Северный ветер больших перемен

– Мне тут птичка на хвосте принесла, что старик Моубрей очень разозлился на своего племянника за то, что свадьба отложена. Сказав это, Броган перескочила с одного серого прибрежного камня на другой, ловко балансируя на крутых выступах. Гермиона следовала за ней, двигаясь чуть более скованно. Для того, чтобы добраться до бухты, где сейчас “нерестились” мерроу, нужно было попотеть. – Что за птичка? – напряженно поинтересовалась Гермиона, стараясь больше смотреть себе под ноги: сорваться вниз, туда, где пенилась холодная свинцовая вода Ирландского моря, не хотелось. – Старая эльфийка Пинси, служившая моей матери. После ее смерти она осталась в Мейо, и никто, наверное, не помнит о том, что первоначальными ее хозяевами были МакГиннесы. Пинси всегда рассказывает мне то, что ей удается подслушать, – Броган многозначительно приподняла брови, на миг обернувшись к Гермионе. – Смотри! – в следующую секунду она указала вперед. Грейнджер пришлось вскарабкаться за ней, неприглядно пыхтя. Там, куда смотрела Броган, действительно били о прибрежные камни хвостами, отливающими сталью под тусклым солнцем, существа с мордами, похожими одновременно и на человеческие, и на селедочные. Признаться, выглядели они даже более жутко, нежели шотландские селки, с которыми Гермиона была знакома по Черному озеру. Броган уже достала колдокамеру, намереваясь сделать несколько кадров. – Никогда не замечала в тебе страсти натуралиста, – скептически протянула Гермиона. – Или готовишься к возвращению Луны? – Ну ты что, это же редкость! Наши мерроу куда более дикие, чем ваш водный народ. Так близко их можно увидеть лишь в преддверии Дня Бригиты, когда всё просыпается. Гермиона тут же устыдилась своего равнодушия, подбираясь ближе. В этот момент одна из самок заметила их, указав остальным своим сородичам. Тут же весь косяк принялся скалить в их сторону страшные, искривленные зубы. – Давай лучше сваливать, – пробормотала Гермиона. – Что-то они не слишком нам рады. Девушки двинулись обратно, продвигаясь, на вкус Гермионы, слишком медленно. Когда угроза осталась позади, она вновь вернулась к зацепившему ее вопросу: – И что такого твоя Пинси услышала, что сделала подобные выводы? – Фух, давай немного передохнем, – предложила О’Доннел, усаживаясь на широкий и сухой камень у самой кромки берега. – Ну, вроде Кириан говорил об этом Кендре у нас дома. О том, что… папа обо всем узнал, и почему-то все они обвиняют его, как будто он дурно на нее влияет… хотя он-то всего лишь якобы высказал свое мнение. Кендра плакала и извинялась, мол, это она одна, конечно же, во всем виновата. Не знаю, каков был истинный смысл этих слов, но сдается мне, что этот хмырь вертит ею, как захочет. Гермиона промолчала. Если Кириан действительно манипулировал невестой, судья О’Доннел вполне мог предъвить это Марку Моубрею, и, тем самым, отправить женишка на испытательный срок. Моубрея-старшего, конечно, вряд ли заботило благополучие сумасшедшей Кендры и ее психическая стабильность, но вот разозлиться на племянника за то, что действовал так неосторожно, забыв (уже во второй раз) про старый проверенный метод “тише едешь – дальше будешь”, он мог. Всё, как и предполагал Северус, подумала Гермиона. *** – Где ты была? – Снейп настороженно наблюдал за тем, как Гермиона вытряхнула из ботинок ракушки, а из волос удалила водоросли, стоя перед зеркалом в его прихожей. – Мы с Броган ходили смотреть на мерроу. – Вы потеряли последние крохи разума? – процедил он. – Не в курсе, что в это время эти твари особенно опасны? Гермиона вздохнула: – Уже успела прочитать, спасибо. Она действительно заглянула по дороге сюда сначала в библиотеку, где долго ругала себя за то, что склонна идти на поводу своих друзей во всех их авантюрных начинаниях. – Чтобы знать это, не нужно зарываться носом в книжку, достаточно понимать общие принципы функционирования волшебного мира, как единой системы, – желчно обронил он. – Время, которое сейчас наступает – момент пробуждения природы не только в ее идиллическом понимании. Гермиона села в кресло у камина, устало потирая виски. Ну вот, старый добрый Снейп все-таки возвращается – ненадолго хватило его благонравного поведения. Что ж, тем лучше, сейчас такой Северус, несдержанный на язык, нравился ей куда больше. – Как думаешь, Кириан может догадаться, что их сдала Норма? – поинтересовалась Гермиона, глядя на огонь. – Это же очевидно, если он имел неосторожность делиться с ней чем-то. – Вполне вероятно, что уже догадался. Но что делать с этим, не знает – трудно будет объяснить Марку причину, по которой он вел настолько откровенные разговоры с его любовницей. Да уж. Интересно, зачем он вообще делился с Нормой своими планами. Неужели она делала вид, что заодно с ним. Снейп развил свою мысль дальше: – Меня куда больше волнует, что если Кириан догадается о том, кто его слил, то будет способен узнать и то, кому слил. – Ну об этом он сможет узнать и от дяди, – Гермиона передернула плечами. – Наверняка… – Марк сейчас не делится с ним так, как раньше, – отрезал Снейп. – Он не станет раздувать эту историю прямо сейчас, и не уверен в реакциях собственного племянника. В то, что на него можно положиться. – Откуда ты знаешь? Северус неопределенно хмыкнул: – Навыки шпионажа, Гермиона, – кисло протянул он, – заключаются в том, чтобы подмечать сотни мельчайших подробностей, а после складывать из них единую картину. – Броган сказал мне то же самое – что Моубрей злится на Кириана, потому что свадьба отложилась. Гермиона поведала ему о разговоре с Броган. – А твоя Броган не так уж и проста, – рассеянно заметил он, устремляясь куда-то вглубь собственных мыслей. – Знаешь, мне все больше начинает казаться, что от Лайонелл нужно просто избавиться, а не закладывать ее Моубрею или О’Доннелу. Если Кириан узнает от нее, кто именно донес информацию о ритуале… – Избавиться? Что ты имеешь в виду? Снейп смотрел как будто бы сквозь нее, легко поглаживая кончиками пальцев древесину волшебной палочки. – Северус? – прозвучало сердито. – Мы же договаривались… – Да, Гермиона, помню, – досадливо поморщился он. – И поскольку благодаря тебе, – левый уголок его рта дернулся вверх в кривоватой полуулыбке, – я стал настолько высокоморален, что тянет блевать, то… не собираюсь делать с Нормой ничего ужасного, успокойся. Только лишь хочу помочь ей уехать отсюда, не прибегая к тому, чтобы выдать Марку. Она встала, скрестив руки на груди, и прошлась по гостиной, прежде чем остановиться напротив него: – Зачем ты постоянно пытаешься казаться хуже, чем ты есть? – поинтересовалась она, пытливо заглядывая ему в глаза. Снейп встретил ее взгляд с усмешкой. – А я было уже впечатлился твоей речью о том, что ты перестала меня идеализировать и приняла таким, каков я есть. Гермиона нетерпеливо повела головой, не желая, чтобы он, как обычно, заманил ее на территорию острословия и препирательств, где привычно побеждал. – На самом деле, я думаю, ты получаешь колоссальное удовольствие тогда, когда я начинаю убеждать тебя в обратном. Это нравится тебе куда больше, нежели мое пресловутое “принятие”. Только вот временами ты сам понимаешь, что перегибаешь палку, и на какое-то время маску мерзавца приходится снимать… – О, Мерлин, Гермиона, – Снейп прикрыл глаза кончиками пальцев, отходя от нее и отворачиваясь к камину, якобы очень занятый тем, чтобы перемешать в нем угли по-магловски. – На тебя опять напала охота практиковать любительский психоанализ? Что будет следующим – препарирование моего тяжелого детства, полного пренебрежения взрослых, в результате чего у меня сформировался избегающий тип привязанности с подспудной жаждой полного принятия, ассоциирующегося с материнской утробой? Против воли она фыркнула, смеясь и выпуская воздух, который, оказывается, успела задержать, одновременно – звук получился ужасным. – Северус! Ты достал меня! – Лучше подумай, как мы отправимся на Крэб в ночь на воскресенье, – он отошел от камина и вышел из гостиной, пройдя, как поняла Гермиона, в кабинет. Вернулся Северус, держа в руках холщовый сверток, который развернул перед ней на столе. Внутри оказались многочисленные склянки с зельями – кроветворное, бадьян, рябиновый отвар и укрепляющее были единственными, которые она признала. Помимо зелий в свертке оказались две совершенно неприметные волшебные палочки, а также острый изогнутый кинжал, похожий на тот, которым Беллатрикс Лестрейндж убила Добби. Ее внимание привлек серебристо-белый порошок в небольшой “шайбе”. – Что это? – Перетертый с лунным камнем рог единорога. Отданный добровольно, – пояснил он, кидая на нее нечитаемый взгляд черных глаз. – В моей мантии достаточно расширенных магией карманов, а поскольку мы не знаем, с чем столкнемся, надо подготовиться лучше. – Ты думаешь, нас будут ждать какие-то особые испытания? Мы же принесем кровь ре-эма, сделаем все, как она хочет. Ведьма сказала, что Смотритель в этом случае проведет нас к колодцу. Она понимала, что звучит не очень убедительно, но против воли пыталась себя успокоить. Снейп же пожал плечами: – Я не верю ни единому слову этой потусторонней стервы, уж извини. *** – В такое время – постель лучше дороги, – заметила Броган, следя за тем, как Гермиона готовится покинуть их комнату. По официальной версии, они с Северусом хотели посетить остров рядом с утесом Мохер, где располагалась обсерватория, чтобы наблюдать за ожидаемым звездопадом. – Не знала, что твой Снейп такой романтик… Вообще странствия по воскресеньям приносят дурную удачу , – туманная фраза, брошенная Броган невзначай, заставила Гермиону напрячься от дурного предчувствия. – И кто так говорит? – В Ирландии ходит такое поверье, – Броган пожала плечами, уже переключая свое внимание на что-то другое. – Это из какой-то древней позабытой саги. *** Здесь, в крошечной деревушке, носившей название Дулин и располагавшейся на каменистых землях графства Клэр, Гермиона была уже во второй раз. В отличии от Снейпа, бывшего здесь впервые. Старый паб на этот раз тонул в гомоне голосов, звоне стекла, звуках волынки и скрипки. Группа девушек под довольные крики собравшихся отплясывала разудалую джигу в мягкой обуви. На нее и Северуса, вышедших из черного от сажи камина, никто не обратил ни малейшего внимания, все были поглощены чествованием святой Бригитты. На дверях и под потолком темноватого помещения были развешены камышовые кресты . Они молча выбрались наружу, где холодная, росистая ночь напитала воздух влагой настолько, что взвесь дождя и гонимых Атлантикой волн была буквально разлита в пространстве. – Как добирался впервые в Аран ты, если не отсюда? – полюбопытствовала Гермиона. В ночной мгле невозможно было различить черты снейповского лица, когда он ответил: – Через камин, разумеется, – она поняла, что он пожал плечами. – Весь этот балаган призван произвести впечатление на студентов, и… как я думаю, дать вам испить воды из колодца. – Чтобы потом, если дать ее повторно, была возможность стереть память? – Да, подозреваю как-то так оно и работает. Знаешь, есть группа веществ, оставляющих после себя цепочки определенных реакций, и уже при повторном попадании в организм… Пока он излагал ей свою захватывающую теорию, они обогнули паб, и подсвечивая себе волшебными палочками, уставились на табличку, изображавшую Дом Смотрителя. – Честно говоря, – поежилась она, – в прошлый раз мне было очень не по себе туда аппарировать. Имея перед собой только какие-то непонятные фотки, очень легко промахнуться. И в данном случае это значит организовать себе купание в открытом море. А если угодить прямиком на острые прибрежные рифы? Сейчас и вовсе ночь, а погода еще хуже, чем в прошлый раз. Снейп повернул к ней лицо, выражение которого на этот раз читалось, благодаря холодному и рассеянному свету Люмоса. Он приподнял бровь: – Я сам перенесу нас. А если что-то пойдет не по плану – мне не нужна метла, чтобы летать. Возможно, он немного рисовался, или, скорее, просто успокаивал ее, но Гермиона почувствовала себя лучше. Она была далеко не труслива и вполне уверена в своих магических навыках – по крайней мере, была уверена до недавнего времени, когда магия казалась ей чем-то, что можно выучить и применять на практике, следуя точным и выверенным инструкциям. Она с презрением смотрела на тех, кому не хватало прилежания и сообразительности, чтобы использовать волшебство так, чтобы оно всегда служило исправно. Служило… только теперь Гермиона начинала понимать, насколько самонадеянна была, насколько примитивно мыслила. Это, по крайней мере, на время, подточило ее уверенность в собственных силах. Снейп обхватил ее стан руками, крепко прижимая к себе. Даже сейчас, смешанный с соленым прибрежным воздухом, его собственный запах различался ею безошибочно. – Я аппарирую на счет три, – его голос прошелестел над макушкой Гермионы, отдаваясь вибрацией глубоко внутри девичьего тела. – Раз, два, три… *** Если в прошлый раз она едва удержалась на ногах от порывов ветра, норовивших столкнуть ее на серые камни, то сейчас, укрытая его объятиями, Гермиона даже не сразу поняла, что они уже перенеслись. Снейп не спешил сразу отступать от нее и несколько секунд они простояли неподвижно, пока шторм трепал черные полы его мантии. Плотный, как молоко, туман стелился на острове Крэб, укрывая здешнюю землю подобно одеялу и снижая видимость. Гермиона подняла голову, чтобы увидеть бледный серп луны, то и дело скрывающейся за быстро бегущими клочковатыми облаками. То, что сегодня было не полнолуние, все же приносило некоторое облегчение. – Где этот дом? – Снейп чуть отошел от нее, озираясь по сторонам. Гермиона заметила, как крепко его пальцы уже сжимали древко палочки. – Там, – она указала в направлении крошечного, почти незаметного сейчас, в этой туманной ночи, строения. Они двинулись к нему, и, пока шли, Гермиона то и дело вздрагивала. Ей все время мерещилось, что рядом есть кто-то или что-то, наблюдающий, притаившийся. Снейп двигался уверенно и целеустремленно, но от нее не укрылось то, как непрерывно скользили по местности его глаза. – Если что-то пойдет не так, Гермиона, ты сразу аппарируешь отсюда, – неожиданно заявил он, не глядя на нее. – Конечно, мы оба аппарируем, если вдруг станет опасно, – закивала она, покосившись на своего спутника. – Я имею в виду не это, – он недовольно дернул плечом. – Если будет опасно, то ты не станешь геройствовать, а начнешь спасать себя. Она резко остановилась, и он, пройдя вперед еще несколько шагов, тоже был вынужден сделать это. Когда Снейп развернулся к ней, на его бледном лице явственно читалось недовольство. – Мы так не договаривались, Северус. Мы пришли сюда вдвоем, вдвоем и уйдем отсюда. – Иногда выбирать не приходится, – начал он, уже слегка заведенный ее препирательствами. – Ты… – Если бы ты сказал мне о таком с самого начала, я ни в жизнь не согласилась бы принять твою помощь. – Именно поэтому я и не сказал, – скривился он, но после молча двинулся дальше, более не тратя своего времени. Да, стоило бы подумать о том, что рассказывая ему, она так или иначе будет подвергать Снейпа повышенной опасности. Ведь в моменте он поставит ее благополучие превыше своего, в этом она была уверена, чтобы там не происходило. Но она так хотела помощи, что даже не подумала о таком развитии событий. Ужасно эгоистично с ее стороны. Они дошли до простенького крыльца и старой дубовой двери, и Гермиона постучала. Долгое время никто не открывал. Когда, наконец, дверь скрипнула, чтобы оставить неширокое пространство между собой и косяком, в образовавшемся проеме они увидели лицо смотрителя Кевина Маллигана – бледное и встревоженное. Бархатный остроконечный колпак с золотой кисточкой на его голове съехал в бок, так, что растрепанные пряди белых волос выбились из под него. Разглядев пришедших, Маллиган засуетился, и было понятно, что в нем борются два желания – впустить их вовнутрь и захлопнуть перед их носами дверь. – Вы, мисс Грейнджер? – видимо, он решил остановиться на компромиссном решении, сам выходя на крыльцо, кутаясь в полах своего сиреневого халата, расшитого звездами. – Зачем вы здесь? И кто ваш спутник? – Это профессор Снейп, сэр, он преподает зельеварение в Аранском университете, – поспешно сообщила Гермиона, удивленная тем, что Маллиган так легко признал ее. – Мы… – Очень рад знакомству, профессор, – слегка скованно поприветствовал смотритель Снейпа, нервно кивнув в его сторону. – Но зачем вы здесь? Этой ночью на этом острове… небезопасно, – в подтверждение своих слов он нервно заозирался по сторонам, вытягивая худую бледную шею. – Небезопасно? Что вы имеете в виду? – выступил вперед Северус. – В чем заключается эта небезопасность? – О, молодой человек, – покачал головой Маллиган, и Гермиона заметила, как Снейп вскинул брови при таком обращении в свою сторону, – уж вы-то должны понимать, что в эту ночь просыпается всё. И выходит на охоту. В этот же момент где-то в отдалении послышался протяжный, страшный вой, от которого кровь в жилах Гермионы застыла. – Оборотни? – подскочила она на месте, резко оборачиваясь и вытягивая палочку, хотя в темноте не было видно ни зги. – Что здесь происходит? Снейп рядом выступил вперед, оттесняя ее ближе к двери. Смотритель затряс головой: – Не оборотни, нет… – Говорите, кого нам следует опасаться? – требовательно и нетерпеливо оборвал его Северус, кидая на него свирепый взгляд. Кевин Маллиган замялся, выглядя беспомощным. – Зачем вы здесь? – прошептал он. – Мы здесь, – решила Гермиона взять инициативу в свои руки, – потому что этого от нас хотела хозяйка колодца. Мы принесли сильную кровь, – она бросила взгляд на Северуса и тот, хмуро поглядывая на Маллигана, вытащил из складок мантии флакон с кровью ре-эма. – Она… она хотела, чтобы вы пришли? – тот захлопал своими странно-водянистыми глазами, опушенными длинными бледными ресницами. – Ну, тогда… я, я не могу отказаться от этого дара, если она того хочет… – речь его превратилась в несколько бессвязное по мнению Гермионы бормотание. Вдалеке вновь раздался вой. – Но что вы хотите взамен? – Доступ к колодцу. К воде из колодца, – выпалила Гермиона, испытывая все большую панику. Что бы это ни было, оно становилось все ближе. – Хорошо, – Маллиган отрывисто кивнул, запирая дверь и поспешно спускаясь вниз. – Я проведу вас. – Сначала скажите, что это за звуки, – Снейп резко шагнул к нему, и кладя ладонь на плечи другому мужчине, заставил того развернуться. – Это ку ши , – судорожно выдохнул Маллиган. – В эту ночь они выходят на свою охоту. Снейп выругался, сплюнув себе под ноги. – Мы аппарируем отсюда немедленно, – рявкнул он, подлетая к Гермионе с явным намерением аппарировать их отсюда. Однако когда он схватил ее за талию, прижимая к себе, ничего не произошло. – Не получится, – смотритель скорбно покачал головой. – Теперь её воля должна исполниться. Этот остров принадлежит ей, как и многие другие места в этих землях, где есть священные воды или даже след от них. *** Они шли так быстро, что почти бежали, подгоняемые ужасом, который разливался в этом промозглом ночном зимнем воздухе. Зловещие подвывания неслись, казалось, с той стороны, где в непроглядной тьме грохотали об острые, как зубы доисторического чудовища, скалы ледяные воды Атлантического океана. Хотя, возможно, это был лишь обман звука, как и глухое рычание, тонувшее в порывах ветра. – Где колодец? – выкрикнула Гермиона, обращаясь к Миллигану, который сильно вздрагивал от любого особенно громкого потустороннего звука, быстро перебирая своими ногами, облаченными в мягкие кожаные башмаки, совсем не подходящие случаю и ландшафту. – Он появится только тогда, когда она захочет. – Да твою же мать! – вне себя от ужаса выкрикнула Гермиона, понимая, в какой ловушке они оказались. Этот богом забытый остров, казавшийся некоторым маглам отличным местом для серфинга, стал для нее и Северуса настоящей западней. Снейп перешел на бег и, хватая ее за руку, потащил за собой. Она поспешила за ним, чуть спотыкаясь, почти полностью дезориентированная, потому что казалось, что бегут они теперь без какой бы то ни было внятной цели, лишь спасаясь от призрачных преследователей, до сих пор невидимых, но становящихся все ближе и ближе. – Ты знаешь, кто такие ку ши? – поинтересовался у нее Снейп и тут же сам ответил на свой вопрос: – Демонические собаки, участники Дикой охоты, убить которых почти невозможно. – Как только колодец появится, я переправлю вас по нему в Аран, – заверил их смотритель, сам едва не спотыкаясь и падая. – Мне эти твари не страшны, но и помочь вам я иначе не в силах, только содействовать выполнению цели, с которой вы явились сюда. Снейп бросил на него злобно-насмешливый взгляд, уже собираясь ответить, как вой раздался особенно громко и Гермионе показалось, что сама эта каменистая твердь дрожит под их ногами. Пространство наполнилось страшным гулом. Северус так молниеносно крутанулся на месте, что она едва успела повернуть собственную голову в ту сторону, куда теперь смотрел он взглядом, полным смятения и страха. Там, где расступившиеся тучи позволяли тонкому полумесяцу слегка посеребрить своим свечением водную пучину, исторгающую бурные волны, неслась по воздуху с ужасающей скоростью стая. Собаки, – а как иначе можно назвать этих сатанинских созданий со шкурой, отливающей зеленовато-болотным флуоресцентным цветом, Гермиона не знала, – были размером с бычка. Их было пять, и к их мощным, играющим мускулами спинам крепились кожистые остроугольные крылья, которые быстро несли их по воздуху. Пасти их скалились острыми, как ножи, кривыми зубами, а изогнутые когти на мощных лапах были способны, она была уверена, поднять в воздух не то что человека, а целого коня. – Гермиона, беги! – выкрикнул Снейп, сам описывая палочкой широкую, мощную дугу. Из кончика древка вырвалось пламя, образующее полукруг и лишающее страшных псов возможности быстро подобраться ближе. Она на миг застыла, наблюдая как ку ши отпрянули назад, лишь для того, чтобы через несколько секунд набрать чудовищную высоту, теперь пикируя сверху. Ее заклинание купола заставило тварей упруго отскочить в сторону, что, казалось, лишь больше их разозлило. Подняв вверх свои острые, как у волков, морды, они завыли протяжно и зловеще, чтобы ринуться вперед. Защитные чары задрожали, рассыпаясь вокруг мерцающим дождём. Снейп, сотворивший воздушный хлыст, принялся стегать их со всей возможной яростью, сдирая с боков некоторых плоть так, что мясо обнажалось до кости. К ужасу Гермионы, даже такие увечья не заставили псов отступать, не доставляя им сколько бы то ни было существенных мучений. – Волшебство способно нанести им урон, лишь если коснуться магией их животов, – крикнул Маллиган, стоявший в стороне и наблюдавший за происходящим со смесью ужаса и обреченности. К острому разочарованию Гермионы, ее заклинания не так часто и вовсе достигали цели (видимо, уже сказывались годы спокойной жизни), а уж о том, чтобы в этом мельтешении демонически быстрых тел попасть именно в брюхо, речи почти не шло. В отчаянии она выкрикнула: – Сектумсемпра! – одно из существ взвыло, когда плоть его крыла надорвалась, брызнув черной кровью, и, полыхнув в сторону Гермионы налитыми красным глазами, устремилось прямо на нее, пойдя на таран. Однако в отличии от нее, заклинание Снейпа, мертвенно-бледный зеленый луч, достигло своей цели, подсекая адское отродье, проходясь где-то под его грудиной и явно касаясь брюха. Тварь камнем полетела вниз, теперь мертвая. Ее сородичи взвыли, прежде чем ринуться вперед, туда, где стоял Снейп, чьи волосы и черную мантию трепал разошедшийся не на шутку ветер. Гермиона бросилась наперерез, инстинктивно, не обдумывая своего поступка, взмахивая палочкой и колдуя на ходу защитные чары. – Глупая девчонка! – зло прошипел Северус, и уже громче, яростнее, толкая ее в сторону так, что она чуть не свалилась на бок: – Уйди! Его выкрик потонул в завываниях ветра, а мощной ударной волной его заклинания адских гончих отшвырнуло в сторону. Гермиона вскочила на ноги, когда смотритель вскрикнул: – Колодец там! Появился! На миг все посмотрели туда, где действительно серела старинная кладка. Не сговариваясь, они побежали, подгоняемые призрачной надеждой на спасение и своими жестокими преследователями. То и дело оборачиваясь назад, Гермиона и Снейп посылали проклятие за проклятием, пытаясь отбиться. За грудиной невыносимо жгло, а горло саднило от холодного воздуха. Ее ноги несли ее вперед настолько быстро, что Гермионе иногда казалось, что они переставлялись сами по себе, под влиянием какого-то ускоряющего заклинания. Однако расстояние до колодца, видимо, было значительно больше, чем казалось. Прямо над ее головой раздалось хлопанье крыльев, и Гермионе показалось, будто ее опалило огнем. Когда острые когти коснулись ее плеч, Грейнджер уверовала, что смерть близка как никогда. Такого ужаса она не испытывала, пожалуй, даже в той погоне в лесу Дин, когда они попались егерям. Не решаясь поднять голову вверх, Гермиона кинулась вперед еще быстрее, но на этот раз ловкость изменила ей – подвернувшийся под ногу камень заставил пролететь вперед, обдирая ладони о землю. В ноздри ударил запах почвы, а в глазах на какое-то мгновение потемнело. В мозгу металась лишь одна мысль – не выпустить из рук палочку, потому что времени на то, чтобы вытащить вторую, запасную, которую дал ей Северус, могло не быть. – Сука, – пробормотала она, поспешно приподнимаясь и переворачиваясь на спину, игнорируя нестерпимую боль. В следующую секунду зловонная пасть клацнула в миллиметре от ее лица. Она не видела Снейпа, подозревая, что он не в состоянии броситься ей на помощь по причине того, что сам находится в положении не лучше. Пальнув прямо в свирепую морду взрывающими чарами, которые заставили пса заскулить и отпрянуть назад, она наконец-то вскочила на ноги, чтобы увидеть, как Северус в одиночку отбивается сразу от трех собак. Очередная зеленая вспышка заставила одну из них замолкнуть навсегда. Та тварь, что преследовала ее, почувствовала смерть еще одной своей сестры, и бросилась от нее в сторону Снейпа. В гигантском прыжке она почти настигла его, когда в следующий миг произошло то, что в глазах Гермионы было наглядным примером того, как магия царствует над всеми законами магловской физики – оттолкнувшись от земли одним плавным, текучим движением, Снейп взмыл в воздух, откуда обрушил на оставшихся трех собак шквал огня. Жухлая трава, торчащая то там, то тут из под обледенелой каменистой почвы, занялась пламенем, озаряя все вокруг и распространяя вокруг запах гари. Гермиона посылала в адских псов заклинание за заклинанием, пытаясь отвлечь кого-нибудь из них на себя. Когда это удалось, и две псины спикировали к ней, она увидела словно в ужасной, замедленной съемке, как третья накинулась на Снейпа, вцепившись в его ногу куда-то повыше щиколотки, и заставляя тем самым резко снизиться. Оказавшись на земле, он морщился от, судя по всему, нестерпимой боли, когда собака кинулась на него, придавливая сверху. Шок и паника охватили Гермиону, но времени на них не было: колдуя защитный купол, о который две собаки продолжали исступленно биться изо всех своих потусторонних сил, она, словно в кошмарном сне, наблюдала за тем, как Снейп борется с ку ши. Лунный свет выхватил сверкнувший в его руках кривоватый клинок, который он обрушил на адскую тварь, вонзая его в область ее шеи. И хотя эти раны не могли убить злобную псину, они, очевидно, доставляли ей достаточные мучения, чтобы она слегка отпрянула от своей жертвы. Воспользовавшись этим, Северус опустил свою руку вниз, очевидно теперь орудуя клинком в области брюха собаки. Та жалобно заскулила, а потом обмякла, рухнув вниз, придавливая мужчину своей тушей. Однако очень быстро он откинул ее от себя магией в попытке поспешно подняться, которая провалилась из-за того, что одна из его ног была покалечена. Дико озираясь по сторонам в поисках Гермионы, Снейп перехватил ее щит, укрепляя его как раз перед тем, как тот был готов рассыпаться под натиском двух адских созданий. – Колодец! – вдруг закричал Маллиган, и они увидели, что действительно были уже близко. – Быстрее, кто-нибудь из вас, лезьте в колодец! – Гермиона, скорее, делай, что он говорит! – прохрипел Снейп, с натугой удерживая защитный купол, по опалово-беловатой глади которого расползались трещины. – Нет! – вне себя от ужаса и отчаяния выкрикнула она. – Я не брошу тебя, ты ранен! – Кто-то один должен удерживать их, пока второй исполнит то, зачем мы пришли сюда! Это тебе было предопределено получить воду, это твоя задача, не моя! Я лишь прикрываю тебе спину! Она заметалась, поднимая палочку, чтобы помочь ему. – Не теряй времени! Иначе все будет напрасно! Когда ты уйдешь, мне станет легче, потому что не придется думать в бою о тебе! Я последую за тобой! Этот последний аргумент все же побудил ее к действию. Бросившись к колодцу, у которого уже стоял Маллиган, Гермиона вновь обернулась к Северусу. Тот с лицом, словно высеченным из гранита, удерживал собак магией, давая ей время. Маллиган открыл пузырек с кровью ре-эма, вылив ее в зияющий чернотой колодезный зев, после чего принялся крутить ручку, поднимая на поверхность ведро. Встав в него, чувствуя себя также неуверенно как и в прошлый раз, Гермиона вновь посмотрела на Снейпа, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Из ее груди вырвался вопль ужаса, когда щит Снейпа разошелся в стороны, словно шелковая ткань, и в образовавшуюся щель устремились собаки. Она попыталась выбраться из колодца, совершив отчаянный рывок вперед, ударяясь грудью о край каменной кладки и одновременно с этим посылая в сторону собак красный луч взрывающего заклинания, но в этот же момент ручка колодца завертелась с бешеной скоростью, и Гермиона стремительно начала погружаться на дно, даже не увидев, достигла ли цели ее магия. *** Путаясь в собственных ногах и едва удерживая равновесие, Гермиона поспешно вылезла из колодца, тут же поскользнувшись на росистой, покрытой инеем траве. Дважды ушибленную грудь сдавило так, что на миг стало невозможно дышать, но она поднялась на ноги, бросившись обратно к колодцу, заглядывая в его пустую, непроглядную тьму. – Северус! – голос сорвался от отчаяния. – Северус! В ярости и страхе она ударила о древнюю кладку, обламывая ногти. Ее руки взметнулись к волосам, вцепившись в них и дергая пряди в разные стороны. – Господи, что же я наделала! Северус! Пришла безумная мысль прыгнуть обратно. Что если попытаться спустить себя магией? Конечно, скорее всего, теперь это обычный колодец, но… Так, где ее палочка… – Глупая девка. Холодный ясный голос прозвучал за ее спиной. Гермиона подпрыгнула на месте, оборачиваясь, держа палочку прямо перед собой. Перед ней, освещенная беловатым светом луны, выхватывающим ее статную фигуру из темноты ночи, стояла Белая леди, на этот раз вновь принявшая свою испостась молодой красивой женщины в светлых одеяниях. Ее нечеловечески светлые, как две серебряные монеты, глаза смотрели будто сквозь и в самую душу одновременно. – Вы! Руки Гермионы задрожали. Она разрывалась между желанием кинуться на это существо и начать умолять его. – Конечно, я, – красивые губы дрогнули в улыбке. Она оглядела Грейнджер с ног до головы, прежде чем медленно произнести: – Чего трепыхаешься, человеческая девчонка? Просто попроси меня, моя милость безгранична. Внутри Гермионы все надломилось, когда она протянула руки в горькой мольбе: – Умоляю! Умоляю вас! Всё, что угодно, только пусть он выберется оттуда живым и здоровым! Хозяйка колодца спокойно изучала ее лицо, прежде чем разразиться низким грудным смехом. Сердце Гермионы упало, когда она лишь растерянно смотрела на нее. – Всё, что угодно? Слушай меня, девочка, – отсмеявшись, ведьма вновь приняла вид практически безмятежный. – Быть тебе орудием моей воли, а за это получишь ты шанс. Будь благодарна мне, девочка, что в тот день, когда старшая сестра из клана О’Доннел потревожила меня, решив воспользоваться моим даром Маэло Кобо мак Аэдо в своих глупых целях, избрала я тебя. – Избрали? Для чего? Лицо женщины стало жестоким. – От моих подарков не отказываются, а ты не захотела моей помощи у ручья. Но ты разумнее прочих, или думаешь так: согласись ты тогда с тем, чтобы черный человек не следовал за тобой, и никогда он не выбрался бы оттуда, – она указала перстом на колодец. – Никогда. Понимаешь ли ты, насколько добра я к тебе? Добра настолько, что согласилась принять в жертву не его жизнь, а всего лишь кровь золотого быка? Гермиона, находясь в состоянии, близком к панической атаке, лишь кивнула, мало что понимая в этот миг на самом деле. Лишь внутренний голос шептал ей, что сейчас стоит со всем соглашаться. – Я дам тебе воду, потому что хочу, чтобы у тебя был шанс, когда исполнишь ты мою волю. – Но какую волю?! – выкрикнула Гермиона, приходя в исступление. Потустороннее древнее существо усмехнулось: – Я говорила тебе, что тысяча имен у меня и столько же обличий. В древние времена была я властью на этой земле, и кому-то являлась в образе страшной старухи, а кому-то в виде прекрасной женщины. Кендра О’Доннел думала, что можно мой дар взять, не дав ничего взамен. Но взамен я возьму все, что мне понравится, а ты мне в этом поможешь. Маэла лег в землю, исполняя свое желание, и если Кендра О’Доннел набралась смелости обратиться к истокам моей власти, придется ей заплатить. Думала она, что жертвой мне будет ее младшая сестра, но такая плата не интересует меня, ничтожная. Я возьму все, я каждого возьму, как и тогда… – ведьма подняла лицо к ночному небу, вдыхая воздух, словно принюхиваясь к чему-то. – Твой благоверный и старый судья думают, что проклятие можно снять зельем, но не снимешь его ничем, пока не взыщу я плату, а ты мне в этом поможешь. Каждого сведу с ума, каждого испытаю и совращу, до каждого доберусь, все вы заплатите. Ведьма рассмеялась на этот раз жутким, булькающим смехом. Лицо ее из прекрасного на глазах становилось уродливым, кожа сминалась словно пергамент, зубы изгибались, золотые волосы преващались в седые клочья. – Вижу каждого, вижу, чего хотите. Каждому явлю его желания. Тебе – чести и прощения, мужчине твоему – преданности и любви, подруге – правды, Кендре О’Доннел – верности, Моубреям – власти, Норме Лайонелл – свободы. И ты мне поможешь, поможешь взыскать плату, а взамен я тебя не оставлю. В этот момент раздался страшный грохот, и молния расколола небо надвое, проливая из его утробы потоки ливня. Гермиона задрала голову вверх, а когда вновь посмотрела туда, где стояла ведьма, никого не увидела. В колодце за ее спиной раздался всплеск, и она бросилась к нему, чтобы увидеть Северуса, бледного и дрожащего, вылезающего оттуда. Она подхватила его под руки, давая возможность опереться о себя. – Боже! Северус, Северус! – ее ладони прижались к его обескровленному лицу, облепленному черными влажными волосами, глаза на котором впервые на ее памяти смотрели испуганно. Губы Гермионы покрыли поцелуями его скулы, лоб, нос, шею. – Ты жив, ты жив! Он вымученно улыбнулся, приобняв ее одной рукой и прижимая к себе, прислонившись лбом к ее лбу. Гермиона чувствовала, слышала его тяжёлое дыхание. Оба они обессилено повалились на землю. – Я в порядке, Гермиона, – начал он, но тут же глухо застонал, невольно хватаясь за голень правой ноги. Гермиона поспешно задрала его изорванную брючину наверх. – Блядь… Рана действительно выглядела плохо. Ее рваные края были странно черными, как будто обугленными и свежими одновременно. Снейп вытащил уменьшенную сумку с лекарствами и, увеличив ее, принялся обрабатывать ногу. Гермиона видела, насколько плохо слушаются его собственные руки. – Подожди, – она, отодвинув в сторону его ладонь, принялась сама поспешно накладывать стандартные очищающие чары. Кровь расползалась под ним темным пятном, поблескивающим на траве. В дело пошли обеззараживающее и кровевосстанавливающее зелье, но когда Гермиона взяла в руки диттани, Снейп прервал ее: – Нет, возьми тот порошок, – указал он на коробочку с измельченным в пыль лунным камнем и рогом единорога. Гермиона послушалась, мягкими движениями стряхивая его на рану, края которой на глазах слегка стянулись. – Отлично, дойти смогу, – кивнул Северус самому себе, тут же подтягиваясь на руках, чтобы встать. – Ты слишком слаб! – она попробовала подняться вслед за ним, тут же охая и оседая обратно сама, держась за грудь. – Черт… – Что с тобой? – его руки принялись ощупывать ее на предмет повреждений. – Не можешь подняться? – Видимо, ушиб грудины… Диагностирующие чары, которые он наложил, действительно выявили его. Мягко придерживая ее за подбородок, Снейп напоил Гермиону обезболивающим. – У меня есть мазь от ушибов дома. Надо идти, – но вместо этого он заозирался по сторонам. Взгляд его упал на колодец, к которому он подошел в несколько широких шагов, несмотря на то, что заметно прихрамывал. Гермиона с грустью подумала, что эта та же самая нога, над которой когда-то поработал Пушок. – Тут вода! Услышав это, Гермиона все же заставила себя доковылять к нему. В колодце действительно слышался плеск воды. Снейп не теряя ни минуты наполнил ею две колбы. – Она сказала, что не оставит меня, – задумчиво протянула она. – Сказала? Кто? – Бабка, она была тут, пока ты боролся на Крэбе. Снейп лишь покачал головой. – Ладно, надо убираться отсюда, расскажешь обо всем дома. – Боже, как я ненавижу все эти ограничения на аппарацию в волшебных местах. – Мы взломаем чей-нибудь кабинет. Они действительно двинулись вдоль анфилады, ставшей в прошлый раз для Гермионы бесконечной, пока Снейп не остановился напротив очередной двери, подсвечивая себе палочкой. – Здесь совсем слабые запирающие заклинания, – он провел по поверхности дерева ладонью, ловя одному ему понятные ощущения. – Десять секунд, не больше, – волшебное древко коснулось замка, и через короткое время тот действительно щелкнул. Они зашли в чей-то захламленный вне всякой меры кабинет, а скорее каморку, где, что было самым главным, отыскался камин, пригодный для перемещений. Гермиона оказалась в коттедже Снейпа первой, испытывая острое, болезненное облегчение, сродни тому, какое испытывает переживший кораблекрушение, когда его ноги ступили на твердую почву. Ее пошатывало и, когда она обернулась, чтобы увидеть, как следом за ней из камина в гостиной выходит Северус, увело в сторону. – Садись, – кивнул он на диван. – Будем заниматься твоим ушибом. – А твоя нога? Он дернул головой, отмахиваясь. – Мне надо будет шить рану заговоренной ниткой, другое не поможет от зубов ку ши – рана будет постоянно открываться вновь. Позже займусь этим. Он вышел из комнаты, чтобы быстро вернуться с мазью от ушибов. Заставив Гермиону сесть на диван, Снейп опустился рядом, и помогши ей осторожно стянуть водолазку через голову, нежно нанес густую, пахнущую травами пасту на кожу грудины. Гермиона наблюдала за ним, отмечая, каким измученным он был, выглядя так, будто прошедшая ночь стоила ему нескольких лет жизни. Однако его пальцы даже сейчас оставались твердыми и уверенными, и она ласково погладила черную макушку перед своим лицом. – Прости, что оставила тебя там. Я хотела вернуться… – Глупости, – он поднял на нее взгляд, упрямо поджимая губы. – Кстати, твое последнее заклинание попало в цель, спасибо. Он молча провел палочкой по ее голове, плечам, шее, груди и бедрам, бормоча очищающее заклинание, и Гермиона странным образом расслабилась, почувствовав на себе его колючую, чуть холодноватую магию, всегда напоминающую ей искрящийся на солнце снег. Снейп повторил то же самое и с собой. – Пошли в лабораторию. Я хочу изучить воду немедленно, а ты как раз расскажешь мне о своем рандеву. – Лабораторию? – Да, я оборудовал ее здесь, в подвале. Не бог весть что, но для первичных задач вполне хватает. – Разве не правильно было бы заняться сначала ногой? – спросила она озабоченно, уже следуя за ним. – И ты тоже должен рассказать мне о том, как тебе удалось выбраться. Снейп пожал плечами, не поворачиваясь к ней полностью: – Это было странно, но в какой-то миг… все просто закончилось. Оставалась последняя тварь, но, честно говоря, я не уверен, смог бы или нет продержаться дольше в ином случае. Гермиона молча кивнула, хотя он вряд ли мог это увидеть. Спускаясь вслед за ним по лестнице, Гермиона невольно вновь ощутила шок и ужас тех мгновений, когда решила, что магия не позволит ему спастись с Крэба. Страх за собственную жизнь, который она испытала, защищаясь от ку ши, был ничем по сравнению с этим острым, как лезвие ножа, отчаянием. Боже, пусть он не любит ее, как ей того бы хотелось, пусть никогда не скажет желанных ею слов – ей не было до этого никакого дела, лишь бы более никогда не испытывать этого душераздирающего ужаса за него. Маленькая лаборатория, которую Снейп оборудовал в здешнем подвале, вмещала лишь пару разделочных столов, пусть и довольно широких, и длинный ряд подвесных шкафов. В углу примостился продавленный диван, с накинутым поверх него пледом, и стоящий рядом торшер. Снейп взмахнул палочкой, лампы под потолком осветили все вокруг желтоватым светом. Он достал из одного из шкафов реторту и несколько пузырьков, бывших, видимо, чем-то вроде магловских реагентов. Движения его были скованными, и она поняла, что нога продолжает причинять ему сильную боль, судя по тому, как Северус временами подволакивал ее. – Займись раной, – нахмурилась она, подходя к нему ближе. – Это подождет… – Грейнджер… – Северус, это просто неуместное упрямство. Он посмотрел на нее исподлобья, поджимая губы, но все же, дернув на себя выдвижную полку под одним из лабораторных столов, достал катушку необычных, светящихся ниток. Снейп сел на диван немного боком и, оставаясь к ней спиной, вытянул ногу вперед. Подчиняясь его палочке, мелькнула серебристая игла. Судя по тому, как ужасно напряглись его плечи, процесс был на редкость болезненным. – Давай я. – Приятного тут мало, Гермиона, – процедил он, продолжая орудовать волшебным древком. – Ну, поверь мне, я видела вещи и похуже. Думаю, будет легче, если кто-то другой сделает это. Покажи мне заклинание. Он вздохнул, сдаваясь и поворачиваясь к ней. Заклинание требовало ювелирных, отточенных движений, и когда он остался удовлетворен ее техникой, Гермиона продолжила с того места, где остановился он сам. Удивительно, как такая магия изматывала – очень скоро на ее лбу выступил пот от усилий сделать все четко и аккуратно. Когда дело было закончено, Гермиона критически осмотрела результат: плоть была сшита, а зачарованная нить слабо мерцала. – Отличная работа, Грейнджер, – Северус откинулся на спинку дивана в изнеможении. – Из тебя бы получился хороший колдомедик. Гермиона криво улыбнулась ему: – Думаешь, из человека, который одному изуродовал лицо, другого продержал в банке, третьего сдал на растерзание кентаврам, а четвёртым стер память – получился бы хороший колдомедик? – И то верно. Как хорошо ты знаешь себя. – И то верно, – фыркнула она. Теперь, когда их общее состояние стало терпимым, ничто не могло удержать Северуса от исследований. Если он и испытывал еще какой бы то ни было дискомфорт, то больше не обращал на него ни малейшего внимания. – Ты можешь пойти в спальню, поспать, – предложил он, уже зажигая горелки. – Я здесь, думаю, на всю оставшуюся ночь. – Нет, – покачала головой Гермиона. – Я просто посижу рядом. Тихонько, мешать не буду. Он явно хотел возразить ей, но что-то в ее взгляде, видимо, остановило его. На самом деле сейчас Гермиона не чувствовала в себе моральных сил покинуть его – казалось, что стоило ей прилечь и закрыть глаза, как она вновь увидит страшные клацающие пасти и тот миг, когда Снейп остался один, а она проваливалась в колодезную бездну. Притулившись на узком диване и положив под щеку собственные руки, Гермиона принялась наблюдать.