Семейная жизнь холостого альфы

      – Джуни, ты за старшего, – слышался Чонгуку чей-то незнакомый голос. – Папочка устал, так что не буди его, хорошо?       – Да, пап, конечно, – будто в подтверждение своего послушания, понизив голос, ответил незнакомцу детский голосок. – Хорошего дня!       Входная дверь тихонько закрылась.       Чон медленно перевернулся на другой бок и снова заснул. Что только не послышится в полудреме…       Чонгук разлепил глаза и увидел потолок в маленьких светящихся звездочках. И это уже был звоночек. Потом он потянулся за телефоном на какой-то странной маленькой тумбочке и обнаружил трубку нежно-розового цвета. И это был звоночек. А посмотрев на часы и увидев восемь утра, альфа было подскочил, а потом осел на кровать, вспомнив, что у него отпуск. И что его дернуло тогда проснуться в такую рань?       – Папочка, я тебя разбудил? Извини…       Звоночек. Целая странная трель в голове.       «Папочка?»       – Чего?       Маленький мальчик прошел в комнату, внимательно наблюдая за сидящим на кровати нахмурившимся взрослым, со странным выражением лица рассматривающим его в ответ.       – Ты не мой папочка, – констатировал тот, вертя головой, будто не веря в то, что он сам только что сказал.       – Куда там, я слишком молод для этого дерьм… В смысле для этого, – ответили ему устало потирая глаза и пытаясь прокашляться.       Мальчик бесстрашно уселся рядом с взрослым и аккуратно тыкнул его в плечо.       – Но и папочка одновременно, – снова прокомментировал он с умным видом, будто проводя какой-то сложный эксперимент, и задумался.       – Очень смешно, мелкий.       Вместо того чтобы спорить, ребенок просто посмотрел куда-то в сторону и снова перевел взгляд на «папочку». Чонгук проследил за его взглядом и уперся в свое отражение.       Из зеркала на двери шкафа на него смотрел молодой привлекательный мужчина невысокого роста с каштановыми почти до плеч волосами и мягкими чертами лица. Чон медленно приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать, и отражение повторило движение за ним. Потом покрутил головой, приподнял в изумлении брови. Все повторилось.       – Твою мать, – пораженно выдал Чон.       И картинка сложилась – он не просто в чужом теле в чужой квартире и еще с чужим ребенком, называющим его «папочкой», он еще и в теле омеги.       – Это «папочка» твой? – Чонгук уже не думал, что вопрос прозвучит глупо, потому что сама по себе ситуация напоминала сюр.       Чон Чонгук – альфа, завидный жених, холостяк, меняющий подружек и парней как перчатки, теперь находился в теле омеги, да еще и семьянина, по всей видимости примерного. К такому его не готовили в самом престижном университете страны…       – Да. И так как Вы теперь в теле моего папочки, его нужно беречь, – важно заявил мальчик, поднимаясь с кровати. – Сначала нужно позавтракать...       – Дело говоришь, малой, – ответил Чон, потирая ноющий живот и пытаясь отвести взгляд от зеркала.       – И я не малой, – обижено отозвался тот, – Меня зовут Намджун, а папочка зовет меня Джуни…       – Джуни? Омежье какое-то имечко, ты ж альфа, верно?       – Да! Но я ещё маленький, а родители часто ласково называют детей милыми именами, если Вы не знали.       – Ладно-ладно, пацан, в смысле, Намджун, – сдался Чон, в тайне восхищаясь мелким. – Такой важный.       – Папочка всегда говорит, что я умный и смышленый не по годам.       – Ну, капец, – подытожил Чонгук, замена привычного мата, вполне оправданного в подобной ситуации, в присутствии ребенка давалась тяжеловато. – Я Чонгук, можешь звать меня хеном.       – Но только когда мы наедине, – погрозил Намджун маленьким пальчиком. – Папа ничего не должен узнать.       Чон серьезно кивнул:       – Ладно, пошли уже завтракать.       – Но его сначала нужно приготовить, – спохватился мальчик уже из кухни.       – Не безрукие, ща что-нибудь сварганим.       – Ты это, ходишь там в садик или как? – поинтересовался уплетая сделанные на скорую руки бутерброды Чонгук.       – Хожу, – сначала прожевав как самый примерный ребенок, ответил Намджун. – Сегодня выходной, а завтра отведешь меня в сад.       – Не вопрос, если к утру вся эта ситуация не разрешиться сама собой.       – А Вы, то есть ты, хен, работаешь? – поинтересовался мальчик.       – Ага, машины продаю. Знаешь, такие красивые и ооочень дорогие, – как и замена мата общение с ребенком на его языке тоже, оказывается, было проблемой для Чонгука. – Но сейчас у меня отпуск.       – Перспективная работа, – задумчиво протянул Джун. – Но я пока все равно хочу стать дипломатом.       – Тоже неплохо, – ответил Чон, домывая посуду. – Я вот в детстве ветеринаром хотел стать, но как-то не сложилось.       – Никогда не поздно сменить профессию, так папа всегда говорит, – подбодрил его Джун, протягивая полотенце.       – Итак, у нас выходной, что делать будем?       – Можем прогуляться, покажу тебе окрестности, – воодушевленно пролепетал мальчик.       – Точно, мы же не в Сеуле?       – Нет, это Пусан, ты тут впервые?       – Бывал по работе… Тогда одеваться?       – Ну хоть вкус у него ничего, – пропыхтел Чонгук, шаря в шкафу.       – Это папины вещи, – послышалось от двери.       Мальчик, уже полностью одетый для прогулки, прошел в комнату и с приглашающим жестом открыл другую створку шкафа:       – Вот.       Чонгук с сомнением заглянул туда и с облегчением вздохнул – ни кричащих цветов откровенных рубашек, ни узких брюк или джинсов, ни каких-либо других экстремальных вещей, которые тот часто видел на омегах, причем и свободных, и женатых.       – Походу только в Сеуле омеги одеваются как шлюх... – Чонгук глянул на Джуна, все это время наблюдающего за «папой», – Сколько тебе говоришь?       – Я знаю слово «шлюха», если ты об этом, хен, – ответил мальчик. – А так, шесть.       – Этому в садике теперь учат вместе с половым воспитанием? – съехидничал Чонгук, ему явно нравился этот пацан.       – Нет, – скопировав интонацию, ответил Джун. – Я просто умный.

***

      Прогулка оказалась неспешной и очень освежающей. Намджун говорил без умолку, показывая и рассказывая обо всем, что встречалось на их пути.       Любимое кафе папочки, где продают просто обалденные шоколадные кексы.       Соседская собака, которая как-то пыталась укусить маленького мальчика.       Супермаркет, где их семейство покупает одежду.       Переулок, где Намджун нашел котенка, которого папа пристроил соседям.       Парк, где мальчик с папой часто гуляют, когда возвращаются из детского сада не слишком поздно…       Чонгук, крайне редко имевший дело с детьми, не переставал удивляться болтливости и правильности поставленной у мальчика речи. А еще самой жизни, которая его теперь окружала. Будь то продавщица из небольшого овощного ларька, приветливо улыбнувшаяся и поприветствовавшая мужчину с ребенком. Или встретившийся парень, помахавший рукой с другой стороны улицы.       – Это Джинхек, – пояснил Намджун, помахав парню в ответ. – Он иногда сидел со мной, когда папочка еще работал.       Чон не только старался слушать и возможно запоминать то, что говорил ему ребенок, но и прислушивался к своим ощущениям. Было любопытно, как-никак физиология альф и омег очень отличалась. Например, он заметил, что у него не было какого-то постоянно сопровождающего его раньше желания… «охотиться», «выслеживать»? Тело было умиротворено и спокойно, наверное, так ощущают себя те, у кого есть истинная пара. Он по-другому, более мягче что ли, воспринимал запахи и звуки. Чон отметил, что раньше нравившийся ему запах бензина теперь воспринимается как что-то неправильное и выделяющееся из общей картины мира. Зато легкий аромат, исходящий от Намджуна, как и его голосок, ласкали обоняние и слух.       Чонгук много перепробовал в своей жизни и развлечений, и видов спорта, и людей. Будучи любопытным от природы, он с головой погружался в новое привлекшее его дело и потом, выжав из этого всего максимум, с чувством выполненного дела брался за новое. И вот теперь его не обуревал страх, непонимание, отрицание происходящего. Чон воспринимал все вокруг как аттракцион, который, как и все в мире имеет свой срок. Главное – поймать ритм и просто смотреть, что будет дальше…       – Расскажи о своих родителях, – попросил Чонгук и на вопросительный взгляд Джуна ответил, – Я же должен знать контекст… Знаешь, что такое «контекст»?       – Знаю и понимаю, – кивнул Намджун. – Ну, мои родители познакомились в университете еще, после окончания поженились, а через год родился я, – мальчик задумался на минуту, потом продолжил. – У папочки родителей не стало, когда он еще учился. А папа его поддерживал. Папочка раньше работал в издательстве, а потом решил заняться моим воспитанием, да и папа хорошо зарабатывает и был только рад.       – А папа кем работает?       – В небольшой рекламной фирме, сейчас у него серьезный иностранный проект, поэтому он часто задерживается на работе.       – Понятно, – Чонгук аккуратно придержал мальчика у загоревшегося красного сигнала светофора. – Может мороженое? – вдруг оживился он, увидев небольшую лавочку.       – Отличная идея, – покачав их сцепленными руками, ответил мальчик.       – А ты, хен? – поинтересовался Намджун, когда они уже немного уставшие возвращались домой.       – Что я?       – Расскажи о себе, ты продаешь машины – красивые и оооочень дорогие, – передразнил его пацан и усмехнулся. – В детстве хотел стать ветеринаром… Ты женат?       – Неа, – ответил тот. – Еще не того, не знаю, не готов что ли, или не нашел того самого…       – Да ты романтик, хен, – улыбнувшись, протянул младший.       Чонгук рассмеялся.       – Может, но я даже не понимаю, как это должно быть, – вдруг честно признался он. – Папа ушел, когда мне было как тебе сейчас. А с отцом мы не ладили, постоянно ссорились, такую идиллию в семье считай я в первый раз ощущаю на себе…

***

      – Привет, – Юнги немного опешил, заметив сидящего на кухне Чимина со стаканом молока, который при таком выражении лица можно было принять за виски. – Тяжёлый день?       Чонгук посмотрел на «мужа».       Бледное вытянутое лицо, черные круги под глазами, но при этом легкая расслабленная полуулыбка, обращенная на него.       «Это у кого ещё тяжёлый день...»       – Есть немного, – устало улыбнувшись, ответил он. – Ты и сам смотрю, чуть ли не пошатываешься.       – Сдадим проект, будет легче, – будто успокаивая себя, проговорил Юнги, садясь напротив и наливая себе тоже.       – Ты хоть поел?       – Да, все хорошо. И, могу помочь расслабиться, – добавил «муж», изогнув брови.       «Мда, попадос, это конечно бы меня расслабило, но не думаю, что вы, ребята, практикуете такие эксперименты».       Юнги поднялся со стула и встал за спиной у Чимина.       – Расслабься.       Чонгук напрягся, готовясь защищаться, но почувствовал, как на плечи опустились руки сначала нежно, а потом с большей силой начавшие массировать основание шеи и плавными движениями спускающиеся на плечи. Чон уже давно не чувствовал ничего подобного, поэтому выдохнул и прикрыл глаза от удовольствия, только сейчас осознав, насколько был напряжен весь день.       По телу пробежала приятная дрожь. Тело Чимина реагировало на прикосновение своего альфы вполне ожидаемым образом, но после непродолжительного массажа Юнги лишь чмокнул омегу в щеку:       – Пошли спать, дорогой.       Чонгук даже опешил и немного… расстроился?..       «Ребят, у вас тут в семейной жизни все в порядке, а? Я уже приготовил значит пару отмазок, а тут…»       – Ты иди, я за тобой. Спокойной ночи.

***

      – Слушай, а у твоих родителей того... Все нормально в семейной жизни? – немного замявшись, всё-таки спросил Чонгук, когда они с Намджуном шли на следующее утро в детский сад.       – Более чем, они идеальная пара, – с гордостью заявил мальчик. – А разве не видно?       – Ну не знаю, я в этом не алё...       – Если ты про половую жизнь, то семейная жизнь заключается не только в ней, – с умным видом выдал шестилетка. – Мы же не животные в конце концов. Человеку нужна и забота, и ласка, и, что немаловажно, личное пространство.       – Твою мать, – пораженно отозвался Чонгук уже который раз. – А ты случаем сам не какой-нибудь умудренный опытом старик в теле младенца?       – Нет, – засмеялся Намджун. – Я – это я. Просто люблю наблюдать, слушать, потом научусь читать и стану ещё умнее.       – Куда ещё уж, – улыбнулся Чон и взлохматил мальчишке волосы, а потом под хмурый взгляд мелкого вернул прическу на место, загладив пряди. – И так, вон, я аж комплексую рядом с тобой. Значит это и есть тихая семейная жизнь? Как у твоих родителей?       – Ага, – согласился Джун. – И у нас с Джинни будет такая же…       – Джуни! – раздалось радостное с другой стороны улицы.       – Как я выгляжу? – заговорчески шепнул Намджун Чону.       – Отпад, – подхватил тем же шепотом старший. – А что за конспирация?       – Это Сокджин, мой жених, – расправив плечи, пояснил мальчик. – Я выросту достойным альфой для моего Джинни.       – Ну зашиб... В смысле молодец! – похлопал его по плечу Чонгук, про себя ухахатываясь с такой милой любовной линии. – Давай, иди вперед, Ромео.       Джун, ещё раз поправив на плечах рюкзачок, помчался к светловолосому светящемуся мальчику, появившемуся на горизонте и размахивающему ладошками в воздухе в знак приветствия.       – «Люди женятся, гляжу...» – вздохнул Чонгук и поплелся за «сыном».       – Доброе утро, Чимин, – услышал Чон, наконец нагнав стоящих держась за руки мальчиков. – У меня просьба...       А дальше Чонгук не слушал, потому что, подняв глаза, упёрся в красивого молодого человека с россыпью светлых кудряшек, качающихся на ветру и мягкой полуулыбкой, отражающейся в глазах. Прошёлся от элегантно завязанного шарфа в крупную клетку, скользнул по бежевому чуть распахнутому пальто до аккуратно начищенных черных туфель.       – Чимин? – и этот бархатный голос…       – А, да, прости... Что ты говорил?       – Тэхен-щи попросил нас посидеть с Сокджином, так как у него много работы сегодня, – ответил за старшего Намджун, широко улыбаясь и светя своими ямочками на щеках.       – Не вопрос, Тэхен... – Чон застыл на имени, думая, добавлять суффикс вежливости или нет, но увидев улыбнувшегося с облегчением собеседника не стал. – Мы тогда... Джун, куда тогда?       – Посидим в том кафе, поедим мороженое! – подхватил Сокджин.       – Отлично, – согласился Тэхен и добавил, глядя на Чона, – Очень выручишь, спасибо.       Когда распрощавшись мужчина исчез за поворотом, Чонгук, еще глупо постояв и попялившись вслед, наклонился к Намджуну с серьезным лицом:       – Мне нужно досье на этого ангела.       – Прости, но я пока тебе не настолько доверяю, хен, – также серьезно отозвался мальчик.       Сокджин, который ничего не понимал, просто молча слушал их разговор.       – Три шарика мороженого, – по-деловому проговорил Чонгук и добавил, – Каждому.       – Это само собой, – вздернув нос, ответили ему. – Но ты в правильном направлении двигаешься, хен…