писать, а еще неплохо было бы принять душ, а после нанести заживляющий крем. Она дернулась, но в какой-то момент застыла: неудобно было вламываться вот так. Или удобно? К счастью, в полумраке комнаты появился Северус, в накинутом на голое тело халате и с еще влажными волосами, облепившими шею. Гермиона завозилась под одеялом, смущенно улыбаясь: – Привет… – Привет, – несмотря на то, что он очевидно уже бодрствовал какое-то время, его голос был хриплым ото сна. Она заметила, что часы показывают начало седьмого. – Ты можешь пока немного поваляться, – шагнул он к ней и тут же притянул за затылок для поцелуя. Его рот был мятным, а лицо на ощупь гладко выбритым. Мужская рука тут же скользнула к низу ее живота, оглаживая бока, а после собственнически накрыла грудь. Усилием воли Гермиона заставила себя чуть отстраниться: – Мне бы в туалет, – усмехнулась она. – И во сколько нам сегодня выходить? Честно, чувство, как будто меня каток переехал. Мне нужно обязательно успеть в душ. – Вообще нам следует выйти в девять, – Снейп слегка приподнял брови, тоже явно с трудом заставляя себя перейти на деловой тон. – Наверное, тебе действительно лучше начать утренние процедуры, если мы хотим успеть хотя бы глотнуть кофе на завтраке. Она кивнула, вставая и направляясь в уборную под его внимательным взглядом – неудивительно, ведь на ней не было абсолютно ничего. Где-то под подушкой лежала футболка, в которой она обычно спала, но Гермионе показалось нелепым поспешно натягивать ее, чтобы встать с кровати. Она быстро смыла в душе все последствия вчерашнего тяжелого дня и бурной ночи, нанесла увлажняющий крем на лицо и заживляющий между ног, и даже предприняла героическую попытку что-то сделать с волосами. Ожидавший ее в номере Северус, видимо, уже успел побывать у себя, потому что сейчас был одет в свежую рубашку и темно-серые брюки. – Скажи, ты пользуешься какой-нибудь контрацепцией? – Я на зелье, – кивнула Гермиона, ощущая, что немного краснеет. Она действительно вот уже месяц как принимала зелье. Северус успокоенно кивнул: – Признаюсь, вчера как-то вылетело из головы поинтересоваться. Извини. Его голос звучал виновато, а ей отчего-то стало лестно: выходит, он вчера, как и она, позабыл обо всем не свете. Они успели перекусить за завтраком, прежде чем переместились ко входу в министерство. Теперь ситуация поменялась: Северус остался дожидаться Вудфолл у пункта пропуска, а Гермионе предстояло занять себя. Она прошлась по местным букинистическим лавкам и даже выпила еще кофе в небольшом кафе у фонтана, прежде чем ощутить знакомое нагревание галлеона. Ожидавший ее Северус выглядел спокойным, и Гермиона только сейчас поняла, что ее сердце сжималось в невольном волнении весь этот час. – Ну как? – Все в порядке, – он пожал плечами. – Она сказала, что решение придет к завтрашнему вечеру. Все как и в прошлый раз. – Ну, надеюсь, что не совсем всё, – коротко хохотнула Гермиона, а Снейп ободряюще сжал ее руку. – Получается, мы можем не успеть к закрытию конференции? – Да, скорее всего придется пробыть тут лишних два дня: если мою кандидатуру одобрят, понадобится время, чтобы закончить оформление. Но я уже думал об этом – свяжусь с университетом и скажу, что мне нужно закончить вопросы с контрактом о сотрудничестве. Им понравится решение пойти на контакт с австралийцами, хотя без сомнения они удивятся. Особенно, учитывая, что изначально я крайне скептически отнесся к возможности вообще сюда поехать. – Ты ведь никому не скажешь о том, что принял поручительство? – Нет, – Снейп задумчиво покачал головой, слегка щурясь на солнце. – Ни к чему плодить домыслы и вооружать других лишней информацией. Не удивлюсь, если в Британии об этом станет известно по их аврорским каналам, но пусть сначала зададут вопросы сами. Гермиона кивнула, думая о том, в каком шоке будет Гарри, если или когда узнает. И как долго удастся скрывать этот факт от Моубрея? К каким выводам это способно его привести? Вряд ли ради каждой студентки, с которой крутишь роман, будешь подписывать себя неизвестно на что, ведь так? Она невольно потерла лоб, будто стараясь прогнать, хотя бы на время, все эти снедающие ее размышления. – Куда теперь? – Мне надо заскочить в Исследовательский центр в Сиднее, подписать бумаги. Ты со мной? – Конечно, в конце концов, я твой ассистент, – Гермиона невольно рассмеялась. – Действительно? – он нахмурился. – Постоянно забываю, что ты со мной не по собственному желанию, а из чувства долга. Гермиона шутливо толкнула его локтем в бок, но он ловко увернулся в последний момент, ловя ее под руки. Она заметила, как на его обычно угрюмом или закрытом лице мелькнула улыбка, имеющая мало общего с обычными ядовитыми ухмылками. Ее собственное моральное состояние, казалось, тоже улучшилось. Да, пока еще ничего не было решено наверняка, но Гермиону посетило чувство, наверное, свойственное некоторым марафонцам – чувство, что с каким бы ни было конечным результатом, но свою многокилометровую дистанцию она добежала. Сделала действительно все, что могла, выложилась по полной. И будь, что будет. Это были странные для нее, умиротворяющие эмоции. Гермиона не была уверена, что смогла бы испытать их раньше, даже если бы осталась в Австралии сама, пожертвовав всем в погоне за призрачным шансом все исправить. Даже в этом случае, вполне вероятно, она бы никогда не осталась удовлетворена собой. Особенно, если бы ее шаг не принес очевидного результата, полностью удовлетворяющего ее мать и отца. Немного поражало, что сейчас ей удалось ухватить этот баланс за счет самоотверженности другого человека, а не своей собственной. Как будто своим поступком Северус поставил точку там, где у нее выходили лишь судорожные многоточия. Было ли это правильно? Она затруднялась ответить однозначно, наверное, все-таки нет. Но с другой стороны, что еще она могла сделать, раз даже согласилась подписать подо всё это Северуса? Ей действительно пора было принять жизнь такой, какой она есть. В конце концов, у нее есть и другая ответственность. Например, этот высокий, бледный мужчина рядом, явно страдающий от жары. – Давай-ка я наберу отца, скажу ему, что ты подал документы. Северус кивнул, и она прижала мобильник к уху. – Да, Гермиона, – Роберт был напряжен и обнадежен одновременно. – Привет! – Привет, пап, – ответила она. – Все нормально, профессор Снейп подался. – Ну, – мистер Грейнджер явно по-прежнему ощущал себя не в своей тарелке. Она могла его понять – как отреагировать правильно? Сказать “хорошо” – значило бы держать себя словно над ситуацией, “отлично” – слишком самонадеянно, в конце концов, всем прекрасно понятно, что “отлично”, и то с натяжкой, все было только для Грейнджеров. – Ну что ж… Спасибо еще раз, – нашелся, наконец, он. – Зайдете сегодня? Джейн приготовит что-нибудь интересное. – Хм, – Гермиона бросила взгляд на Северуса, со стоическим терпением дожидавшегося конца разговора. – Сейчас нам надо какое-то время потратить на бюрократические процедуры, связанные с научным контрактом профессора в Австралии. Думаю, встретимся уже завтра, хорошо? – Ну что ж, ладно. Тогда ждем вас пораньше, приходите, как только сможете. Засунув телефон в сумочку, Гермиона посмотрела на Снейпа: – Отмазалась, – ухмыльнулась она, и по тому, как смягчилась линия его челюсти и сгладилась морщинка, залегшая между бровями, поняла, что сделала все правильно: им обоим явно не терпелось сегодня вновь оказаться в гостинице. – Тогда сейчас в Сидней. Очень надеюсь, – иронично обронил он, – что эта чертова комиссия утвердит мою кандидатуру и мне не придется просто так мотаться в эту дыру каждые два месяца. Если, конечно, в этом и не заключается их коварный план, Салазар подери. *** Оформление документов для научного контракта оказалось на удивление куда более муторной процедурой, чем подача заявки на поручительство. Хотя в этот раз Гермиону, как ассистентку, пригласили пройти вместе со Снейпом и даже услужливо поили фрешем со льдом, пока хмурый профессор читал кипу бумаг и что-то в них черкал. – На, прочти, в конце концов, ты же юрист, – протянул он ей версию со своими правками, издевательски ухмыляясь. Гермиона закатила глаза на эту фразу, набившую всем будущим и настоящим юристам оскомину, и стала вчитываться в строчки договора. – Вот здесь я бы поменяла порядок уведомления, – она прочертила ногтем под одним из пунктов. Когда они наконец-то оказались в лобби своего отеля, то оба были почти безумными от духоты, с которой не справлялись даже охлаждающие чары. Наверное, стоило им посетить душ, но как только дверь в ее номер закрылась, то намерения Снейпа стали слишком очевидны, а у нее совсем не было желания его останавливать. Она задрала голову, охотно подставляя рот для новых и новых поцелуев, толком не успевая понять, как за несколько секунд оказалась освобождена от блузки. Та же участь постигла лифчик. Не желая отставать от Снейпа, Гермиона поспешно расстегнула его рубашку и потянулась к ширинке брюк. – Ты нетерпелива, – прошептал он ей на ухо, и принялся оставлять влажные, смазанные поцелуи на ее шее, а после прикусывать кожу над грудью. Гермиона тихонько взвизгнула и засмеялась, ощущая себя пьяняще смелой, когда запустила руку под его нижнее белье. Член был вполне твердым и горячим, и Северус низко застонал, падая на кровать и увлекая ее за собой. Они немного завозились, стягивая с нее льняные шорты вместе с трусиками, после чего она уселась на него сверху, ощущая своей влажной промежностью головку. Внезапно и резко, на нее накатило чувство скованности. Не то чтобы она полностью понимала, что делать дальше… Глубокие глаза мужчины под ней внимательно следили за каждым ее движением, и конечно же, быстро считали возникшую заминку. Уголок его губ чуть дернулся, когда Снейп обхватил ладонями тяжесть ее груди, лаская слегка загрубевшими подушечками больших пальцев соски. – Боже, – прошептала она, закидывая голову назад. Удовольствие покалывало и расходилось кругами внутри нее, заставляя теряться в этих ощущениях. – Я бы предпочел, чтобы ты называла меня Северус в такие моменты, – хрипло засмеялся он, не сводя с нее глаз. – Северус, – согласилась Гермиона, непроизвольно начиная тереться о его член, сильнее стимулируя собственное возбуждение. – Бля, – сорвалось с его губ с шипящим свистом, и видимо, более не в силах сдерживаться, Снейп слегка приподнял ее за бедра, насаживая на себя одним долгим, но сильным движением. Гермиона вскрикнула от легкой боли, и на несколько мгновений они оба замерли, глядя друг на друга так, будто никто из них не понимал до этого момента в полной мере того, что происходит. Его зрачки были расширены, наверняка, как и ее. К собственному удивлению, Грейнджер отмерла первой, слегка наклоняясь к нему для поцелуя. Гермионе пришлось оторваться от него, чтобы глотнуть воздуха, однако Северус не позволил ей полностью отстраниться и выпрямиться, продолжая одной рукой удерживать ее за голову, вторую положив чуть ниже поясницы. Очень быстро его толчки стали быстрыми и размашистыми, заставляя ее прибавить к своим стонам вскрикивания при особенно глубоких проникновениях. Звуки, которые она издавала, казались ей невероятно пошлыми, но вместе с тем кружили голову и заставляли внутренности плавиться еще сильнее. Как он умудрялся трахать ее, даже при том, что сверху была она? Прижатая к нему, Гермиона приподняла голову, улавливая сквозь пелену собственного желания его дикое, ожесточенное выражение лица. Этот хищный нос, сведенные на переносице брови – она обожала его… Снейп вновь прижался к ее губам, теперь имитируя языком то, что делал с ее телом ниже. – Нравится, когда я трахаю тебя, Гермиона? – прошептал он ей в губы, отрываясь от нее на миг. – Д-даа, – то ли выдохнула, то ли всхлипнула она, жмурясь от почти болезненного наслаждения. Они оба были совсем скользкими от пота, и к ее стыду одна из капель влаги соскользнула с ее виска и упала на краешек его рта. К ее шоку Снейп слизнул каплю, прижимая Гермиону к себе еще плотнее, если такое было возможно, и буквально пронзая ее. Под этим углом ее клитор примкнул к нему сильнее, и мысли окончательно спутались. – Северус, – в голосе зазвучала паника вперемешку с экстазом, когда Гермиона поняла, что стенки внутри нее принялись бесконтрольно сокращаться. Странное, лавинообразное ощущение захватило ее, в чем-то отличное от ночного удовольствия: сейчас ей казалось, что волна несла ее прямо на острые рифы. Удивительное, волшебное чувство того, что в голове пусто, а она не контролирует ничего, было ужасающим, еще более полным, нежели в прошлый раз, и прекрасным. – Северус… – Да, Гермиона, давай, кончи для меня, – поспешно зашептал он, опаляя горячим дыханием ее ухо, и сам полностью теряясь в ощущениях, когда, запрокидывая голову назад до натяжения жил, хаотично выбрасывал бедра вперед, не давая ей отстраниться, до тех пор, пока, наконец, не излился. Гермиона ощутила, как в этой позе его сперма вытекла из нее почти сразу же. Они не спешили разъединяться, оплетая друг друга и наслаждаясь тем, как прохладный воздух комнаты омывает их разгоряченные тела, остужая их, оставляя липкими. Ее лицо покоилось в изгибе его шеи, и ей вспомнился момент его воспоминаний, в котором Снейп размышлял, что никто не поцелует его туда. Потянувшись, она лизнула один из белых шрамов, а после прижалась к нему губами. Выражение его лица, когда она посмотрела на него после, было бы нечитаемым, если бы Гермиона уже так хорошо не научилась различать нюансы его реакций – Северус был смущен, почти растроган. – Ты очень красива, – длинный палец оттянул и намотал один из ее локонов, после отпуская. Северус с завороженным лицом наблюдал, как прядь вновь принимает форму пружинки. Честно говоря, она сомневалась, что прямо сейчас, раскрасневшаяся и взмыленная, после беспокойной ночи и тяжелого дня, прямо-таки очень красива, но видимо глаза Северуса видели что-то, что было доступно лишь его взору. Гермиона мягко улыбнулась ему, целуя Снейпа в губы. – Отправляйся пока в душ, а я распоряжусь насчет… – он вытянул шею, поискав глазами часы, – позднего обеда. Гермиона с благодарностью кивнула, поднимаясь и ощущая, как разъединяются их тела в месте их полного соединения. Ноги казались совершенно ватными, когда она встала. Северус поднялся следом, накидывая халат, убирая назад и рассеянно приглаживая черные, блестящие от пота, уже сальные волосы. Она наскоро вымылась, после натянув свежую широкую футболку. Судя по звукам, доносящимся из комнаты, Северус связался с ресепшеном. – Я быстро, они скоро должны принести заказ, – сообщил он ей, исчезая в ванной комнате. Гермиона взмахом палочки сложила их поспешно снятую одежду в аккуратные стопки, а после освежила постельное белье, перестелив его, и придирчиво оглядела результат. Чары развеяли запах пота и секса, заполнивший комнату. Вряд ли, конечно, официант пройдет дальше прихожей, но все-таки лишние случайные наблюдения чужих людей были им ни к чему. Снейп уже вышел обратно, и теперь сидел, расслабленно, в кресле, когда раздался деликатный стук. Он поднялся на ноги, пройдя к двери и вернулся, катя перед собой небольшую тележку. Гермиона с удивлением заметила на ней, помимо морепродуктов и фруктовых нарезок, серебряное ведерко со льдом, в котором лежала бутылка шампанского. – О, мы сегодня, что называется, оттягиваемся? – стрельнула она в Северуса глазами, пряча улыбку. – Конечно, веселье только начинается, – кивнул он, многозначительно ухмыляясь, и призывая из бара бокалы, чтобы разлить по ним пенящийся напиток с легким, цветочным ароматом. Фужеры издали тонкий звон при столкновении, и они, оба глуповато улыбаясь чему-то неизвестному, пригубили из них. – Условия контракта не так уж плохи, – заметила она, отправляя в рот брускетту с семгой и сливочным сыром. – Ну, учитывая, что его в принципе приходится подписывать… – Да, приятные суммы. Он медленно пережевывал пищу, судя по всему находясь в расслабленно-созерцательном настроении. Ей и самой хотелось продлить эти ощущения, но… – Как думаешь, – начала она, отставив бокал с допитым шампанским на столик, – что мне сказать Броган? Она же в курсе, для чего я поехала сюда. И мне пришлось сказать ей, что от тебя поступило предложение поехать на конференцию. Якобы ты стал невольным свидетелем моего разговора с Ньюман. Северус с удовольствием потянулся, а после вновь наполнил фужеры. – Думаю, тебе стоит сказать ей правду, в том смысле, что я помог тебе, но попросить держать об этом язык за зубами. В конце-концов, не думаю, что нам удастся вечно удерживать эту информацию при себе, но сейчас молчание твоей подруги было бы кстати. Надеюсь, мисс О’Доннел хватит уважения к твоей воле по крайней мере на какое-то время. Гермиона задумчиво кивнула. – Я бы попросил тебя соврать ей, сказать, что поручителем стала ты сама. Но прекрасно понимаю, что тебе будет неприятно добавлять в ваши отношения еще один элемент нечестности, – он поморщился, как будто ее неспособность легко врать и юлить раздражала его, но он готов был с ней мириться. – А вот перед Поттером и компанией лучше не распространяться. Он же не до конца в курсе, что именно у тебя стряслось? – Нет, просто знает, что у родителей какие-то проблемы с Роуз. А Кингсли не разозлится, если узнает, что ты скрыл от них такую информацию о своих действиях? – Тогда скажи Поттеру, что со стороны министерства просто была инициирована проверка, когда они узнали, что Роуз колдунья. Сейчас не лучшее время давать этому мальчику новые зацепки. Насчет твоего вопроса – с большой вероятностью – да, но я не под надзором в его классическом строгом понимании. И говорить им что-то сейчас, а тем более заранее – не собираюсь по ряду причин, от простого нежелания отчитываться до опасений, что эти бравые законники влезут и все испортят. Будем как Альбус, раскладывать яйца по разным корзинам. Гермиона вновь кивнула, в очередной раз ощущая, как новая жизнь отдаляет, буквально отрезает ее от старой. Где это было видано раньше, чтобы она что-то утаивала от Гарри, что-то настолько важное? Но в конце концов, разве не он первый начал отдаляться от нее? Или их ситуации нельзя сравнивать – он действовал, как аврор, а она как женщина, покрывающая мутные дела, которые проворачивала на пару со своим любовником? Хотя, к чему кривить душой: она теперь совсем не была уверена в Гарри, в том, что узнай он обо всем заранее, не влез бы куда не просят, чтобы все испортить, рвя при этом на себе форменную рубашку. Кто знает, как отнеслись бы в Австралии к информации о том, что Снейп не только бывший Пожиратель, но и, что называется, на карандаше. Конечно, никаких официальных обвинений не было, и сейчас он, какой-никакой, но признанный герой, но… Им и так просто дико повезло, что здесь настолько заинтересованы в развитии собственной научной школы. Наверное, все эти размышления о том, чтобы быть хорошей для всех, и вовсе не имели смысла после всего случившегося с ней. Ее совесть уже никогда не будет чиста, а о собственных интересах действительно следовало думать больше. Главное, чтобы самому Северусу все это не вышло боком. Гермиона была благодарна Снейпу уже за то, что он дал добро рассказать о его помощи Броган. То, что университетская подруга не станет ни о чем трепаться, если ее попросить, Гермиона была уверена. Да и кому ей рассказывать? Явно не отцу или Кендре. Но вот в том, что сама Броган в этом случае вполне сможет прийти к верным выводам о природе их со Снейпом отношений, Гермиона не сомневалась. Он не мог этого не понимать, а значит, его это не коробило. Да и почему должно было, раз Снейп самолично попытался убедить в подобном Моубрея. – Думаю, что Броган действительно можно сказать, – медленно проговорила Гермиона. – В конце концов, она была в непосредственной близости от меня, когда все стало известно. Да и сейчас у нее самой весьма странный период, вряд ли ее так уж заинтересуют перипетии моей жизни. – Что ты имеешь ввиду? – У нее что-то с самочувствием, психическим в том числе. Скорее всего, смерть Берроуза повлияла на нее куда сильнее, чем даже казалось в начале. Она почти не может спать, находясь одна и вообще… Мы уже были у колдомедиков, они прописали успокаивающие зелья. – Если хотите, то передайте мне рецепт, я посмотрю, возможно ли что-то улучшить, – в его глазах мелькнуло удовлетворение, когда она просияла после этих слов. – Когда это началось? – Точно не знаю. Наверное, когда она вернулась в Ирландию после Греции. – Хм. – Хорошо, что сейчас у них с Пшемиком, ну… отношения. И Мина тоже осталась с ней. – Мина? – Кошка Берроуза, – Гермиона рассказала Северусу историю с “удочерением” кошки. – Замечательно, – фыркнул он. – Остается надеяться, что в январе, когда откроют завещание, тебе не придется расстаться со своим новым фамильяром, – последние слова были произнесены довольно ядовито. – Да, я тоже об этом думала, – улыбнулась Гермиона. – Будет обидно, я уже успела привязаться к ней. Удивительно, мне всегда достаются чьи-то одинокие кошки. Крукшанс был таким же: сидел отказником в зоолавке, никому не нужный, с ужасным характером и бандитской мордой. И как было его не забрать? Хотя по секрету, я больше люблю собак, жаль, что в волшебном мире они совсем не популярны. – Нет уж, – Снейп передернул плечами. – Пусть лучше кошки. – Что, воспоминания о Сириусе? Или о Пушке? – поинтересовалась она. – А я иногда мечтала в год войны, как все закончится, и я поселюсь в бабушкином коттедже в Корнуолле вместе с Крукшансом, и может быть заведу собаку, – она засмеялась собственным фантазиям. – Теперь то ясно, насколько эти планы были несбыточны по ряду причин. – По каким конкретно? – Ну… главная, наверное, все же в том, что теперь этот дом принадлежит маглам. А учитывая, как растут цены в прибрежных поселках Корнуолла, вряд ли выкупить его обратно – здравая идея, не говоря уже о том, что никто не горит желанием его продать. Странно это, в обоих домах моего детства теперь живут другие люди – в Оксфорде обосновались какие-то китайские айтишники. – Жаль, что нам нельзя поменяться ситуациями – обменять мой дом в Коукворте на одно из этих чудесных мест, к которым ты привязана. Честно говоря, мне трудно понять твои чувства, хотя в свое время мне в некотором роде тоже было бы нелегко расстаться со своей развалюхой. – Но не теперь? – осторожно уточнила Гермиона, понимая, с чем могла быть связана его несколько нестандартная привязанность к депрессивному дому на Севере: с тем, что именно в его округе развивалась, в общем-то, по меркам жизни, скоротечная дружба с Лили Эванс, тем не менее, повлиявшая потом буквально на всё. – Нет, не теперь, – это было произнесено тоном человека, которому на миг пришлось вновь заглянуть глубоко внутрь себя, чтобы найтись с ответом. – Теперь все истлело, как будто подернулось дымкой… – он вскинул к ней голову, намереваясь перевести тему на более легкую: – Отвечая на твой первый вопрос, у меня остался шрам на память об этом чертовом любимце Хагрида, – Снейп вытянул вперед бледную, покрытую черными волосками, ногу, на голени которой действительно виднелись белые полосы зубов цербера. – Ужас, – содрогнулась Гермиона, невольно вытягиваясь, чтобы провести по теперь зажившей коже пальцами. – Это было очень опасно. – Ерунда, – отмахнулся Северус. – Не более опасно, чем большинство ваших глупых школьных выходок. – Ну что ж, значит, мы стоим друг друга? – иронично, учитывая, что большинство его травм в школе происходило по их вине – вспомнить только случай в Визжащей хижине. Да и возгорание мантии… Снейп, хоть и наверняка подумал о том же, видимо, пребывал в слишком благостном состоянии. – Несомненно, – его губы изогнулись в ответной полуулыбке, когда он отпил шампанского, а после притянул ее для поцелуя. Новый раунд близости был не похож на предыдущие: он брал ее медленно и нежно, хотя и совершенно неотвратимо. Его губы и пальцы между ее разведенных бедер, его сейчас абсолютно деликатное проникновение, как будто теперь, наконец-то удовлетворив свое первоначальное желание, он до конца осознал, что для нее все действительно происходило впервые. Несмотря на тягучесть и плавность их движений, очень быстро оба достигли края – хотя на этот раз он пришел первым, после позаботившись о ней. После они отправились прогуляться вдоль вечернего побережья, где болтала в основном она, о всякой чуши, которая приходила ей в голову, о своем детстве еще до Хогвартса и о том, чем она занималась во время школьных каникул, о родственниках во Франции, а он в основном слушал, и было видно, что он отдыхает, погружаясь вместе с ней в этот поток беззаботного существования, который ей, все же, к ее собственному неверию, удалось создать для них хотя бы на этот вечер. *** После завтрака у Северуса была пара лекций, на которые Гермиона вызвалась его сопровождать, как и полагалось старательной ассистентке. К родителям они прибыли ближе к трем часам, и тут же были усажены за обеденный стол. – Мы сами еще не ели с Робертом, – заверила их Джейн, расставляя белоснежный фарфор. – Ничего особенного, телятина на гриле, маринованная свекла и сырные булочки. Гермиона узнавала свою мать – все должно было быть по высшему разряду и при этом считаться либо совершенно обыденным, либо вовсе недостаточным. – А где Роуз? – поинтересовалась Гермиона, чтобы начать беседу. – О, она в детском садике, у них сегодня уроки лепки, – Джейн улыбнулась и взглянула на часы. – Заберу примерно через час. – А вы чем занимались вчера и сегодня? – отец решил приложить собственные усилия для поддержания легкой беседы, при этом его взгляд постоянно соскальзывал с Гермионы на Северуса, и одному богу было известно, какие мысли бродили в это время в его голове. Гермиону удивило, когда Снейп, до этого хранивший молчание, решил сам ответить на этот вопрос: – Вчера решали бюрократические вопросы с моим контрактом, а сегодня были лекции. – О, как интересно! – воскликнула миссис Грейнджер, ставя на стол охлажденный графин с лимонно-мятной водой. – Вы ведь специализируетесь на зельеварении, верно? – Основная моя специализация зелья, да. – А еще на чем? – Ментальные искусства и то, что где-то принято называть защитой от Тёмных искусств, а где-то Тёмными искусствами. В зависимости от методологического подхода. – Блестяще! – Гермиона не была уверена, так уж ли на самом деле мать восхищена этой информацией, она скорее поверила бы, что та напугана, но видимо Джейн Грейнджер со свойственным ей упорством решила встать на рельсы хорошего тона и больше с них не сходить во что бы то ни стало. – Должно быть, вы крупный ученый в своем мире. Гермиона кинула взгляд на Северуса, выражение лица которого было образцом сдержанной, отстраненной вежливости. На самом деле, она была им очень горда. Вспомнилось, как мать в разговорах с ней наседала на поступлении в магловский университет, умаляя волшебную науку в принципе, сравнивая ее с магловскими достижениями: космосом, искуственным интеллектом. Боже мой, она даже приводила оружие массового поражения, как аргумент превосходства неволшебной цивилизации, что было слышать совсем уж нелепо, когда в обычное время ее родители были убежденными антиядерщиками, по крайней мере миссис Грейнджер точно. – Скажем так, широко известен в некоторых кругах, – Северус приподнял уголки губ в подобии улыбки. – Профессор Снейп преуменьшает, – не удержалась Гермиона. – Да, возможно, в свое время обстоятельства в Великобритании заставляли его держаться, скажем так, в некоторой тени, но сейчас его наработки позволяют ему продвигаться вперед семимильными шагами. Австралийцы просто в восторге, что такой крупный британский ученый согласился сотрудничать с ними. – Что ж, неудивительно, в конце концов, где вообще была бы европейская наука без англичан, – посмеялся отец. – Из какой части Британии вы родом, Северус? – Отец из под Манчестера, у матери были валлийские корни. – Очень самобытные регионы. – Несомненно. Да уж, довольно далеко от тех идиллических мест, которые были привычны ее родителям, типичным южанам. В голове всплыли образы всех этих “темных сатанинский мельниц” из поэзии Блейка . Гермиона тут же представила Северуса, говорящего с этими характерными гласными. Надо будет дать послушать ему "Oasis" , пусть причастится к корням. Вскоре мама отправилась за младшей дочерью, а отец сослался на дела в клинике. Так Гермиона со Снейпом остались наедине в доме ее родителей. – Спасибо за столь блестящее самообладание, – улыбнулась она, погладив его по колену, затянутому в темное сукно. – Я понимаю, насколько нелегко тебе дается все это взаимодействие. – Поверь, ты переоцениваешь степень моей социофобии или аутизма, – хмыкнул он. – В конце концов, я был на общественной должности много лет и на регулярной основе взаимодейтствовал с людьми, с которыми стоило вести себя куда продуманней, нежели с твоим отцом и матерью. Я способен выстраивать кое-какие социальные мосты, когда это необходимо. – Ну что ж, спасибо за то, что считаешь это необходимым, – пожала она плечами. – Сделаю я, пожалуй, лимонад со льдом, и пойдем на террасу? Когда родители вернулись, время уже близилось к вечеру, а значит, вскоре всем предстояло узнать окончательный ответ. Роуз в этот раз уже не так сильно дичилась Северуса, и даже рискнула, когда на какое-то время они остались в гостиной только втроем, задать вопрос по поводу его прически, весьма нестандартной на ее детский австралийский вкус. – В Великобритании многие волшебники мужского пола не стригутся коротко, – пояснил тот настолько терпеливо, насколько мог, взирая на ребенка с высота собственного роста. – Ты похож на тёмного волшебника, – заметила девочка, очевидно несколько осмелев. – Хотя Гермиона – больше на добрую. – Поверь мне, внешность обманчива, – ухмыльнулся Северус, коротко взглянув на Грейнджер. – Твоя сестрица настоящая злая ведьма. Роуз округлила серые глаза, растерянно уставившись на Гермиону. Наконец, придя к какому-то собственному умозаключению, она уверенно произнесла: – Ну значит, на то у нее есть причины. Снейп коротко хохотнул: – А ребенок не безнадежен. Я бы сказал, скорее Рейвенкло, а возможно, даже и Слизерин. – Ну конечно же, – елейно протянула Гермиона и скривила губы на эту явную попытку ее поддеть. – Что такое Слизерин? – Это один из факультетов Хогвартса, британской волшебной школы, – объяснил Снейп. – Ей надо привезти “Историю Хогвартса”. Пусть учиться она будет здесь, но должна знать. – Вот и привезешь, – высунула Гермиона кончик языка. Стук в дверь прервал их шутливую перебранку. Все в комнате замерли, и Гермиона услышала, как кто-то, должно быть мать, поспешила в прихожую. На пороге стояла Сара Вудфолл, и по ее лицу Гермиона не могла понять абсолютно ничего. – Ну что же? – первой не выдержала Джейн, пропуская посетительницу в прихожу. – Мистер и миссис Грейнджер, мисс Грейнджер, профессор Снейп, – сдержанно поприветствовала их чиновница, впервые подпуская едва уловимую улыбку. – Профессор Снейп, рада вручить вам лично, – протянула она бежевый аккуратный конверт. Северус выглядел самую малость растерянно, когда взял в руки этот бумажный квадрат и сломал печать. Его глаза пробежались по строчкам пергамента, после чего он передал свиток ее родителям. – Все хорошо, – при этом заверил он Гермиону, позволив себе улыбнуться. – Мерлин! – не удержалась она, и взвизгнув, стиснула его руки, все же не решаясь на большее в присутствии посторонних. Хотелось броситься ему на шею и расцеловать. Наверное, выражение ее лица было достаточно откровенным, потому что на скулах Снейпа появился едва заметный, бледный оттенок удовольствия. – Ну что ж, не буду мешать семейному единению, однако завтра жду вас, Северус, в министерстве к двенадцати, чтобы дооформить ряд документов. – Что вы! – вскричала миссис Грейнджер. – Я не отпущу вас хотя бы без чая! Да и вообще, рабочий день ведь закончен? Предлагаю открыть бутылку вина! Сара рассмеялась: – Благодарю за столь приятное приглашение, но вынуждена отказаться – спешу на день рождения подруги. Счастливо оставаться и до встречи. Сара Вудфолл удалилась, оставив в доме приятный, свежий аромат ландыша и хвои. Оставшиеся переглянулись между собой. – Ну, – первым нашелся Роберт Грейнджер, – вы то двое от нас так просто точно не отделаетесь. Мы едем в ресторан! Джейн рассмеялась, и сама Гермиона не сдержала улыбки: давно она не видела отца таким, каким он был большую часть ее детства, пока волшебный мир постепенно не забрал ее у них окончательно. Она посмотрела на Снейпа, немного смущаясь происходящего, ведь едва ли он горел желанием ехать с ее родителями и Роуз праздновать. Их глаза встретились, и она попыталась вложить в свой взгляд всю невинность олененка Бэмби. Снейп фыркнул и склонил голову, что она восприняла как согласие. В ресторане на пристани, куда они приехали на такси было отличное меню, тихо и ненавязчиво играл живой саксофон и была прекрасная детская комната. – Что ж, за вас, – Роберт предложил тост, глядя на Снейпа. – Спасибо вам, Северус. Снейпу явно было слегка неловко, и не сказать, что разговор тек так уж непринужденно, но в целом каждый справлялся со своей ролью. Неожиданно для Гермионы, Снейп сам поднял бокал: – А я бы хотел произнести тост за Гермиону, – обвел он присутствующих несколько тяжелым взглядом, не совсем вязавшимся с происходящим. Ну по крайней мере, так могло кому-то показаться, хотя сама Гермиона просто понимала, что Снейп… ну это Снейп. А вот родители даже как-то подобрались на своих местах, что заставило ее спрятать улыбку. – Вам очень повезло с дочерью, которая способна на самоотверженные поступки ради тех, кто ей дорог. Мать и отец закивали, повторяя “за Гермиону”, а сама Грейнджер разрывалась между смущением, – ну зачем он это сделал?! – и признательностью. Тонкая улыбка, которую послал ей Снейп, сказала о том, что он, как и всегда, прекрасно отдает отчет во всех своих действиях. Слизеринец! Конечно же, он не смог отказать себе в удовольствии продавить с помощью своего недавно обретенного влияния в этой семье те вещи, которые считал правильными – например, заставил ее отца с матерью произносить хвалебные тосты в ее честь. Ирония момента явно не ускользала ни от нее, ни от Северуса, но она решила принять все благосклонно. В конце концов, если это доставляло ему приятные минуты: заставлять других превозносить ее, – пусть так. – Вы, наверное, мало что успели повидать в Мельбурне, Северус? – спросила Джейн. – Да, совсем немного, но я видел достаточно, чтобы понять, что город впечатляет. – Ну, при вашем следующем приезде мы это исправим, да, Роберт? – отец быстро кивнул. – Постепенно будем показывать вам все местные красоты. Гермиона готова была смеяться. Ужасно, бедный, бедный Снейп. Чтобы он там ни говорил насчет своих социальных навыков, она с трудом могла представить его за подобным времяпрепровождением. – Непременно, – обронил он таким тоном, что даже вода в заливе рядом могла замерзнуть. Однако силу светских условностей, согласно которым жила Джейн Грейнджер, трудно было побороть. Желая то ли поддержать его, то ли не в силах отказать себе в удовольствии хоть как-то выделить этот момент, Гермиона скользнула ногой по его икре. Северус перевел на нее взгляд, в котором причудливым образом смешалось раздражение и обреченность. *** Яркое освещение, шум, никель, хром и мрамор аэропорта Тулламарин явно дейстовали на Северуса угнетающе. И видимо, решив, что вел себя хорошо слишком долго, теперь он дал волю собственному нраву и бесконечно брюзжал. – Держись меня и все будет нормально, – напутствовала его Гермиона. – Просто делай, как я. Видишь, эту картонку прикладывай вот сюда, вот так вот, проходи, – указала она на открывшийся перед ним турникет. – Чем-то похоже на метро, ты же бывал в нем, ты говорил. – Один раз пятнадцать лет назад и это было ужасно, – процедил он сквозь сомкнутые зубы. – Я уничтожу отдел международного сотрудничества, когда вернусь в Аран. – Я понимаю твои эмоции, правда, – она ободряюще сжала его ладонь. – Осталось только пройти таможенный досмотр, а дальше зона вылета. У нас, между прочим, бизнес-зал, – попыталась Гермиона приободрить его. – И что это значит? – О, тебе должно понравиться! Когда Снейпа заставили разуться и стянуть ремень, чтобы пройти через раму, Гермиона была уверена, что им понадобится целая бутылка брюта, чтобы как-то разрядить обстановку. – И как эта штука работает, ты говорила? – мужская рука вцепилась в ее предплечье в салоне самолета. – На какой мы будем высоте? – Северус, лучше пристегнись и внимательно слушай стюардессу, все будет отлично. Верь мне. Снейп действительно слушал объяснения девушки, наглядно демонстрирующей последовательность действий. Выражение его лица было настолько скептическим, что Гермионе очень захотелось попросить его не выглядывать в проход так сильно. Учитывая, что остальные пассажиры едва слушали сотрудницу авиакомпании, такое пристальное внимание черноволосого мужчины не могло не смущать бедняжку. – Ладно, в конце концов, всегда можно попытаться аппарировать, – прикрыл он глаза, успокаивая себя. – Шампанского, сэр? – сияя профессиональной улыбкой, стюардесса склонилась к его плечу. Снейп дернулся от неожиданности: – Да, для меня и моей спутницы, пожалуйста, – выдавил он из себя. Девушка удалилась, покачивая бедрами в узкой форменной юбке. – Ты говорил, что ты не социофоб, – фыркнула Гермиона. – У этих маглов очень своеобразные манеры. – А по-моему, ты ей приглянулся. – Не говори ерунды. – Ну как знаешь, – отвернулась она к иллюминатору, пряча улыбку. Через какое-то время, когда им уже принесли бокалы, Гермиона ощутила, как пальцы Снейпа скользнули по ее раскрытой ладони. Повернув к нему голову, она заметила странное выражение его лица. – На самом деле, – медленно проговорил он, – в этом что-то есть: сидеть рядом с тобой вот так, в тысячах километрах над землей. – Согласна. Она потянулась к нему, прижимаясь к мужским губам, чтобы украсть легкий, нежный поцелуй, на который он с готовностью ответил. Впереди была, если честно, полная неизвестность и неразбериха, в которую так и норовила каждый раз превратиться ее жизнь. Гермиона едва ли могла сейчас предугадать, чем для них все обернется. И верить в то, что все будет просто с этим трудным, запутанным мужчиной, чувства которого, она все больше понимала это, были требовательны и поглощающи, было бы наивно. В ее голове по-прежнему роились десятки вопросов и к себе, и к нему, и к происходящему вообще, ведь она была Гермионой Грейнджер, в конце концов. Но на главные из них, она надеялась, что знает ответ. Конец третьей части